Король в кандалах

Великая бездна сам человек… волосы его легче счесть, чем его чувства и движения его сердца. (с) А. Аврелий

      Время близилось к вечеру. Потоки всадников, въезжающих и выезжающих из Микото, постепенно редели, и на дороге становилось просторнее. Копыта проскакивавших мимо коней поднимали столб светло-коричневой пыли, из-за которой прохожие, пешком следовавшие в город, изредка издавали резкий кашель. У самой обочины, стараясь разговаривать приглушённо, чтобы проходящие люди не услышали, стояли Саюри и Хио. Он помог ей взобраться на белую лошадь, хотя Саюри и протестовала, небрежно буркнув себе под нос, что могла справиться и сама. Подняв голову и склонив её слегка набок, Хио сощурился и спросил:       — Ты уверена?       Саюри опустила на него взгляд карих глаз и прерывисто вздохнула. Отчего-то с прошлого вечера, когда они решили проверить слухи о бессмертном из Канаме, ей было неспокойно.       — А ты хочешь просто уехать обратно в Ковен, оставив вампира среди людей?       Хио слабо пожал плечами. Он поднял руку и погладил лошадь по мускулистой белоснежной шее, отчего кобыла одобрительно фыркнула.       — Просто мы могли бы сначала разобраться с этим пиратом из Микото, отправить его в Ковен, а потом уже направиться вдвоём в Канаме.       — Нет, — решительно ответила Саюри и посмотрела на пыльную сухую дорогу впереди себя. — Выполняя два дела одновременно, мы сократим время и вернёмся пораньше.       — Как скажешь, — покорно согласился Хио и на прощание потрепал лошадь по гриве. — Я направлю к тебе своего фамильяра, поэтому если что — зови. Мигом примчусь.       Саюри легко кивнула и помчалась вперёд в сторону гор. Она ощущала, что где-то поблизости неспешно реял белокрылый филин — фамильяр Хио. Она едва заметно улыбнулась — с ним было спокойнее.       В Канаме она приехала уже ближе к полуночи. Хио не зря не раз спрашивал о её уверенности идти туда не только в одиночку, но и в самый разгар празднеств в честь урожая, которые длились уже пару дней. Однако Саюри была непреклонна: чем раньше они закончат, тем раньше прибудут в Ковен. Поэтому разделиться казалось ей хорошей идеей.       Посёлок, в который она прибыла, очаровывал своей живописностью: он стоял в окружении изумрудных невысоких гор, чьи мрачные силуэты в ночи делали их похожими на гигантских стражей, охранявших покой разросшейся деревушки. В воздухе витал аромат свежескошенной травы и полевых цветов, издалека доносился запах речной воды. По-настоящему тихим место никак нельзя было назвать: каждое мгновение то и дело раздавался то клёкот ночных птиц, то фырканье лисиц и тихий рык волков, ветер играл на листьях-струнах деревьев и кустов, извлекая успокаивающую музыку природы. Всё было бы здесь для Саюри прекрасно, если бы не запах людей.       Она уже давно, как и прочие вампиры, перешла на кровь слуг — людей, добровольно согласившихся стать кровопийцами и служить своим хозяевам. Слуга Саюри осталась в Ковене, поэтому жажда потихоньку подбиралась к её горлу и давала о себе знать учащающимися с каждым днём натисками, которые царапали горло. Бродить среди людей было сложно, но можно — не зря же она долгие годы училась самоконтролю. Поэтому Саюри осторожно ступила на невидимый порог деревни.       В любой другой день подобная оживлённость была бы нонсенсом, но сейчас она была оправдана. Люди праздновали и на площади посреди деревни разожгли высокий костёр, вокруг которого особые умельцы водили что-то наподобие хоровода, выкрикивая малознакомые Саюри песни и весело смеясь. Краем глаза она начала замечать на себе заинтересованные взгляды и натянула капюшон пониже. Она всегда носила его, редко снимая среди людей, потому что им было легко очароваться неестественной красотой бессмертной женщины. Для обзора чужих любопытных глаз всегда оставались лишь розовый лепесток плотно сжатых губ да длинные концы её светло-каштановых волос, в свете яростно танцующего пламени казавшиеся почти рыжими. Невысокая хрупкая фигура была скрыта под слоями бежевой накидки, придававшей ей излишнюю грузность.       Те люди, что не были заняты чем-то, косились на неё и перешёптывались друг меж другом — вдруг кто знает, откуда эта незнакомка. Простому люду только дай языками почесать. Саюри добродушно усмехнулась человеческой простоте, как вдруг её чутьё отвлекло появление чего-то мощного. Бессмертный, за которым она пришла, был здесь. Поводив глазами по сторонам, осторожно ища его, она, наконец, обнаружила высокую фигуру в чёрном плаще, стоявшую с противоположной стороны костра, отчего Саюри показалось, что мужчина будто горит в этом пламени. Сердце пропустило удар: Саюри — в её-то возрасте — было нечего бояться, но на мгновение ей показалось, что она увидела настоящего демона — чёрная одежда и длинные чёрные волосы придавали инфернальности его образу. Однако те, кого Саюри расспрашивала о нём до приезда, отзывались по-разному: кто называл его дьяволом, кто богом, но все одинаково благоговели перед ним и боялись. Саюри знала, что он жил среди людей, но даже не подозревала, что он осмеливается столь близко общаться с ними: приглядевшись, сквозь языки пламени она заметила, что рядом с ним стоял человек — крестьянин, судя по жестикуляции и мимике, о чём-то упрашивающий его. И когда мужчина, выслушав просителя, кивнул, они оба скрылись на соседней улице. Саюри последовала за ними.       Отворив дверь, Он почувствовал резкий запах крови, разнёсшийся по небольшому и уже довольно ветхому дому. Сопровождавший его молодой крестьянин сильно нервничал и спешно забежал впереди Него, указывая рукой направо.       — Сюда, господин!       С другой стороны раздался скрип деревянного пола и в Его поле зрения появился низкого роста старик с длинной, запутанной и серой бородой. Хмурый взгляд остановился на Нём, после чего брови старика изумлённо и испуганно поползли вверх. Он хотел возмутиться, но молодой крестьянин перебил его.       — Отец, Он единственный, кто может спасти мою жену! — крикнул парень, сжав ткань рубахи где-то возле сердца. Старик нахмурился пуще прежнего и, проворчав себе под нос: «Боги покарают нас за это…», исчез так же быстро, как и появился. Парень низко поклонился и пролепетал:       — Прошу простить моего отца, господин! Он стар и не ведает, что говорит. Умоляю Вас, поспешим.       Проводив взглядом сгорбленную фигуру старика, Он кивнул и последовал за парнем. Тот привёл Его в небольшую комнатку, в которой воздух был переполнен запахом крови, отчего Он вытянул часть обвитого вокруг Его шеи платка и прикрыл ею нос. В углу комнаты стояла узкая кровать, на ней — стонущая от боли женщина, из-под одеяла были видны обширные пятна крови.       — Прошу Вас, — снова повторил крестьянин, в чьих глазах застыли хрусталики слёз, — помогите ей. Я не переживу…       — Покиньте, комнату, — бесцветным голосом произнёс Он, критическим взглядом лекаря осматривая больную. Заметив, что парень не шелохнулся, Он повернулся к нему и спокойно оповестил: — Чем больше времени мы теряем, тем меньше вероятности, что она может выжить. Оставьте нас.       Крестьянин спохватился, отвесил Ему низкий поклон и мигом вылетел из комнаты, закрыв за собой дверь. Как только он исчез, в соседнем помещении тут же послышались крики и возгласы старых людей: вероятно, родители парня были против того, что он привёл демона, чтобы спасти свою жену.       Лекарь вздохнул и, сосредоточившись, приложил холодную ладонь ко лбу женщины. Она тут же перестала болезненно стонать и прикрыла глаза, проваливаясь в сон. Тогда Он поднёс свою руку к губам, прокусил тонкую кожу, и густая кровь заструилась по руке, стекая в рот спящей женщине.       Через пять минут Он отворил дверь и движением руки указал, что внутрь можно войти. Ругань мгновенно прекратилась, а молодой крестьянин подбежал к Нему и, схватив Его ладонь, приложился губами к бледной коже. Подняв взгляд на лекаря, который был несколько удивлён подобному поведению, парень как можно тише сказал:       — Как я могу Вас отблагодарить?       — Мне ничего не нужно, — отнимая руку и пряча её под складками длинного плаща, ответил Он. Но парень был настойчив.       — Если Вам нужно… это, то только скажите, — сказал он так тихо, чтобы его мог услышать только лекарь, который понял, что тот имел в виду, и закатал рукав, пальцем указывая на вены.       — Нет, я давно не беру плату за свою помощь.       На пороге дома крестьянин ещё несколько раз поблагодарил Его за спасение жены. Он уж было подумал, что это никогда не кончится, но в итоге крестьянин захлопнул дверь, и лекарь мог спокойно и не спеша идти домой. Если бы не одно препятствие.       — Я в восхищении, — послышался за спиной женский голос. Его пробрала дрожь: внутреннее чутьё подсказало, что это был не человек. Такого запаха он не знал, такой силы ещё ни разу не чувствовал от других, и так с Ним ещё никто не заговаривал.       Обернувшись, Он увидел невысокую женщину в длинной бежевой накидке, скрывавшей её фигуру. На лицо был надвинут капюшон, поэтому посмотреть в глаза так просто было нельзя. И Он заметил ещё одну странность, которая привела его в замешательство: Он не мог прочитать её мысли, как будто она нарочно защищала свой разум невидимым щитом. А значит, знала, что Он мог попытаться проникнуть в её сознание.       — Что?.. — непонимающе спросил Он.       — Многие из нас стараются избегать людей. А ты же живёшь рядом с ними, общаешься, помогаешь им. Пусть это и опрометчиво, но действительно достойно восхищения.       — Кто ты? — по-настоящему заинтересованно спросил лекарь. Он догадывался, кем она могла быть — это ощущение силы и ауру ни с чем другим не спутать, но проблема заключалась в том, что Он впервые в своей жизни видел подобное Ему существо. Точнее, Ему так казалось.       — Я твой друг, — успокаивающе ответила она и вышла из тени дерева, рядом с которым стояла. — По крайней мере, хочу им стать.       Наконец, она сняла капюшон, и Он смог увидеть её глаза — насыщенного карего оттенка, как чай, проницательные и оживлённые, с любопытством рассматривавшие Его.       — Меня зовут Саюри, — продолжила она разговор и протянула руку для пожатия. Видя, что Он угрюмо молчит, она спросила: — А тебя?       Он проигнорировал её вопрос и задал свой:       — Откуда ты?       Саюри была слегка смущена таким невежливым поведением, но постаралась взять себя в руки и вести себя по-прежнему дружелюбно, чтобы не спугнуть Его.       — Из Ковена, — ответила она и заметила озадаченность в Его глазах. Нельзя сказать, что Его познания в географии были скудны, но упомянутое ею название явно Ему ни о чём не говорило, поэтому она поспешила разъяснить: — Это тайное поселение вампиров на востоке. Оно намного меньше, чем эта деревня, но там живут только бессмертные.       — Вампиров? — Он продолжал изумляться и хмуриться от этого. А она искренне не понимала его чувств и недоумевала: неужели он никогда не общался с себе подобными? И неужели никогда не создавал себе слуг?       — Прости мою настойчивость, но мне кажется, что нам лучше продолжить разговор в более безопасном месте. Здесь могут проходить люди и услышать нас.       В её словах был здравый смысл, и Он согласился. Через несколько минут молчаливой прогулки они были у Него — в небольшом тёмном домике на окраине деревни. Саюри медленно оглядела комнату, в которую они вошли: единственное окно было занавешено плотной тёмной тканью, так что лунному свету было довольно проблематично пробиться сквозь неё. В углу горел небольшой огонь, озарявший мрачное помещение, заставленное коробками и склянками, судя по запаху, с травами и зельями. На широком столе — идеальный порядок и чистота, рядом с ним — пара стульев. Но больше всего Саюри заинтересовали полки с книгами: яркие и толстые переплёты, на которых не было ни единой пылинки, сияли при свете огня, добавляя капельку жизни в мрачную обстановку. Теперь ей было ясно, как бессмертный коротал своё одиночество.       Он скинул чёрный плащ и небрежно бросил его на спинку стула. Присев, лекарь устало посмотрел на Саюри, будто был недоволен тем, что она нарушила его привычный уклад жизни, длившийся уже несколько столетий. А ей же открылся обзор для изучения Его самого, так как раньше она не могла рассмотреть Его. Под глазами лежали едва заметные тени, тем не менее, красноречиво намекавшие на Его усталость. Полудлинные чёрные волосы в картинном беспорядке обрамляли строгое лицо с впалыми щеками, а глаза, помимо печального выражения, имели необычный оттенок — тёмно-карий с примесью бордового, словно в некрепкий кофе добавили красного вина или вишнёвого сока. Это завораживало и пугало одновременно. Впрочем, как и Он сам, всё Его существо.       — Что? — немного раздражённо спросил Он, бросая в её сторону недовольный взгляд. Саюри удивилась: при всей Его диковатости, недружелюбии и наличии странного желания казаться опасным и необщительным, голос Его показался треснутым. Словно Он хотел прозвучать зло, а вышло горько.       — Ты ведь уже понял, что мы с тобой существа одного порядка, верно? — задала она очевидный вопрос, присаживаясь на жёсткий деревянный стул. Лекарь слабо кивнул. — Ты никогда не встречался с другими такими же?       Он молча покачал головой. Саюри вздохнула: она впервые видит подобное. Другие бессмертные, которых она встречала, напротив, были любопытны и оживлены. А этот был неприступной крепостью.       — И ты даже никогда не создавал себе… — Саюри вовремя остановилась, сообразив, что Он, вероятнее всего, не знает, что значит «слуга» в понимании вампиров, — …себе подобных?       Он непонимающе посмотрел на неё. Саюри снова вздохнула. Пожалуй, надо было послушаться Хио и прийти сюда вдвоём — уж он-то быстро бы нашёл общий язык с этим мужчиной.       — Когда бессмертный кусает человека, — вкрадчиво, словно разговаривая с ребёнком, начала она, — тот непременно превращается в вампира.       — Ты мне так и не объяснила, что значит это слово, — наконец разомкнул Он губы. Она оживилась, готовая отвечать.       — Вампирами мы называем всех кровопийц, кем бы они ни были: бессмертными, обращёнными людьми или рождёнными от союза бессмертного и бывшего человека.       — Ты упоминала Ковен, — сказал Он, медленно потирая лоб. Саюри мимолётно улыбнулась: Он начал задавать вопросы, а это значило, что ситуация вернулась в привычное положение, и ей будет легче. — Как давно он существует?       — Ковену чуть больше двух столетий. Строго говоря, Ханадаги-сан, нынешний глава и самый старший известный бессмертный, собрал его по моей просьбе. Мне казалось закономерным, что вампиры, представляющие опасность для человечества, должны жить все вместе отдельно от людей, которые нас боятся и не понимают. С тех пор, как существует Ковен, существуют и рыцари-вампиры — те, что ищут себе подобных и приводят их в нашу семью. Сейчас мы построили уже четыре Ковена в разных частях Империи, но главный по-прежнему остаётся на востоке. Оттуда я и пришла за тобой, узнав, что в горной деревне под названием Канаме живёт одичалый лекарь, пугающий по ночам людей.       Картинка, которую она себе представила, показалась ей забавной, и Саюри невольно усмехнулась, надеясь и на Его губах заметить улыбку. Но на Его лице не было и тени весёлости. Тогда она сразу посерьезнела и вдохнула поглубже. Чтобы чем-то заполнить неловкую паузу, она осмотрелась и, встав со стула, подошла к полкам с книгами. Её глаза быстро пробежали по нескольким названиям на корешках, которые медленно перебирали её пальцы.       — Здесь так много работ по биологии и анатомии человека, — удивлённо протянула она. — Но ты же можешь лечить людей и своей кровью.       — Это не для людей, — равнодушно отозвался лекарь, даже не подняв усталого взгляда на собеседницу. Поняв, что большего Он не скажет, Саюри решила повернуть разговор о книгах немного в другое русло.       — И откуда ты их берёшь? Сомневаюсь, что ты нарочно ходишь в книжные лавки и покупаешь их. Неужели крестьяне приносят их тебе в качестве благодарности?       — Достать книги не проблема.       Он не желал говорить и продолжать неожиданное знакомство, лишь кратко отзывался на её вопросы, игнорируя то, что ответы совершенно ничего не объясняли. Ломать привычный уклад было боязно, пусть Он и вкладывал в понятие этого «страха» несколько другое значение. Он не знал, как жить по-другому, как жить с кем-то в согласии, среди толпы таких же, как он. Он не понимал, как можно вслух говорить о том, кто и что ты есть на самом деле. Он не желал всего этого понимать и знать, потому что считал себя слишком оторванным от настоящей жизни.       — Послушай, — сказала Саюри, отойдя от стеллажа и опуская на Него взгляд, полный сожаления. Она попыталась угадать, что Его гложет, и ей казалось, что она начинала понимать, в чём была причина такого отчуждения. — Я всего лишь хочу стать твоим другом. Как бы ни было прекрасно то, что ты делаешь для людей, но так не может продолжаться вечно. Количество вампиров растёт, и все они имеют своё мнение по поводу того, как должен быть устроен этот мир. И однажды на пороге твоего дома явится кто-нибудь менее мирный и вежливый, чем я.       Пламенная речь не произвела на Него ровно никакого впечатления, и Он лишь печально хмыкнул.       — Столько столетий справлялся сам, справлюсь и в будущем.       — Хорошо, — внезапно согласилась Саюри. — Я не буду давить, но надеюсь, ты позволишь посетить тебя вновь? Я расскажу тебе ещё о наших сородичах.       Желания видеть незнакомку снова у Него не было. Ему хотелось, чтобы эта встреча оказалась сном, нежеланным и тоскливым сном, о котором забываешь, выпив чашку горячего чая и вдохнув свежего воздуха, наполненного ароматом цветов. Эта женщина вторгалась в Его тихую и размеренную жизнь, желая поломать и перевернуть. С чего она взяла, что Ему интересно что-то знать о других, как она выразилась, вампирах?       — Приходи, — неожиданно для самого себя ответил Он. Слово просто выскочило из горла, и Он даже положил руку на грудь, запоздало стараясь сдержаться. Подсознательное желание узнать больше всё-таки одержало верх.       — Замечательно, — облегчённо выдохнула она, довольная тем, что сейчас может со спокойной душой покинуть лекаря. — Я приду завтра в это же время. Кстати, ты так и не назвал мне своего имени.       Он нахмурился, и она застыла в ожидании и изумлении: почему даже такой вопрос вводил Его в ступор?       — Я живу так долго, что меня уже очень давно никто не звал по имени. Я не помню, как меня зовут.       Саюри ахнула, но сразу же прикрыла рот ладонью. Впрочем, Он в любом случае успел заметить её недвусмысленную реакцию.       — Извини, — поспешила оправдаться она, но Он мягко перебил её.       — Это не имеет значения.       Пытаясь совладать со своими эмоциями, Саюри отошла к окну и распахнула штору, позволяя хрустальному лунному свету разлиться по комнате. «Неужели Он старше даже Ханадаги-сана? Вот так находка…», — обеспокоенно думала она, глядя в одну точку за окном. На ветке дерева она увидела белого филина — Хио следил за ней, готовый в любую минуту помочь.       — И ты даже не пытался взять себе другое имя? — осторожно спросила она, даже не надеясь получить вразумительный ответ. Однако, против её ожиданий, Он ответил.       — Мне оно не нужно.       Саюри повернулась к Нему и легко улыбнулась. Это было похоже на приручение озлобленного, но пугливого дикого зверя: ты ловишь его, даёшь ему прозвище, а потом начинаешь постепенно знакомиться, шаг за шагом сближаясь и показывая свой мир, давая понять, что ты не обидишь и хочешь стать ему другом, который не собирается сделать больно. Саюри оглядела Его фигуру и подумала, что Он в самом деле был похож на большого чёрного кота, бездомного и голодного, который кусался, но подсознательно хотел ещё верить людям.       — Но теперь я буду приходить, — ласково проговорила она, пытаясь своим голосом внушить Ему доверие. — И мне нужно как-то обращаться к тебе. Ты не против, если я дам тебе имя?       Он пожал плечами, давая понять, что Ему, в общем-то, всё равно. Саюри на миг задумалась и ненадолго вновь повернулась к окну. Вспомнила о том, как ей понравилась живописность деревушки, запах и звуки природы, окружавшие её, и люди — весёлые и непринуждённые, несмотря на то, что бок о бок жили с тем, кого называли демоном.       — Я буду звать тебя Канаме.