ДОНОР (диалоги об интимном)

      - Ну, и что мне с тобой делать, маленький? Ах, ты мой веселый малыш, пушистка! Свалился на мою голову… Воот, молодец-молодец! Потихоньку ползи по травке! Умница! Боже, чем хоть кормить-то тебя? Тут, в корзинке, что-то лежит, кроме твоего пледа и маленького мячика – может, руководство по твоей эксплуатации, хаха…       О, да это родословная… Посмотрим-посмотрим… Ага, понятно. Ты – щеночек-самоед! Это вроде как подвид хаски? Интересно, ты так называешься, потому что ешь, что ни попадя, или потому что у тебя богатый и тонкий внутренний мир, как у того, кто тебя сюда прислал?! Тяф, говоришь? Точно, тяф…       Подожди, я читаю, не тыкайся мне носом в руку… На ручки хочешь? Даа? Ладно, иди, давай вместе читать… Таак. Зовут тебя… О! У тебя имя длиннее, чем у самого Бенедикта Тимоти Карлтона Камбербэтча, твою мать… Алистер Хезер Ральф де… что-то там, да ну - я все эти имена не запомню никогда. Хотя там есть имя Ральф? Да еще в сочетании с частичкой «де»? Ну, конечно, мятущийся герой из «Поющих в терновнике», да? Тогда ты будешь Ральфи, хорошо! Ральфи-Ральфи! О! Нравится тебе?! Ты мой маленький… Ой… что там еще в корзине… Ральфи, подожди! Это… это же письмо! Настоящее! Черной ручкой по белой бумаге! Ох, как будто из прошлого века! Ты ведь догадываешься, кто у нас так галантен в рамках личных коммуникаций… Точно! Тяф! И я об этом же! Как ты думаешь, Ральфи, читать? Я боюсь, малыш… Ты считаешь? А давай-ка я тебе эту эпистолу почитаю… Может быть, вместе осилим? Я буду медленно читать – почерк у автора очень причудливый… Ты слушаешь меня, пёсик? Начнем?       «Здравствуй, Кира! Я уверен, щенок останется у тебя. Ты просто не сможешь отдать его кому-то: он прелесть, правда? Кэрон, передавшая тебе этот подарок, не знает, что на дне корзины «старомодный чудак» ( это твое выражение) Камбербэтч оставил для тебя послание. Полагаю, что и ты его не заметишь. Да и бог с ним... Но, если всё-таки ты окажешься излишне любопытной, то тебе придется – хотя бы заочно – подискутировать со мной на очень-очень интимные темы…»       - Ральфи! Прекрати! Это модные ботинки... были. Хорошо, что их хозяин на гастролях... Фу! На - мячик! Слушай, что он пишет дальше, малыш:       «...интимные темы. Я не хотел больше беспокоить тебя, хотя это так мучительно - жить без твоих блестящих глаз и нежной улыбки, без наших - только наших - шуточек и подколов...       Обстоятельства сложились так, что нам обоим, в принципе, не о чем больше волноваться. Ни тебе, ни мне не хочется менять что-то в своей жизни. Не хотелось… ровно до того момента, пока однажды ночью мне не приснилась рыжая девочка-подросток с твоим лицом и моим разрезом глаз, которая погладила меня по голове и шепнула: «люблю тебя»… Ты знаешь, этот сон – он вывернул мне душу наизнанку, и я вообще с трудом сохраняю спокойствие. Автоматически отрабатывая пиар-кампанию по «Имитационной игре» - я угадал твоё намерение как можно реже встречаться со мной публично? - я все время думаю о твоем, то есть о нашем ребенке, которого ты носишь под сердцем. Это – не донорство, Кира, как бы тебе не хотелось об этом думать. Крышу снесло нам обоим, я уверен, я знаю тебя, как актрису: ты хороша, малышка, но и я себя недооценивать не намерен. Это была не игра – и оставим это. Всё прошло.       Но есть будущий ребенок. И, что бы не случилось в моей жизни, это – моё навсегда. Я хочу видеть, как она (а мне почему-то кажется, что это – она) сделает свой первый вдох, первый робкий шаг, и как она скажет впервые слова «мама» и «папа»… Последнее слово она должна сказать, глядя мне в глаза, Ки…»       - Не надо, не надо, малыш, лизать мне лицо… Это соленая водичка, Ральфи… Давай не будем больше читать, ладно? Ой, Ральфи, ты что?! Ты… нет, ты прав малыш! Давай дочитаем до конца. А потом уже будем играть в мячик! Я обещаю! Ох… Итак, где мы остановились?       «... в глаза, Кира. И я не знаю, чего бы я не отдал в жизни за эти моменты… Дай мне эту возможность!!! Если бы я был сейчас перед тобою, я бы просил об этом на коленях!       Впрочем, я не оставлю своих попыток просить тебя не отвергать меня в качестве отца твоего ребенка. Я понимаю, что это сломает твою сегодняшнюю уютную реальность. Так же, как и мою, пойми. Мне кажется, что я даже готов сказать об этом матери – а это, поверь, страшнее, чем третья мировая война… Полагаю, мудрая Софи всё поймет и примет меня таким, каков я есть… Но если нет – то это тоже будет верным выбором, и я приму его. Но, Кира, что бы ни произошло, я настроен решительно.       Мне хотелось бы обсудить это с тобой. Место, время, условия, - как ты скажешь. Давай проясним ситуацию раз и навсегда. И еще – прости, прости меня за слова, которые сейчас последуют – я готов бороться, если ты скажешь «нет». Я готов потребовать от тебя теста на отцовство. Через прессу…»       - Что?!!! Мудак… Ральфи! Ральфи! Собаченька! Он… что… совсем идиот?! Оооо!!! Хорошо, давай дочитаем этот бред до конца…       «...Кира, ты уже назвала меня мудаком? Да, наверное… Но я в последнее время и сам себя так часто называю… Всё так навалилось… Родная! Не вынуждай меня стать тем, кем я быть не хочу… Ты чувствуешь, что со мной происходит?! Поговори со мной, Кира! Давай придумаем вместе, как жить дальше!       Как бы хотелось написать "целую". Но - не смею, да и тебя не хочу больше огорчать.       Искренне твой, Бенедикт».