Уроки дружбы. Дело об уязвимости (Lessons in friendship 8 - Vulnerability)

      — Ключ мне дал Лестрейд, — тихо пояснил Шерлок. Джон нахмурился, не сомневаясь, что тот его умыкнул. — Подождем, пока свет опять выключится.       Через несколько секунд свет на площадке погас, и детектив очень медленно и осторожно повернул ключ в замке. Джон поднял пистолет наизготовку.       Шерлок плавным толчком открыл дверь. В гостиной стоял полумрак, словно там горели одни ночники или очень слабая лампочка — точнее сказать было невозможно: стекло в двери было матовым.       Они тихо вошли в квартиру, вглядываясь во все закоулки, прежде чем сделать очередной шаг. Царила полная тишина. Джон двинулся взглянуть, нет ли кого в спальне, Шерлок выжидательно застыл на месте. Джон сразу вернулся и отрицательно мотнул головой. Никого.       Они вдвоем быстро заглянули на кухню и направились к гостиной. Стоило Шерлоку раскрыть дверь, как Джон издал удивленный звук, стремительно оглядел комнату и быстро вошел внутрь.       Шерлок пошел следом и увидел, что так заинтересовало доктора. На диване лежала молодая женщина и как будто спала. Он включил верхний свет и увидел, что глаза женщины широко раскрыты.       Джон уже щупал ее пульс и проверял зрачки фонариком. Это явно была пропавшая Сандра Херман.       Шерлок обошел остальную квартиру, проверяя, не прячется ли где сообщник. Но никого не было.       — Все чисто, — тихо сообщил он Джону. Это были первые слова, произнесенные ими в квартире.       — Сандра? Сандра, вы меня слышите? — позвал Джон, пытаясь получить отклик.       Почему преступник ушел? Сейчас уж точно не время тащиться в ближайший магазин за какой-нибудь дешевой пиццей... или время? Шерлок посмотрел по мобильному, нет ли рядом магазина "24 часа", и нашел один совсем близко.       Когда преступник успел перетащить жертву в квартиру? Пока они несли свою вахту — он точно не мог. Во всяком случае, не через главный вход, а воспользоваться задним можно было только со двора. Надо будет попозже проверить другие способы.       Они с Джоном удостоверились, что в квартире никого нет, прежде чем начинать слежку. И с улицы тоже не заметили никакого света.       Шерлок подошел к окнам и обнаружил, что изнутри они покрыты светонепроницаемым материалом — нечто, напоминающее шторы профессиональных фотографов, принадлежность "темной комнаты" или что-то вроде того. Занавесь явно установили уже в темноте или, как минимум, в сумерках. Сейчас, когда он об этом подумал, ему вспомнилось, что вечером вроде бы что-то мелькнуло в окнах. Видимо, убийца именно тогда их и занавесил. Почему же он так осторожничает? Допустим, он знал, что полиция побывала в квартире в среду, подумал, что прошло уже много времени и решил рискнуть. Но нет, вряд ли он стал бы приносить сюда жертву, если бы не был уверен, что никто ему не помешает. Но почему он тогда занавесил окна? Шерлок обругал себя идиотом. Он же видел, как в окне что-то мелькнуло, но поскольку больше ничего не заметил, то просто отмахнулся от своего наблюдения!       Он вернулся в прихожую, пытаясь найти что-нибудь, оставленное преступником — может, рюкзак или еще какие-то принадлежности.       Он слышал, как Джон тихо и успокаивающе говорит с женщиной. Значит, она жива и, должно быть, даже в сознании, просто парализована наркотиком.       Доктор, казалось, сосредоточено искал способ ее успокоить и предлагал морганием отвечать на вопросы: одно как "да" и два — как "нет".       — Шерлок, иди сюда, — строгим докторским тоном приказал Джон. — Помоги мне ее приподнять и положить на пол, — добавил он, когда друг приблизился.       — Зачем?       — Чтобы мне было легче ее осмотреть, а ей — удобнее лежать.       — Она будет жить?       — Да, — ответил Джон. Он погладил женщину по волосам, улыбнулся ей — и только после этого предупреждающе глянул на детектива и прошипел: — Не сейчас!       — С чего ты взял, что на полу ей будет удобнее? — Шерлок никогда не понимал этого "не сейчас". Джон обычно так выражался, когда Шерлок спрашивал или говорил что-то в неподходящее время.       — Не мог бы ты не задавать неудобных вопросов? В таком положении ей трудно дышать. Она в полном сознании, и мы только что чертовски ее напугали.       — Вряд ли. Мы же не преступники.       — Но она-то наверняка в первый момент подумала, что он вернулся.       Шерлок посмотрел на женщину: в ее глазах стояли слезы, и она постоянно переводила взгляд с одного на другого. Джон с самого начала разговора успокаивающе гладил ее по голове.       Детектив направился к спальне, решив поискать там улики.       — Шерлок, ты нужен здесь... помоги мне, пожалуйста. И принеси что-нибудь укрыть ее потеплее, — крикнул ему вслед Джон.       В итоге Шерлок вернулся в гостиную, держа в руках свернутое пуховое одеяло. Джон, тем временем, взялся за придиванный столик и потащил его на другой конец комнаты.       — Ты в курсе, что искажаешь картину преступления? — поинтересовался Шерлок.       — Да.       — Я не стану помогать тебе класть ее на пол.       — Что? Почему?       — Ей это не понравится...       — С чего ты взял?       Шерлок проигнорировал вопрос и снова отвернулся в поисках улик.       — Тогда иди сюда и помоги мне ее поднять. Я хочу усадить ее в полулежачее положение, чтобы ей было легче дышать... Мы просто поможем вам сесть, хорошо? — обратился он уже к пострадавшей.       Зачем Джон ждет ответа? Согласна она или нет — не имеет никакого значения.       Шерлок взял женщину за руку, не слишком стремясь не то что передвигать ее, но и вообще трогать.       — Шерлок, понежнее! — напомнил Джон и аккуратно подсунул руку под плечи своей подопечной. Он умело ее приподнял и посадил, поддержав второй рукой заваливающуюся назад голову. Так осторожно, так заботливо... Шерлок стоял и смотрел, как вдруг его ударило воспоминание. Несколько дней назад он выглядел так же, когда Джон заботился о нем после обморока? Сейчас он помнил, как Джон поддерживал его голову и осторожно опускал на пол. Такой... добрый и внимательный Джон. У Шерлока начала болеть голова, и он постарался подавить те странные чувства, что только что на него нахлынули. В груди поднялось какое-то непонятное ощущение. Ему вспомнилось, как он тосковал по лечащим рукам друга, когда прятался в темном углу какого-то старого дома-развалюхи и мерз на старом вонючем одеяле на холодном полу, пытаясь обработать раны и ссадины, оставшиеся после охоты на приспешников Мориарти... и как позже видел Джона в горячечном бреду после того, как вплавь добирался в ледяной воде до безопасного места. Воспоминания кружили в мозгу и стискивали голову обручем — куда более яркие, чем ему бы хотелось. Но воспоминание о прикосновении рук Джона было...       — Шерлок? — Джон поддерживал молодую женщину в вертикальном положении и ждал помощи детектива, но тот не двигался. — Шерлок, было бы славно, если бы ты сейчас мне помог. Мне одному не справиться.       Шерлок не отреагировал, и Джону пришлось неудобно выкрутить шею, чтобы, не отпуская пострадавшую, посмотреть на друга. Шерлок держал ее за руку и смотрел прямо перед собой в пространство. На его лице застыла хмурая, болезненная гримаса.       — Шерлок! — повысил голос Джон и на этот раз, к счастью, увидел, что детектив пару раз моргнул и сглотнул слюну. Однако дезориентированный взгляд указывал, что на него снова нахлынули тяжелые воспоминания.       — Шерлок, возьми одеяло и подложи ей под спину, — уже мягче попросил Джон, присматриваясь к другу.       Шерлок послушался, но было видно, что ему все еще не по себе. Вдвоем они усадили женщину поудобнее, и Джон осторожно помог ей опустить голову на подушку. По лицу женщины текли слезы, она тяжело дышала.       Джон гладил ее по руке и продолжал тихо разговаривать, но при этом каждые несколько минут поднимал взгляд на Шерлока, желая убедиться, что тот не входит в серьезное стрессовое состояние. Детектив стоял, уставившись себе на руки, с его лица не сходила маска настороженности.       Глядя, как Джон заботится о пострадавшей женщине, Шерлок ощущал себя каким-то голым, испытывал странный стыд. Он сбежал из комнаты под предлогом, что ему нужно искать улики, и сразу направился в спальню, но оставил дверь широко раскрытой, чтобы знать, что происходит в гостиной.       Джон успокаивал женщину: рассказывал, что полиция уже в пути, а преступник сбежал, и теперь она в безопасности. Женщина, кажется, немного успокоилась, и Шерлок услышал, как Джон спрашивает, получала ли она какие-нибудь препараты и не ранена ли она. Он так же предупредил, что вместе со "скорой" должна прибыть и полиция, так что в квартире будет небольшое столпотворение.       Четыре минуты спустя они услышали, как в дверь забарабанил Лестрейд, и Шерлок пошел открывать.       Квартиру сразу же наводнили люди — около дюжины человек — и действительно воцарился некоторый хаос. После коротких переговоров с парамедиками, пострадавшую под охраной полиции повезли в больницу. Прошло еще около получаса, прежде чем Джону выдалась первая спокойная минутка, и он смог подойти к Шерлоку и внимательно к нему приглядеться.       — Ты в порядке? — тихим шепотом спросил он, так чтобы никто не слышал.       — Да, — нервно ответил Шерлок.       — У тебя что-то болит. И ты вышел из равновесия. Что произошло?       — Я в порядке, — прошипел детектив.       — У тебя болит голова, — заключил Джон, заметив характерные признаки.       Шерлок отвернулся, быстро подошел к Лестрейду и принялся засыпать инспектора подробностями их погони и найденных в квартире улик, коих нашлось не так много.       Час спустя они покинули квартиру, хотя Лестрейд со своими сотрудниками еще далеко не закончили свою работу.       Пострадавшую женщину благополучно доставили в больницу, и Джону с Шерлоком сообщили, что физически с ней все в порядке. Однако то время, что провела в руках серийного убийцы, и состояние беспомощности из-за парализующего наркотика психологически ее травмировали, и пока трудно было оценить, насколько. Джон лично не сомневался, что ей предстоит пережить нелегкое время, пока она будет справляться с последствиями того, что с ней произошло.       На улице уже светало, и Шерлок направился прямо к машине Джона. Как только они оказались внутри, доктор вытащил из бардачка таблетки парацетамола и свои темные очки.       — Прими от головной боли.       Шерлок медленно покачал головой, отказываясь от таблеток, но очки взял.       — Ладно, поехали домой.       Детектив ничего не ответил, только откинул голову на подголовник и искоса глянул на Джона. Тот так и не понял, что это означало.       Шерлок выглядел усталым, нервозным и... Джон не знал, пытался ли друг что-то сказать своим взглядом, но внезапно ему кое-что открылось. Он осознал, что за последние сутки Шерлок снова стал общаться глазами.       Раньше, до прыжка с Бартса, они часто общались взглядами, однако после возвращения Шерлока этот способ почти заглох. Словно что-то перерезало один из каналов связи. Наверное, отчасти еще и поэтому Джон ощущал такую разобщенность с другом.       Он и раньше обращал внимание, что после возвращения у Шерлока почти отсутствует мимика, но только теперь осознал, как сильно они раньше на нее полагались. Шерлок не только сам транслировал невербалику, но и полагался на способность Джона ее считывать. Джон при этом легко его понимал и соответственно реагировал. У них не было проблем с этим молчаливым общением, хотя Джон никогда не мог с уверенностью сказать, насколько Шерлок его действительно "считывал". "Читал" ли он полностью, но последовательно игнорировал все, связанное с эмоциями, или вообще не "читал"? Однако между ними была динамика, и ее им вполне хватало. Джону всегда нравилось, как легко им работалось вместе, как они друг друга дополняли, как "подхватывали" мысли друг друга, и какое это доставляло им удовольствие... А еще, что никому не удавалось прочесть их беззвучное общение, хотя Лестрейд немного в этом и поднаторел.       Как бы то ни было, сейчас, видя первые неуверенные попытки Шерлока восстановить этот канал связи, Джон понял, как сильно ему его не хватало. И то, что это вернулось, было определенно хорошим признаком. Отключал ли Шерлок намеренно эту способность, потому что Джона не было рядом? Или она сама исчезла, потому что не стало "сигналоуловителя"? А может, ему было просто опасно открывать кому-то свои мысли, учитывая, чем он занимался?       Джон решил, что надо при каждом удобном случае предлагать Шерлоку этот канал связи, поощрять им пользоваться... да и ему самому надо было заново на него настроиться.       — Завтрак? — спросил Джон, бросая на заднее сидение уже ненужную теперь экипировку для слежки.       — Нет. Хотя чай было бы неплохо.       — Пристегнись.       Шерлок закатил глаза к потолку, и Джон рассмеялся.       — Да, ты больше не в заднице мира на краю вселенной. Здесь присутствуют правила дорожного движения.       — О, я по ним очень скучал — особенно по тем, что указывают, по какой стороне ехать, — с рассеянной улыбкой проговорил Шерлок потолку. Несколько дней назад он, кажется, уже говорил что-то похожее.       — Так ты действительно рад вернуться в Лондон? Ты скучал по нему?       — Что за идиотский вопрос! Разумеется, я скучал по нему. Это как... — но ему так и не удалось придумать подходящего сравнения. — Тебе наверняка знакомо это чувство, когда ты вдали от дома. Ты ведь был в Афганистане.       Джон сильно сомневался, что его собственную привязанность к Лондону можно сравнить с шерлоковской. Детективу нужен был именно этот город — Джон смог бы работать и в любом другом, а для Шерлока эта мысль была глубоко превратной и чуждой.       — Держу пари, Лондон не меньше меня рад, что ты вернулся, — произнес доктор.       В голове у него крутилось, что Шерлок тяжело переживает из-за упущенного им преступника.       — Ты окунулся в жизнь, которая стала полной противоположностью последним твоим двум годам. За три дня ты перешел от полной секретности к всеобщей знаменитости, — подумал он вслух. — Ты, наверное, пережил что-то вроде культурного шока.       — Мне определенно надо заново привыкать к известности. Как я раньше не подумал! — воскликнул Шерлок и с сарказмом добавил: — Вот поэтому ему и удалось удрать. Последние недели наши лица постоянно мелькают в СМИ — весь Лондон в курсе, как мы выглядим — так что неудивительно, что он нас узнал. Надо было поставить тебя одного, без меня ты не так сильно бросаешься в глаза. Вот идиот! — в сердцах выплюнул он.       — Шерлок, мы спасли жизнь этой женщине. Поблагодари за это судьбу, мы сделали большое дело. Она не погибла, а преступника мы еще поймаем. Поехали. Завтра мы найдем способ его выследить, а сейчас давай порадуемся, что нам удалось ее спасти. Будь пооптимистичнее. Мы схватим этого подонка, без всяких сомнений, — попытался подбодрить его Джон. Шерлок слабо ему улыбнулся измученной, фальшивой улыбкой.       Джон завел мотор, и они отправились домой.       Они вошли в 221Б, и Шерлок даже не успел снять пальто, как Джон пихнул его на диван.       — Дай посмотреть твою руку.       Не дожидаясь протестов, Джон схватил его за предплечье и аккуратно поднес кисть друга к настольной лампе, а сам присел на журнальный столик, испытывая немалое ощущение дежа вю.       Шерлок нервно выдохнул, но ничего не сказал.       На руке проступали кровоподтеки — он ушиб ее, когда в расстройстве ударил кулаком в стену. Джон тщательно ощупал кости на предмет переломов и других повреждений. Уже второй раз за последние дни.       Вытягивая для проверки все пальцы и нажимая на ладонные кости, Джон не сомневался, что друг испытывает заметную боль, но тот даже не моргнул глазом, только смотрел прямо перед собой.       Джон вздохнул и покачал головой.       — Почему тебя так плохо слушаются пальцы? — У него были на сей счет свои теории, но он хотел, чтобы Шерлок ответил сам.       — Когда мне пришлось висеть несколько дней на цепях, руки и запястья не пришли от этого в восторг и потеряли чувствительность. К счастью, после освобождения они все-таки решили ее мне вернуть.       — Готов поклясться, это было больно.       Шерлок ничего не ответил.       — Что ж, полагаю, сейчас тоже не лучше... Это было чертовски глупо, Шерлок... Тебе повезло, что ничего не сломано. Дай я намажу бальзамом и забинтую.       — Нет.       — Что? Почему?       — Потому что нет! — заорал Шерлок и выдернул руку из пальцев Джона.       — Ладно, тогда я намажу мазью, и ты подождешь несколько минут, пока она не впитается. Вылезай из пальто.       Джон поднялся и отыскал мазь с обезболивающим эффектом.       Когда он вернулся, Шерлок уже включил ноутбук, и Джону пришлось ждать удобного момента, чтобы ухватить его руку, поскольку тот совершенно не жаждал ее протягивать и всем обликом выражал индифферентность.       Шерлок игнорировал Джона, пока тот обрабатывал его руку, но, в общем-то, не сопротивлялся. И как только Джон выпустил его кисть, он тут же ею воспользовался, чтобы напечатать логин, и запачкал при этом клавиатуру. К счастью, мазь не была жирной, обычный гель.       — Знаешь, если ты дашь руке отдохнуть, она заживет быстрее.       — Я в порядке.       — Ну разумеется... а мне необходимо немного сна. Я сделаю чай и потом пойду спать.       Джон не стал спрашивать, хочет ли друг чая. Он просто поставил чашку у левой руки Шерлока и поднялся к себе. Джон не сомневался, что, отказываясь от лечения, Шерлок наказывает себя за то, что не сумел развить достаточно скорости, чтобы догнать преступника. Хотя эта рука не была основной для скрипки, но держать смычок тоже было бы наверняка больно. Впрочем, поскольку Шерлок вообще сейчас не играл, большого значения это не имело.       Далеко не сразу, но через какое-то время ему все-таки удалось заснуть. Из-за последних событий это оказалось совсем не просто. Он несколько раз соскальзывал в дрему, но вскоре опять просыпался — подсознание подкидывало ему не самые приятные сны, вроде висящего на цепях Шерлока. Он садился, расстроенный, на постели и пил остывший чай, который стоял у него на ночном столике.       Джон старался сосредоточиться на чем-то другом, но через пару часов снова просыпался от очередного неприятного сна.       Когда он в очередной раз снова стал засыпать, то внезапно уловил тихую медленную, льющуюся откуда-то мелодию. Или это ему снится?       Джон сел на постели и прислушался.       Музыка показалась ему чем-то знакомой... и ее кто-то играл на скрипке!       Джон облегченно откинулся на подушки и глубоко вздохнул.       Мелодия была медленной, меланхоличной, но Шерлок действительно играл!       Наконец-то!       Джон на мгновение прислушался, наслаждаясь моментом. Потом встал, приоткрыл дверь пошире и вернулся в кровать.       Игра была небезупречной, тут и там проскальзывали ошибки.       Кроме того, Шерлок играл довольно-таки осторожно, не используя всю полноту звука, словно не смел играть громко. Сурдина так же определенно присутствовала, но не она придавала звучанию осторожность и неуверенность.       Было хорошо заметно, что Шерлок давно не играл на скрипке и пальцы не совсем ему подчинялись. Но сейчас он, по крайней мере, мог их потренировать. Правая рука у него наверняка сильно болела, но он не останавливался, пока не доиграл до конца первую мелодию.       Джон ощутил прилив эмоций, когда Шерлок сменил ритм и заиграл более знакомую музыку, которую часто играл в прошлом. Джон улыбнулся в подушку во тьме своей зашторенной комнаты.       Шерлок играл все чище и чище. Через полчаса музыка по-прежнему оставалась медленной и местами слегка запиналась, но в ней больше не слышалось фальшивых нот.       Джон не сомневался, что это огромный шаг в выздоровлении Шерлока. Музыка помогла доктору через некоторое время расслабиться и заснуть, что несомненно было для него благом. И очень приятным благом.