Карточный домик

20 июля, 03.30.       Такси остановилось за квартал от института Ксавье - лучше было таксисту не знать, что они мутанты. Расплатившись, Гамбит вышел из машины, открыл противоположную дверцу и подал руку в белой лайковой перчатке Шельме , помогая ей выйти. Шельма была вызывающе красива и бесшабашно пьяна. На ней было длинное вечернее платье с глубоким полукруглым вырезом, высокие серебристые перчатки и туфли в тон, которые она тут же сняла и, размахнувшись, забросила за ажурную ограду чьего-то особняка. Раздался плеск воды. - Бассейн, - констатировала Шельма. - Ты идешь, француз?       Дождавшись, пока такси окончательно скроется из виду, Гамбит снял темные очки и догнал Шельму. - В очках было лучше, - мрачно заметила она. - Или снова надень их, или не смотри на меня так. Гамбит улыбнулся уголком рта и надел очки. - И как же Гамбит смотрит на тебя, детка? Шельма на секунду задумалась. - Как паук на муху. - Увы, - покачал головой Гамбит. - Паук точно знает, чего он ждет.       У дверей спальни Шельмы они начинают прощаться. - Спасибо за вечер, красавчик, - Шельма целует кончики пальцев своей надежно укрытой перчаткой руки и собирается коснуться ими губ Гамбита, но он перехватывает ее руку и приникает губами к тыльной стороне ладони. Шельма не трогается с места. Гамбит делает шаг вперед и запускает руку в ее волосы. На щеках Шельмы проступает румянец, она практически не дышит, боясь дышать слишком громко и этим выдать свое волнение. Играя волосами Шельмы, Гамбит склоняется к ее уху. Все ниже, ниже, опасно близко, и, почти коснувшись, хрипло шепчет: - Открывай дверь, cherie. - Совсем с ума сошел, - получается вовсе не так уверенно, как Шельма себе представляла. - Ну же, детка. Гамбит знает, чего делать нельзя, но ты еще не знаешь, что можно. - Нет. - Ну что ж, - теперь Гамбит целует кончики своих пальцев. Шельма ждет прикосновения к лицу, но он проворно запускает руку в вырез ее платья и сначала легко, а затем все смелее и смелее поглаживает ее сосок.       Вспыхнув, Шельма поднимает глаза. Самодовольная ухмылка Гамбита так и требует хорошей затрещины, но его ласки - как патока, от них по всему телу сладкая душная тяжесть, и Шельме совсем не хочется ему сопротивляться.       Гамбит безошибочно оценивает ситуацию - вот уже Шельмин лифчик на полу, и креол целует ее грудь под тонкой тканью платья. У Шельмы слегка подкашиваются ноги, и она опирается на Гамбита, кладя руку ему на живот. "Гляди-ка, вздрогнул. Тоже мне, хладнокровный соблазнитель." Ладонь Шельмы скользит ниже, к его ширинке. Жар чувствуется даже сквозь брюки. "Хочешь меня, красавчик," - и от этой мысли просыпается запрещенная самой себе гордость. Его запертое, сдерживаемое желание влечет, размягчает, опутывает... Шельма подается навстречу Гамбиту и разрешает себе дышать.       Гамбит чувствует, как расслабляется в его руках тело Шельмы. Немного шумит в ушах. Кладя ладони на ее ягодицы, он все крепче прижимает ее к себе. Она не сопротивляется, она открывается ему навстречу, только все сильнее впиваются в его спину ее тонкие пальцы. Шельма закрывает глаза и чуть двигает бедрами. "Да, детка моя, Гамбит знает, что тебе нужно... У Гамбита нашлась бы тысяча способов заставить тебя стонать, метаться по подушкам, моя фурия... Как же ты зовешь, Гамбит же не железный, девочка... Прекрати, не надо так двигаться... Прекрати же, merde!"        Опытные, бережные, но все-таки немного насмешливые прикосновения Гамбита становятся нетерпеливыми, он увлекает Шельму за собой на пол, трещит ткань платья, его руки гладят ее бедра и цепляются за резинку трусиков. Шельма не видит и не слышит ничего вокруг, остались только эти сильные пальцы, горячее, дрожащее мужское тело, осталось ожидание, желание дать себя заполнить и двигаться, двигаться ему навстречу, двигаться...       Гамбит уже несколько секунд как не двигался.       Шельма открывает глаза. Он по-прежнему держит ее в объятиях, левая рука на кружеве трусиков, не отводит взгляда, от которого почти физически больно, до скрежета зубов сжаты челюсти.       Шельма осознает, что она на полу в разорванном платье, что сдала себя с потрохами и ничего не получила взамен. Отбрасывает Гамбита к противоположной стене и скрывается за дверью спальни.       Оказавшись в своей комнате, Гамбит снимает перчатки и пытается закурить, но руки дрожат, и палец уже в третий раз срывается с колесика зажигалки. - O, merde, - сквозь зубы цедит Гамбит, заряжает сигарету и с размаху швыряет ее в окно.