Куколка

Усаги тихо-тихо сидела на краешке дивана, недалеко от письменного стола, за которым восседала новенькая с гордым видом королевы, чопорно устроившейся на троне. Как ни странно, ни подчёркнутая надменность, ни явное нежелание сходу вливаться в редакционную братию, ни яркая красота - ничего из этих качеств, которые обычно отталкивали и даже пугали её, не вызывали желания сбежать. Кроме того, девушка с самого детства научилась определять, кто желает ей зла, кому она просто безразлична, кто опасен, а кто испытывает к ней симпатию. Обычно последних было намного меньше остальных. Вздохнув, блондинка с несуразными хвостиками, худенькая и бледненькая, подумала о том, что её и собственная семья не слишком-то жалует. Нет, любят, конечно, но всё равно часто смотрят с неким изумлением, как на неведомую зверушку, словно бы пытаясь понять, как у них получилось произвести на свет такое убожество. После просмотра мультипликационного американского сериала "Гриффины", Усаги начала ассоциировать себя с бедняжкой Мэг. Которой тоже никогда ничего не светит, которая заранее является проигравшей, даже если ни во что и не играет. И считается страшненькой. Усаги, как и Мэг, считала свою внешность неудачной: ниже среднего роста, лицо круглое, волосы тонкие, разве что глаза красивые, большие и ярко-голубые. Но, как говорится, одними глазами делу не поможешь. Ей даже вспомнился диалог одной из некрасивых героинь с красоткой Келли из сериала "Беверли Хиллз", когда белокурая красавица, наводя красоту, сделала комплимент девушке в очках: "А у тебя глаза красивые". На что та ответила с явной завистью: "Зато у тебя всё красивое". Впрочем, ей нравилось думать о том, что она обычная девочка. Не акселератка, как многие из её одноклассниц, которые уже в четырнадцать лет могли похвастаться округлившимися очертаниями фигур и вполне "взрослым" видом. Нет, её в отличие от таких красоток, никогда не принимали за восемнадцатилетнюю. И она до сих пор вспоминала свой стыд, когда переодевалась на физкультуру, а одна из одноклассниц со смехом ткнула в неё пальцем и громко объявила о том, что у неё грудь маленькая. Будто Усаги саму себя никогда голой не видела. Или обладала врождённой слепотой, или дальтонизмом. Или пребывала в иллюзиях относительно своей внешности. Вот Нару могла похвастаться тонкими и правильными чертами лица, большими серо-зелёными глазами и уже начала округляться в районе груди. Кроме того, Нару была всегда дорого и со вкусом одета, а уж её драгоценности, а также всякие айфоны вызывали дружную зависть у одноклассниц. Всё-таки не у каждой девочки мать была владелицей крупного ювелирного магазина, которым управляла от скуки, так как была замужем за богатым промышленником. При этом Нару действительно была милой девочкой. И пока что за несколько месяцев знакомства не сделала Усаги ни одной гадости, не сказала ни одного плохого слова. Хотя Усаги всё равно чувствовала себя с ней неуверенно и постоянно ожидала подвоха. Впрочем, она подозревала, что подобное восприятие реальности рядом с любым человеком останется с ней навсегда. Её психике уже нанесли значительный вред, который нельзя исправить и через годы. Каждый новый человек вызывал страх, и только лишь дома она могла сохранять спокойствие. Да и то постоянно ожидала то гадостей от брата, то гневных окриков от матери. И, конечно, постоянных обвинений в том, что она является самым большим их разочарованием. "Интересно, им говорили, что, если постоянно человека называть свиньёй, он захрюкает?" - подумалось ей с горечью. За последний год девушка прочла множество умных книжек, чтобы попытаться понять, что с ней происходит, и постараться как-то решить эту проблему, как это говорят, малой кровью. Дошло уже до того, что она не могла сосредоточиться на уроках, ощущая себя живой мишенью, в которую в любой момент могли пальнуть, а по ночам её мучила бессонница, а в редкие моменты забытья истязали кошмары. Родителям она старалась ничего не рассказывать, так как не хотела тревожить. Да и что они могли сделать? Придти в класс и накричать на её одноклассников? Ага, и потом бы их ещё и обвинили, так как детям до определённого возраста можно хоть убивать, им за это ничего не будет, а если взрослый случайно причинит вред таким вот "милым деткам", по сравнению с которыми даже безумный младенец Стьюи из "Гриффинов", одержимый властью над миром и желающий прикончить собственную мать, кажется ангелом, то их же и посадят. Это как с изнасилованием детки - если подросток переспит с взрослым человеком, то будет считаться, что именно взрослый его/её растлил и изнасиловал, даже если это мальчик-акселерат изнасиловал свою хрупкую и молодую учительницу. Вроде как, если взрослый старше и умнее, то он автоматически становится Терминатором, а подросток, даже огромного роста с мощными мускулами становится нежной и трепетной фиалкой, которую каждый обидеть норовит. - Хочешь комикс почитать? - предложила Эржбетта, отрывая её от неприятных мыслей, назойливых, как пьяная проститутка в Таиланде, доставая из сумки ещё не распакованный томик какой-то манги. - По дороге купила. Иногда читаю в транспорте, - словно извиняясь, добавила она, покраснев. Мол, взрослая девушка, а такими глупостями мается, вместо того, чтобы рожать детей и стоять сутками возле плиты. - Спасибо, не откажусь, а если я странички помну? - с испугом, вскидывая на неё расширившиеся глаза, нерешительно спросила Усаги. - Это не беда, - спокойно ответила Эржбетта. - Это же не слиток золота, а всего лишь манга. Знаешь, вещи должны служить человеку, а не наоборот. Хотя людям всегда нужно чему-то поклоняться, начиная с золотого тельца. Хотя это всё же были евреи... Но не думаю, что остальные смогли бы удержаться, - задумчиво добавила она, прикусывая нижнюю губу. Усаги, которая внимательно наблюдала за ней, удивилась, что следы от белоснежных зубов белые. Будто и так бледный оттенок губ становился ещё более светлым, истончался, пропадал, исчезал с этой реальности. - Деньги любят все, - добавила она. - Ладно, читай, - она кинула ей томик, отчего белокурая хрупкая девушка сжалась. - А я займусь статьёй. И я не в тебя кидала, если что. И, запомни, если что-то кидают в тебя, ты всегда можешь ответить. Это называется самооборона. Обычная составляющая человеческого характера. Инстинкт самосохранения называется. Ты же человек, а не черепаха, чтобы в панцирь прятаться? - Не всегда можно швырнуть чем-то в ответ, - тяжело вздохнула Усаги. - Особенно, если всегда ты будешь виновата. - Презумпция невинности у вас в Японии что, не действует? Или только у вас в школе? Усаги неопределённо повела плечами, осторожно взяла мангу и принялась за чтение, погружаясь в нарисованный мир, пропадая для реальности. Звонкий сигнал СМС заставил Усаги вздрогнуть. Машинально взглянув на стол, который с этого дня временно принадлежал Эржбетте, она с изумлением заметила, что девушки нет, и компьютер её тоже выключен и мёртв. Со стола всё было убрано, только появилась фотография в рамке: Эржбетта в синих джинсах и зелёном топе на фоне какого-то средневекового европейского полуразрушенного замка, залитого солнечным светом, словно приторным мёдом. Добыв из кармана телефон, она увидела, что ей написала Нару - ну, а кто ещё? Уж точно не красавец миллионер, чтобы познакомиться. "Уса, ты не поверишь, какого красавца я встретила прямо на улице! Я сразу попросила нас сфоткать на мой айфон, высылаю, завидуй!" К эмоциональному сообщению прилагалось и фото по-настоящему красивого, яркого шатена с глубоким взглядом синих глаз. Внезапно девушке подумалось, что у незнакомца такие же яркие глаза, как и у Эржбетты.