Твоя личная шизофрения

- Что... что все это значит? - растерянно вопрошает Элеонора, и взгляд у нее такой испуганный, что даже мне хочется обнять ее и пожалеть. Но сейчас не до этого. Где, черт возьми, Стюарт? С ним ведь был Эндрю, его хранитель! Если что-то случилось, какого хрена он не позвал на помощь? А если не случилось, и Стюарт пошел куда-то сам, то где он? Если бы он потерялся, его ангел должен был привести его к нам. Это тем более простая задача, раз Стюарт видит его. Так где мальчишка? - Мы найдем его, - серьезно проговорил Мэтью, глядя в глаза Эл. Блондинка беспомощно взглянула на парня в ответ, а затем медленно, неуверенно кивнула. - Мэтт! - позвала я, и парень моментально обернулся в мою сторону. - Вы... Вы поищите в здании. Поспрашивайте людей. Я попробую облететь парк с воздуха. Возможно, Стюарт просто решил выйти на улицу... - я сама не слишком верила в то, что говорила, но хотелось надеяться на лучшее. Неприятное предчувствие с каждой секундой все крепло в груди. Мэтт беспрекословно кивнул, потянув Эл в сторону холла кинотеатра, на выход из уборной. Я оглянулась, на секунду задумавшись над тем, что могло произойти. Возможно, мальчишку кто-то увел? Тогда как? Каким образом можно было незаметно увести ребенка из столь людного места? Кто-то обязательно должен был обратить внимание, разве нет? Я плохо знаю Стюарта, но мне кажется, что он не пошел бы самовольно куда-то с незнакомцем. Или пошел? Да и Эндрю... Эндрю бы обязательно его отговорил. И вообще, какому ребенку в наше время не ездят по ушам на тему запрета на общение с незнакомцами? Нет... Надеюсь, я просто себя накручиваю, и Стюарт сейчас сидит где-то и ждет сестру. В мужской уборной стоял не слишком приятный запах. Впрочем, сложно было ожидать от этого места что-то другое. Я приметила окна под потолком, но они были слишком узкими, чтобы в них мог пролезть человек. Дополнительных дверей здесь нет, значит Стюарт точно пошел через обычный выход. Уверена, его кто-нибудь видел, а значит, Мэтт с Элеонорой должны его найти. Но мне не помешает тоже поискать малыша с воздуха, как я и пообещала Джонсу недавно. Я скользнула сквозь стену рядом с умывальниками, и в лицо моментально ударил контрастный холодный воздух. Распахнуть крылья и взлететь получилось почти на автомате, а потом внезапно ангельские конечности и лопатки полыхнули жуткой болью, настолько сильной, что я невольно вскрикнула, рухнув обратно на землю. Черт. Крылья. Я и забыла, что теперь уже неполноценный ангел. Я медленно повернула голову, глядя на спину через плечо. В груди бешено колотилось сердце, отдаваясь эхом в ушах, и на секунду в глазах потемнело от боли. Крылья снова почернели, еще больше, чем когда я раскрывала их в последний раз. Я чувствовала жуткую, обжигающую боль в них, и это выбивало меня из колеи. Но ведь Стюарт! Перед глазами внезапно встали картины возможной судьбы ребенка. Если его похитили? Черт!.. Если он напуган сейчас, или пытается сбежать от похитителя, или если он сейчас без сознания? Ужасающие картинки вспыхивали перед глазами, словно настоящие, вспомнились вдруг новости о пропавших детях, которые я часто видела еще при жизни, вспомнились репортажи о том, как находили убитых, раненных, покалеченных детей, над которыми издевались всякие маньяки или педофилы, и кровь в моих жилах похолодела. Я с усилием поднялась, оттолкнулась от земли и попыталась взлететь, игнорируя боль. Удавалось плохо. Сначала меня понесло в сторону, и я снова чуть не рухнула вниз, но секундой позже у меня все-же получилось подняться в воздух. Я почувствовала, как от напряжения дрожат руки, и как пульсируют крылья, и мне показалось, что я не смогу. Просто не выдержу и помру где-нибудь здесь, пока буду искать маленького ангелочка Стюарта в пока еще живом обличии. Я крепко зажмурилась, снова прогоняя назойливые образы, и попыталась отвлечься от болезненной пульсации во всем теле. Я уже не могла понять, откуда именно исходит эта дикая боль, все ощущения смешались в голове, мешая даже думать. Усилием воли я поднялась в небо, настолько высоко, насколько смогла, а затем распахнула глаза. Я была всего в пяти-шести метрах над землей, и отсюда мне было плохо видно людей, бродивших вокруг кинотеатра. Я попыталась подняться еще выше, чтобы обхватывать взглядом хоть немного большую территорию, но попытка оказалась провальной, потому что секундой позже мне стало нехорошо. Это было странно, потому что до этого я думала: "Куда уж хуже?", а теперь мой мозг как-будто взорвался, собрался воедино, а затем начал медленно и мучительно плавиться. Вспышка боли была настолько резкой, что я снова потеряла контроль над крыльями и, вскрикнув, рухнула вниз. К счастью или нет, но я так и не упала, успев остановиться в метре над землей. Ох, как же это было близко... Мое состояние, что сейчас не позволяло мне взлететь, жутко оттягивало время, за которое с мальчиком могло случиться все, что угодно. Когда до меня дошел этот немаловажный факт, я все-таки снова взлетела, теперь уже не стараясь подняться выше четырех метров, потому что поняла, что чем выше взлетаю, тем хуже мне становится. Аргх, это так глупо! Почему все так?! Почему это дурацкое состояние-нестояния напало на меня именно сейчас?! Я оглянулась, стараясь выловить взглядом фигуру ребенка где-нибудь внизу, но задача была более чем сложной. О чем я вообще? Сегодня выходной, естественно, что возле кинотеатра будет полно детей... В глазах летали мелкие пятна, словно назойливые мошки, что обычно лезут в лицо летом. Я попыталась всмотреться в кучки народа внизу повнимательнее, но видела лишь слегка рябящие, расплывающиеся фигуры. Тогда пришлось опуститься ниже. Обзор значительно уменьшился, но теперь я хотя-бы начала различать лица, и среди этой толпы я совершенно точно не увидела Стюарта или хоть кого-то, напоминающего светловолосого мальчишку десяти лет. Пришлось лететь дальше. В конце концов я облетела вокруг всего здания. В какой-то момент мне показалось, что я вижу этого белокурого мальчугана рядом с каким-то мужчиной, но стоило мне подлететь ближе, как это чувство рассеялось. Это был не Стюарт, а какая-то совершенно незнакомая девчушка, поедавшая сладкую вату. Я разочарованно поморщилась. Как я могла спутать мальчика с девочкой? Да, они светловолосые оба, но это сложно считать оправданием. Сейчас я почувствовала, насколько тяжело мысли ворочаются в моей голове, и поняла, что уже перестаю чувствовать боль. Она не прошла, но как-будто притупилась, и я перестала наконец обращать на нее внимание. Все окружающее ощущалось так странно, будто у меня передоз наркотиков или что-то вроде того. Я как-будто ощущала все и одновременно была далека от реальности. В глазах начало плыть, и в голову закрались первые здравые мысли: как бы я ни хотела найти Стюарта, в таком состоянии я просто не способна на это. Перед взором уже все начало расплываться, как будто еще секунда, и я грохнусь в обморок. Какой, правда, обморок может случиться у мертвеца? Я попыталась хоть на секунду прийти в себя, опустившись наконец на землю. Кажется, я споткнулась, когда опускалась, и кажется, сейчас я сижу на коленях или даже лежу на земле, но это не очень важно сейчас, потому что в глазах все больше рябит, плывет, и весь мир для меня сейчас - лишь слепяще-яркие цветные пятна, в которых невозможно что-либо угадать. Сознание уплывало, а в ушах слышался протяжный свист. Я попыталась сфокусироваться, попыталась ощутить собственные конечности, но ничего не получалось. Из последних сил я дернула рукой и вдруг почувствовала на своей щеке хлесткую пощечину. Она-то и вернула меня в чувства. Постепенно пятна начали собираться в очертания, и я увидела перед собой испуганную и растерянную молодую девушку, сидящую на коленях и придерживающую меня за плечи. Это был чей-то незнакомый хранитель. - П-прости, что ударила тебя, - заикнувшись, пробормотала шатенка. - Я испугалась... Ты в порядке?.. Я сглотнула вязкую слюну, попытавшись выдавить из себя хоть слово, но лишь еле слышно прохрипела что-то невнятное. - Т-ты упала, рухнула с неба. А до этого ты летала здесь вокруг, и я думаю, тебе стало плохо в воздухе... Господи боже, я так испугалась. Это было как припадок... Ты упала, и дергалась, и у тебя глаза закатились... У меня была эпилепсия при жизни, а ты... Господи, у тебя что, действительно припадки? Даже после смерти?.. Взволнованность шатенки раздражала меня, потому что в голове все еще пульсировала ноющая, хоть уже и намного более слабая, нежели раньше, боль. Я зажмурилась, напрягшись, и попыталась подняться, что мне наконец с трудом удалось совершить. Но незнакомка-хранительница все-еще поддерживала меня за локоть, словно действительно боялась, что я сейчас же рухну обратно. Мимолетно я увидела вокруг таких же растерянно-испуганных ангелов-хранителей, которые с непониманием смотрели на меня, но не делали попыток подойти. Черт, наверное, это выглядело действительно ужасно... - Отпусти меня, - прохрипела я и тут же закашлялась, потому что в горле запершило. - Н-но как же, - незнакомка, кажется, растерялась еще больше, чем раньше, но меня это сейчас не слишком волновало. Я высвободила свою руку из хватки девушки и медленно побрела обратно в сторону кинотеатра. Стоило найти Мэтта. Каждый шаг отдавался тупой болью, но это было лучше, чем то, что я чувствовала совсем недавно. Я шла, шатаясь из стороны в сторону, видела обращенные на меня взгляды ангелов, оборачивавшихся мне в след, и старалась не обращать на них внимания. Видимо, сейчас я действительно выгляжу не очень хорошо.

***

Прошло уже сорок минут с тех пор, как они поняли, что Стюарт исчез, и сорок минут с тех пор, как Сьюз отправилась искать его на улице. И... Ладно, Мэтт готов был признать, что он волнуется. Даже не так. В груди с каждой секундой все больше разрасталось самое настоящее беспокойство. Конечно, он волновался и за Элеонору, и за ее пропавшего брата, но... Серьезно, где носит эту девчонку? Разве она не должна была уже вернуться? Если она нашла Стюарта, то должна была уже появиться здесь, чтобы сказать, где он, а если не нашла, то тоже ведь уже должна была вернуться! В последнее время Мэтт все чаще ловил себя на мысли о том, что с его хранительницей что-то не так. Нет, вообще-то, наличие этой самой хранительницы уже можно считать каким-то отклонением от нормы, но Мэтт давно уже принял как данность то, что загробный мир таки существует, при этом - у всех под носом. Что-то не так было именно с ее состоянием. После того случая на кладбище, когда произошла та чертовщина с могилой и с тем, как Сью исчезла, а затем появилась снова из воздуха, кричащая от боли... Он ведь тогда реально был в ужасе. Она рыдала и билась в истерике, не слышала его слов, пытавшихся ее успокоить, и это было жутко. Он помнит, как обнимал ее в тот момент, помнит, как четко слышал ее загнанно бьющееся сердце (наверное, это была какая-то очередная неведомая паранормальная вещь, потому что раньше он никогда не слышал чужое сердцебиение, просто обнимая человека) , и как сложно ему было сдерживать собственную панику от вида ее состояния. Он помнит, как позже, вечером увидел странные следы на ее куртке, как будто... как будто у нее горела спина, как будто реально горела, не в каком-нибудь там переносном смысле, и как секундой позже он осознал, что это не спина - это крылья, скорее всего, горели. А потом она летать перестала. Он ведь не сразу заметил. Просто он вдруг понял, что раньше она летала все время, даже в помещении передвигалась с помощью крыльев, как будто хвасталась перед ним все время тем, насколько они красивы, и упускала из вида то, что чтобы их получить, ей пришлось умереть. А потом она просто перестала. Всегда ходила на собственных ногах, и даже не показывала их больше. Думал, перебесилась... Стоило приехать к отцу, чтобы узнать правду, пусть даже случайно, и пусть всего-лишь часть. А как же остальное? Остальное - бери и сам додумывай, потому что она слишком упряма, чтобы что-то рассказывать о том, что происходит в ее странной посмертной жизни. Он увидел, насколько изменились ее крылья с тех пор, как он видел их в прошлый раз. И еще эта фраза идиотская "Я не ангел уже". Она сказала, что все нормально. Она пообещала, что останется с ним рядом, но почему ему показалось, что она пересилила себя, чтобы сделать это? Почему ему показалось, что она тогда соврала? Мэтт отвлекся, когда его позвал охранник кинотеатра. Недавно они сделали объявление по громкой связи о том, что пропал ребенок, и что если кто-то располагает сведениями о светловолосом мальчике семи лет, в зеленом свитере и темных брюках, пусть этот кто-то обратится к служащим кинотеатра. А потом их позвали смотреть камеры видеонаблюдения. Элеонора плакала, вцепившись в Мэттову руку, и он жалел ее, правда жалел, но мысли упорно желали обойти стороной тему исчезновения мальчишки. Возможно, это слишком жестоко или безответственно, но Джонс-младший все-таки не мог полностью сосредоточиться на Стюарте, и не мог в полной мере быть испуганным за него, потому что этот мальчик... Он ведь знает его всего два дня... К несчастью, на камерах ничего не оказалось. По крайней мере, ничего такого, что они смоли заметить. Выход из мужской уборной оказался в слепой зоне, а у выхода из здания не было никого подозрительного. Вообще-то, там были толпы людей и детей, но заметить среди них Стюарта ни Мэтт, ни Элеонора так и не смогли. Возможно, ребенок все еще находился в здании, но тогда это было слегка странным. Если это похититель, то зачем прятать ребенка в кинотеатре, а если это сам Стюарт убежал... Так тут ведь и не спрячешься нигде особенно. Мэтт собственными глазами видел, как работники кинотеатра - кем бы они там ни были, на них была униформа, искали ребенка, звали его по имени, высматривали его в посетителях, сравнивая с фотографией на телефоне, которую получили от Эл. Стюарта уже давно должны были найти, так что Мэтт реально не мог понять, какого черта вообще происходит, и куда делся мальчишка. Пять минут назад, когда они убедились в том, что Стюарт вряд ли просто отошел на секунду, и они разминулись, Эл пришлось звонить родителям. Она плакала в трубку, всхлипывала и не могла выговорить и слова, а потому разговаривать с мистером Хантером пришлось именно Мэтту. Голос мужчины чуть дрогнул, когда он выспрашивал о подробностях, но он, кажется, постарался держать себя в руках, и Мэтт был этому рад. Не очень хотелось выслушивать чужие крики в телефонную трубку. Мистер Хантер пообещал, что скоро будет и сам объяснит все жене. Охранник - мужчина средних лет, попросил Мэтта встретить родителей Стюарта и Эл на входе, в то время как одна из сердобольных кассирш капала в стакан Элли успокоительное. Мэтт согласился, надеясь одновременно с этим встретить наконец свою хранительницу. У больших стеклянных дверей толпилось человек десять. Кто-то просматривал афишу, кто-то болтал, а кто-то слушал. Никто особенно не был обеспокоен поисками пропавшего ребенка. Мэтт только заприметил невдалеке уставшую кассиршу, которая то и дело подходила к людям, спрашивая у них что-то и показывая свой мобильный. Фотографию Хантера-младшего, понял Мэтью и на всякий случай подошел, попытавшись спросить, есть ли какие-нибудь успехи. - Ох, все или не обращали внимания, или не видели, - вздохнула женщина. - Но не волнуйтесь, мальчик обязательно найдется. Я уверена в этом. О том, что он не слишком в этом уверен, Мэтт решил промолчать. Если Стюарта действительно кто-то похитил - это будет по-настоящему сложно, вернуть его. Наверное, мистер Хантер уже позвонил в полицию, но даже так, найти кого-то, когда нет ни свидетелей, ни записей с камер... Это вообще реально? - Мэтт, - вдруг позвал со спины знакомый, но почему-то невероятно хриплый, усталый голос, и парень обернулся, желая высказать хранительнице все, что думает о ее медлительности. И замер. Мертвенно бледная и смертельно уставшая Сьюз еле держалась на ногах. Во всей фигуре ее ощущалась изнуренность. В горле у Мэтта вмиг пересохло, и он хрипяще выдавил: - Что с тобой?.. МакКинли не ответила, устало прикрыв глаза.