Аллоха, Эллохар!

Я должна была бы испытать возмущение от очередной выходки нахального магистра, но почему-то ярости и злости во мне не было…. Только разочарование. Неужели на самом деле я хотела бы того, чтобы меня поймали, скрутили и поцеловали? -Нет, Маргарита, ты должна держать себя в руках – приказала я самой себе – и не принимать правил непонятной игры, которую затеял маг и явно с целью весьма далекой от понятий благопристойности. Я вошла в комнату и увидела ожидающую меня Тарсин. - Прошу вас пройти в ванную, госпожа гостья – вполне доброжелательно обратилась ко мне блондиночка – господин не любит ждать слишком долго. - Предпочтения вашего господина, милая Тарсин, меня волнуют меньше всего – отрезала я, но в ванную все же пошла. После чудо-купания в обществе древнего божества и препирательств на лестнице я изрядно замерзла, а соль из воды неприятно стягивала мою кожу. К удивлению, я заметила, что Тарсин последовала за мной и застыла между дверями, так как будто ждала от меня каких-то распоряжений. Ну, раз обязательно нужно распорядиться, то, пожалуйста: - Тарсин, я не нуждаюсь в ваших услугах. Вы можете быть свободны – вымолвила я, надеясь, что водяная поймет меня с первого раза. Но не тут-то было! Глаза блондиночки неожиданно наполнились слезами, и она дрожащим голосом произнесла: - Госпожа гостья, не прогоняйте меня. Господин меня накажет… Позвольте мне помочь вам искупаться. - И сурово накажет? – полюбопытствовала я – может быть, даже лишит вас права согревать его ложе? - Как вы могли подумать такое, госпожа?– Тарсин уставилась на меня с изумлением и даже плакать перестала. – Господин никогда не делил со мной ложа. И совсем меня добило следующее утверждение водяной девушки: -Господин порядочный. Он не станет приглашать к себе в покои скромную служанку ради прихоти. Господин любви хочет, только никому не говорит об этом. Ага, конечно, любви он хочет. Ну, если только по принципу «селянка, хочешь большой и чистой любви? Приходи ко мне на сеновал» - подумала я, но спорить с Тарсин не стала – разве может, кто переубедить влюбленное сердце в споре о достоинствах идеала? Кроме того, этот напыщенный сноб может и в самом деле наказать девушку, с него станется. - Хорошо, Тарсин, я разрешаю вам помочь. Блондиночка улыбнулась так искренне и радостно, что я невольно сделала комплимент своей доброй натуре, но тут же пожалела о том, что эта доброта есть в моем характере, потому что Тарсин звонко хлопнула в ладоши и позвала: - Дарсин, Лерсин, помогите мне с госпожой. В тот же момент в ванной появилось еще две блондиночки, как две капли воды похожих на Тарсин, только цвет глаз у них у всех был разным. Я даже не успела открыть рот, чтобы выразить всю глубину своего негодования, как три пары рук закружили меня, освобождая от купальника и заталкивая в ванну. Меня трепали, щипали, терли, окунали в душистую теплую воду, мылили, снова окунали и терли. Пытка принудительным мытьем длилась примерно с полчаса, после чего меня бережно извлекли из воды, поставили на ноги и закутали в пушистый халат. Я начала было возносить хвалу всем известным богам, что водные процедуры подошли к завершению, но меня вновь подхватили и поволокли уже в комнату. Блондиночки взялись за мои волосы и макияж и при этом порхали вокруг меня с такой нечеловеческой скоростью, что даже сидя напротив зеркала, я не могла понять того, что именно со мной делают. Я просто закрыла глаза и призывала себя к терпению. Наконец, водяные остановились, и я услышала голос Тарсин: - Посмотрите на себя, госпожа гостья. Я открыла глаза и обомлела. Из зеркала на меня смотрела совершенно незнакомая женщина, потому как я просто не могла быть такой красавицей! У незнакомки волосы были убраны в высокую прическу, украшенную речным жемчугом и цветами, причем прическа полностью открывала шею и линию плеч, глаза горели как два изумруда, а губы маняще блестели. Я никак не могла поверить, что вижу себя. Не то чтобы я считала себя непривлекательной, нет, все у меня было как у людей, только вот и на обложку журнала с моей внешностью, никогда не рассчитывала. Но та, что смотрела на меня из блестящей глубины зеркала была достойна не только глянцевого разворота в популярном издании, эта женщина была чувственна, волнительна и…и прекрасна. - Неужели это я? – шепчу с недоверием, не в силах оторваться от отражения. - Вы, госпожа гостья – кивает Тарсин за моей спиной – Господин будет очень доволен.