But I know some day I'll make it out of here Even if it takes all night or a hundred years Need a place to hide, but I can't find one near Wanna feel alive, outside I can't fight my fear
Костёр трещал и ослеплял. Вокруг шумели парни, смеялись, болтали, доедали остатки своего ужина. Тёплые руки, обхатившие её сзади, создавали кокон спокойствия и безопасности. Но это ненадолго. Деметра напряжённо ждала возвращения Минхо, чтобы разобраться с его утренней истерикой, хотя делать этого совершенно не хотелось. Они вдвоём сидели у небольшого костерка, греясь в объятьях друг друга. Ньют терпеливо ждал, пока она заговорит. С обеда Ди не проронила ни слова. Рядом кто-то грузно бухнулся, звякнув посудой. Ей не пришлось поворачивать голову. — Здоро́во, — стукнул его плечом Ньют, в ответ Минхо натянул улыбку и отправил в рот ложку риса с курицей. Деметра сжала губы и упорно делала вид, что его нет. Он тоже. Ньют задумчиво прищурился, но не стал вмешиваться. — Как денёк? Как Томми? Не упал от тошноты? — улыбнулся парень. Минхо слегка расслабил плечи и мотнул головой: — Как ни странно — нет. Скакал козликом с самого утра и вдохновенно изучал лабиринт изнутри почти до камешка. Ньют хмыкнул и пробормотал: — Ну а как же иначе... Затем снова настала тишина. У Деметры уже была заготовлена речь, но она принципиально ждала, пока начнёт именно Минхо. Спустя пять минут Ньют не выдержал и рыкнул: — Да ради всего святого! Если это причина, почему ты со мной не разговаривала, — он выразительно взглянул на Деметру, — то я лучше оставлю вас наедине, чтобы вы разобрались с какой бы то ни было хернёй, которую вы уже успели заварить. Ньют выждал десять секунд, а затем попытался резко встать, но Ди потянула его обратно, цокнула и недовольно пробубнила: — Сиди. Тоже послушаешь. Минхо отложил пустую миску, нервно затряс ногой и запустил пальцы в свою шевелюру. — Всё, что я сегодня наговорил... — Ты на самом деле имел в виду, — в этот раз настала очередь Деметры перебивать. — И не отрицай. Тебе просто нужен был повод слить свою агрессию. Минхо вздохнул и потёр глаза. Он выглядел невероятно вымотанным, и было очевидно, что этот разговор вытягивает из него ещё больше сил. Но никак нельзя было замять тему или отложить на потом. — А теперь слушай и молчи, как и ты заставил меня саму слушать твой монолог, — равнодушно бросила Деметра и тряхнула головой. — Во-первых, я не обесцениваю и не принижаю ваш — и твой лично, если тебе угодно — труд за все эти годы. Бегуны для меня — маяки борьбы с Создателями, выверенный механизм, сильная сплочённая команда, которой у меня самой никогда не было. Я вам завидую, понимаешь? — Деметра скривила губы и посмотрела Минхо прямо в глаза. Этот разговор вытягивает из неё силы не меньше, чем из него. — Ты представляешь, как тяжело делать всё это и получать в ответ насмешки и презрение? Да, нас было трое, но против нас — сорок девчонок, которые грозились перестать нас кормить, потому что мы были... — она пожала плечами и грустно улыбнулась, — «бесполезными». Вы здесь — короли и смельчаки. Мы втроём — бессмысленной тратой ресурсов. Деметра замолчала, чтобы собраться с мыслями. Минхо тихо вставил: — Теперь я понимаю. — Я не закончила, — твёрдо ответила Ди и выпрямила плечи, смотря на пламя костра. — Во-вторых, причина моего негодования этим утром в том, что я была разочарована, — Минхо сжал челюсти, но не перебивал. Ди завелась и начала повышать голос: — Не знать такой мелочи, как периодичность?.. Да ты, блять, даже не представляешь, как сильно Исследовательницы надрывали жопу, чтобы добиться хоть чего-то, но мы безнадёжно тонули в грёбанном бессилии и отчаянии! — Ди вздохнула, успокоилась и откинулась назад в объятия Ньюта, а затем потерянно забормотала: — Тогда мы начали изучать мелочи — всё, что было в нашем доступе, учитывая маленькое количество людей в нашей команде самоубийц. Стены, землю, таблички внутри лабиринта, трещины, царапины. Мы пытались как можно подробнее изучить гриверов сначала через окошко стены, затем пытались поймать живьём, устанавливая ловушки на ночь, — оба парня переглянулись с удивлением в глазах, — и всё безрезультатно. Я так надеялась на вас, когда увидела, насколько вы преданы делу и насколько тщательно вы делаете свою работу. Я даже не стала распрашивать, как именно идёт ваша работа и чего вы добились, потому что нисколько не сомневалась в ваших достижениях. У меня впервые в жизни возникла кроха надежды, а твоё бестолковое «ну или около того» меня пиздец, как разозлило. Деметра замолчала, буравя взглядом огонь костра. Минхо потёр лоб и запрокинул голову. — Прости, Деметра. Особенно за то, что опять завёл тему про память. — Минхо. — Он растерянно посмотрел на неё, а Ди упрямо поджала губы и вперилась в него вглядом, не мигая. — Я прекрасно понимаю, что ты разочарован сам в себе по всем фронтам и что твоя самозащита — это нападение. Но вот тебе задачка: у тебя проблемы с агрессией — иди и разберись с этим сам. Мне плевать, что тебе легче слить личное дерьмо на других, так что следующий поток этого дерьма я терпеть не стану. Минхо опустошённо улыбнулся и легонько стукнул её в плечо: — И что ж ты мне сделаешь своими лапками, котёнок? — Позову своего рыцаря в рубашечных доспехах, — сморщила нос Деметра и усмехнулась. Они тихо рассмеялись, а Ньют подавился: — Серьёзно, Минхо? В рубашечных доспехах? — Эй! С чего ты взял, что это придумал я? — Только ты можешь додуматься до такого идиотизма.***
Isn't it lovely, all alone? Heart made of glass, my mind of stone Tear me to pieces, skin to bone Hello, welcome home
Голову пронзила резкая боль, визг резал уши, а затем её тело подбросило и уронило обратно на железную решётку пола. По ушам громко била сирена, яркий мигающий красный свет подташнивал. Всё расплывалось из-за пелены слёз, воздух не мог пробиться в лёгкие, руки дрожали, пот тёк по спине. Казалось, всё тело горит и сводит судорогой. Грохот сверху заставил её приподнять голову и тут же зажмуриться от яркого света. — Успокойся, всё хорошо. Голос показался приятным. Лица смотрели на неё — с сочувствием, жалостью, любопытством, подозрением. Ни одно — с радостью. Ей скинули верёвки, а уже сверху протянули множество рук, чтобы помочь выбраться. Её обняли. Её погладили по голове. Её успокоили. Теперь она смогла вздохнуть полной грудью. Их было двадцать две. Разного возраста, темперамента, взгляда. С разной целью, с разным прищуром внимательных глаз, с разной мимикой — настоящей или фальшивой. В течение следующих двух с половиной лет Деметра легко могла отличить адекватных от неочевидно безумных, целеустремлённых от притворно храбрых. Рассудительных от смиренно склоняющих голову с улыбкой — тех, кто благодарно и безоглядно встречает каждый новый день, как дар. Были те, кто дарили радость. Были те, кто дарили тревогу. Были те, кто дарили храбрость — Исследовательницы. Она просиживала штаны в Карталажке уже год. С тех пор в Доме прибавилось ещё двадцать четыре жительницы. Большая часть из них были слишком беспечными, с самыми разными ментальными болезнями, приобретёнными ещё до Дома, а некоторые из-за этих болезней — просто нестабильными истеричками с расстройством личности. Это удивляло, но уже не беспокоило. Достаточно было повысить голос и поставить на место. В остальном — Лабиринт меняет людей по-разному. Но вот страшные прогрессивные болезни, перетекающие из психологических в физические у каждой второй, кажутся уж совсем подозрительными. Замыслы тех, кто за пределами этой тюрьмы, казались всё более абсурдными с каждой новой девочкой с заболеваниями. Джил мелькала где-то за спиной в поисках нужного листа, а Катрин сидела перед Деметрой и скучающе перебирала стопку карт, которую она мучила уже добрую половину дня. — Ещё час, и я пойду скормлю себя гриверам, — пробубнила она и уронила голову на стол, а затем ритмично начала биться лбом о поверхность. — Тогда по пути захвати с собой корзину с мусором, — бросила Деметра, старательно выводя линии на бумаге. Джил радостно воскликнула, обнаружив находку, а затем бухнулась к ним за стол, едва не опрокинув другую стопку. — Завтра обход, — бодро заговорила она, схватила карандаш и начала что-то чертить. — Хуёд, — буркнула Катрин, всё ещё долбя лбом стол. Деметра стукнула подругу карандашом. — Хорош бубнить, — приказным тоном заявила она. — Не хочешь работать — иди убеждай девчонок, что нас есть, за что кормить. Я им за эти снисходительные взгляды скоро зенки вырву. Катрин снова отчаянно зарычала, в последний раз долбанула лбом стол и встала. — Чё вы эти карты вырисовываете? Всё ж одно и то же каждый месяц, — театрально растягивая гласные, ныла исследовательница. — И с тебя завтра стажировка новенькой, Ди. — А? — вскинулась она и округлила глаза. — Неужели решилась? — Ну... типа, — уклончиво ответила Катрин и поспешила сбежать. Её догнала Деметра: — Опять угрозы? — Ты хочешь получить все данные или нет? — вскинула руки та. — Мы как три дуры бегаем почти каждый день в чёртов лабиринт, но хотя бы одни из Ворот всегда остаются незарисованными. Вся наша работа вообще бесполезна, если в лабиринт не выбегут четверо! — Ты же знаешь, что им всем легче греться в безопасном гнезде, Кат, — вдохнула Ди. — Я с каждым днём всё больше удивляюсь, как они могут быть такими... — Бездумными полоумными куклами без воли к жизни и свободе? — быстро продолжила Катрин и усмехнулась. Деметра засмеялась, но грустно кивнула. — Я боюсь, что такими темпами мы скоро тоже ими станем. Сирена умолкла после глухого стука Лифта. Деметра как обычно ждала, когда крышку поднимут, чтобы обнять девушку и увести успокоить. Никто не ожидал, что чья-то мелкая светловолосая макушка сразу же резво подпрыгнет вверх, чтобы оглядеться. Её, вырывающуюся, вытащили из Лифта, и она тут же куда-то помчалась. Тщедушное тельце совсем юной низкой девчонки быстро пересекало всю поляну в неизвестном направлении. — Может, заберём её к нам? — Катрин посмотрела на Деметру и хохотнула. Она нашла её в лесу под тонким и хрупким, как она, деревом. Дрожащую, испуганную, но с горящим взглядом и смешно нахмуренным крохотным носиком. — Привет, заяц. Малышка не ответила. Хлюпнула носом и отвернулась. Деметра подошла поближе, присела на корточки и мягко заговорила: — Ну, смотри, у тебя есть два варианта. Первый — я оставляю тебя здесь, ты замёрзнешь, проглодаешься и захочешь пить, но не выйдешь из принципа, потому что я вижу, насколько ты упряма. Девочка как будто равнодушно посмотрела на неё и слегка склонила голову на бок. — А есть второй. Ты примешь умное решение и доверишься той, кто знает об этом месте намного больше тебя и поможет выжить. Той, кто накормит, напоит, даст койку и одеяло. Той, которой на тебя не всё равно, в отличие от многих тех, кого ты не успела разглядеть. Деметра протянула ей руку. Малышка съёжилась и уткнулась в колени, скосив взгляд в сторону. Уставший вздох — и вот Ди уже развернулась, чтобы уйти. Но она шагала медленно. Очень медленно. Достаточно, чтобы через три шага почувствовать, как её робко дёргают сзади за кофту. Она развернулась, присела на корточки, нежно посмотрела в детские глаза, осторожно заправила локон за ухо и ласково обняла, погладив по голове. — Теперь всё хорошо. — Ди! Ди! Ди! Её слишком активно трясли за плечи, и Деметра вымученно застонала, отворачиваясь. — Только не сейчас, Перси! Мне через два часа на обход, дай отоспаться! — Ну Ди-и-и-и-и! — заныл тонкий голосок. — Ну пожалуйста! Сонная, с едва разлепленными глазами, Деметра залезла по плющу на стене, чтобы зависнуть как можно выше. Рядом обезьянкой хваталась за стебли Перси, задорно улыбаясь. Ладони саднили и слегка скользили из-за конденсата на растении. Холод окутал разгорячённое тело. Они успели вовремя: луч света выглянул из-за восточной стены, приземляясь на их лица. Деметра зажмурилась и вдохнула влажный воздух полной грудью. Раскрыв глаза, посмотрела на девочку, которая сверлила её взволнованным взглядом. — Перси, ну что опять? — вздохнула Ди. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Её тон был твёрдый и беспрекословный. Деметра, быстро всё осознав, грустно улыбнулась. — Ты же понимаешь, что необязательно тащить меня ради этого на Скалу? Снова устроишь сцену прощания на века? Я же выбегала в лабиринт уже много раз, бусинка. — Я знаю, — надула губы Перси, а затем снова посерьёзнесла: — Мне кажется, скоро что-то случится. Деметра вскинула бровь и нахмурилась. — Ты о чём? — Просто... мне так кажется, и всё тут. Я ворочалась всю ночь, мне было тревожно. А теперь это дурацкое солнце кажется ещё более безжизненным, чем обычно. Девочка вся сжалась и вздрогнула от холода. Обиделась. Деметра придвинулась ближе и погладила её по щеке. Та отвернулась, снова надув губы. — Всё будет хорошо. Обещаю, — тихо произнесла Ди и вздохнула. В последнее время с малой постоянно что-то не то. — Нужны мне твои обещания! — вскинулась она и начала повышать голос. — В последнее время тебя постоянно нет рядом! Сидишь в этой своей Карталажке, да за стенами бегаешь. А я, как дура, переживаю, как бы тебя не сожрали и не принесли твои конечности к порогу, словно собака косточку! Ты позавчера едва успела до закрытия ворот! Перси сердито дёрнулась в попытке спутиться вниз по плющу, но её рука соскользнула на мокром стебле и хрупкое тело полетело вниз. — Перси! Деметра в мгновение оказалась на земле и подлетела к девочке. Она держалась за лодыжку, слёзы катились по лицу, но губы упрямо сжаты, сдерживая рыдание от невыносимой боли. Ди аккуратно подняла её на руки и осторожным медленным шагом направилась в Хаус. День прошёл насмарку. Никакого обхода не было. Деметра послала всех к чёрту, включая исследовательниц, грёбанный лабиринт, его разгадку и чёртовых монстров, отправивших их сюда. Она сидела с Перси и молчала. Лёжа на койке в Лече, девочка не подпускала её к себе — физически и морально, как будто именно Деметра столкнула её со стены и своими же руками подвернула ей ногу. Как будто она виновата во всём на свете. Но Ди от неё не отходила. Сидела рядом целый день, носила еду, воду, но в туалет Перси не позволяла водить — не хотела её касаться. Молчит — пускай. Она всё равно будет рядом. Поздно вечером Деметра всё ещё сидела в Хаусе. Перси притворялась, что спит. Ди устало сложила руки на кровати и смотрела на повёрнутую к ней спину. — Перси, что бы ни случилось, я знаю, что мы отсюда выберемся. Для этого я буду бегать в этот чёртов Лабиринт хоть сотню лет или останусь там на всю ночь и выживу из-за чистого упрямства. Девочка тихо всхлипнула, но не повернулась. Новый день встретил истерикой. Её голову разрывало чьё-то рыдание, визги, шум, грохот. Деметра подняла голову и увидела напуганное лицо Перси. В комнату ворвалась Катрин: — Ди! Она дышала так глубоко, будто сейчас задохнётся. Её глаза, повидавшие много страхов и разочарований, ещё никогда не блестели такой паникой. — Кат! — Деметра так же громко и растерянно воскликнула. Она верила её эмоциям на сто процентов, мгновенно пропиталась ими, не зная, что сказать. — Ди... — Катрин бросила взгляд на Перси и попыталась взять себя в руки. — Пойдём выйдем. Деметра задрожала и встала, еле передвигая ноги. Катрин была самая сильная из всех живущих здесь. Если уж она потеряла свою хладнокровную выдержку, то Ди сейчас точно расклеится. Дверь Хауса скрипнула, и они вышли на улицу. По всей территории бегали девушки. Многие что-то кричали друг другу, некоторые бежали в их сторону со здоровенными балками и ящиками, а другие просто сидели на земле и рыдали. Деметра непонимающе развернулась к Катрин. В голове не было ни единой мысли, кроме «что за пиздец творится в такую рань». Даже солнце ещё не встало. Всё вокруг было тусклое и блёклое. — Деметра. — Что? — немного раздражённо ответила та на безжизненный голос подруги. Ди спросонья не понимала, что происходит и почему её разбудили ни свет ни заря. Катрин запрокинула голову и прошептала: — Посмотри наверх, Ди. Солнца не было. Только серый бездушный купол.***
Они втроём сидели у костра допоздна. Деметра рассказывала им разные истории про исследовательниц, как они работали, что ухитрялись делать в подобных условиях. Вскользь упоминала жительниц, не вдаваясь в подробности о всех типах ментальной чокнутости. Пошутила про то, что Катрин и Минхо были бы идеальной парой — оба противные упрямые язвы. Минхо вернул эти эпитеты её же. Засыпая в объятиях любимого человека, Деметра не могла унять внутри тревогу. В такие моменты Перси всегда начинает заводить свою шарманку про предчувствие. — Ди, с тобой всё в порядке? Она повернула голову и почувствовала поцелуй в висок. Обычно она всегда мёрзла под одеялом во время обострений тревоги, но в последние дни спину согревало чужое тепло и длинные крепкие руки, прижимающие к себе. Тогда сразу же любое волнение пропадало, но даже сейчас это не помогало, а как будто ещё больше тревожило. Всё слишком хорошо. — Что меня выдало? — грустно хмыкнула она. — Ты сейчас хмуришься больше, чем я обычно, — выдохнул в шею Ньют. — Да так, слишком распереживалась сегодня, не обращай внимания, — помотала головой Ди, развернулась и уткулась холодным носом ему в рубашку. — Обвиню завтра этого придурка в том, что мешает тебе нормально уснуть. Деметра усмехнулась и пробормотала: — Всё, спи.***
Её аккуратно трясли, отчего девушка сердито проснулась, слегка разлепив глаза. Ньют смотел на неё сверху, нахмурившись слишком глубоко даже для утра. — Ньют, солнце ещё не встало. Клянусь, если у тебя нет хорошей причины будить меня в такую рань... — бормотала под нос она, закрыв глаза обратно, однако её прервал растерянный, чересчур серьёзный голос Ньюта: — Посмотри наверх, Ди.***
Billie Eilish, Khalid — lovely