Run, run, run away Buy yourself another day A cold wind's whispering secrets in your ear So low only you can hear
Не хватало только фанфар для того, чтобы начать забег. Вокруг шумели глэйдеры, все как один болеющие, конечно же, за Минхо. Рядом ободряюще улыбался Чак, но Деметру била дрожь: на неё все смотрят, она облажается, станет посмешищем, а затем, не выдержав позора, убежит прямиком в Лабиринт. Ди бросила взгляд на закрытые Ворота, а затем встряхнула головой, отгоняя нелепые мысли. Привычный оптимизм она, видимо, оставила на кухне. Рядом появился Минхо, довольный происходящим как никто другой. — Не волнуйся, твой позор будет быстрым, я обещаю, — игриво подмигнул он и заговорил с другим бегуном. Деметра сглотнула и оглянулась в поисках Ньюта. Как оказалось, парень стоял рядом с Алби, о чём-то с ним переговариваясь. Встретившись взглядом с Ди, он улыбнулся, а затем направился в её сторону. Именно эта улыбка и требовалась девушке для поднятия духа. По коже побежали мурашки, а в груди вспыхнуло бунтарское чувство. Я смогу! — Ты ведь понимаешь, что... — Ш-ш-ш! — Ди лукаво улыбнулась. — Понимаю, но у меня есть свои хитрости. Мы не договаривались о том, что всё должно быть честно. — Что? О чём ты? — непонимающе уставился на неё парень. Деметра ничего не ответила, направившись к старту. Фрайпан, согласившийся стать судьёй, горделиво упёр руки в боки и призвал народ к тишине: — Заткнулись, шанки! Итак, сегодня наш бегун Минхо и новенькая Деметра решили поспорить. Спор этот заключается вот в чём: тот, кто первый добежит до Ящика и обратно, имеет право загадать желание проигравшему. Примечание: Ящик нужно обежать. Вопросы? Двое участников промолчали и подошли к линии старта, обозначенной обычной верёвкой на траве. Окружающие перебрасывались словами, изредка свистели Ди в спину. Группа бегунов и друзья Галли, столпившись по бокам, дружно кидали на неё скептичные взгляды, а вторые порой и поддразнивали. Даже это не смогло отвлечь Деметру. Не слыша абсолютно ничего, она слегка согнула колени и всмотрелась в решётку виднеющегося впереди Ящика, находившегося приблизительно в ста метрах отсюда. Примерно прикидывая план действий, хотя половина его являлась чистой импровизацией, девушка разминала щиколотки, колени и плечи. Самое главное — сила и точность. Без этого самый первый манёвр не удастся. А дальше уже как пойдёт. — Готовы? — весёлый голос Фрайпана известил о начале. Минхо и Деметра встали в позиции. Как ни странно, бегун не присел и не согнул колени, как полагается, всем видом показывая, что даже это ему не требуется для победы. Тем легче мне, — обрадовалась Ди, так же распрямившись. — На счёт «три»! — скомандовал повар. — Раз!.. По спине тут же пробежала гора мурашек, руки и ноги предательски начали трястись. Звуки приглушились. Подсознание начало строить маршрут побега отсюда — на всякий случай. Успокойся, сосредоточься. Глубокий вдох — ноги перестали дрожать. Выдох — руки сжались в кулаки, ногти впились в кожу. Толпа зашумела, подхватив отсчёт. — Два!.. — нетерпеливость слышалась в каждом выкрике. Все наблюдают, надрывая голос в дружном галдеже. Минхо стоял справа в полуметре от неё. Всё, что нужно — толчок. Прямой, точный, сильный толчок. Наконец рот Фрайпана раскрывается, чтобы выкрикнуть последнюю цифру. Одновременно с буквой «р» в слове «три», Деметра повернулась к бегуну, перенеся вес на левую ногу, и со всей силы толкнула парня, упёршись одной рукой в его рёбра, слегка стиснув пальцы, а другой — в плечо. Удостоверившись, что он окончательно потерял равновесие, Ди рванула вперёд. Быстрее, быстрее, быстрее! — подбадривала она себя, самодовольно улыбаясь. Первый манёвр удачный, оставалось надеяться, что Минхо не успеет нагнать её, прежде чем она добежит до Лифта. Представляя взбешённое лицо бегуна, девушка еле удержала себя от нервного приступа смеха и, окрылённая своим настроем, ускорилась. Лёгкий ветер обдувал лицо, а ноги словно сами отталкивались от земли. Правильное положение тела, распределение веса, отточенные движения локтей, положение ступней, стойка — всё это происходило автоматически, отточенное годами. Сзади послышалось сердитое сбивчивое дыхание. Как Деметра и предполагала, ближе к середине пути рана напомнит о себе. Отбросив мысли о неприятной боли, она обогнула железное строение и, обернувшись, увидела ожидаемое: Минхо уже нагнал её, находясь в пяти метрах от Ящика. Быстро сориентировавшись, Ди засунула руку в карман, сжав в кулак горстку муки, заранее стащенную из кухни. Да, никто не говорил, что её методы умны. Дождавшись, пока Минхо приблизится достаточно близко, Деметра резко развернулась, продолжая бежать, и, прицелившись, бросила муку прямо в лицо глэйдера. Он зло рыкнул, невольно сморщился и слегка притормозил, начиная тереть глаза сжатыми кулаками. Что-то слишком часто мне везёт, — удивилась Деметра, но осталась довольна своей подлой выходкой, а затем снова ускорилась. Через полпути она почувствовала, как боль в животе усиливается, поэтому ей пришлось замедлить темп, прижав руку к боку. На секунду обернувшись, Ди с досадой поняла, что бегун снова нагоняет её, а до финиша ещё столько же. Кинув взгляд на орущую толпу впереди, она принимает решение осуществить ту дикую идею, что пришла в её голову во время разминки. Здравствуй, позор. Глубоко вздохнув и постепенно замедляя бег, чтобы набраться сил для резкого ускорения, Деметра снова дожидалась приближения Минхо. — Что ты опять задумала, козявка? — послышался сзади недовольный выкрик парня. Его насторожило внезапное замедление подруги. На всякий случай отбежав от неё подальше, он с лёгкостью пошёл на обгон. Судя по его скорости и относительной расслабленности, он всё равно не прилагал максимум усилий для выигрыша. Деметра сначала не подавала виду, а когда парень поравнялся с ней, то резко устремилась в его сторону. Минхо предугадал это, поэтому так же резко ускорился. Да твою мать! — ругнулась она. Боль увеличилась, дышать стало труднее, а последний шанс на победу ускользнул. Стиснув зубы и напрягшись в последний раз, она еле-еле догнала друга буквально за пару десятков метров до финиша. С трудом цепляясь за его рубашку пальцами, тем самым вынуждая притормозить, Ди с силой оттолкнулась от земли и запрыгнула на спину бегуна. Тот, совершенно не ожидая такого, замедлился. — Ну уж нет! Отвали, чокнутая! Глэйдер оказался проворней: он сразу начал вертеться и делать выпады, чтобы сбросить лишнюю ношу. Обхватив ногами его торс, чтобы не упасть, Деметра вцепилась пальцами в рёбра своей «лошадки». Тихо взвизгнув, Минхо резко остановился, согнул колени, а затем под тяжестью Ди упал вместе с ней на землю. Не продумав этого, девушка впечаталась лицом прямо в траву, стукнувшись лбом о какой-то камень, а бегун, лежащий чуть позади, согнулся пополам, прижав руки к бокам. Вот он, шанс! Остались каких-то десять метров! Толпа впереди что-то неистово орала, но Деметра не слышала. Кряхтя от боли, она собралась встать, чтобы побежать вперёд, но её щиколотку сжала чужая рука, не позволяя двинуться с места. Отчаянно потянув ногу на себя, Ди не смогла вытащить её из цепких пальцев Минхо, зато смогла сдвинуть место захвата. Теперь пальцы бегуна сжимали не её щиколотку, а потрёпанные, слегка расшнурованные во время бега ботинки. Ди глубоко вздохнула и со всей своей небольшой силы, которая имелась у неё на данный момент, резко дёрнула ногу. Обувь соскользнула с ноги, и Ди, потеряв равновесие, упала на попу. Одновременно посмотрев друг на друга, Деметра и Минхо вскочили на ноги. Сделав это чуть быстрее ныне распластавшегося на земле бегуна, она ринулась к финишу. Шаг. Ещё один. Быстрее. Серая верёвка лежала на траве, притягивая взгляд. Давай же. Боль стала практически невыносимой. Шаг до финиша. Справа показался Минхо. Как только Ди пересекла линию, то тут же упала в траву, тяжело дыша. В голове зазвенел чей-то смех. Много разного смеха. Над кем они смеются? Вдох. Выдох. Дыши. Появилось чувство, будто лёгкие полыхают огнём, а в живот снова ткнули ножом. В глазах потемнело. А затем всё прояснилось. Голоса стали чётче, шум со всех сторон оглушал. Деметра потёрла глаза и легла на спину. Наконец она могла равномерно дышать. Над ней нависал раскрасневшийся Чак, задорно улыбаясь. — Что? — в ответ улыбнулась она. — Кажется, ты выиграла, — торжественно сообщает он и тут же исчезает из поля зрения, открывая взору вечернее небо. Кажется, выиграла. Зато не сдохла. — Стоп, что? — тут же села девушка, оглядываясь. Вокруг все смеялись, кричали и свистели. Но насмешек Деметра не увидела, нет. Только лишь добрый, весёлый смех. — Какого хрена, Ди? — разъярённый Минхо уселся рядом, тяжело дыша — то ли забега, то ли от злости. Просто взглянув на это перекошенное лицо, слегка запачканное мукой, Ди уже не могла сдерживаться и засмеялась. Громко, звонко, искренне, как никогда раньше. Всё в этой ситуации веселило до невозможности, и смех сливался с общим гвалтом. Бегун сначала замер, а потом растянул губы в улыбке, закатив глаза: — Ты ещё и ржёшь, блин. — Я не упоминала негласное правило чести, мой хороший, — счастливо улыбнулась она и потрепала парня по волосам, торчавшими ёжиком. — Итак! — громыхнул Фрайпан в своей обычной манере, отчего толпа утихомирилась. — Я стоял на линии финиша и, сколько бы вы мне ни доказывали, — он выразительно зыркнул на Галли, — своими собственными глазами видел, кто пересёк её первым. — Он затих, а за ним затихли все. Выждав паузу, он обвёл толпу взглядом и с улыбкой рявкнул: — Победа за Деметрой, гривер её подери! Его возглас потонул в общем шуме, а в животе у Ди запорхали бабочки. Совсем не верилось, что ей удалось свершить свой тупейший план, да ещё и выиграть. Максимум плана был просто повеселиться. Минхо лишь ухмыльнулся и дал подруге лёгкий подзатыльник. — За грёбанное жульничество, ага. — Заслужила. — Снова смех. Как только Деметра попыталась встать, бабочки в животе сменились резкой болью. Тут же рухнув обратно, она сморщилась. Адреналин, который приглушал боль, видимо, уже отступил. — У тебя кровь, стебанутая, — посмотрев на её рубашку с проступающими красными пятнами, нахмурился Минхо. Деметра удивлённо перевела взгляд на живот и расстроенно застонала. Добегалась. Пока все глэйдеры у костра обсуждали минувшее, сама триумфаторша находилась в цепких руках Джефа и Клинта. Те, ещё тщательнее дезинфицируя рану и собираясь подшить слегка разошедший шов, пытались отвлечь девушку разговорами о состязании в качестве анестезии. Сначала получалось неплохо, но когда её кожу зацепили иголкой и затянули первый стяжок, Деметре уже не было дела до пустых похвал и шуток. Противная, адская боль пронзила всё тело, а живот она вообще перестала чувствовать. Стиснув зубы так, что в висках зазвенело, Ди визжала и мычала, спрятав лицо в ладонях. Время от времени Клинт делал паузу, чтобы дать девушке передохнуть. Та дрожала всем телом и тяжело дыша. После снова мучение. Через некоторое время игла была отложена, рана повторно обработана, и Деметра медленно приходила обратно в сознание. Во время процесса несколько раз возникала мысль убить себя, ещё пару раз — Клинта, а один раз захотелось убить Минхо, как главного виновника спора. Под конец, правда, Ди более-менее утихомирилась, но проклинать окружающих не прекратила, так как подобные мысли хоть как-то помогали отвлечься от боли. Она была не совсем уверена, всегда ли обычное зашивание настолько болезненно, но что-то ей подсказывало, что дело не только в этом. — Совсем сдурела, Ди, — закатил глаза Джеф, обматывая её талию бинтом. — Лекарства помогали, рана почти затянулась, но каким-то хреном ты решила всё испортить. Стоило того? Мы вообще-то старались! А то, что обезбол закончился, я считаю кармой. Деметра бы хихикнула, если бы не боль. Клинт добавил, вытирая руки: — Мы подумали, что туда попала какая-то инфекция, но не нашли ничего такого. Всё равно на всякий случай продезинфицировали тщательней. Ну и попытались зашить лучше, чем в прошлый раз — тогда были в спешке. Девушка кивнула в благодарность и чуть сморщилась. Что ж, удача не могла длиться настолько долго. — Мы идём к костру. Ты остаёшься здесь, — заявил Джеф, сматывая бинт и убирая его в небольшой шкаф. — Нет-нет, я пойду, — уверенно возразила Ди. — Хрена с два, — покачал головой тот, всё ещё роясь в ящике в поиске эластичного бинта. — Ты же сам сказал, что фактически разрыва не было! — заныла Деметра. — Мне жизненно важно сегодня быть там, иначе все старания и страдания коту под хвост! Клинт скептично на неё посмотел, а потом покачал головой: — Тебе жизненно важно отдохнуть, а не где-то шляться. С такой, как ты, у нас будет забот на каждый день, пока ты усердно себя калечишь. И вообще... — он вдруг нахмурился и приблизился к ней, рассматривая что-то на лице. — Да ёб твою... Джеф! У неё рана на лбу! Тот засмеялся и потянулся за другой коробкой. А потом резко затих, уставившись перед собой. — Упс... Клинт переглянулся с Деметрой, а та нахмурилась: — «Упс» что? Вот только не говори... Джеф молча вытащил из коробки ампулу с прозрачной жидкостью обезбола и перевёл виноватый взгляд на девушку. Отборный мат достиг ушей глэйдеров у костровища. Спустя двадцать минут ожидания, пока подействует укол, перекриков «что он там делал?!» и «а я откуда, мать твою, знаю?», а также ещё одного бинтования и обработки раны на лбу, Деметре помогли встать. После обезбола передвигаться было не так мучительно, как она представляла. Поддерживаемая с двух сторон Ди, кряхтя и ойкая, медленно направлялась в сторону огромного костра. Путь по лестнице прошёл относительно безболезненно, зато потом стало намного проще. Во время состязания Ди натёрла себе мозоли, поэтому оставила свои потрёпанные башмаки в Хомстеде и сейчас с наслаждением шла босыми ногами по вечерней траве, что щекотала пятки. Вокруг непроглядная темнота, окутывающая приятной прохладой, рядом два приятеля, а впереди потрескивает огонь костра, игриво зазывающего подойти поближе. Совсем позабыв о дискомфорте в боку, Деметра снова почувствовала порхание бабочек в животе. Окрылённая внезапным счастьем, она устремилась вперёд, но, конечно же, споткнулась. Её тут же подхватили две пары крепких рук. — Угомонись ты уже, ради всего святого, — вздохнул Джеф. — А то мы установим лимит на пользование нашими услугами. У костра Ди поприветствовали аплодисментами и свистом. Покраснев до ушей, она увидела машущего ей рукой Ньюта и вскоре присела рядом с ним, вытянув ноги поближе к костру. — Ты в порядке? — рядом сразу появился Чак, тяжело дыша. — Ага, благодаря Медакам. В какой-то степени... Спасибо, Чакки, — счастливо улыбнулась Ди и похлопала рукой по соседнему брёвнышку. — Садись. Деметре было приятно, что о ней волнуются, и она прониклась к Чаку ещё большей нежностью. — Да уж, — усмехнулся Ньют. — Это самое нелепое соревнование, которое мне приходилось видеть. А лицо Минхо... Ди засмеялась, а потом ойкнула от лёгкой боли в животе. — Именно поэтому этот идиотизм стоил того, — улыбнулась Деметра, завороженно глядя на костёр. — Было, конечно, забавно и всё такое, но обещай, что больше не станешь заниматься чем-то, что увеличивает риск порвать швы, а особенно такой ерундой, — внимательно посмотрел на неё Ньют. — Обещаю, — ответила она, для достоверности посмотрев ему прямо в глаза. Тот ни капли не поверил. Теперь и Ньют о ней беспокоится. От нахлынувших чувств и признательности друзьям Деметре хотелось чуть ли не расплакаться, но это быстро прошло, уступив своё место очередному приступу смеха, который сдержать не удалось, несмотря на рану. Из кухни с красным и ещё более перекошенным лицом вышел Минхо, держа в руках тарелку с едой, которую Ди так и не удосужилась съесть. Никто не осмеливался подколоть его, потому что не хотел потом получить в глаз. Но всё равно глэйдеры тихо смеялись в кулак, провожая его взглядом. Парня встретил громкий хохот Ньюта и Деметры, раздающийся по всей поляне. Минхо угрюмо на них посмотрел и протянул тарелку Ди. — Приятного аппетита, жульё, — фыркнул он и присел рядом. — Ты в порядке? — Какой ты ранимый, — улыбнулась Деметра и принялась за бифштекс. — Да, терпимо. — В любом случае все прекрасно знают, что я бы победил, если бы ты не вытворяла всю эту... — Ага, — перебила его Ди. — А ещё все теперь прекрасно знают, что ты до истерики боишься щекотки. В Деметру полетела палка, но не достигла своей цели. Посиделки у костра прошли как нельзя лучше. К ним подсел Фрайпан, и они вдвоём с Ньютом подшучивали над бегуном весь оставшийся вечер, отчего тот постоянно сердился и на каждый подкол грозился набить им морды, если скажут ещё хоть слово. Но, конечно же, он этого не сделал, поэтому парни продолжали глумиться над другом. Позже к ним подошёл Алби и присоединился к поздравлениям, благодаря за «тупейшее, но весёлое зрелище». Что ж, все оценили её глупые выходки, и Деметра осталась довольна тем, что хотя бы подняла глэйдерам настроение, разбавив скучные рутинные деньки. В этот раз парни сидели до глубокой ночи, беззаботно болтали, обменивались шутками, устраивали кулачные бои и игрались с факелами, устраивая из этого целое представление. Вскоре, позволив вдоволь насладиться затянувшимся отдыхом, Алби разогнал всех по спальникам. Чак вызвался проводить Деметру, чтобы убедиться, что та не свалится с лестницы вниз. Рана беспокоила чуть меньше, поэтому Ди благополучно добралась до крыши и махнула мальчишке рукой, чтобы он сам поторапливался идти спать. Этой ночью ей впервые за долгое время не снились кошмары.***
В Глэйде ещё пару дней не стихали разговоры о дикой новенькой, которая осмелилась пойти против куратора бегунов и одержала победу такими изощрёнными способами. А после выжила, не умерев от руки Минхо. Кто-то осуждал её за бестолковые глупости, кому-то было глубоко плевать, а кому-то это действительно понравилось. Не всем, конечно, но большинству глэйдеров Деметра пришлась по душе. Они охотно начали с ней дружить и перестали воспринимать её так, как воспринимали под воздействием авторитетных убеждений Галли. С каждым днём становилось всё меньше и меньше подозрительных взглядов, брошенных в её сторону, из-за чего сама Деметра чувствовала себя намного уютней и спокойней. Спустя пару дней она даже наладила отношения с Алби на более-менее дружеские, как и с другими глэйдерами. Появилось несколько приятелей, с которыми можно было просто поболтать в свободное от работы время. Деметра очень дорожила своими новыми знакомыми, стараясь как можно больше с ними контактировать, общаться и помогать чем-нибудь. Те в свою очередь нередко отвечали ей взаимностью. Тем не менее поставленная цель не была достигнута полностью. Нужно было растормошить парней, напомнить о веселье, детских забавах и творческих идеях. Прямо как в Доме. Алби хоть и подозревал о том, что Ди что-то затевает, но мешать не стал, и она была ему за это признательна. Итак, идей была куча, как и шансов их осуществить. Вот, например... — Шоколад? Взбитые сливки? Мороженое? Да ты рехнулась! — Да почему нет-то? Прошла ещё одна неделя, рана перестала тяготить, поэтому Деметра резво скакала вокруг Фрайпана, нарезающего овощи. — Да потому что я уже просил, но мне нифига не прислали, — смущённо буркнул парень, отпихивая надоедливую подругу локтём. — Угомонись, Спичка, я и так нервный, ещё и с ножом в руках. — Так давай попрошу я! Может, не откажут. — Ага, а ты у нас, значит, особенная? — повар от негодования чуть не отрезал себе палец, а затем, встав в свою классическую позу с руками на боках, посмотрел на девушку: — Ну вот кто тебе шило в задницу воткнул, а? Руки бы ему оторвать. — Сама воткнула! Ну давай! Всего лишь попытка! Пара слов на твоей бумажке! Ну, чего тебе стоит-то? — Ди не хотела сдаваться. — Знай, если это всё равно не прокатит, то будешь неделю тут драить полы вместо Слоперов, — нахмурился он. — Я согласна, но смысл? — не поняла Деметра. — Какая между нами разница? — А мне нравится смотреть, как ты мучаешься, — ухмыльнулся глэйдер и повернулся обратно к плите. Узреть такую картину Фрайпану не удалось. Как только пролетела ещё одна неделя, в Ящике прибыло три ведра ванильного мороженого, шоколад и ещё много ингредиентов для будущего десерта. Теперь Фрайпан, только завидев помощницу, загадочно шептал «ве-едьма» и тыкал в неё пальцем. Деметру это только забавляло, хотя она и сама с подозрением задумывалась о том, почему ей это удалось. Алби не знал, что это была её инициатива, иначе его не исчезнувшие подозрения только бы возросли. В полдень на обед каждому глэйдеру раздали по небольшой порции мороженого, чему те дико обрадовались, хотя по началу тыкали ложкой в дессерт и до посленего не верили, что оно настоящее и это не розыгрыш Фрайпана. Все они были похожи на маленьких детей, получивших долгожданный подарок на Рождество: глаза искрились забытым счастьем, а блаженная улыбка не сходила с лиц. От подобного сравнения Деметра пришла в восторг и тихо смеялась, наблюдая за ними со стороны. Лишённые подобной радости, они забыли, что такое счастье. Создатели лишили их всего, заперев здесь и отобрав память. Семья, праздники, музыка или сладости — нет ничего, что приносило бы радость или поднимало настроение. Есть лишь ощущение тоски и одиночества, ежедневная работа, Лабиринт и гриверы, жаждущие тебя растерзать. Деметра, сколько себя помнит, ни на секунду не могла представить себе причину подобной жестокости. День и ночь она ломала голову над всем, что происходило вокруг, искала ответы, намёки, разгадку, но оставалось лишь подчиняться Их задумкам. Ди ненавидела это. Ненавидела то, что ничего нельзя сделать. Но она уже давно смирилась: выхода из лабиринта нет, придётся играть по правилам Создателей. Поддерживать остальных — всего лишь жалкие старания сохранять их веру в будущее. Они живут только ей, мечтают, воображают, и ничего у них больше нет, кроме этой веры. Нельзя лишать их её. Как бы девушка ни старалась первые пару дней проводить небольшие игры, чтобы развеселить народ, в ответ получала лишь скептичные, надменные взгляды или смущённые улыбки. Кто-то считал себя выше этого, а кто-то просто-напросто стеснялся. Однако втайне от Фрайпана она приписала в его список мяч. Обычный футбольный мяч, каким они сами игрались Дома. Потом попросила удивлённого Ньюта помочь ей установить некие подобия ворот у леса и начала зазывать народ. Как ни странно, некоторые глэйдеры охотно согласились, а затем стали уговаривать своих друзей. В итоге первая игра состоялась, оставив после себя массу впечатлений. Хотя сначала парни двигались немного неуклюже, вспоминая правила игры, но потом разошлись и активно бегали по импровизированному полю, научившись делать обманные манёвры и забивать точные голы. На одном футболе Деметра не остановилась. Благодаря Чакки, что первым вызвался помочь, она набрала со всего Глэйда несколько парней, которые согласились помочь ей разукрасить стену у кострища. Раздобыв в недрах сарая много нетронутых банок с яркой краской, покрытых приличным слоем пыли, Ди вооружилась кистями и намеревалась оживить тот небольшой участок серой стены. Сначала, правда, пришлось попыхтеть над толстым слоем плюща и грязи, но ей с радостью помогли, поэтому избавиться от этого мусора не составило большого труда. Затем, не без помощи этих же ребят, стена начала преображаться. Дав полную волю воображению, Деметра попыталась нарисовать свою мечту — море, хотя получалось из рук вон плохо. Зато Чак оказался прекрасным художником, поразив всех своими способностями. Увлёкшись, он незаметно перешёл на творчество соседей, внося свои изменения. Крис, кажется, пытался нарисовать горы, но с его мастерством получались лишь геометрические фигуры. Стоило Чаку вмешаться, как горы начали принимать чёткие очертания, а затем стали самими собой, сверкая снежными шапками. Так как Деметра также оказалась ближайшим соседом мальчишки, её море вскоре тоже стало более похожим на себя: в синем небе летали белые чайки, море заискрилось бликами, поднимая вспененные волны, а на горизонте разлеглось солнце. И оно выглядело совсем не так искусственно, как в Глэйде: закат сочился красным, как вишня, разливая свои лучи по бушующей глади моря. Восхищённо наблюдая за тем, как пейзажи оживают под его рукой, а глаза горят искренним счастьем и даже неким азартом, Ди грустно улыбнулась. Его таланты никогда не смогут полностью раскрыться. Игры, шутки, яркие картины на уже далеко не серой стене, простые детские забавы и десерты явно оживили Глэйд. Деметра наблюдала, как с каждым днём менялось это место, жители. По инициативе девушки каждый вечер проводились небольшие игры или соревнования. Сначала в них мало кто хотел участвовать, но с каждым разом подтягивалось всё больше народа, а уже спустя пару дней почти все ребята с нетерпением ждали окончания работы, чтобы развеяться. Время летело очень быстро. Ди успела подружиться с большим количеством глэйдеров и даже пыталась поговорить с Галли, но тот лишь фыркнул, хотя сначала и замешкался. Зато Алби решил поблагодарить девушку за — как он выразился — «внесённые в Глэйд изменения». Это выглядело забавно, потому что парень, совсем не привыкший к благодарностям, смущённо произнёс эти слова и протянул руку для рукопожатия, но Деметра тихо рассмеялась и просто приобняла растерянного главаря. Ди с каждым днём убеждалась, что все они — просто рано повзрослевшие мальчишки. Серьёзные, иногда грубые, но всего лишь простые мальчишки.***
Тем временем за пределами Лабиринта группе программистов и нескольким медикам предстояло провести бессонную ночь. Всему виной была незапланированная Переменная, которая предполагалась пройти быстро, позволяя не только получить реакции мозга остальных объектов, но и подготовить подопытных к надвигающемуся финалу Первой фазы. Внедрение намного сложнее, чем просто управление, поэтому требовалась целая ночь для составления программ. Утром они приступят к началу. В лаборатории все до единого были спокойны, ничуть не волнуясь о результатах. Они ведь всегда знают всё наперёд. Но один из программистов слишком часто оглядывался, вертелся, утирал пот со лба, неровно дышал и постоянно нащупывал что-то во внутреннем кармане халата, поджимая губы. На нём висит слишком большая ответственность.***
Run, run, run and hide Somewhere no one else can find Tall trees bend and lean pointing where to go Where you will still be all alone
Пробуждение было ужасным. Деметра резко села и тяжело задышала, как будто тонула и резко вынырнула на поверхность. Она сразу почувствовала, что что-то не так: в голове засело нечто невидимое, недосягаемое, раздражающее мысли. В груди разразилась буря эмоций, до этого Деметре незнакомых. Раздражение, ненависть и враждебность — она уже испытывала такие эмоции, но в этот раз они были до дикости абсолютны. Необъяснимая, абсолютно беспричинная злость начала обволакивать разум, искажая восприятие всего вокруг. Деметра с ужасом и паникой осознала: она не может это контролировать. Фрайпан стал первым, кто заметил неладное. Как только Ди зашла на кухню, он ожидал, как обычно, услышать пожелание доброго утра, но до его ушей донеслось лишь сердитое прерывистое сопение. Парень удивлённо посмотрел на девушку, но та прошла мимо, задев его плечом, взяла большую корзину с яблоками и удалилась. Затем, стоя у бочки с водой, Деметра мыла фрукты и настойчиво игнорировала приветствия проходящих мимо приятелей. На колкую реплику Галли вместо вежливой улыбки, к которой парень так привык, она в ответ грубо его послала, отчего глэйдер опешил. Казалось бы, вот, чего он всегда ждал — подходящая ответная реакция, из-за которой можно начать спор и отомстить. Но он в смятении просто прошёл мимо. Её всё бесило, а руки тряслись от негодования. В голове возникли чужеродные мысли, нарастающая жалость к себе и беспощадность к окружающим. Они меня не понимают. Глупые, бестолковые куклы. Делают то, что им велят Создатели, подчиняются их правилам. Что бы они делали без неё? Совсем забыли бы о своих чувствах и эмоциях, каждый день работали бы, а потом сдохли от какой-нибудь болезни, укуса гривера или обычного переутомления и стресса. А, может, их поубивали бы, как когда-то всех в Доме? Именно она не позволяет им загнуться, сдаться и превратиться в безвольных послушных зверушек. Это Она здесь самая разумная. Благодаря Ей тут ещё всё не рухнуло. Именно на Ней всё держится. Так почему же никто этого не понимает? Её должны благодарить и превозносить, а не относиться как к равному. Безмозглые, тупые... Деметра была чертовски напугана. Мысли и действия не поддавались разуму, словно кто-то наглым образом вбил ей в голову что-то громоздкое и тяжёлое, сжимая голову в тиски. Лишённая любой воли, она сидела внутри себя, задыхаясь от беспомощности. — Доброе утро, Деметра. Ньют! Голос друга заставил Ди заметаться, словно в клетке, подать знак, в страхе кинуться на шею. Невидимая рука сжала горло, обратив мышцы в сталь, тем не менее, тело продолжало двигаться, а в груди поднялся очередной приступ ненависти. Немой крик застрял в глотке, перекрывая пути для воздуха. Сопротивляясь, Деметра начала задыхаться ещё сильнее, пытаясь вернуть контроль и хотя бы пошевелить рукой собственной волей. Удивлённое лицо Ньюта потонуло в вязком мраке.***
Очнись. Немедленно. Деметра раскрыла глаза и оказалась в абсолютной темноте. Голова ужасно раскалывалась, будто по ней ударили чем-то тяжёлым, и она отключилась. Эта потеря сознания была похожа на очень странный сон, отрывки которого Ди с ужасом вспоминала. Проснись! Голос. Настойчивый мужской голос велел проснуться. Он казался невероятно знакомым, но память начисто стёрта, что не позволяет вспомнить о личности незнакомца решительно ничего. Но на данный момент это было далеко не самое важное. Глаза ослепил резкий свет, совсем рядом шуршала трава, кто-то сбивчиво пыхтел на ухо. Деметра чувствовала, что её крепко держат чьи-то руки. К глубокому изумлению и облегчению, тело и разум беспрекословно ей подчинялись. Ди тут же попыталась вскочить на ноги, но упала на твёрдую землю, а её руки сразу скрутили, заставив вскрикнуть и послушной куклой плестись вперёд. Когда очертания стали чётче, она разглядела впереди толпу глэйдеров, а прямо за ними — Ворота. Деметра тут же забилась в чьих-то руках, пытаясь вырваться, но её запястья сжали только сильнее, и Деметра взвыла от боли. Через мгновение её жёстко бросили на землю, отчего дыхание перехватило. — Прекрати, иначе снова вырублю. — Несомненно, это был Алби. Тон его голоса заставил похолодеть и затрястись в панике. Деметра осторожно приподнялась и огляделась: кругом стояли кураторы и глэйдеры, глядевшие на неё с неким презрением. Стоило ей поднять взгляд, как половина из присутствующих сразу опустили головы. Шипы на торце правой стены угрожающе направлены прямо на неё, а над западной стеной поблёскивали слабые оттенки сумерек. Деметра всё поняла. Стоило только вскочить, как её тут же отбросили назад. Недовольное восклицание так и не слетело с губ. Ди с ужасом осознала, что не может произнести ни слова, и это никак не связано с овладевшей ей паникой. Из горла вместо крика вырвался хрип, и девушка закашлялась. — Деметра, Совет кураторов вынес решение. Ты приговариваешься к Изгнанию за попытку убийства Галли Строителя и покидаешь Глэйд. Навсегда. Жёсткий голос Алби прервал вопль Чака, все звуки слились в общий шум, но Деметра не могла разобрать ни слова, невидящим взором оглядывая глэйдеров, что стояли ровным полукругом, отрезая девушке пути для отступления. Чакки что-то упорно кричал, а главарь от него отбивался, приказав кому-то держать его, пока Ворота не закроются. Фрайпан уже давно отвёл свой взгляд, Минхо недоверчиво на неё поглядывал, сложив руки на груди, и хмурился, словно сомневаясь, а Ньют просто смотрел ей в глаза. Ничего не отражалось на его лице, а взгляд казался пустым, полным разочарования, тоски, растерянности. Лица друзей до ужаса напугали Деметру. От страха девушка неосознанно начала отползать назад, обхватив себя руками. Она не верила в происходящее. Это не её друзья, они бы никогда её не выгнали. Попытка убийства Галли? Этого не может быть, такого не было! Внезапный грохот Ворот заставил Деметру вздрогнуть всем телом. Паника пронзила тело, глаза застлала пелена слёз. Бросая взгляд то на проход лабиринта, то на друзей, она громко всхлипывала. Что происходит? Почему они так поступают? Это сон? Трюк Создателей? Шипы стремительно приближались к левой стороне Ворот, безжалостно убивая время на размышления. Теперь грохот не приносил былой восторженности и радости — он заставлял руки неистово трястись, сердце замирать, а Деметру — молча глотать слёзы, почти не дыша. Ди поднялась и в панике попыталась кинуться на обступившую её толпу, но кто-то грубо оттолкнул её обратно, и она снова оказалась меж створками Ворот. Где-то слева стоял Галли, отрешённо смотревший себе под ноги. Хватая ртом воздух, Деметра снова попробовала заговорить, но глотку свело судорогой, и девушка схватилась за горло — хотелось разодрать его изнутри, поэтому она неосознанно начала царапать его ногтями почти до крови. Откашляться не получилось, вместо этого из-за ещё одной судороги Деметра почти задохнулась. Выбора больше нет: либо дать проткнуть себя тупым ржавым шипам, либо уйти в Лабиринт, — и в обоих случаях её ждёт неизбежная смерть. Надо лишь выбрать какая именно и сделать это прямо сейчас. Бросив полный ужаса взгляд на окруживших её глэйдеров, она попятилась назад, уже не утирая слёзы. Обида и злость захлестнули её, неистово хотелось кричать. Каждый шаг давался тяжким трудом, а рыдания всё больше душили. Как только Деметра оказалась за почти сомкнувшимися Воротами, она поймала его взгляд. Ему понадобилась секунда, чтобы всё осознать. — Ньют! — оглушающий, полный боли и отчаяния хриплый вопль, наконец, сорвался с губ Деметры. Горло загорелось и жгло изнутри, причиняя нестерпимые мучения. Ворота с чудовищным грохотом захлопнулись, лязгнув шипами перед лицом своей жертвы, уступая место мёртвой тишине. А затем где-то вдалеке раздался протяжный рёв гривера, заставляя Деметру быстро отрезветь, а её кожу покрыться мурашками, пробуждая животный страх. Желание выжить снова взвилось в ней, как змея, пуская свой яд по венам. Началось.***
Только что команда медиков и программистов успешно провели Переменную, все до единого удовлетворённо улыбаясь, предвкушая долгожданный отдых. Мысли о какой-то подопытной мгновенно покинули их голову. Да и к чему волнения? Это всего лишь очередной демообъект, с помощью которого они направляют настоящих объектов в нужное русло. Эмоциональная тренировка для глэйдеров, проще говоря. Сейчас это уже неважно. Хотя и были ожидаемые сбои и отказ системы управления, что явно расстроило и рассердило Канцлера Пейдж, она осталась довольной проведённой Переменной. Но остался всего лишь один нерешённый вопрос, интересовавший, похоже, только одного человека во всей лаборатории. — Что делать с девчонкой? — пытаясь скрыть дрожь в голосе, спросил программист, нервно теребя что-то в кармане. Канцлер чуть улыбнулась в ответ, напоследок взглянула на огромный экран, затем развернулась на каблуках и направилась к выходу. — Больше не нужна.***
The Civil Wars — Kingdom Come