Дыхание Дракона

Обуреваемый эмоциями, Раэрвинг готов был плюнуть на усталость, тот час обратиться драконом и взмыть в рассветное небо. Высоко-высоко, под облака, сквозь них и выше, пока кусачий ледяной воздух не начнет щипать глаза, чуть зависнуть там, а затем... затем стрелой ринуться в сторону Имперского города и лететь, лететь, не зная отдыха, до самых стен, чтобы низвергнуть на поработителей непрекращающийся огненный ливень, чтобы погрести их всех под толстым слоем пепла и копоти. Люди... эти жалкие, хлипкие существа, лишенные собственной магии! Как смеют они насмехаться над высшими созданиями, ни капли не боясь драконьего гнева?! Как смеют они порабощать тех, кто стоит их выше в жизненной пирамиде и превосходит абсолютно во всем?! Один лишь слабый залп драконьего пламени способен обратить этих возгордившихся ничтожеств в невзрачные серые кучки, а их жилища превратить в груды оплавленных камней! Вокруг разгоряченного Раэрвинга угрожающе затрещали маленькие искорки, заставившие Риогалла испуганно отшатнуться, а Каина вздрогнуть. Даже в их форме, в их никчемной двуногой форме он в десятки, в сотни раз сильнее! Не видящие ничего вокруг золотистые глаза вспыхнули ярким пламенем. Раэрвинг поднял к своему лицу правую руку с перепачканными в фиолетовой крови кролика-монстра когтями. Этой рукой! Вот этой рукой он без труда может сломать их хлипкий хребет пополам! Одного удара будет достаточно, чтобы оборвать жалкую человеческую жизнь! Он, молодой и еще не достигший совершеннолетия дракон, один способен уничтожить, испепелить весь род людской! Они должны бояться, должны трепетать и бросаться в рассыпную, едва на землю упадет тень драконовых крыльев! Так почему же вместо этого боятся и трепещут сами драконы?! Почему?! Почему низшие существа, глупые и слабые, вгоняют их в такой страх?! Драконы боятся потерять ту призрачную свободу, что у них еще осталась, боятся однажды вылететь на охоту и больше не вернуться в родное логово, боятся стать безвольными рабами подлых воришек, обреченными на медленную, мучительную смерть из-за наложенных на них магических ограничений. Но их страх никогда не сравнится со страхом тех немногих, что знают о людской магии несколько больше. Бесследно исчезнуть не только с лица планеты, но и из памяти каждого, кто тебя знал или хоть один раз видел. Враги, друзья, соперники, любимые и ненавидимые - для всех них ты не просто перестал существовать, и даже не трагически погиб или пропал без вести. Для всех них ты никогда не существовал. Яркие воспоминания, радостные и грустные, трепетные и ненавистные, желанные и нежеланные - тебя стерли оттуда недрогнувшей рукой, грубо вырвали, замазали черной краской. Никто не будет тебя оплакивать или радоваться твой гибели, никто не придет в ярость, никто не возжелает мести за содеянное... никто не будет даже вспоминать о тебе одинокими холодными вечерами. Но твое Дыхание... Дыхание Дракона будет жить, будет жить и питать твоего убийцу, помогая ему пленять твоих собратьев и проделывать с ними такие же ужасные вещи. Запертый внутри и не имеющий возможности хоть что-то изменить, ты останешься с ним до самой смерти, пока... пока не превратишься вот в это! В эту беснующуюся фиолетовую жижу! Благородный дракон, красивый, сильный, бесстрашный, гроза небес и высшая ступень пищевой пирамиды! На нестабильной поверхности пятна вздулось два крупных пузыря. Чпок! Чпок! Сначала один, а потом и второй с громким чавканьем лопнули, разбрызгивая в стороны темно-фиолетовые капли. Раэрвинг до хруста в пальцах сжал кулаки, искры вокруг него вспыхнули с новой силой. Вот это! Вот это - то высшее существо! Благородный дракон! Дракон, чью участь может однажды разделить и он сам! Зубы угрожающе заскрипели. Невозможно, говорите? Для него сейчас нет ничего невозможного! Он не станет мерзкой жижей! Больше никто ею не станет! Он взовьется в небо, расправит свои широкие крылья и низвергнет весь свой пламенный гнев на Имперский город! С Раэрвингом творилось что-то неладное, будто бы метаморфозы, рождаемые мерзкой фиолетовой лужей, каким-то образом коснулись и его. Воздух вокруг дракона накалился, а разлетающиеся во все стороны искры больно жалили, касаясь открытой кожи. Риогалл попятился назад, желая как можно скорее очутиться на безопасном расстоянии от надвигающейся катастрофы. Стремительно отступая, он пару раз осторожно окликнул дракона, так, на всякий случай, но тот, как и ожидалось, не отозвался. Соваться в пекло не хотелось: перспектива приобрести черный оттенок кожи некроманта не прельщала, да и любимой мантии навряд ли пойдут прожженные дырки для проветривания. Будь у него хоть какой-нибудь полезный порошок или реагент в мешочке на поясе, он бы рискнул. Наверное. Однако сейчас Риогалл был абсолютно бесполезен. "Дракон - неукротимое пламя, - звучал в голове Каина шипящий голос Нагайны. - Человеку не под силу с ним совладать. Видишь? Видишь, как все уже выходит из-под контроля? Ты ничего не сможешь сделать, потому что сейчас ты для него даже не существуешь. Чувства взяли верх, звериная ярость проснулась и бурлит внутри... Если случайно попадешь ему под горячую руку, в лучшем случае отделаешься тяжелой травмой, а в худшем же - простишься с жизнью..." Каин чувствовал, как стремительно тает его недавняя решимость. Раскаляющийся воздух обжигал кожу, а вспыхивающие искры плясали почти перед самым носом, но он продолжал стоять на месте и смотреть на происходящие с его драконом метаморфозы. С каждой секундой парень все отчетливей понимал, насколько ничтожен и жалок. Нагайна была права. Что он может? Он всего лишь обычный человек, а Раэрвинг - дракон... Такой красивый, сильный, статный... Даже в человеческом облике он кажется невероятным. По сравнению с ним Каин всего лишь сопливый мальчишка, взбунтовавшийся против отца и сбежавший из дома на поиски приключений. Он... Сын главнокомандующего опустил взгляд. Поглощенный тяжелыми мыслями, он не видел довольного лица притаившейся в тени Нагайны. Какие вкусные эмоции! Какие насыщенные! Великолепно! Драконья ярость. Женщина-змея вскинула вверх голову и сделала глубокий вдох. Когда она последний раз ее пробовала? Несколько сотен лет назад? Или тысячелетий? Сами драконы к ней никогда не обращались, поэтому их эмоции представляли для духа коварства и интриг особый редкий деликатес, которым она решила насладиться, прежде чем странная троица ее покинет. Но было и еще кое-что, от чего Нагайна не смогла удержаться. Дитя земли... Ей безумно захотелось испытать его. Сможет ли он выдержать капельку ее "ненавязчивого" давления? Сможет ли вырваться из цепких когтей тяготящих мыслей? Если мальчик сломается здесь и сейчас, то их с драконом история потечет совсем по другому руслу - более короткому. Нагайна хищно улыбнулась, раздвоенный змеиный язык скользнул по бескровным губам и снова скрылся. А ведь это так заманчиво. Нужно всего лишь надавить чуточку сильнее... самую малость... Отчаяние обвило шею Каина невидимыми руками, оно что-то нашептывало ему в самое ухо, все крепче и крепче стискивая в своих объятиях. Парень чувствовал, как начинает сдавать позиции, но ничего не мог с этим поделать. Он словно скатывался вниз с крутого склона, отчаянно пытаясь ухватиться за хилые пучки торчащей отовсюду травы, чтобы остановить или хотя бы немного замедлить свое стремительное падение. Раэрвинг ускользал от него, неумолимо отдалялся, а Каин только и мог, что тянуть вперед руку, хватая дрожащими пальцами воздух. Тут перед его затуманенным взором проскользнул красный драконий хвост с острым наконечником, захлопали широкие перепончатые крылья, восходящее солнце заиграло на лезвии длинного гребня. И вот, Каин снова оказался в Анатриуме, в королевском замке. Было ранее утро, и он как обычно шел по коридорам просыпающегося замка на очередную тренировку. В этот день мысли парня были заняты неизбежностью, что должна была наступить через месяц с хвостиком, когда он, наконец, достигнет совершеннолетия. Его душа бунтовала, желая вырваться из клетки, возведенной вокруг него с самого рождения. Она не хотела мириться с уготовленной судьбой, она отчаянно рвалась на свободу, где не будет опостылевших железных прутьев, строгих ошейников и тяжелых кандалов, где он сможет делать все, что захочет, разговаривать с теми, с кем захочет, и влюбляться в тех, кого возжелает его сердце. Но что он может? Один против всех. Если изловчиться и сбежать, его все равно быстро выследят, поймают и накажут. Нет шансов, пытаться бунтовать бессмысленно. Лучше смириться с неизбежностью, плыть по течению, похоронив мечты и юношеские порывы глубоко-глубоко. После злополучного дня, когда ему стукнет восемнадцать, он лишится даже тех скудных крох призрачной свободы, что он сейчас имеет. Сын главнокомандующего полностью погрязнет в государственных делах, ужесточенных учениях, приобретении влияния, создания собственных связей и тому подобных делах, волнующих всех порядочных аристократов. У него не останется времени даже на то, чтобы спуститься в обитель Риогалла и поболтать с ним часок-другой. Разве это жизнь? К Аракусу в бездну такую жизнь! Как же жаль, что нельзя поменяться местами с каким-нибудь крестьянским мальчишкой... пусть нищим, но зато свободным... В этот момент мимо удрученного Каина пробежали два королевских рыцаря с криками о каком-то драконе, атакующем барьер. Парень тогда остановился и непонимающе захлопал глазами, глядя им вслед. Дракон напал на барьер? Разве это не смешно? Неужели он настолько глуп, что не понимает тщетность своей затеи? Раздавшийся снаружи рев заставил Каина вздрогнуть. Нет, это не шутка рыцарей - дракон на самом деле здесь. Взволнованный этим фактом, сын главнокомандующего бросился к окну и замер с широко раскрытыми глазами. Что-то красное стрелой пронеслось вдоль раскинувшегося барьера, а затем огненный залп ударил в один из поддерживающих шаров. Дракон тут же взмыл в воздух и завис на секунду, расправив широкие крылья. Солнечные лучи коснулись красной чешуи, а затем игриво пробежали по вздыбленному гребню. Красавец! Какой же красавец! Каин не мог отвести от ящера восхищенного взгляда, сердце в его груди дернулось, а после зашлось в бешеном ритме. Пышущий жаром, стремительный, решительный, грациозный... безмерно опасный и безумно прекрасный... Он с первого взгляда пленил Каина. Этот дракон был воплощением той смелости и решительности, которых так недоставало сыну главнокомандующего, чтобы вырваться из ненавистной клетки, чтобы разорвать давящие путы и вдохнуть полной грудью воздух пьянящей свободы. Он решил сдаться, смириться с судьбой, считая ее неизбежной, а этот дракон не принял своего положения. Он отказался мириться с неизбежным, он пошел против всего мира, один! Дракон взмахнул крыльями и снова ринулся в атаку. Залп за залпом разбивался о поддерживающий шар, почти не причиняя тому вреда, но крылатый ящер даже не думал сдаваться. Он продолжал яростно атаковать ненавистный барьер, всерьез вознамерившись его разбить, снести со своего пути. Чем дольше Каин за этим наблюдал, тем крепче в его голове становилась мысль: этот дракон должен стать моим! Вместе с этим драконом он сможет противостоять судьбе, только вместе с ним он сможет вырваться из ненавистной клетки и стать свободным. - Он должен стать моим, - безотчетно прошептал Каин. Его взгляд внезапно вновь обрел осмысленность. Парень поднял голову, в его глазах запылала решимость. Это его дракон, теперь это его дракон, и он никогда от него не откажется. Каин шагнул вперед, не обращая внимания на обжегший его раскаленный воздух и жалящие искры. - Стой! Ты самоубийца что ли?! - закричал испугавшийся Риогалл. - Я потом твой прах в баночку собирать не буду! Слышишь?! Одна из крупных искр с шипением вгрызлась в уцелевший рукав потрепанного камзола, оставив после себя дымящуюся дыру. Каин бесстрашно сделал вперед еще один шаг. В лицо дохнуло удушающим жаром, а рука, которую он протянул к Раэрвингу, казалось, угодила в эпицентр разъяренного пламени. Однако Каин даже не дрогнул. Он знал, что если сейчас не сделает того, что собирается, случится нечто ужасное, нечто непоправимое. Превозмогая боль и невидимое сопротивление, пальцы парня коснулись плеча рассвирепевшего дракона. Объятый яростью, Раэрвинг резко обернулся, больно схватив Каина за запястье. В золотистых глазах полыхала звериная ненависть, брови сдвинулись, рот оскалился, а хвост с такой силой ударил по земле, что вырвал из нее увесистый кусок. Дракон... сейчас парень видел перед собой взбешенного красного дракона. Огромная морда, красная чешуя, здоровенные клыки... Кости на сдавленном запястье жалобно затрещали, и Каин едва заметно поморщился, но не отступил. - Полоумный! Он же сейчас тебя испепелит! - завопил Риогалл и поспешно отвернулся, закрыв лицо руками, чтобы не видеть, как его друг превратится в пылающую головешку. Из раздувающихся ноздрей Раэрвинга вырвался густой пар, танцующие вокруг него искры резко взвились вверх, намереваясь обратиться в огненные капли и обрушиться на наглого человечишку, посмевшего коснуться высшего существа. Однако тот ничуть не испугался. Посмотрев дракону прямо в глаза, Каин нежно провел прохладной рукой по раскаленной щеке, а затем, не дав ящеру опомниться, мягко коснулся своими губами его губ. Золотистые глаза потрясенно распахнулись, хватка на запястье чуть ослабла, а вскинутый для нового удара хвост замер в воздухе. Вокруг дракона и человека в одночасье вспыхнуло пламя и, извиваясь, неистово заплясало по вздыбившейся траве. Его языки жадно лизали рассветное небо, пряча в ярких всполохах две прижавшиеся друг к другу фигуры. Раэрвинг до того распалился, что уже не владел собой. Драконий гнев рвался наружу, стремясь поскорее вылиться на неугодных нескончаемым потоком испепеляющего пламени, а негативные эмоции хлестали через край, накаляя воздух и преобразовываясь в искры. Ведомый яростью, он уже готов был вернуться в обличье дракона и взмыть в воздух, когда внезапно почувствовал чужое присутствие. Кто-то посмел к нему приблизиться, кто-то посмел его коснуться! Застланное плотной пеленой неуемной ненависти сознание не узнало Каина. Перед ним стоял человек! Наглый двуногий человек! Раэрвинг уже собирался обрушить на дерзкого человечишку весь бушующий внутри него гнев, когда тот внезапно протянул руку и ласково коснулся его щеки, а потом... От прикосновения мягких губ по телу распаленного дракона прошлась приятная судорога; спокойствие, непонятно откуда взявшееся спокойствие стремительно растеклось по венам, гася потоки раскаленной лавы и даря блаженное умиротворение. Ноздри защекотал пьянящий запах Каина, такой родной, такой сладкий. Раэрвинг прикрыл глаза и, притянув к себе человека одной рукой, приоткрыл рот, позволяя чужому языку проскользнуть внутрь. До чего же приятны эти странные человеческие облизывания языков, что они зовут поцелуями. От них сразу становится так хорошо... Хочется обо всем забыть и сосредоточиться лишь на этих бесподобных ощущениях. Драконий язык скользнул по языку Каина и принялся ласкать его в ответ, повинуясь проснувшимся инстинктам. Это... так волшебно... И жар, что начинает просыпаться внутри совсем другой... не такой, как от злости... Нагайну всю перекосило. Положительные эмоции! Какая мерзость! Словно в мед добавили горчицу! А ведь ее завтрак был таким сладким, таким сытным! Может быть, стоит рискнуть и надавить на дракона или мальчишку со всей силы? А что, если сразу на обоих? Бескровные губы растянулись в недоброй улыбке. Конечно, при таком грубом давлении они быстро поймут, что к чему, но... Тут Нагайна внезапно услышала донесшееся откуда-то сверху неодобрительное цоканье языком и резко вскинула голову. На нижней ветке дерева сидел парень в дорожной одежде с перекинутой через плечо палкой, на конце которой болтался потрепанный походный узелок. Простая широкополая шляпа скрывала всю верхнюю часть лица, поэтому женщина-змея смогла увидеть лишь осуждающую улыбку на тонких губах. - Путник, - недовольно прошипела она и сразу же отвернулась. Проклятый дух! Что он вообще здесь делает, когда его стихия - дороги! И вот так каждый раз, когда она собирается всего на капельку превысить дозволенное! Обязательно появится кто-то, кто напомнит о балансе. Можно подумать, что невинная игра с каким-то человеком и драконом могут пошатнуть великий мировой баланс. Это же вздор! Однако, несмотря на негодование, Нагайна все же оставила свою идею и нехотя вернулась к роли простой наблюдательницы. Пламенное кольцо продолжало свой неистовый танец, выплясывая по неровному кругу. За его плотной стеной невозможно было толком что-либо разглядеть - лишь неясные тени и неверные силуэты, что появлялись и тут же исчезали в голодных всполохах. "Все, ему точно хана", - пронеслось в мыслях потрясенного Риогалла. Не в силах оторвать от огня неверящего взгляда, некромант осел на землю. Все это произошло так быстро. Казалось, только минуту назад они разглядывали темно-фиолетовую лужу, слушая объяснения Нагайны, и вдруг случилось это. Раэрвинг ведь был вполне вменяем, пока... пока не проткнул когтями того кролика. Риогалл нервно сглотнул, по его виску медленно покатилась капелька холодного пота. Он отчетливо помнил те жуткие метаморфозы, что сотворила отравленная магия с несчастной зверушкой. Неужели теперь он потерял обоих друзей, ради которых полез в Вертикальные Параллели и заключил ту ужасную сделку с Князем-садистом? Вот так просто. Из-за какого-то нелепого кролика? Картинка перед глазами отчего-то начала расплываться, в горле засаднило, а дрожащие пальцы против воли вцепились в измятую траву. Они... они не могли... не могли вот так... Риогалл шмыгнул носом и вытер рукавом непрошеные слезы. Эти объятия... эти поцелуи... эти нежные прикосновения... Каин рвано выдохнул и прикрыл затуманенные глаза, ловя приоткрытыми губами обжигающе горячие губы своего дракона. Этот дракон... Раэрвинг... это все не просто так. Только сейчас Каин осознал, что они с ним намного больше, чем просто влюбленный в прекрасного ящера человек и не в меру любопытный дракон, решивший попробовать людские удовольствия. Они - единое целое, неразделимые части чего-то большого, находящегося за гранью понимания. В ту ночь, когда Раэрвинг умирал от отравленной магии, Каин, сам того не осознавая, переступил какую-то черту, вторгся туда, куда вход любому живому существу был запрещен. Не имея магических навыков, он вытащил дракона из погибельного болота. В тот момент их души соединились, а судьбы переплелись... И это пламя, что беснуется вокруг тому подтверждение. Оно касается Каина, лижет его кожу, щекочет пальцы, но не причиняет вреда. Оно не может этого сделать, потому он един с красным драконом. Сын главнокомандующего мягко отстранился и, облизав припухшие губы, счастливо улыбнулся. - Уже лучше? - Гораздо, - тихо прошептал Раэрвинг. Эти чувственные поцелуи раздразнили его, и теперь хотелось чего-то большего, чего-то, что сможет утолить странный голод, который всегда появляется после прикосновения к этому человеку. Дракон подался вперед, провел по оголенной шее носом, чуть прикусил нежную, сладко пахнущую кожу. - Подожди, - рвано выдохнул Каин, прикрывая глаза. Он тоже возбудился и хотел большего, но что-то на краю сознания подсказывало, что сейчас не время и... Рио! Он же видит! Проклятье! О чем только Каин думал, решаясь на такой шаг?! Как теперь объяснить... Парень резко распахнул глаза в поисках друга-некроманта, но охватившее их огненное кольцо не позволяло что-либо рассмотреть за его пределами. Неужели ничего не видел? Совсем ничего? - Что не так? - поинтересовался дракон, его горячий язык прочертил по щеке мокрую дорожку. - Рио, - едва слышно прошептал Каин, сжимая в пальцах чешуйчатую жилетку. - Пусть смотрит, - отмахнулся Раэрвинг, прикусывая мягкую мочку соблазнительного ушка. Драконы никогда ничего не стеснялись и почти всегда спаривались с самками в воздухе, у всех на глазах. Сам Раэрвинг не раз это видел, но так как являлся несовершеннолетним, то не особо интересовался процессом размножения. Даже если бы он захотел поучаствовать в спаривании, его все равно ни одна драконица к себе бы не подпустила - потомство от несовершеннолетних всегда слабое, больное и недоразвитое. - Подожди... только не так... - Каин через силу отстранился и посмотрел недовольному Раэрвингу в глаза. Щеки парня пылали, ясный взор затуманился, дыхание сбилось. Он выглядел так соблазнительно! А этот запах! Запах разгоряченного и готового к спариванию тела одурманивал, кружил голову, заставлял забывать обо всем на свете. Кто бы мог подумать, что люди могут так одуряюще пахнуть! И ведь он тоже хочет этого не меньше. Раэрвинг знает, Раэрвинг чувствует. Но почему тогда Каин ему отказывает? Сам же сказал, что мужские особи человеческого рода яйца не откладывают, а значит, ему незачем беспокоиться о зачатии хилого потомства от несовершеннолетнего дракона. Все логично, разве не так? - Я хочу... Правда... но только не так, - сбивчиво проговорил Каин, пытаясь унять не на шутку взбунтовавшийся организм. - В тишине, где мы будем только вдвоем, где никто нам не помешает и никто не прервет... - говорить все это было так смущающе, но иначе Раэрвинг бы не понял. - Хорошо, - серьезно произнес дракон. - Завтра. Я найду такое место завтра. И тогда ты уже не сможешь мне отказать. Кольцо огня вспыхнуло ярче и заколыхалось на ветру. Раэрвинг повернулся к нему лицом и, дунул так, словно собирался загасить слабенькую свечу. Пламя затрепетало и нехотя исчезло, оставив после себя лишь неровный круг выжженной травы. Сидящий на земле Риогалл широко распахнул глаза, смаргивая слезы. Живые? Они живые или у него начались галлюцинации? Вот дракон, вполне вменяемый, а вот Каин, не обгорелый, такой же, как раньше. Сначала некроманта обуяла радость, которая почти в ту же секунду сменилась праведным гневом. Он тут, понимаете, переживал, хныкал, как девчонка, представлял, как в память о друзьях поднимет их трупы и будет с ними повсюду ходить, воображая, будто они еще живы, а эти двое его просто-напросто разыграли! Они и думать не собирались о его чувствах! Сидели себе спокойно за стеночкой из огня и хихикали! И ведь ни в одном глазу раскаяния не видно! - Рио, ты что?.. - Каин удивленно захлопал глазами, уставившись на своего друга. Покрасневшие глаза, слипшиеся ресницы, сопли, текущие из носа... Неужели Риогалл... плакал? Некромант вспыхнул. Он стремглав вскочил на ноги, вырывая клочки травы вместе с прилипшими к корням увесистыми комьями земли, и тут же в сердцах запустил один такой снаряд в дракона, так как тот стоял ближе. Не успевший сообразить, в чем дело, Раэрвинг получил комком по лбу и, потеряв равновесие, чуть не шлепнулся на землю. - Кто беспокоился?! - завопил Риогалл, размахивая вторым клочком, отчего с корней в разные стороны посыпались земляные крошки. - Я беспокоился?! Великий Аракус! Да ни в жисть! Чтобы я! Да еще и о таких! Изрядно потрепанный, второй снаряд устремился в сторону Каина, но тот уже был готов к обороне и успел удачно увернуться. Комок пролетел мимо и угодил в бурлящую темно-фиолетовую лужу, которая с энтузиазмом принялась творить из него совсем непривлекательные вещи. - Да я только рад буду! - не унимался некромант, потрясая в воздухе перепачканными в земле руками. - Я потом подниму ваши хладные трупы и заставлю их плясать вприсядку на городской площади! А что? За такое зрелище мне много серебряных монет накидают! На всю жизнь хватит! Я и обитель себе новую отстрою, и ботинки куплю, и мантию починю! От вас живых все равно одни убытки, а вот мертвые только пользу принесут! - Извини, я не подумал, - Каин не смог сдержать веселого смешка. Ворчливый Риогалл сейчас так мило выглядел. - Конечно, не подумал! Тебе ведь нечем! - обиженно фыркнул некромант и отвернулся, намереваясь удалиться по той же тропинке, по которой они сюда пришли. - Рио, извини. В следующий раз я... - Я тебе не Рио! О чем вообще с тобой можно говорить, если ты даже этого запомнить не можешь! Наблюдая за перебранкой своих друзей, Раэрвинг нахмурился и потер испачканный в земле лоб тыльной стороной ладони. Да что с этими людьми не так? Что это вообще такое было? Зачем швыряться землей и так пронзительно орать? Может быть, это какой-то человеческий ритуал? Как же все у них нелогично! Наверное, он никогда не сможет понять странные людские выходки. Раэрвинг тяжело вздохнул, а затем неспешно побрел по тропинке следом за Каином и продолжающим возмущаться некромантом. Притаившаяся в тени деревьев Нагайна надменно хмыкнула. Забыли о ее существовании? Ну и ладно, пусть проваливают, они испортили ей такой вкусный завтрак. Горчица в меду! Пхе! Голодные и уставшие, пусть плетутся по неприветливому лесу, пока какой-нибудь злобный хищник не решит ими полакомиться. Вот тогда-то она непременно прилетит, чтобы вдоволь насладиться их страхом и ужасом! До ушей женщины-змеи снова донеслось неодобрительное цоканье. - Ты еще здесь?! - взвилась она и, оскалившись, зашипела на развалившегося на ветке Путника. - Правила гостеприимства, Наги, правила гостеприимства, - покачав головой, напомнил ей парень. - Какие еще правила?! - ощетинилась Нагайна, прикидывая неосведомленной. - Ты пригласила их к себе, а значит, должна оказать должную заботу, - улыбнулся Путник, которому всегда нравилось поддразнивать свою нематериальную подругу. Женщина-змея в ответ лишь фыркнула, а затем растворилась в рассветном воздухе, чтобы в следующую секунду появиться перед уходящими гостями и любезно предложить им еду и отдых.