Дыхание Дракона

- Аааааа! - жуткий, душераздирающий крик вихрем пронесся по лагерю отступников, ударился о невидимый барьер и яростно заметался внутри него: от одной стенки к другой, и так до тех пор, пока, наконец, окончательно не стих, чтобы через пару минут возродиться вновь, словно бессмертный феникс. - Сто тридцать третий! - зло выплюнул Асай и со всей дури метнул свою подушку в колышущуюся стенку палатки. В этот бросок он постарался вложить всю бурлящую в нем ярость. Пролетев небольшое расстояние, подушка с глухим стуком ударилась о грубую натянутую ткань и безвольно шлепнулась вниз, на старую оленью шкуру, которую молодой маг использовал в качестве ковра. Парень гневно выдохнул и смерил несчастный снаряд таким злобным взглядом, словно тот являлся виновником всех его бед, причем, не только прошлых, но еще и будущих. Уже три часа ночи! Сколько можно! Неужели он единственный, кому этот ор мешает спать?! Почему Харон просто не сжалится и не прикончит этого ходячего мертвеца?! Все равно никому нет дела до какого-то обгоревшего кретина, который раньше им немного помогал! Но нет, вместо того, чтобы дать замученным отступникам, наконец, спокойно заснуть, он упорно продолжает мерзкий ритуал, прикрываясь своим излюбленным девизом! "Харон всегда держит свое слово", "Отступники всегда держат свое слово" - два нерушимых правила их группы, которые призваны вселять во врагов ужас, а союзникам дарить уверенность. Правила, конечно, в каком-то смысле даже мудрые, но применимые далеко не для всех случаев. И сегодняшний как раз был тем самым исключением. Однако Харон наотрез отказывался это замечать. Хотя чего еще можно ожидать от того, кто неспособен по достоинству оценить талант такого великолепного мага, как Асай! Глупый, упертый осел! Слепой кретин! Безмозглый придурок! Когда-нибудь он непременно споткнется о свои натертые до блеска идеалы и по самое горло бесповоротно завязнет в бескрайней куче зловонного дерьма! Вот тогда-то Харон с лихвой осознает, как сильно был неправ! Начнет корить себя и просить прощения, но Асай будет непреклонен! Он высмеет проклятого мучителя в лицо прямо перед тем, как занять его место во главе группы отступников. Парень мечтательно улыбнулся, представляя, как с важным видом садится на самодельный трон Харона, а подшучивающие над ним ранее отступники принимаются благоговейно кланяться в ноги новому вождю. Он уже почти поверил в сладкую иллюзию, когда зыбкую тишину вновь разорвал ненавистный вопль. Асай подскочил на месте. Да будь тысячу раз проклят бесхребетный Харон вместе со своим хрустящим дружком! Когда уже кто-нибудь из них, наконец, сдохнет и даст устояться блаженной тишине?! Все-таки надо было вечером свалить за пределы лагеря и обустроить себе там спальное место, но сейчас уже слишком поздно - на возведение всяких охранных заклятий, антипроникновенных барьеров и прочих мер безопасности уйдет оставшаяся половина ночи, если не больше. И ведь кто же знал! Поджаренный мертвец с начала ритуала молчал, как и полагается всем мертвецам, а к ночи принялся вопить с завидным постоянством. Видимо, к обугленному телу начала возвращаться способность чувствовать, но лучше бы не начинала. Громкий крик в сто тридцать пятый раз вгрызся в истерзанные барабанные перепонки юного мага. Асай взвыл, чувствуя, как потрескивает на кончиках пальцев разбуженная магия. Край одеяла, который он сжимал в руках, вдруг задымился, и парню пришлось поспешно его тушить. Проклятье! Он почти никогда не терял над магией контроля! Маги обязаны хорошо высыпаться и регулярно отдыхать, чтобы сохранять чистый разум и твердую волю, ведь стоит только отвлечься, ослабить контроль и все полетит к Аракусу в бездну. Чем больше маг поглотил драконов, тем сложнее ему контролировать бушующую внутри силу, которая только и выискивает лазейку, чтобы прорваться наружу. Надо прекратить нервничать и постараться игнорировать проклятые вопли. Жаль, что внутри барьера невозможно наложить на себя заклинание тишины. Асай прорычал себе под нос что-то нечленораздельное и раздраженно завернулся в одеяло, прикрыв уши руками. Однако следующий же вопль заставил его вновь вернуться в сидячее положение, из которого было так удобно кидаться вещами в противоположную стенку палатки, где на полу уже собралась приличная кучка различного барахла. Изящные белые пальчики схватили толстую свечу и запустили ее прямо в лицо воображаемого предводителя. Ничего, когда-нибудь Асай непременно отыграется на Хароне и припомнит ему все мучения, которые магу устраивал "любимый" вождь. Парень злорадно улыбнулся, представляя, как после точного попадания под единственным глазом Харона наливается синяк сливового цвета. Красота! Для полного счастья ему бы еще нос разбить, выбить пару передних зубов и вырвать немного волос - клок тут, клок там. Вот был бы портрет! Может быть, стащить у Хельма пергамент и пару угольков, чтобы нарисовать дорогую сердцу картину? Асай в возбуждении закусил нижнюю губу. Он повесит ее в своей палатке и будет каждый раз любоваться перед сном, смакуя удовольствие. Да, так он и... Очередной вопль прервал мысль молодого мага, всколыхнув внутри него новую волну неудержимого гнева. Асай резко вскочил на ноги, отбросив в сторону подпаленное одеяло, и схватился за легкую темно-зеленую мантию. Нет, его не удовлетворит какой-то жалкий рисунок! Бессонная ночь, истерзанные нервы, непрекращающаяся головная боль от преследующего его крика... Нет, жалким рисунком не возместить и крупицы сегодняшних страданий! Харон должен поплатиться немедленно, сию же секунду, пока эти регулярные вопли не свели Асая с ума! Уснуть он все равно сегодня уже не сможет, а вот хорошенько наподдать их непревзойденному предводителю - запросто. Хоть молодой маг и мало знал о ритуале, этих знаний вполне хватало, чтобы догадаться о беспомощности тех, кто в него вовлечен. Сосредоточенные на заклинаниях, маги его не увидят и не услышат, пока их многочасовой труд не будет сорван посторонним вмешательством. Конечно, последствия из-за срыва могут оказаться весьма плачевными, но какое Асаю до них дело, ведь им-то до него самого точно никакого дела нет. Наспех облачившись в легкую мантию, молодой маг вылетел из палатки в объятия царствующей ночи. Его ноздри гневно раздувались, грозясь вот-вот выдохнуть густой дым, губы поджались, рот скривился, тонкие брови надвинулись на переносицу, а черные глаза жаждали испепелить все вокруг. Казалось, он готов был разорвать в клочья любого, кто осмелится встать на его пути. Однако желающих не было, и вовсе не из-за грозного вида юного отступника. Осознав, что ночь обещает быть бессонной, его коллеги по ремеслу решили отдохнуть иным способом: разведя у дальних палаток безопасные костры, дым от которых рассеивался прежде, чем успевал подниматься выше деревьев, одни из них уселись играть в кости, вторые - в карты, а третьи взялись за бочонок эля. Рассказывая друг другу потешные истории, они размахивали пенящимися кружками в воздухе и громко смеялись, раздражая своим поведением и без того раздраженного Асая. Маги себя так не ведут! Маги благородны, умны и трудолюбивы! У них нет времени на глупые игры, которые так любит неотесанная солдатня, они обязаны быть выше этого. А к мерзкому пойлу настоящие маги должны испытывать величайшее отвращение. А здесь что?! Словно не лагерь отступников, а какой-то занюханный кабак для безмозглых мужланов из низших сословий! Для полной картины не хватает только пары-тройки дешевых шлюх! И да, его недовольство поведением товарищей ни в коем разе не связано с тем, что в кости Асаю никогда не везло, в карты он не умел, а от первого же глотка эля, даже разбавленного, он мгновенно пьянел, после чего своими пьяными выходками смешил весь лагерь до нервных колик в животе. Молодой маг с отвращением посмотрел на своих веселящихся товарищей и твердым шагом направился к возвышающейся впереди ритуальной палатке. Сейчас он им всем покажет, почему не стоит будить семерых спящих внутри него драконов! Сейчас он им задаст! Сейчас он... Сгорая от предвкушения, Асай миновал несколько рядов утопающих во мраке палаток, с завистью отметив, что Джанкл своей не покинул и сейчас сладко спит, время от времени громогласно похрапывая. Конечно, этот кретин способен дрыхнуть без задних ног даже тогда, когда у него над ухом непрерывно взрываются магические заклинания, что уж говорить о каких-то периодических воплях. Полный решимости, парень обогнул очередную палатку, чуть не споткнувшись о вбитый в землю колышек, и оказался перед огромным ритуальным шатром. Чернильная ткань была покрыта поблескивающими рунами, полог наглухо задернут, а перед входом зажжены две магические жаровни, пылающие каким-то потусторонним зеленым огнем. Асай отчего-то вдруг заколебался. Ему никогда не разрешали заходить в ритуальный шатер, ровно как и участвовать в самих ритуалах, ссылаясь на его ранний возраст. Это, конечно, уязвляло талантливого мага до глубины души, но он упрямо делал вид, что ему не больно-то это и нужно, ведь есть куда более интересные вещи. Сейчас же препятствий не было: никакой стражи перед входом, никаких охранных заклятий, никаких нежелательных свидетелей. Асай нервно сглотнул и посмотрел на задернутый полог, из-под которого медленно струился фиолетовый дым. Тихие напевы заклинаний по ту сторону испещренной рунами ткани завораживали, подталкивая заглянуть внутрь, чтобы все как следует рассмотреть перед тем, как... как осуществлять возмездие. Да, так будет разумней. Асай осторожно, шаг за шагом начал постепенно приближаться к входу, ожидая, что его вот-вот остановит умело скрытая ловушка или притаившийся в тенях страж. Сейчас... сейчас его непременно кто-нибудь схватит за руку, окликнет, одернет, спугнет, лишит возможности заглянуть за завесу тайны. Этот ритуал наверняка нечто большее, чем Асай мог себе представить, мощь беснующейся внутри магической энергии настолько велика, что он может чувствовать ее тяготящее давление даже за пределами защищенного рунами шатра. Страшно подумать, что же тогда происходит внутри. Сердце молодого мага громыхало в груди так сильно, что заглушало напевный шепот заклинаний и далекий смех товарищей у костров. Неуверенный шаг, еще один - он миновал две призрачные жаровни и остановился перед задернутым пологом. Никто так и не остановил его, никто так и не окликнул. Неужели он наконец-то увидит! Неужели... Дрожащими от волнения пальцами Асай осторожно отодвинул тяжелый полог и, затаив дыхание, заглянул внутрь. Он еще не успел ничего осознать, как ударивший в лицо вихрь магической энергии сорвал с головы капюшон, растрепал длинные волосы и едва не сшиб с ног. Парень сначала крепко зажмурился, вцепляясь в плотную ткань просторного шатра, а затем широко распахнул глаза в страхе, что следующий порыв сдует его прочь, так и не позволив что-либо рассмотреть. Жадный взгляд выхватил из витающих в шатре миазмов семь стоящих по кругу фигур и ритуальный стол посередине с прикованным к нему бессознательным телом. Конечно же, там располагались еще и стеллажи с ритуальными книгами, магическими предметами, низкие столики, заваленные пергаментами и различными письменными принадлежностями, расставленные повсюду высокие латунные канделябры с толстыми свечами и прочие вещи, скрытые заполнившими ритуальный шатер миазмами, да призрачной дымкой. Однако Асай ничего этого не видел, сосредоточившись на самом действе. Взгляд широко раскрытых черных глаз быстро отыскал фигуру Харона. Окруженный беснующейся энергией с воздетыми над головой руками он выглядел еще более величественным. Зачесанные назад волосы распушились, словно иголки дикобраза, единственный глаз покрылся непроницаемой молочной пеленой, мускулы на руках напряглись, а вены вздулись. Предводитель едва заметно шевелил губами, четко выговаривая каждое слово заклинания. Тщательно отобранные для ритуала помощники вторили лидеру единым гласом. Их глубокие напевы накаляли воздух, заставляя его потрескивать от нарастающего напряжения, четкие слова заклинаний порождали все новые и новые вспышки неуемной магической энергии, которая яростно носилась по всему шатру, колыхая пламя зажженных свечей и раздувая ритуальные мантии отступников. Асай вздрогнул, когда перед его лицом пронесся клубок извивающихся миазмов. Он почти почувствовал невесомое прикосновение их жадных щупальцев на своей щеке. Клубок пролетел еще пару метров и внезапно столкнулся с несущимся ему навстречу таким же клубком. Они яростно сцепились друг с другом и неистово закружились под самым куполом просторного шатра. Сначала Асай подумал, что ему показалось, но потом ясно увидел, как эти два сгустка на несколько долгих мгновений приняли расплывчатые очертания разъяренных драконов. Сотканные из дыма ящеры били друг друга крыльями, рвали когтями, щелкали зубастыми пастями, норовя впиться противнику в горло, а потом... потом миазмы расцепились и вновь стали бесформенными клубками. Потрясающе... Невероятно... Асай открыл рот, провожая завороженным взглядом один из клубков. Сколько здесь энергии! Сколько силы! Как они только выдерживают?! Такой сложный ритуал требует колоссальных затрат. В каждом из его участников должно быть не меньше двенадцати драконов! Это ведь надо же... Тяжело было признавать, но со своими семью Асай едва ли выдержал бы здесь пару часов. А сколько дней потом уйдет на восстановление! Уже знакомый крик внезапно заглушил ритмичные напевы заклинаний, и молодой маг повернул голову к ритуальному столу, где кожаными ремнями за лодыжки и запястья был привязан их поджаренный гость. Испещренное глубокими рубцами и плохо затянутыми язвами тело выгнулось и забилось в агонии, окровавленные пальцы скрючились и впились в расцарапанные ладони, безгубый рот с пожелтевшими зубами широко раскрылся в оглушающем крике, а невидящие, налитые кровью глаза вылезли из орбит, уставившись в никуда. Асай поморщился и задернул полог ритуального шатра. До чего же мерзкое зрелище. Один лишь взгляд на этот изуродованный, но почему-то еще живой труп заставляет все тело содрогаться от отвращения. Случись нечто подобное с самим Асаем, он без сомнений предпочел бы смерть жизни восставшего мертвеца. Хотя молодой маг не настолько глуп, чтобы позволить какому-то дракону поджарить себя на обед, так что с ним такого никогда не произойдет. Парень развернулся и побрел прочь. У него не было ни малейшего желания смотреть на бесконечные судороги их нового хрустящего товарища, пусть тот теперь и выглядел капельку привлекательней. Страшно было поверить, что вскоре это ходячее недоразумение станет одним из них. Если Асай будет каждый день натыкаться на это омерзительное лицо, то его наверняка замучают кошмары. Брр! Заносчивый маг вспомнил о своих намерениях сорвать ритуал и хорошенько разукрасить личико Харона только тогда, когда переступил порог своей палатки и чуть не упал, запнувшись о разбросанные в гневе вещи. Он тяжело вздохнул и отправился в кровать, решив, что слишком устал для столь трудоемких поступков. Это ведь придется тащиться обратно, тратить силы, которые и так не в избытке... Нет, лучше отложить возмездие до утра. Сейчас он ляжет в постель, немного отдохнет и... Асай не заметил, как уснул. Вроде бы он только опустился на кровать, прикрыл глаза и... и все, больше он ничего не помнил. Даже продолжающие доноситься из ритуального шатра крики не смогли потревожить его крепкий сон, в котором Асай, превратившись в огромного дракона, гонялся за Хароном, пытаясь поджарить его костлявую задницу. Проснулся молодой маг около полудня в удивительно хорошем настроении. Никого не хотелось убить, ни с кем не хотелось ругаться и даже ненавистный Харон сейчас казался менее противным. Он чувствовал себя свежим и полным сил, что было весьма странно, учитывая ночные мучения. Асай сладко потянулся и зевнул, собираясь еще немного поваляться в постели, как до него вдруг донесся разговор двух отступников, проходящих мимо палатки. - ... подселят к Асаю, - иронично произнес один. - Ох, не завидую я ему, - хихикнул второй. - Как думаешь, сколько он выдержит? - Пять минут? - двое магов громко захохотали. Асай подскочил в постели. Что?! Подселят?! Ах, да! Сегодня ведь должен вернуться один из вербовщиков, которых Харон отправляет внедряться в башни магов и подыскивать там желающих присоединиться к группе отступников. Три дня назад к ним прилетела птица с известием об успехе. Вилан обещал притащить кого-то. Асаю до новеньких никакого дела не было, пока те не начинали посягать на его палатку. Двухместную палатку. Ему нравилось его уединение и царящий внутри простор, какого лишены все одноместные палатки, поэтому пускать к себе посторонних он не желал. Однако Харон время от времени пытался подсунуть ему какого-нибудь новичка в качестве соседа. Асай, конечно, быстро от них избавлялся, но удовольствия битва за родную обитель ему не доставляла. И вот опять! Почему к нему?! Неужели у них кончились все свободные места?! Наверняка ведь есть еще, просто Харону нравится всячески издеваться над Асаем. Парень стиснул зубы, испепеляя гневным взглядом задернутый полог. Все-таки ему надо было нагадить и сорвать ритуал! Тут маг внезапно замер, похолодев от ужаса. А что если они говорили не о новичке, которого должен притащить Вилан, а об этом ходячем трупе? Жить с ним в одной палатке?! Это невозможно было даже представить. Асай резко вскочил на ноги и босиком вылетел из своей дорогой сердцу обители. Благо вчера он позабыл снять легкую мантию, поэтому отступникам не пришлось любоваться обнаженным телом своего товарища, который несся к трону Харона, не разбирая дороги. Он обязан! Обязан узнать! - Что это с ним? - кивнул на пронесшегося мимо парня сидящий у потухшего костра мужчина. - Наверное, опять какое-то чудище привиделось, - хихикнул его собеседник и отправил в рот остатки вчерашней выпивки. Должен узнать! Должен узнать! Должен узнать! Асай налетел на одного из отступников, чуть не сшиб его с ног и понесся дальше под летящие в спину ругательства. Все это потом, все это не важно. Сейчас главное узнать! Пусть Харон только попробует подсунуть ему этот уголек! Он пожалеет! Пожалеет так, как никогда в жизни еще не жалел! Асай обогнул еще одну палатку и вылетел на прямую, ведущую к возвышающемуся впереди самодельному трону. Харон уже вольготно расположился на своем излюбленном месте, неспешно попивая подогретое вино с пряностями. Глядя на него, трудно было сказать, что этот человек весь вечер и всю ночь провел в ритуальной палатке. Хотя, если присмотреться, можно было заметить залегшие под глазами тени и легкую усталость в расслабленном взгляде. Однако Асай сейчас был не в том состоянии, чтобы что-то замечать. Он видел цель и летел к ней, словно сокол, упорно сокращая расстояние. Сейчас он набросится на проклятого тирана, вцепится ему в космы и... Разъяренный маг внезапно почувствовал, что обо что-то споткнулся, хотя дорога здесь всегда была ровная и прямая. Пока он, недоумевая, летел вниз, по его раскрасневшемуся лицу скользнуло легкое удивление, придав ему какое-то нелепое, наивно-глупое выражение, а потом... Шлеп! Асай неуклюже растянулся на дороге лицом вниз. Секундная тишина взорвалась громким хохотом наблюдавших за этой картиной отступников. Они безудержно смеялись над ним, над его неуклюжестью и потешной позой; смеялись, хватаясь за животы, сгибаясь пополам, вытирая выступившие слезы рукавами своих мантий. А Асай... А Асай продолжал недвижно лежать на земле, чувствуя, как от стыда горят его уши, а все тело начинает трястись от поднимающегося внутри гнева. Наверное, он сейчас выглядит до ужаса потешно. Талантливый маг, перед которым должен пасть сам Император, сейчас валяется у всех на виду посреди пыльной дороги! А когда он поднимется на ноги, то станет еще забавнее: весь растрепанный, грязный, с набитым пылью ртом. Но ничего, пусть смеются, дураки всегда смеются, потому что больше ни на что не способны. Если бы Асай не был так увлечен маячившим впереди Хароном, он бы заметил и вернувшегося Вилана, и подножку, которую ему поставил идущий подле него новичок. Новичок с красными глазами и хитрой усмешкой на губах. - Ты вовремя, Асай, - устало произнес Харон и отпил немного вина из темного бокала. Он был слишком утомлен недавним ритуалом, чтобы потешаться над падением надменного мальчишки. Предводителю хотелось поскорее закончить все дела, требующие его вмешательства, а после отправиться отдыхать в свою палатку. Восстановление функций изувеченного тела оказалось еще более тяжким делом, чем он думал. Ритуал выпил из Харона все соки, выжал его до последней капли. В один из моментов он даже подумал, что не справится, но все обошлось. Высокая цена, крайне высокая, но оно того стоит. Этот парень, Алерот, благодаря ненависти сможет достичь больших высот в магии. Только надо будет использовать его раньше, чем тот успеет осуществить свою месть, иначе их группа лишится мощной боевой единицы, в коих они сейчас сильно нуждаются. - В наших рядах сегодня пополнение, - спокойно продолжил Харон, без особого интереса наблюдая, как Асай поднимается на ноги, раздраженно отряхивает мантию и гневно выплевывает попавшую в рот пыль. - Вилану удалось привести к нам молодого мага, твоего ровесника. Я решил, что соседство с ним пойдет тебе на пользу. - Я уже говорил, что не нуждаюсь в соседях! - вспылил парень. - Селите его к кому-нибудь другому, а меня оставьте в покое! - Хорошо, раз этот сосед тебя не устраивает, у меня есть другой, - Харон слабо улыбнулся, заметив, как побледнел неугомонный бунтарь. - Ладно, давай этого, - небрежно фыркнул Асай, пытаясь скрыть дрожь в голосе. - Но если он сам от меня сбежит - пеняйте на себя. Молодой маг повернулся к Харону спиной и тут же наткнулся взглядом на внезапно выросшего перед ним парнишку. Нагловатый вид, на губах раздражающая улыбка, волосы черные, глаза... красные, на плечах зеленая мантия магов из башен. Асай презрительно скривился. Премерзкий тип. И цвет глаз противный, словно у крысы. Наверное, во время ритуала допустили ошибку, что изредка случалось то там, то тут. У них в лагере уже было двое потерпевших: у одного вылезло темное пятно на пол лица, а у другого волосы позеленели. Неприятно, конечно, но жить можно. - Арайа, - не переставая улыбаться, представился незнакомец и дружелюбно протянул своему соседу руку.

***

Нагайна была предельно щедра со своими гостями, на завтрак она предоставила им лииска, которого ранее убил в реке Раэрвинг. Хорошо прожаренный на драконьем огне, он оказался на удивление вкусным. Так же гостеприимная хозяйка добавила в меню разнообразные лесные ягоды, сладкие коренья, орехи и съедобные грибы, а один из ее слуг умудрился даже отыскать дикий улей и принести ребятам свежего меда. Чистейшая вода из родника, мягкие мшистые постели... Она даже принесла пыльцы ночных колокольчиков, чтобы ускорить заживление раны у дитя земли. Нагайна еще никогда не испытывала такого отвращения к своим действиям. Хотелось поскорей избавиться от "дорогих сердцу" гостей и вернуться к своим привычным делам, но Путник... Да, этот паршивец был где-то рядом, он наблюдал за ней, чтобы при первой же возможности вылезти из-за ближайшего куста и неодобрительно поцокать языком. Если бы кто-нибудь знал, как ее раздражало это цоканье! Ребята покинули щедрую хозяйку только ранним утром следующего дня. Отдохнувшие, сытые и полные сил, они готовы были продолжить свое путешествие. Никто не знал, прекратилась ли со смертью Алерота безумная погоня, устроенная отцом Каина. В безопасности они теперь или же им стоит все время оглядываться назад, ожидая появления неугомонных всадников Анатриума? Каин знал лишь одно: пока они находятся в пределах родного королевства, о спокойствии можно даже не вспоминать. Прочь. Отсюда надо убираться прочь. В чужих землях их уже не смогут преследовать, по крайней мере, открыто, поэтому сегодня же они сядут на спину Раэрвинга, который унесет ребят далеко-далеко за горизонт, где начинаются неизведанные просторы, где таятся неразгаданные загадки, где мир полон увлекательных приключений, где... Каин смущенно кашлянул, чувствуя, как на его щеках против воли появляется румянец. От мыслей об этом он все время начинал краснеть. Все же это такой важный шаг, такой интимный и... Да, сегодня, где-то за пределами родного королевства, Каин лишится девственности. Хотя нет, не так: они с Раэрвингом вместе лишатся девственности, раскроют друг перед другом души и сольются в единое целое. Это так волнующе, так... Каин никак не мог успокоиться. Впереди еще целый день! Им далеко лететь и все такое, но ему никак не удается взять себя в руки. Он нервничает так, словно это должно произойти с минуты на минуту. Соберись! Ты же сын главнокомандующего! - Старайся лететь плавно и не слишком быстро, чтобы у меня вдруг не приключилась морская болезнь, и я не вывалил весь свой завтрак на твою великолепную чешую, - с важным видом наставлял дракона Риогалл, когда они вышли на песчаный берег хорошо знакомой реки. - А еще мантия! Моя любимая мантия и без того настрадалась, поэтому резкие порывы ветра могут ее сильно повредить. У тебя ведь есть какое-нибудь заклинание, чтобы защитить мою драгоценную малышку? И да! Чуть не забыл! Солнце. Лети так, чтобы мне не светило в глаза солнце. Я этого терпеть не могу. Раэрвинг остановился и, подняв правую бровь, оценивающе посмотрел на привередливого человека, которого, если честно, на себе везти ни капли не хотел. Вот Каин - иное дело, а дурно пахнущий некромант... Жаль, что тот не может отрастить себе собственные крылья и таким образом отправиться вслед за ними. Какие же люди все-таки бесполезные! - Вообще-то я собирался нести тебя в когтях, - спокойно признался дракон, с невозмутимым видом наблюдая, как у Риогалла от изумления открывается рот. - Ч-что?! В когтях?! Я тебе не оленья тушка, знаешь ли! - Угу, - кивнул Раэрвинг. - Слишком тощий и дурно пахнешь. Я бы такое ни за что есть не стал. - Эй! Я требую равноправия! Я тоже на спине полечу! Вместе с Каином! После долгих споров и препирательств дракону все же пришлось нехотя уступить, иначе неугомонный некромант грозился своим громким ором испортить весь полет, а Раэрвингу так не терпелось подняться в небо. Оно настойчиво звало его в свои ласковые объятия, манило нежной голубизной и мягкими пушистыми облаками, лениво проплывающими над головой. Бродить по земле в человеческом обличии, конечно, очень интересно и увлекательно, но полет... Полет ни на что не променяешь. Это ощущение свободы, наполняющее легкие, ветер под раскинутыми крыльями, извилистые воздушные потоки, качающие тебя, словно волны маленький кораблик... Без этого он не мог жить. Долгая разлука с небом была слишком мучительна, слишком невыносима. Раэрвинг поднес к губам два пальца и прошептал рычащие слова. Его человеческое тело тут же охватило привычное пламя перевоплощения. Оно танцевало и извивалось, любовно окутывая своего хозяина. Пара секунд - и перед ребятами возник громадный красный дракон, излучающий силу и опасность. Каин вновь завороженно уставился на прекрасного ящера, будто видел его впервые. Крепкие костяные пластины на груди, изящный изгиб шеи, мощные мышцы, огромные золотистые глаза... Невероятен... Парень шумно выдохнул. Он просто невероятен. Даже не верилось, что этот дракон принадлежит ему, что этот дракон неотъемлемая часть его самого. Не отрывая от ящера завороженного взгляда, Каин медленно начал протягивать к нему руку, желая дотронуться до грубой красной чешуи. - Чего встал, как Айканопомешанный перед статуей! - сильный тычок в спину вернул сына главнокомандующего с небес на землю. - Драконов что ли никогда не видел?! Лезь давай на спину, я сяду прямо за тобой. - А... Ага, - невнятно промямлил парень, смущенный произошедшим. Раэрвинг уже столько раз перед ним превращался, а он все продолжает каждый раз таращиться на него, будто в первый. Дракон шумно фыркнул и тряхнул головой, отчего гребень на него шее так красиво закачался, что Каин невольно остановился, залюбовавшись, за что получил новый тычок в спину. - Если ты продолжишь все время останавливаться, как вкопанный, то мы так к концу года из этого проклятого королевства не улетим! - Да иду я, иду! - отмахнулся Каин и принялся карабкаться наверх. Благодаря гостеприимству и помощи Нагайны его нога больше не болела, а на месте магической раны остался лишь неясный шрам, так что взобраться на широкую драконью спину ему большого труда не составило, чего нельзя было сказать о Риогалле. Некромант путался в мантии, все время оступался и соскальзывал вниз, обдирая руки о грубые чешуйки, а потом с громкими ругательствами возобновлял свой подъем. В конце концов, он с горем пополам все же достиг успеха и уселся позади Каина, крепко вцепившись изодранными руками в костяные наросты. - Мы готовы! - крикнул Каин, и ожидающий команды дракон пришел в движение. Раэрвинг развернулся и торопливо двинулся вдоль реки, намереваясь набрать перед взлетом немного скорости, а заодно и размять затекшие мышцы. Его пассажиров при каждом движении качало так, словно те находились на маленькой лодке в очень бурном море. Но никто из них не жаловался, наоборот, парни сгорали от предвкушения долгожданного полета. Еще пара поспешных шагов, и Раэрвинг, взмахнув широкими крыльями, оттолкнулся от песчаного берега, оставляя на нем глубокие следы мощных лап. Крупное тело начало тяжело подниматься в воздух. Крылья усердно махали, набирая высоту. Выше и выше, выше и выше. Сверкающая лента реки, извилистая полоска берега и нежно-фиолетовое поле волшебных цветов начали стремительно удаляться, делаясь все меньше и меньше. Взмах, еще один и еще. Раэрвинг ловко поймал воздушный поток и заскользил по нему навстречу виднеющейся впереди полоске высоких гор, туда, где далеко-далеко раскинулось неизведанное королевство. Они оставляли позади всех своих врагов, все свои невзгоды, все горести и страдания, они оставляли позади Анатриум, направляясь к светлому будущему, к головокружительным приключениям, новым друзьям, победам и счастью. Каин не удержался и оглянулся через плечо. Нежно-фиолетовое поле превратилось в маленькую точку, грозясь вот-вот исчезнуть из виду. Сердце парня тронула легкая тоска. По кое-чему, однако, он все же будет скучать. Что ж, прощай, Анатриум! Прощай!