Дыхание Дракона

Каин в угрюмом молчании следовал за лордом Джакаром по невыносимо длинному круговому коридору. Они уже минули зал с клетками и теперь неспешно шли по залу с барельефами, изображающими каких-то воинов, сцены сражений и ужасных драконов, стремящихся сжечь и пожрать все живое. Лорд Джакар не спешил начинать разговор, а Каин в свою очередь тоже не горел желанием брать на себя инициативу. Не желая смотреть на колышущийся перед глазами варварский плащ, сын главнокомандующего был вынужден перевести взгляд на изрезанные картинами стены, и чем дольше он на них смотрел, тем мрачнее и гаже у него становилось на душе. Проклятье! Десять проклятий! Кто тянул Рио за язык?! Почему он не мог просто промолчать?! Надо было предупредить его и, может быть, тогда все бы обошлось, но сделанного назад не воротишь. И все же не верится, что Рио до сих пор не понял, куда попал! Да, его не обучали наставники, но не знать такие простые вещи! Джакка ненавидит Анатриум! А в особенности она ненавидит Чарльза Хайроуда, главнокомандующего королевской армией, потому что он является единственной помехой к началу успешной войны. Пока он существует и правит королевством за спиной полоумного короля, шансы на победу Джакки слишком зыбки. Если война растянется больше, чем на год, они не смогут заплатить Императору положенный налог, а Император очень не любит, когда кто-то задерживает выплаты. А вот теперь им в руки попал сын того самого ненавистного главнокомандующего Анатриума. Разве можно мечтать о большей удаче? Конечно, они понимают, что его отец королевство на сына ни за что не променяет, но ведь можно найти и другие способы, чтобы приблизить себя к вожделенной победе. Один из наставников говорил, что у Джакки есть шаманы, способные влиять на сознание и заставлять человека делать что-то против его воли. – И все же так неожиданно видеть у себя в гостях мертвеца, – вдруг произнес лорд Джакар, не потрудившись повернуться лицом к пленнику. – Ч-что? – Каин недоуменно посмотрел на широкую спину джаккайца. Прежде чем ответить, тот немного сбавил шаг, чтобы его дорогой гость, которому, к слову, так и не развязали руки, смог с ним поравняться. – Как же? – мужчина удивленно выгнул угольно-черную бровь. – Разве ты не слышал, что Каин Хайроуд, сын главнокомандующего Анатриума, умер от какой-то ужасной болезни в день своего рождения. Какая трагедия, какая потеря! Бедняжка так и не дожил до своего восемнадцатилетия! А ведь ему уготовили такое блестящее будущее! Наверняка отец убит горем, ведь это его единственный сын, единственный наследник. – Невозможно, – тихо выдохнул Каин, не веря своим ушам. Отец объявил его мертвым? Ведь прошла всего неделя! Он не мог так быстро сдаться. Каин хорошо знал своего отца, который всегда добивался поставленной цели. Он бы так просто не отмахнулся от своего сына, от единственного наследника. Он... Взгляд парня в отчаянии метался по песочному полу, будто ответ на вопрос крылся где-то там, в запыленных швах между плитами. А может быть, Алерот ему соврал? Нет, Алерот ведь мертв, сгорел в драконьем пламени. Или сбежавшие от него прихвостни решили преподнести главнокомандующему маленькую ложь? Тоже нет. Нет ничего хуже, чем солгать главнокомандующему. Да отец бы и не поверил им без доказательств. Тогда что же? Почему он так решил? Ответ прогремел в голове так же неожиданно, как гремит гром среди ясного неба. Все на благо королевства. Чарльз Хайроуд всегда ставил королевство впереди всего, даже своего единственного сына. Даже если бы он и смог вернуть Каина домой, то после подобной выходки мальчишке-бунтарю уже нельзя было бы доверять. Как оставить на него армию, если тот при первой же возможности готов все бросить на произвол судьбы и сбежать с показавшимся на горизонте драконом? Новый брак с плодовитой женой принесет Анатриуму выгоду, а новый наследник или несколько наследников станут достойными преемниками своего отца. Вот так все просто. Каина вычеркнули из жизни этого мира. Теперь для всех он мертвее мертвого... – Я так полагаю, что мне все равно не стоит рассчитывать, что меня, моего друга и моего дракона в таком случае отпустят? – Каин старался, чтобы его голос звучал ровно. Конечно, вопрос до ужаса глупый, но сейчас ему просто нужно было хоть что-то произнести, чтобы вырваться из закручивающихся вокруг него плотным жгутом тягостных мыслей. Вместо ответа лорд Джакар слабо улыбнулся и, заведя руки за спину, важным шагом продолжил свое шествие. Джаккайцы на самом деле не жаловали жеманность и другие свойственные аристократам манеры, но тем, кто занимал высокую должность, поневоле приходилось этому учиться. – Дорогой Каин, – спустя минуту начал джаккайский лорд, – скажи, как много тебе известно о нашем великом королевстве? – Не очень много, – нехотя признался сын главнокомандующего. Он не знал, к чему сейчас ведет его собеседник, но ничего хорошего ожидать явно не стоило. – Я так и думал, ведь в противном случае, ты бы не стал задавать подобных вопросов, – лорд Джакар остановился перед очередным барельефом с изображенным на нем мускулистым мужчиной с густой черной бородой, сердитым взглядом и острым копьем, зажатым в могучей ладони. – Ты знаешь, кто это? Каин в ответ лишь покачал головой. Он уже несколько раз видел этого мужчину на других барельефах, пока они шли по коридору, но понятия не имел, кто он. – Это Джакка, – ответил лорд Джакар, с уважением взирая на могучего воина. – Именно в его честь и было названо наше королевство, хотя мы больше предпочитаем называть свои владения просто землями Джакки. Королевства – для имперцев и им подобных. Мы же – свободные люди, воители, – мужчина отошел от барельефа и неспешным шагом направился к следующему, где племя кочевников бежало от драконова огня. – Драконы не видят разницы между козой и человеком, для них едой является все, что можно сожрать. До того, как появились первые маги, людям по всему миру приходилось несладко. Драконы жгли их дома, пожирали скот, портили посевы, убивали родных и близких. Каждый человек, каждое племя выживало по-своему: кто-то большую часть времени прятался в пещерах, кто-то обосновался в густых лесах, чьи кроны не позволяли крылатым тварям углядеть легкую добычу, наш же народ предпочел кочевать по степям и равнинам, постоянно переходя с одного места на другое. Огнедышащие бестии запоминали места, где можно было хорошо поживиться, и, проголодавшись, всегда туда возвращались. Именно поэтому мы могли оставаться на стоянках лишь до тех пор, пока над нашими головами не проносилась очередная прожорливая тварь. Но наш народ не был народом трусов! Мы не прятались по щелям, трясясь за свою шкуру, мы не разбегались в панике, бросая своих товарищей на съедение ящеру. Каждый раз, когда дракон решал нами полакомиться, мы давали ему бой. Да, у нас не было шансов против покрытой толстенной чешуей громадины, дыхание которой способно расплавить любые доспехи и взорвать даже самые прочные камни, но мы отказывались сдаваться. Мы метали в драконов копья, выпускали сотни острых стрел, но те отскакивали от широких пластин, не причиняя ящерам никакого вреда; мы изобретали различные ловушки, плели прочные сети, но и это оказывалось бесполезным, – лорд Джакар прошел мимо барельефа с кочевниками, кидающими копья в плюющегося огнем дракона, к барельефу с тем бородатым воином, поднимающим в небо копье перед собравшимся вокруг него народом. – Несмотря на все наши усилия, год от года наш народ все редел и редел, надежда гасла. И вот тогда! Тогда появился Джакка! Он вышел вперед, разгоняя тучи своим копьем, и сказал, что с него довольно, что он больше не будет бежать, что он останется здесь, возведет стены своего дома и будет его защищать. Он не позволит крылатым тварям гонять его по его же земле! Некоторые сочли Джакку безумцем и продолжили свой кочевой путь, но другие, уставшие от постоянных переходов с места на место, остались строить дом, – следующий барельеф изображал возводящих стену людей во главе с тем же самым бородатым воином. – Первый дракон напал на них через неделю, а через три дня вернулся еще раз. Джакка со своими воинами яростно сражался с ним, но ящер был сильнее. Он возвращался снова и снова, пожирая скот, убивая людей и разрушая остовы строящихся домов. Вскоре некоторые люди, оставшиеся с Джаккой, пожалели о своем решении и ушли искать остальных кочевников, но верные ему воины остались стоять до конца. Труден был бой Джакки, падали его воины, таял в пепле обретенный дом, – лорд Джакар шел мимо барельефов, изображающих эти события. – Но все эти проигранные чудовищу битвы вовсе не были тщетными. Благодаря им Джакка понял, что копью его не хватает силы. Оно слишком маленькое для того, чтобы поразить гигантского монстра, а бросок человеческой руки слишком слабый, чтобы пробить крепкую чешую. И задумался тогда Джакка. Думал он дни и ночи, пока во сне не пришло к нему озарение. Лорд Джакар сделал паузу и остановился перед барельефом бородатого воина, мастерящего... баллисту? Каин недоверчиво посмотрел на своего собеседника. Споры о том, кто первым придумал баллисту, колесо, плуг, свечу и прочие древние изобретения ходили еще с незапамятных времен, и каждое из королевств стремилось присвоить все достижения себе. Хотя Джакка сильно отличалась от прочих, ведь у нее не было даже города с Божественной Наковальней, где по приданиям был выкован молот Айкана. Может ли в таком случае легенда с баллистой являться правдой? Хотя причем здесь вообще эта легенда, эта баллиста и этот бородатый мужик с копьем?! – И приснился Джакке огромный лук, стреляющий огромными стрелами, способными сбить огнедышащего ящера в полете, – не замечая замешательства на лице пленника, продолжил лорд Джакар. – И понял Джакка, что это именно то самое! То, что защитит его дом, защитит его народ, защитит его землю. С первыми же лучами солнца он со своими воинами приступил к работе. Дни и ночи напролет они трудились над воплощением видения из сна, и в итоге труды их были вознаграждены. В тот судьбоносный день первый из людей во всем мире смог одержать победу над крылатым ящером, – на барельефе, мимо которого они проходили, был показан падающий на землю дракон с торчащей из груди огромной стрелой. – Эта весть быстро разнеслась по степной земле, и народ наш, отвернувшийся от Джакки, поспешил к нему, чтобы своими глазами узреть побежденное чудовище. Они не верили ни в него самого, ни в его победу, но когда, наконец, пришли и увидели драконий череп над входом в жилище героя, а затем и самого героя, облаченного в доспехи из драконьей чешуи и плащ из драконьего крыла, то пали перед ним на колени в постыдном раскаянии. Джакка мог разгневаться на бросивших его соплеменников и прогнать их из своего дома, но вместо этого он решил дать им второй шанс. Он принял их в свое небольшое поселение, но велел каждому мужчине сбрить бороду, а женщине обрезать волосы. Они не смели их отращивать до тех пор, пока не докажут, что тоже вправе зваться воинами, как их храбрый драконоборец и его отважные товарищи. – Барьер, – тихо произнес Каин, скорее, для себя, чем для своего собеседника. В этой истории что-то не сходилось. Хорошая баллиста пробьет драконью броню, но барьер, магический барьер разрушить ей не под силу. – Думаешь, драконы так сильно нас боялись, что перед каждой охотой окружали себя барьером? – хищно усмехнулся лорд Джакар. – Нет, эти твари никогда не воспринимали нас всерьез, что и дало нашему народу преимущество. Да, если бы хоть один дракон, напавший на Джакку и его разрастающийся город, улетел оттуда живым и рассказал о баллисте другим... Но Джакка никогда не промахивался, как не промахивались и его славные воины. – Поэтому вы сбиваете всех драконов, которые пролетают над вашими землями? – Каин все еще не мог понять, к чему ведет этот рассказ. – Нет, – джаккаец презрительно усмехнулся. – Конечно же, нет. Видишь ли, мой юный друг, время шло, эпохи сменяли друг друга, многие королевства падали и вырастали вновь, но Джакка с самого ее основания оставалась неизменной. Вы забывали свои обычаи, заменяли их новыми, чтобы через пару веков тоже отправить их в забытье; вы поклонялись сначала одним богам, потом другим, а после – третьим. Вы жалкие, вы забыли свои ценности, постоянно променивая их на всякие безделицы. Наш же народ испокон веков следовал пути, указанным нам Джаккой, – тут лорд Джакар повернулся к своему пленнику, окинул его критическим взглядом, а затем неожиданно протянул руки и сорвал с шеи Каина болтающийся амулет Айкана. – Вот! Очередной временный божок! – воскликнул он, с презрением рассматривая красивую безделушку. – Видел ли ты его хоть раз? Помог ли он тебе когда-нибудь? Нет, ты его не видел, как не видели и тысячи тебе подобных идолопоклонников. Так откуда тебе знать, что он существует? Где же твой бог, когда он тебе так нужен? Почему он не спас тебя, почему не отвел своей невидимой дланью ловчие сети, когда те летели к твоему дракону? Ведь ты молишься ему, поклоняешься и даже таскаешь на шее этот амулет. Так почему? Да потому что его нет и никогда не было! В отличие от Джакки. Мы молимся Джакке, мы поклоняемся Джакке. Потому что он был, потому что он вывел наш народ из тьмы отчаяния, не дал огнедышащим тварям пожрать нас всех до единого. Его нетленные останки до сих пор лежат в древнем склепе, там же покоится первая убившая дракона баллиста, череп той твари и драконьи доспехи нашего предводителя. В отличие от вас, мы понимаем, что Джакка не спустится с небес, не воскресит умирающего, не вытащит нас из смертельной передряги, не излечит болезнь. Он был обычным человеком и умер много-много веков назад. Но! Мы молимся Джакке, чтобы он придал нам уверенности, мужества, сил, чтобы совершить какое-нибудь благое дело, чтобы вдохновил ликом своим, и чтобы наблюдал из небесного чертога, как его народ продолжает следовать указанному им пути. Благодаря этому в нашей истории нет ни одного позора, ни одной проигранной битвы. Может ли похвастаться тем же хоть одно из ваших королевств? Каин молчал, наблюдая, как потрясает в воздухе его амулетом разошедшийся лорд. Что он от него хочет? К чему ведет? Он уже так устал от всех этих рассказов, которые ни на миг не прояснили дальнейшую судьбу его самого и его друзей. Парень уже успел перебрать в своей голове столько вариантов, что один начинал казаться абсурдней другого. Лорд Джакар хочет, чтобы они сделались паломниками его веры и отправились распространять ее по другим королевствам? Чтобы они упали перед ним на колени и признали величие Джакки? Чтобы прониклись древними легендами и возжелали пополнить ряды джаккайцев? Измученный мозг Каина уже начал представлять, как бы они выглядели с бородой. Он сам, наверное, стал бы похож на отца, а Рио... а Рио на смешного седого мудреца, вечно хмурящего густые брови и что-то ворчащего в густую длинную бороду. Раэрвинг... вот тут все сложнее. Каин мало знал о магии драконов, поэтому не мог сказать, способен ли хоть как-то изменяться их человекоподобный облик. Нет, Раэрвингу борода точно бы не подошла. Хотя они ведь уже примеряли те смешные бородатые костюмы, когда наряжались жрецами. Было так забавно. Каин слабо улыбнулся, погрузившись в воспоминания, и тут же вздрогнул, когда его амулет с жалобным звоном ударился о землю. В следующий миг ботинок из драконьей чешуи безжалостно наступил на серебряную безделушку. Каину стало обидно. Нет, он не был религиозным фанатиком или простым верующим, поэтому оставался равнодушен к оскорблению всего культа Айкана, но амулет... Он был с ним с самого рождения и парень к нему сильно привык. Жаль, что теперь с ним придется попрощаться. – Обычаи, – лорд Джакар тронулся с места, продолжая свое поучительное повествование. – Тебе известно, что должен сделать воин, чтобы получить право носить бороду? – Убить дракона из баллисты? – осторожно предположил Каин. – О нет! – мужчина поморщился от отвращения. – С этим и пятилетний парнишка справится. Он должен сразить тварь в честном поединке без применения магии. Но и эта честь выпадает не каждому. Сначала воин должен доказать, что он достоин поединка с драконом. Сегодня такая честь выпала Чарре. – Вы... вы... – Каин побледнел. – Вы поймали Раэрвинга, чтобы... – У нас уже есть дракон для поединков, который убил несколько предыдущих воинов, но вся его шкура покрыта шрамами и плащ с доспехами из подобного материала выйдут не слишком привлекательными. К тому же дракону немало лет и мясо у него будет жестковато. Не хотелось бы подавать его на пиру в случае победы. Чарра куда способней предыдущих кандидатов, поэтому я в его победе уверен. И да, ты прав. Изначально я послал ловцов за новым драконом, отведя им неделю на поимку. Сегодняшний день уже шестой по счету. Если бы они не справились, то пришлось бы выводить на арену нашего потрепанного ящера, но мои ловцы уложились в срок. Все с таким нетерпением ждут этого боя, что мне еле удается сдерживать волнение. – Только не Раэрвинга, – Каин чувствовал, как к нему начинает подступать паника. – Он ничего вам не сделал и не собирался. Мы просто летели мимо. – Удивительно, как близко ты сошелся с диким драконом, – на губах лорда Джакара появилась мерзкая усмешка. – Я бы даже спросил про твой секрет, если бы мне это было интересно. – Но он, правда, не такой, как драконы в ваших легендах. Он не ел людей, не рушил дома, он охотился только на диких зверей. Он... он почти такой же, как человек. Он... – Ты так трогательно пытаешься его защитить, – джаккаец еще раз улыбнулся и свернул в возникший в стене боковой проход. Каин поспешил следом за ним. Раэрвинг сильный, может быть, он сможет защититься. А что если нет? Что если этому Чарре удастся его сразить? – Отпустите его, пожалуйста! Я сделаю все, что вы захотите! – Каин использовал свою последнюю надежду. – Ты не перестаешь меня удивлять, мальчик, – лорд Джакар достиг какой-то двери и взялся за бронзовую ручку. Каин открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но хлынувший из открывшейся двери яркий свет заставил его зажмуриться и прикрыть глаза связанными руками. Арена. Они вышли на арену, точнее не на саму арену, а на места для зрителей, как раз там, где располагалась просторная ложа лорда Джакара. Зрители уже заняли свои места и с нетерпением ожидали начала кровавого поединка. Каин обвел растерянным взглядом гудящее пространство. Мужчины, женщины, дети – все они крепкие, мускулистые, поджарые. Здесь нет неуклюжих толстух или толстяков, нет дряхлых стариков или старух, нет немощных, больных или слабых. Каждый из присутствующих настоящий воин, будь то мужчина, женщина или ребенок. Они все излучают силу, уверенность и дикую, необузданную любовь к хорошей схватке. Каждый из этих зрителей жаждет увидеть дракона мертвым. Его дракона... – Присаживайся, поединок вот-вот начнется, – обратился к застывшему пленнику лорд Джакар, который уже успел пройти вперед и занять одну из резных каменных скамей. У Каина подогнулись колени. Его взгляд продолжал отчаянно метаться по заполненным трибунам, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Он один против всех. Он ничего не сможет. Даже если побежит сейчас туда... Ну почему?! Почему все так обернулось?! Он все еще стоял, прикованный к месту, когда дубовые двери внизу распахнулись и на арену под громогласный рев зрителей вышел тот самый Чарра – могучий, плечистый воин в кожаном доспехе с зажатым в руке длинным копьем. Он не успел пройти и десяти шагов, как огромная дверь на противоположном конце арены содрогнулась от сильного удара, за которым послышался разъяренный драконий рев. У Каина тут же сжалось сердце. Если Раэрвинг выиграет, если сможет убить своего противника, у них появится время, чтобы придумать хоть какой-нибудь план спасения. Если... Массивная кованая решетка перед дверями лениво поползла вверх. Каин стиснул зубы. Пожалуйста, пожалуйста! Выиграй! Двери содрогнулись во второй раз и, не выдержав напора атакующего чудовища, резко распахнулись, выпуская разгневанного дракона наружу. Оглушающий рев сотряс трибуны, заглушив крики зрителей. Переполненный ненавистью ящер с невиданной скоростью и проворством выскочил из тьмы зияющего прохода. Яркие солнечные лучи скользнули по его исполосованной шрамами соломенной чешуе, коснулись порванного гребня, пробежали по обломанным костяным шипам и утонули в горящих янтарных глазах. Дракон на долю секунды замер в неподвижности. Широкие ноздри раздулись, с шумом втягивая в себя воздух, пасть ощерилась рядами острых, местами поломанных клыков, а сузившиеся зрачки сфокусировались на стоящем перед ним противнике. Та ненависть, злость, ярость, что сейчас испытывал этот дракон, казалась осязаемой. Она пропитала весь воздух вокруг, коснулась каждого присутствующего, заставляя содрогаться от ее мощи. Соломенный дракон хотел убивать, он хотел жечь, уничтожать, рвать, топтать всех, всех, кто попадется ему на глаза. Но Чарра не дрогнул, он твердо стоял на ногах перед возвышающимся над ним чудовищем. Если бы не тяжелый магический ошейник, плотно застегнутый на массивной шее, дракон, не раздумывая, изрыгнул бы на арену нескончаемые потоки пламени, затопив место своего заключения всесжигающим огнем. Но сейчас он мог использовать только свою физическую силу, свои когти, свои зубы, свой вес. Ящер снова взревел и кинулся на изготовившегося к атаке человека. Его зубы лязгнули как раз в том месте, где только что стоял его противник, который успел за это время не только избежать смертельной атаки, но и умудриться вогнать копье в старую, не до конца затянувшуюся рану. Соломенный дракон болезненно зарычал, отдернулся в сторону, но тут же вновь бросился в атаку. Он крутился, изворачивался, лязгал челюстями, бил лапами, молотил хвостом, жаждя поскорее ощутить на языке вкус крови ненавистного человечишки, но тот оказался чересчур проворным для массивного ящера. Чарра ловко уворачивался от ударов, жалил противника копьем в уязвимые места, проскальзывал под чешуйчатым телом, выныривал с другой стороны и снова жалил. Когда Каин увидел цвет чешуи дракона, у него тут же отлегло от сердца, и где-то внутри затрепетала ожившая надежда. Лорд Джакар поменял свое решение! Он не вывел Раэрвинга на арену, а это значит, что он дает им шанс. Ведь так? Конечно, ему было стыдно за то, что он радуется чужому несчастью, ведь этот дракон тоже не заслужил подобной участи, но... но Каин просто не мог ничего с собой поделать. Раэрвинг находился в безопасности, и с рвущимися наружу чувствами было не так просто совладать. Каин осторожно прошел к ближайшей скамье и сел на нее. Он опасливо покосился в сторону лорда Джакара, ожидая от него каких-то объяснений, но тот молчал, искренне наслаждаясь жестокой битвой внизу. Неужели он просто посмеялся над ним? Ведь все его реплики указывали на то, что на поединок выведут Раэрвинга. Каин снова перевел взгляд на арену, желая соломенному уничтожить прыгающего вокруг него джаккайца. Несмотря на многочисленные раны, дракон внизу продолжал неистовствовать, намереваясь раздавить, перекусить пополам или проткнуть ненавистного человечишку. Длинный хвост хлестнул по краю арены, выбив из щербатой стены каменную крошку. Если бы эта атака была на долю секунды быстрее, то успевший упасть на землю Чарра остался бы без головы. Проклятье! – Кстати, сегодня вместе с нами здесь присутствует наша воительница, наша предводительница, наша бесстрашная королева, – неожиданно заговорил лорд Джакар. – Шатра. Каин посмотрел туда, куда кивком головы указал джаккаец. Еще одна ложа, только более величественная, более просторная, с широким навесом от солнца, резными колоннами и костяным троном, сделанным из драконьего черепа. Она вся заполнена бородатыми мужчинами и женщинами с длинными косами, но сыну главнокомандующего не нужно было выискивать среди них ту самую Шатру. Его взгляд сразу же приметил эту крепкую молодую женщину с пышной копной выгоревших на солнце волос. Поджарая, с привлекательным лицом и белыми шрамами на оголенных частях тела, она восседала на том самом троне и взирала на поединок колючим взглядом темных глаз. Но вовсе не это привлекло в ней Каина – доспех, ее полудоспех, защищающий только руки, грудь и бедра, был сделан из чешуи и костей красного дракона. Такого же, как его Раэрвинг. К горлу парня тут же подкатила тошнота. Чем дольше он смотрел на торчавшие костяные шипы, красные пластины, красную кожу, тем дурнее ему становилось. Однако лорд Джакар, кажется, неправильно истолковал реакцию своего пленника. – Поражен тем, что нашими землями правит женщина? – снова кусачая ухмылка. – Поверь мне, у наших женщин есть яйца, а особенно у этой. Многие из них ничем не уступают мужчинам, а некоторые даже превосходят их. Наши женщины – воины. Когда наш предводитель умирает или становится неспособен больше вести за собой народ, мы не передаем бразды правления его детям или иным родственникам. Мы не совершаем таких глупостей, как ваши безмозглые королевства. Мы выбираем достойного правителя из достойных воинов. Именно поэтому у нас нет безумных или глупых королей, как в вашем Анатриуме. Наш народ ни за что не позволит, чтобы им управлял человек, который даже неспособен держаться прямо на лошади. Конечно же, правитель выбирается только из самых достойных, уже заслуживших право носить бороду или длинные волосы. Каждый из них проходит ряд испытаний, а в конце оставшиеся претенденты проводят между собой окончательный поединок. Кстати, тебе нравится ее доспех? Шатра очень любит красный цвет, цвет крови. Мне было непросто уговорить ее оставить твоего дракона в покое. Знаешь ли, она забирает себе каждого красного ящера, которого мы ловим, и проводит с ним свой личный поединок. Твой был бы уже четвертым ее трофеем. – Для чего? – каждое слово давалось Каину очень тяжело, но он был просто обязан узнать. – Для чего тогда вы его оставили? В этот момент внизу, на арене, Чарре удалось изловчиться и вскочить соломенному дракону на спину. Ящер рычал, изворачивался, выгибал шею, желая сбросить или достать зубами изворотливого человечишку, но тот был готов к каждому его маневру. Едва удерживая равновесие, мужчина пробежал по острому хребту, уверенно забрался на извивающуюся шею, крепко схватился за рог и вонзил свое окровавленное копье в широко раскрытый глаз чудовища. Дракон взревел от боли и заметался во все стороны, будто пытаясь сбросить с себя подбирающиеся все ближе и ближе холодные пальцы смерти. Чарре удалось спрыгнуть на землю как раз в тот момент, когда ящер ударился головой о стену арены и рухнул наземь, поднимая в воздух клубы песчаной пыли. Из его горла вместе с вывалившимся языком вырвался предсмертный хрип, могучее тело пару раз дернулось и затихло. Каин замер с открытым ртом, забыв про свой вопрос. Дракон погиб. Погиб от руки человека. Пусть и лишенный магии, он был могучим зверем, казавшимся непобедимым. И вот... – Для чего? – переспросил лорд Джакар, игнорируя восторженные вопли зрителей, приветствующих нового воина, достойного носить бороду. – Понимаешь, Каин, для врагов нашего народа у нас есть другой турнир, особый, и завтра ты со своим драконом примешь в нем участие, – хищная улыбка на губах мужчины стала еще шире.