Дыхание Дракона

– Ну? Как все прошло? – нетерпеливо зашептал Риогалл, когда угрюмый надзиратель захлопнул за Каином скрипучую дверь клетки. Казалось, он не замечал ни по-прежнему связанных запястий друга, ни его мрачного настроения, ни даже того, что тот вернулся в клетку все тем же пленником, каким из нее вышел. – Утром они выведут меня против Раэрвинга, – еле слышно произнес Каин, уставившись мертвенным взглядом в пол. – Что? Вас выпустят отсюда? – засуетился некромант. – А меня? Ты сказал им, что я тоже не последний человек в королевстве? Что я на службе при самом короле? – Аракус тебя раздери, Рио! – неожиданно взорвался Каин. – Ты вообще хоть понимаешь, где мы?! Ты вообще хоть немного осознаешь наше положение?! – он поднял на опешившего парня перекошенное в бессильном гневе лицо. – Это Джакка! Им нет дела до выкупов, гор золота, испорченных отношений с соседними королевствами, угроз войны или Имперского правосудия! Даже будь я сыном самого Императора, они все равно не позволили бы мне уйти! Это варвары, живущие войной! Они постоянно совершают набеги на границах соседних королевств, а когда к ним предъявляют претензии, джаккайцы ссылаются на отступников, мятежников и еще какой-нибудь сброд, не имеющий к ним никакого отношения. Однако все мы знаем, что это не так. Они просто хотят вынудить какое-нибудь из королевств напасть первым, потому что в таком случае Джакка избежит наказания, если война затянется и она не сможет выплатить Императору налог. А караваны? Ты знаешь, что ни один караван не желает идти через Джакку? А почему? Да потому что никто из решившихся оттуда уже не вернулся! Как думаешь, после всего этого есть ли у нас хоть какой-то шанс? Риогалл продолжал пораженно смотреть на тяжело дышащего друга. Конечно же, он ничего этого не знал. Он вообще никогда особо не интересовался историей и другими королевствами, считая, что подобные знания навряд ли пригодятся некроманту, особенно тому, кто решил всю жизнь просидеть в родной обители под покровительством местного короля-идиота. – Тот дракон... – немного успокоившись, вновь заговорил Каин. Его взгляд остановился на опустевшей клетке соломенного ящера. Перед глазами снова предстал запертый в человеческом теле зверь, неукротимый, полный ярости и силы, горящий желанием вырваться на волю, получить свободу, расправить затекшие крылья... Он стоял там, за прутьями, на которых еще остались отметины от когтей, и взгляд его янтарных глаз жег, словно огонь. А теперь... теперь из теней на узников взирает лишь пустая клетка с печально приоткрытой дверцей. Ее пленник больше никогда не вернется в свою темницу. – Его забрали сразу же после того, как увели тебя, – откликнулся Риогалл и тоже посмотрел на пустую клетку, а потом с сомнением спросил: – А они его правда того? Просто снаружи раздался такой ужасный рев, а наше окошко расположено немного высоковато. Я бы, конечно, спросил у Раэрвинга, но он после того рева начал странно себя вести, а потом и вовсе забился в угол, отказываясь со мной разговаривать. – Да, – нехотя отозвался Каин после долгой паузы. Ему очень не хотелось вспоминать подробности того жестокого убийства, но еще больше не хотелось думать о том, что ждало его самого. Взгляд зеленых глаз отыскал Раэрвинга, сидящего в густой тени у дальней стены своей темницы. Он молчал, но его горящие в темноте золотистые глаза внимательно наблюдали за двумя парнями в противоположной клетке. Это было так на него не похоже, что Каин невольно испугался. Вдруг джаккайцы что-то успели с ним сделать, пока он гулял с лордом Джакаром по залу с барельефами и познавал историю Джакки. Или же все дело в магических путах? Что если они повредили разум дракона, решив превратить его в озлобленного ящера, думающего только об убийстве? – Драконы ни у кого не крали магию, – внезапно глухо произнес Раэрвинг. – Магия такая же неотделимая часть нас самих, как лапа, крыло или хвост. Если человечишки хотят сразиться с драконом, действительно сразиться, а не потешить своих сородичей убийством ради забавы, то пусть снимают оковы или выходят так, как вылупились из яйца – без заостренных палок и других хитрых штучек. Пусть дерутся тем, чем наградила их природа. И если им каким-то чудом при этом удастся завалить дракона... – Раэрвинг не договорил, снова погрузившись в странное молчание. – Хех, какой же дурак полезет на дракона с голыми руками, – нервно усмехнулся Риогалл. Он так сильно волновался, что просто не мог больше молчать. Все плохо. Нет, не так. Все гораздо хуже, чем просто плохо. В лучшем случае их просто убьют, в худшем – сначала замучают под какими-нибудь изощренными пытками, а только потом убьют. В детстве ему как-то попадалась книжка про пытки. Там даже картинки были. Красивые. Дыба, железная дева, дробилки для конечностей и не только... Риогалл порой часами просиживал над ней, подробно рассматривая каждую иллюстрацию. Нет, он вовсе не был садистом и не мечтал стать пыточных дел мастером, просто картинки в книгах попадались так редко, а эти были еще и такими подробными. Хоть юному некроманту и нравилась та старая книжка, он не испытывал ни малейшего желания увидеть орудия с ее страниц вживую, а тем более испробовать их на своей несчастной шкуре. Надо было срочно придумать какой-нибудь способ выбраться из этой клетки, из этого города и из этого сумасшедшего королевства! – Джакар сказал, что выставит меня против Раэрвинга с первыми лучами солнца, – твердым голосом произнес Каин и посмотрел в глаза своему притихшему дракону. – Но поединков с драконами удостаиваются только лучшие воины Джакки, так что... для нас приготовят нечто иное. Раэрвинг продолжал молчать, но взгляда не отвел, а вот Риогалл занервничал еще сильнее. – Может быть, тогда все не так плохо? Ну, в смысле, тебе же нельзя по их религиозным соображениям убивать дракона и... – тут парня внезапно осенило, он запнулся, а затем медленно, словно в бреду, проговорил: – Зато ему можно. – Но ведь Раэрвинг не станет, – вновь заторопился Риогалл и с надеждой обернулся к клетке с красным драконом. – Не станешь ведь? Я прав? Тогда не о чем беспокоиться, у них ничего не выйдет, они осознают свою ошибку и всех нас отпустят. – Рио! Да что с тобой?! – Каин непонимающе уставился на друга. – В чем ты так отчаянно пытаешься себя убедить?! Никто нас никуда не отпустит. По крайней мере, живыми. И тебе это прекрасно известно. А что касается Раэрвинга, то на нем магические браслеты, и маги могут заставить его сделать все, что им захочется. Мы обречены! Хоть отец и учил меня никогда не сдаваться, в какой бы ситуации я ни оказался, но я же вижу! Я не слепой! – парень с силой сжал зубы. – Мне тоже хочется верить! Хочется бороться, но после того, что я видел, что слышал... – он в бессилии ударил связанными руками по толстым прутьям клетки. – Если раздобыть какой-нибудь кусочек проволоки или еще что-нибудь подходящее, то я могу попытаться открыть замок, – Риогалл продолжал цепляться за альтернативные варианты, упорно отгоняя от себя тот единственный, о котором хотелось забыть раз и навсегда. – Или надзиратель. Я мог бы попробовать уболтать его, а ты в этот момент попытался бы стащить висящие у него на поясе ключи. Или оглушить его ударом по голове. Тебя ведь учили проделывать подобные штучки. Не смотри на меня так. Можно же хотя бы попробовать. Это ведь лучше, чем совсем ничего не делать. Вдруг случится чудо и... – Рио, – устало перебил разошедшегося друга Каин. – Даже если мы окажемся по ту сторону клетки, то ненадолго. Оковы на Раэрвинге магические, и снять их может только маг. Пока дракон ими скован, его легко найти, легко изловить, а так же легко управлять почти каждым его действием. К тому же вокруг бродит полно джаккайцев. Может быть, я и смогу кого-то из них одолеть, но без оружия эта вероятность близка к нулю. Если каким-то чудом нам невероятно повезет и мы выберемся наружу, предварительно изловив мага и заставив его снять с Раэрвинга путы, то затеряться среди местного населения у нас все равно не получится – слишком уж мы выделяемся. И да, самое последнее – у нас отобрали амулет, а без него... – Каин помолчал немного, удрученно глядя в пол, а затем тихо добавил: – Это все я виноват... Я знал про Джакку, но слишком увлекся, забылся... А теперь... теперь из-за меня мы все... Сын главнокомандующего поджал губы. Казалось, вся его прежняя уверенность, бойкость, неукротимый дух, все его стремление к жизни, приключениям, борьбе – все это умерло вместе с тем соломенным драконом на арене, оставив лишь гнетущее чувство безысходности. Он захотел поиграть в героя, воплотить в жизнь детские мечты, что долгие годы лелеял в своем сердце, пойти наперекор судьбе и одержать над ней победу, стать тем, кто изменит жестокий мир к лучшему, увековечит свое имя в бессмертных балладах и обретет настоящее счастье... И он верил в это, верил в свой успех, пока сегодня его уверенность, вера и трепетные мечты не разбились о стену жестокой реальности, к которой подвел его Джакар. Такой легкомысленный мечтатель не способен не только хоть как-то изменить этот мир, он не способен даже в нем выжить. Каину впервые за долгое время захотелось бесстыдно заплакать. – Я... – Риогалл в волнении прикусил нижнюю губу, он понимал, что должен, но решиться на это было так трудно. – У меня... В общем, у меня еще остался амулет, который сможет отправить меня в Вертикальные Параллели. Если я пополню запасы некромантской силы, той самой, то... то я смогу... наверное, смогу... – Проклятье, Рио! – Каин тут же ожил. – Какого Аракуса ты молчал все это время?! Ты должен был воспользоваться им сразу же, как только мы сюда попали! Мы потеряли столько времени! – Знаешь что?! – в свою очередь взвился Риогалл. Ему и так дьявольски непросто было решиться на этот шаг, а тут на него вместо благодарности еще и собак спускают. – Ты так говоришь, будто это все равно что сходить за колбасой в соседнюю лавку! Знаешь, сколько раз меня пытались убить в этих проклятых Параллелях?! Сколько раз я мысленно составлял завещания и всерьез прощался с жизнью?! Один хилый некромант с порошками на исходе в логове бессмертных Князей с невообразимыми, неиссякаемыми силами! Да что уж там Князья – даже самый завалящий Отброс мог бы, особо не напрягаясь, переломить меня пополам! Благо Великий Аракус все же услышал мои истошные крики о помощи и протянул своему верному последователю руку помощи. А сила? Ты думаешь, она мне бесплатно досталась? Что я просто побродил немного по Параллелям, наткнулся на указатель для заблудившихся некромантов и вышел к чудодейственному источнику могущественной силы? Знаешь, мой невежественный друг, если бы я мог отмотать время назад, то черта с два я согласился бы заключить ту сделку! А раз содеянного уже не вернуть, то придется мне снова наведаться к "дружелюбным" Князьям, обожающим забавляться с людьми, и попросить новую порцию чудодейственной силы. Но знай, что отправляясь туда, я не гарантирую, что вернусь. Я вообще ничего не гарантирую, потому что не представляю, какие сюрпризы могут меня там ожидать. Но раз это единственный шанс на спасение, пусть и призрачный, то я сделаю всем одолжение и пойду в очередной раз рисковать своей не слишком уж ценной жизнью! Можете меня не благодарить! В этот раз пришла очередь Каина слушать, открыв рот от изумления. Он ведь так и не нашел времени, чтобы выспросить у Риогалла о его путешествии и о случившемся в городе. Просто столько всего произошло... Сын главнокомандующего едва успел открыть рот, чтобы извиниться, но раздраженный Риогалл уже кое-как выудил из потайного кармана любимой мантии какой-то синий камень, обмотанный белой нитью. Где-то в уголке сознания пронеслась мысль, что в прошлый раз амулет, кажется, выглядел несколько иначе. – Рио... – сорвалось с губ Каина, но некромант его уже не слышал. Вырвавшиеся из странного амулета клубы фиолетового дыма неистово заплясали вокруг худощавой фигурки в черной мантии. Они жадно пожирали ее, желая как можно скорее запрятать в недрах своей ненасытной утробы. Всего ничтожная доля секунды – и на месте, где только что стоял разгневанный Риогалл, осталось лишь неспешно оседающее облачко поднятой пыли. Каин поджал губы. Его грызло чувство вины перед другом, а еще в душе боролись страх и надежда. Мечтатель внутри него хотел отбросить все страхи и слепо уверовать в успех Риогалла, он упрямо твердил про Мертвый Лес и другие переделки, из которых им удалось выпутаться. В прошлый раз Рио тоже не верил в себя, но смог, получил силу, успел спасти своих друзей. И в этот раз он тоже не подведет, он способный, пусть и слабый телом, но сильный духом. Рио умный и находчивый, он выкрутится, успеет... Однако реалист твердил иное: всю жизнь везти не может. Риогалл сам сказал, что в прошлый раз случилось чудо, а чудеса, как правило, не случаются дважды. Он может погибнуть там, застрять и не вернуться, или же вернуться, но слишком поздно. Не стоит так слепо в него верить, не стоит так отчаянно надеяться. – Я этого не сделаю, – Раэрвинг вновь подал голос из своего темного угла. Два золотистых глаза по-прежнему были устремлены на противоположную клетку, где остался всего один узник. Каин вздрогнул от неожиданности. Он не сразу понял, о чем говорит его дракон. – Они заставят, – сын главнокомандующего тяжело вздохнул и уперся лбом в холодные прутья своей темницы. Он смотрел на сокрытого в тенях Раэрвинга и жалел, что их клетки находятся так далеко. Хотелось прикоснуться к дракону, почувствовать успокаивающее тепло его горячего тела, взять за руку и не отпускать ее до того самого момента, когда... Но нет, даже в этом крохотном желании ему было отказано. – Я не стану, – упрямо повторил дракон, не привыкший покоряться судьбе. – Все равно заставят, найдут способ, – грустно отозвался Каин. – Есть в мире вещи, с которыми ничего не сделаешь. Если Рио не сможет или не успеет... Откуда-то снизу приглушенно зазвучала веселая музыка, загоготали грубые мужские голоса. Смех, едва слышный звон посуды... Пир. Джаккайцы начали свой пир, пожирая мясо убитого соломенного дракона, пока их счастливый победитель, теперь достойный воин, герой, шил себе плащ из снятой шкуры. Каин скривился. На душе у него стало еще гаже. Интересно, завтра по случаю его смерти они тоже закатят пир? А что сделают с телом, если оно, конечно, вообще останется? Наколют голову на пику перед городскими воротами? Или привяжут к столбу на площади позора, если у них, конечно же, такая имеется, чтобы каждый проходящий мимо мог плюнуть в мертвого врага, кинуть в его бренное тело камнем или комком лошадиного дерьма? А Раэрвинга? Отдадут той женщине? Шатре или как ее там? Остается только надеяться, что ему удастся ее сожрать. Каин снова поднял взгляд на притихшего красного дракона. – Знаешь, а я все равно рад, что решил улететь с тобой, – он грустно улыбнулся. – Несмотря на то, что наш путь закончится вот так... Я... я ни о чем не сожалею... Хотя нет, сожалею. Сожалею, что у нас было так мало времени, что мы так многого не успели сделать и что наши клетки стоят так далеко друг от друга. Хотел бы я прикоснуться к тебе... в последний раз... перед тем, как... как... – в горле застрял ком, и Каин не смог закончить фразу. – Нет, он не закончится вот так! – Раэрвинг вскочил со своего места, его глаза полыхали огнем, а в голосе звенела решимость. – Я доберусь до вашего Императора! И ты тоже доберешься вместе со мной! Мы узнаем секрет, уничтожим магов и освободим моих плененных собратьев! Все будет так и не иначе! – Но... – Я отказываюсь сдаваться! – Раэрвинг выпрямился во весь рост, и золотые украшения в его волосах воинственно звякнули. – Я дракон, а драконы не ведают страха, не знают поражений. Я не такой, как те трусы, которые забились в свои пещеры в ужасе перед человеком, научившимся воровать Дыхание. Они тоже говорили, что мне не пробраться за барьер вокруг скопления человеческих жилищ, что моя затея бессмысленная и глупая, что меня схватят раньше, чем я покажусь на горизонте. И что же? Да, меня схватили, но вовсе не там, как все предсказывали. Только вот смогут ли они теперь меня удержать? – золотистые глаза полыхнули вызовом. Настроение Раэрвинга передалось опустившему руки Каину, будто заразная болезнь. Ему сразу вспомнилось то утро, первое утро, когда он увидел красного дракона – безумца, упрямо прущего наперекор здравому смыслу. Увидел и сразу же влюбился в дикую страсть, жгущую сердце ящера, в его непоколебимую решимость, в его стремление во что бы то ни стало добиться поставленной цели. Он поднял взгляд на Раэрвинга и улыбнулся. Закованный в магические браслеты, тот держался гордо и уверенно, будто вовсе не был пленником, а по-прежнему оставался свободным драконом. Без сомнения, эта картина выглядела впечатляющей, достойной восхищения, только вот Каин почему-то никак не мог сдержать отразившегося на лице умиления. Серьезный, с высоко поднятой головой и расправленными плечами, Раэрвинг отчего-то напомнил ему крохотную сердитую ящерку, которую он поймал в детстве за конюшнями. – Что? – дракон непонимающе посмотрел на своего человеческого друга. – Ты очень мило смотришься с нахмуренными бровями, – Каин не сдержался и хихикнул. – Мило? – ящер обескуражено уставился на обнаглевшего человека. – Я? Ужас всего живого, огонь во плоти, хозяин небес? Мило? – Ага, – улыбка на губах Каина стала еще шире. – Когда мы отсюда выберемся, я обязательно покажу тебе это в отражении какой-нибудь лужи. Эта непринужденная беседа расслабляла, помогая отвлечься от тревог. Напряжение уходило, уходила и накопленная за день злость. Просто болтать вот так, сидя в клетках друг против друга, живя лишь этой минутой, не задумываясь о завтрашнем дне – бесценные мгновения, мгновения, которые хочется растянуть на вечность. Каин и сам не знал, как так вышло. Казалось, только что он готов был выть от бессилия, а теперь едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Когда мы отсюда выберемся, ты покажешь мне кое-что другое, – Раэрвинг вдруг лукаво прищурился и склонил голову чуть на бок, отчего золотые украшения в волосах игриво звякнули. – Не думай, что я забыл: у драконов хорошая память. Каин сначала не понял, но после залился краской. – Твое лицо снова похоже на мои волосы, – подметил бесстыжий дракон, беззастенчиво рассматривая смутившегося человека. Ему так нравилась эта человеческая особенность, что он никак не мог ею налюбоваться. Подумать только! Помимо стольких забавных эмоций лица людей могут еще и менять цвет, причем не только на красный! Хотя красный среди всей палитры все же самый привлекательный. Особенно, когда он появляется на смущенной мордашке Каина. – Я тоже, – несмотря на горящие щеки, Каин поднял взгляд и посмотрел Раэрвингу прямо в глаза. – Я тоже не забыл.

***

Каин не помнил, как заснул. Кажется, они с Раэрвингом еще о чем-то говорили, когда скопившаяся за день усталость осторожно выбралась из своего укрытия, незаметно подкралась к сыну главнокомандующего и безжалостно накинулась на него со спины. Вроде бы он поначалу пытался с нею бороться, но коварная усталость быстро взяла верх, а может быть, все было совсем не так, и измученный сегодняшними приключениями парень сдался врагу без боя. Каин не помнил. Да и какая, собственно, разница? Он проснулся от громкого лязга отпираемого замка, последующего за ним скрипа и скрежета открываемой двери. Растерянный, еще не проснувшийся взгляд зеленых глаз забегал по пространству вокруг. Ряды толстых прутьев, мрачный надзиратель со связкой ключей в руках, все тот же пыльный пол песочного цвета, чьи-то приближающиеся сапоги из драконьей чешуи... Каин вздрогнул, моргнул пару раз и поднял взгляд выше. Туман в голове после столь грубо прерванного сна рассеивался медленно и неохотно. Плащ, джаккайские полудоспехи, мерзкая ухмылка, обрамленная аккуратной бородкой... Лорд Джакар? Каин нахмурился и приподнялся на локте. От сна на голом, холодном и твердом полу его тело неприятно заныло, жалуясь на неудобства, с которыми ему пришлось мириться целую ночь. – Доброе утро, Каин, – мерзкая улыбка на губах стала еще шире. – Хотя для тебя оно, наверное, не такое уж и доброе. Утро? Каин поморщился и принялся неуклюже подниматься на ноги, что было весьма трудно сделать со связанными руками. – Не подумай обо мне плохо. Я бы, конечно, предложил тебе соответствующие твоему положению покои, – начал Джакар и тут же поспешил себя поправить. – Бывшему положению. Но, увы, ко мне приехало столько гостей, что не осталось ни одной свободной комнаты. Заняты даже те, где обычно спят рабы. О, смотрю, ты удивлен? Да, мы убиваем не всех врагов, из некоторых получаются очень толковые рабы. Рабы? Так вот какова еще одна цель их постоянных набегов на границы соседних королевств! Рабы! Если бы Рио не проболтался, то их могли бы тоже сделать рабами, откуда была бы возможность сбежать, а потом... Нет, тогда Раэрвинга отдали бы той женщине, и он уже... Раэрвинг? Обеспокоенный взгляд метнулся в сторону, но клетка красного дракона уже была пуста. Проклятье! – Не беспокойся, – лорд Джакар ехидно прищурился, – твоего любимого дракона уже повели подготавливать к предстоящему представлению. Мы же с тобой отправимся к арене несколько иным путем. Джаккаец развернулся и зашагал к выходу из клетки. Каину пришлось последовать за ним. Конечно, он мог заупрямиться, схватиться за прутья, начать обороняться, но толку? Своими действиями он лишь заработает себе несколько новых синяков и ссадин. Добровольно или насильно, но его все равно доставят на проклятую арену. Ему стоит поберечь силы. Вдруг там где-нибудь все же отыщется хотя бы малейшая лазейка. О невернувшемся Риогалле Каин старался не думать. – Ну что же ты. Не смотри на меня так враждебно, – снова заговорил не умеющий молчать лорд Джакар, когда они шли по каким-то путаным коридорам. – В отличие от твоего отца, у меня нет к тебе личной неприязни, но традиции... Ты ведь понимаешь, как важно соблюдать традиции? Они делают народ единым. Ты знал, что у джаккайцев нет понятия "я", как такового? Только "мы". У нас каждый всем сердцем верит в Джакку, каждый следует завещанным им путем, каждый чтит обычаи и каждый соблюдает традиции. В этом наша сила. Если бы не Император со своими налогами, то Джакка уже давно захватила бы все ваши никчемные королевства. Ведь народ погибает, превращается в ничто, когда забывает свои традиции. – И что же у вас за традиция относительно пленных врагов? – поинтересовался Каин, желая узнать свою судьбу прежде, чем его выпустят на арену. – Отдавать их на растерзание дракону? – Нет, что ты, – лорд Джакар насмешливо поморщился. – Признаюсь, мы делали так раньше, но дракон пожирает человека слишком быстро, а народу необходимо видеть страдания врага. Это поднимает боевой дух. Особенно когда враг особо ненавидим. Нет, лично к тебе у нашего народа претензий нет, но ты сын Чарльза, его наследник и житель Анатриума; ты – воплощение ненавидимого и презираемого нами королевства. В твоих страданиях наш народ будет видеть страдания всего Анатриума и каждого из его жителей по отдельности. Ничего не поделать: кому-то везет, а кому-то – нет. Жалеешь, что сбежал от папочки? – Нет, – огрызнулся Каин. Они уже спустились вниз и как раз подошли к дверям, откуда вчера на арену вышел Чарра, дабы сразить соломенного дракона. – Что ж, это ненадолго, – вновь усмехнулся джаккайский лорд и махнул рукой сопровождающему их надзирателю. Кованые дубовые двери распахнулись, впуская в полумрак коридора яркие солнечные лучи. Каину пришлось зажмуриться и подождать, пока его глаза привыкнут к свету. Он нервничал, жутко нервничал. Внешне он пытался, изо всех сил пытался казаться спокойным, бесстрастным и сильным, но внутри умирал от страха и беспокойства. Его ладони вспотели, ноги едва заметно дрожали, а сердце в груди заходилось в бешеном ритме. Спокойней. Паника только усугубит положение. Ему нужен трезвый рассудок, чтобы отыскать выход, отыскать лазейку. Надзиратель грубо толкнул Каина в спину, намекая тем самым, что пленнику не стоит заставлять ждать уже собравшихся на арене зрителей. Сын главнокомандующего слышал их возбужденные разговоры, слившиеся в громкий неразборчивый гул, слышал смех и одобрительные, сквозящие злобой выкрики. Но любящие зрелища джаккайцы сейчас волновали его меньше всего. Все еще щурясь от яркого света, Каин пытался высмотреть Раэрвинга. Но нет, на огромной арене его не было, зато... зато там было кое-что другое. Он замедлил шаг, всматриваясь в непонятное темное пятно посередине. Сначала парень подумал, что кто-то притащил сюда клетку, но, присмотревшись, понял, что это вовсе не клетка. Тонкие прутья, вбитые в землю. Они образовывали внутри арены еще одну, но гораздо меньшего размера. Десять шагов... Примерно десять шагов на десять шагов. Каин почувствовал, как его лоб покрылся испариной. Его, определенно, вели к этой клетке без крыши, но зачем? Что у них за традиция? Что они собираются с ним делать? Оставят его внутри заграждения, а дракона выпустят бегать снаружи? Но Раэрвингу хватит одного удара лапы, чтобы снести жалкие прутья. Или они решили наложить на них какое-нибудь заклинание, чтобы ящер не смог так просто добраться до уготованной ему жертвы? Бессмыслица какая-то. Каин отчаянно пытался понять, но одна его догадка была абсурдней другой. – Я вижу на твоем лице смятение, – довольно произнес лорд Джакар, когда они остановились перед дверью в заграждение. – Не волнуйся, мы поставили здесь это, чтобы всем было видно, а то наши враги так любят забиваться куда-нибудь к стене арены и тем самым лишают некоторых зрителей всего удовольствия. Он открыл дверь, но не позволил Каину войти внутрь. Зрители шумели, выкрикивали какие-то слова, они жаждали зрелища. Сын главнокомандующего остановился рядом с Джакаром и невольно скользнул взглядом по беснующейся толпе. Выплескивающаяся через край ненависть, неуемная жажда крови, нездоровый блеск в глазах, сотрясающие воздух кулаки – каждый здесь ненавидит его так люто, будто стоящий перед ними парень только что безжалостно вырезал всю их семью, сжег дом и перебил скотину. И лишь знать во главе с Шатрой взирают на обреченного пленника с ледяным спокойствием. Каину стало не по себе. Хотелось немедленно убраться отсюда, убраться во что бы то ни стало. Он ничего им не сделал, он не заслужил таких взглядов, не заслужил выплескивающейся толчками ненависти. Он ведь даже больше не житель Анатриума, он простой бродяга, путешественник. Каин стиснул зубы, подавляя разбушевавшиеся эмоции. Не смотреть! Не смотреть на них, не слушать, полностью игнорировать. Ему нужно сосредоточиться на поиске лазейки, ему не должно быть дела до всех этих джаккайцев. Внезапно гомон стих, стих так резко, будто все зрители разом вдруг сделались немыми. Каин тут же поднял голову и огляделся. Зрители замерли в ожидании, будто каменные статуи. Никто не кричал, никто не шевелился и даже, кажется, не дышал. Все смотрели вниз, на арену, на него... Нет, не на него. На Джакара. Джаккайский лорд стоял с воинственно поднятым вверх кулаком, призывая собравшихся к вниманию. Каина поразило то, как ему удалось угомонить ревущую толпу. В Анатриуме подобный трюк ни за что бы не сработал, а тут... Просто невероятно! – Воины! Братья и сестры Великого Джакки – первого убийцы драконов! – могущественный голос Джакара разнесся по замершей арене. – Вчера к нам в руки попал враг! Анатриец! – слушающие напряглись, ожесточились, сжали зубы, но молчание никто из них так и не нарушил. – Вот он! – опущенная рука указала на растерявшегося Каина. – Вот он! Анатриец! И не простой анатриец! Каин Хайроуд! Сын Чарльза Хайроуда! – джаккайцы еле сдерживались от рвущегося наружу гнева, теперь вся их ненависть устремилась к Каину. – Сегодня, здесь и сейчас, он, враг нашего народа, познает свой позор! Познает гнев Джакки! Познает мощь Джакки! Познает, насколько он ничтожен перед непобедимой Джаккой! – слушающие уже были на пределе, им хотелось кричать, махать руками, восхвалять Джакку и унижать попавшего к ним в руки врага, но рука лорда Джакара все еще была поднята, поэтому они не имели права открывать рот. – Он получит то, чего заслуживает каждый из этих трусливых шавок, что презирают нас, зовут дикарями, безмозглыми варварами, а сами при нашем приближении постыдно прячутся за спину Императора, поджимая облезлые хвосты! Да увидит Великий Джакка, сокрушитель драконов, что народ его не сбился с указанного им пути! Да узрит он со своего костяного трона, как свершится Действо! Как падет враг, покрытый позором! Как возликуют его дети, его братья, его сестры! Лорд Джакар опустил руку, и толпа взорвалась неистовым криком. – Действо! Действо! Действо! – кричали со всех сторон, да так громко, что Каин едва не оглох. Если бы Джакка была в два раза больше, то она наверняка сокрушила бы не только все королевства, но и даже подмяла бы под себя саму Империю. Лорд Джакар улыбнулся испуганному Каину, он был полностью доволен произнесенной речью и тем, как она подействовала на его соплеменников. Он протянул руку в сторону открытой двери, предлагая своему пленнику зайти внутрь круга из металлических прутьев. Сопротивляться бесполезно, бежать некуда – только еще больше потешишь алчущих Действа джаккайцев. Каин хотел бы сейчас сбежать больше всего на свете, хотя бы попытаться, а не покорно исполнять приказы Джакара. И он почти совершил эту глупость, но в самый последний момент все же взял себя в руки, напустил на лицо холодное презрение и нехотя двинулся к распахнутой двери. Когда он оказался внутри, продолжающий ухмыляться Джакар попросил своего пленника подойти к прутьям в противоположном конце от двери, у которой остался стоять сурового вида надзиратель с неизменной связкой ключей в мускулистой руке. Каин немного поколебался, но все же исполнил просьбу. Он до сих пор не представлял, что с ним собираются делать. Джакар что-то кричал про позор и какое-то Действо, но ничего из этого все равно не смогло хоть на немного прояснить ситуацию. Сопротивляться бесполезно, хоть и очень хочется. – Вытяни руки, я разрежу веревки, – спокойно произнес джаккайский лорд, доставая из набедренных ножен изогнутый в форме клыка кинжал. Каин неверяще посмотрел на мужчину. Ловушка? – Если не веришь, то я могу оставить тебя и так, – Джакар пожал плечами, собираясь убирать кинжал обратно, но в этот момент сын главнокомандующего протянул через прутья связанные руки. – Хороший мальчик. Лезвие кинжала полоснуло по тугим веревкам, и те беспомощно соскользнули на землю. Каин тут же отдернул руки и принялся потирать покрасневшие запястья. По правилам этикета следовало поблагодарить расщедрившегося лорда, но парню с ним вообще не хотелось разговаривать, да и благодарить-то было, собственно, не за что – это ведь он его поймал, связал и притащил на арену для потехи собравшимся здесь джаккайцам. Однако сам лорд молчать явно не собирался. – Смотри, сейчас выведут твоего любимого дракона. Ты ведь так хотел его увидеть. Каин напрягся и посмотрел в сторону огромных дверей, откуда вчера на арену вырвался соломенный дракон. Массивная решетка дрогнула и непростительно медленно поползла вверх. – Он у тебя такой преданный, будто пес, – продолжил говорить Джакар. – Как ты его дрессировал? Кнутом или мясом? А может быть, затуманил ему мозги каким-нибудь отваром? Мне сказали, что твой сбежавший друг – некромант. Странно, конечно, что он тебя с собой прихватить не захотел. Но ты не волнуйся, мы его непременно отыщем. Из Джакки еще ни одному рабу не удавалось сбежать. По крайней мере, живому. Каин его не слушал. Все внимание парня было приковано к массивной решетке, которая уже почти полностью поднялась вверх. Сейчас, еще немного, и двери сотрясет удар, они распахнутся, и на арену выскочит разъяренный красный дракон. Может быть, он успеет перекусить лорда Джакара пополам, прежде чем маги смогут усмирить ящера. Массивные двери дрогнули, а затем поползли в стороны. Беснующаяся толпа, кажется, притихла, обратив все свое внимание на растущую черную щель, из которой... Нет, оттуда не вылетел разъяренный красный дракон. Ведомый двумя магами в зеленых робах, на арену вышел обозленный Раэрвинг в своем человеческом обличие. Маги стянули его дополнительными невидимыми магическими путами, не позволявшими на них наброситься и разорвать на мелкие клочки. Но даже скованный, Раэрвинг не желал мириться со своей участью. Оскалив зубы, он все время дергался то в сторону одного провожатого, то в сторону другого, будто бы проверяя невидимые путы на прочность. В его золотистых глазах полыхал неугасаемый огонь, которым он пытался сжечь всех, на кого падал разъяренный взгляд. Зрители снова подняли шум, требуя загадочное Действо. Они завелись не на шутку, и это пугало. Однако Раэрвинг не испытывал страха – только гнев и ненависть к своим пленителям. Он еще не видел стоящего внутри арены из прутьев Каина. Галдящие джаккайцы отвлекли внимание дракона, отчего тот замедлил шаг, мечась взглядом по высоким рядам с распаленными зрителями. Казалось, он собирается запомнить каждого из них, чтобы потом, вырвавшись из плена, свершить над ними возмездие. – Сколько страсти! – воскликнул лорд Джакар, любуясь приближающимся драконом. – Хотя это только на руку, ведь сегодня она понадобится ему до последней капли. Каин на секунду повернул голову к джаккайцу, пытаясь понять смысл его слов. Он до сих пор находился в смятении. Почему Раэрвинг в человеческом облике? Их заставят драться друг с другом вот так? И неужели каждый из джаккайцев знает, что драконы разумны и могут принимать человекоподобный облик? И при этом они все равно остаются равнодушны к их страданиям? Вопросы роились в голове, будто рой потревоженных пчел. Каин хотел получить на них ответы, ведь от этого зависела его дальнейшая судьба. Чем раньше он узнает, тем больше шансов будет... Мысль оборвалась, когда лорд Джакар внезапно что-то выплеснул на него из затемненного пузырька, который до этого момента прятался у него где-то под полудоспехом. Каин отшатнулся от прутьев и тут же принялся тереть глаза. Странная жидкость хоть и не имела запаха, но явно не являлась обычной водой. Маслянистая, похожая на выжатый из какого-то растения сок. – Не беспокойся, для тебя это безвредно, – довольным тоном произнес лорд Джакар, отбрасывая в сторону опустошенный пузырек. – Не стоит себя так тереть, а то дыра будет. К тому же это масло мгновенно впитывается в кожу и не выветривается из нее в течение трех часов. – Что это?! – Каин гневно сверкнул глазами, требуя объяснений. Противная жидкость пропитала его одежду, волосы, залилась за шиворот, потекла по груди и спине. Мерзость! Мерзость, от которой невозможно оттереться. Парень снял свой потрепанный камзол, на который попала большая часть масла, и отбросил его в сторону. – Своеобразный драконий афродизиак, – мерзкая ухмылка на губах лорда стала еще гаже. Но Каин не знал, что такое афродизиак, и это незнание отразилось на его озадаченном лице, поэтому мужчине пришлось заняться пояснением, которое принесло ему не меньшее удовольствие, чем предстоящее Действо: – Это такое вещество, от которого дракон на некоторое время трогается умом и превращается в одержимого похотью зверя. Пока он вдыхает запах этого чудного растения, желание спариваться овладевает им до такой степени, что ему невозможно противиться. – Это... вы... – пробормотал побледневший Каин и резко обернулся к приближающемуся Раэрвингу. Легкий порыв ветерка уже донес до дракона щекочущий ноздри запах, который невозможно было уловить обычным человеческим носом. Он больше не смотрел по сторонам, желая сожрать каждого здесь присутствующего, не скалился на своих провожатых, не дергался в невидимых путах, желая вырваться. Раэрвинг шел, шел на запах. Он не видел вокруг себя никого и ничего. Сейчас он был похож на голодного зверя, заметившего долгожданную добычу. Жадный взгляд его золотистых глаз пожирал замершего впереди Каина. – Быть изнасилованным драконом прилюдно! Разве это не величайший позор для любого из наших врагов? – казалось, от улыбки у лорда Джакара сейчас треснет лицо. – Ты не волнуйся, хоть дракон ничего толком и не соображает, он тебя не убьет. Хотя может немного покалечить, если будешь слишком сильно сопротивляться. Раэрвинг целеустремленно преодолел оставшиеся несколько шагов до арены из прутьев, не дрогнув, переступил порог и на секунду остановился. Надзиратель поспешно закрыл за ним дверь и повернул ключ, а семенящие следом за драконом маги рассеяли невидимые путы, предоставляя ящеру полную свободу. Теперь, когда двое пленников оказались в одной клетке, все присутствующие внизу поспешили ретироваться. Однако лорд Джакар предпочел насладиться Действом вблизи, поэтому лишь немного отошел от прутьев в сторону. Зверь и жертва. Друг против друга. Восхитительное зрелище! Побледневший, перепуганный до смерти сын главнокомандующего и одержимый желанием дракон. Сколько страсти в устремленном на мальчишку взгляде! Сколько голодного желания! Здесь будет на что посмотреть, однозначно, будет. Жаль только, что он не распорядился спустить вниз скамью, так что теперь придется провести целых три часа стоя. Однако он не какой-нибудь изнеженный лордик из ничтожного королевства, поэтому не страшно. Под неистовые крики зрителей Раэрвинг, не отрывая горящего взгляда от своей жертвы, несколько раз с шумом втянул в себя воздух. Его сузившиеся зрачки расширились, по телу пробежала волна возбуждения, а пелена желания, застлавшая разум стала еще плотнее. Запах... этот запах... Хочется... Невыносимо хочется... Хочется так, что сводит скулы... Продолжая пожирать взглядом вожделенную добычу, Раэрвинг двинулся вперед, а Каин, наоборот, отшатнулся к прутьям. – Раэрвинг! Раэрвинг! – в отчаянии крикнул обреченный парень, но дракон не отозвался. Шаг за шагом он сокращал расстояние, не переставая втягивать в себя пропитанный афродизиаком воздух. Бежать некуда, сопротивляться бесполезно. Каин сжал зубы, сильнее вжимаясь спиной в холодные прутья своей новой клетки. Проклятье! Он никак не мог до конца поверить в то, что должно было сейчас произойти. Потерять рассудок из-за какого-то масла? Стать одержимым настолько, что не узнать своего друга? А может быть, Раэрвинг просто притворяется? Может быть, у него есть какой-то план? Каин отчаянно цеплялся за тающую надежду. Когда-то в прошлом, когда он еще жил в королевском замке и не знал о существовании красного дракона, отец заявил ему о запланированной после совершеннолетия помолвке с дочерью какого-то знатного лорда из соседнего королевства. Каин тогда ничего не сказал, приняв новость, как должное. Он всегда знал, что не имеет свободы, не имеет права выбора. Он ни разу ее не видел, но, тем не менее, прекрасно понимал, что никакой любви между ними, скорее всего, не возникнет. Юные леди всегда его раздражали своими капризными характерами, чрезмерной брезгливостью и невероятно завышенным самомнением. И всякий раз, когда Каин задумывался о своей жизни с будущей женой, на него нападала жуткая тоска и грызло осознание безысходности. И как-то раз, поздним вечером, лежа на крыше одной из башен замка, откуда было хорошо видно рассыпанные по небу звезды, он впервые задался вопросом: а какую девушку он хотел бы видеть рядом с собой, оставь ему кто-нибудь такой выбор? И тогда Каин начал мечтать. Это было так сладко, представлять рядом с собой родственную душу, разделяющую все твои интересы, желания, стремления. Девушка, бойкая, из простого народа, не брезгующая бегать по лесам, исследовать пещеры, забираться в непроходимые дебри и нырять в быстрые реки. Девушка, готовая летать с ним на драконах, гонять по лесам свирепого кабана, сражаться с разбойниками на дороге, искать приключения в рвущихся к небу горах и совершать другие, тому подобные безумства. Каин почти каждый вечер забирался на крышу и мечтал, мечтал, мечтал... Он воображал себе первую встречу с безликой незнакомкой, причем каждый раз добавлял к истории все новые детали, воображал их совместные приключения, их вечерние прогулки, их детские шалости, их первый поцелуй. Но самой сокровенной мечтой, конечно же, был первый раз. Каин всегда приходил в необъяснимый трепет, когда думал, как они поздним вечером проберутся в стойло драконов, выкрадут одного и поднимутся на нем к мерцающим звездам. Они будут кружить в небе, смеяться, наслаждаться ночным полетом и близостью друг друга, а потом... потом дракон отнесет их куда-нибудь в горы, в укромное место, о котором будут знать только они. И там, одни, укрывшиеся от всего мира, они разделят таинство первой ночи на двоих. Мечты... сладкие, неосуществимые мечты. Пусть ему и не досталось бойкой девчонки из простонародья, у него теперь есть красный дракон. Любопытный, своенравный, в чем-то даже наивный... Каин безнадежно влюбился в него, хоть и стыдился признаться себе в этом чувстве. Влюбился и хотел... хотел, чтобы их первый раз был таким же волшебным, каким он представлялся ему в мечтах. Но... – Раэрвинг! – вновь в отчаянии выкрикнул Каин. Его взгляд метался в поисках выхода из сложившейся ситуации. Докричаться, нужно до него докричаться. Нужно рассеять туман. Может быть, если коснуться его, он вспомнит? Может быть, в его глазах промелькнет хоть малейший проблеск сознания? Шаг, еще один. Горящие глаза уже напротив, всматриваются в побелевшее лицо жмущегося к прутьям человека. Ноздри широко раздуваются, вдыхая впитавшийся в кожу афродизиак. Хвост, извиваясь, скользит по земле. – Раэрвинг! Это я, Каин! Ты слышишь меня?! Раэрвинг! – с надеждой в голосе торопливо заговорил сын главнокомандующего, но лицо дракона оставалось таким же непроницаемым, а глаза все так же неотрывно смотрели на приговоренную жертву. Еще шаг. Теперь он уже подошел вплотную. Зрители разразились новыми, более громкими криками, но никто из запертых в клетке их уже не слышал. – Раэрвинг! Очнись! – Каин в отчаянии схватил дракона за плечи и заглянул ему в глаза. Ведь так уже было. Тогда, перед умершим магом в фиолетовой жиже, когда Раэрвинг от гнева потерял над собой контроль. Он ведь тоже не узнал его, не вспомнил, но... Решив не терять ни секунды, Каин подался вперед и коснулся пересохшими губами обжигающе горячих губ дракона. У него получится! Должно получиться! Очнись же, Раэрвинг!