Раэрвинг отшатнулся от Каина, словно обжегшись. Золотистые глаза в ужасе расширились, а черный зрачок превратился в едва заметную щель. Осознал? Неужели все-таки осознал? В груди Каина затрепетала надежда. Сработало! Получилось! Он не мог поверить в свой успех. Это ведь было... было...
Из горла Раэрвинга внезапно вырвалось глухое рычание, взгляд снова стал диким, необузданным, рот оскалился, а черные когти больно впились в плечо. Каин поморщился и инстинктивно дернулся в сторону в попытке высвободиться, но лишь усугубил свое положение. Не сработало. Ничего не вышло. Дурман слишком силен. Хватка на плече усилилась, острые когти проткнули ткань рубашки и впились в кожу. Каин успел бросить на Раэрвинга полный отчаяния взгляд, прежде чем тот грубо вжал его в толстые прутья их маленькой арены, арены, на которой суждено свершиться величайшему позору для пойманного чужака из ненавистного королевства. Мягкий драконий нос вжался в шею, жадно втягивая в себя морочащий голову дурман. Это прикосновение... Интимное, возбуждающее. Раэрвинг ведь делал уже так. Раньше. Кажется, в ванной, когда Риогалл ушел спать, оставив любопытного ящера без присмотра. Каин еще тогда потерял сознание от перегрева и... Сын главнокомандующего сжал зубы. Ему стало невыносимо горько. Не так... Все должно было быть не так...
– Раэрвинг... – горестно прошептал парень, ни на что особо не надеясь. Нос дракона, щекоча, исследовал оголенную шею, не в силах насытиться пьянящим запахом, таким сладостным, таким возбуждающим. Чудный аромат! Разве может хоть что-то в мире еще так одуряюще пахнуть.
Раэрвинг был в сознании, он знал, что он делает. Знал, но не до конца это понимал. Когда его вели через пыльную арену, провонявшую человеческим потом, кровью и многочисленными смертями, плотная пелена ненависти застилала его глаза. Все эти орущие людишки, облепившие каменные скамьи, хотели увидеть, как он причинит Каину вред. Все они были уверены, что он послушается, совершит какое-то Действо. Только вот он не станет. Он дракон, а не одно из тех слабовольных животных, которых люди с легкостью превратили в своих рабов, а те тому и рады. Нет, он будет сопротивляться! Изо всех сил! Он... Вот тогда его чутких ноздрей впервые коснулся тот дивный аромат. Раэрвинг не успел ничего осознать, как невыносимо сладкий аромат уже заполнил все его естество, вытеснив мысли, образы, недавние желания. Он дразнил, манил, щекотал. Исчезли ведущие его маги, облепившие верх арены, словно стая галдящих птиц, джаккайцы, стоящий у прутьев надзиратель... Остался лишь он и этот дурманящий аромат. У аромата, кстати, был источник – размытая темная фигурка где-то там впереди. Кому она принадлежала? А разве это имело смысл? Нет, больше ничего не имело смысла, кроме этого запаха, который настойчиво звал его к себе. И Раэрвинг шел, шел к нему, шел к его источнику. Он должен был. Должен был добраться, чтобы вобрать в себя весь этот чудный аромат, аромат, который нельзя было оставлять кому-то другому. Он принадлежит ему, только ему и никому более! Если за чудным ароматом придет другой дракон, Раэрвингу придется его уничтожить. И он продолжал сокращать расстояние между собой и источником опьяняющего аромата. Он не видел Каина – только размытое пятно, которое странно дергалось, будто желало от него сбежать. Казалось, что если бы прутьев не было и жертва предприняла попытку спастись бегством, одуревший от афродизиака дракон пришел бы в бешенство и разорвал несчастного человека за дерзость, но это было не так. Не важно, что сделал бы или мог сделать источник, доведенный до подобного состояния ящер принял бы любое его действие за брачную игру. Афродизиак мутил сознание, искажал реальность, глушил посторонние звуки и делал неразборчивыми слова, которым редко, но удавалось пробиться за толстую пелену. Раэрвинг не различал отчаянных криков Каина, из всех доступных ему звуков остались лишь шум крови в ушах да тяжелое дыхание, вырывающееся из приоткрытого рта. Дикий взгляд золотистых глаз жадно скользил по источающей дивный аромат фигурке. Он должен выпить его весь, весь до последней капли... На краю сознания еще плавала мысль о том, что надо как-то вырваться из плена и вырвать оттуда же Каина, но сейчас эта задача казалась такой незначительной, не достойной внимания. Запах. Разве может быть хоть что-то важнее его? Раэрвинг раздул ноздри и судорожно втянул в себя новую порцию сладостного дурмана. Он должен поймать его, пленить, заявить свое право, чтобы ни один дракон в округе не посмел посягнуть на его добычу, и только потом... потом можно будет накинуться на источник, яростно, несдержанно, укрепляя тем самым свое право на пьянящий аромат. О, как же чудесно будет впитать его каждой чешуйкой... насытиться вдоволь... насладиться...
Дурман в голове уже пустил корни, все глубже и глубже проникая в замутненное сознание. "Человечность" дракона таяла, отступала и сворачивалась маленькими, неприметными комочками где-то в самых темных уголках, освободив место для зверя, голодного, необузданного, не знающего чужой боли и признающего лишь собственные желания. Он хотел, до безумия хотел обладать этим запахом и его источником. Босые ноги уверенно ступали по песку арены. Еще два шага, шаг. Вожделенный источник оказался напротив. Его очертания все еще были размыты, но Раэрвинг отчего-то знал, кто перед ним. Да, знал, только вот знание это отдавалось внутри пустым звуком. Оно отчаянно билось в сплетенной дурманом паутине, без какой-либо надежды оттуда вырваться. Чем больше оно трепыхалось в хитрой ловушке, тем крепче обвивались вокруг прочные нити.
Источник напротив, и запах здесь такой сильный, что хочется забыть обо всем, кинуться вперед, схватить и вдыхать, вдыхать, вдыхать, пока не заболят легкие, а голова не пойдет кругом. Но Раэрвинг все же остановился на пару секунд, чтобы насладиться разгорающимся внутри нетерпением. Скорее! Скорее получить желаемое! Ожидание так невыносимо! Кажется, что если промедлить еще немного, то можно умереть. Дракон уже собирался совершить свое намерение, как размытая фигурка сделала какое-то неопределенное движение и коснулась его. Так робко и в то же время так отчаянно. Легкое прикосновение чужих губ обожгло каленым железом, а перед глазами вспыхнула настолько яркая искра, что на секунду все вокруг стало молочно-белым. Нет, Раэрвинг ничего не вспомнил, ничего не осознал. Дурман, окутавший его сознание, был слишком плотным, и та тонкая ниточка, что образовалась между ними, когда Каин вторгся в сознание отравленного дракона, не смогла ничем помочь. Долгожданного чуда не случилось. Произошедшее лишь разъярило красного дракона.
– Не думал, что такой большой мальчик до сих пор верит в сказки про волшебство поцелуя! – неожиданно подал голос наблюдающий за Действом лорд Джакар. – Или в Анатриуме у вас все такие? А может быть, ты просто питаешь слабость к зверушкам? – он мерзко осклабился. – Скажи, подобная забава тебе не впервой? А? Будет прискорбно, если вместо позора, ты будешь изнывать от удовольствия. Жаль, что дракон в своем истинном облике для человека слишком велик.
Каин старался не слушать эти грязные слова, направленные на то, чтобы сделать ему еще больнее. Он должен оставаться сильным, он должен стойко перенести уготованное ему Действо. Только ради чего? Если он выдержит первые три часа, его все равно никто не отпустит. Его не похвалят за мужество, не выпустят из клетки, не предоставят возможность сбежать. Джакар просто снова обольет его той жидкостью и продолжит наслаждаться забавным представлением. И так до тех пор, пока несчастная жертва не умрет, замученная ненасытным драконом. Хорошо еще, что Джакар не знает, что Каин девственник, иначе радости и колким насмешкам джаккайца не было бы конца.
Хватка на плече чуть усилилась из-за растущего внутри Раэрвинга возбуждения, и сын главнокомандующего тихо зашипел сквозь стиснутые зубы. Он почувствовал, как по руке медленно поползла струйка крови. Если когти продолжат так сильно впиваться в несчастную конечность, то там наверняка образуется серьезная рана. Раэрвинг же только плотнее вжался в источник дурмана, отчего железные прутья больно врезались Каину в спину. Дракон дышал часто, шумно и глубоко, он старался не упустить ни капли сладкого аромата. Но теперь просто вдыхать для него было слишком мало. Запах дразнил, щекотал ноздри, побуждал действовать. Разгорающийся в паху жар требовал выхода, но даже под действием дурмана Раэрвинг не совсем осознавал, что именно ему хочется сделать. Все драконы, попадающие на эту арену в качестве насильников над пойманными врагами, уже переступили возраст совершеннолетия, спаривались с драконицами, а потому взбудораженные афродизиаком инстинкты верно подсказывали им нужные действия. Хоть люди и мало походили на дракониц, каждый взрослый дракон после первого спаривания точно знал, что у любого животного вход находится где-то между задних лап, в том числе и у человека. Это было так же ясно, как то, что у всех зверей глаза расположены строго на голове. Но тем, у кого подобного опыта не было, требовалось куда больше времени, чтобы додуматься до столь простой истины. Это сейчас происходило и с Раэрвингом. Желание жгло, и он пытался найти для него выход. Сначала он облизал чуть солоноватую шейку, такую хрупкую на вид. Обжигающе горячий язык прочертил широкую влажную дорожку от ключицы до ушка. Кажется, источник вздрогнул или дернулся, но дракон был сосредоточен лишь на собственных чувствах. Не то. Это было не то. Приятно, но удовлетворения нет. Желание лишь нарастает, впиваясь в него своими острыми клыками. Не то! Ноздри еще раз шумно втянули в себя воздух, и в голове будто взорвался огненный залп. Невыносимо! Теперь уже обе руки так больно стиснули плечи Каина, что тот едва не вскрикнул. Кажется, он снова позвал Раэрвинга, но, наученный горьким опытом, попытки вырваться или ослабить хватку не предпринял. Это бесполезно. Сопротивление только разозлит дракона. Да, он его не убьет, но сломать обе руки вполне может.
– Не сдерживайся, не к чему изображать из себя героя, – опять Джакар, а ведь Каин уже успел о нем забыть, ровно как и о галдящей наверху толпе. – Боюсь, я буду вынужден тебя разочаровать: сохраняя неподвижность, ты не перестанешь интересовать дракона. Он не отстанет от тебя, пока на тебе держится этот запах. Будь ты хоть столбом, хоть трупом. И да, даже не пробуй оттереть афродизиак песком – он уже въелся в твою кожу и испарится только через три часа.
Каин не удержался и, чуть повернув голову, бросил на ухмыляющегося лорда уничтожающий взгляд. Если бы только можно было до него добраться и стереть с лица самодовольную ухмылку! Если бы только можно было добраться до них всех и уничтожить! Если бы... Каин не успел додумать мысль, как в его шею вонзились острые зубы и грубо прикусили кожу. Слишком грубо!
– Тц! – прошипел Каин, жмурясь от боли. Зажатый между прутьев и крепким драконьим телом, он практически был лишен возможности двигаться. Зачем он это делает? Джакар же сказал, что дракон дуреет от запаха и накидывается на его источник, одержимый жаждой совокупления, но Раэрвинг вот уже минут десять как нюхает его шею, изредка облизывает, трется своим каменным стояком о его бедро, а теперь вот решил укусить. Тут парня осенило. Он ведь не умеет! Он ведь не знает! Он же никогда даже с самкой!.. Надежда в груди ожила, придавая Каину сил. Он не додумается, он не совершит то, чего от него требует возбужденная толпа.
Однако лорд Джакар тоже пришел к схожей мысли. Обычно на этом этапе его дракон уже вовсю насиловал вопящего врага, а этот продолжает дуреть от запаха, не понимая, что за желание жжет его изнутри. Слишком молодой. Но это ничего, его нужно всего лишь немного подтолкнуть. Хорошо, что он не пошел в свою ложу, а то пришлось бы снова спускаться сюда.
– Действо! Действо! Действо! Позор анатрийцу! Позор! – в криках джаккайцев слышалось нетерпение, перемешанное с недовольством от промедления глупого ящера.
Ничего, скоро каждый получит свое. Каин не видел подобравшегося сзади Джакара, а для Раэрвинга он сейчас и вовсе не существовал. Лорд остановился позади вжатого в прутья пленника и, немного полюбовавшись его беспомощностью, вытащил из висящих на поясе ножен кинжал. Драконий коготь. Очень острый. Одним бесцеремонным движением джаккаец резанул по штанам Каина сначала с одного бока, а затем с другого. Хоть он и был аккуратен, кое-где лезвие все же слегка оцарапало кожу. Разрезанные штаны вместе с нижним бельем безвольно упали вниз, будто осенние листья.
– Что?! Какого Аракуса?! – Каин задергался, пытаясь повернуть голову и понять, что же произошло, но Раэрвинг так вдавил его в прутья, что стало трудно даже дышать. Парень знал лишь одно: с него срезали штаны, и теперь прохладный ветерок ласково скользил по оголенным местам. Проклятье! Проснувшаяся надежда снова сжалась в комок, и вместо нее в груди разлился липкий страх. Один из наставников как-то говорил ему, что лишившись одежды, человек лишается чувства защищенности. И это было действительно так. Каин почувствовал себя беззащитным, испуганным, неуверенным, из-под его ног будто внезапно выбили опору. Смешно, но сейчас ему больше всего на свете хотелось прикрыться, однако драконья хватка не позволяла даже этого.
– Не нужно так кричать, это всего лишь я, – довольно промурлыкал Джакар где-то за спиной. – Кажется, твоему дракону требуется некоторая помощь, так что...
Джакар натянул на себя старую перчатку из лошадиной кожи и вытащил из кармана второй пузырек с афродизиаком – поменьше. Он всегда брал на Действо две порции. Случалось, что пленник оказывался слишком прытким и выбивал первый пузырек из рук или успевал увернуться, тогда жидкость проливалась на песок. В подобных случаях лорду приходилось звать надсмотрщика и вместе с ним проводить процедуру заново. В этот же раз... Джакар ухмыльнулся и обильно смочил два пальца облаченной в перчатку руки жидкостью из пузырька. Свежий запах, несколько острее, чем тот, что источает сейчас кожа пленника. Да, дракон уже его почуял: оторвал нос от покусанной шеи и пытается уловить новый источник. Джакар не стал ждать, пока ящер ослабит хватку и так удобно стоящая жертва сделает ноги. Чуть наклонившись, он свободной рукой раздвинул светлые ягодицы и резко ввел в Каина два смоченных в афродизиаке пальца. В этот раз сын главнокомандующего вскрикнул и даже дернулся, но дело уже было сделано. Джакар осторожно снял перчатку, вывернул ее наизнанку и засунул в карман. Больше его вмешательства не требовалось, поэтому джаккаец вернулся на прежнее место, довольный проделанной работой, которая поразительно быстро дала необходимые результаты.
– Подожди, Раэрвинг! Нет, не надо! Ты... – в панике быстро заговорил Каин, когда понял, что принюхивающийся дракон вот-вот развернет его к себе спиной и... и... Страх с новой силой нахлынул на парня. Да, он храбрился до этого момента, пытался казаться сильным, убеждал себя в том, что он сможет, но... но на деле это было куда сложнее.
Толпа на трибунах пришла в еще большее неистовство, когда Раэрвинг резко развернул к ней объятого страхом Каина, который не мог сопротивляться столь чудовищной силе. Он попытался, но добился только нового синяка на плече и болезненной царапины от когтя чуть выше локтя. В замке его обучали некоторым приемам, которые парень смог бы применить в сложившейся ситуации, но одна половина из них была направлена на убийство противника, а другая могла повлечь за собой тяжелые травмы. Конечно, в случае с драконом нельзя сказать наверняка, сработали бы они или нет, но Каин все равно не хотел причинять Раэрвингу вред, пусть и самый незначительный. К тому же, чего он сможет добиться? Сопротивление бессмысленно. Самый лучший выход: терпеть. Представить, что это обычное наказание или порка кнутом, или еще что-нибудь неприятное, а потом закрыть глаза и стойко вытерпеть оставшиеся три часа. Каин понимал это, прекрасно понимал, но отчего-то все равно сопротивлялся, не желая покоряться судьбе. Не так. Все должно было быть не так!
Раэрвинг снова вжал свою добычу в прутья. Теперь он знал, что нужно делать – запах подсказал ему. Он ошибся. Самый сильный аромат шел вовсе не от шеи, которую было так приятно обнюхивать и облизывать. Его источник был ниже, там, в ложбинке. Он источал такой невообразимо пленительный аромат. Дракону хотелось опуститься на колени и вылизать это место, наслаждаясь более сильным запахом, чем тот, что он вдыхал ранее, но жар в паху стал просто невыносим, а горящее внутри желание сводило с ума. Если он тот час не даст ему выход, то умрет прямо на месте. Раэрвинг прижался всем телом к спине Каина, золотистые украшения в волосах звякнули, ударившись о чужое плечо. Он нетерпеливо двинул бедрами, отчего скрытый в широких штанах стояк проехался прямо между ягодиц. Его жертва вздрогнула и вновь затрепыхалась, но дракон не обратил на жалкие потуги никакого внимания. Это, казалось бы, простое движение вызвало внутри него яркую вспышку. Вот оно! Близко! Да, это то, что ему сейчас необходимо! Это то, чего он так нестерпимо желает. Нужно просто направить этот зудящий орган туда, к источнику дурманящего аромата!
– Стой! Стой! Стой! – Каин задергался еще активней, когда почувствовал горячую плоть, упирающуюся ему в анус. Пальцы до хруста сжали холодные прутья, а переполненный отчаянием взгляд заметался по довольным, кричащим лицам джаккайцев, собравшихся поглазеть на Действо. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Каину хотелось кричать.
Когти дракона стиснули бедра, а затем... Каин закричал от пронзившей его боли. Хоть афродизиак и послужил в некотором роде смазкой, проникновение все равно вышло слишком грубым и резким. Оно обожгло сына главнокомандующего, выбив из широко раскрывшихся глаз непрошеные слезы. Больно, больно, больно! Невыносимо больно! Будто что-то рвет изнутри! Каин опять задергался, словно перепуганный кролик, попавший в силок. Он хотел убежать от этой боли, вырваться, спастись, но Раэрвинг надежно держал свою добычу. Каждый безжалостный толчок отдавался во всем теле обреченного пленника яркой болезненной вспышкой.
– Прекрати! Не на-а-адо! Остановись! – срывающимся голосом Каин пытался докричаться до дракона между пронзающими его вспышками. Конечно же, тот не слышал. Он продолжал неистово вколачиваться в вожделенное тело, вдыхая запах дурмана, и золотые украшения в его волосах бились в такт толчкам об оголившееся плечо источника. Дзинь. Дзинь. Дзинь...
Каин дышал тяжело и прерывисто, мелкий пот покрыл его тело, ноги дрожали и подкашивались, а побелевшие пальцы все продолжали сжимать толстые прутья. Он больше не кричал, только шипел иногда и рвано выдыхал. После нескольких десятков толчков боль немного утихла, а может быть, он просто к ней привык. Сын главнокомандующего несколько раз пытался мысленно отвлечься от происходящего, но не получалось. Ненавистные выкрики толпы, редкие насмешки наблюдающего за Действом Джакара, а иногда и слишком глубокие толчки возвращали его в реальность. И тогда... тогда измученный взгляд принимался скользить по рядам искаженных злорадством лиц джаккайцев. Сначала он пытался запомнить их, пожелать каждому долгой и мучительной смерти, потом начал представлять, как лично расправляется с насмехающимися над ним врагами, а после и вовсе потерял ко всему интерес. Измученный взгляд просто блуждал по заполненным рядам без какой-либо цели: неспешно полз вверх-вниз, влево-вправо, наискосок, зигзагом или обычной извилистой линией. Джакар все еще пытался его поддевать редкими комментариями и остроумными высказываниями, но Каин больше не обращал на него внимания.
Сколько уже прошло времени? Час? Два? Два с половиной? Он не знал, он уже ничего не знал и не хотел знать. Пленник прикрыл глаза и слабо дернулся, когда тяжело дышащий ему на ухо Раэрвинг в очередной раз толкнулся слишком глубоко. Драконы выносливы. Чертовски выносливы... Горло саднило, глаза покраснели, а все тело болезненно ныло, требуя хотя бы кратковременной передышки. Потерять бы сознание... отключиться хотя бы на пять минут... Каин чувствовал, что близок к этому, близок к временному спасению, когда внезапно что-то изменилось. Глухое рычание над ухом, какой-то крик, скрип отворяемой двери. Сон? Обжигающий жар чужого тела вдруг исчез, толчки прекратились, а вместе с ними ушла и поддержка. Каин пошатнулся и осел на землю сломанной куклой. Все болело, особенно там... Он приоткрыл воспаленные глаза и увидел кусок голубого неба, такой ясный и чистый, а чуть в стороне пушистое облачко. Когда-то он дотронулся до такого. Когда-то...
– А ты неплохо держался, – отчетливо прозвучал ненавистный голос над самым ухом, и приятную голубизну неба закрыла ухмыляющаяся рожа лорда Джакара. – Но зрителям нужен перерыв, так что наше представление продолжится вечером, – Каин почувствовал, как его поднимают и куда-то тащат. Грубо, словно тюк сена или мешок с картошкой. Но сейчас это не важно, сейчас уже ничего не важно. Он снова прикрыл глаза. Хотелось провалиться в забытье, прямо сейчас. Однако перед тем как это, наконец, случилось, до его сознания все-таки долетели последние слова лорда Джакара:
– А знаешь, второй акт Действа у всех самый любимый, потому что отдохнувшая жертва уже знает, что ее ждет, и этот ужас от повторения кошмара нельзя сравнить ни с чем. Что ж, увидимся вечером, Каин! Наберись сил – они тебе пригодятся.
***
Риогалла снова окутали уже знакомые неприятные ощущения, по которым тот еще не успел соскучиться. Точнее, они его скрутили, вывернули наизнанку, разбили на мелкие кусочки и швырнули в стремительный поток энергии, что, будто горная река, несся через все Вертикальные Параллели. Риогаллу показалось, что в этот раз перемещение вышло дольше и грубее обычного. В проклятом потоке его швыряло так, будто он был мелкой монеткой в жестяном котелке, который ради забавы решил потрясти озорной мальчишка. Когда же тряска прекратилась, оставив после себя мерзкое головокружение и подступающую к горлу тошноту, Риогалл рискнул открыть глаза. Его мутило и вело в стороны, а картинка перед глазами расплывалась, не желая становиться хоть капельку четче. Проклятый Вайэр! Наверняка он специально подсунул ему такой амулет! Это самое худшее перемещение в жизни! Благо хоть все части на месте. Хотя на месте ли? Вдруг что-то затерялось в потоке, и некромант прибыл в Параллель без, скажем, носа.
Риогалл отчаянно замотал головой, разгоняя окутавший его морок. Вайэр заплатит ему за это! Непременно заплатит! Он заплатит за каждое унижение! За каждую насмешку! И за... за... за то самое, о чем без содрогания не вспомнишь! Картинка перед глазами уже начала проясняться, когда кто-то толкнул Риогалла плечом, отчего тот отступил назад и натолкнулся на другую фигуру. Некромант не успел ничего осознать, как на него лавиной обрушились звуки и завертели несчастного парня в своем безумном водовороте. Повсюду шум, гам, туда-сюда снуют Князья, Младшие Князья, Отбросы, кто-то ругается, кто-то кричит, кто-то смеется, перед глазами мелькают пестрые одежды, рога, копыта, хвосты, крылья. Какая-то рыба на плече одного из Князей попыталась укусить зазевавшегося парня, но тот вовремя отпрянул и врезался во что-то массивное. Обернувшись, Риогалл побледнел. Огромный Князь, похожий на великана. Настоящая гора! Тут сбоку его снова кто-то толкнул. Риогалл опять повернул голову и едва не попал под лапы жутковатого клыкастого коня. Да, не копыта, а именно лапы: когтистые, с растопыренными пальцами. Сидящий верхом Младший Князь что-то крикнул испуганному Отбросу с огромным тюком на спине.
Что происходит?! Куда он попал?! Риогалл вертелся на месте, словно волчок. Похоже на рыночную площадь, но разве у Князей есть рыночная площадь? И почему его забросило именно сюда? Вайэр ведь обещал... Может быть, он где-то рядом? Риогалл в смятении бегал взглядом по бурлящей толпе, но знакомую макушку ему разглядеть никак не удавалось. Какое-то безумие! Как здесь вообще можно кого-то отыскать?! Над его головой с громким воплем пронеслась какая-то яркая птица, а следом за ней с криками мимо пронесся перепуганный до смерти Отброс. Риогалл зажмурился. Нет, все бесполезно. Если он продолжит здесь стоять, его попросту кто-нибудь затопчет или сожрет. Надо выбраться в какое-нибудь спокойное место, избавиться от связывающих запястья веревок и уже после хорошенько обдумать свое положение. Однако стоило только Риогаллу повернуться в сторону предполагаемого выхода, как кто-то схватил его за плечо.
– Человек! Здорово! – на лице выросшего перед некромантом Князя застыло удивленно-восторженное выражение. – Редкий товар! – он еще раз окинул потрясенного парня нетерпеливым взглядом, а затем завертел головой в поисках торговца. – Эй! Кто человека продает?! Я покупаю! Дорого!
Однако никто в толпе пестрому Князю с целой связкой золотых колец в ушах не ответил. Тогда тот нахмурился и, выпустив плечо Риогалла, отошел немного в сторону, чтобы повторить свой вопрос.
Что? Товар? Торговец? Риогалл захлопал глазами. Наверное, это из-за того, что у него связаны руки. Князь посчитал, что кто-то выставил пойманного человека на продажу, а сам отошел. Проклятье! Ну почему он все время во что-нибудь влипает! Убедившись, что потенциальный покупатель выпустил желанный товар из виду, Риогалл с удвоенным рвением поспешил пробить себе путь к выходу. Быстрее! Быстрее! Пока кто-нибудь еще его не заметил и не решил купить для своей коллекции. Сердце испуганно грохотало в груди, а мелкие острые камешки больно впивались в босые ступни. Купить бы ботинки, пока он еще на рыночной площади. Только вот ни денег, ни каких-либо других ценностей на обмен у него нет. К тому же, являясь потенциальным товаром, будет весьма сложно совершить здесь покупку, не привлекая лишнего внимания. Может быть, стоит соорудить себе рога? Тогда Князья примут его за своего и большинство проблем испарится!
Риогалл кое-как протолкался к предполагаемому выходу, но нашел там не совсем то, чего ожидал. Поляна. Большая, просторная поляна заставленная телегами, фургонами, повозками, рядом с которыми навалены какие-то мешки, ящики и прочая поклажа. Настоящий лабиринт, по которому изредка пробегает какой-нибудь Отброс, чтобы доставить в лавку своего хозяина тот или иной тюк. Возвращаться на площадь не хотелось, к тому же здесь на незваного гостя внимания никто не обращал. Почему бы не пересидеть тут часок-другой? Товар никто не охраняет; может быть, среди всего этого хлама отыщется что-нибудь, чем можно разрезать веревки. Риогалл подождал, пока мимо него просеменит очередной погрязший в рутинной работе Отброс, а затем осторожно юркнул в раскинувшийся впереди лабиринт. Он крался тихо, постоянно останавливался и прислушивался, а когда рядом раздавались приближающиеся шаги, тут же бросался в ближайшую груду мешков или, не раздумывая, нырял под телегу. Конечно, любимая мантия сильно страдала от подобных выходок, и у Риогалла каждый раз разрывалось сердце, когда ему приходилось падать на землю. А ведь все это Вайэр виноват! Он дал ему неисправный амулет!
Безостановочно бранясь, Риогалл кое-как выбрался из-под очередной повозки, что было весьма обременительным делом из-за связанных рук, и побрел дальше, поминая "дорогого" Вайэра всеми известными ему "хорошими" словами. Это все он, он, он! Добраться бы до него сейчас! Добраться и сомкнуть руки вокруг плутовской шеи! Правда, шея у Князя крепкая, а руки у некроманта хилые, но помечтать-то можно!
Придумывая очередной план расправы над ненавистным Князем, всучившим ему неисправный амулет, Риогалл на секунду потерял бдительность и обо что-то споткнулся. Чертыхаясь, он принялся выплясывать странный танец, направленный на то, чтобы удержать равновесие. Если бы его руки не были связаны, то все вышло бы куда проще, но... Едва не упав с десяток раз, некромант все же смог принять устойчивое положение и гневно зыркнуть на камень преткновения, который на самом деле оказался наполовину вывалившейся из мешка огромной челюстью какого-то монстра. Белая кость, большие острые зубы... Лицо Риогалла озарила радостная улыбка. Недолго думая, он плюхнулся на землю и принялся активно пилить тугие веревки о ближайший клык. Поза была крайне неудобная, а процесс шел непростительно медленно, но парень не унывал. Свобода звала его, и этому зову невозможно было противиться. Сначала он пилил путы сидя, потом лежа на одном боку, на спине, на другом боку, после снова сел, примостился с другой стороны, извернулся, снова лег. Он пробовал поднять челюсть и поставить ее в более удобное положение, но диковинный товар оказался слишком тяжелым для хилого некроманта. В итоге выбившемуся из сил Риогаллу пришлось сменить с десяток различных поз, прежде чем он, наконец, достиг своей цели, и распиленные веревки не соскользнули с покрасневших запястий на землю. Свобода! Парень вытер со лба пот тыльной стороной ладони, довольно улыбнулся и бросил победный взгляд на безвольно лежащие рядом с челюстью веревки. Что? Выкусили? Так-то! Вот и валяйтесь теперь на земле, поверженные и униженные!
Довольный собой, Риогалл зашагал дальше. В его голове появилась гениальная мысль: где-то в этих мешках наверняка должна быть и обувь. Новенькая, пахнущая свежевыделанной кожей или старая, но удобная и разношенная. Ему сгодились бы любые башмаки. Главное, чтобы налезли и не сваливались. Воровато осмотревшись по сторонам, Риогалл поспешно обшарил сначала одну груду мешков с тюками, а затем другую. Удача улыбнулась ему только в третьей куче. Проворные руки воришки нащупали в мешке что-то похожее на добротный башмак, однако, когда Риогалл выудил находку на свет, то оказалось, что этот самый башмак в своих размерах доходит ему почти до пояса. Недоуменно осмотрев свою находку, некромант отбросил ее в сторону и снова нырнул в тот же мешок, надеясь на этот раз наткнуться на что-нибудь своего размерчика.
Менее чем через полчаса Риогалл уже стоял обутый в ботинки из черной кожи какого-то неизвестного зверя. Они немного жали, но это ничего – разносятся и станут еще лучше прежних. К тому же на вид и на ощупь обновка выглядела поразительно прочной. Такие ботиночки смогут выдержать много испытаний, прежде чем придут в негодность. Путы разорваны, проблема босых ног решена – самое время подумать о поисках Вайэра, но... но здесь еще так много беспризорных мешочков, заманчиво пухлых тюков... Кто знает, какие сокровища могут быть спрятаны в этих неприметных на вид грудах. Риогалл остановился напротив толстых мешков, облепивших разгруженную повозку. Серебристые глаза алчно впились в оторванный край темной заплатки. Там что-то торчит... Что-то интересное... Некромант нетерпеливо сглотнул. Он так давно ничего не воровал, что уже почти забыл этот волнующий трепет, охватывающий каждую клеточку тела, когда дрожащие пальцы тянутся к чему-то запретному, чужому, к чему-то, что вот-вот может стать твоим. В том мешке были огромные ботинки, да и в предыдущих тоже попадались занятные вещички. Наверняка где-то здесь есть и необходимые некроманту порошки, реагенты, смеси и прочие жизненно важные ингредиенты. Может быть, он даже сможет отыскать тут новую мантию, такую же черную, из приятного материала... Риогалл почувствовал зуд в пальцах. Он быстро облизнул пересохшие губы, продолжая гипнотизировать оторванный край заплатки. А еще... еще, возможно, здесь найдется что-то и для Каина. Его одежда тоже пришла в негодность, а денег у них нет и достать их негде, так что... Время еще есть, его еще много. Каин сказал, что до утра их не тронут, так что времени полно. Его столько же, сколько на этой поляне заманчивых мешочков и пухлых тюков. Никто не обидится, если он чуть-чуть здесь задержится. Совсем капельку. Минуток десять. Ничего дурного ведь не случится. Конечно, не случится. Каин после даже обрадуется обновкам, поблагодарит, скажет: "Дорогой мой Риогалл, ты молодец! Я ни секунды не сомневался в твоей сообразительности. Ты не только нас спас, но и обеспечил нужными вещами. Я так тебе признателен!" Да-да, так все и будет.
Еще раз воровато оглядевшись по сторонам, Риогалл с алчным блеском в глазах набросился на ожидающие его мешки. О, какое это было блаженство! Как же давно он не испытывал подобного удовольствия! Столько разных вещей! Нужных, полезных, странных, непонятных, знакомых и незнакомых, больших и маленьких, годных и непригодных! Он копался в них, рылся, разбрасывал в стороны. Некоторые из вещей удостаивались быстрого просмотра, другие же подвергались тщательному изучению. Сколько же здесь всего! Риогалл достал из изрядно похудевшего мешка какую-то непонятную черную спираль, повертел ее в руке и отбросил в кучу прочего неинтересного хлама. Следующую находку в виде баночки странной порошкообразной смеси он бережно положил в кучку нужных вещей, которая продолжала неуклонно расти и уже сейчас могла с трудом вместиться в один из больших увесистых ящиков, но охваченный азартом некромант и не думал останавливаться. Опустошив одни мешки, он переходил к другим, а потом к третьим, и так было ровно до тех пор, пока на его пути за углом одного из крытых фургончиков не обнаружилась массивная клетка со странным содержимым. Риогалл озадаченно остановился перед ней, рассматривая маленькие пушистые шарики, устилающие ее пол, словно раванский ковер. Они не двигались, не подавали никаких признаков жизни, но выглядели так мило. Черные комочки размером с половину ладони. Такие безобидные. Риогалл тут же представил, как делает один такой шарик своим фамильяром. Он будет повсюду следовать за своим хозяином, выполнять его поручения, а во время путешествий преданно сидеть на плече, высматривая опасность. Если бы у него был такой комочек, когда их схватили джаккайцы или как их там, то ему не пришлось бы сейчас лезть в проклятые Параллели. Черный шарик быстро добыл бы им ключ, а затем провел безопасным путем, высматривая впереди возможных врагов. Мысль показалось такой соблазнительной, что Риогалл не смог устоять. Он просунул руку через толстые прутья клетки и дотронулся до мягкого, пушистого шарика. Однако стоило ему коснуться черного меха, как все обитатели клетки внезапно распахнули свои большие белые глаза, отчего стали выглядеть еще милее. Пушистые шарики с огромными глазами. Опасаясь, что странные зверушки сейчас начнут метаться по клетке от страха, некромант поспешил схватить ближайшего из них, но как только его пальцы сомкнулись на упругом круглом тельце... На Риогалла упала огромная тень. Он не успел понять, что же произошло, потому что в одно мгновение в клетке больше не осталось ни одного комочка, даже того, который он успел схватить. Теперь там возвышался огромный пушистый ком. Комище! Он смотрел своими маленькими, налитыми кровью глазами на оцепеневшего воришку, все еще тянущего тощую руку через железные прутья. В черном мехе, под глазами появилась сначала едва заметная щель, которая внезапно начала расти и расширяться, будто шар треснул и сейчас развалится на две половинки. Но нет, он не треснул, он просто открыл рот. Невообразимо огромный рот с двумя рядами невообразимо острых зубов! Риогалл едва успел отдернуть руку, как эти зубы с громким щелчком сомкнулись на том месте, где она была всего долю секунды назад. Объятый ужасом, некромант плюхнулся на пятую точку и в панике отполз от клетки. Его широко распахнутые глаза не могли оторваться от раздосадованного зубастого кома, на лбу выступила холодная испарина, а в горле вмиг пересохло. Огромный шар же что-то недовольно проворчал, пару раз моргнул и вновь рассыпался на маленькие, миленькие комочки с невинно хлопающими белыми глазками. Они немного попрыгали внутри клетки, а затем быстро успокоились и вернулись в свое исходное положение. Все стало как прежде, только вот Риогалла никак не хотела отпускать крупная дрожь.
– Пульпус рассыпчатый, – вдруг где-то над головой раздался чей-то спокойный голос. – Мяса он не ест, но совать руки в клетку не стоит: уж очень кусаться любит.
Риогалл резко повернул голову и увидел стоящего над ним Отброса с довольно добродушным лицом. Красная кожа, большие светлые глаза, теплая улыбка, растрепанные каштановые волосы и небольшие рожки такого же красного цвета, как и кожа. Одежда простенькая, неброская и явно дешевая. В руках небольшой мешочек, из которого торчат странные красные побеги. Отброс еще раз улыбнулся рассевшемуся на дороге некроманту, вежливо обошел его и направился к клетке, намереваясь покормить странную зверушку, состоящую из не менее странных комочков.
– Это... – начал Риогалл, но быстро осекся. Он хотел что-то сказать, только пока не знал, что именно. Эта ситуация была такой странной. А еще Отброс. Даже не спросил, что он здесь делает. Прошел мимо, будто так и надо. Неужели ему нет дела до того, что забредший на поляну чужак мог украсть товары его хозяина? А может быть, он принял его за Князя? Капюшон же скрывает предполагаемые рога, а людей Отбросы наверняка редко видят. Может быть, если заговорить с ним, то получится узнать что-нибудь про эту Параллель и местонахождение Вайэра.
– Очень странный зверь, – пробормотал некромант, наблюдая, как нетерпеливо подпрыгивают в клетке черные комочки в попытках ухватить летящие на их головы длинные побеги.
– Для людей любой зверь из этого мира странный, – спокойно отозвался Отброс, бросая через прутья новую порцию красных побегов. Хрум, хрум, хрум. Ухватившие добычу комочки принялись синхронно работать своими крохотными зубками.
Риогалл опешил. Он знает! Он знает, что перед ним человек! Знает, но все равно ведет себя так, будто в этом нет ничего необычного. Все Отбросы такие странные или только этот? Что же теперь делать? Спросить его прямо? Или придумать какую-нибудь правдоподобную отговорку?
– А еще я бы не советовал тебе далеко отходить от своего хозяина, – вновь подал голос Отброс, высыпая из мешочка последнюю порцию для пульпуса рассыпчатого. – Если он тебя потеряет, то сильно разгневается, а когда поймает – наказания не избежать. Убить-то навряд ли убьет, но Князья умеют придумывать вещи и похуже, – Отброс отвернулся от клетки и принялся аккуратно складывать опустевший мешочек. – Так что возвращайся скорее. Скажешь, что заблудился, потерялся, тогда могут и не наказать.
– Хозяину? – удивился Риогалл, а потом вдруг пустился в корявые объяснения. – У меня нет никакого хозяина. Точнее, есть один Князь, но у нас с ним просто сделка, и я пришел получить свою часть. Он дал мне какой-то амулет, сказал, что меня забросит сразу к нему, но так получилось, что я оказался здесь и...
Отброс нахмурился, положил сложенный мешок на стоящую рядом с клеткой бочку и подошел к распинающемуся человеку. Он взял его левую руку, перевернул и уставился на оголившееся запястье, где не обнаружилось ничего, кроме следов от недавней веревки. Риогалл прервал свою речь и тоже непонимающе уставился на запястье.
– Плохо, – Отброс покачал головой. – Метки нет. Ты действительно никому не принадлежишь. Но если останешься в этом месте, то хозяин у тебя непременно найдется.
– Погоди. Мне не нужен никакой хозяин. И что значит плохо? Я свободен и принадлежу сам себе. Что в этом плохого?
– В Вертикальных Параллелях самим себе принадлежат только Князья и некоторые Младшие Князья, – сочувственно пояснил Отброс. – Все остальные же принадлежат кому-то. Иначе не бывает. Если у тебя есть амулет, то ты еще можешь избежать этого. Вернись обратно, а позже снова попробуй найти своего Князя.
– Я не могу, – Риогалл занервничал. – Мне срочно надо. Очень. От этого жизнь зависит, и не только моя. Вайэр. ШедоуВайэр. Знаешь такого? Он тенями управляет всякими, издеваться еще любит и все такое...
– Самостоятельно на Общей Параллели ты его найти не сможешь, – кажется, Отброс тоже отчего-то начал нервничать. – Кто-нибудь сделает тебя своей собственностью раньше, чем ты успеешь шагнуть за пределы этой поляны. Я тоже не могу поискать за тебя. Я был бы рад помочь, но у меня задание. Я не могу ослушаться. И ходить, где захочу, тоже не могу. Я... – Отброс осекся, к чему-то прислушиваясь, поспешно осмотрелся по сторонам, а затем взволнованно обратился к все еще сидящему на земле некроманту. – Сюда кто-то идет. Если тебя поймают, то выставят на продажу или сразу клеймо поставят. Тогда ты уже убежать не сможешь. Залезай в фургон! Поедешь со мной. Извини, но это все, что я сейчас могу для тебя сделать.
Он схватил растерянного Риогалла под руку и поспешно потащил его к крытому фургону, запряженному массивным мохнатым быком. Возможно, его за это еще накажут, но разве он может отказать нуждающемуся в помощи? Нет, не может. Ни один Отброс этого не может.
***
Вайэр шел через галдящую рыночную площадь вместе с Енкой, когда один из амулетов в кармане отозвался легкой дрожью. Князь плотоядно улыбнулся, продолжая неспешно продвигаться вперед.
– Пришел, – тихо ответил он на вопросительный взгляд Енки.
– О! Быстро, – манипулятор чуть приподнял брови, а затем подбросил вверх какую-то зеленоватую ягоду и ловко поймал ее губами. – Не собираешься его поприветствовать?
– Еще рано, слишком рано, – Вайэр покачал головой, довольная ухмылка не желала сходить с его лица.
– Народу тут многовато, – Енка сделал вид, что осматривается по сторонам. – Не боишься, что кто-нибудь на него, скажем, наступит. Например, Джабар, о пузо которого он только что стукнулся головой. Или вон тот гридо-конь. О! Едва не затоптал, – Князь вновь повернул голову к своему довольному другу. – Кстати, ты ведь клеймо ему не ставил, так? А то там уже кто-то нацелился купить твою игрушку. Боюсь, что такими темпами...
– Присмотри за ним, а я пока завершу кое-какие дела перед нашей встречей, – Вайэр лениво отмахнулся, словно на самом деле держал под контролем всю ситуацию.
– Вот ты засранец! – Енка потрясенно остановился, не веря возросшей наглости своего старого приятеля.
– Увидимся! – бросил ему удаляющийся Вайэр и, не поворачиваясь, помахал рукой.
Вот кому наглости не занимать это точно. Енка усмехнулся и покачал головой. Но что не сделаешь ради друга, пусть он и последний засранец во всех Параллелях. Князь оглянулся через плечо. Вокруг Риогалла уже вился первый покупатель. К тому же задание обещает быть веселым, а кто же не любит веселые задания. Енка хитро улыбнулся и незаметно юркнул в толпу.
