Дыхание Дракона

– Четырнадцать очков… – слова прозвучали будто бы издалека. Глухие, едва различимые. Первый… История… Ее отзвуки все еще эхом отдавались в голове. Это же невероятно! Первый, тот самый вардэ, что смог отразить любовь в камне, что воздвиг скульптуру поражающей красоты, все еще сохранившую прежние отблески даже после обрушившейся на нее ярости создателя и всех минувших с той поры тысячелетий. Подумать только! Все это произошло на самом деле, и первый Князь жив. Жив до сих пор! Томится где-то на одной из бесчисленных Параллелей. Но удивительней всего даже не это, а сила, которой тот обладает – ненависть. Подумать только! Ненависть! Так необычно. Даже в голове не укладывается. Безумно хотелось увидеть, узнать, как она работает, на что способна. Огонь, вода, тень, тьма и так далее – это все понятно, но вот ненависть… У Риогалла не было слов, чтобы выразить всю ту бурю эмоций, что он сейчас испытывал. Это же… это же все равно, что Айкана вживую узреть. Издалека. Нет, именно Айкана, а не Аракуса, ибо некромант даже представить себе не мог, что с ним будет, если он вдруг встретит однажды свое божество. Скорее всего, скончается на месте от потрясения и переизбытка чувств. Риогалл так увлекся поразившими его открытиями, что позабыл, где он находится, что делает и зачем. Он больше не чувствовал неловкости из-за своего, несомненно, непристойного положения, из-за непростительной близости подлого Вайэра, из-за его горячего, полуобнаженного тела и гипнотизирующего взгляда фиолетовых глаз. Казалось, сотвори сейчас Князь с ним нечто неприличное, некромант бы даже и не заметил. Вайэр усмехнулся, любуясь застывшим осенением на прелестном личике своего впечатлительного слуги. Какой же он сейчас до невозможности милый! Сердечко стучит быстро-быстро, не нужно даже прикладывать к груди ладонь, черные реснички невинно подрагивают, а жар, источаемый телом, нагревает колено. Вайэр так же мог чувствовать через ткань своих штанов дразнящее прикосновение заветного местечка. Под плащом у Риогалла ничего не было. Абсолютно. Но сейчас даже этот кусок выделанной кожи не являлся препятствием для маленькой шалости. Его слуга, сам того не ведая, выбрал наилучшую позу. Вайэр еще немного полюбовался невинным личиком юного некроманта и несильно двинул коленом так, чтобы оно проехалось ровно между ягодиц, задев заветную дырочку. Риогалл вздрогнул от неожиданности, мгновенно возвратившись к неловкой действительности. Удивление, проскользнувшее на его лице, почти мгновенно сменилось возмущенным смятением. Вайэр нагло повторил движение. Несколько настойчивее, чем в первый раз. Вперед-назад, вперед-назад. От этих напористых действий некроманта неожиданно пронзило ощущение, далеко не неприятное, чем-то схожее с цепным разрядом молний в грозовом небе. Это одновременно и напугало его, и смутило еще больше. – Ч-что ты делаешь?! Прекрати! – Риогалл запаниковал. Он безотчетно выпустил из пальцев плащ, чтобы вцепиться второй рукой в крепкое плечо Князя в отчаянной попытке придержать, остановить. Получивший свободу плащ не стал ждать, пока его временный хозяин одумается, и тут же предпринял очередную попытку побега. На этот раз некромант не успел его поймать. Предательский плащ торжествующе соскользнул вниз и безвольно повис, зацепившись за колено Вайэра. – Нет, нет, нет! – испуганно затараторил Риогалл, неуклюже пытаясь прикрыть обнажившееся тело руками. Теперь все видят! Видят! И Енка тоже! Его уродство, его постыдное уродство! Сейчас Енка высмеет его до нелепого жалкое тело, не удержится и прыснет со смеху, а потом выскажет все, что думает. И Вайэр… Вайэр тогда тоже задумается, посмотрит на свою игрушку с другой стороны и… и поймет, что… Риогалл дрожал всем телом, его взгляд панически метался где-то внизу, опасаясь подняться выше и встретиться со взглядами Князей. До чего же глубока эта его травма. Вайэр посмотрел на Енку через плечо своего неуверенного в себе слуги. Тот в ответ вопросительно вскинул брови, лениво потягивая терпкое вино из хрустального бокала. Его удивила внезапная перемена в поведении человека. Ну упал плащ, ну посветил ты своим голым задом, что с того? Чего так дрожать-то? Вроде уже не девственник, а ведет себя, как те людские женщины в смешных балахонах – жрицы Айкана, кажется – когда он заглянул в их купальню во время прошлого визита в человеческий мир. Ничего такого, Енке просто любопытно было взглянуть, что они так старательно прячут под ворохом бесформенного белья. А эти ненормальные вдруг как принялись драть глотки, прикрывать руками необъятные формы и попутно швырять в незваного гостя попадающейся под руку купальной утварью. Еще и подлым приспешником Аракуса обозвали. Этот благо хотя бы ничем не кидается. Вайэр ничего не ответил. Он как ни в чем не бывало протянул вперед руки, подобрал упавший плащ и снова набросил его на плечи своего дрожащего слуги. Вот так просто, без каких-либо насмешек и издевок. Поднял и набросил, бережно расправив завернувшийся воротник. Риогалл вздрогнул от неожиданности и рефлекторно вцепился в плащ у самого горла, сжимая в кулаке чуть потертые края. Серебристые глаза недоверчиво взглянули на Князя. Издевка? Сейчас будет издевка, правда? Ведь представился такой хороший повод. Блеснуть своим мастерством перед другом, собратом или кто он ему там вообще. Как же можно упустить! Риогалл смотрел только на Вайэра, боялся повернуть голову и увидеть, как Енка зажимает себе рот рукой, давясь от еле сдерживаемого смеха. "Нет, Вайэр, ты серьезно?! Серьезно, вот ЭТО?! В одежде он был еще ничего, но без… Как у тебя вообще на него встал? Или ты трахал это убожество с закрытыми глазами? Признавайся, какой дряни ты выпил, чтобы решиться на такой подвиг?" – звучал в голове надуманный монолог Енки. Они же сговорились, правда? Чтобы он поверил, что все в порядке, а как только это произойдет… – Понравилось? – неожиданно поинтересовался Вайэр и протянул руку, чтобы убрать упавший на лоб белый локон. – Что? – хрипловато переспросил сбитый с толку некромант. – Сидеть у меня на коленях, – Вайэр коварно улыбнулся. – Я был уверен, что ты сразу же вскочишь, когда получишь свою историю. – А! – Риогалл опомнился только сейчас. Он все еще сидит у Князя на коленях и даже не думает слезать! Он вспыхнул и тут же заторопился покинуть насиженное место. – Ну что же ты сразу убегаешь, – промурлыкал Вайэр. – Я ведь тебя не прогонял. Можешь еще посидеть, если так понравилось. – Спасибо, я уже и так засиделся, – пробормотал себе под нос сгорающий от смущения некромант. Как он умудрился так опростоволоситься?! И сколько бы он просидел у Князя на коленях, если бы тот не напомнил? Не хотелось признаваться, но сидеть там было удобно. И тепло. Чужое колено нагрело его промежность и теперь, лишившись подогрева, он чувствовал в том месте неприятный холодок от гуляющих по замку потоков воздуха. Какое постыдство! – Что ж, раз так, то отрежь нам, пожалуйста, вон ту утку в яблоках, – невозмутимо распорядился Вайэр и пригубил немного вина из своего бокала. – Что ты так сердито смотришь? Твое обслуживание хозяев за столом еще не закончено. Риогалл ничего не ответил, его взгляд был и без того не в меру красноречив. Он развернулся обратно к столу и потянулся за ножом. Обслужи, налей, отрежь. А потом что? В рот положи? Или перед этим еще и пережевать заставит? Он подвинул к себе блюдо с уткой, прожаренной до золотистой корочки, и принялся раздраженно ее пилить, орудуя ножом так, словно это была не утка, а кусок неотесанной древесины. Сейчас он ему нарежет! Вместе с костями и тарелкой, чтоб подавился! Наблюдающий за этой картиной Енка тихо прыснул со смеху, чуть не подавившись отпитым вином. Слишком уж забавно выглядел усердствующий некромант. Не зря Вайэр так им заинтересовался, не зря. Среди Князей, что Младших, что обычных, ничего подобного точно не сыскать. Послышался громкий хруст – нож переломил несчастной утке какую-то кость. Вот! Для полного счастья осталось только перерезать тарелку. Риогалл вошел в азарт. Надавил еще сильнее, и нож, проехавшись по фарфоровой поверхности, соскочил в сторону. – Ай! – некромант с тихим вскриком отдернул порезанную руку. На белоснежную скатерть упала пара крупных красных капель. Порезался. Несильно, но… Он посмотрел на яркую полосу, пересекающую палец, где уже набухала новая капля. Вот ведь! Риогалл инстинктивно потянул пораненную руку в рот, но был быстро перехвачен хитрым Князем на полпути. Вайэр сомкнул пальцы на тонком запястье и подтянул к себе плененную руку. Фиолетовые глаза внимательно осмотрели порез, странная субстанция внутри медленно клубилась, то замирая, то вновь продолжая прерванное движение. Алая капля, такая насыщенная, отражалась в них, обогащая, подчеркивая необычный цвет. Красиво, безумно красиво… Риогалл невольно замер, залюбовавшись. – Как неосторожно, – Вайэр покачал головой, поворачивая порезанную руку к себе так, чтобы лучше разглядеть ранку. Риогалл мысленно хмыкнул. А как можно резать утку иначе, когда у тебя задействована всего одна рука – другой-то приходится придерживать плащ, чтобы тот снова не свалился с худых плеч. Но логические доводы Князя, видимо, волновали в последнюю очередь. Некромант хотел уже вырвать свою руку или хотя бы попытаться это сделать, как его мучитель вдруг поднес ее к своим губам и… и… Горячий и влажный язык скользнул по раненному пальцу, слизывая алеющие капельки. Медленно, старательно… Эротично?.. И взгляд глаза в глаза, такой самодовольный, вызывающий… пошлый. Оправившись от первичного потрясения, Риогалл вновь вспыхнул до корней волос. Что творит этот извращенец?! Это… это… Непотребство! Непростительное непотребство! Он резко вырвал свою руку и прижал ее к груди. – Т-ты!.. – запинаясь, возмутился некромант. На большее его, увы, не хватило. – М? – Вайэр вопросительно приподнял брови, будто на самом деле не понимал, что такого возмутительного увидел его слуга в столь невинном действии. Риогалл не ответил, украдкой опустил взгляд на порезанную руку. Он привык совать кровоточащие пальцы в рот, но теперь, после выходки Князя-засранца, он этого точно не сделает. Сунуть палец с чужой слюной себе в рот! Это же почти как… как там называется этот мерзкий обмен слюнями? Поцелуй, вроде? Но другой способ остановить кровь… Перевязать нечем, целебных трав под рукой тоже нет. Неужели придется теперь все тут перепачкать? Однако он зря волновался: порез больше не кровоточил. Совсем. Риогалл искренне удивился. Целебная слюна? Может быть, не было никакой пошлости в побуждении Князя? Может быть, он просто все себе надумал? Нет, это же Вайэр. Нельзя позволить ему сбить себя с толку, превратить в доверчивого дурачка! – Что такое? – заботливо поинтересовался повелитель Теней. – Это отвратительно! – фыркнул Риогалл и поспешно вытер обслюнявленную руку о скатерть. – Разве? – наигранно удивился его хозяин. – Отвратительней не бывает! – не подумав, ляпнул некромант. Он, конечно, тут же спохватился, но было уже поздно. – Да? – протянул развеселившийся Князь, в его глазах вспыхнули искорки азарта. Нужно быть предельно аккуратным и избирательным в своих выражениях, когда твоим собеседником является Князь, особенно такой, как Вайэр, способный любое неосторожное высказывание обратить в свою пользу. – Я не то хотел сказать, – стушевался Риогалл, судорожно подбирая нужные слова. – То есть… Это… ну… Бывает… Наверное… – А я уже хотел тебя просветить: показать по-настоящему отвратительные вещи, – в голосе чувствовался легкий оттенок разочарования. – Нет, спасибо. Вы мне, господин, кажется, их уже достаточно показали, – проворчал себе под нос Риогалл. – Нет, ну какой же он все-таки у тебя забавный! – рассмеялся Енка, о присутствии которого эти двое успели благополучно позабыть. – Восхитительно! Дерзкий, как Младший, в меру злобный, с отбитым чувством самосохранения, способный находить приключения на свой тощий зад даже там, где их и быть-то не может. Ставлю сотню своих Параллелей на то, что на аукционе у тебя бы его оторвали вместе с руками! – рука с бокалом взметнулась вверх от переизбытка чувств, и часть выплеснувшегося через край вина расцвела на скатерти неаккуратными багровыми цветами. – Вряд ли здесь когда-либо появлялся хоть кто-то похожий. Слушай, а тебе случайно нигде второй такой не попадался? А то я тоже не отказался бы заиметь подобный экземплярчик! Все здешние люди, которых я видел, только и делают, что вопят да хнычут. Ну иногда бывает, что забьются в какой-нибудь угол и сидят там, скукожившись, целую вечность, пока не иссохнут. А этот все еще такой бойкий! Вайэр в ответ лишь самодовольно хмыкнул, напоминая хозяина расхваляемого коня или гончего пса: гости охают и ахают, суетясь вокруг нового приобретения, а хозяин стоит рядом и едва не лопается от распирающего его величия. Да-да, я такой замечательный, просто бесподобный, смог раздобыть столь редкую диковинку. А Риогалл только и мечтал всю жизнь о том, чтобы его воспринимали в качестве чьей-то принадлежности. Он им тут не чайный сервиз и даже не новенькое седло работы знаменитого мастера. – Эй, я вообще-то не вещь, если вы еще не заметили! – возмутился некромант. – Собственность, – поправил его Вайэр. – Кстати, о собственности, – живо вклинился Енка, откинувшись на спинку стула так сильно, что две передние ножки оторвались от пола и замерли в невесомости. – Почему ты не поставил ему клеймо? Бесхозного человека на Параллелях быстро присвоят. Разве не боишься? – Если сильно припечет, они и с клеймом присвоят – перебьют и все. Особенно мое, – невозмутимо пояснил Вайэр, отпивая из своего бокала. – К тому же, зачем портить такую восхитительную кожу? – он перевел взгляд на переминающегося с ноги на ногу слугу и спросил: – Правда ведь? Риогалл ничего не ответил, только зябко поежился. Клеймо… Раскаленное докрасна шипящее железо. Становилось жутко от одного лишь представления этой процедуры. Длинная кочерга с пылающей на конце загогулиной – символом хозяина – медленно-медленно приближается к чистой, нетронутой коже. Расстояние тает, как масло, забытое растяпой-поваренком под лучами палящего солнца. И вот остаются считанные крохи перед неизбежным, жар уже нестерпимо опаляет кожу. Крики, мольбы и рывки не приносят никакого результата. В широко распахнутых глазах плещется ужас и в такт ему рядом пляшут зловещие отблески от раскаленного железа. Крик рвется из глотки – не сдержать. Мучитель беспощаден, его подобным не пронять. Наоборот, он упивается криками жертвы, упивается своей властью над ней и причиняемой болью. Раскаленная загогулина на конце кочерги замирает на короткий миг, не дойдя всего пары ногтей до цели, а затем вдруг короткий рывок. Железо вгрызается в кожу. Яростное шипение тонет в диком, нечеловеческом крике. Кожа пузырится, плавится, и запах паленой плоти в считанные секунды заполняет все помещение. У Риогалла пересохло во рту. В Анатриуме рабства не было, но время от времени к ним заезжали чужаки – важные лорды, графы и разжиревшие купцы. Гостей из дальних королевств почти везде сопровождали рабы самых разных рас, полов и возрастов. Единственное, что объединяло этих людей и выделяло из толпы – уродливое клеймо на лбу, напоминающее глубокий след от птичьей лапы, лишенный среднего пальца. Раньше Риогалл равнодушно смотрел на них, на их обезображенные лбы и даже не задумывался, каково это – перенести выжигание клейма на собственной шкуре. Но теперь, когда угроза коснулась его самого… Он бы… Он представил себя с обезображенной птичьей лапой на лбу и содрогнулся. Вряд ли здесь, конечно, ставят "птичью лапу". У каждого Князя наверняка свой особый знак, который он выжигает на… На чем? Кажется, Ва-а-нан при первой встрече смотрел на запястье, но отчего-то Риогалл подозревал, что не слишком любящие придерживаться каких-либо порядков Князья ставят их в наиболее приглянувшееся место. Правда, в таком случае пойманных людей придется обыскивать с ног до головы, что крайне неудобно и раздражающе, но… В голове Риогалла вдруг сами собой возникли нездоровые мысли: а где бы предпочел выжечь свое клеймо Вайэр, если бы пожелал? И какое оно у него вообще? Что обозначает и что изображает? Почему-то Риогаллу казалось, что свое загадочное клеймо Вайэр поставил бы ему чуть выше правой ключицы. Да, конечно, он сказал, что не станет этого делать, но… он ведь может и передумать в один прекрасный момент. Некроманту очень не хотелось, даже в ущерб своему чрезмерному любопытству, чтобы этот "прекрасный" момент когда-нибудь наступил. – Так и оставишь нас голодными? – вкрадчиво поинтересовался Вайэр, не отрывая от слуги внимательного, изучающего взгляда своих колдовских фиолетовых глаз. – Кстати, бокалы наши тоже почти опустели, – в подтверждение этому он легонько качнул своим бокалом, красная жидкость всколыхнулась на самом донышке. – Ну же, а то мне придется снимать с тебя очки за нерасторопность. Я уже и так многое тебе простил. Ты должен быть благодарен за то, что у тебя столь великодушный хозяин. – Может быть, мне еще перед вами, господин-засранец, пасть ниц и облобызать ваши вонючие ноги? – не сдержавшись, огрызнулся Риогалл, но все же потянулся рукой к пузатому графину с вином. Ладно терпеть эти нескончаемые указки, но выслушивать еще и упреки в том, что он, видите ли, не ценит такого благородного и бесконечно щедрого, Айкан его задери, хозяина. Нет уж, извольте. – А что, неплохое предложение, мне нравится, – с умным видом изрек Князь. – Вам послышалось, господин, я ничего не предлагал, – нагло заявил некромант, наполняя первым бокал Енки. Он был слишком зол, чтобы испугаться возможной угрозы. – Разве? – Вайэр изобразил изумление, допивая остатки вина. – Вам уже сколько тысячелетий-то? – как ни в чем не бывало начал рассуждать слуга, подтаскивая графин к опустевшему бокалу хозяина. – Стары стали. Слух уже не тот, вот и мерещится всякое. Енка снова прыснул со смеху, ударив кулаком по столу, отчего лежащие рядом с его тарелкой приборы испуганно звякнули. Вайэр же ничем не выдал своих настоящих чувств. Сам того не осознавая Риогалл только еще больше раздразнил аппетит повелителя Теней. – Минус один, – неожиданно сообщил он с мрачным удовольствием. Нет, вовсе не потому, что его хоть как-то задела эта неумелая издевка. Неумелая – оттого, что Князья, как правило, не стареют и ничего с возрастом у них не ухудшается, а минувшие тысячелетия – это как раз то, чем они гордятся больше всего, сразу после количества захваченных Параллелей. Вайэр мог бы оставить это высказывание без внимания или выдать ответную шуточку, но… Но сейчас ему больше всего хотелось увидеть именно такую реакцию: как тихое торжество от удачной, по мнению некроманта, издевки сменится вселенским негодованием. Второй же, менее значительной причиной было просто напомнить своему забывчивому слуге об их маленькой, неоконченной еще игре. – За что?! – вскинулся Риогалл, проливая вино мимо бокала. – Неуважение к хозяину, – спокойно пояснил Вайэр и изящно поднял со стола почти до краев наполненный бокал. – Итого тринадцать очков. Риогалл мог только скрипеть зубами от досады. Он так никогда не доберется до сотни! За одно язвительное слово – сразу же минус, а за все его прислуживания – ничего! Что он должен такого сделать, чтобы получить остальные восемьдесят семь очков?! О Великий Аракус, как же ему уже опостылел этот треклятый счет! Дабы еще больше не усугублять свое и без того незавидное положение, он в гордом молчании вернулся к возложенным на него обязанностям. Голодные, значит? Ничего, сейчас он их накормит со всем уважением! Некромант схватил со стола усатую вилку, как он привык шутливо называть столовый прибор с двумя зубьями, и со всей силы всадил ее в недорезанный кусок многострадальной утки. После изрядного количества усилий Риогаллу все-таки удалось оторвать его от остальной части запеченной тушки. Орудовать лишь одной рукой было жутко неудобно, но повторять своей ошибки и жертвовать плащом он больше не собирался, а потому пожертвовал уже изрядно подпорченной скатертью со стоящими на ней яствами. От его усердия оставшаяся утиная тушка ретиво подпрыгнула на тарелке, отчего льнувшие к ее румяным бокам печеные яблоки тут же поспрыгивали вниз и раскатились по столу, выводя на скатерти длинные жирные полосы. Одно из них сбило солонку, другое врезалось в маленькое блюдце с вареньем и перевернуло его, а третье выбрало своей целью Енку и воинственно покатилось в его сторону, намереваясь достигнуть края стола и плюхнуться прямо ему на колени. Однако сия смелая атака была отражена непринужденным, даже несколько ленивым щелбаном по спекшемуся мягкому боку. Яблоко было вынуждено в срочном порядке изменить свой курс на прямо противоположный и ретироваться на другой край стола. Вайэр, тихо посмеиваясь, осуждающе зацокал языком. Риогалл же с невозмутимым видом плюхнул ему на тарелку наполовину отрезанный и на четверть оторванный кусок утки. Весьма непривлекательный, с торчащими с одного бока обломками костей. При взгляде на него складывалось такое впечатление, что кто-то уже пытался его жевать, но по неизвестной причине бросил это занятие на полпути. В довершении к красочной картине исполнительный слуга наколол на свой двузубец подкатившееся к нему яблоко и шмякнул его на тарелку рядом с развороченным куском мяса. Вышло это у него, признаться, не с первого раза, ибо яблоко внезапно воспротивилось подобному соседству, не признав в бесформенной кучке своего прежнего сожителя, и отказалось добровольно покидать усатую вилку. Пришлось изрядно попотеть, чтобы снять его, имея в распоряжении всего одну руку. После длительных размахиваний и сотрясаний несчастным столовым прибором, Риогалл окончательно разозлился и помог себе зубами, а именно: впился ими в упрямое яблоко, сдернул его с вилки и, недолго думая, выплюнул на тарелку к Вайэру. – Кушанье подано, господин. Приятного аппетита, – съязвил некромант, любуясь проделанной работой; раздражение все еще бурлило внутри, требовательно подталкивая к действию, поэтому он не стал сдерживать свою наглость и добавил: – А не желает ли мой любезный господин вознаградить своего верного слугу за старания и прибавить к его скромному счету немножечко очков? Двадцать было бы в самый раз. – Двадцать? – задумчиво протянул Вайэр, попивая вино. – Какие у твоего мальчика аппетиты! – хохотнул Енка, раскачиваясь на стуле, будто избалованный, шкодливый ребенок. Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать за этими двумя и их увлекательной игрой. Давно же он не испытывал ничего подобного. – Боюсь, что за двадцать тебе придется приложить куда больше стараний и приготовить куда более аппетитное блюдо для своего хозяина, – тонкие губы растянулись в хитрой улыбочке. Однако Риогалл, не столь искушенный в развратных помыслах, не понял скользкого намека. – Какое блюдо? Подать супчик и покормить с ложечки? – раздраженно поинтересовался некромант. Какого лысого Айкана от него хочет этот изувер? Разве он так много запросил? Прошло уже столько времени, а на его счете всего тринадцать, тринадцать жалких очков из ста – даже не половина и не четверть! С такой скоростью ему ни за что не успеть вовремя. Когда уже этот садист наиграется? Мало ему! Все ему мало! – Супчиком? Разве им можно по-настоящему насытиться? – Вайэр отставил недопитый бокал в сторону и, сцепив руки в замок, уперся в них подбородком. Взгляд фиолетовых глаз обжег не хуже каленого железа. У Риогалла невольно пробежали по спине мурашки. Казалось, будто этот взгляд крадучись пробирается ему под плащ и длинными, широкими мазками неторопливо вылизывает незащищенную кожу. Это почти как тогда… когда… когда он велел ему раздеться и… Риогалл мысленно замахал руками на постыдное воспоминание. Нет, нет, нет! Ни к чему это вспоминать. Ни сейчас, ни потом. Такого, такого больше никогда не произойдет! На самом деле он, конечно, не был так уверен, но все равно продолжал упорно себя обманывать. Так было спокойней. Подобные мысли, пусть и ложные, позволяли ему оставаться самим собой, дарили уверенность и не давали окончательно пасть духом. Именно поэтому он стойко выдержал пронзающий взгляд, ни разу не отведя глаз в сторону. – Значит, хочешь получить двадцать очков? – что-то в интонации Князя настораживало, заставляло сомневаться в благоразумности положительного ответа. Не к добру это, точно не к добру, но разве у Риогалла есть теперь выбор? Отказаться? Сказать, что передумал? Если бы все было так просто! Так или иначе, но Вайэр все равно получит свое любым способом, а вот двадцать очков… – Хочу, – не так уверенно, как хотелось бы, ответил некромант. – Что ж, – Князь разомкнул руки и поднялся со своего стула, Риогалл заметно занервничал. – Тогда нам придется переместиться в более подходящее место. – Подходящее для чего? – не удержался его слуга. – Для готовки моего блюда, разумеется, – изувер выглядел подозрительно довольным. – Идем. – Так, полагаю, на эту часть представления у меня билета уже нет, – с неподдельной грустью подметил Енка и, испустив страдальческий вздох, отсалютовал другу бокалом. – Что ж, за твои успехи! Вайэр в ответ на тост лишь улыбнулся. Неторопливой походкой он направился вдоль длинного стола к двери в другом конце обеденного зала. На кухню? Они идут на кухню? Кто-нибудь, скажите, что это так. Риогалл немного помялся в нерешительности, а затем все же неохотно двинулся следом за Князем. Он прекрасно понимал, что здесь сокрыт подвох, и даже догадывался какой, но все равно предпочел продолжать тешить себя глупой надеждой о кухне. В противном случае он навряд ли смог бы заставить себя сделать хоть шаг. Вайэр шел впереди, не оглядываясь, снова светил своей идеальной спиной, невольно притягивающей взгляд. Однако на этот раз Риогалл упрямо избегал смотреть в его сторону. Ему было не до любований совершенными изгибами и завораживающими перекатами мышц под светлой кожей. Он нервничал, и с каждым пройденным шагом это чувство лишь усиливалось. Пока они не покинули зал, пока не оказались по ту сторону загадочной двери, некроманту еще удавалось с собой справляться: обманывать мыслью о кухне, но дальше… когда вместо наполненной ароматными запахами готовящихся блюд кухни перед ним открылся широкий коридор, уводящий в неизвестность… Как же Риогаллу сейчас хотелось стать дурачком, глупеньким, наивным, свято верящим, что его в самом деле ведут на кухню, просто обходным путем. Ему было бы гораздо легче следовать за своим палачом, пребывая в блаженном неведении. И каждый... каждый треклятый шаг не давался бы ему тогда так тяжело, словно к ногам вдруг примотали гири весом с раскормленного дракона. Вспотевшие пальцы нервно мяли сжатый у горла плащ. Страх обвился вокруг него ядовитым плющом и пустил свои корни глубоко под кожу. Прежняя дерзкая уверенность давно растаяла и бесследно испарилась. Риогалл едва мог противиться усиливающемуся желанию сбежать. И он непременно так бы и поступил, будь при нем родная мантия, в потайном кармашке которой покоился спрятанный амулет – единственный способ вернуться в родной мир. Но ни мантии, ни амулета сейчас при нем не имелось, а припустить прочь по коридору незнакомого замка, выстроенного посередине широкой реки с водопадом, было одной из величайших в мире глупостей. Да Вайэр изловит его в два счета, даже минуты пройти не успеет. И… и еще Каин с Раэрвингом… Они ждут его, ждут с силой, способной освободить из плена, способной спасти. Хорош же он будет, если после всех пережитых здесь страданий, струхнет и вернется ни с чем. Нет, не для того он столько всего вытерпел! Не для того. Чтобы отвлечь себя от нерадостных мыслей, Риогалл повернул голову и принялся разглядывать развешанные вдоль коридора гобелены. Поначалу никакого эффекта не было: переживания мешали сосредоточиться на вышитых сюжетах, взгляд не мог остановиться на чем-то одном и бесцельно блуждал по полотнам, не желая воспринимать увиденное, но потом интерес начал понемногу разгораться, вытесняя терзающие мысли, успокаивая непрекращающуюся дрожь. Сюжеты… такие разные, интересные, живые. Иногда они растянуты на несколько гобеленов, развешанных друг за другом, а иногда умещаются лишь в одном. Вот рогатый Князь с застывшим в карминово-красных глазах ужасом поднимает руку в попытке защититься от нависшей над ним странной фигуры огромных размеров – очертания неясные из-за окутывающей ее белой дымки. А вот Младшие, окружают семью вардэ: лица искажены в злорадных гримасах, глаза горят жаждой крови; отец семейства обнимает супругу и дочь в попытке их хоть как-то защитить. Следующая сцена растянута на четыре гобелена: какая-то война между Князьями, очень красочная. Риогалл прошел дальше по коридору и резко остановился, когда его взгляд перескочил на следующий гобелен. Дракон. Там был изображен угольно-черный дракон, низвергающий из пасти тьму на человеческое поселение. Если присмотреться, можно было даже разглядеть перепуганные до смерти лица разбегающихся во все стороны крохотных людей. Кажется, была такая легенда, очень древняя, но Риогалл помнил ее очень скверно. Неужели Вайэр притащил сюда гобелен из человеческого мира? Но тогда почему он так похож на соседние по мастерству? Словно и Князей, и дракона вышил один мастер? – Из людского мира? Это, – некромант взволнованно указал на заинтересовавший его гобелен. В замке Анатриума тоже висело немало всяких разных, но ни один из них не был выполнен столь искусно. – Нет, – Вайэр остановился и обернулся посмотреть на то, что завладело вниманием его слуги. – В моем замке все, кроме еды, принадлежит Параллелям. – Н-но откуда тогда вам известны наши легенды? Князья ведь не посещают человеческий мир, – немного помедлив, Риогалл кисло добавил: – Почти. – Сейчас – да, но раньше они у вас были частыми гостями, – Вайэр подошел к гобелену с драконом и встал рядом с Риогаллом, любуясь вышивкой. – Даже не представляешь насколько. – Что?! – некромант искренне изумился. Он шутит? Если бы это было так, то он бы точно об этом знал, каждый человек бы об этом знал, но ни в одной книге, ни некромантской, ни любой другой ничего подобного не упоминалось. – Это было очень давно. Считалось, что если какой-то Князь трусит сунуться к людям, то он ничем не лучше Отброса. А кто захочет быть приравнен к Отбросам? – Но ведь они становятся смертными, разве нет? Их ведь могут там убить, потому они и воздерживаются от визитов к нам. Или раньше все было иначе? Они не теряли силу и бессмертие? – Теряли, – спокойно ответил Вайэр, не отрываясь от гобелена, его взгляд задумчиво скользил по вытканным изгибам драконьего тела. – Но разве ты не видел, на что я способен без силы и бессмертия? – снисходительная улыбка тронула тонкие губы. – Конечно, бывало, что Князья там гибли, но происходило это крайне редко. К тому же подобными "счастливчиками" в основном становились экземпляры, подобные Раалю, что было только к лучшему. – И зачем они приходили в наш мир? – Еда, развлечения, люди. Точнее, питомцы. У каждого уважаемого Князя должен был быть человек в качестве питомца. Это подчеркивало статус Князя. И чем необычней или способней был питомец, тем более уважаемым и видным становился его хозяин. В те времена каждый держал только по одному человеку – более считалось дурным тоном, хотя находились и такие. – А теперь они перестали приходить, потому что питомцы-люди вышли из моды? – с неприкрытым сарказмом предположил некромант. – И снова нет. Просто однажды из вашего мира стало возвращаться все меньше и меньше отправившихся туда Князей. Сначала этому не придавали особого значения, но потом всерьез обеспокоились, когда ушедшие перестали возвращаться совсем. Неважно, насколько могущественным был Князь, он все равно не возвращался. – Почему? – Риогалл удивленно захлопал глазами. Он не шутит? Так все и было? – Никто не знает, – Вайэр пожал плечами. – Кроме тебя, – скорее утверждение, чем вопрос. По хитрым глазам все и так было понятно. Риогалла не обмануть, он стал куда внимательней рядом с этим прохвостом. – Возможно, – уклонился Князь, не желая раскрывать тайну. – Однако теперь в ваш мир совершают только быстрые и очень рискованные вылазки за едой. Мало кто осмеливается задержаться дольше получаса. – Но не ты, – Риогалл подозрительно сощурился. Он знает! Знает ведь, а оттого не страшится, как остальные. Неужели такой великий секрет? Растревоженное любопытство не давало покоя, требуя выпытать ответ любым способом. Расскажи! Ну расскажи! Не будь задницей! – Не я, – спокойно согласился Вайэр и так же спокойно перевел тему. – Этот гобелен возжелал иметь у себя один Князь, которому довелось своими глазами увидеть легендарного дракона, выдыхающего только черное пламя. Он сделал заказ у Младшего, имеющего в своем распоряжении одного из лучших мастеров по вышивке гобеленов. Он подробно описал ему то, что хотел бы видеть на полотне. Однако ни Младший, ни его ремесленник никогда не бывали в человеческом мире и весьма смутно представляли, как должна выглядеть диковинная зверюга, – Вайэр дернул за свисающую на стене кисточку и гобелен послушно свернулся под самым потолком; он дернул еще раз, и из плотного валика выпал нижний слой, распластавшись по оголенной стене. Гобелен. Почти такой же, только людское поселение больше напоминает деревню вардэ, а дракон – змею с крыльями и четырьмя короткими лапками. – Узрев готовый заказ, Князь пришел в ярость, – повелитель Теней продолжал свой рассказ, отвлекая слугу от тайны, в которую не собирался его посвящать. – Он еще раз терпеливо объяснил, что желает видеть на полотне, однако результат почти не изменился, – рука снова дернула за кисточку, из валика выпал еще один слой: на этом гобелене крылатая змея с лапами стала значительно толще и обзавелась парой козлиных рожек. – Получив переделанный заказ, Князь едва не уничтожил перепуганного до смерти Младшего. Он решил, что ввиду низкого интеллекта Младшего, тот оказался не способен передать Отбросу точное описание желаемой картины. Поэтому Князь хоть и с огромной неохотой, но все же снизошел до встречи с ремесленником и объяснил ему все самостоятельно. Однако это тоже не принесло желаемого результата, – рука опять дернула за кисточку, новый гобелен изображал уже что-то довольно близкое к дракону, но все еще слишком нелепое, слишком толстое и змееподобное. – В этот раз Князь наверняка бы уничтожил и Младшего, и его хваленого ремесленника, если бы Отброс не осмелел и не пояснил свою неспособность выдать нужную картину. Князь, конечно, сильно негодовал, но ему ничего не оставалось, как взять Отброса с собой и показать ему дракона, – рука в очередной раз дернула за кисточку, и валик размотался полностью, спрятав под изначальным гобеленом все предыдущие попытки. – То был единственный из всех Отбросов, кто имел счастье побывать в мире людей. Правда, из-за этого его сразу после выполнения заказа сожрал завистливый хозяин-Младший. – Сожрал?! – потрясенный до глубины души, Риогалл резко повернулся к рассказчику. – Как это сожрал?! Он ведь был его лучшим ремесленником! Он ведь… Он же… гобелен… – парень задыхался от возмущения. – И Князь позволил?! – А почему нет? Гобелен-то был уже закончен, – Вайэр отпустил кисточку, развернулся и невозмутимо зашагал дальше по коридору. – Почему вы так к ним относитесь?! – негодование бурлило внутри некроманта, затмевая все остальные чувства и мысли. – Они не заслужили подобного обращения! – А почему ты так рьяно их защищаешь? – опять эти хитрые увиливания. Неужели нельзя хотя бы раз ответить прямо? Риогалл не мог видеть лица своего истязателя, но буквально кожей чувствовал, как он сейчас лыбится в свое удовольствие, наслаждаясь тем, какой он остроумный и находчивый, как умело он изобретает все новые и новые способы издевательств над своим глупеньким слугой. Но это ладно, это ничего. Риогаллу не трудно, он ответит. – Потому что каждый из них стоит сотни таких, как ты или любой другой Князь! Вардэ добрые, отзывчивые, готовые прийти на помощь даже тому, кого впервые видят, и рискнуть ради незнакомца своими жизнями! – Ну да, разбрасываться жизнями у вардэ вообще излюбленное занятие, – саркастически усмехнулся Вайэр. Истинное имя расы краснокожих обитателей Параллелей прозвучало из его уст так чуждо, так непривычно и так противоестественно. Риогалл аж опешил. – Что? Думал, я не знаю, как они себя называют? – Вайэр обернулся через плечо, чтобы полюбоваться отразившимся на милом личике изумлением. – Князья никогда их так не называют. – Да, они называют вардэ именем, которое те заслуживают, – и снова непривычное слово резануло слух. Оно так заметно выбивалось из речи, будто принадлежало другому языку, хотя Вайэр даже не думал его как-то выделять. Отчего же такой странный эффект? – Чем?! – Риогалл разозлился не на шутку. Темные брови сдвинуты, зубы стиснуты, а руки сжаты в кулаки. Разве Ва-а-нан заслужил зваться Отбросом? И все те вардэ из деревни, что ему помогали? И даже тот на площади, с которым они случайно столкнулись? Он вспомнил, как жестоко его пинали и оттаскивали за волосы буквально ни за что, когда он притворялся одним из краснокожих обитателей Параллелей. А ведь он тогда на самом деле ничего им не сделал, только задел чуть-чуть, любой другой и не заметил бы, а они… Едкая обида всколыхнулась в душе. Если кто и заслужил зваться Отбросами, то только сами Младшие и Князья! – Такой вопрос тебе надо было задать Енке. Он, правда, ненавидит об этом рассказывать, но лучшего пояснителя ты навряд ли бы смог отыскать на Параллелях, – повелитель Теней снова не стал приоткрывать для своего слуги завесу тайны, но не столько из прихоти, сколько из отношения к Енке. Не то чтобы та история являлась великой тайной, просто она принадлежала манипулятору, и только он был вправе ею распоряжаться, как пожелает. – О Великий Аракус, когда же кончатся эти бесконечные тайны! – некромант снова сорвался, теряя остатки своего терпения. Ладно еще скрывать причину исчезновения Князей, о которой никто не знает, кроме одного конкретного засранца, но уж на такой-то простенький вопрос можно же было ответить! Язык точно бы не отвалился! Чего такого ужасного могли совершить вардэ, чтобы заслужить зваться Отбросами?! Да он издевается. Никак иначе! Наверняка потом когда-нибудь, после длительных, изнуряющих поисков разгадки великой тайны, этот изувер однажды смилостивится и непременно выдаст что-то вроде: "Чем? Да тем, что вообще на свет появились". Да-да! Так все и будет в конечном итоге, можно не сомневаться. – Хорошо, – неожиданно произнес Вайэр. – Если бы у тебя был шанс получить правдивый ответ на любой, абсолютно любой вопрос, какой бы ты задал? – А? – Риогалл глупо захлопал ресницами. Распирающую его изнутри ярость мгновенно сдуло потянувшим из коридора сквозняком. – Один любой вопрос, – медленно повторил Князь, останавливаясь, и выжидающе посмотрел на растерявшегося слугу. – Я отвечу. Риогалл открыл рот, но не издал ни звука. Один любой вопрос. Ответит. Честно. Без привычных увиливаний. Нет, он шутит, да? Потому что если не шутит… Некромант запаниковал. Что спросить? Что спросить? Про исчезновение Князей? Про звание Отбросов? Или?.. Вопрос-то всего один! Столь сложной дилеммы у него не возникало с тех самых пор, когда предстояло выбрать между красноперой багряницей и ржавым сморчком – двумя очень редкими ингредиентами, обнаружившимися в ассортименте странствующего травника – ибо денег в тот раз хватало только на что-то одно. Нынешний выбор оказался еще сложнее, ибо накопившихся вопросов было вовсе не два. Нельзя, нельзя потратить такой шанс на что-то глупое и незначительное. Надо выбрать! Выбрать, тщательно все взвесив, все обдумав. Однако роившиеся в голове мысли, испугавшись ответственности, в один миг куда-то ретировались, оставив своего хозяина в полном одиночестве. Паника усилилась. Вспотевшие пальцы вновь принялись нервно мять стиснутый у горла плащ. Риогалл готов был заскулить. Если бы только у него было больше времени на раздумья! У него же имелось столько вопросов, а сейчас, как назло, не то что самого важного, уже и простенького-то не вспомнить. А ведь совсем недавно вертелось что-то на языке. Что-то такое... Арр! Это все от волнения, если бы он успокоился… Но как тут успокоишься! На лице Риогалла появилось умоляющее выражение. – Ну же. Неужели у тебя совсем нет вопросов? – Вайэр был как всегда безжалостен. – Я… – тихо выдавил из себя некромант, лихорадочно придумывая вопрос. Ну почему в голове такой хаос?! Ну же! Ну же! Время выходит! – Что ж, жаль, – Вайэр изобразил легкое разочарование и, повернувшись спиной к своему нерешительному слуге, продолжил прерванный путь. – Нет! Подожди! Я сейчас его задам! Только дай мне минуту! – Риогалл ринулся следом за Князем и, не отдавая себе отчета, схватил его за руку чуть выше запястья в отчаянной попытке остановить, вернуть утраченную возможность. Конечно, никакого вопроса в тот момент в его голове так и не всплыло, однако, когда тонкие пальцы сжали твердые, крепкие мышцы, у парня будто что-то перемкнуло в голове. Какая сильна рука! И кожа такая горячая… Прикасаться к ней так… Вайэр вопросительно посмотрел на своего осмелевшего слугу. Риогалл судорожно сглотнул, с надеждой заглядывая в эти колдовские глаза. Вопрос сам собой сорвался с непослушных губ: – Т-ты… У тебя… Контракты с людьми… Вопрос прозвучал как-то жалко, сбивчиво и путано. Честно говоря, этот набор слов и вопросом-то трудно было назвать, но Вайэр понял, чего хотел его слуга. Понял и слегка удивился. Он был почти уверен, что Риогалл вообще ничего не сможет у него спросить, ибо когда даешь кому-либо не столь искушенному подобный выбор, он, как правило, тут же теряется, начинает нервничать, копаться среди многочисленных вопросов, выискивая самый важный, отбрасывает их один за другим, потом, снедаемый сомнениями, возвращается к перекопанной куче, снова роется, сомневается и в итоге остается ни с чем. С Вайэром, разумеется, подобное бы не прошло, с Енкой тоже, но вот с Риогаллом… Однако тот все же спросил. Вопрос, конечно, не самый важный, но интересный, весьма интересный. – Нет, – Вайэр ответил честно, как и обещал. – Я никогда не заключал контрактов с людьми и даже не заводил себе их в качестве питомцев. Слова патокой разлились в душе. Риогалл, неожиданно для себя, внутренне просиял. Сердце в груди радостно забилось, а разбуженная треклятая частичка взволнованно затрепетала, будто Вайэр только что признался своему слуге в пылкой любви. Некромант и сам не понимал, почему это так сильно его взволновало. Просто… Просто… Эти непонятно откуда взявшиеся чувства… Они набросились слишком неожиданно и… "Ты у него первый человек, – звучало где-то в отголосках сознания. – Раньше он ничем подобным не занимался. Только с тобой… Особенный. Да-да, ты особенный". Особенный. Как же приятно звучит это слово. От него сердце готово разорваться прямо в грудной клетке. Особенный… Хочется прикрыть глаза и произносить его медленно, по слогам, смакуя каждую букву. Особенный… "Я никогда не заключал контрактов с людьми и даже не заводил себе их в качестве питомцев". Может ведь быть такое, что Риогалл ему не надоест? Что его не выкинут, вдоволь наигравшись? Он ведь… особенный. Если бы Вайэр сказал: "Да, у меня были люди и немало. Я постоянно заключаю контракты и играю со своими питомцами так же, как с тобой", то… то все бы сразу стало ясно, и о уготовленной некроманту участи можно было бы не сомневаться, но… Особенный. Одно это слово приводило в экстаз. Риогалл еще никогда не был для кого-то особенным. Ни разу в жизни. Только изгоем, отбросом общества, мерзким нечестивцем. Но особенным… Возможно, это и глупо, но так хочется верить… – Удовлетворен? – нагло поинтересовался Князь. Нет, он никогда не устанет любоваться этой симпатичной мордашкой, на которой каждая эмоция отражается так ярко, так живо, так умилительно. Енка прав, его слуга – нечто. – М? А… д-да, – невнятно пробормотал Риогалл, отводя взгляд. Он был сейчас слишком взбудоражен, чтобы трезво мыслить. Бесячая частичка внутри ликовала, воспользовавшись минутной слабостью непреклонного хозяина. "Особенный! Особенный!" – глупо хихикала она и тут же расплывалась в пьяной улыбке. Если бы холодный разум не был сейчас оглушен подлой атакой обрушившихся на него чувств, он бы непременно осадил ее, поставил на место и ни за что не позволил бы Вайэру видеть это унизительное щенячье счастье, плещущееся в глубине серебристых глаз. Твердые мышцы приятно пружинили под подушечками пальцев. Такие крепкие, сильные и упругие. Прикасаться к ним было так приятно, до трепета, до дрожи. Люди избегали Риогалла, избегали не то что касаться – даже смотреть в сторону богомерзкого нечестивца. Следовательно, и сам некромант не имел возможности к кому-либо прикасаться, чувствовать под пальцами горячую, живую плоть. Выкопанные из могил мертвяки, даже хорошо сохранившиеся, в расчет не шли – в прикосновениях к их ледяной и скользкой от начавшегося разложения коже ничего приятного уж точно не было. Но Вайэр… Если бы Риогаллу когда-нибудь выпала возможность незаметно – например, когда бы Князь спал беспробудным сном – трогать совершенное тело в свое удовольствие, где пожелает и сколько пожелает, то некромант вряд ли смог бы удержаться от подобного соблазна. Наверное, он ощупал бы его всего, не стесняясь прижиматься к рельефным мускулам разными частями тела – преимущественно руками, грудью и щекой. Риогалл с неохотой отпустил руку. Ему и без того сейчас было слишком неловко. Трезвый разум понемногу оправлялся от потрясения, а с ним приходило и осознание произошедшего. О Великий Аракус! Как его язык осмелился задать подобный вопрос! Волна вселенского стыда накрыла парня с головой. Щеки запылали, а взгляд навеки вгрызся в пол. Казалось, что нет в мире такой силы, способной заставить его поднять голову и еще раз взглянуть на повелителя Теней. Это ж надо было так!.. Да после такого позора только утопиться осталось в этой самой реке с водопадом. Кем он себя сейчас выставил?! И что за шутовской вопрос задал? Какая вообще разница, были у этого изверга еще люди для развлечения или нет! А эти смехотворные измышления! Особенный? Да услышь Вайэр подобную догадку, он бы живот со смеху надорвал. Надо же было такое придумать! Особенный! Ха! – Мне казалось, ты спешил спасти своих друзей, – донесся до некроманта насмешливый голос с другого конца коридора. Риогалл вздрогнул, но взгляда от пола так и не оторвал. Пока он тут занимался самобичеванием, Князь уже успел достигнуть лестницы, ведущий на верхние этажи. Надо было идти, ведь Каин с Раэрвингом его действительно ждут, и с каждой секундой их ожидание становится все невыносимей, ведь приближается рассвет, а с ним и придуманное Джакаром истязание. Риогалл через силу сдвинулся с места. "Кретин, кретин, кретин", – не умолкая, мысленно клевал себя некромант. Ну зачем? Ну почему? Ну как? Такой шанс и… Можно же было, а он!.. Риогалл принялся нервно кусать губы. Как же легко сбить его с толку. Подумать только, потерять голову от одного прикосновения к руке постоянно измывающегося над ним засранца и брякнуть… брякнуть…. Стыд-то какой! Хорошо хоть не выдал что-нибудь вроде: "Вайэр-Вайэр, а что ты ко мне чувствуешь?" Или: "Вайэр-Вайэр, а я тебе хоть капельку дорог, как человек, не как забавная игрушка?" Тьфу! Аж самому от себя противно. Такой жалкий неудачник только и заслуживает, чтобы над ним издевались. Достигнув ступеней, Риогалл запнулся и едва не упал. Пришлось взмахнуть свободной рукой, дабы удержать равновесие. От резкого движения полы плаща взметнулись в разные стороны, на несколько секунд открыв стройные некромантские ножки едва ли не до самых сокровенных мест. Вайэру увиденное пришлось по вкусу, однако он успел отвернуться до того, как смутившийся слуга поймал его с поличным. Не хватало еще, чтобы тот навернулся с лестницы и сорвал предстоящее веселье. Глупенький-глупенький мальчик, но глупость его такая наивно-трогательная. Борется с собой, проигрывает, но все равно не сдается. Удивительный экземпляр. Так стойко выдерживает удары кнутом и так умилительно млеет от пряников. Хочется чем-нибудь его побаловать, но сейчас время для кнута – не пряника. Свой пряник мальчик уже получил. Вайэр поднялся на этаж выше, прошел через просторный холл, обогнув установленное в центре огромное изваяние, и остановился напротив одной из выходящих в этот самый холл дверей – темно-красной, такой же, как и все остальные. Риогалл, конечно же, мимо изваяния пройти не смог, остановился, вытаращив глаза на искусно вырезанного из камня зверя о двух головах. Могучий, с выпирающими бугристыми мышцами, он походил на смесь пса и крупной дикой кошки… с изогнутыми к небу острыми рогами. Одну голову с раззявленной клыкастой пастью он задрал вверх, а другую, точно такую же, опустил вниз. И эта другая голова смотрела на незваного гостя полными ярости остекленевшими глазами. Казалось, еще миг и из жуткой пасти вырвется предупреждающий рык, сотрясая стены и выбивая стекла. Однако в этой скульптуре Риогалла привлекла вовсе не необычность двуглавого зверя или искусная работа мастера, которому удалось так живо и реалистично передать каждый мускул, каждую волосинку. Его привлек поток голубовато-серой энергии, льющейся из задранной к потолку пасти. Энергия струилась по полу, огибая статую, неторопливо, будто в полусне; завершив круг, она так же неторопливо втягивалась внутрь через вторую раззявленную пасть. – Прошлый хозяин Параллели, – пояснил Вайэр, а потом, после короткой паузы, добавил: – Тот, что гобелен с драконом заказывал. – Э-это? – оторопело переспросил Риогалл, указывая дрожащим пальцем на изваяние. Разве у Князей не приближенный к человеческому облик? Или они могут по желанию превращаться в различных зверушек? – Нет, – Вайэр улыбнулся и указал на струящуюся энергию. – Это. – А… – на большее некроманта не хватило. – У нас с ним возникли некоторые разногласия, – фиолетовые глаза открыто любовались необычным энергетическим фонтаном. – С помощью некоторых артефактов я заключил его в его же творении. Когда-то этот Князь обладал силой камня и создавал себе из него таких вот приспешников. Этот зверенок был его любимым. – Но… – Риогалл вновь блеснул своим красноречием. – Он не был Высшим, поэтому пришлось его… ммм… – Вайэр на мгновение задумался, подбирая подходящее слово, – расплавить. Скажем так. Как железо. Он жив: мыслит, видит, слушает, но восстановить себя или покинуть статую не может. Как вода, которую держат подогретой, не позволяя превратиться в лед. – Как мертвый драконопомешанный, – безотчетно выдохнул некромант, вспомнив слова Нагайны и ту мерзкую фиолетовую лужу. "Бульк-бульк", – лопаются ленивые пузыри. – Мертвый маг? Да, схожие ситуации, – легко согласился Вайэр, и тут его слуга кое-что понял. – Ты знаешь?! Про то, что происходит с магами после смерти? Про извращенную суть украденной магии, которая отравляет все, к чему прикоснется? – взволнованно затараторил Риогалл. – Конечно, – Князь оставался невозмутим. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Риогалл еще раз осознал, каким он был идиотом там, в коридоре, когда ему представился шанс получить правдивый ответ на любой, абсолютно любой вопрос! Вайэр очень многое знает, он ведь живет не одну тысячу лет. Ему наверняка известно и о пленении драконов, и о том, кто же это все придумал, и, возможно, даже как остановить те зверства, что творят с драконами люди в погоне за магической силой. Но теперь… теперь… Риогалл по глазам видел, что Вайэр ничего ему не скажет. Но сказал, если бы… "Кретин, кретин, кретин!" – некромант снова принялся себя клевать. – Заходи, не стесняйся, – Вайэр открыл дверь и щедрым жестом пригласил своего слугу войти первым. Это настораживало, ведь обычно исключительно хозяева обладали столь высокими привилегиями: перед простыми слугами двери не открывают и уж тем более не приглашают войти внутрь. Хотя, возможно, Князь опасался, что строптивый слуга струхнет в самый последний момент и предпримет попытку бегства. Риогалл мысленно хмыкнул. Было бы куда. Да и… Опять же Каин с Раэрвингом. Не отягощай его их жизни, он непременно попытался бы удрать. Пусть бы попытка в конечном итоге и провалилась, зато принесла бы хоть какое-то удовлетворение. А так… По пути к двери он еще раз обернулся на грозное изваяние, пленником которого стал предыдущий хозяин Параллели. И все-таки не верилось, что безмолвная голубовато-серая энергия на самом деле живой еще Князь. Может быть, Вайэр подшутил над ним? Он ведь такой, на издевки не скупится. Риогалл отвернулся от изваяния, опасаясь споткнуться или налететь на что-нибудь из-за своей невнимательности. Взгляд серебристых глаз невольно скользнул в дверной проем, выхватив оттуда изящно вырезанный высокий комод, мягкий ковер цвета линялой овечьей шерсти и край роскошной кровати со свисающими до самого пола пуховыми одеялами. Спальня… Вайэра… Усыпленная тревога пробудилась, а с ней вернулся к жизни и страх. Риогалл так старался отогнать мысли о предстоящем испытании и даже преуспел в этом, но теперь… теперь они вернулись и уже ничто не поможет, не спасет, не отвратит от неизбежного. Он шумно сглотнул, чувствуя, как подкашиваются ватные ноги, как немеет все тело, упрямо отказываясь идти на заклание. Это выше его сил. Он не может. Повторить все то… то… Мерзость! Только не это. Все, что угодно, но не это. Не надо опять. Он ведь не такой. Не… – Ну же, внутри нет никаких чудовищ, – промурлыкал Вайэр, забавляясь душевными терзаниями своего глупенького слуги. "Ага, кроме тебя", – мысленно ответил ему Риогалл. Каждый шаг по направлению к двери сделался для него невыносимой пыткой. Надо успокоиться. Еще толком неизвестно, что ждет его внутри. Может быть, не все так плохо. Может быть… Ага, сейчас. Эти тухлые уговоры больше не помогут. Только не тогда, когда перед тобой стоит мясник с окровавленным топором и скалится так мерзко… Вряд ли в подобном случае хоть кому-то удастся убедить себя, что этот "милый" дяденька всего лишь пожмет тебе руку и позволит идти дальше. О Великий Аракус! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Риогалл дрожал всем телом, преодолевая последние оставшиеся до двери шаги. Взгляд снова уткнулся в пол, не желая видеть убранства комнаты. Хватит и одного знания, что там есть кровать. Удобная кровать. Наверняка ничуть не хуже той, где… Риогалл снова отбросил прочь ненавистное воспоминание. Если бы только они не попали в столь безнадежное положение! Если бы только обошли стороной треклятую Джакку, если бы… Ему бы не пришлось сейчас… Ноги совсем не держали, еще немного и он точно шлепнется на пол, а после уже не встанет, не найдет в себе сил это сделать. Риогалл переступил порог, сделал несколько шагов в сторону комода и остановился. Звук захлопнувшейся за спиной двери прозвучал для него словно приговор безжалостного судьи. – Можешь приступать, – великодушно разрешил Вайэр. – К чему? – кисло поинтересовался его слуга, не удосужившись даже повернуться к своему хозяину лицом. – К приготовлению моего блюда, разумеется. Мы ведь именно за этим сюда пришли, – позади послышались приглушенные ковром шаги, а после еще один похожий глухой звук – Вайэр сел на кровать. Хорошая, не скрипит. – Что-то это место не сильно похоже на кухню, – съязвил некромант, ненавидящий, когда собеседник начинал тянуть кота за хвост. Зачем прикрываться каким-то блюдом, какой-то готовкой? Скажи прямо, чего хочешь! Чем быстрее Риогалл исполнит прихоть своего хозяина, тем скорее уберется отсюда и после уж точно проследит за тем, чтобы больше никогда в жизни сюда не вернуться. Не увидеть самодовольную княжью рожу и эти его плутовские фиолетовые глаза! – Да? – Вайэр наигранно удивился, но потом вдруг решил сменить направление своих издевок и не стал допытываться у слуги, почему эта комната не похожа на кухню. – Видишь ли, для этого блюда нам не понадобится кухня. Все ингредиенты уже здесь, нужно только приготовить их к употреблению. – И где же ваши ингредиенты, господин? – усмехнулся некромант, продолжая буравить взглядом мягкий ковер. Наверное, на нем очень приятно стоять босыми ногами. Жаль, через толстую подошву ботинок этого не почувствовать. – Посмотри налево, – попросил Князь. Риогалл сначала думал не подчиниться, взбунтовать, но потом все же повернул голову в требуемом направлении. Из высокого напольного зеркала на него взирал угрюмый беловолосый парень, отчаянно вцепившийся в кожаный плащ без рукавов, что был ему ощутимо велик. На заднем плане отразились кровать с рассевшимся на ней полуобнаженным Князем, платяной шкаф, часть прикроватной тумбочки, изогнутый торшер, широкое окно с какими-то странными цветами и раздвинутые парчовые занавески. Все в кремовых и сандаловых цветах. Большего он рассмотреть не успел – слишком уж поспешно отвернулся от роскошного зеркала в золотой оправе. Очень смешно! Просто обхохочешься! – Извините, господин, но ваш глупый слуга ничего не понял, – сквозь зубы язвительно процедил уязвленный некромант. Он избегал лишний раз смотреть в зеркала, особенно ростовые. Он не стыдился лица, а уж тем более волос, которыми частенько любовался, но все остальное лишь напоминало парню, какой он ущербный. Хилый, дохлый, жалкий. Про таких любят говорить: плевком перешибешь. Пока не видишь своего полного отражения, можно немного подзабыть, насколько все ужасно, успокоиться, потешить себя иллюзиями. Так легче выдерживать чужие взгляды, думать, что другие видят нечто менее отвратительное, чем есть на самом деле. Однако Вайэр только что любезно напомнил своему слуге об огромном изъяне. Снова. Риогалл хоть и смотрел на себя не более пары секунд, образ успел крепко запечатлеться в памяти. Да, плащ скрывал почти все, но руки… эти тонкие, хлипкие ручонки, словно у иссохшегося скелета – такие же противные и нелепые до слез. Глядя на них, трудно представить, что Риогалл способен поднять что-то тяжелее выдранной из камзола нитки. И вот такой… Особенный для Вайэра?! Ха! И еще раз – ха! – И долго еще я буду иметь удовольствие общаться с твоей спиной? – будто бы невзначай поинтересовался Вайэр. – Будь послушным мальчиком, повернись личиком. Риогалл скрипнул зубами, но все же исполнил приказ. В этот раз, как ни странно, он помнил о минусах, ожидающих его за непокорность. Этому прохиндею только дай повод. Он повернулся, повернулся и сердито посмотрел на своего мучителя из-под сдвинутых бровей. Полагалось, что лицо его приобретет вид, без сомнения, грозный, но… – Замечательно, – Вайэр расплылся в своей плутовской улыбке. До чего же милая мордашка! Бесподобная! Разве что пока не сопит и ноздри не раздувает так смешно. Но ничего, такую мордашку он тоже непременно увидит, чуть позже. – Что-нибудь еще, господин? – с нажимом на последнем слове спросил Риогалл. – Готовка, – напомнил Князь. – Так как я глуповат, то попрошу вас объяснить мне, что именно я должен для вас, господин, сделать? – некромант уже терял терпение. Злость помогала ему справиться со страхом, поэтому он отчаянно цеплялся за нее, будто утопающий за проплывающее мимо бревно. Лучше уж он будет выглядеть злобным и дерзким, чем жалким, трясущимся и скулящим неудачником. – Очень просто, – Вайэр наслаждался своим положением, своей властью над стоящим перед ним человеком, даже не думая это скрывать. – Для начала отбрось плащ, – внутри у Риогалла резко похолодело, пальцы до боли стиснули плащ у горла, но мучитель, словно этого не замечал, продолжая пояснение, – а потом… потом покажи мне, как ты себя обычно удовлетворяешь. – Ч-чего?! – некромант не верил своим ушам. О чем он?! Что?! Как?! Это!.. Эмоции снова захлестнули его с головой. Удовлетворять?! Это… это… Трогать себя?.. В том месте? – Что такое? Неужели ты?.. – весело удивился Вайэр, но договорить ему не дали. – НЕТ! – взорвался красный, словно вардэ, Риогалл. – Никогда! Ни разу в жизни я не занимался подобной мерзостью! Это!.. Это!.. В воспоминаниях снова всплыл сарай-развалюха, льющийся через щелку от приоткрытой двери свет и переплетающиеся потные тела, совершающие нелепые, на первый взгляд, дергания. Одурманенные лица с закатившимися от получаемого экстаза глазами, безвольно отвисшие рты, обильно текущие с губ слюни. Парня затошнило. Неужели в прошлый раз, когда Вайэр заставил его, он выглядел так же?.. Неужели… О Великий Аракус! Пожалуйста! Сейчас ты нужен, как никогда! Ты ведь не хочешь, чтобы твой единственный, верный и понимающий слуга превратился в этих… этих… Риогалл никогда, никогда не прикасался к себе – всегда гасил возникающее возбуждение во время подросткового возраста успокаивающими отварами. Пусть лучше тыкает в него своим членом, как в прошлый раз. Насилие стерпеть легче, чем творить подобное под давлением, но своими руками. Аракус может неправильно все понять, окончательно разочароваться и отвернуться навсегда. А такого Риогалл не переживет, не сможет пережить, ведь Аракус для него… он… – Не нужно так нервничать. Это ведь совсем простое задание, – Вайэр откинулся на подушки, приготовившись наслаждаться зрелищем. – К тому же двадцать очков. Разве ты не хотел их получить? – Я не стану! – уперся непокорный слуга. – Поручи что-нибудь другое, но только не это. – Минус один, – со вздохом сообщил Князь. – Итого двенадцать очков. – Т-ты! – Риогалл стиснул кулаки до побелевших костяшек. Проклятый садист! Да как он может! Это уже слишком. За гранью возможного. Такое просить… Риогалл не может! Не может, не может, не может! – Я буду вести обратный отчет, отнимать по одному очку, пока ты не начнешь исполнять желаемое, – довольно оповестил слугу Вайэр, подпирая рукой левую щеку. – Одиннадцать. Риогалл занервничал еще сильнее. Куда ему деваться?! Что делать?! Он не может это выполнить! Человечней было бы приказать ему выброситься из окна. По спине покатились капельки холодного пота. Раздеться он еще найдет в себе силы, но дальше… Нет, он не может. Не перебороть себя. – Десять, – голос сладкий, словно патока. Риогалл поджал губы и умоляюще посмотрел на своего мучителя. Не надо. Пожалуйста! Сжалься! Хотя бы в этот раз! Ну не надо. Не надо. – Девять. Сейчас он потеряет все, что заработал с таким трудом! Изверг! Губы поджались, в глазах заблестели злые, отчаянные слезы. Да чтоб ты подавился, урод! – Во… – Хватит! Я сделаю! – Риогалл отбросил плащ в сторону и впился в Князя переполненным ненавистью взглядом. Что ж, любуйся! Насмехайся, сколько влезет! В фиолетовых глазах вспыхнули яркие искры. Взгляд нагло заскользил по обнаженному телу. Так мило дрожит от ярости: грудная клетка воинственно вздымается и опускается, в каждой клеточке читается вызов, а руки сжаты в кулаки до побелевших костяшек. Грозный воин, ничего не скажешь. Особенно, когда на нем из одежды только ботинки. Очень соблазнительный вид. Желание внутри просто вскипает. Фиолетовые глаза едва заметно прищурились, улыбка на губах стала шире. Да, Вайэру нравилось то, что он видел. Очень. Риогалл шумно дышал, раздувая ноздри, серебристые глаза метали молнии, а стиснутые зубы грозились раскрошить друг друга, если давление на них станет хоть чуточку сильнее. Этот!.. Этот!.. У некроманта не было слов, чтобы по достоинству обозвать своего мучителя. Крутит им, как пожелает, издевается в свое удовольствие, а теперь еще и вынуждает делать ТАКОЕ! Это мерзко! Отвратительно! Наверняка подобными вещами даже блудницы из борделей не занимаются. Вот фанатики – эти на все способны под дурманом. А он не такой. У него нет с ними ничего общего. Ему не доставляет ни капли удовольствия заниматься всякими непристойными вещами. Какая-то часть сознания хотела напомнить про тот головокружительный раз с Вайэром, но Риогалл быстро заткнул ее. Если он сказал, что НЕ получает НИКАКОГО удовольствия, значит, он его не получает! И Аракус тому свидетель! – Продолжай, – голос мягкий, ласкающий, с тонкими нотками легкой издевки. – Я не умею, – огрызнулся некромант, подогревая пылающий внутри гнев. Пока он злится, остальные чувства приглушены, отодвинуты на задний план. В таком состоянии его почти не смущала нагота, и страх перед предстоящим терялся где-то в беснующейся внутри буре. – Что ж, так даже интересней, – ой, как не нравились Риогаллу эта улыбка и этот взгляд. – Попробуй импровизировать. Накину сверху еще пять очков. Риогалл не сдвинулся с места. Импровизировать?! Думал, что хуже уже не будет, а тут вот что! Пять очков, да? Сказал бы он, куда Князь может засунуть свои пять очков! За подобные вещи начисление очков должно измеряться тысячами. – Не рад? – Вайэр изобразил легкое удивление. – Хозяин проявил великодушие, а слуга все недоволен. Наверное, я слишком тебя балую. Ч-чего?! Как у него вообще язык повернулся такое сказать?! Балует он! – Ну так что? Начинай. Или мне стоит возобновить обратный отсчет твоих очков? На какой цифре я остановился? – Грр! – прорычал Риогалл и решительно опустил взгляд вниз, чтобы… чтобы… Протянувшаяся к грешному месту рука замерла еще на трети пути, словно внезапно натолкнулась на невидимое препятствие. Бушующий внутри гнев в мгновения ока сменился смятением. Это… ему надо прикоснуться… прикоснуться… По виску покатилась капля холодного пота. Он не сможет. Зародившаяся внутри паника начала усиливаться. Сейчас Вайэр снова начнет отнимать заработанные с таким трудом очки, а его слуге ничего не останется, как позорно захныкать, умоляя перестать. Риогалл крепко зажмурился и коснулся рукой мягкого члена. Сначала осторожно, потом чуть смелей. Ничего не происходило. Не было даже намеков на приятные ощущения. Это успокоило его, позволило двигаться дальше. К тому же с закрытыми глазами задача сильно облегчалась. Можно было отгородиться от реальности и представить себя где-нибудь далеко-далеко отсюда. Скажем, на песчаном берегу реки или озера. Непременно безлюдном. Он сидит там и… и просто чешет? Да, пусть будет чешет. Сидит и чешет свой член. Звучит глупо, да, но зато успокаивает. Никакого извращения. Вполне себе приличные, естественные действия. Пальцы принялись неспешно поглаживать вялый член, словно тот был спиной какого-то зверька. Приятные ощущения не спешили приходить, и Риогалл окончательно расслабился. Вот, отлично. Он хорошо справляется. Неожиданный смешок Вайэра разбил душевную гармонию и заставил некроманта открыть глаза. Какого?!.. Князь все так же лежал на кровати, подперев рукой левую щеку, лежал и открыто забавлялся действиями своего слуги. – У тебя там что? Кошка? – он едва ли не смеялся во весь голос. – Чего ты его так наглаживаешь? – Ты сам сказал! – Риогалл попытался защититься, гнев снова заворочался где-то внутри, помогая справиться с пылающим на щеках стыдом. Он… он делает такое, а его еще и высмеивают! – Что сказал? Гладить? – как же Вайэру сейчас было весело! – Импровизировать! – Да, – бессовестно согласился Князь. – Свои пять очков ты получил. Итого снова четырнадцать. – Я рад, – мрачно процедил Риогалл, буравя Князя гневным взглядом. – Если это все, то… – Все? – брови Князя взлетели вверх. – Ты еще и первого задания не исполнил. Того самого, за которое выпросил у меня двадцать очков. – Но я сделал, – попытался возразить некромант, которому вовсе не хотелось продолжать эту игру. – Сделал, импровизируя. – И что? Ты удовлетворил себя этими поглаживаниями? – Да! – парень оставался непреклонен. – Я вполне удовлетворен. – Что-то я не видел подтверждения твоих слов, – намек был слишком расплывчатым для столь неискушенного слуги. Он опять не понял его пошлого подтекста. – Какого еще подтверждения? Я ведь сказал, что вполне удовлетворен. – Того самого, белого и вязкого. Которое я любезно оставил в тебе после прошлого раза. Только не говори, что не заметил, – буквально промурлыкал повелитель Теней, наслаждаясь запоздало вспыхнувшим румянцем на бледных щеках. Потрясен и настолько смущен, что готов провалиться на месте. Эти эмоции так мило отражаются на его смятенной мордашке. Не знает, что ответить, как отбиться. Совсем сбит с толку. Вайэр, конечно, мог подождать, пока его слуга найдет хоть какой-то ответ, но решил его не мучить. – Подойди ко мне поближе и сядь на ковер, – потребовал Князь. Риогалл подчинился, приблизился на негнущихся ногах и нескладно плюхнулся задом на мягкий ковер. Сначала он вытянул ноги вперед, потом решил подобрать их под себя. Он снова нервничал и старался не смотреть своему мучителю в глаза. Упомянуть такое! Это постыдство! Услужливая память быстро отыскала глубоко спрятанное воспоминание. Ночь. Река. Позади колышется поле ночных колокольчиков, и их светящаяся пыльца, кружась, летит по ветру. Риогалл поспешно шлепает босыми ногами по мокрому песку, содрогаясь от неприятного ощущения медленно стекающего по бедрам семени. Доказательства того, что они с Вайэром… О Великий Аракус! Ниспошли ему зелье, стирающее воспоминания! – В позу лотоса, так удобней, – подсказал истязатель. – Вот, хороший мальчик. А теперь… – он специально выдержал небольшую паузу, чтобы слуга понервничал. – А теперь обхвати член рукой и начинай делать нехитрые движения – вверх-вниз, вверх-вниз. Видишь, ничего сложного. Риогалл поднял на Князя злобный взгляд, но ничего не сказал. Существует ли вообще предел его издевательствам? Вверх-вниз, да? Гладить или двигать ладонью туда-сюда, велика ли разница? Хотя проблема вовсе не в этом. Вайэр хочет, чтобы его слуга кончил, а из скудных познаний Риогалла следовало, что кончить, не возбудившись, невозможно. Возбуждение же значило удовольствие. А удовольствие… Получать удовольствие от… Да чего он, собственно, нервничает? Без всяких дурманов и окуриваний он ни за что не станет получать удовольствие от столь омерзительных и непристойных действий. Чего приятного в том, чтобы теребить свой член? Риогалл был уверен, что ничего. Волноваться не о чем. Он покажет Князю-извращенцу, что даже его методом ничего не выйдет, и тот оставит его в покое. По крайней мере, с этим заданием. Ведь, что он сможет сделать, если Риогалла не возбуждают подобные вещи? Некромант отвел взгляд и выполнил указание. Ладонь обхватила мягкий член и без особого энтузиазма принялась выполнять озвученные выше нехитрые движения. Через несколько секунд он понял, что оказался прав. Никакого удовольствия, никаких приятных ощущений. Эти движения мало чем отличались от его поглаживаний. Бесполезное занятие. Однако Вайэру он ничего не сказал. Пусть уверует, что слуга старается, иначе не видать ему двадцати очков. А очки Князь будет обязан начислить, ведь Риогалл выполнил приказание. Он же не виноват, что подобные вещи не приносят ему удовольствия. Время текло непозволительно медленно, тянулась, словно разогретая смола. Хотелось поскорее закончить, прекратить мучить не желающий твердеть орган. Да, приятных ощущений не было, зато присутствовали неприятные, даже противные. Однако Вайэр молчал. Риогалл не видел его лица, зато ощущал на себе пристальный взгляд фиолетовых глаз. Воцарившаяся тишина действовала на нервы. Казалось, что этот мерзкий звук, рождающийся от нехитрых движений его руки, заполнил все пространство. Риогалл попытался сосредоточиться на чем-то другом, хотя бы на своем тихом дыхании, но тот звук нагло врывался в уши, сбивал концентрацию и затмевал собой все остальные шумы, коих и так можно было пересчитать по пальцам одной руки. Поскорей бы Вайэр уже позволил ему остановиться, прекратить эту бессмыслицу. Однако тот по-прежнему молчал, словно не видел, что затея пустая, что ничего не выйдет ни через полчаса, ни через час. В конце концов, Риогалл не выдержал, психанул, выпуская из ладони замученный, все такой же вялый орган: – У меня ничего не выходит! Я… – Риогалл не успел договорить, как Вайэр, успевший принять сидячее положение, наклонился к нему, схватил за руку и дернул на себя. Не обладая подобной силой, ошеломленный некромант не устоял, упал в объятия своего хозяина. Руки инстинктивно схватились за твердые, тренированные плечи, обнаженная грудь прижалась к чужой, широкой и сильной. Он снова сидел у Вайэра на коленях, в точно такой же позе, что и в обеденном зале, только спасительного плаща не было и… Так и не дав своему слуге опомниться, Князь обхватил его член своей рукой. От этого прикосновения по телу парня будто прошел электрический разряд. – Я помогу тебе, – хрипловато прошептал Князь в покрасневшее ушко. – Н-не… Что… Что ты?.. – язык заплетался, не желая ворочаться во рту, обрывки мыслей разлетались так быстро, не ухватить. Потрясенный Риогалл шумно выдохнул и сжал колени хозяина своими дрожащими бедрами. Чужое прикосновение все перевернуло у него внутри. Это… это… Он не мог объяснить. Он никогда не чувствовал ничего подобного, касаясь себя собственной рукой, а тут… Вайэр только дотронулся, а он уже дрожит, чувствуя, как стремительно просыпается внутри голод, чудовищный голод по ласке, по удовольствию, по прикосновениям. "Еще!" – изнемогающе стонет он. – "Еще!" Член вздрогнул, дернулся и, кажется, даже немного привстал. Быть не может! Быть не может! Риогалл запаниковал. Ему надо сопротивляться, но… но так не хочется? И… Вайэр двинул рукой, уверенно, со знанием дела. Предательский орган под его пальцами встрепенулся, ожил с такой готовностью, что некроманту стало ясно – он проиграл, проиграл, даже не успев начать сражение. – П-подожди! Н-не надо!.. Не… Ах… – даже потерпевший поражение, он все равно пытался бороться. Однако рука Вайэра даже не думала останавливаться, продолжая ласкать окрепший член. И это было… было так… Так невообразимо приятно, что… что… Риогалл стиснул зубы, и уткнулся лбом в плечо Князя. Он должен сопротивляться во имя Великого Аракуса! Должен, иначе… Но ему так хорошо, что больше всего на свете он не желает, чтобы мучитель останавливался. Стыд от своих отвратительных, непристойных желаний смешался с отчаянной жаждой удовольствия, которая напирала так твердо и решительно, заполняя собой все, не оставляя места для сомнений и угрызений совести. Все это потом… Как-нибудь потом. А сейчас… сейчас он хочет… Риогалл прерывисто выдохнул и прикрыл глаза. Нос уткнулся Вайэру куда-то между шеей и плечом, жадно вдохнул запах соли и пепла. По телу пробежала сладостная дрожь. Так приятно… Так приятно… Чужая рука выдерживала темп, заставляя член сочиться смазкой в предвкушении скорой разрядки. Доставляющая невероятное наслаждение рука собирала их и размазывала по всей длине набухшего ствола. Влажные, чавкающие звуки дразнили слух. Они должны были быть Риогаллу противны, должны были, однако не были. Наоборот, пошлые, непристойные звуки только распаляли его еще сильнее. Вторая рука скользнула по его спине, огладила ягодицу. – Ннн… – тихо, но одуряющее соблазнительно простонал некромант и непроизвольно двинул бедрами навстречу руке. Быстрее, ему нужно было, чтобы она двигалась быстрее. Еще большее наслаждение притаилось где-то рядом и, чтобы его получить, эта рука, эта сильная и чуть грубоватая рука должна была двигаться быстрее. Однако она не подчинилась, не выполнила требование. Напротив, коварная рука скользнула вниз и подло сжала член у основания, отгоняя предвкушаемое наслаждение. – Тише-тише, – бархатный голос обдал волной мурашек. – Не нужно так торопиться. Вайэр ехидно улыбнулся, когда его слуга зашипел от досады и ощутимо впился ногтями в его твердые плечи. Еще рано, еще слишком рано. Они ведь только начали игру. Какой несдержанный мальчик! И вдобавок жадный. А голосок… возбужденный, дрожащий голосок… Князь облизнулся. Рука неторопливо возобновила нехитрые движения. Риогалл дернулся. Начинающие затухать приятные ощущение снова стали разгораться в паху. Не останавливайся! Только больше не останавливайся! Он снова двинул бедрами и задышал громко, рвано, касаясь губами солоноватой кожи Князя. В серебристых глазах стоял туман, почти такой же густой, как и в голове. Великие Аракусы, нормы морали и прочие принципы юного некроманта испарились, словно дым, исчезли, как выведенное пальцем на воде слово. Сейчас ничего этого для Риогалла не существовало. Сейчас был лишь Вайэр, его настойчивая рука и разливающееся волнами наслаждение. "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста"… – бессвязно повторял он в своей голове. Еще! Большой палец круговыми движениями размазал по покрасневшей головке несколько выступивших капель смазки, подразнил чувствительную дырочку. С губ Риогалла сорвался протяжный стон, он весь прогнулся, сильнее вжимаясь грудью в своего истязателя. "Вайэр, Вайэр, Вайэр"… – мысленно скулил он, пока искусанные губы бессознательно скользили по бархатистой коже. Чувства захлестывали, безжалостно, неумолимо. Хотелось кричать, выстанывать повторяющееся в сознании имя. Чтобы он понял, чтобы он услышал, чтобы… – Ннн… – снова тихо простонал Риогалл, чувствуя, как стремительно, словно волна на берег, на него надвигается то самое, обещанное наслаждение. Да, да, да! Ласкающая его рука снова скользнула вниз и сжала член у основания. Нет! Риогалл зарычал и впился зубами куда-то между шеей и плечом, чувствуя, как напрягается стиснутая мышца. Вайэр коротко выдохнул, укус вышел довольно болезненным, но, тем не менее, чертовски возбуждающим. – Потерпи еще немножко, – чуть хрипловатый голос горячо зашептал в покрасневшее ушко. – Оно того стоит. Поверь. Рука вновь возобновила движение, понемногу раздувая затухающее пламя. Риогалл разжал зубы, выпустил покрасневшую кожу с оставшимися на ней четкими следами. Если Вайэр сделает подобное в третий раз, он не выдержит, сойдет с ума, взвоет, заскулит. Рука ласкала его все настойчивее и настойчивее, не забывая дразнить чувствительную уздечку и уделять внимание истекающей смазкой головке. А еще… еще она иногда спускалась вниз и обхватывала яички, лаская их нежно и осторожно. Слегка поглаживала, чуть сжимала, мягко массировала. Риогалл терял голову. Это было слишком хорошо. Слишком. Так хорошо не бывает. Просто не бывает. – Вай…эр, – едва слышно выдохнул он, прикусывая покрасневшую кожу. Бедра дрожали, несколько капель смазки сорвалось вниз, испачкав безупречные штаны Князя. Кончить. Он отчаянно хотел кончить. Вайэр, пожалуйста! Вайэр! Вайэр! Дыхание окончательно сбилось, сердце заходилось в груди, а вырывающиеся из горла приглушенные стоны-поскуливания не смолкали ни на минуту. Позволь, позволь кончить! Прошу! Рука крепче сжала ствол и увеличила темп. На этот раз она уже не собиралась останавливаться, но Риогалл все равно боялся, что произойдет то же самое, как и в прошлые разы. Жажда разрядки разрывала его изнутри. Он в жизни никогда ничего так отчаянно не хотел, как сейчас. Пожалуйста! Влажные звуки стали громче, дрожь усилилась. Вайэр, Вайэр, Вайэр… Волна, нет уже не просто волна, а гигантский вал, надвигалась на него, затмевая все вокруг своей тенью. Только не останавливайся! Пожалуйста! Только не сейчас! Рука, не сбавляя темпа, сосредоточилась на верхней части члена, на головке и уздечке. Сейчас… сейчас… Ногти судорожно впились в израненные плечи, все тело выгнулось от пробежавшей по нему предоргазменной дрожи. Сейчас… сейчас… Громкий стон вырвался из груди, когда нависший над парнем вал обрушился вниз, захлестывая, закручивая в водовороте неведомого ранее удовольствия. Риогалл вскинул голову к потолку, глаза широко распахнулись, а дыхание перехватило. Горячая сперма брызнула его любовнику в руку, щедро оросив и часть крепкого торса. Вайэр остановился не сразу: ощутимо сбросил темп, но еще некоторое время продолжал ласкать пульсирующий член, размазывая по нему вязкое семя. Эта маленькая уловка придала немного пикантной остроты нахлынувшему наслаждению, значительно продлевая и усиливая его. Риогалл дышал рвано, сбивчиво. Оглушенный оргазмом, он выпал из реальности на несколько мгновений. Мгновений, которых Вайэру вполне хватило для того, чтобы скользнуть перепачканной в сперме рукой между упругих ягодиц своего слуги и осторожно ввести внутрь пару пальцев, смазывая тугие стенки для предстоящего, более крупного веселья. Они приступят к нему чуть позже, когда Риогалл придет в себя и… Князь не смог сдержать улыбку предвкушения. Чтобы получить по-настоящему стоящее удовольствие, необходимо обладать невероятным терпением, ведь чем дольше терпишь, тем слаще кажется вожделенный приз. Если бы Риогалл сейчас стоял, то наверняка бы рухнул вниз на ослабевших ногах. Однако он не стоял. Опустошенный, но пребывающий в крайней степени блаженства, некромант не удержался, обмяк всем телом и повис на Вайэре, безотчетно обхватив руками его крепкую шею. Дурман в голове путал мысли. Не хотелось вообще ни о чем думать. Прилечь бы сейчас, закрыть глаза и отдаться разливающейся по телу блаженной неге. Но у него, кажется, не осталось сил даже на то, чтобы пошевелиться. А странно, он же почти ничего не делал. Нос снова уткнулся в шею, а горячее дыхание принялось щекотать кожу. Сильные руки Вайэра осторожно подхватили изможденного парня и опустили на кровать, стараясь не потревожить, не спугнуть. Пусть Риогалл почувствует, пусть почувствует в полной мере, чтобы потом, когда пьянящий дурман рассеется и трезвый разум пробудится, он уже не смог ничего забыть. Это породит внутри новую борьбу, еще более отчаянную, но все такую же обреченную на проигрыш. За ней будет очень любопытно наблюдать. Очень. Искушение, соблазн, неумолкающий шепот вкусившей запретного плода половины… Как долго он сможет этому противиться? Как долго? Вайэр бережно убрал прилипшую к щеке белую прядку, отметив про себя, что при движении укус его строптивого слуги весьма ощутимо саднит. Ухмылка тронула тонкие губы. Даже Енка на подсознательном уровне не осмеливался его кусать во время их постельных игрищ. Нет, он не боялся. Совсем не боялся, но какой-то необъяснимый инстинкт не позволял манипулятору совершить столь вопиющее кощунство. Сам Енка вряд ли обращал внимание на подобные мелочи, впрочем, как и Вайэр. До этого момента. Да, если задуматься, покопаться в памяти, то раньше его еще никто не кусал. Не осмеливался укусить, да еще и так сильно. От осознания этого внутри пробуждалось дикое, звериное желание, почти что страсть. Сколько же? Сколько же сюрпризов в себе таит этот хрупкий на вид парень? У Вайэра в запасе достаточно времени, чтобы это узнать. Князь приблизился к розоватому, незащищенному ушку. Его слуга сейчас такой милый, такой расслабленный. Не хмурится, не злится, не пытается испепелить своим выразительным взглядом. Даже жалко нарушать столь хрупкую гармонию, но… Игра продолжается. Не стоит о ней забывать. – Тридцать четыре очка, мои поздравления, – вкрадчивый шепот игриво лизнул покрасневшее ушко.