Я им не верю. Другие – пусть, но только не я. Я – сын пекаря, а вовсе не дурака. Лил говорит, что их во дворец заберут. Выучат. А потом и замуж выдадут за лорда какого. Или жену подберут состоятельную. А на кой? Ведь они даже не говорят ничего. Мрачные ходят, рыщут что-то. Да еще и пес этот белый, что твоя мука, слепой. Жуть от него берет, как взглянешь. И почему только тех, кто в новолуние родился? Нечисто тут что-то, я чую. Неспроста... Ой, неспроста… Вчера за дочкой моей пришли. Пес тот топтался у порога всю ночь, вынюхивал. А после явились эти. От короля, говорят, бумажку тычут. Указ, говорят. Я сказал: не отдам. Ей только пять исполнилось. Не отдам и все. Они ушли, но чую, что вернутся. Пес-то их так и лежит под окном. И чувство дурное такое. Будто кошки скребут на душе. Наверное, не свидимся мы более с тобою, брат. Но дочку я отдать не могу. Она все, что от жены осталось. Защищать буду, ежели силой брать придут. Ты, брат, не серчай. За пекарней только следи, больно хороша она у меня. Твоею будет. Бран. Полуистлевший листок, заложенный меж страниц поваренной книги, запрятанной под половицей старой заброшенной пекарни.
Кап. Кап. Кап. Раздражающий звук настойчиво прорывался сквозь тающий сон. Кап. Кап. Кап. Каин поморщился, но глаз не открыл. Ему было так хорошо и уютно, что хотелось еще немного понежиться. Хотя бы пять минут, но... Кап. Кап. Кап. Аракус! Откуда взялся этот назойливый звук? Неужели он забыл закрыть окно и теперь с мокрой створки на пол капает вода? Отец снова будет ругаться. Все-таки будущий главнокомандующий не должен быть столь беспечен или забывчив. Дисциплина... – Ммм... – недовольно промычал Каин, приподнимая припухшие ото сна веки. Надо бы закрыть окно, пока... Окно? Вот ведь! Да, он явно был не в своей комнате. Пещера. Тот сквозняк, что он ощущал, шел от входа. Звук капающей воды доносился оттуда же. Точно, они же сбежали. Сбежали от складчатого бога. Раэрвинг был тяжело ранен, потом пошел дождь. Они укрылись в пещере и... Вспомнив все остальное, Каин напрягся. Он по-прежнему лежал на Раэрвинге. Обнаженный. Неосознанно прижимался всем телом, купаясь в ласковом жаре, что обволакивал и грел, словно мягкое пуховое одеяло. Даже лучше. Но, несмотря на охватившую его неловкость, вставать и терять спасительное тепло жутко не хотелось. В пещере и без того было прохладно, а после дождя температура вокруг упала еще ниже. Магический огонь потух и оттого в пещере царил полумрак. Единственным источником света являлся все тот же вход. Снаружи было тихо, лишь капала вода да бодро перекликивались птицы. Кажется, монстр устал буянить. Уснул прямо на развалинах или же удалился прочь, признав-таки поражение. Нынешнее положение, признаться, дико смущало. Конечно, рано или поздно Каину все равно придется подать признаки жизни, все равно придется встать и... Он и сам не знал почему. Между ними уже было всякое и не раз, но представать обнаженным под взглядом дракона так или иначе неизменно вгоняло его в краску. Просто… просто золотистые глаза смотрели так пристально, что казалось, будто они проникают в саму его суть, видят его всего таким, какой он есть на самом деле. Все его тайны, секреты, сомнения, желания... Все, что он так старательно прячет, драконий взгляд без труда обнажает, вытаскивает наружу. И от этого становится так неловко… Каин прикрыл глаза и тихо выдохнул. Нет, все это сейчас не имеет значения. У Раэрвинга серьезная рана, ее нужно проверить. Да и одежда должна была уже высохнуть. Точнее, то подобие одежды, что у него осталось после ночного приключения. Неприглядная рванина, заляпанная кровью, грязью и непонятно чем еще. Отец точно пришел бы в ужас, узнай он, в чем ходит его беглый наследник. Каин слабо улыбнулся. В глубине души он скучал по старику. Вечно занятому, вечно недовольному. Но родителю, единственному оставшемуся. Интересно, как он там? Все еще злится? Ищет? Однажды Каин вернется домой, не навсегда, конечно. Просто повидать отца, рассказать ему о пережитых приключениях, извиниться за побег. Пройдет время, отец наверняка его простит. И поймет. По крайней мере, Каин на это надеялся. Ведь королевский главнокомандующий и сам когда-то был мальчишкой, который тоже о чем-то мечтал… Но довольно грез о нескором будущем, когда у них есть настоящее, пусть и не самое приятное. Постаравшись забыть о своей наготе, Каин открыл глаза и приподнял голову. Он надеялся, что дракон еще спал, но... Напрасно. Изумрудный взгляд тут же столкнулся с золотистым, до неприличия пристальным, изучающим. Каин против воли снова уткнулся пылающим лицом дракону в грудь. Вот ведь... – Каин снова поменял цвет? – невинно поинтересовался Раэрвинг, который превосходно видел в темноте. – Тебе показалось, – пробурчал сын главнокомандующего, не спеша снова поднимать голову. – Правда? – кажется, в голосе дракона слышались веселые нотки. Следовало перевести тему, пока Раэрвинг не начал смущать его еще больше. – Как твоя нога? – эх, какой же он действительно теплый и уютный! И как же сильно не хочется с него вставать! Прикрыть бы глаза и подремать еще немного, кутаясь в драконий жар... – Заживает, – не многословно, ну а что тут еще скажешь? В этот момент Каин почувствовал, как лежавшая на его спине рука скользнула чуть ниже и по телу прокатилась уже знакомая волна ласковой теплоты. А ведь он до этого чужой руки не замечал. Значит, Раэрвинг все это время его грел? Тратил магию на тепло вместо того, чтобы пустить ее на лечение... Вот же! – Я хочу на нее посмотреть, – решительно заявил Каин и поднялся. Лишившееся источника тепла тело выразило свой протест россыпью неприятных мелких мурашек. Ничего, само согреется. Позже. А сейчас... Игнорируя свою наготу, Каин опустился перед пострадавшей ногой. Света от выхода из пещеры явно не хватало, и он уже собирался попросить Раэрвинга, чтобы тот создал небольшой огонек, как этот самый огонек уже вспыхнул у него над головой, освещая небольшое пространство вокруг. Что ж, так даже лучше. Нога... Нога все еще выглядела так, словно ее основательно пожевали горные волки, однако улучшения все же имелись: проглядывающих сквозь прорези в развороченном мясе костей больше не было видно. Плоть нарастала, очень медленно, но нарастала. Каин не был хорошо знаком с драконьей регенерацией, но даже так он понимал, что нога будет заживать дольше, чем хотелось бы. Возможно, недели как раз и хватит. Неделя в мрачной и сырой пещере... Да уж, совсем не вдохновляет. – Похоже, что это займет немало времени, – Каин вздохнул и легонько поежился. Ему следовало одеться. Раэрвинг неохотно оторвал взгляд от столь притягательного обнаженного человеческого тела и опустил его на свою покалеченную ногу. Каин без одежды сильно его волновал. Он и сам толком не мог понять почему. Просто... Просто при взгляде на эти плавные изгибы, на рельеф четко очерченных мышц у дракона внутри просыпался странный голод. Совсем не такой, как обычно. Хотелось... Хотелось много всего. Не только касаться, исследуя подушечками пальцев каждый уголок, каждую ложбинку, или же с особой тщательностью вылизывать все те самые изгибы, что его так завораживали. Ему хотелось и кусаться. Ставить метки. Заявлять права. Овладевать. С этим новым голодом, как и в случае с уже привычным, в драконе просыпалась небольшая агрессия. И Раэрвинг ничего не мог с этим поделать. Такова была его природа. Но Каину такое вряд ли понравится. Человека это пугает. Он снова оттолкнет, как тогда, в том городе на горе. Именно поэтому дракон удержался от соблазна, пусть и с огромным трудом. Только смотрел да время от времени проводил рукой по спине, чтобы подпитать созданный им тепловой кокон. Непривычно было себя в чем-то сдерживать, ограничивать, когда в твоей природе брать все и сразу. Но Раэрвинг старался. – Завтра я смогу на нее встать, – после небольшой паузы заявил дракон и снова перевел взгляд на Каина. На Каина, который уже отыскал свою потрепанную одежду и теперь натягивал на себя эти неприглядные тряпки, скрывая под ними все то, что так ублажало драконий взор. Сделалось немного грустно. И зачем прятать? Раэрвинг же может согреть, если холодно. – Хочешь сказать, что завтра она уже полностью восстановится? – недоверчиво спросил Каин и снова бросил взгляд на покалеченную ногу. Если пробитое плечо заживало трое суток, то что говорить о ноге, которую едва ли не полностью изъела кислота. – Нет, но я смогу на нее встать... – Даже и не думай, – тут же отрезал Каин. – Пока она не станет хоть близко похожа на то, чем была, будешь сидеть здесь. Обо всем остальном я позабочусь. – Остальном? – Раэрвинг склонил голову чуть набок. Золотые украшения в волосах мелодично звякнули. – Еда, вода, разведка, – уточнил Каин, посматривая на вход. – Рио вернется еще нескоро, а нам все это время нужно что-то есть и пить. А еще желательно быть в курсе, где та тварь, потому что мне бы очень не хотелось однажды проснуться и обнаружить, что ее смердящая морда перекрыла нам единственный выход. – Я пойду с тобой, – чуть нахмурившись, заявил дракон. – Нет, ты останешься регенерировать свою ногу, – Каин был непреклонен. – Я могу обернуться драконом и лететь рядом, – но и Раэрвинг отступать не желал. – Так не придется тревожить лапу. – Только этого нам и не хватало. В таком деле необходимо быть тихим и незаметным, а у драконов с этим не очень. Я буду осторожен, не переживай. Если что-то случится, то у меня есть твое имя. Я позову, и ты прилетишь. Поэтому будь хорошим мальчиком и оставайся. Судя по выражению лица Раэрвинга, было видно, что доводы разума его ничуть не убедили. Ну а как иначе? Он же тоже видел складчатую тварь. Видел, на что та способна и как легко размазывает по камню визжащих людишек своими шестью лапами-столпами. Успеет ли Каин хотя бы рот открыть, прежде чем монстр втопчет его в камень? Дракон никуда не хотел отпускать своего человека одного. К тому же он за последние дни слишком уж привык всегда находиться рядом. Если бы ему только не покалечили так сильно несчастливую лапу... – Хорошо, – Каин тяжело вздохнул, решив пойти немного иным путем. – Тогда как насчет награды? Если ты будешь хорошим мальчиком и останешься здесь ждать моего возвращения, то сможешь попросить любую награду. – Награду? – дракон снова наклонил голову вбок. Заинтересовался. – В пределах разумного, конечно, – поспешно добавил сын главнокомандующего. А то, кто знает, что может родиться в драконьей голове. Не самый удачный ход, но что еще способно удержать дракона в пещере? Если тот заупрямится и пойдет напролом, то Каину будет просто нечем его остановить. – Я выйду наружу, осмотрюсь и придумаю что-нибудь насчет еды и воды. Попробую поставить силки, как мы делали там, у озера. Обещаю, что вернусь до темноты. А пока меня не будет, хорошенько подумай, какую именно награду ты бы хотел за примерное поведение. Раэрвинг ответил не сразу. Вновь глянул на бесполезную вытянутую ногу, помолчал немного и только потом произнес: – Хорошо. Вот и замечательно. Теперь Каин будет спокоен, зная, что его раненный дракон в безопасности. Сможет полностью сосредоточиться на деле, ни на что не отвлекаясь. Когда сын главнокомандующего покинул пещеру, снаружи было уже позднее утро. Умытый дождем мир давно проснулся и кипел жизнью: в блестящих от осевших капель кронах пели птицы, под ногами по подсыхающей земле сновали муравьи и прочие мелкие букашки, над раскрывшимися цветами трудились пчелы и толстые шмели. Из-под куста робко выглянул кролик, поводил крохотным носиком и тут же юркнул обратно. При свете дня мир вокруг казался совсем иным. Чистым, светлым. Ничем не омраченным. Будто вчерашняя ночь была лишь жутким кошмаром. И возможно, Каин бы и усомнился, если бы не изувеченная нога Раэрвинга. Она-то была вполне реальной, а значит, и все остальное тоже. Огромной твари поблизости от пещеры видно не было. Каин такую глыбу складок и жира уж точно бы не пропустил. Да и источаемый ею смрад он бы уловил мгновенно. Значит, разоблаченного бога двое беглецов не заинтересовали. На обоняние тот не жаловался, так что при желании непременно бы их отыскал. Это обнадеживало. Хотя полностью расслабляться все же не стоило. Вдруг тварь о них еще вспомнит? Другой хорошей новостью был увиденный кролик. Живность в лощине еще осталась, не убежала в страхе за ее пределы. Так что завтрак у них уже есть, нужно его только поймать. Поймать... Каин остановился недалеко от пещеры и хорошенько огляделся. Много хороших мест для ловушек, не хватает лишь самих ловушек. Или хотя бы материалов, из которых можно было бы эти самые ловушки сделать. В прошлый раз у них был с собой мешок, а в этот – лишь драные тряпки, в которые превратилась одежда Каина. Голыми руками ему ничего не поймать. Да и вода... Он помнил, в какой примерно стороне был ручей, но... Во что ее налить? В чем нести? Выход был, но Каин не мог сказать, что тот ему сильно нравился. Тяжело вздохнув, он поднял голову и посмотрел на возвышающийся над еловыми макушками город в горе. Это был очень рискованный шаг, но только там могли еще остаться необходимые им вещи. Навряд ли тварь разрушила абсолютно все, что-то да должно было уцелеть. Возможно, отыщется даже еда, что было бы замечательно, так как прокормить дракона кроликами – непосильная задача. Конечно, было бы неплохо обзавестись помощником, но... Раэрвинг ранен, Риогалл сбежал на Параллели... Мальчишка Накрон сожран своим богом, а его сестра, скорее всего, затоптана в божественном зале. Или сожжена начавшимся там пожаром. А может, раздавлена сорвавшимся с потолка сталактитом. Она не выжила. Она даже не пыталась бежать, спастись. Ее воля к жизни канула в пасть чудовищу вместе с братом. Все, помощников больше не осталось, так что придется справляться самому. Каин еще немного постоял, задумчиво глядя на молчаливую, мрачную гору, а после двинулся вперед. Он не спешил. Шел очень осторожно. Часто останавливался и прислушивался. Не стоило забывать, что помимо монстра, у него были и другие враги. Например, выжившие последователи. Кто мог предугадать, как эти безумцы отреагируют, если его увидят. Конечно, очень немногие знали или догадывалась, что именно тройка чужаков стала причиной бунта их прежде тихого и покорного бога. Но рисковать все равно не хотелось. Хоть земля и успела немного подсохнуть, местами она все равно была жутко скользкая. То тут, то там блестели лужи, хлюпала под ботинками грязь. Сейчас, возвращаясь, обратно в город, Каин в полной мере осознал, какой большой путь они преодолели. Точнее, он преодолел, таща на себе еле передвигающего ноги дракона. Спустя некоторое время Каин вышел к тому самому ручью, где он пытался промыть жуткую рану от едкой слизи. Тоже не такой уж и близкий путь. И таскать дракона на водопой туда-сюда каждый раз... Чистое самоубийство. К тому же не в пользу для заживающей ноги. Нужны бурдюки. Каин подошел ближе, присел перед журчащей водой. Чистая. Видно каждый мелкий камушек на дне. Он опустил руки в ручей и зачерпнул прохладную водицу. Поднес к губам сложенные лодочкой ладони и принялся жадно пить. Каин чувствовал себя виноватым, ведь Раэрвинг остался сидеть там, в пещере. Без воды. Жаль, что в ладонях ему не донести и капли. Но ничего, в городе он непременно отыщет бурдюк или хоть что-то, в чем можно будет держать воду, и отнесет ее дракону. А пока тому придется немножечко потерпеть. Зачерпнув еще одну горсть родниковой воды, Каин умылся, освежил лицо. Было бы неплохо искупаться целиком, избавиться от грязи и засохший крови, но он не посмеет сейчас тратить на это время, пока его дракон сидит один в пещере без еды и воды. Так что купание придется отложить на потом. Каин поднялся, выпрямился и еще раз окинул взглядом ручей в поисках более удачной переправы. Глубина в середине была небольшой – не выше колена, но ноги мочить не хотелось. К тому же из воды то тут, то там выглядывали камни. Где-то большие, где-то маленькие. Переправиться, оставшись сухим, было совсем несложно. Однако прежде чем Каин приметил наиболее удачный путь, его взгляд наткнулся на нечто подозрительно знакомое на той стороне ручья. Чешуйчатая жилетка Раэрвинга? Что она здесь делает? Каин нахмурился. Прошлой ночью была такая суматоха, что он плохо помнил каждое из своих действий, но, кажется, он снял жилетку с дракона перед тем, как потащить того в воду. Вроде бы снял. Воспоминания были расплывчаты и размыты. Впрочем, не важно. Главное, что он ее нашел. Нашел и вернет владельцу. Каин быстро переправился на другую сторону и поднял с земли брошенную жилетку. Он ожидал, что та будет холодной, мокрой и жутко грязной. Все-таки был ливень, и забытая одежда пролежала под ним немало времени. Готовился даже ополоснуть ее в ручье, однако жилетка оказалась на удивление теплой, сухой и чистой, если не считать пары прилипших травинок. Словно Раэрвинг только что сбросил ее со своего разгоряченного драконьего тела. Впрочем, Каин не стал ломать голову над этой загадкой. Перекинул жилетку через плечо, чтобы держать руки свободными на всякий случай, и продолжил путь. Он по-прежнему осторожничал: останавливался, прислушивался, осматривал местность. Ждал неприятностей. Но все было тихо. И так вплоть до самого города. Лишь на подходе ему попался первый труп. Было трудно определить, отчего погиб преданный своим богом фанатик. Он лежал лицом вниз без видимых на теле повреждений. Каин обошел мертвеца и направился к воротам. Лежащий в руинах город молчал. Повсюду, словно надгробные плиты высились оплавленные обломки скалы. Закутанные в балахоны тела тоже попадались довольно часто. От целых до превращенных в мерзкое месиво. Причины гибели у всех были разные: кого-то завалило, кого-то пришибло обломком, кто-то упал с верхнего уровня, кого-то затоптали собратья или обожаемый бог. Впрочем, мертвые Каина не интересовали. Ему не было их жалко. Те, о чьей гибели он по-настоящему жалел, остались где-то там, в глубине горы. Точнее, там осталась одна, второй же покоился в желудке складчатой твари. Твари, которую он до сих пор так и не обнаружил. Неужели ушла? В разрушенном городе было крайне трудно ориентироваться. Он выглядел совсем иначе. Каин и без того не так хорошо его знал. Он примерно помнил расположение главных точек вроде входа в божественный зал, рынка или дома приютивших их Ниры и Накрона. Возвращаться в зал совсем не хотелось, да и что там было искать, кроме все тех же трупов? А дом Ниры и Накрона... Если он чудом и уцелел, то Каину пришлось бы пройти в опасной близости от одного из входов в логово ложного бога. Жаровни там больше не горели, а в сгустившемся мраке вполне могла спрятаться та тварь. Лучше не рисковать. Путь к рынку был более безопасным. Конечно, среди вариантов оставался еще и самый верхний этаж. Тот, где за скрытым проходом обитали в своем маленьком раю жрецы. Уж там-то наверняка было все необходимое в достатке. И если бы Раэрвинг не рухнул в лощине, а поднялся выше, то они бы сейчас пережидали предстоящую неделю со всевозможными удобствами в особняке, скажем, той же почившей верховной жрицы. Почему бы и нет? Не нужно было бы идти на поиски еды и воды. Все было бы под рукой и вдоволь. И ванну принять и переодеться... Каин остановился и задумчиво посмотрел на уходящую к небу вершину. А может... Нет, теперь уже нет. Можно было бы и попробовать, если бы он был вместе с Раэрвингом, но соваться туда сейчас одному было не самой умной идеей. Выжившие в ночном безумии жрецы наверняка укрылись там. Укрылись и приготовились дать отпор тому, кто пожелает к ним заглянуть, будь то взбунтовавшийся бог или же чужаки, по вине которых этот самый бог и взбунтовался. У Каина нет оружия, а идти с голыми руками... К тому же его ждет раненный дракон. Он не имеет права не вернуться. Приняв решение, Каин двинулся дальше, к рынку. Усыпавшие улицы тела уже начали разлагаться и источать тошнотворный сладковатый запах, к счастью, пока еще слабенький. Не хотелось представлять, какой смрад здесь будет стоять уже на следующий день. Так что было бы неплохо управиться со всем сегодня и больше никогда сюда не возвращаться. Давящая тишина да раздражающее жужжание привлеченных обилием мертвечины мух. Каина уже начинало мутить от этого места, он бы с радостью развернулся и убрался отсюда так быстро, как только мог, но он не смел вернуться с пустыми руками. А потому продолжал осторожно продвигаться вперед, переступая через трупы, обходя завалы. Высматривал монстра, но тот, кажется, и правда, покинул высеченный в горе город. По пути ему попадались и уцелевшие постройки. Он заглянул в парочку, но ничего внутри не нашел: лишь разбитая от ночных сотрясений глиняная посуда, расколотые каменные чашки да лежащий на оставленной в беспорядке каменной кровати балахон. Каин не отказался бы сменить одежду, но только не на эту. Так что он перестал тратить время на осмотр домов. Сначала рынок. Если же тот окажется разрушен или вытоптан шестью лапами-столпами огромного лже-бога, то... то тогда придется вернуться к обследованию избежавших разрушения домов. Путь был долгим. Лестница за лестницей, уровень за уровнем. Каин не ускорял шага, продолжал бесшумно красться, осматривая разгромленные улицы. Ничего не происходило. Лишь однажды его напугал ворон. Каин выглянул из-за воткнувшейся посреди улицы оплавленной глыбы, потревожив тем самым птицу, которая как раз была занята выклевыванием глаза у очередного мертвеца. Ворон взлетел, оглашая округу сердитым карканьем, и закружил над головой незваного гостя. Каин замер на месте и заозирался, опасаясь, что на шум может кто-то прийти. Хотя кому тут идти? Монстра он бы услышал издалека, а фанатики, насколько бы безумными они ни были, уж точно не остались бы в городе. По крайней мере, живые. Но Каин все равно выждал несколько минут, прежде чем двинуться дальше. Лучше лишний раз поостеречься, чем остаться без головы. Шло время. Вокруг по-прежнему было тихо. Так тихо, что Каин невольно расслабился. Нет, он все еще был бдителен и осторожен, но до рынка оставалось совсем немного, а признаков какой-либо жизни в городе так и не наблюдалось. Если, конечно, не считать мух и воронов. Он был здесь один. Совершенно один. Однако стоило только Каину в это уверовать, как он внезапно услышал тихое, вкрадчивое шипение. Насторожился, замедлил шаг. Что это? Змея? Он, кажется, ранее видел тут змей. Остановился. Прислушался. Слишком ровный и продолжительный звук. Нет, это не змея и навряд ли что-то живое. Это, скорее, похоже на... на разъедающую камень кислоту. Каин похолодел, боясь пошевелиться. Рано... Слишком рано он расслабился. Складчатый бог никуда не ушел. Он все еще здесь. Только... как Каин мог его пропустить? Не хотелось поднимать голову, чтобы обнаружить нависающую над ним студенистую глыбу с двумя парами маленьких злобных глазок, истекающую кислотной слюной. Хотя... если бы монстр действительно сейчас над ним нависал, то Каина бы накрыла тень, а он по-прежнему стоял на солнце. Да и шипение слышалось впереди, а не сзади. Однако Каин не удержался, все равно поднял голову, медленно-медленно, пытаясь одновременно с этим успокоить гулко бьющееся в груди сердце. Никого. Лишь синее небо над головой да уходящие ввысь уровни города. Где же он? Лже-бог вовсе не был тем существом, которое могло где-либо спрятаться. Все равно что пытаться спрятать в степи гору. Он слишком огромен. Тогда почему же Каин его нигде не видит? Не мог же монстр усохнуть за ночь до размера котенка... Был только один способ проверить. Каин немного поколебался, но все же шагнул вперед. Он должен был взглянуть на источник звука. Ему необходимо было знать, где скрывается враг. Осторожно, очень осторожно Каин подкрался к перегородившей дорогу груде обломков. Постоял немного, прислушиваясь, и только потом решился забраться на нее и выглянуть из-за края. Ни намека на тварь. Все те же руины, трупы и... борозды? Множество борозд с локоть глубиной. Широкие и узкие, но слишком плавные для трещин. Тянутся поперек, словно ручейки, и теряются где-то там, где обрывается уровень. Каин сощурился, присмотрелся. Шипение исходило от них, а значит... Да. В глубине борозд плавился и тек грязно-бурый камень. Пузырился, плевался легким паром. Сильно проело. И слизи так много... Каин сглотнул и направил взгляд в другую сторону. Выше. К источнику кислотных ручьев. Один уровень. Второй. Третий. Да тут был целый водопад. Чем выше, тем шире борозды. Но где же... Семь уровней выше. Вот и он. Расплавил камень и почти полностью в нем утоп. Видна лишь голова и часть бугристой спины. Сливается с завалами, а потому сразу и не заметишь. Спит? Так обожрался, что уснул и почти полностью ушел в гору. Есть ли надежда, что он окажется там замурован и не сможет больше выбраться наружу? Хотелось бы верить, но вряд ли. Монстр силен и сыт. При должном усилии он вполне способен расколоть гору пополам. Нет, надо брать то, что нужно, и убираться отсюда. Хорошо еще, что лже-бог заснул на семь этажей выше и его ядовитая слизь проела здесь не такие широкие борозды. Судя по тому, как много ее было, то монстр точно переел. Что ж, теперь, когда Каин знал, где его враг и чем занят, можно было немного перевести дух. Разумеется, складчатый бог мог пробудиться в любой момент, но так или иначе, незамеченным это точно не останется. Монстру ведь предстоит еще выбраться из каменной постели, а это займет время. Достаточно, чтобы убраться подальше. Хотя... Каин огляделся. Отец всегда твердил ему, что хороший главнокомандующий должен еще до начала сражения просчитать пути возможного отступления. Но его сын был слишком нетерпелив и часто этот пункт опускал. Что ж, теперь, когда его жизнь и, возможно, жизнь его дракона могут оказаться в серьезной опасности из-за малейшей ошибки, Каин больше не станет пренебрегать отцовскими наставлениями. Так что, если лже-бог проснется, то он бросится вниз, в тот проход в скале, через который караванщики уходили на торговлю с внешним миром. К рынку наверняка должен быть прямой подход. Не по лабиринту же улиц и лестниц они тащили туда свои товары. Это было бы слишком. Каин попытался отыскать еще какой-нибудь путь, но... Спрятаться от огроменного монстра, способного растоптать в пыль постройку из цельного камня или проплавить насквозь гору, не так-то легко. И во всей лощине, кажется, таких мест всего три: проход караванщиков, райский уголок для жрецов на вершине и побочные тоннели к божественной обители. Конечно, ни один из них не панацея: при желании лже-бог может пробиться куда угодно, а после выследить по запаху. Выход из этой ситуации мог быть только один – оседлать дракона, подняться в небо и улететь далеко-далеко отсюда. Так он их точно не найдет. Однако для осуществления задуманного Раэрвингу необходимо восстановить свою ногу, а Риогаллу благополучно вернуться к оговоренному сроку. Думать о том, что успеет натворить получивший свободу монстр до того, как его кто-нибудь остановит (если остановит), не хотелось. А примерять на себя роль героя (который, скорее всего, героически погибнет в попытке спасти мир от чудища) Каин не собирался. Нет, только не после того, как его наивные представления о мире и о людях разбились вдребезги. Не после того, как одни приговорили ни в чем не повинного человека на позорную смерть от насилия на потеху публике, а другие, которым он так же ничего не сделал и даже считал своими союзниками, искренне забавлялись, передавая эту историю из уст в уста. Настроение заметно подпортилось. Сколько раз он говорил себе забыть и не возвращаться к болезненной теме и... Каин вздохнул и принялся осторожно спускаться с каменной кучи, стараясь ничего не задеть. Он должен был вернуться до заката, как и обещал, так что следовало поторопиться. Пересечь исчерченную бороздами улицу было не сложно. Некоторые змеящиеся полосы удавалось просто перешагнуть, другие – перепрыгнуть, легко, без разгона. Каин старался не смотреть вниз, на мерзкую пузырящуюся, дымящуюся жижу, а также старался задерживать дыхание перед каждой бороздой, чтобы не вдыхать особо резкую вонь, что била по ноздрям и едва ли не вышибала из глаз слезы. Помогало мало, но все же. О складчатом боге он тоже не забывал, время от времени настороженно поглядывал на замершую наверху тушу. Монстр спал и, судя по всему, в ближайшее время просыпаться не планировал. Что было только к лучшему. Когда Каин, наконец, преодолел проевшие камень ручейки кислотной слизи и вышел на площадь, где располагался рынок, то оказался сильно разочарован. Нет, он, конечно, не рассчитывал, что там все останется в первозданном виде, но... Складчатый бог уже успел тут побывать: часть вытоптал, часть сожрал. То тут, то там на полу виднелись черные пятна проевшей камень слизи. Каин стиснул зубы, окидывая взглядом погром. Почти ничего не уцелело. Тварь постаралась на славу. Однако... Он медленно двинулся вперед, внимательно осматривая обломки под ногами. Вон там, кажется, торчит из-под камня бок раздавленной корзины. А вот лепешка... черная от пыли. Чуть дальше, за растоптанной лавкой, виднеется ящик с яблоками. Переломленный, словно хребет. Плоды рассыпались, раскатились. Большинство оказалось подавлено, но Каин приметил и парочку еще пригодных в пищу. Нагнулся, подобрал. Покрутил в руке. Бок отбился, но в остальном вполне съедобно. Только разве наешься парой яблок? Так или иначе, придется тут походить, обследовать каждый уголок, а все более-менее пригодные находки свалить в центр, где как раз было немного свободного места. Изначально Каин не рассчитывал на многое, но покопавшись в завалах, к своему удивлению, обнаружил, что сохранившихся вещей оказалось гораздо больше. И не только вещей. В наполовину уцелевшей постройке ему попалась целая куча завернутого в кусок парусины копченого мяса. А также бочка с соленой рыбой, несколько голов слегка запыленного сыра и две корзины спелых груш. Затем Каин пролез под накренившуюся каменную плиту и собрал немного раскатившихся овощей. Нашел еще несколько лепешек, отобрал те, что выглядели почище. Бурдюков, увы, не нашлось, так что пришлось взять уцелевший глиняный кувшин на замену, зато отыскались подходящие материалы для силков. И хороший охотничий нож, который Каин тут же заткнул себе за пояс. Закончив поиски, он выпрямился и окинул взглядом собранную кучу. Немало. В руках не унести, в мешке не дотащить. Придется что-то бросить. И этим чем-то по большей части окажется копченое мясо. Слишком уж его много, да и весит прилично. Но разве хватит дракону жалких кроликов, которых он собирается ловить в силки? Для ускорения выздоровления ему нужно хорошо питаться. Бросать столько хорошего мяса Каин не хотел, а потому принялся лихорадочно искать иной выход. Можно было еще походить и поискать какую-нибудь уцелевшую телегу или же распихать все по мешкам и перетаскивать их по очереди на небольшие расстояния, времени, конечно, уйдет уйма, но зато ничего не придется оставлять. И все же вариант с телегой был лучшим. Только вот где ее взять? В какой части города они вообще могли бы находиться? Телега... Телега... Караванщики! Точно! Они ведь возили эти самые товары. Вон и прямой спуск виднеется за вставшей поперек улицы глыбой. Точнее, не прямой, иначе никакая телега бы не забралась по столь крутому склону. Зигзагообразный. Как лесенка. А внизу... Внизу должны быть лошадиные стоила, телеги. Возможно, даже приличная одежда. Наверняка караванщики в города не совались в своих балахонах, иначе их бы стали принимать за некромантов или еще каких подозрительных личностей и торговля бы не пошла. А еще... Дальняя дорога – бурдюки. У них должны были быть и бурдюки. Вот, где нужно было начинать искать! Если повезет, то, возможно, отыщется и лошадь, которой не удалось сбежать во время ночного буйства местного божества. Каин мгновенно ожил, приободрился. Решение было найдено. Оставалось только надеяться, что его не будет там ждать такой же сюрприз, как на рынке. Еще раз взглянув на тонущего в камне монстра, Каин поспешил к спуску. А оттуда почти побежал вниз, к стойлам. Скоро, совсем скоро он сможет вернуться к своему дракону с полными руками снеди. Раэрвинг наверняка жутко проголодался. И заскучал в одиночестве. А скучающий дракон вполне может и решить отправиться на поиски слишком уж долго отсутствующего человека, позабыв про уговор. Или же к ручью, чтобы утолить жажду и вернуться. Каин беспокоился и, погруженный в мысли об оставленном в пещере ящере, совсем позабыл об осторожности. Лже-бог был далеко позади, почти полностью ушедший в камень, его верные последователи разбежались, оставив тела павших собратьев падальщикам. Кого еще ему было опасаться? Каин почуял неладное, когда уже спустился к стойлам и наткнулся взглядом на запряженную телегу. Лошадь нервничала: стригла ушами, переступала с ноги на ногу и косила на пришельца большим круглым глазом. А вот того, кто запряг животное и нагрузил телегу едой и вещами, рядом видно не было. Каина спасла быстрая реакция, ежедневные уроки с наставниками не прошли даром. Почувствовав за спиной какое-то движение, он мгновенно выхватил подобранный на рынке охотничий нож и круто развернулся. Натренированное тело двигалось само собой. Мозг еще не успел толком осознать происходящее, а рука с ножом уже заученным движением отбила направленные в хозяина вилы. С гулко колотящимся сердцем Каин отпрыгнул в сторону, принял боевую стойку и ошалело уставился на перекошенного от ярости жреца, крепко сжимающего вилы с одним обломанным зубцом. Мужчина был изрядно потрепан и сильно припадал на правую ногу. Руки, стискивающие оружие, дрожали. – Ты! – с нескрываемой ненавистью зашипел жрец. – Ты! Чужак! Это все по твоей вине! Твоей и твоих проклятых дружков! Надеюсь, что тварь их уже сожрала, раз ты тут один показался. Но и это поправимо! С яростным рыком жрец сделал выпад в попытке насадить Каина на вилы. Вилы против ножа. Не самый удачный расклад. Конечно, наследника обучали сражаться против оружия дальнего боя вроде копья, так что он знал все слабые и сильные стороны своего врага и мог трезво оценивать свои шансы. И будь противник достаточно опытным, Каину пришлось бы туго. Однако жрец не был бойцом и вряд ли раньше держал в руках что-либо тяжелее книги с молитвенными песнопениями, а потому... Каин не стал церемониться, ушел в сторону, развернулся и ударил. Для этого обозленного жреца у него не было жалости. Один точный удар ножом в неприкрытую шею. Отскок назад. Каин перебил яремную вену, как его и учили. Кровь фонтаном брызнула в сторону. Испуганный жрец выронил вилы и схватился за смертельную рану в тщетной попытке остановить кровь. Заметался, задергался, а после, хрипя, упал на колени. Жизнь уходила, он проигрывал смерти. Но, даже понимая это, продолжал отчаянно за нее цепляться. Продолжал, пока, в конце концов, не завалился на бок и не затих, дернувшись еще пару раз напоследок. Каин мрачно наблюдал за агонией врага. Он не мог сказать, что ему нравилось убивать, но некоторые люди этого заслуживали. Здешние жрецы уж точно заслуживали. Убедившись, что враг мертв, Каин вытер нож о первую попавшуюся под руки тряпку и подошел к запряженной телеге. Проверил содержимое. Еда, вещи для дальней дороги. Бурдюки с водой. Жрец основательно подготовился, только от чего-то так и не тронулся в путь. Не успел? Прежде чем взяться за сортировку вещей в повозке, Каин обследовал стоила и прилегающие к ним постройки. Складчатый бог сюда не добрался, а потому почти все осталось целым. Разве что несколько крупных обломков с верхних уровней повредили часть каменного ограждения, позволив особо отчаянным лошадям сбежать. Но и оставшихся животных вполне хватало, чтобы организовать маленький караванчик. Сменная одежда караванщиков тут тоже нашлась в одной из построек, и Каин не упустил шанса подобрать себе более-менее приличный наряд: плотные темные штаны, рубашка и простенькая кожаная курточка на шнуровке сверху. Лишь ботинок на смену не нашлось, так как, по-видимому, караванщики их не меняли. Но Каин не расстроился, его нынешняя обувка была еще вполне крепка. Лошадь он решил не распрягать. Отчасти потому, что запрягать их в телеги его не учили. Он все-таки был сыном главнокомандующего, а не сельского фермера. А отчасти, потому что здесь оставалось еще несколько свободных животных. Так что, выбрав лошадку поспокойнее, он вернулся на рынок за мясом для дракона. Монстр все еще спал, источая зловоние. Кажется, за отсутствие Каина тот успел еще глубже погрузиться в проплавленный камень. Лошадь нервничала, чувствуя складчатого бога, и часто упиралась, но Каин умел успокаивать животных и, пусть и не без труда, но заставил ее подняться на уровень с рынком. Навьючил вяленым мясом и, убедившись, что больше ничего не забыл, спустился вниз. Почему жрец не отправился в путь, Каин понял уже после того, как выехал за каменные ворота, которые он оставил открытыми для других лошадей. Животные не заслуживали голодной смерти в стойлах или под лапами шестиногой твари. Пусть бегут. Запряженную кобылу он тоже планировал отпустить. Убивать ее и скармливать дракону было как-то неправильно. Лошадь ему верила, помогала. И он был не намерен ее предавать. Когда он выехал из ворот, обогнув группу больших разлапистых елей, и оказался на относительно прямой дороге, то увидел далеко впереди тот самый проход. А точнее его отсутствие. От множественных сотрясений произошел обвал и дорога теперь упиралась в груду перекрывших путь камней. Неприятное известие, но Каин туда так и так не собирался. Для многих последователей обвал стал роковым, но что до него тем, у кого есть дракон? Как только Раэрвинг выздоровеет, то они с вернувшимся Риогаллом просто сядут ящеру на спину и перелетят горный хребет. В сумерках. Чтобы дакарцы, которые, возможно, все еще их ищут, ничего не заметили. Каин потянул вожжи, заставляя лошадку свернуть с перекрытой дороги в лес. Теперь ему предстояла самая сложная часть пути по бездорожью. Но там, впереди, его ждал голодный и тоскующий дракон, так что Каин был готов ради него снести любые трудности, с которыми ему еще предстояло столкнуться на пути к пещере.***
Когда Каин покинул пещеру, Раэрвинг еще долгое время с тоской смотрел на вход. Если бы не увечная нога, он смог бы пойти с ним, но... Так не хотелось оставаться здесь, одному... Но дракон дал слово. Дал слово и будет ждать. А пока ждет, подумает об обещанной ему награде. Он ведь еще не решил, чего бы он хотел. И правда, а чего бы он хотел? Раэрвинг вздохнул и улегся обратно на холодный каменный пол, уставившись золотистыми глазами в теряющийся во тьме потолок. Он знал, чего бы он хотел, но Каин ведь снова его оттолкнет. Испугается. Раэрвинг тихо вздохнул и прикрыл глаза. Лучше будет сейчас вздремнуть, а подумать потом, на свежую голову. Он ведь ночью почти не спал. Да и как тут уснешь, когда Каин так близко, когда его запах щекочет ноздри, дразнит, пробуждая тот, другой голод. Когда чужое тело, лишенное всех этих мешающихся тряпок, прижимается к нему в поисках тепла... и кожа, такая нежная, гладкая, так и просит, чтобы к ней прикоснулись. Невыносимо хотелось приласкать жмущегося к нему человека, вылизать... прикусить кожу на бархатистой шейке, чтобы услышать, как тот охотно отзывается. Как рвано выдыхает, прикрывая глаза, как тихо постанывает, подставляясь под драконьи губы, руки... Но все, что Раэрвинг мог себе позволить – это несколько раз за ночь уткнуться носом в макушку и вдохнуть полной грудью пьянящий аромат, чувствуя, как нетерпеливо ворочается внутри тот, другой голод. Замереть так на несколько долгих секунд, смакуя, наслаждаясь, а после стиснуть Каина покрепче в своих объятиях и нарочито медленно провести ладонью по расслабленной спине, посылая волны ласкового жара. Он едва сдерживался, чтобы вовремя остановиться, а не двинуться дальше, к аппетитно возвышающимся ягодицам. Так что прошедшая ночь превратилась для дракона в настоящую пытку. Он даже позабыл о тихо ноющей ноге. А потому после ухода Каина он не стал противиться, закрыл глаза и позволил себе, наконец-то, отдохнуть. И так дракон проспал почти до самого вечера. Когда он открыл глаза, солнце уже почти спряталось за горы, окрашивая небо в золотистую рыжину. Каина все еще не было, и Раэрвинг нахмурился. До темноты еще оставалась пара часов, так что беспокоиться было пока рано, но... Дракон прикрыл глаза и тихо выдохнул. Нет, он обещал. Каин расстроится, если он отправится за ним. И к тому же желание... Он так и не придумал, чего попросить. Раэрвинг подумал еще немного, поерзал на своей неудобной каменной лежанке и решил, что с него хватит. До смерти надоело лежать в одной позе. Хотелось хоть немного размяться. Хотя бы дойти до входа и посидеть снаружи. А если с наступлением сумерек Каин так и не вернется, то тогда уже перекинуться драконом и взлететь. Конечно, с такой ногой будет трудно оттолкнуться от земли, чтобы подняться в воздух, но он постарается. Раэрвинг вздохнул и начал подниматься, что оказалось весьма не легкой задачей. Нога не слушалась и давала о себе знать при малейшем движении. Управляться с ней было еще тяжелее, чем в прошлый раз, когда стрела баллисты пробила конечность насквозь. Слишком много ран и каждая жжется и ноет, требуя оставить ногу в покое. Однако драконы всегда отличались завидным упрямством и мало что на свете могло им воспрепятствовать в свершении задуманного. А потому Раэрвинг пересилил боль и после нескольких безуспешных попыток все же поднялся. Поднялся и не спеша побрел к выходу, подволакивая протестующую ногу. Вышел наружу, подставляя лицо ласковому ветерку и жмуря от удовольствия золотистые глаза. Свобода... Сейчас бы расправить крылья и взлететь. Подняться на высоту, воспарить над тающими облаками... Желание было так велико, что он почти поддался. Однако... – Раэрвинг?! – удивленный голос Каина заставил дракона открыть глаза и повернуть голову. Его человек вернулся. Живой. Невредимый. Спрыгнул с... телеги? Кажется, эту странную штуку люди называют именно так. Спрыгнул и поспешил к нему. Запряженная лошадь занервничала, почуяв дракона, но Каин был слишком взволнован, чтобы обратить на нее внимание. Почему вышел? Обещал ведь! Раэрвинг отчетливо видел на его лице эти невысказанные вопросы. – Почему ты вышел? – Каин остановился перед ящером и требовательно посмотрел в золотистые глаза. Если бы он задержался еще немного, то его дракон бы улетел. Ведь так? – Надоело лежать. Хотел подождать снаружи, – честно признался Раэрвинг. – Твоей ноге нужен покой, ее вообще нельзя напрягать, – Каин обреченно выдохнул и взъерошил себе волосы. – Хорошо еще, что ты не решил размять крылышки. Та тварь все еще в городе. Пока спит, но, думаю, скоро проснется. Я вывез оттуда все, что нужно, поэтому больше туда не вернусь. Хотя это не значит, что монстр не решит по пробуждении прогуляться по окрестностям. Нам лучше вернуться обратно. Раэрвинг не стал спорить. Хотел привычно заявить, что сожжет то существо, если оно вздумает явиться, но... В прошлый раз ведь не вышло. А потому он напоследок с тоской посмотрел на окрашенное отблесками заката небо, а после развернулся, намереваясь ковылять обратно в темную и мрачную пещеру. Однако не успел сделать и шагу, как Каин тут же оказался рядом и подхватил под руку, позволяя перенести на себя часть драконьего веса и тем самым облегчить путь. – Я помогу. Не нужно еще больше вредить своей ноге, ей и без того сильно досталось. Обопрись на меня. Ага, вот так. А теперь пошли обратно. Раэрвинг и в этот раз не стал возражать, позволил человеку довести себя до того самого места, где пролежал всю ночь и весь день. Однако Каин не дал ему опуститься на холодный пол пещеры. Попросил подождать, а сам выбежал наружу, чтобы вскоре вернуться с охапкой шерстяных одеял и козьих шкур. Свил из них целое гнездо и только после помог дракону лечь. Раэрвинг никогда не испытывал проблем с тем, чтобы спать на камне, ведь он сам, как и его соплеменники, всю драконью жизнь спал на твердых утесах и скалах. Однако то, что на мягком лежать намного приятней, он все же признавал. Особенно в этом человекоподобном обличии, которое было лишено защитной чешуи и броневых пластин. – Ах, чуть не забыл! – едва уложив дракона на мягкую постель, Каин снова выскочил наружу, чтобы вернуться с утерянной чешуйчатой жилеткой, которую он подобрал у ручья. Остановился перед сооруженным ложем и, улыбаясь, протянул ящеру одежку. – Вот. Нашел ее в лесу. Раэрвинг, чуть склонив голову на бок, как-то странно посмотрел на свою жилетку. Он тоже про нее забыл. Точнее, даже не заметил ее отсутствия. Потому что если бы заметил, то сделал бы вот так. Не став забирать протянутую одежду, Раэрвинг слабо шевельнул пальцами и... Жилетка в руках Каина вдруг начала таять, растворяться в воздухе, словно бы пожираемая невидимой кислотой, чтобы в тот же миг заново выткаться уже на привычном месте – драконьих плечах. Выткаться медленно, неспешно, обретая материальность лоскуток за лоскутком. – И ты... И ты мог сделать это с самого начала?! – Каин просто не мог в это поверить. Он столько носился с этой жилеткой, боялся потерять или случайно оставить в городе. И все зря?! Нет, этот дракон точно над ним издевается. – Да, – не видя абсолютно никаких проблем, честно признался Раэрвинг. – Она же магическая. Ваши тряпки быстро бы сгорели при обороте или огненном дыхании. – Если бы я только узнал об этом раньше… - обреченно выдохнул Каин и плюхнулся на меха рядом с драконом. Сил злиться и возмущаться не осталось. Ему еще предстояло разгрузить телегу, занести все в пещеру и распрячь лошадь, чтобы потом, шлепнув по крупу, отпустить животное на волю. Но он так устал... Каин зарылся затылком в меха и прикрыл глаза. Ему бы отдохнуть хоть пять минуточек. Он полежит, а потом встанет... Раэрвинг наверняка голодный и мучается от жажды. Аракус! Нет, встать надо прямо сейчас, иначе он попросту уснет, а его дракон так и останется некормлен и непоен. Вдруг снова встанет и отправится на поиски пропитания и воды, пока Каин будет видеть девятый сон. Сам-то он и напился и перекусить успел, пока заполнял телегу снедью. Так что Каин через силу открыл глаза и повернул голову, чтобы проверить, отчего так подозрительно затих его дракон, и... Едва не столкнулся с тем носом. Раэрвинг был слишком близко и рассматривал его так пристально, что сразу сделалось неловко и одновременно... волнительно? Потому что взгляд золотистых глаз прожигал насквозь, вызывая пробегающие по телу волны жара. Еще и некстати вспомнилась минувшая ночь, когда продрогший до костей Каин согревался о дракона, сбросив у костра абсолютно все, что на нем было. Признаться, Раэрвинг в последнее время часто так на него смотрел, и Каин не мог не понимать значения этих взглядов, ведь он сам был в том виноват. Играл с огнем, распалял драконье любопытство, а вместе с ним и жажду. – Мм... Там, в телеге осталась еда и вода, – неуклюже начал он, отводя взгляд. – Ты, наверное, проголодался и пить тоже хочешь, так что я... – Ты обещал мне награду, – неожиданно заявил дракон, проигнорировав предложение. Да, он проголодался, но то был совсем иной голод. Голод, что требовал вовсе не мяса. Он весь день так много думал о Каине, и вот Каин оказался прямо перед ним, так близко. И его запах дурманил, оживляя в памяти все те образы, что Раэрвинг себе нафантазировал. Прямо сейчас он хотел получить награду, а все остальное могло и подождать. – Н-награду? – запинаясь, переспросил Каин. Ах, да... Он ведь обещал ему награду. Правда, Раэрвинг, все же не сдержался и вышел наружу, но ведь не последовал. Можно было это использовать и избежать необходимости выполнять обещанное, только вот дракону такой поворот вряд ли бы понравился, да и Каин вовсе не собирался уклоняться от... обязательства. Просто... – Забыл? Так быстро? – в золотистых глазах мелькнула шальная искра. Раэрвинг чуть склонил голову на бок и украшения в его волосах тихонько звякнули. – Нет, не забыл. Просто сегодня столько всего случилось... – Каин невольно закусил нижнюю губу. Он знал, чего попросит дракон. Знал еще до того, как увидел его взгляд. Нет, еще раньше. Когда еще эту самую награду предлагал. Просто не признавался самому себе. Потому что... – Боишься? – горячее дыхание обожгло щеку, заставив волну мелких мурашек пробежать вдоль позвоночника. Вопрос застал врасплох. Ну, конечно, он знает. Нет смысла притворяться, отвечать вопросом на вопрос. – Я... я просто не уверен, что смогу... – слова давались тяжело, язык заплетался. Аракус, как же это смущало! Да, он готов был делать такие вещи, но совершенно не готов был об этом говорить. – Я не стану снова пытаться засунуть... – Аааа! Ты можешь не говорить об этом так прямо?! – Каин закрыл лицо ладонями, почувствовав, как к щекам прилила кровь. Этот дракон!.. – Почему? – снова легкий звон украшений в волосах. Значит, опять непонимающе склонил голову набок. – Потому что это смущает! – Каин говорил, не отнимая рук от пылающего лица. – Почему? Нет, он издевается? Точно издевается! И почему он должен объяснять такое этому ящеру? А главное – как? – Лицо Каина опять поменяло цвет? – очередной смущающий вопрос и легкое прикосновение к руке. Каин не стал противиться, позволил убрать руку и поднял на дракона немного неуверенный взгляд. Так близко... И эти глаза... манят, затягивают... – Твоя нога... – Она уже почти не болит, – уверил его Раэрвинг. Сдерживаться становилось все труднее. Особенно когда Каин так на него смотрел. Он ведь тоже хочет, но отчего-то никак не решается. Все ходит вокруг, боясь подпустить поближе. Раэрвинг же пообещал, что не будет делать, как в прошлый раз, не причинит боль. А еще этот запах... Такой густой и четкий, не смытый дождем, как минувшей ночью. Хотелось, уткнуться носом в бархатистую кожу на шейке и вдохнуть полной грудью щекочущий ноздри аромат, а потом... Тыльная сторона ладони коснулась пылающей щеки Каина, задержалась на секунду, а после скользнула чуть ниже и снова замерла. Пульс против воли участился. Сделалось жарко. Страха не было, кошмары не возвращались. Слишком уж отчетливо тело помнило ту ночь. Помнило и трепетало в предвкушении. И будто почувствовав его нетерпение, Раэрвинг наклонился вперед. Горячее дыхание опалило губы. Каин прикрыл глаза и инстинктивно подался навстречу, чтобы робко коснуться драконьих губ своими. Он все еще был не столь опытен в поцелуях и немного терялся, когда нужно было начинать. Чего нельзя было сказать о Раэрвинге, который, имея не больше опыта, уже довольно уверенно чувствовал себя в этом деле, а потому быстро взял инициативу в свои руки. Настойчиво раздвинул губы партнера языком и скользнул внутрь, утягивая того в глубокий поцелуй. Дракон помнил, как Каину нравилось больше всего, и активно этим пользовался. Напирал, но не сильно, время от времени отступая, чтобы позволить Каину ответить. Немного неуклюже, но не менее страстно. Они так увлеклись, что Каин пропустил момент, когда вдруг оказался сверху. Прижатый к пылающему драконьему телу так крепко, что отчетливо ощущал каждый натренированный мускул даже сквозь одежду. И не только мускул. Каин возбудился во время поцелуя и теперь чувствовал, как его стояк упирается в точно такой же бугорок в штанах Раэрвинга. И это дико заводило. Соски затвердели, набухли и терлись о ткань, распаляя еще сильнее. Безумно хотелось, чтобы Раэрвинг и им тоже уделил внимание. Но руки дракона уже скользнули под куртку с рубашкой и теперь беззастенчиво блуждали по спине и бокам, жадно оглаживая каждый изгиб, каждый выступающий позвонок. Каин будто бы плавился под жаркими пальцами. От поцелуев кружилась голова. Воздух уже заканчивался, но отрываться друг от друга никак не хотелось. Каин запустил пальцы в копну густых красных волос, задел вздрогнувшее от прикосновения ушко-крылышко. Так хорошо... Он приглушенно застонал и оторвался от огненных драконьих губ, когда легкие уже начали гореть, требуя воздуха. Раэрвинг не стал снова его ловить, дал отдышаться. Губы коснулись подбородка, а после сместились вниз, на открытую шейку, целуя и покусывая нежную кожу. Каин рвано задышал, утыкаясь лбом дракону в плечо. Ннн... Пальцы сжали красные пряди на затылке, а бедра сами собой толкнулись вперед. Стояк проехался по стояку и, Раэрвинг, глухо зарычав, прикусил кожицу на шее сильнее, чем обычно. Не стоило дразнить дракона, но... Каин ничего не мог с собой поделать. Желание жгло, требовало большего. И эта одежда... Так мешала. – С-сними... ее, – Каин хрипло выдохнул в драконье плечо. – Только не... порви... Ннн... Он не был уверен, что дракон что-либо поймет из его сбивчивой просьбы, но сомневался, как оказалось, напрасно. Раэрвинг догадался. Довольно быстро скинул сначала куртку, а после и рубашку... чтобы вновь прижать к себе уже обнаженное до пояса тело. Каин предпочел бы избавиться и от штанов тоже. В них сделалось очень тесно. А еще мокро от обильно выделяющейся смазки. Он не мог ничего с собой поделать, постоянно ерзал и терся, лишь еще сильнее распаляя себя самого и своего дракона. Раэрвинг облизал левую ключицу, а после чуть прихватил губами кожу, чтобы оставить очередную метку и услышать, как судорожно выдыхает Каин. Нравится... Ему это безумно нравится. И укусы тоже. А еще... Раэрвинг хотел бы опуститься ниже, к тем двум твердым маленьким бусинкам, но в таком положении это было невозможно, а потому... – Ха-х? – удивленно выдохнул Каин, когда дракон вдруг вновь поменял положение. Теперь они оба сидели. Каин сверху, сжав коленями бедра. Между ними появилось немного свободного места, хотя натянувшие ткань члены по-прежнему тесно прижимались друг к другу. Раэрвинг не стал медлить, сразу же опустил голову, чтобы обхватить губами так и просящийся в рот затвердевший сосок. – Нгха! – простонал Каин, глубже зарываясь пальцами в красные волосы. Нащупал рога, крепко их обхватил. И пока Раэрвинг посасывал, покусывал и вылизывал его соски, Каин думал, что сойдет с ума. Это было чертовски приятно, но другое местечко куда настойчивее требовало внимания. И блуждающие в тумане мысли все чаще и чаще возвращались к тому, что было в доме у Ниры... Невыносимо хотелось снова почувствовать драконьи губы на своем изнывающем от нехватки внимания члене. Только вот это было несправедливо. Каин не должен быть единственным, кто получает удовольствие. И раз он не может... то... Одна рука обхватила драконью шею, а вторая скользнула вниз, неуклюже приспустила штаны сначала самому Каину, а после и дракону, высвободив, наконец, их изнывающие члены. Горячие, сочащиеся смазкой и до безумия жаждущие прикосновений. Каин никогда этого раньше не делал и не подозревал о подобном, но оба их члена были вплотную прижаты друг к другу, терлись, скользили и тем самым натолкнули парня на мысль. Очень смутную, туманную мысль. Его рука, не задумываясь, обхватила оба ствола. Двинулась вверх, вниз и снова вверх. Сначала медленно, несколько неуверенно, а после, прочувствовав удовольствие, быстрее, жестче, резче. Это было так восхитительно! Просто невероятно. Ощущать в руках чужую плоть, прижатую к своей собственной. Ощущать их жар, их пульсацию в своей ладони. Ощущать, как от движения руки они становятся больше и тверже. А еще... – Нннгх... – Каин хрипло простонал в драконье плечо. Из-за ласк там, внизу, Раэрвинг сделался еще более жадным, напористым. Его укусы стали болезненно-приятными, а прикосновения – грубыми, требовательными. Он глухо порыкивал, терзая уже горящий огнем сосок и нетерпеливо толкался в ладонь, жаждя приблизиться к пику. Каин в ответ глухо стонал, сжимая красные пряди на затылке. Вторая рука двигалась все быстрее и быстрее, рождая непристойные хлюпающие звуки. Ему тоже не терпелось приблизить вожделенный момент. Момент, что должен был вот-вот настать. Дыхание сбилось, пот градом катился по спине. Драконий запах заполнял ноздри, будоражил кровь. Еще немного... Еще... чуть-чуть... Еще... – Нгха! – Каин громко застонал и выгнулся, чувствуя, как горячее семя выплескивается на живот, пачкает руку. Чувствуя, как драконьи пальцы болезненно впиваются в ягодицы, тянут вниз. Потому что тот тоже уже на пике. Почти... Раэрвинг двинул бедрами в последний раз и с глухим рыком кончил следом, изливаясь в перепачканную ладонь. Оглушенный оргазмом, он уткнулся лбом Каину в грудь. Тяжелое дыхание опалило разгоряченную кожу. Руки по-прежнему стискивали ягодицы, не желая отпускать. Раэрвингу до безумия хотелось бы быть в этот момент внутри. Потому что случившегося было недостаточно. Почти, но все равно недостаточно. Голод улегся, притих, но не до конца. Раэрвингу хотелось обладать Каином, целиком и полностью. Хотелось поглотить его, растворить в себе, пропитать драконьим запахом так, чтобы другие сразу понимали, что этот человек принадлежит ему. Но нельзя. Пока еще нельзя. Когда накрывший их с головой оргазм окончательно отпустил, развеялся, к Каину вернулась неловкость. Он все еще обнимал Раэрвинга, все еще утыкался носом тому в макушку, вдыхая неповторимый драконий аромат. Но просидеть так целую вечность он не мог. Нужно было подниматься, привести себя в порядок и вытереть эту... это... Кхем. А еще ведь надо будет что-то сказать. Сказать прежде, чем Раэрвинг вновь отпустит какой-нибудь лишенный всякого стыда комментарий и вызовет у Каина желание провалиться сквозь землю. – Я...ммм... – начал он неловко. – Схожу распрягу лошадь. После этих слов Каин нехотя отстранился от дракона, неуклюже натянул обратно штаны и уже собирался встать, как Раэрвинг неожиданно схватил его за руку и потянул на себя. Одно мгновение, и Каин снова оказался лежащим поверх дракона. – Не убегай, – тихо пророкотал Раэрвинг и вновь уткнулся носом в шею сгорающего от смущения любовника. – Я не убегаю, – негромко ответил Каин. – Лошадь, и правда, нужно распрячь. – Каин всегда убегает, когда мы... – Нгх! – сын главнокомандующего обреченно застонал. Нет, с этим драконом он может забыть про тактичность раз и навсегда. Ну что ж... – Потому что я не привык таким заниматься! Это дико смущает! – он не мог поверить, что все-таки произнес это вслух! Но с Раэрвингом по-другому и не получится. С ним можно только прямо, иначе тот засыплет бесстыжими вопросами, допытываясь до истины. – Значит, если мы будем чаще этим заниматься, то Каин привыкнет и перестанет убегать? – вдруг воодушевился дракон. – И даже его лицо перестанет так забавно менять цвет? – Агх! Ты, правда, невыносим! – Зачем меня куда-то выносить? – и ведь не поймешь, серьезно он это или научился шутить. – Помолчи. Просто помолчи. Иначе я встану и уйду распрягать лошадь, – пригрозил ему Каин, пряча на драконьем плече пылающее лицо. – Если Каин того желает, – легко согласился Раэрвинг, вновь утыкаясь носом в восхитительно пахнущую шейку. Все, что угодно, лишь бы Каин, его Каин остался рядом подольше. Лучше, конечно, навсегда, но подольше тоже подойдет. Пока. Да, пока.***
После яркого света, мрачность нового места ударила по глазам, и Риогаллу потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, где он находится. Первое, на что упал его взгляд, была стена. Огромная, уходящая далеко ввысь и такая широкая, что не видно ни конца, ни края. Стена из веток и листвы. Ровная, гладко выстриженная. Словно бы гигантская копия лабиринта в королевских садах Анатриума. Риогалл видел только одну стену, но ни секунды не сомневался, что за этой лежит еще уйма других. Эта же лишь одна из частей лабиринта. Дьявольски огромного лабиринта. Лабиринта, за которым очень тщательно ухаживали. И страшно было даже подумать о том, кто стриг эти стены. Еще же одной особенностью этой Параллели являлось солнце, хоть его было и не так просто разглядеть за высоченной стеной неведомого кустарника. Дело в том, что солнце было абсолютно черным с загадочным белым ободком. И оно светило. Как-то странно, извращенно, но светило. Риогалл закрутил головой, пытаясь выяснить, что же расположено за пределами лабиринта, ведь, предположительно, он сейчас должен был находиться недалеко от входа и... И... Некромант замер, удивленно хлопая глазами. Нет, он вовсе не находился недалеко от входа, и даже не находился за пределами лабиринта. Он уже был в лабиринте. Позади него и сбоку – повсюду все те же глухие стены стриженого кустарника... И, окажись он в этом месте один, точно бы запаниковал, но сейчас он был с Вайэром. С наглым Князем, который отошел на шаг в сторону и теперь, забавляясь, наблюдал за реакцией своего слуги. – Нравится? – привычная издевательская улыбочка на губах, легкий прищур. – А должно? – Риогалл одарил хозяина хмурым взглядом. Если тот сейчас надумает заставлять его искать выход, пока сам будет идти чуть позади и наслаждаться метаниями непутевого слуги, то Риогалл тщательно пересмотрит содержимое своих мешочков на наличие наиболее подходящего средства избавления от наглых засранцев. – Это как-никак знаменитые, единственные в своем роде Сады, – довольно пояснил Князь и выжидающе посмотрел на своего слугу. Риогалл понятия не имел, чего тот от него ждал. Что он примется пищать от восторга? Или шлепнется в обморок от переизбытка чувств? К тому же... – Сады? – некромант приподнял правую бровь и еще раз медленно обвел взглядом окружающее пространство. На случай, если он вдруг что-то упустил. – Кажется, у нас с господином сильно отличаются представления о Садах. – И тем не менее здесь собрано все, что только может расти не только на Параллелях, но и в вашем мире, – спокойно пояснил Вайэр, не отрывая взгляда от лица своего ершистого слуги. А потом как ни в чем не бывало протянул руку и коснулся большим пальцем ранки на нижней губе. Риогалл от неожиданности вздрогнул, серебристые глаза расширились, а сердце заметно ускорило ритм. Ч-что он?.. П-почему?.. Князь же с задумчивым взглядом потер ранку, а после скользнул этим же пальцем по всей нижней губе и неспешно убрал руку, оставив некроманта в полной растерянности. – Какая досада, – прокомментировал он, все еще изучая ранку взглядом. Риогалл невольно облизнул губу. Он был настолько сбит с толку, что не сразу нашелся с ответом. Нет, не столько из-за действий Вайэра, сколько из-за того, как отреагировал на это прикосновение он сам. Он был ошеломлен тем, как сильно на самом деле ждал, как надеялся, что Князь продолжит, зайдет хоть немного дальше. И насколько был разочарован тем, что тот так быстро убрал руку. Это... пугало. – Заживет, – неуклюже буркнул Риогалл, не желая вспоминать подробности получения неприятной ранки. – Идем, нужно повидаться с Садовником до третьего воя, – Вайэр на удивление не стал продолжать тему, не стал дразнить, а просто развернулся и неспешно направился вдоль зеленой стены высоченного кустарника. Садовником, судя по всему, являлся хозяин данной Параллели. Риогалл сейчас не мог трезво мыслить, чтобы отпустить какой-нибудь едкий комментарий или попытаться вытрясти хоть немного информации о новом загадочном субъекте, а потому послушно двинулся следом за Вайэром. А ведь у него было так много вопросов. Ровно до того момента, пока Князь его не коснулся. Теперь же в голове царила полная сумятица. Попробуй разберись… – И старайся не прислоняться к стенам. Секаторы не делают различий, – не поворачивая головы, неожиданно предупредил Вайэр. В этот момент Риогалл будто очнулся ото сна. Звук. Тот самый ритмичный звук, что он до этого слышал где-то в отдалении, теперь сделался намного четче. Ближе. Чик-чик, чик-чик, чик-чик. Будто кто-то что-то резал большими ножницами. Риогалл отпрыгнул в сторону, чтобы повернуть голову и увидеть, как по стене в их направлении целеустремленно движется странное существо, похожее на жука-оленя размером с упитанного теленка. Только вот его так называемые рога рогами вовсе не являлись. Это были огромные подвижные лезвия, безостановочно рассекающие воздух перед плоской жучиной мордой. Лезвия, вдвое превосходящие размером шестилапое хитиновое тельце. Чик-чик, чик-чик, чик-чик. Секатор неторопливо просеменил мимо, срезая редкие проклюнувшиеся на стене веточки и подхватывая их жвалами, чтобы затем отправить себе в рот. Он не обратил никакого внимания на непрошеных гостей: добежал до угла и скрылся за поворотом, продолжая ритмично двигать огромными лезвиями. Глядя на это существо, нельзя было усомниться, что окажись на его пути человек или другое живое создание, секатор покромсает их столь же меланхолично, что и молодые веточки, отправит в рот то, что успеет подхватить, и засеменит дальше своими шестью цепкими лапками. Брр! Риогалл поежился и заозирался. Уж очень ему не хотелось зазеваться, а после обнаружить, что милая букашка отстригла ему ноги. – Они не бегают по земле, так что можешь не переживать за свои ноги, – с насмешкой успокоил его Вайэр. В этот раз он обернулся, чтобы позабавиться над реакцией слуги на необычного обитателя данной Параллели. – Лезвия-жвала слишком большие и не позволяют им спуститься. Секаторы ползают только по стенам. Постарайся об этом не забывать, мой слуга нужен мне со всеми частями тела. – Благодарю за заботу, господин, – кисло отозвался некромант, отступая от стены еще на пару шагов. В этот момент на противоположной стене показались сразу двое секаторов, которые меланхолично поползли в их сторону, непрерывно двигая лезвиями. – Откуда они взялись? – Риогалл не удержался от вопроса, невольно стараясь держаться ближе к Вайэру. Ему трудно было поверить, что огромный кустарный лабиринт существовал здесь испокон веков вместе с этими садовыми ножницами о шести лапках. Ведь кто-то наверняка его воссоздал. И вывел тварей. А может быть, притащил их из другого места и обучил стричь кусты. – Возможно, они уже здесь были, а, возможно, Садовник их вывел. Кто знает? – Князь загадочно улыбнулся, а после добавил: – Или же это они вывели Садовника. А вот и старый недобрый Вайэр! Вот они дорогие сердцу увиливания и издевки, по которым Риогалл уже успел соскучиться. А то ведь он поначалу даже засомневался, не заболел ли его хозяин, слишком уж прямо тот отвечал на вопросы. – Кто такой Садовник? – поддразнивания Вайэра породили упрямство. Риогалл не хотел так легко отступать. Он жаждал информации. – Хозяин Садов, – на губах Князя расцвела издевательская улыбка. Он продолжил идти по живому коридору, краем глаза наблюдая за тем, как все сильнее и сильнее сердится его очаровательный слуга. Дразнить его было сущим наслаждением. – Кто такой Пожиратель? – Риогалл попробовал другой вопрос. Ничего, он просто продолжит засыпать ими этого засранца до тех пор, пока тот нормально не ответит хотя бы на один. – Одно существо, склонное к обжорству. Ему кажется, или улыбочка Князя только что сделалась шире? – Что такое буйнорост? – Риогалл уже поджал губы, испепеляя спину своего хозяина. Новый плащ теперь закрывал руки, так что полюбоваться на тренированные упругие бицепсы больше не получалось. Что сильно огорчало, хоть некромант и не хотел признаваться в этом самому себе. – Ммм... Одно любопытное растение. Грр! Риогалл уже испытывал нестерпимое желание придушить поганца. Неужели так сложно было ответить хотя бы на один вопрос?! Нормально ответить! – Пожиратель на Параллелях и та тварь в нашем мире одно и то же существо? – Кто знает... – уклончиво произнес Вайэр, не отпрянув и не вздрогнув, когда над его головой пробежал крупный секатор, угрожающе щелкая мощными лезвиями. – Ты знаешь! – вскипел Риогалл. И так грозно сверкнул взглядом, что Князь едва удержался от еще одной издевки, после которой строптивый слуга на него точно бы накинулся. А там... Нет, для этого сейчас было не время и не место, хоть и безумно хотелось. Позже. Сейчас же ему нужно довести до конца начатую игру. – Знания – это ценность, а кто будет раздавать ценности безвозмездно, – хитрый прищур, дразнящая улыбка. Вот оно! Опять! Риогалл заскрипел зубами. Снова этот засранец хочет что-то выдумать, чтобы всласть над ним поиздеваться. Даже не верится, что он запросил аж семь дней, чтобы побыть подольше со своим мучителем. У него точно что-то не в порядке с головой. – И... что же господин желает в обмен на ответы? – осторожно спросил Риогалл, предчувствуя недоброе. – Ммм... – Вайэр изобразил задумчивый вид. – Как насчет откровений? – Каких еще откровений? – еще больше насторожился некромант, ловя насмешливый взгляд фиолетовых глаз. – Откровений, о которых ты еще никому не рассказывал. Маленьких, личных секретиков. Можно и пикантных, – Вайэр замедлил шаг, позволяя слуге поравняться с собой. Не хотелось упустить ни единой эмоции, ни единого взгляда или жеста, по которым он успел соскучиться за время их разлуки. – Я... – Риогалл призадумался, неосознанно закусив нижнюю губу, где находилась не дающая покоя ранка. Откровения? У него не было ничего такого. Ну разве что... тот постыдный случай с плащом в доме целительницы в Джакке, когда он... рукой... Легкий румянец тронул бледные щеки. Нет, нет и нет, об этом он ни за что и никому не расскажет! И вообще такого не было. Не было. – Эм... Однажды я подменил у мальчишки, которого терпеть не мог, мешочек с костным порошком на мешочек с порошком из вонючего корня. Он ничего не заметил, а когда высыпал порошок в котелок, то было уже поздно. Произошла реакция, и вонь, которая родилась в ее следствии, стояла такая, что вышибала слезы из глаз. Они потом целый месяц занятия проводили на свежем воздухе. Это было в некромантской деревне, где я жил, – неуклюже закончил Риогалл. Он, правда, старался вспомнить что-нибудь интересное, но в голову пришел только этот случай. – Не пойдет, – легко отмахнулся Вайэр, обходя внезапно выросшее у них на пути чахлое деревце. – Ты просил личный секретик, который я никому не рассказывал, – возмутился некромант. – Я не виноват, что он тебе не понравился. – Как насчет того, чтобы рассказать о своей неприязни к нижнему белью? – Вайэр бросил на слугу лукавый взгляд. – Это откровение я с удовольствием приму. – Ты! – Риогалл скрипнул зубами и обжег Князя испепеляющим взглядом. – Да, откровение это именно то, о чем ты предпочел бы не рассказывать или хотя бы ни с кем не обсуждать. Именно такие откровения и имеют ценность. Хотя... Может быть, ты просто так подготавливаешься к нашим встречам? – Не надумывай! – Риогалл вспыхнул. Возможно, ему стоит толкнуть этого бесстыжего гада в объятия секатора. Пусть отстрижет ему пару лишних частей. – Тогда от чего же каждый раз, когда моя рука оказывается под твоей мантией, нижнего белья там не обнаруживается? – У меня просто чувствительная кожа! – не на шутку распалившись, некромант вывалил все одним махом, хотя изначально не собирался обсуждать свой интимный изъян со всякими бестактными Князьями. Но позволять этому мерзавцу продолжать надумывать всякое непотребство... – Я не могу носить одежду из дешевой ткани, иначе все начинает жутко чесаться и хочется поскорее это сбросить! И сильно прилегающую к телу тоже носить не могу! Нижнее белье слишком давит и трется, даже если оно из дорогой ткани! Чувство такое мерзкое, будто из ежа шили! Риогалл тяжело дышал, сверкая сердитым взглядом. Скорее всего, он очень скоро пожалеет о столь эмоциональном порыве, но... Нет, это надо же такое ляпнуть! Готовится! Будто он... он... Грр! – Чувствительная кожа? – лукаво переспросил Вайэр. – И насколько же она чувствительная? – Настолько, что если сжать чуть сильнее, чем надо, будут синяки! – огрызнулся Риогалл. – Тогда я постараюсь быть нежнее, – хитро прищурившись, пообещал Князь и, не дав слуге возмутиться, внезапно взялся выполнять свою часть сделки. – Садовник – Князь, но не Высший. И как это ни удивительно, но его стихия не дерево или жизнь, а сталь. – П-погоди! – Риогалл бросился вперед и вновь поравнялся с удаляющимся по кустарниковому коридору Повелителем Теней. – Я ведь еще не задал вопрос! – Разве? – Вайэр насмешливо приподнял правую бровь. – Мне казалось, ты спрашивал, кто такой Садовник. – Да, но это было до того, как мы заключили сделку! Я хотел задать совсем другой вопрос! – Да? – Вайэр изобразил притворное удивление. – Что ж, ничего не поделаешь, я уже начал отвечать на этот. – Ты!!! – некромант вскипел от гнева. Опять! Опять этот подлец его провел! Грр! – Не стоит так огорчаться. Я расскажу немного и про Сады в качестве маленького поощрения. Ты должен быть благодарен своему хозяину за щедрость, – Князь не повернул головы, но краем глаза все же уловил, как Риогалл заскрежетал зубами от бессильной ярости. Очаровашка. – Садовник, кстати, никогда не покидает эту Параллель. – Заперт? – кисло поинтересовался некромант. Что ж, раз он все равно ничего не может с этим поделать, то хотя бы постарается вытрясти из рогатой заразы максимум информации. – Можно и так сказать, – Вайэр усмехнулся, без раздумий сворачивая налево на возникшей перед ними развилке. – Он подвержен паранойе. Очень сильно переживает, что кто-то может что-нибудь украсть из его Садов. – Пф, да кому нужны эти кусты, – фыркнул Риогалл и почти сразу же об этом пожалел, потому что... – Возможно, ему, – забавляясь, ответил Вайэр и кивнул в сторону чего-то, наполовину торчащего из идеально ровной зеленой стены. Некромант присмотрелся и... и вздрогнул. Это было не что-то, это был кто-то. Младший, замурованный среди переплетения колючих веток. Он погиб совсем недавно и вряд ли успел остыть. Лицо искажено от ужаса, глаза выпучены. Полный извивающихся лоз рот открыт в немом крике. Пальцы мертвой хваткой вцепились в обвитое такими же лозами горло. Секаторы пока еще до него не добрались, но... Нет, не хотелось ни думать, ни представлять, что будет, когда они-таки доберутся. Как это все случилось, можно было только гадать. Лишь одно Риогалл знал точно: подходить близко к стенам он не станет ни за какие коврижки. Даже за двуглавую сколопендру! – Ловушки? – некромант поежился, отводя взгляд от неприятной картины. – О! Здесь их полно, – Вайэр улыбнулся и пнул маленький камешек носком ботинка. Тот заскакал по земле, пока не стукнулся о нечто невидимое. В тот же миг вытоптанная множеством ног поверхность под ним сделалась рыхлой, будто песок, и поспешно поглотила маленький камешек, чтобы после как ни в чем не бывало вернуться в прежнее, безмятежное состояние. Риогалл тут же остановился и сглотнул, беспомощно взирая на раскинувшийся впереди путь. И... и сколько там еще таких ловушек? А главное, как много времени ему понадобится, чтобы вляпаться в одну из них? А ведь он непременно вляпается. Чудо, что этого еще не случилось с его-то везением. – Хочешь на ручки? – насмешливо поинтересовался Вайэр, видя душевные терзания своего слуги. На что в ответ получил очередной испепеляющий взгляд. – Что это за ловушки? Как их распознать? Зачем Младшие вообще сюда суются? Что здесь такого ценного? – нервничая, Риогалл принялся засыпать Вайэра вопросами. Он категорически отказывался продолжать путь, пока не узнает все об этом жутком месте. – Откровение? – Вайэр не преминул затребовать плату. – Ты обещал рассказать немного об этой Параллели в довесок к Садовнику или у господина снова случились проблемы с памятью? – Рассказать, – Вайэр намеренно выделил слово. – Рассказать, а не ответить на вопросы. Вопросы требуют платы. К тому же я снова решил быть щедрым и взять лишь одно откровение за четыре твоих вопроса. Вот мерзавец! Снова подловил! Грр! Он невыносим! – Я даже буду так любезен, что помогу найти нужное, – снова эта раздражающая хитрая улыбочка. Опять замыслил нечто непристойное. А как же иначе! Разве этот извращенец может думать о чем-то другом! – Мне вот всегда было любопытно, – не дождавшись согласия, продолжил Князь, – как же так вышло, что ты не знал, как мужчины обычно себя самоудовлетворяют? Твои действия в тот раз были столь забавны... Риогалл вспыхнул. Нет, у этого засранца нет ни стыда, ни совести! Этот вопрос еще хуже, чем первый! – Я не буду на это отвечать! – он заупрямился, решив твердо стоять на своем. – Я готов помочь тебе даже здесь, – нет, Вайэр вовсе не собирался отступать. Можно было и не мечтать так легко от него отделаться. – Я буду строить предположения, тебе же всего лишь нужно подтвердить нужное. – На такое я тоже не согласен! – возразил было Риогалл, но Князь и не думал его слушать. – Может быть, это было намеренное притворство? – принялся рассуждать Повелитель Теней. – Только вот для чего? Возможно, ты хотел, чтобы это сделал для тебя я. Но тогда тебе было бы проще попросить, а не прибегать к уловкам. Или же ты намеренно хотел показаться скромнее, чем есть на самом деле? Или же ты, и правда, не знал, как это делать, а причиной тому было, скажем, хранение верности этому... Аракусу. Да, Аракусу. Я не слишком хорошо знаком со всеми его культами. Вполне вероятно, что в одном из них необходимо блюсти какой-нибудь путь чистоты в ожидании, пока низверженный бог вернется, чтобы взять верных последователей прямо на собственном алтаре, щедро наградив их своим семенем... – Что за!.. – Риогалл снова не выдержал. Это было выше его сил. Позволять Вайэру и дальше нести такое! Осквернять Великого Аракуса! – Совсем-совсем не угадал? Даже близко? – коварная улыбочка, выжидающий взгляд. Риогалл уже было открыл рот, чтобы опровергнуть каждое слово, когда вспомнил кое-что и несколько стушевался. Разумеется, перемена не ускользнула от внимания Вайэра. – Так что-то все-таки я угадал, – больше утверждение, чем вопрос. Он пойман, нет смысла отпираться. – Не совсем. Это не имеет отношения к Великому Аракусу. Точнее имеет, но не совсем, – Риогалл попытался оправдаться, безнадежно путаясь в словах. – И вовсе не так, как ты сказал. – А как же тогда? – мягко подтолкнул его Князь, слегка прищурив фиолетовые глаза. – У фанатиков был ритуал, но другой и... – Риогалл хотел объяснить, но понял, что и сам почти ничего не знает о той мерзости, которую лицезрел через щель в приоткрытой двери деревенского храма. Он никогда не спрашивал об увиденном и с того дня успешно избегал эту отвратительную ежегодную традицию. Для чего же она на самом деле существовала? Лишь для продолжения рода или же там было нечто большее? Действительно ли весь тот разврат не имел отношения к Великому Аракусу? А что если... – И ты в нем участвовал? – новый вопрос оказался для некроманта, словно пощечина. – НЕТ! Ни за что в жизни! Если бы я знал, что там увижу, даже близко бы не подошел к двери! – его аж передернуло от воспоминаний и нахлынувшего отвращения. А ведь кто знает, как все бы обернулось, если бы он не опоздал. Но допустить лишь мысль о том, что... Брр! – Это омерзительно! – Оргия, значит. Любопытно, – усмехнулся Вайэр, безошибочно составив полную картину из полученных обрывков. – Ничего любопытного! Это было самое отвратительное зрелище из всех, что я когда-либо видел, – Риогалл в очередной раз передернул плечами. – Так мой впечатлительный слуга получил психическую травму и решил блюсти целибат, чтобы отгородиться от травмирующих воспоминаний, – снова утверждение, а не вопрос. Риогалл хмуро промолчал. Глупо пытаться опровергнуть очевидное. – Однако... – Вайэр выдержал небольшую паузу, смакуя момент. – Как я вижу, этой проблемы ты больше не испытываешь. Твой хозяин любезно исцелил тебя от недуга. Разве не замечательно? – Ты!! – Риогалл снова вспыхнул до корней волос. – Не было у меня никакого недуга! – Что ж, это было познавательно, – прокомментировал Вайэр и вновь продолжил путь, не беспокоясь о скрытых повсюду ловушках. – С ловушками все просто: не прислоняйся к стенам, старайся ни на что не наступать. Если чувствуешь, что земля под ногами становится рыхлой, отпрыгивай в сторону. И желательно не мешкать. – Вы меня крайне обнадежили, господин, – съехидничал некромант, который не испытывал ни малейшего желания двигаться следом. Он не был уверен, что успеет отскочить в сторону прежде, чем его засосет размякшая земля. Однако смерть от голода и жажды в случае, останься он на этом пятачке навсегда, тоже не прельщала. Рано или поздно все равно придется сдвинуться с места. Утешало лишь то, что Вайэр вряд ли даст погибнуть своему слуге, ведь он еще не наигрался вдоволь. Так что, обреченно выдохнув, Риогалл осторожно двинулся следом, стараясь внимательно прислушиваться к ощущениям под ногами. – Эта Параллель хорошо защищена. Попадая сюда, каждый раз оказываешься в разных частях непредсказуемого лабиринта, у которого нет ни начала, ни конца. Зато имеется сердце. Садовник собрал на этой Параллели абсолютно все виды существующих и когда-либо существовавших растений обоих миров. Здесь есть и давно исчезнувшие виды, и редчайшие и запрещенные. Многие из них настолько желанны, что за них готовы убивать и умирать. Так что Садовник ревностно охраняет свое сокровище. Об этом хорошо известно и, тем не менее, Младшие продолжают пытаться. Ходят слухи, что кому-то все же удалось что-то стащить у Садовника и вернуться живым. Это дарит им надежду на возможный успех. – Виды, растения... Я что-то кроме сплошной стены стриженого кустарника ничего не вижу,– проворчал некромант, обходя подозрительно светлый клочок земли, похожий на залысину на макушке Айканового жреца. – Это всего лишь переход от одного Сада к другому. Сами же Сады... В этот момент дорога снова повернула, и... Риогалл ожидал увидеть очередной бесконечный однотипный коридор, а вместо этого ему в глаза ударил свет. Столь неожиданный и яркий, что пришлось, скривившись, прикрыть глаза ладонью. Что за? Откуда здесь свет? И что это? Щебет птиц? Плеск воды? Они точно не провалились в какой-то портал? Погодите... Это песок? Пляж? Точнее, лагуна. Да, это была лагуна, множество маленьких лагун, разделенных песчаными переходами, небольшими дырявыми, как губка, скалами и буйством лезущей отовсюду растительности. Яркие, разноцветные птицы, не стесняясь, громко щебетали, перелетая с одного дерева на другое. Деревья, о которых Риогалл только слышал. Кажется, их называли пальмами. В Анатриуме такие не росли, они встречались в королевствах с климатом пожарче. Действительно странные растения. Длинные, без сучьев, с пучком листьев лишь на самой макушке. Риогалл заворожено рассмотрел экзотический пейзаж, а после неуверенно прошел вперед по нагретому солнцем песку и остановился напротив ближайшей лагуны. Присел, чтобы лучше разглядеть пестрых рыбок, что сновали туда-сюда под искрящейся под солнечными лучами гладью. Удивительно. Это все и впрямь настоящее? Правда-правда? Риогалл протянул руку, коснулся воды. По поверхности тут же побежала рябь, и стайка пестрых рыбок испуганно бросилась прочь. Прохладная. Вода была прохладная и весьма располагающая к купанию. Риогалл сложил ладони лодочкой и зачерпнул немного, чтобы после поднести к губами и... Бее! Соленая! А он-то надеялся... Некромант выпрямился и отряхнул полы мантии от налипшего песка. Смочить горлышко он бы сейчас не отказался, а заодно и перекусить хоть чем-нибудь. И если на Параллели с водопадами ему удалось сделать несколько глотков, пока они поднимались к дворцу, то с едой дело обстояло куда хуже. Не станет же он, задрав мантию до бедер, шлепать по мелководью и пытаться изловить хоть какую-то рыбешку, а потом сидеть на берегу и тереть две палки друг о друга, чтобы разжечь огонь и приготовить скудный улов. Может быть, он бы и попробовал, если б был один, но... – И как это возмож... – начал было Риогалл, чтобы отвлечься от мыслей о пустом желудке, но быстро осекся, вспомнив про сделку. Нет, пожалуй, он обойдется без этого знания, иначе Вайэр снова заставит его рассказывать нечто непристойное. К удивлению, Князь не стал опять ловить слугу на слове. Сделал вид, что не заметил оборвавшегося вопроса. Информация была любопытной, но не настолько, чтобы требовать за нее откровение. – Это всего лишь погодная сфера, – пояснил Вайэр, неспешно шагая по песчаной косе. – Вон тот шарик в небе, что похож на солнце. Риогалл запрокинул голову и, щурясь, уставился на пылающий в небе шар. Действительно, слишком уж он маленький для солнца, да и висит низковато. И как он раньше не заметил? Погодная сфера... Что же это такое и как работает? Риогалл украдкой бросил взгляд на Князя. Расскажет сам или... Так хотелось задать вопрос, но сегодня плата за каждый была непомерно высока. Лучше уж он прибережет свои откровения для чего-нибудь действительно важного. – Забавный артефакт, правда? – к счастью, Вайэр все же решил продолжить. – Питается от энергии Параллели. Изначально это полая и мертвая сфера, но стоит только ее зарядить и оставить на некоторое время под, скажем, солнцем тропической Параллели, как она впитает местную погоду и обретет возможность воспроизводить ее в любом месте. Пока, разумеется, не израсходуется заряд. Риогалл шел чуть позади и внимательно слушал разъяснения Князя, попутно невольно засматриваясь на статную фигуру. Хоть из-за нового плаща любоваться особо было и нечем. Разве что тем, как завораживающе играет солнце на иссиня-черных волосах, как игриво скользит по изогнутым рогам, пересчитывая каждый бугорок, каждую неровность. У Вайэра не только шикарное тело, но и волосы. Такая густая и пышная грива. Так и хочется запустить пальцы. А еще рога... В прошлый раз было так странно за них держаться. Он вовсе не собирался этого делать. Просто в тот момент... От непрошеных воспоминаний щеки Риогалла тронул легкий румянец. Опять треклятые мысли потекли не туда. Он мотнул головой, заставляя себя полностью сосредоточиться на объяснениях. На этом ласкающем бархатистом голосе с легкой, щекочущей хрипотцой... Нет, правда... Он безнадежен. – Сады огромны и погодных сфер здесь тысячи и десятки тысяч, – на пути внезапно возникла морская черепаха. Рептилия скосила на незваных гостей сердитый взгляд, а после деловито пошлепала к воде, загребая ластами золотистый песок. Риогалл едва подавил желание броситься за ней следом. Он никогда не пробовал, но поговаривали, что черепаховый суп изумителен. – Садовник не держит Отбросов. И Младших у него здесь меньше десятка. Погодные сферы высасывают немало энергии с Параллели, так что в помощниках он не нуждается. Однако тут не все так просто. Чтобы зарядить сферу ее необходимо доставить к Сердцу Параллели, которое иногда называют Ядром. Это еще одна причина, почему он не может покинуть эту Параллель. Если не уследить, дать сфере угаснуть, то Сад, который она поддерживает, угаснет вместе с ней. У Садовника есть запасные погодные сферы для каждого из Садов, так что пока одна заряжается, другая занимает ее место в небе над Садом. – Какая сложная система, – пробормотал Риогалл, пытаясь представить себе весь процесс замены искусственных солнц. И до того увлекся, что не заметил попавшийся под ноги кокос. Споткнулся об него и, потеряв равновесие, полетел вниз, смешно размахивая руками. И непременно пропахал бы носом добротную борозду в песке, если бы Вайэр ловко не подхватил своего неуклюжего слугу в полете. Правда, не изящно или романтично, как то происходит в любовных историях, а за шкирку, словно нашкодившего котенка или щенка. Риогалл повис у него в руке, не зная, гневаться или благодарить. – Мой слуга так и не научился смотреть под ноги, – вздохнул Князь, помогая некроманту вновь обрести устойчивое положение. – Я смотрел, – возразил тот, пытаясь скрыть недавнюю неловкость. – Просто этот волосатый камень внезапно бросился мне под ноги. – Волосатый камень? – Вайэр, посмеиваясь, приподнял одну бровь. – Твердый, волосатый, лежит на земле, – Риогалл невозмутимо отстоял свою точку зрения, скрестив на груди руки. – Это кокос – большой орех. Орех? Риогалл, который уже хотел было проложить путь, резко остановился и уставился на то, что он принял за волосатый камень. Орех... Он шутит или... Оголодавший желудок тихонечко заурчал. Риогалл сглотнул слюну, все еще всматриваясь в плод. Может быть, это ловушка или же кокос ядовит. Они уже некоторое время идут по Саду, а подобную штуку он видит впервые. Хотя... Если приглядеться, то вон там, чуть поодаль лежит еще один и еще... А стоит поднять взгляд, то сразу становится ясно, откуда тут взялись гигантские волосатые орехи – на пальме, прямо под нелепым пучком листьев проглядывают небольшие грозди этих странных плодов. И он наверняка заметил бы их раньше, если бы всю дорогу не пялился на спину и шикарную гриву Вайэра... – Надеюсь, это съедобно, – Риогалл наклонился и с опаской поднял кокос с песка. Тот оказался легче, чем он себе представлял. – Вполне. Кокос считается весьма питательным, – прокомментировал Вайэр, наблюдая за потешными попытками своего слуги понять, как же добраться до съедобной части. Для Риогалла это был самый нелепый плод из всех, что ему встречались. Ну для чего здесь столько волос?! Можно без преувеличения сообразить парик для какого-нибудь надушенного лордика или графа. И отчего ему кажется, что внутри вода? Насколько Риогалл знал, в орехах не могло быть воды. По крайней мере, столько. Волосы жутко мешались, а потому он бесцеремонно оборвал их и отбросил прочь, обнажив бурую скорлупку с тремя черными точками, напоминающими забавную мордашку. Риогалл поковырял их пальцем, но абсолютно ничего этим не добился, а потому оставил в покое. Раз уж это был орех, то его необходимо было расколоть, чтобы добраться до съедобной части. Так что, заприметив подходящий камень, некромант решительно направился к нему, дабы воплотить задуманное. – Я бы не стал так делать, – вдруг заметил Вайэр, когда его слуга уже размахнулся, намереваясь хорошенько приложить кокос об камень. – Ты разольешь все молоко. – Молоко? – Риогалл застыл, удивленно хлопнув глазами. – В орехе? Ты издеваешься? – Вовсе нет, – а в глазах так и пляшут смешинки. – Дай его мне, я покажу. Риогалл неуверенно отошел от камня и, поравнявшись с Князем, передал тому многострадальный кокос. Он до сих пор ему не доверял. И, зная Вайэра, вряд ли кто-то мог его в этом винить. Однако и на этот раз Повелитель Теней не стал издеваться. Вместо того он просто взял кокос в одну руку, а вторую занес над тремя темными пятнышками. Выставил указательный палец и... Риогалл увидел, как шевельнулась тень. Шевельнулась, поползла, устремившись к пальцу хозяина. Принялась опутывать руку кольцами, сгущаясь до чернильной темноты. Все близлежащие тени тоже забеспокоились, пришли в движение. Оторвались от насиженных мест, поползли, чтобы соединиться с общим потоком и собраться всем вместе на кончике указательного пальца своего Повелителя, образовав чернильно-черный коготь. Настолько черный, что эта тьма слепила, оглушала, затягивала. Коготь дрожал, тень вокруг него нетерпеливо танцевала. Риогалл не знал, но чувствовал, что тот способен проткнуть даже самый толстый пласт металла с той же легкостью, с какой раскаленная игла входит в масло. Призвать столь чудовищную силу, столь невероятную мощь, чтобы... Чпоньк! Вайэр без труда погрузил коготь в одно из черных пятен, а после вынул, демонстрируя идеально круглое отверстие. Исполнив волю хозяина, тени тут же распались, разлетелись, спеша вернуться на законные места. – Вот, – Вайэр протянул кокос обратно, – Можешь пить. Риогалл настороженно взял протянутый плод. Едва не уронил в виду своей врожденной неуклюжести, а вовсе не потому, что кончики его пальцев случайно коснулись пальцев Князя. И правда, с чего бы ему волноваться из-за подобного пустяка? Он часто роняет предметы, это вовсе никак не связано. Совсем-совсем. Лучше выкинуть всякий вздор из головы и сосредоточиться на странном волосатом орехе, способном давать молоко. Он точно не из мира Параллелей? Слишком уж немыслимым кажется этот самый кокос. Что ж, сейчас он узнает. По вкусу. Да-да, он все еще помнил мерзкий вкус здешней еды. А точнее его полное отсутствие. Слово бумагу жуешь. Риогалл осторожно поднес кокос к губам и сделал один робкий глоток, после чего удивленно распахнул серебристые глаза. И правда, молоко. Как у коровы. Почти не отличить. Но... Как?! Это же орех! Неужели он и в самом деле существует в человеческом мире? Распробовав питье, Риогалл жадно присосался к кокосу и принялся осушать диковинный плод. Он так увлекся этим делом, что не заметил, как пристально наблюдает за ним Вайэр. Сначала привычно забавляясь появляющимися на лице слуги яркими, бесподобными эмоциями, а вот после... Когда Риогалл сделал первый глоток и облизнул губы, столь невинно, столь открыто... взгляд Князя сделался голодным. Соблазняет, даже не подозревая об этом. Как жаль, что нельзя зажать его где-нибудь вон у той пористой скалы. Подразнить немного, распалив и без того разгулявшийся аппетит до предела, а после задрать мантию и... Вайэр незаметно сглотнул. Картина, что вырисовало ему воображение, была столь яркой, столь сочной... Что Князь едва не плюнул на первоначальный план, едва не сорвался, что было для него в новинку. Он, у которого все четко расписано и распланировано на сотни ходов вперед... Забавно. А ведь он был уверен, что хорошо себя знает. И пока Вайэр удивлялся самому себе, Риогалл уже расправился с кокосовым молоком и взялся присматривать подходящий камень, чтобы расколоть орех и добраться-таки до его внутренностей. Было очень любопытно узнать, что же там внутри. Вымя, как у коровы? Молоко ведь не могло взяться из ниоткуда. Что ж, сейчас он как раз и проверит. Стискивая в руках опустошенный кокос, некромант решительно направился к небольшому валуну, робко выглядывающему из песка вблизи края одной из лагун. Присел напротив, примерился... Хрясь! Хм... Крепкий, зараза! Но это ничего. Риогаллу и не такое приходилось раскалывать. Как-то раз он имел дело с окаменевшей черепушкой. Вот там да, пришлось изрядно повозиться. А тут... Риогалл опять примерился, замахнулся и уже готов был снова приложить упрямый кокос об камень, когда... Когда почувствовал, что что-то крепко обвилось вокруг его правой ноги и... Рывок! Некромант толком не успел ничего понять, как внезапно оказался опрокинут на песок. Кокос вырвался из пальцев и улетел в неизвестном направлении. Что за?!. Однако закончить полный возмущения возглас Риогаллу не дали, так как в следующий миг неведомая сила потащила его назад и единственной его заботой стало не дать себе набрать полный рот песка. Бултых! Некромант даже не понял, в какой момент песок сменился водой. Водой, что набросилась на него со всех сторон, пытаясь с фанатичной настойчивостью забраться к нему и в нос и в рот. Он не рассчитывал оказаться в подобной ситуации, так что предварительно не запасся кислородом, а потому... Риогалла охватила паника, он резко распахнул полные ужаса глаза и забился в стальной хватке, изо всех сил пытаясь пробиться к поверхности. Лагуна была неглубока, он видел играющий над головой солнечный свет. Совсем близко – три или четыре локтя, но то, что удерживало внизу, не давало сдвинуться даже на палец. Полный отчаяния взгляд метнулся вниз, выхватил нечто большое и темное, покрывающее почти все дно плотным ковром. А еще выхватил и несколько выпущенных отростков, увенчанных уже знакомыми фигурами, безжизненно колышущимися под толщей воды. Младшие. Ловушка! Легкие уже начинали гореть, требуя воздуха. Все еще продолжая дергаться, Риогалл закрыл рот ладонями в отчаянной попытке удержаться от погибельного вдоха. Вайэр... Неужели он позволит ему здесь захлебнуться? Он ведь не может так поступить... Он... Нечто черное змеей промелькнуло над головой, устремляясь вниз, к лозе, что крепко обвивалась вокруг ноги некроманта. Угорь? Мурена? Разве они водятся в лагунах? Змееподобное создание открыло пасть, полную чернильно-черных игл и, без лишних раздумий, впилось в лозу. Казалось, в этот момент все дно содрогнулось и пошло волнами, корчась от боли. Лозы разом разжали свои смертельные хватки, высвобождая как старую, так и новую добычу. Почти потерявший сознание Риогалл рванул к поверхности, пробился наружу, и принялся жадно хватать ртом спасительный воздух. Рядом что-то булькнуло, толкнулось в бок. Риогалл испугался, что лоза вернулась за упущенной добычей, дернулся в сторону, но напрасно. То был лишь раздутый труп Младшего, что всплыл вместе с полудюжиной таких же собратьев по несчастью и теперь бесцельно болтался на поверхности безмятежной лагуны. Подобное соседство ничуть не вдохновляло, да и угроза быть схваченным повторно никуда не делась, так что, более-менее отдышавшись, Риогалл поспешил к берегу и ожидающему его там Князю. Князю, которому ему не терпелось сказать пару "ласковых" словечек. Да, тот его спас, но... Он, и правда, не мог быстрее? Или это он специально тянул? В первое верилось слабо, зато вот второй вариант... Риогалл на четвереньках выкарабкался на берег. Вода лилась с него ручьями, отяжелевшая мантия тянула к земле, а пропитавшиеся водой волосы облепили лицо и спину. Он кое-как поднялся на трясущиеся ноги, борясь с давящим весом одеяния, и гневно посмотрел на любующегося видом Вайэра. – Ты это специально?! – Что? – Князь состроил невинное выражение. – Так тянул! – Риогалл едва справлялся с тянущим вниз весом, держась лишь на чистом упрямстве. Не хотелось осыпать гада возмущениями, будучи беспомощно распластанным на песке. Хотелось сохранить хоть какое-то подобие достоинства. – Ждал, пока я нахлебаюсь воды?! – Не переживай, в таком случае я бы сделал тебе искусственное дыхание, – опять лукавый прищур. Трудно продолжать злиться, когда он так смотрит. Чертовски красив и обаятелен, хоть и гад, каких еще поискать. – Отвернись! – потребовал некромант, чувствуя, что еще немного и он проиграет своей тяжеленной мантии. – Мне надо выжать одежду. – Разве там осталось что-то, чего я еще не видел? – Вайэр приподнял одну бровь, явно не намереваясь отворачиваться. Риогалл в ответ испепелил бесстыжего Князя взглядом. Этот... Грр! Да, ничего нового он там не увидит, но это, укуси его Айкан за пятку, по-прежнему немало смущает! Да и вообще! "Разденься – неожиданно прошептал голос в голове. – Почему бы и нет? Разве тебя не пробирает до приятных мурашек его пристальный взгляд? Ты ведь хочешь... на самом деле хочешь, чтобы он смотрел на тебя без одежды, жадно скользил своим пленяющим взглядом по открытому, оставшемуся без всякой защиты телу, очерчивая и смакуя каждый изгиб. Потому что ему это, и правда, нравится. Вайэра заводит твое тело, хоть ты и считаешь себя чудовищно несовершенным. Ты хочешь увидеть, как разгорается страсть в фиолетовых глазах, как Князя охватывает желание. Ты стал зависим от него с первой же вашей встречи. Ты просто боишься себе во всем этом признаться. Продолжаешь упрямо отрицать, но мы-то с тобой знаем правду. Чувствуешь? Стало жарковато"... Возмущенный бесстыжими откровениями, Риогалл тут же поспешил заткнуть треклятый голос и засунуть услышанное поглубже на задворки сознания. Нет, нет и нет! Хренушки! Не дождется! Он сердито подобрал подол и принялся выжимать его прямо на себе. Конечно, он не заметил, что тем самым оголил часть своих стройных ножек, а вот Вайэр... заметил. И оценил. О, да, оценил. Восхитительно. Мокрый, сердитый и столь энергичный в своем стремлении досадить наглому Князю. Вайэру еще в прошлый раз понравился вид. После купания его слуга выглядит весьма и весьма эротично. Эти медленно ползущие по бледной коже капельки... липнущие к щекам, шее и лбу влажные белые пряди, и намокшая мантия, льнущая к телу... Жаль, что ткань слишком плотная, иначе виды могли бы быть куда сочнее. – Я бы начал с волос, – произнес Вайэр, заходя сзади. Риогалл был слишком занят выжиманием левого рукава, что не заметил этого плавного маневра. А когда отвлекся на звук голоса, Вайэр уже был у него за спиной. Горячие руки коснулись шеи, аккуратно собирая мокрые, растрепанные волосы. Риогалл вздрогнул и замер, выпустив не до конца отжатый рукав. Пальцы Князя двигались так нежно, так ласково, что сердце против воли ускорило ритм, а в голове поселилась сумятица. Риогалл не знал, что ему делать, как реагировать. Все случилось слишком уж внезапно. Наверное, ему следовало возмутиться, огрызнуться, как он обычно делал, но эти руки... Не хотелось, чтобы Вайэр останавливался. – Такие прекрасные волосы, – вновь заговорил Князь, любовно выжимая собранные пряди. – Тебе следует лучше о них заботиться. Одежду всегда можно заменить, а вот лишиться этой красоты будет крайне прискорбно. За сколько лет отрастают такие волосы? – Не знаю. Долго. Мысль оказалась весьма неприятной. Риогалл никогда не задумывался об этом, а ведь, и правда, если его волосы сгорят, пострадают от кислоты, их срежет бегающий по стенам лабиринта секатор или откусит какая-нибудь прячущаяся на дне очередной лагуны рыбина, то... потребуется не один год, чтобы вернуть эту чудесную длину. Брр... Нет, Риогалл ни за что не позволит такому произойти. К счастью, бóльшую часть времени его волосы находятся под капюшоном, так что, можно сказать, они хорошо защищены. – Не переживайте, господин, они не выпадут, если я отожму их после мантии, а вот ваш слуга может и сломаться пополам под тяжестью мокрой одежды. Правда, это вас, похоже, волнует не так сильно, – проворчал некромант, высвобождая отжатую копну из княжьих пальцев. Конечно, он был бы не против позволить тому и дальше перебирать влажные пряди своими длинными, гибкими пальцами, ведь это было так приятно, но тогда он бы признал перед Вайэром и самим собой свое поражение. А ведь он еще не сдался! Да, не сдался. Пусть тело и часто его предает, подводит, но то инстинкты. Инстинкты и колдовство одного не в меру наглого Князя. Дух же его силен и непреклонен. По крайней мере, он на это надеялся. Риогалл собирался отпустить еще какую-нибудь колкость, так, для верности, когда всю Параллель внезапно сотряс уже знакомый, оглушающий вой. Будто тысяча громовых раскатов, одновременно разрывающих небо. Погодные сферы притухли, поднялся нехороший, пробирающий до костей ветер. Птицы тут же замолкли, рыбы и мелкая наземная живность попрятались кто куда. Казалось, земля вот-вот треснет, разверзнется под ногами, чтобы поглотить и маленькие лагуны, и пальмы, и рассыпанные по пескам волосатые орехи, прозванные кокосами, а вместе с ними и невидимые отсюда стены гигантского лабиринта с меланхолично ползающими по ним жуками с жвалами-лезвиями. Риогалл закрыл уши ладонями и зажмурился, отчаянно надеясь, что тем самым убережет барабанные перепонки и не потеряет способность слышать. Хотя, если земля сейчас, и правда, разверзнется и поглотит все и всех, то какая разница, падать в пропасть полностью оглохшим или только наполовину? К счастью, ничего так и не разверзлось, так что и падать никуда никому не пришлось. Вой оборвался столь же внезапно, как и возник, оставив после себя лишь быстро затухшее эхо. И как только это случилось, Сады тут же вернулись в изначальное состояние: погодные сферы разгорелись, ветер стих, а живность пусть и настороженно, но повылазила из укрытий и возвратилась к прерванным делам. Вот и все. Ни единого намека на случившееся. Словно ничего и не было. Словно привиделось. – А вот и второй вой, – прокомментировал Вайэр. – Нам следует поторопиться. – Очень надеюсь, что третий мы не услышим, – проворчал Риогалл, с опаской убирая ладони от ушей. – Меня никогда не прельщала мысль прочувствовать на собственной шкуре, каково живется глухим. – Не переживай, мы сейчас находимся слишком далеко от источника, – утешил его Князь. – Человеческое ухо вполне способно это выдержать. А вот если бы мы в этот момент пребывали на одной Параллели с Пожирателем, тогда у тебя был бы серьезный повод для беспокойства. – Спасибо за предупреждение. Я в таком случае, пожалуй, воздержусь от прямого знакомства с источником, – Риогалл кое-как дотянулся назад, ухватил капюшон и выжал. Нет, недостаточно. Он уже отжал, кажется, целую маленькую лагуну, а мантия все еще была дьявольски тяжела. Ее нужно было снимать, развесить на солнышке, а самому усесться в теньке под пальмой и ждать, потягивая молоко из рассыпанных повсюду кокосов. У Риогалла была в запасе целая неделя, так что он вполне мог себе это позволить, а вот его хозяин, кажется, спешил и ждать слугу вовсе не намеревался. Так что у некроманта был выбор: либо в мокрой мантии бежать догонять эгоистичного засранца, либо остаться сушить одежду, а после искать выход своими силами, уповая на то, что больше никакая гадость не схватит его за ногу и не утащит в какое-нибудь место похуже, чем дно необитаемой лагуны. Недолго думая, Риогалл выбрал первый вариант и поспешил вслед за Князем. – Я решил, на какой вопрос хочу получить ответ! – твердо заявил он, поравнявшись с Князем. – Кто такой Пожиратель? – Пожиратель? – Вайэр изобразил легкое удивление, как будто ему и в голову не могло прийти, что подобная тема была способна заинтересовать его слугу. – Пожалуй, его стоит сначала увидеть, а уже после рассказывать. – Снова решил меня провести? – разозлился некромант. Мокрая мантия противно липла к телу, вызывая раздражение. Риогалл чувствовал себя так, словно был завернут в мерзкую, склизкую и холодную водоросль, что вовсе не способствовало появлению хорошего настроения. – Отчего же? – Вайэр улыбнулся, явно забавляясь не только неряшливым видом своего слуги, но и испытываемыми им неудобствами из-за мокрой одежды. – Я всего лишь сказал, что сначала на Пожирателя необходимо взглянуть. – Ага, чтобы я отвлекся и забыл про вопрос, а когда бы об этом вспомнил, то было бы уже поздно, так? – Риогалл раздраженно повел плечом, словно желая сбросить настойчиво льнущую к коже материю. – Ты рассказываешь только то, что незначительно или не особо важно. По-настоящему же ценную информацию из тебя фигушки выцарапаешь! Хоть тысячу откровений расскажи! – Хорошо, давай сделаем так, – улыбка Князя сделалась хитрой-прехитрой. – Это действительно весьма и весьма ценная информация. Вряд ли кто-то на Параллелях знает столь же много о Пожирателях, как я. Я знаю не только, кто они такие и почему пожирают Параллели, но так же и то, откуда твари берутся, как с ними совладать и что случится, если им не препятствовать. Я все это расскажу и даже кое-что покажу. После того, как ты его увидишь. Это останется в силе даже если что-то произойдет и не позволит мне выполнить мою часть сделки сразу же. К тому же, если ты сочтешь информацию незначительной или не особо важной, то будешь в праве задать любой другой вопрос и я отвечу. Абсолютно любой. Даже о том, как я стал Князем. Чего не знает даже Енка. Риогалл замолчал, не на шутку взволновавшись. Он даже перестал неосознанно водить плечами в попытках избавиться от неудобства, доставляемого мокрой мантией. Абсолютно любой вопрос? Узнать, как Вайэр стал Князем? Звучало чертовски соблазнительно. Настолько, что у Риогалла даже появилась мысль сжульничать. Сказать, что для него информация о Пожирателе была совсем бесполезной, даже если Князь и будет убежден в обратном, а затем затребовать дополнительный вопрос. Почему бы и нет? Этот рогатый засранец столько раз его дурил, что Риогалл имеет полное право хотя бы однажды вернуть тому должок. – А что взамен? – немного обуздав рвущиеся наружу эмоции, он задал вопрос, ожидая получить ответ, который ему придется не по вкусу. Ну правда, не может же все быть настолько просто. Нет, только не с этим мерзавцем. – Откровение, – произнес Вайэр как само собой разумеющееся. – Разве мы не так договаривались. Нет-нет-нет! Тут определенно кроется подвох. Только где? – Какое? – Риогалл недоверчиво прищурился, безуспешно пытаясь отыскать подсказку у Князя на лице. – Хмм... Скажем, о судьбе моего плаща. Мне бы очень хотелось узнать, что же с ним приключилось после того, как наши пути разошлись. Риогалл с минуту хлопал глазами, не веря услышанному. Не может быть все так просто. Не может, не может, не может. Подвох есть, но, видимо, он не достаточно умен, чтобы его углядеть. – Плаща? – переспросил Риогалл, сомневаясь, что правильно расслышал. – Да, плаща, – спокойно подтвердил Вайэр, кивнув головой. – Того самого, что я отдал твоему другу прикрыться. Он мне нравился. Плащ, я имею в виду, – и, видя, что его слуга все еще мнется, добавил: – И, разумеется, я бы хотел, чтобы ты поведал мне обо всем добровольно, чтобы мне не приходилось вытягивать из тебя каждое слово. – Разве, господин, не говорил, что он хочет слышать интересные откровения, а здесь я ничего интересного не нахожу, – Риогалл решил еще раз прощупать почву. Хотя смысла в этом и не было. Разве он мог хоть что-то изменить или отказаться? Вайэр не расскажет ничего про Пожирателя, пока не получит интересующие его сведения. – Не переживай, сделка будет в силе даже если ничего интересного там и впрямь не окажется, – заверил Вайэр. Фиолетовая субстанция в его радужке нетерпеливо клубилась, явно предвкушая нечто весьма и весьма занимательное. Риогалл был так взволнован и сбит с толку, что даже не заметил, как лагунный сад кончился и они вновь оказались в мрачном коридоре кустарникового лабиринта. Секаторы все так же меланхолично сновали по стенам, черное солнце равнодушно взирало с мрачного небосклона, а дорога уныло тянулась вдаль, скрываясь далеко за поворотом. Трупов Младших, которым не повезло, видно не было, что вовсе не означало, что поблизости не было и ловушек. Только вот Риогалл и об этом успел позабыть. Его занимали сейчас лишь две вещи: затребованное Князем откровение и раздражающая чувствительную кожу мокрая мантия, от которой все уже начинало зудеть и чесаться. Риогалл терпел, как мог, но желание скинуть ее и остаться полностью нагим росло с каждой минутой. – Ммм... – протянул Риогалл, не зная, с чего лучше начать. Но раз Вайэр так жаждет послушать о приключениях его плаща, то пожалуйста. Правда, рассказчик из него все равно никудышный. – Господин ушел, плащ остался у Каина. Потом мы убегали от джаккайцев. Сначала я помогал Каину идти, дальше его нес Раэрвинг. В плаще. То есть не Раэрвинг был в плаще, а Каин, которого он нес, – Великий Аракус, каким же кретином он сейчас себя чувствовал! Может быть, это и было целью Вайэра – заставить его идиотски себя чувствовать? Смотреть, как он мнется, запинается, неуклюже подбирает слова, попутно передергивая плечами и ерзая от неприятных ощущений, коими одаривала его любимая некогда мантия. Почему бы и нет? Это вполне в его духе. Вайэр не поправлял слугу, не торопил. Внимательно слушал, выказывая заинтересованность. Будто бы судьба плаща его действительно волновала. Он ничего не сказал, даже когда Риогалл сделал паузу, не уверенный, стоит ли ему вообще продолжать свой неуклюжий, до ужаса нелепый рассказ. Всем своим видом Князь давал понять, что его все устраивает, а потому, немного поколебавшись, Риогалл неуверенно возобновил прерванный рассказ. – Ммм... Одна целительница решилась нам помочь и спрятала в подвале. Она принесла Каину одежду и, так как плащ был ему уже не нужен, я... – тут он запнулся, пытаясь подобрать слова, поясняющие его мотив. – Я забрал его себе... Там не было ничего подходящего, чтобы сообразить себе подушку, а плащ все равно был уже никому не нужен и... И я подумал, почему бы не найти ему применение? – Риогалл снова разволновался и оттого принялся сыпать все новыми и новыми оправданиями, решительно пытаясь убедить в чистоте своих помыслов то ли Князя, то ли себя самого, а может, обоих вместе. – Конечно, плащ немного жестковат для подушки, но за неимением ничего лучшего, сгодился и он. Когда мы уходили из Джакки, я его взял с собой, но вовсе не потому, что он был хорош в качестве подушки. Нет, в качестве подушки он был ужасен. Я взял его так, на всякий случай. Никогда ведь не угадаешь, что может в дороге случиться. Его ведь можно было использовать в разных непредвиденных ситуациях. Например, если вдруг нечем будет подтереться или... – Ммм... Мне кажется, ты что-то пропустил, – Вайэр вдруг перебил увлекшегося слугу. – Пропустил? – Риогалл недоуменно уставился в ответ. О чем он? – Да, после подушки, – Князь решил немного ему помочь, внимательно наблюдая за тем, как его слуга старается понять, где же допустил промашку. До сих пор не осознал подвоха. А ведь все было так просто. – Там нет пропусков, – после некоторого раздумья ответил Риогалл, хмуря брови. – Я единожды использовал плащ как подушку, а после, когда Каин немного восстановился, мы ушли. Я забрал плащ с собой. – Тогда я бы хотел услышать подробнее о том, как ты использовал плащ в качестве подушки, – Вайэр растянул губы в лукавой улыбке. А вот его слуга разозлился. Он издевается?! – Может, мне еще и показать? – Было бы замечательно, – улыбка Князя стала шире. – Но, к сожалению, у нас не так много времени до третьего воя, так что ограничимся рассказом. Риогалл поджал губы. Что ж, ладно. Если вы так желаете, Ваше Наглейшество, будет вам подробный рассказ. – Как скажете, господин, – с легкой ноткой сарказма ответил некромант и взялся исполнять дурацкую просьбу: – Я взял плащ, отряхнул. Скатал его и положил на одеяло, на котором собирался спать. Лег. Положил голову. Закрыл глаза и... – Заснул? О нет, он не заснул, он... и тут Риогалл все осознал. Проклятье! Какого Айкана лысого он сразу этого не понял?! Он так старательно избегал вспоминать о том постыдном деянии, затолкал его глубоко-глубоко на задворки сознания... Почти убедил себя в том, что этого не было... И... – ...и заснул, – после запинки бессовестно соврал Риогалл. Нет, нет и нет. Ничего там не было. Не бы-ло! Он бы ни за что не стал не то что заниматься подобным, но даже и думать об этом. Да, именно так. Он порядочный некромант, а порядочные некроманты занимаются только своим ремеслом. А теми бесстыжими вещами балуются только фанатики. Разве он фанатик? Нет. Значит, исключено, что он мог учинить нечто подобное по своей воле. Ведь так? – Заснул? – недоверчиво переспросил Вайэр, приподняв правую бровь. – Ну... да. Может быть, не сразу... – проклятье! Под этим взглядом было тяжело врать. Он чувствовал, что начинает неумолимо краснеть. Глаза так же не стоило отводить, но он ничего не мог с этим поделать. Они просто не желали смотреть на Князя, так и норовили скользнуть прочь. Будто это могло хоть как-то помочь. – Не сразу? Мне бы хотелось послушать поподробнее про это "не сразу". – Какое отношение это имеет к плащу? – Риогалл зло сверкнул глазами. – Разве господина не интересовала исключительно судьба плаща? – Что-то подсказывает мне, что абсолютно прямое. Так что же помешало моему слуге заснуть сразу? – Не знаю, – Риогалл старательно отвел взгляд, все еще пытаясь отыскать выход из щекотливого положения. – Может быть, обстановка... Или запах от плаща, потому что хозяин не удосуживался обременять себя стиркой, – он надеялся, что колкость поможет избежать неминуемого или хотя бы даст хоть небольшую отсрочку, но, кажется, тем самым сделал только хуже. – Ну вот, я же говорил, что отношение прямое, – усмехнулся Вайэр, наслаждаясь их маленькой игрой. – Значит, это мой запах, оставшийся на плаще, не давал тебе покоя? Как любопытно. Риогалл промолчал. Ну а что было говорить? Он здорово облажался, когда решил упомянуть запах. Теперь же ему оставалось только надеяться, что Вайэр не начнет допытываться до подробностей. "Ты, правда, в это веришь?" – тут же скептически поинтересовался внутренний голос. – И что же было дальше? – выжидающий взгляд, довольная полуулыбка. Словно сытый хищник, загнавший добычу в угол. И на что Риогалл надеялся? Разумеется, этот подлец не успокоится, пока не вытянет из него каждую мелочь постыдного грехопадения. И зачем он только... Нгрр! – Ничего, – заупрямился некромант. Нет, рассказывать такое... Да он уже готов сквозь землю провалиться! – Ты уверен? – фиолетовые глаза чуть прищурились. – Да! – Риогалл скрипнул зубами. Хренушки! Ни за что не признается! Ни за что не расскажет! Не было такого! Он уснул, а все те непотребства ему просто приснились. – Что ж, жаль. Твоим друзьям могла бы пригодиться эта информация, – Вайэр изобразил притворное сожаление, попутно перешагивая барахтающегося на земле секатора. Бедняга сорвался со стены лабиринта или же кто-то его скинул и теперь лежал на спине, беспомощно перебирая лапками в воздухе. Жвала-лезвия продолжали неизменно двигаться, грозя отсечь ногу неосторожному гостю. Риогалл даже не заметил попавшее в беду создание, слишком уж он был поглощен противостоянием с Князем. Благо жвала щелкали в противоположной стороне, так что он остался при своих конечностях. Друзья... Риогалл стиснул зубы и одарил треклятого Князя испепеляющим взглядом. Опять он это делает! Опять шантажирует друзьями... Если Пожиратель той же породы, что и лже-бог, то информация может помочь им справиться с тварью. К тому же Риогалл понятия не имел, что сейчас делают его друзья. Смогли ли благополучно сбежать и укрыться или же складчатый монстр продолжает их преследовать? Он не имеет права быть эгоистом. Он ни за что себя не простит, если они пострадают из-за его упрямства. – Я сделал это рукой! – выпалил Риогалл, краснея от злости и стыда. Ох, каков взгляд! Сколько вызова! Сколько гнева! А вкупе с этим растрепанным, неряшливым видом... О да, именно то, чего Вайэр и добивался. Эмоций. Сильных, ярких, обжигающих. Открытых. Честных. Живых. Бесподобно! Плотно сжатые губы подрагивают, меж бровей отчетливо читается забавная складочка, выбившаяся прядка липнет ко лбу, лезет в глаза, но Риогалл упрямо ее игнорирует. Такой грозный. Как тут удержаться? Как не съесть столь лакомый кусочек? – Вот, это уже куда честнее, – удовлетворенно произнес Вайэр. Некромант взбунтовался и прекратил следовать, так что Князь тоже остановился. – Но все равно не достаточно? – это было больше утверждение, чем вопрос. Чего было тянуть? Риогалл прекрасно знал этого негодяя. – Какой у меня восхитительный слуга. Наперед предвидит все желания хозяина. – Для этого не нужно быть особо умным, – съехидничал Риогалл. – Так что господину еще хочется узнать? Какая это была рука? Сколько на ней было пальцев? – Лучше расскажи, что же ты представлял в процессе решения возникшей проблемы, – вкрадчивым голосом предложил Вайэр, подходя ближе и останавливаясь напротив пышущего гневом слуги. – Как смыкаю руки на шее одного бесстыжего Князя-извращенца, – и бровью не поведя, заявил Риогалл. – Как забавно, – усмехнулся Вайэр. – Мастурбировал ты, а извращенец – я. Ничем не прикрытое, не завуалированное слово резануло не только по ушам, но и по гордости. – М-можно больше не произносить это... так? – пылая от стыда, неуклюже попросил Риогалл. – Как – так? – Князь откровенно издевался, наслаждаясь охватившей его слугу неловкостью. – Предпочитаешь просто "это"? Смысл все равно не поменяется. К тому же не думаешь, что немного поздновато начал? Там ведь рядом спали твои друзья, если я не ошибаюсь. А ты творил подобные вещи. Ай-ай-ай. Какой развратный у меня слуга. А ведь казался таким невинным. Что же скажет Великий Аракус? – Ничего не скажет! – огрызнулся уязвленный Риогалл. – Это все твои происки! Сам бы я никогда... никогда такого не сделал! – Так кого же ты представлял? – подлый Князь проигнорировал протест и вернулся к изначальному вопросу. Разумеется, он знал ответ. Знал, но очень хотел услышать из уст пребывающего в смятении слуги. – Будто у меня был богатый выбор, кого представлять, – хотелось снова съязвить, но Вайэр все равно не оставит его в покое, пока не получит клятый ответ. – Каина? Айканова залысина! – Ты издеваешься?! – едва ли не прорычал Риогалл, всерьез готовый придушить этого рогатого засранца. – Почему нет? Он лежал рядом, в одной комнате... – Князь продолжил откровенное издевательство, но наткнувшись на испепеляющий взгляд некроманта, все же решил дать тому поблажку. – Хорошо, я не стану тебя больше мучить, – чуть хрипловатым шепотом произнес Князь, приблизившись. Его ладонь ласково скользнула по щеке, заставив Риогалла замереть с гулко колотящимся сердцем. – Только ответь честно на мой последний вопрос, – Риогалл, правда, думал, что Князь его сейчас поцелует, так близко он был и так жадно на него смотрел, но шепчущие губы скользнули мимо. Легонько мазнули по щеке и замерли у ушка, едва его касаясь. – Тебе понравилось? Вкрадчивый голос вкупе с щекочущим горячим дыханием, а еще лежащая на щеке ладонь и сводящая с ума близость... Это было слишком. От вибраций колдовского голоса по позвоночнику пробежала сладостная дрожь, а в ногах появилась предательская слабость. Одно лишь движение, и Риогалл вновь безоружен перед своим жестоким хозяином. Он все время подавлял постыдные желания, заталкивал в самые темные уголки своего сознания, но... Одно прикосновение, и вся эта греховная суть вырвалась из своего узилища. – Да или нет? – мягко подтолкнул его Вайэр, поглаживая нежную щечку большим пальцем. Удивительно, но в таком возрасте у него не было и намека на щетину. То ли от искры, что пила жизненные соки, то ли от давнишнего ошибочного отвара, что сделал волосы непутевого некроманта цвета свежевыпавшего снега. Впрочем, Вайэр не жаловался, ему так нравилось гораздо больше. – Помни, ты должен отвечать честно, – снова щекочущий вкрадчивый шепот, перед которым просто невозможно устоять. – Да... – тихо выдохнул Риогалл, не в силах противиться. Да и кто мог его винить в такой-то ситуации? Вайэр умел вызывать желание быть с ним откровенным. – Хороший мальчик, – похвалил его Князь, удовлетворенный ответом, а после легонько взял слугу за подбородок, заставив чуть задрать голову и посмотреть в глаза. Глаза, что вдруг начали менять цвет. Как в ту, их первую встречу. Медленно клубящаяся фиолетовая субстанция загустела, отяжелев глубокой синевой, превратившись из дыма в беспокойные океанические волны, что накатывали одна за другой, одна за другой... Накатывали, пока сквозь глубинную тяжесть не пробилась дарящая легкость лазурь, закружилась, понеслась, будто молодой, резвый ветерок. Понеслась, чтобы внезапно врезаться в сочную, буйную зелень. Искрящуюся, бликующую, словно изумруд на солнце. Зелень, что принялась расти с ломаной твердостью кристалла, захватывая пространство, будто пробудившийся лед, пожирающий стекло. Расти-расти и в конце взорваться золотом, множеством тающих, плавящихся в невидимом жаре монеток, чтобы... Как и в первый раз, Риогалл был заворожен зрелищем. Ни о чем не мог думать, плененный колдовскими переходами красок, пока... Пока его внезапно не ужалила одна догадка. Просто было в этом взгляде что-то такое... что-то... Словно Вайэр... читал? Листал книгу, жадно впитывая интересующую его информацию и перескакивая через ту, что полезной не считал. Точно так же, как и сам Риогалл, когда искал нужный рецепт в книге некромантских зелий: быстро пролистывая первые страницы, потом замедляясь, переворачивая гораздо медленнее, вдумчивей вчитываясь в слова, пока наконец не находил нужные строчки... В полной мере сознав, ЧТО сейчас делает Князь, Риогалл почувствовал себя так, будто его окатили ледяной водой. Вырвавшись из-под гипнотического влияния, он разорвал зрительный контакт и, упершись обеими руками в широкую княжью грудь, резко оттолкнул Вайэра от себя. Хотя это было не совсем верно, потому что тут, скорее, Риогалл оттолкнул не Вайэра от себя, а сам оттолкнулся от Вайэра, так как Князь-то как раз с места и не сдвинулся. – Ты! – потрясенный, с пылающим лицом, некромант неверяще уставился на Повелителя Теней. – Ты только что копался в моей голове?! – А ты делаешь успехи, – не стал отрицать Вайэр, довольно ухмыляясь. – Это больше не похоже на поглаживание кошки. Ты быстро учишься, что похвально. И мне нравится твоя жадность. Кажется, мой слуга и в самом деле вошел во вкус. Риогалл вскипел. Это уже переходило все границы. Так бесцеремонно залезть к нему в голову и рыться в памяти, словно в старом прикроватном сундуке со шмотьем. Одно дело заставить рассказать, пусть путано и рвано, а совсем другое залезть в сокровенное и нагло подсмотреть. Подсмотреть то, что он никому показывать не собирался ни за какие коврижки! Хоть Риогалл и разорвал контакт, но как много этот мерзавец успел увидеть? Судя по его комментариям, достаточно. Риогалл как раз открыл рот, чтобы обрушить на Князя все свое негодование, когда тот с неожиданно серьезным видом произнес, нет, скомандовал: – Раздевайся. Риогалла слово второй раз окатили все той же ледяной водой. Ч-что? Р-раздеваться? Прямо здесь и сейчас? Н-но... Вся решимость и воинственность куда-то испарились. Серебристый взгляд беспомощно заметался по угрюмому лабиринту, наткнулся на ползущего по стене меланхоличного секатора, чуть задержался на нем, а после вернулся к безжалостному Князю. Однако тот был неумолим: – Раздевайся, – потребовал он снова. – Или мне придется сделать это самому. Риогалл ничего не ответил, лишь сжал зубы и, одарив мучителя пронзающим взглядом, взялся за пояс. Развязал его непослушными руками и позволил грузно шлепнуться на землю. Риогалл еще не вычистил мешочки от испорченных водой ингредиентов, так что те были весьма тяжелы. После он взялся за мокрый подол и стянул с себя мантию одним, пусть и неуклюжим, движением. Смелости бросить ее на землю не хватило, а потому он остался стоять, прижимая к себе мокрую ткань. Налетевший прохладный ветерок заставлял ежиться и покрываться мурашками. И все же даже теперь Риогалл не мог поверить, что Вайэр вознамерился сделать это здесь и сейчас. Разве он не спешил? К тому же... тут... ничего нет. Ни кровати, ни... Вайэр шагнул вперед, вновь оказавшись непростительно близко, и одним изящными движением сорвал себя плащ, обнажив все то, по чему его слуга так тосковал всю дорогу. Только вот Риогалл был слишком взволнован, чтобы радоваться совершенным видам. Ведь Вайэр... Вшух! Плащ внезапно лег на худые обнаженные плечи некроманта, и не успел тот и рта раскрыть, как Князь забрал мокрую мантию из ослабевших пальцев. Отошел назад на пару шагов и, скрутив ткань жгутом, хорошенько ее выжал, в результате чего у ног Риогалла разлилась маленькая лагуна, которая тут же начала быстро впитываться в землю. Пусть поглощенный эмоциями слуга и не замечал своих инстинктивных ерзаний из-за липнущей к коже одежды, зато Вайэр все прекрасно видел. Свое любопытство он удовлетворил, а потому не намеревался позволять тому и дальше мучиться. К тому же Риогалл уже начинал шмыгать носом и мог заболеть из-за своего упрямства. Стоило ему только попросить, Вайэр бы отдал свой плащ и помог бы выжать мантию, но... Как ни вынуждай, его строптивый слуга предпочтет заболеть, чем обратиться с просьбой. Зато если бы дело касалось его друзей... Да, тут была бы иная ситуация. За них он готов просить, а собой предпочтет пренебречь. Это злило. Вайэр и сам не знал почему. – Что такое? – Князь улыбнулся, поднимая взгляд на ошарашенного некроманта. – Ждал совсем другого и теперь разочарован? Подобные пощечине слова быстро привели Риогалла в чувства. Он снова вспыхнул, разозлился, сильнее стискивая собранный у горла плащ. Плащ, что хранил чужое, опьяняющее тепло. Плащ, в мгновение ока окутавший его до боли знакомым, одуряющим запахом пепла и соли. – Да пошел ты в задницу! – огрызнулся уязвленный некромант. Больше всего бесило то, что рогатый засранец попал в точку. Риогалл не хотел признавать, но, несмотря на смятение и даже некоторый страх, он и в самом деле в глубине души разочаровался. – Непременно, но позже, – забавляясь, ответил Князь и наклонился, чтобы подобрать брошенный пояс с мешочками. – Мы немного опаздываем, так что придется срезать. Следующий сад будет с тропическим климатом, твоя мантия очень быстро там высохнет. Можешь пока остаться в плаще. Он принялся по-хозяйски избавляться от испорченных порошков и ингредиентов, отжимая опустевшие мешочки. Риогалл с сожалением взирал на растущую на земле кучку. Столько трудов! Обидно... И ведь этот поганец мог все предотвратить. К счастью, кое-что все же уцелело. Если Вайэр находил вынутое содержимое удовлетворительным, то возвращал обратно в отжатый заранее мешочек. И он безошибочно определял пригодность, пока... – Эй! Эти нормальные, – Риогалл подал голос, когда Князь, покрутив в руках пару маленьких стеклянных флакончиков, неожиданно решил бросить те в отбракованную кучу. – Никогда больше не принимай это, – Вайэр поднял взгляд на возмущенного слугу и лукаво улыбнулся. – Если у тебя возникнут такого рода проблемы, то всегда можешь позвать меня, я охотно помогу их решить. Да-да, это была та самая настойка, которую Риогалл принимал, чтобы убить возбуждение. Видимо, рогатый засранец и это в его памяти высмотрел. Хотелось обозвать его словцом покрепче. И что это еще за указы? Что ему принимать, что не принимать... Не его вертикально-параллельное это дело! – Думаю, что я сам разберусь, что и когда мне принимать, Ваше Сующее-Нос-Не-В-Свое-Дело Величество, – съязвил некромант, сверля Князя недобрым взглядом. – Если ты, конечно, хочешь, чтобы у тебя больше никогда не встал, то можешь продолжать, – Вайэр будто бы безразлично пожал плечами, но флакончики все же выкинул. Риогалл притих. О таком побочном эффекте он не знал. Было не похоже, чтобы Вайэр блефовал. Возможно, раньше его бы даже порадовал такой исход, ведь он не планировал ни с кем... кхем... и каждый незапланированный стояк вызывал отвратительные воспоминания о той тошнотворной оргии между фанатиками его деревни... Но сейчас... Сейчас такая вероятность его не на шутку испугала. Риогалл закусил нижнюю губу и поморщился из-за потревоженной ранки. А ведь Вайэр его так и не поцеловал. Ни в прошлый визит, ни в этот. Неужели Риогалл был в этом так плох, что... А если у него еще и вставать не будет, то... То он совсем потеряет для Вайэра всякий интерес... "Разве не этого ты хотел?" – съехидничал внутренний голос. – Думаю, теперь мы можем идти, – сообщил Князь, прервав поток тревог, охвативших его слугу. Перекинув через плечо мантию вместе с поясом, он повернулся к участку кустарниковой стены, по которой недавно прошествовал секатор, и протянул вперед руку. Сплетенные ветви зашевелились, принявшись неохотно расплетаться, отступать. Хотя нет, это тоже было не совсем верно. То была тень. Тень расплеталась, отступала, а ветви лишь вторили ее движениям, открывая проход для Повелителя. Сквозь прореху хлынул яркий солнечный свет, дохнуло зноем. За стеной располагался обещанный Князем сад. Манил пестротой красок, завлекал дивными ароматами цветущих растений. Риогалл слышал птиц, более смелых и громких, чем в лагунном саду, а еще отрывистые крики каких-то зверей и настойчивое жужжание насекомых. Жизнь по ту сторону стены кипела, не смолкая ни на минуту. – Держись ближе ко мне, – предостерег Вайэр, шагая в проделанный проем. – Если тебя что-нибудь сожрет, будет очень трудно вычистить плащ от желудочного сока. – Спасибо за беспокойство, господин, – саркастически пробурчал в ответ Риогалл и тоже шагнул в проем. Не без опаски. Очень уж не хотелось снова угодить в ловушку. И стоило им только оказаться по ту сторону, как проход сквозь кустарниковую стену принялся стремительно закрываться. Пара секунд, и все вернулось в первоначальный вид, без каких-либо признаков постороннего вмешательства. Риогаллу было интересно, как Вайэр это проделывает, как вообще работает его сила. Но новый вопрос означал новое откровение, а на сегодня некромант был уже сыт по горло откровениями. Так что пришлось усмирить любопытство и сосредоточиться на том, куда ступала его нога. Именно поэтому Риогалл не сразу понял, что это место вырвано не из его мира. Этот Сад принадлежал Параллелям. А потому... Что-то тихо пророкотало у него над головой. Словно огромный кот решил вдруг тихонечко поурчать. Риогалл вскинул голову как раз вовремя, чтобы заметить раскрывшуюся над ним в форме морской звезды пасть цветка-чудовища. Он едва успел отпрыгнуть в сторону, как та с чавкающим звуком захлопнулась, поймав лишь воздух да зазевавшуюся мошкару. Длинные нити вязких слюней шлепнулись на землю, заставив траву съежиться и растаять под действием кислоты. Айкановы подштанники! Риогалл тут же снова вскинул голову, чтобы заметить еще с дюжину свисающих с деревьев зеленовато-коричневых, продолговатых "яиц", расколотых от макушки глубокими темными бороздами. Самые дальние от них висели неподвижно, а вот те, что рядом, проявляли признаки беспокойства из-за близости пищи. – Что за?.. – Древесный урчун, – прокомментировал Вайэр, скользнув взглядом по коконам. – Довольно распространенное хищное растение на Параллелях тропического типа. Под ними не стоит останавливаться или замедлять шаг. Если минуешь их достаточно быстро, никто не успеет раскрыть пасть. Они урчат, чтобы заставить жертву остановиться в поисках источника звука. Этих секунд урчуну достаточно, чтобы раскрыть пасть и броситься. Так что если слышишь урчание – ускорь шаг. – Очень своевременно, – кисло проворчал Риогалл, косясь на неудачливого охотника, который медленно утягивался, возвращаясь на свое место под толстой веткой. – Я был бы более признателен, если бы в следующий раз господин предупреждал о подобном ДО того, как его слугу попытаются сожрать. Тропический сад Риогаллу, определенно, не нравился. Куда ни глянь – что-то шуршит в кустах, крадется, зыркает недобрым глазом. Или же просто ползет следом, стелется по земле, таится, выжидая, когда жертва потеряет бдительность. Чего нельзя было сказать о Вайэре, к которому никто приближаться не желал. Возможно, потому, что самодовольные Князья вызывали у местной флоры и фауны несварение. Однако Риогалл заметил, что если держаться к Вайэру почти вплотную, то оголодавшая живность, включая плотоядные ромашки, быстро теряла к нему интерес. И если с одной своей проблемой он худо-бедно разобрался, то вот вторая... В саду было невыносимо жарко. Настолько, что после нескольких минут Риогаллу уже хотелось сбросить княжий плащ. Его волосы быстро высохли и теперь топорщились в разные стороны, придавая своему хозяину еще более неряшливый вид. Так что еще через несколько минут, Риогалл уже с грустью вспоминал прохладные воды лагуны и попутно дико завидовал идущему впереди Князю, которому, казалось, все было ни по чем. Ни единой бисеринки пота не выступило на его широкой, мускулистой спине, в то время, как с Риогалла этот самый пот уже лился ручьями. Хотелось уже поскорее выбраться отсюда, оказаться в месте попрохладнее, лишенном умилительных зубастых росянок. Уставший, изжаренный, он уже собирался поинтересоваться, когда же они, наконец, отсюда выберутся, когда заросли вдруг расступились, выводя их на мощеную дорожку, расположенную в явно более ухоженной части сада. Части, где растения были высажены столь гармонично и упорядоченно, что невозможно было не залюбоваться мастерской работой Садовника. Однако вовсе не это заставило Риогалла остановиться, рискуя снова сделать себя доступным лакомством для обитателей хищного сада. Растение, скрученное, словно отжимаемое крестьянской белье... Точно такое же, как перед домом Верховной жрицы... Значит, он не ошибся. Оно действительно было с Параллелей. – Что это? – спросил Риогалл, не отрывая взгляда от вяло колышущегося жгута. Вайэр заметил, что его слуга отстал, поэтому тоже остановился, дожидаясь, пока тот налюбуется пейзажем. – Это? – Князь чуть приподнял правую бровь. – Гипнотик. Скрут. Не стоит подходить к нему близко. – А он... Может расти в нашем мире? Я читал, что растения Параллелей в нашем мире не приживаются. – Большинство. Вашим растениям нужны лишь свет и вода. Нашим нужна энергия Параллелей. Но некоторые могут обойтись и без нее, так как имеют альтернативный источник питания. Как Скрут. Если будешь вовремя и досыта его кормить, то он долго у вас протянет. Кормить свежим мясом, разумеется. И гораздо чаще, чем ему требуется здесь. А вот, кстати, и кормилец, – Вайэр улыбнулся, кивком головы показывая на появившегося из-за поворота Младшего, который с явным неудовольствием толкал перед собой скрипучую тележку, доверху заваленную тушами убитых зверьков, напоминающих кроликов размером с небольшую собаку. В виду того, что Младшие с самого своего рождения ходят с таким видом, будто им кто-то нагадил в постель, точно сказать, ненавидит ли конкретно этот свою работу так сильно или же это его привычная гримаса, было нельзя. Он просто раздраженно толкал вперед свою тележку, пока не достигал очередного проголодавшегося цветочка. Останавливался, хватал из кучи первую попавшуюся тушку и небрежно бросал ее оживившемуся от запаха крови хищнику. А после безрадостно трогался дальше, к новому подопечному. Незваных гостей Младший вниманием не удостоил, хотя явно заметил, что находится в саду не один. Риогаллу вовсе не хотелось дожидаться, пока тот до них доползет. После недавнего инцидента ему становилось не по себе в присутствии Младших, так что по возможности, он предпочел бы их избегать. К тому же догадка подтвердилась: растения перед домом жрицы были с Вертикальных Параллелей. Как она исхитрилась их достать, все еще оставалось загадкой, но так ли это важно? Особенно теперь, когда жрица растоптана своим богом, а выточенный в скале город уничтожен. А потому Риогалл не воспротивился, когда Вайэр продолжил путь. Покорно двинулся следом, оставляя позади кишащий плотоядными растениями сад. Вайэр говорил, что камень перенес их настолько близко к обиталищу Садовника, насколько это было возможно, но чтобы добраться до замка, им пришлось пересечь еще три сада. Разумеется, без жульничества Князя с его срезанием пути не обошлось. Но если бы не это, то они вряд ли добрались бы до места и к ночи. Однако произошло и кое-что хорошее: в одном из садов обнаружились ягодные заросли, в которых некромант без стеснения набил себе желудок. А еще распихал излишки по опустевшим мешочкам на поясе своей мантии, в которую он снова облачился после плотоядного сада. Вайэр не торопил, несмотря на то, что они явно опаздывали. Наблюдал за тем, как потешно его слуга отбивает добычу у неожиданно появившегося в ягодных зарослях пискуна, который забрел сюда из какого-то другого сада. Похожий на белку зверек воинственно попискивал, намереваясь цапнуть покусившегося на его добро чужака, который в ответ беззастенчиво костерил зверька нелестными словами и то и дело отдергивал тянущуюся за очередной ягодой руку, дабы избежать маленьких, но острых зубов. И, конечно же, Риогалл оказался прав: они опаздывали. Причем, сильно. Третий вой прокатился по Параллели, когда они почти миновали последний сад. Сад, где Риогалл трижды едва не угодил в ловушку. Вой был столь же оглушителен, что и второй, но прозвучал гораздо позже, чем рассчитывал некромант, что говорило о неравных промежутках. Впрочем, было бы странно, если бы Пожиратель ревел с той же точностью, с какой звонари дергают за веревки колоколов, каждое утро собирая Айкановых лобызателей под своды храма. Однако Вайэр не казался хоть сколько-то обеспокоенным. Даже шагу не прибавил. – Разве мы не опаздываем? – не выдержав, поинтересовался Риогалл. Князь снова накинул на себя плащ, скрыв под ним все то, чем некромант украдкой любовался. Не хотел, но взгляд сам собой тянулся к завораживающе перекатывающимся мышцам на широкой, открытой спине. Трудно было не смотреть. Потому что Вайэр со своим безупречным телосложением был подобен огоньку во мраке – слишком яркий, чтобы намеренно не обращать внимания. Хоть краем глаза, но зацепишься, а дальше потянет, повлечет... – Вовсе нет, – спокойно отозвался Вайэр, раздвигая кусты последней стены. – Им нужно еще подготовиться. Думаю, мы появимся там в самом начале ритуала. Так будет даже лучше. Риогалл хотел было спросить что-то еще, но в этот момент он как раз выходил из созданного проема и взгляд серебристых глаз неожиданно уткнулся в нечто громадное. Нечто, так густо обвитое плющом до самого шпиля, что разглядеть что-либо за этим плотным ковром было невозможно. Замок Садовника был словно выстриженной из куста фигурой. И если бы он и в самом деле ею оказался, то Риогалл ничуть бы не удивился. Только вот таких громадных кустов не существовало. По крайней мере, Риогалл в это верил. И ни единого намека на вход. Окон тоже не было видно, и внутри наверняка царил кромешный мрак. Совсем неподходящее жилье для Садовника. И все же это куст или же оплетенный растением замок? Риогалла разобрало любопытство. Жуть как захотелось подойти и раздвинуть зеленую занавесь. – Я бы не советовал, – предупредительный голос Вайэра заставил некроманта замереть на полпути. – Душелов никогда не отпускает пойманную добычу. По крайней мере, живой, – тут он улыбнулся, переместив взгляд на ничем не примечательный "плющ". – Душелов? – с сомнением переспросил Риогалл, косясь на слегка покачивающиеся на ветру широкие листья. Совсем безобидные на вид. – Плотоядное растение паразитарного типа, – великодушно пояснил Вайэр, неспешно двигаясь вдоль оплетенного замка, но не приближаясь. – Уникальный вид. Он паразитирует на Сердце Параллели, там, где сосредоточие энергии. Если Параллель слаба, то Душелов ее губит своим неуемным аппетитом. Если же достаточно сильна, чтобы его выдержать, то, наоборот, приносит пользу: жрет излишки и предотвращает рождение Костяных лордов и их порождений. Эта Параллель весьма сильна. Держит такого крупного... – Почему Душелов? – Риогалл не мог не спросить. Названия должны соответствовать, иначе какой в них смысл? Урчун – потому что урчит, отвлекая свои жертвы, Скрут – потому что скручен, а Душелов? – Вот поэтому, – Вайэр улыбнулся и кивнул куда-то вверх. Риогалл вскинул голову и поначалу ничего такого не увидел, но потом... пригляделся и... Что это? Плоды? Нет... не совсем. Это больше похоже на... Младшие! Да, это были Младшие, оплетенные лозами, подвешенные на стене, словно яблоки. Очень похожие на того, что погиб в коридоре лабиринта. С одним лишь отличием – тот умер относительно быстро, эти же... были еще живы. Живы много дней. Одна из лоз входила каждой жертве в живот, другие три проникли в рот и уши. Прочие же просто оплетали конечности, не позволяя шевелиться. Телу, но не глазам, которые с отчаянием и мольбой взирали вниз, на появившихся перед замком чужаков. Это выглядело жутко. Особенно если учесть, что то тут, то там висящие гроздьями Младшие пребывали на разной стадии поглощения. Кто-то выглядел еще вполне свежим, упитанным, а кто-то уже превратился в обтянутые кожей кости. Душелов медленно, но уверенно поглощал их одного за другим. Одного за другим... – Первое, что сделает Душелов, едва ты окажешься в зоне досягаемости – это всадит в твой живот питающую лозу. Она доберется до желудка и присосется к нему, сделавшись единым целым. С этого момента пищу для поддержания жизни ты будешь получать через нее. Если же ты вырвешься, что крайне маловероятно, то все равно погибнешь от нанесенной раны. Если же нет, то далее малые лозы лишат тебя подвижности, а три берущие лозы проберутся в рот и уши, чтобы присосаться к трем важным для питания точкам. На этот раз не твоего, а Душелова. Потому что следующие несколько лет ты проведешь, будучи его подкормкой. Да, именно лет. Душелов хорош в поддержании жизни, его сок содержит все необходимое, чтобы не позволить жертве погибнуть раньше, чем он ее полностью поглотит. А поглощает он не только плоть. Воспоминания, личность, суть... душу. Риогалла передернуло. Он никак не мог оторвать взгляда от плененных Младших. Особенно от тех, чей взгляд был еще осмысленным и так отчаянно молил о помощи, о смерти. Те же, кто пробыл слишком долго в качестве пищи и почти полностью утратил самого себя, лишь тупо смотрели перед собой, медленно моргая. Самая ужасная участь, которую только можно представить. И если бы не предупреждение Вайэра, Риогалл бы пополнил собой их ряды. – Почему они вообще сюда пришли? Разве ты не говорил, что Младшим нужны редкие растения в Садах, а вовсе не сам Садовник? – некромант снова задал вопрос, с усилием отрывая взгляд от жуткого зрелища. – Необходимое растение в этом лабиринте можно искать веками, а вот их семена, – Князь лукаво улыбнулся. – А вот семена находятся здесь, у Садовника под присмотром. Мало кто знает о Душелове. Многим кажется, что это просто запущенный, разросшийся плющ, – Вайэр остановился и коротко бросил через плечо: – Подожди здесь. Риогалл даже рта раскрыть не успел, как его хозяин неожиданно развернулся в сторону замка и зашагал вперед. Неспешно, размеренно. Прямо к затаившемуся перед броском Душелову. Риогалл запаниковал против воли. Как?! Зачем?! Разве не он только что рассказывал, как опасен Душелов? Разумеется, умом некромант понимал, что этой скотине ничего не сделается, хоть кипящим маслом окати, но порыв кинуться вперед и схватить Князя за руку до того, как станет слишком поздно, был чересчур велик. Останавливало лишь осознание того, что сам он уж точно погибнет. Шаг, еще один. И еще. Лоза метнулась из-под лиственной завесы столь быстро, что даже закаленный в боях воин вряд ли сумел бы отскочить. Вайэр же не стал и пытаться. Просто позволил увенчанному зубастой присоской жгуту вонзиться в свой живот, чтобы в следующий миг разлететься теневыми клочками, закрутиться в черном вихре, а после бесформенным сгустком ринуться к стене. А ведь Риогалл и забыл, что он – Высший. Забыл, что от смертельного удара их тела просто рассыпаются в нечто бесформенное, неуничтожимое: ветер, дым, тьму, тень, воду и Айкан знает что еще. С таким противником трудно справиться, если не невозможно. Вот и Душелову не удалось. Лоза беспомощно куснула воздух и в недоумении шлепнулась на землю, чтобы начать медленно отступать за завесу из широких листьев. Второй раз атаковать Душелов уже не успел, так как, достигнув укрытой растением стены, сгусток теней мгновенно соткался обратно, в свою привычную форму. Князь не позволил Душелову осознать близкое присутствие упущенной цели, тут же выбросил вперед руку и ухватил скрытый под листьями мясистый побег. Риогалл не знал, не видел, что именно сделал Вайэр, но коварное растение внезапно содрогнулось всем телом и замерло. Преодолевшая меньше половины пути лоза безжизненно обмякла, сделавшись не опаснее дубового корня. – Идем, – Князь позвал сиротливо стоящего в отдалении слугу. – Нет, спасибо, я и здесь себя превосходно чувствую, – нервно отозвался Риогалл, вовсе не желая проверять на собственной шкуре, действительно ли Душелов обезврежен или же только притворяется. – Он парализован. Идем. Ах, так он еще и не сдох?! Чудненько! – Я очень этому рад, но я, пожалуй, подожду вас тут, господин. Уверен, что вы там и без меня прекрасно справитесь, – съязвил некромант, даже не думая двигаться с места. Пусть другого дурака ищет. Кого-то, кто был бы не прочь ощутить в своем животе лозу с зубастой присоской. – Как раз нет, не справлюсь, – Вайэр улыбнулся. – Боюсь, без твоего присутствия я не смогу заключить сделку. – А я боюсь, что ничем не могу помочь, – Риогалл нагло развел руками. – А как насчет откровения? – Вайэр хитро прищурился. Они теряли время, и подобная проволочка в нынешнем положении была непозволительна. Конечно, он мог бы заставить своего слугу подчиниться и силой, что являлось самым быстрым и надежным способом, но... Вайэру больше нравилось смотреть, как Риогалл поддается ему сам, как безуспешно пытается противиться, а после неизменно проигрывает соблазнительным увещеваниям коварного Князя. Ради этого он готов был опоздать сильнее, чем рассчитывал. – Какого еще откровения? – насторожился некромант. За что? Он никаких вопросов не задавал. Или Вайэр хочет таким образом взять с него плату за неповиновение? Они такой сделки не заключали! – Моего откровения, – улыбка сделалась шире. – Твоего? – глупо переспросил Риогалл, не сразу осознав, что это значит. Получить откровение от Вайэра взамен на риск стать на несколько лет подкормкой цветка-садиста... Удовольствие, сказать вам, крайне сомнительное. – Если Душелов выйдет из-под контроля, я успею перерубить каждую лозу, что устремится в твою сторону, – заверил Князь, читая написанные на лице слуги страхи. – Конечно, разумеется! Только сейчас достану свое бессмертие, – Риогалл сделал вид, что шарит по мешочкам на поясе. – Хмм... Где же оно? Никак не могу отыскать. В таком случае не одолжите ли свое, господин? – Или действие, – Вайэр внес новое предложение, проигнорировав сарказм. – Любое действие с моей стороны. Тебе стоит только пожелать, и я исполню абсолютно все. Без ограничений и сроков. Можешь даже приберечь это на будущее. Потребовать от меня исполнения завтра, через неделю, через месяц. Или даже год. А как насчет того, чтобы поменяться? Ты станешь на день господином, а я буду твоим слугой. Что скажешь? Риогалл заметно заволновался. Такого предложения Вайэр ему еще не делал. Получить способность приказывать Князю, словно слуге. Приказывать абсолютно все, что пожелает. Разве не идеальная возможность наконец-то получить долгожданную расплату? Он ведь... он ведь может столько всего сделать! Вернуть должок, заплатить засранцу его же монетой! Вайэр, попрыгай на одной ноге вокруг того столба. А теперь нацепи вон ту дурацкую одежду и станцуй вприсядку. Или... или... Айканова залысина! Он мог столько всего выдумать! Столько всего применить к своему мучителю! У Риогалла от волнения аж вспотели ладони. Пожалуй, это стоило того, чтобы рискнуть жизнью. Нельзя было упустить подобную возможность. Вряд ли Вайэр еще хоть когда-нибудь такое предложит. Так что... – Х-хорошо, – некромант-таки дал свое согласие. – Но чтобы без жульничества! И без внезапно появившихся исключений! – Разумеется, – Князь оставался подозрительно спокойным и покладистым. Это настораживало, но Риогалл все равно решил рискнуть. – Раз мы договорились, иди сюда, – Повелитель Теней ждал. Его рука все еще сжимала побег, не позволяя плотоядному растению шевельнуть и листком. Это было тяжело. Даже зная, что тварь парализована. Риогалл долго мялся в нерешительности, прежде чем сделать первый шаг. Продвигался медленно, с остановками, готовый в любой момент дать деру, и все время косился на безжизненно лежащую на траве лозу. Не двинется ли, не шевельнется. И когда та действительно легонько шевельнулась, Риогалл живо припустил к замку. Почему к замку? Да потому что в этот момент он как раз миновал плотоядный отросток, и если бы повернул назад, то как раз оказался бы в объятиях зубастой присоски. Если, конечно, у зубастых присосок есть объятия. Так что единственным вариантом оставался Вайэр. Вайэр, по глазам которого из-за танцующих там озорных огоньков Риогалл быстро понял, что шевельнулась лоза вовсе не случайно. – Что-то не так? – насмешливо поинтересовался Князь, поймав на себе злобный прищур. Еще и издевается, гад. Но ничего, старина Риогалл завтра же ему все припомнит, до последней мелочи. Ох, как припомнит! – Все замечательно, – язвительно отозвался тот, а после не удержался и таки задал мучивший его вопрос: – Интересно, как хозяин сего великолепного места каждый раз выходит на прогулку. Или цветочек у него дрессированный, признает хозяина? А что насчет слуг? Он им из окна указания выкрикивает? Если там, конечно, вообще есть окно. – Душелов не признает хозяев, – спокойно пояснил Вайэр, вновь не затребовав никаких откровений. – А слуги заходят в замок так же, как и их хозяин – через подземный ход. – Здесь есть подземный ход?! – потрясенно воскликнул Риогалл. – Разумеется, – Вайэр издевательски улыбнулся и свободной рукой раздвинул перед своим слугой лиственную завесу, обнажая спрятанную за ними парадную дверь. – Проходи. Вот ведь скотина! Это он все специально! Потешается. Забавляется. Но ничего, придет и очередь одного безызвестного пока еще некроманта. И вот тогда!.. Риогалл еще раз злобно зыркнул на своего садистского хозяина и толкнул тяжелую дверь. Пришлось изрядно поднапрячься, ибо дверь не только немало весила, но и за долгие годы простоя успела немножечко прирасти к полу. Противный скрип дерева по камню резанул уши, заставив поморщиться. Потревоженная многолетняя пыль взвилась в воздух, вызвав у некроманта небольшой приступ чихания. А ведь он уже и забыл, как оно бывает, когда лезешь в старый склеп. Такой заросший замок и не мог быть ничем иным, кроме как склепом, только очень и очень большим. А потому Риогалл и рассчитывал увидеть внутри царство пыли и пауков. Свисающие повсюду, словно жреческая борода, клочья старой паутины, любовно укутанную толстым покрывалом пыли древнюю, рассохшуюся мебель и заплутавших в этих лабиринтах крыс или какую другую вертикально-параллельную живность, которая не побрезговала бы тут поселиться. Однако… стоило только мелкой пыли развеяться, как в лицо Риогаллу ударил свет. Яркий, солнечный. До уха долетел щебет птиц и жужжание насекомых. Словно он вышел в сад, а вовсе не в древний, пребывающий в запустении замок без единого светлого окна. Удивленный столь разительным несоответствием, некромант сделал пару несмелых шагов вперед и остановился, разглядывая окружившее его буйство дикой природы. О нет, это был вовсе не сад. Точнее, не совсем сад. Тут наблюдались и стены, и пол, и потолок. Мебель тоже присутствовала. Просто все это, весь просторный холл захватила природа, пробилась сквозь кладку пола и… Расползлась лозами, обвивая возникающие на пути препятствия; выстрелила под потолок побегами, что росли, крепли, превращаясь в древесных гигантов; разбросала тут и там семена, из которых к свету потянулись пестрые травы и цветы; расстелила на месте утраченных плит свой плотный и мягкий мшистый ковер. Стен почти не было видно из-за стелящихся по ним упитанных лоз, в потолке виднелись дыры, пробитые рвущимися к небу деревьями, кое-какая захваченная растительностью мебель еще сохраняла свою пригодность, но большая часть превратилась лишь в занимательную декорацию. И все же во всем этом был какой-то шарм. Холл не выглядел просто запущенным, он был замыслом. Продуманным творением, обладающим загадочной притягательностью. И дело было даже вовсе не в гармоничности общей картины, и не в маленьких, почти неприметных погодных сферах, развешанных по углам. Дело было в… скелетах. Да, скелетах. Выбеленные солнцем и временем, они застыли в удивительных позах. Вон там горничная, сметает с полки пыль, а у дальней стены часовой мастер, подкручивает массивные напольные часы. Чуть сбоку на диванчиках за чашечкой чая увлеченно беседуют двое. В двух же шагах от парадной двери застыл дворецкий в ожидании, когда же новоявленный гость вверит его заботам свою верхнюю одежду. Природа не пренебрегла и этими элементами воссозданной кем-то картины. Тонкие, цветущие лозы вились между костями ног, поднимались до таза. Одна или две решались подняться чуть выше, поплутать в оголенных, скалящихся ребрах, заполняя нутро яркими красками дивно пахнущих цветов. Однако даже не это так сильно потрясло Риогалла. Скелеты. Они были с рогами. Вардэ или Младшие. А может, и те и другие. Он никогда не видел их скелетов. Даже и мечтать не мог о таком. А тут… Так много и так сразу. Чем они отличаются от человеческих? Как устроены? Каковы свойства их костей? Они кажутся крепче и прочнее на вид, но… Будто завороженный, Риогалл протянул руку, желая коснуться лучевой кости дворецкого, которая показалась ему намного толще человеческих. Он был так увлечен своей находкой, что не заметил ни то, как следом за ним вошел Вайэр и закрыл парадную дверь, ни то, как шевельнулись дремлющие меж ребер лозы, почуяв близкое тепло. Он опомнился лишь тогда, когда его так и не достигшую цели руку накрыла горячая ладонь Князя. Останавливая, пресекая. – Не стоит, – мягко произнес Вайэр почти у самого уха. – Сонная лоза тоже не самое приятное растение для знакомства, если ты, конечно, не намереваешься, пополнить эту дивную коллекцию скелетов. Препятствие в виде Княжьей руки лозе явно не понравилось, и ринувшийся было к цели отросток понуро вернулся на место. Свился клубком в своем реберном ложе и обиженно выпустил большой нежно-голубой цветок. Риогалл же потрясенно взирал на очередное растение из семейства "я-желаю-тебя-прикончить-самым-изощренным-способом" и не мог поверить, что в который раз за сегодня избежал смерти. Если бы не Вайэр, то один неверный шаг и… Хотя, если подумать, то если бы не Вайэр, Риогалла бы тут вообще не было. И никто бы не пытался его сожрать, утопить, задушить и тому подобное. Так что… – Эм… – невнятно промычал Риогалл. Рука Вайэра все еще накрывала его собственную и, по всей вероятности, Князь не очень спешил ее убирать. И это… это было чертовски неловко и… волнующе? Нужно было что-то сказать, съязвить, как обычно, но… – Что такое? – будто издеваясь, насмешливо поинтересовался Вайэр. – Рука… – Риогалл старался изо всех сил не показать, насколько сильно его волнует это обжигающее прикосновение. – Если я ее уберу, лоза снова накинется, – пояснил Князь и добавил, изобразив задумчивость: – И что же нам делать, м? – Я… я думал, мы уже довольно сильно опаздываем, – еще раз напомнил Риогалл, не в силах отвести взгляда от накрывшей его ладонь руки. Такой большой, горячей, с длинными, сильными пальцами, от прикосновения которых по телу невольно бегут приятные мурашки. Он ведь все еще помнил те чувства, когда мягкие подушечки, едва касаясь, скользят по обнаженной коже. Будто дразнят и в то же время... – Пожалуй, – с неохотой согласился Вайэр и мягко отвел руку своего слуги в недосягаемость опасного цветка. Немного помедлил, отпустил. – Думаю, они как раз закончили приготовления и уже приступают к ритуалу. Да, стоит поторопиться. После этих слов Князь развернулся и неспешно направился вглубь замка, проигнорировав полуразрушенную лестницу на второй этаж. Пусть и пребывающий в некотором смятении, Риогалл все же не рискнул задерживаться. Кто знает, какая еще дрянь решит позариться на его тощее и вроде бы ничем не примечательное тельце, дабы попробовать столь редкий в этих краях деликатес – свеженькую человечинку. А потому он поспешно нагнал Вайэра, по пути дважды запнувшись о ползучие корни, и покорно последовал за ним через весь замок во внутренний двор. Двор, который оказался очередным Садом. К слову весьма внушительным. Садом стриженых фигур. Маленький и уютный стриженый лабиринт из кустарника по пояс, внутри которого то там, то тут вырастали удивительные сцены. Вот Князь с копьем, целится в застывшего в прыжке шестилапого монстра. А вот два крылатых чудища сцепились в смертельной схватке. В дальнем углу же три клыкастые лошади яростно отбиваются от кидающегося на них хищника, напоминающего очень крупного горного льва с двумя хвостами. Скульптуры, скульптуры из стриженого кустарника. Они были повсюду. Сцены сражений, охоты, убийств. И все это выполнено с таким поразительным мастерством! Тщательно проработан каждый клык, каждое перышко... А это что? Шерстинки из игольчатых листочков? Королевский садовник Анатриума по сравнению с этим мастером выглядел просто ребенком, которому первый раз в руки попали ножницы. И если бы не Вайэр со своей спешкой, Риогалл бы предпочел провести в этом месте весь остаток дня, гуляя по саду и заворожено рассматривая каждый возведенный здесь шедевр. Потому что это... Он сомневался, что сможет еще хоть где-то увидеть нечто подобное. Вайэр же красоты не оценил, или, быть может, он, и правда, спешил, так как даже не удостоил и взглядом великолепные творения. Сразу же двинулся напрямик через простенький фигурный лабиринт. Он знал, где сейчас находится Садовник. Риогалл тоже бы знал, если бы прислушался. Звук, так похожий на тот, что издавали секаторы, только не столь ритмичный – монотонный. Чик-чик. Чик. Чик-чик-чик. Чик. Чик-чик. Большие садовые ножницы. Услышав их за работой хоть один раз, уже ни с чем не спутаешь. Садовник был здесь, в Саду, и увлеченно работал. Обстригал новую фигуру. Прерывался, делал паузы, чтобы немного отойти назад и задумчиво осмотреть свое творение, а после вновь вернуться к работе, подправляя, переделывая, добавляя или, наоборот, убирая. Они увидели его со спины подле почти законченной фигуры двух вцепившихся друг другу в глотки ягуаров. Да-да, тех, что из человеческого мира. Риогалл никогда не видел их вживую, но в одной из попавших ему в руки книг были иллюстрации. Кажется, какой-то из южных королей держал у себя в замке подобных питомцев и скармливал им неугодных подданных. И некромант, наверное, уделил бы очередному шедевру намного больше внимания, если бы не Садовник. Честно говоря, назвать его садовником было трудно. Если не считать превращенные в огромные садовые ножницы руки, узнать в нем представителя вышеобозначенного ремесла было крайне затруднительно. Высок и статен, в длинном плаще и шляпе-цилиндре. Признаться, со спины Риогалл мог легко спутать его с Вайэром. А уж Вайэра садовником точно обозвать язык не повернется. – Хах! Не рассчитывал увидеть тебя снова так скоро, – не поворачиваясь, воскликнул Садовник и вытянул вперед руку-ножницы, чтобы срезать крохотный, почти неприметный листик на боку у ближайшего ягуара. Чик. – За чем пожаловал на этот раз? – тут он-таки соизволил обернуться и к весьма неприятному голосу добавилось еще и весьма неприятное лицо. Змеиные черты, острый нос, такие же острые зубы-клыки, глаза с узким вертикальным зрачком. Его взгляд был холоден и липок, словно прикосновение кладбищенской жабы. И Риогалл был благодарен за то, что Садовник не стал удосуживать его вниманием, сосредоточившись на своем старом знакомце. – Буйнорост, – лаконично и просто Вайэр назвал цель своего визита. Садовник прищурился и ненадолго замолчал, что-то обдумывая. От такого взгляда Риогалла с десяток раз уже бы передернуло, но Вайэр, казалось, не испытывал ни малейших неудобств. Он спокойно стоял и ждал ответа от своего собеседника. – Я никому не даю буйнорост, – медленно проговорил Князь с ножницами вместо рук. – И причина тебе известна. – Разумеется, – Вайэр улыбнулся, ничуть не расстроенный отказом. – Мне нужно лишь одно семечко. – Даже одно, – Садовник оставался непреклонен. Он, пожалуй, для полноты картины мог бы скрестить руки на груди, если бы те не были такими острыми. – Чего бы ты ни предложил взамен, я... – Лунный Песенник, – всего два слова заставили хозяина Параллели так и застыть с открытым ртом. О, да. Это растение было именно тем, чего Садовник жаждал больше всего на свете. Одним из недостающих кусочков мозаики его Садов. Будучи и без того невероятно редким, Лунный Песенник еще и рос исключительно на одной-единственной Параллели, по несчастливому стечению обстоятельств принадлежащей заклятому врагу Садовника. Врагу, который готов был отдать оба своих рога, лишь бы не позволить тому заполучить недостающее растение в коллекцию. Чисто из вредности, так как самому ему на Песенник было наплевать. Садовник уже много веков был одержим желанием прибрать к рукам дивный цветок. Он ненавидел саму мысль о том, что в его невероятной коллекции есть дыры. И вот Вайэр внезапно заявился и предложил одну из них закрыть. – Лжешь! – Садовник подозрительно прищурился, однако охватившего его волнения скрыть все же не смог. – Это невозможно! Он бы никогда и никому не позволил... Он даже закрыл свою Параллель! Чик-чик. Ножницы нетерпеливо щелкнули. – Возможно-невозможно, но Лунный Песенник у меня, – Вайэр загадочно улыбнулся, доставая из кармана маленький парчовый мешочек на шелковых завязочках, и заманчиво покачал им в воздухе. – Как?! – не унимался недоверчивый Князь. Потому что это и в самом деле было невозможно. – Может быть, я захватил схожую Параллель. Кто знает, – Вайэр пожал плечами и снова качнул мешочком в воздухе. – Тридцать пять семян против одного. Что скажешь? – Мне нужно проверить, – решительно заявил Садовник и выхватил мешочек из рук Повелителя Теней. Да, именно выхватил. Пытающийся ухватить нить беседы Риогалл упустил тот момент, когда Князь вернул себе обычные руки, без всяких лезвий и прочих колюще-режущих штук. И вот теперь, отойдя чуть в сторону, он лихорадочно развязывал тесемки, чтобы поскорее добраться до вожделенных семян. Его длинные, тонкие пальцы тряслись от волнения. Он едва все не рассыпал, вытряхивая на ладонь несколько полосатых семян продолговатой формы. Взял одно из них дрожащими пальцами и поднес к лицу. Жадно впился взглядом и принялся крутить, внимательно рассматривая со всех сторон. Пытаясь найти подвох. Ведь там, определенно был подвох. Ведь не мог же... не мог... Но подвоха не было. За прошедшие века ему столько раз пытались всучить подделку, что у Князя на них уже выработался нюх. Нет. Это подлинные семена Лунного Песенника. Подлинные! Садовник потратил еще несколько долгих минут на обследование предмета сделки и только после поднял голову и посмотрел на Вайэра, который терпеливо ждал ответа. – Хорошо. Но только одно, – неохотно согласился он, пряча мешочек в карман и доставая ему на замену небольшую шкатулочку из красного дерева. Довольно симпатичную и особо ничем не примечательную, если, конечно, не считать... Чпоньк! На месте замка внезапно открылся круглый красный глаз. Безумно завращал черным зрачком, пока, наконец, не остановился на хозяине. Пристально уставился на него, будто чего-то ожидая. Садовник поморщился и медленно кивнул. Получив дозволение, глаз пару раз моргнул и... Шкатулка раскрылась. Шкатулка, створки которой были усеяны крохотными, но невероятно острыми зубами. Вздумай некто нежелательный сунуть туда руку, точно остался бы без пальцев. Хозяина же живая шкатулка кусать, разумеется, не стала. Позволила ему запустить руку в свое нутро и выудить одно весьма крупное семечко. Размером, примерно с орех. Было видно, что расставаться с ним Садовник желанием не горит, но... – Забирай, – Князь осторожно передал семечко из рук в руки и строго наказал: – А теперь убирайся сию же секунду. И только посмей уронить его на моей Параллели, иначе ты точно не жилец! Не забывай, что семена Белого Призрака я тоже ношу с собой. – Весьма соблазнительная идея, но как-нибудь в другой раз, – с издевкой ответил Вайэр, убирая в карман предмет сделки. – Увы, сейчас другая Параллель отчаянно нуждается в этом семечке, так что... Тут Вайэр повернулся к притихшему Риогаллу и протянул ему руку. – Ну что, готов познакомиться с Пожирателем? Разумеется, он был готов. Ведь там, на той Параллели, таились ответы на мучающие его вопросы. Там дожидалась информация, за которую он дорого заплатил своим откровением. Так что... Риогалл уверенно взял протянутую руку и прикрыл глаза, полный решимости совершить роковой переход.***
Как только появились Старшие дриады, все шипящие малютки бросились к ним, оставив в покое перепуганных, сбившихся в кучу отступников на дальней поляне. Но, несмотря на минувшую угрозу, сбитые с толку маги так и остались стоять под защитой возведенных щитов. Они не знали, чего ждать. Не знали, как им теперь следует поступить. Мало кто был хорошо осведомлен о дриадах, кроме их предводителя и пары его помощников. Никому не хотелось рисковать жизнью, проверяя безопасно ли снаружи. К тому же ни сам Харон, ни Лайм возвращаться не торопились, так что... Напряжение росло. Отступники заметно нервничали. Оглядывались по сторонам, постоянно прислушивались. Их пальцы дрожали и подергивались, перебирая невидимые струны. Харон приказал не причинять вреда, но то был инстинкт. Инстинкт любого мага – держать свое оружие под рукой, а точнее на кончиках пальцев. В этом состоянии будет достаточно одного короткого мгновения, чтобы с них сорвалось нечто смертоносное и поразило цель. Именно по этой причине выбежавший на поляну Лайм едва не превратился в головешку. Особо нервный и впечатлительный Мирак запустил в него шаровой молнией прежде, чем успел подумать о своем действии. Благо реакция у Лайма работала превосходно, и он успел вовремя выставить магический щит. Шаровая молния с шипением разбилась о преграду и легкой дымкой расселась в воздухе. – Какого Аракуса вы вытворяете?! – прикрикнул на них запыхавшийся от быстрого бега Лайм. – Приказ был – сидеть за щитом и ни в коем случае ничего и никого не атаковать! – Прости, я... – Мирек виновато потупился. – Просто нервы и... – Ладно, забудь, на это нет времени, – Лайм отмахнулся от отступника и продолжил, обращаясь к остальным: – Харон сейчас пытается их задержать. Дела плохи, нам нужно сворачивать лагерь и уходить как можно быстрее по той же дороге, по которой мы пришли. Как только покинем их владения, угрозы больше не будет. Так что не медлите, собирайте лагерь и уносите ноги. Окажетесь за кругом – разбейте временный лагерь и ждите нас. Если через сутки не вернемся, то уходите. Нокс будет за главного, он знает детали вкратце. Приступайте! А я возвращаюсь к Харону. – Может быть, мы тоже сможем помочь? – спросил один из отступников, когда Лайм уже развернулся, чтобы поспешить обратно к другу, которого он оставил один на один с целым выводком рассвирипевших дриад. – Единственное, чем вы все можете помочь – поскорее убраться отсюда и унести с собой все, что мы с собой принесли. После этих слов он рванул с места и быстро скрылся за стволами могучих деревьев. Отступники же подчинились приказу: неуверенно сняли щит, подождали немного, опасаясь нападения, и только после неуклюже поспешили исполнять приказ. Арайа с Асаем вернулись в лагерь, когда сборы уже почти подошли к концу. Отступники были охвачены паникой, носились, словно безголовые цыплята, сталкивались друг с другом, спеша поскорее покончить с делом, но тем самым только усугубляли ситуацию. Асай остолбенел, уставившись на творящийся вокруг хаос. Он никак не мог понять, что происходит. Когда он уходил, все было отлично, а теперь...Что же случилось? От чего паника? И где Харон? Он ведь обычно всем руководит. – Кажется, мы пропустили что-то интересное, – присвистнул остановившийся рядом Арайа. Удивленным он ничуть не выглядел, зато вот веселья в его краснючих глазах было хоть отбавляй. Хотя чему тут веселиться? – Надо найти нашу телегу, – неуверенно произнес Асай, все еще шокированный происходящим. – И если этот чертов мул сбежал, то... – Я в тебя верю, – даже не дослушав до конца, Арайа ободряюще похлопал сожителя по плечу и направился к цели, которую высмотрел в царящей вокруг суматохе. Асай был так потрясен, что не успел ничего возразить, а когда же отошел от шока, этого наглого засранца уже и след простыл. Вот ведь! Маг скрипнул зубами. Значит, как спать в его палатке, так пожалуйста, а как помогать, ее ставить, разбирать, запрягать и распрягать телегу, так: Асай, я в тебя верю! Вот ведь гад! Чтоб его! Прям зла не хватало. И Асай непременно пошел бы, нашел нерадивого сожителя и притащил обратно за загривок, если бы ситуация не была столь критической. На разборки с нахлебником не было времени, а потому маг в очередной раз проглотил свою обиду и побежал в противоположную сторону, туда, где оставил телегу со своим добром. Арайа же, разумеется, никаких угрызений совести не испытывал. Это чувство было ему чуждо. А потому он забыл о своем новом друге сразу же, как убрал руку с его плеча. Вместо этого он сфокусировал все внимание на цели. На двух, а точнее трех фигурах, едва волочащих ноги по направлению к лагерю. Хотя это тоже не совсем верно. Ноги волочили только двое, третий же повис меж ними мертвым грузом. Они ужасно спешили, но были столь потрепаны и измотаны, что их и самих кому-то нужно было нести. Хотя тот, что слева, Лайм, кажется, выглядел не так уж и скверно. Если присмотреться. А вот второго, крайне любопытного бывшего всадника, потрепало основательно. Глядишь, вот-вот окочурится. Он шел через силу, постоянно спотыкаясь, бранясь и ненавидя все вокруг. Однако ношу не бросал, продолжал упрямо помогать тащить бесчувственного командира. Арайа даже немного расстроился. Ведь, кажется, он и в самом деле пропустил грандиозное зрелище. Однако хоть каратель и заметил троицу первым, подбегать не стал. Выждал. Погрязшие в хаосе отступники приметили пострадавших товарищей с сильным запозданием. Зато как засуетились, забеспокоились! Забегали вокруг, горя желанием помочь. – Отнесите его в фургон, – немного севшим голосом распорядился Лайм, передавая свою нелегкую ношу. – И какого Аракуса вы все еще здесь?! Вы уже должны были быть у выхода из этого проклятого Айканом места! – Лошади. Некоторые лошади и мулы разбежались, – виновато доложил один из отступников. – Без них часть повозок придется бросить, а мы и так немало потеряли в том происшествии у реки. Ратц пытается приманить их обратно, у него лучшее магическое чутье. Только вот некоторые уже убежали слишком далеко и... – Плевать тогда на них! Берите то, что есть, и убираемся отсюда! – сорвался на магов Лайм, а после, окинув взглядом творящийся вокруг хаос, бросился организовывать отступление. Хотя сам едва стоял на ногах. Ему бы последовать за Хароном, прилечь, выпить восстановительный отвар… Но кто тогда всем этим займется, если не он? А потому Лайм отбросил все тревоги и занялся делом. Арайа перестал за ним следить, как и за обезображенным всадником, который вцепился в рукав одному из отступников, требуя, чтобы за его фургоном тоже вернулись. В отличие от командира, ему помогать никто не спешил, хотя вряд ли тот желал этой самой помощи. Слишком уж вздорным он был и в придачу непомерно гордым. Арайю же интересовал совсем иной персонаж. Командир. За ним он и последовал, стараясь держаться на расстоянии. Следовал почти через всю поляну, ловко уклоняясь от столкновения с мечущимися туда-сюда отступниками, пока тащившие предводителя маги не остановились перед одним из уже запряженных крытых фургонов. Они спешно занесли лидера внутрь, а после столь же спешно вышли, чтобы присоединиться к всеобщей суматохе. Лишние руки здесь были ой как нужны. Ни охраны, ни запирающих заклинаний. Ничего. Идеально. – Эй! – тут кто-то ощутимо толкнул карателя в плечо, а в следующую секунду бесцеремонно вручил ему в руки увесистый мешок. – Чего столбом стоишь?! Тащи вон в ту телегу. И живее! Скоро тронемся. Не дожидаясь ответа, отступник скрылся, а слегка удивленный Арайа пожал плечами и закинул за плечо всученную ношу. Потащил, но не к указанной телеге, а к фургону, куда занесли Харона, чтобы по дороге незаметно сбросить навязанный мешок, а после, тщательно проверив округу, так же незаметно нырнуть за опущенный полог. Харон был здесь. Ну а куда ему, собственно, деться? Тихо лежал у дальней стены, водруженный на самодельную кровать из двух сдвинутых сундуков и вороха одеял. Лицо, пусть и перепачканное кровью, было умиротворенным, расслабленным; на левой щеке виднелись три глубоких пореза; повязки не было и прикрывающее отсутствующий глаз веко провисло, заявляя о том, что под ним действительно ничего нет. Хм… Только вот если увечье было правдивым, то как тогда он увидел маневр крошки-дриады? Просто почувствовал? Это следовало проверить еще раз. Арайа чувствовал, что Харон вовсе не так прост, каким кажется. И эту загадку ему до ужаса хотелось бы разгадать. В фургоне царил полумрак, разбавляемый лишь светом из щелей и узкого оконца, однако каратель превосходно видел в темноте, так что не испытывал ни малейших трудностей в зрительном обследовании командира. Вроде бы на вид тот казался вполне себе живым и здоровым, лишь чуточку помятым то там, то тут. Ссадины, царапины, пара синяков – мелочь. Скорее всего, перенапрягся. Сотворил, какое-то умное заклинание, истощил все свои запасы и хлопнулся в обморок. С магами такое бывает. Если начинают работать на износ. Отлежится денек-другой, попьет отварчиков и будет как новенький. А Арайа в это время поиграет в лекаря, ведь, о, какое совпадение, он как раз знает, как правильно готовить все эти восстанавливающие отвары! Он успел заметить, что лекаря отступники не держали. Обходились своими силами, а если приключалось что серьезное, то либо тайно искали лекаря в ближайшем городке, либо сдавались на милость судьбе. Что ж! Арайа сцепил пальцы замком и выгнул в обратную сторону, хрустнув суставами. Пора было браться за работу. Начав мурлыкать себе под нос веселую мелодию, он без лишних церемоний пододвинул ящик к самодельному ложу предводителя отступников и уселся сверху. По-хозяйски откинул крышку стоящего рядом небольшого сундучка и принялся там рыться. Харона доставили не просто в какой-то там фургон. Этот отводился именно для недужных, но так как их отряд был не таким уж и большим и недужные появлялись нечасто, то по совместительству фургон служил еще и складом для провизии. – Эх, командир-командир, какой же ты бедовый, – вслух посетовал Арайа, доставая из сундучка разорванные на полосы прокипяченные тряпки, что служили в качестве бинтов, и флягу с водицей, в которой плавал жгучий лист, убивающий заразу своим едким соком. – Но это ничего. Верный неофит обо всем позаботится. С этими словами Арайа принялся за работу. Серьезных повреждений у лидера отступников не было, но пара-тройка глубоких царапин все же имелась. И их требовалось промыть. Заматывать было не обязательно, но каратель счел необходимым было показать свою исключительную полезность. Конечно, можно начать и с отваров, но умело наложенные бинты будут куда убедительнее. И быстрее. Не теряя времени даром, Арайа проворно стянул с бесчувственного командира мантию, но не полностью, а только по пояс, и взялся за помывку. – А сейчас будет немного щипать, – весело протянул он, вынимая пробку и щедро поливая глубокий порез на плече. Харон не вздрогнул и даже не поморщился. Остался бесстрастно лежать на самодельной постели, делая редкие, едва заметные вдохи и выдохи. Впрочем, Арайа и не рассчитывал, что тот проснется. Истощенный маг вряд ли сейчас что-то почувствует, даже если хорошенько отхлестать его по щекам. Так что можно без зазрения совести воспользоваться случаем и поразглядывать выставленный на показ "пейзаж". А смотреть там, к слову, было на что. В отличие от многих магов, Харон не ленился, держал себя в форме. Очень и очень хорошей форме. Подтянутое тело, ярко вырисовывающиеся тугие мышцы, широкая грудь, четко выделяющиеся кубики пресса, такие соблазнительные, что трудно устоять и не провести по ним рукой. И прятать такое совершенство под этими тряпками! Какое преступление! Имея подобное тело, Харон наверняка был весьма неплохим бойцом, так что даже если отнять у него магию, он все равно мог задать противнику жару. В глазах Арайи лидер отступников становился все занимательней и занимательней. На вторую, еще прикрытую часть он бы тоже взглянуть не отказался, раз уж в скором времени им придется познакомиться очень и очень близко, но, увы. Если кто-то зайдет в неподходящий момент, то его навряд ли еще хоть раз подпустят близко к предводителю. Эх. А было бы неплохо узнать заранее, что его там поджидает. – Командир, а вы умеете удивлять, – Арайа улыбнулся, аккуратно затягивая бинт. – И впечатлять. Признаться... Окончить мысль ему не дали – за пологом вдруг послышались торопливые шаги. А в следующую секунду внутрь вломился запыхавшийся Лайм. Вспомнил про друга, решил проведать. А может, выяснил, что лишившегося сознания предводителя так и бросили без какого-либо присмотра. Беспомощного и уязвимого. Перепугался, бросился проверять. Арайа был готов поспорить, что помощник ожидал увидеть внутри что угодно, но только не это. Не его. Это вечно путающееся под ногами красноглазое недоразумение. – Ч-что ты здесь делаешь?! – строго потребовал ответа Лайм после небольшой паузы. Нахмурился, сделался до ужаса воинственным. Нагловатого неофита он не любил и скрывать этого не собирался. – Оказываю командиру первую помощь, – бодро отозвался каратель, затягивая на груди новую повязку. – У нас совсем нет целителя, а я кое-что умею... – А не много ли всего ты умеешь? – холодно поинтересовался отступник, наблюдая, как умело двигаются пальцы неофита. Нельзя было не признать, что он действительно что-то в этом деле смыслил. Маг, мастер резьбы по дереву, целитель... Кто еще? Стряпчий? Портной? Драконий всадник? – Я просто очень любопытный и не могу удержаться от того, чтобы не пробовать что-то новое, – невинно пояснил Арайа. И не соврал. Когда в твоем распоряжении без малого вечность, и не такому научишься. – Мы уже трогаемся, возвращайся в свою телегу, – Лайм был твердо намерен вытурить вон красноглазого засранца. – Как же я могу бросить командира? – изумился Арайа. – Ему ведь требуется лекарь. Нельзя так пренебрежительно относиться к магическому истощению. Или вам совсем нет дела до здоровья командира? Ему нужны отвары, а я как раз хорошо умею их готовить. Лайм поджал губы. Ему нечего было возразить. Он не мог признаться, что у Харона нет никакого магического истощения и очнуться он должен будет гораздо быстрее. Хотя... восстанавливающие отвары действительно не помешают. Пусть и не хочется этого признавать. – Ладно, останешься здесь, но только до тех пор, пока Харон не очнется, – сухо ответил Лайм и, еще раз осмотрев сначала маленького прохвоста, а после и недвижимого друга, вышел. Так и не увидев расцветшей на губах Арайи победной усмешки. Через пару минут суматоха снаружи чуть поутихла. Караван был полностью готов выдвигаться в путь. Повозки и телеги одна за другой трогались с места и неспешно катили обратно по оставленной ими в траве дороге. Вот и их фургон тоже дернулся, замер, снова дернулся и уже с натугой пополз вперед, мерно покачиваясь и вздрагивая на кочках и корнях. Тихий скрип колес дарил некое успокоение, под него хотелось прикрыть глаза и задремать. Однако сейчас дремать было некогда. Арайа обещал приготовить отвары, а потому сразу же приступил к делу, снова запуская руки в полезный сундучок. Если бы Лайм мог, то наверняка бы остался, чтобы бдительно следить за каждым действием раздражающего неофита, но... Кто тогда будет контролировать их спешное отступление? А что если вернутся дриады? Как первый помощник и правая рука Харона он не имел права бросать людей и отсиживаться в фургоне. И прислать он тоже никого не мог – людей и так не хватало. А если дриады вновь атакуют, каждый будет на счету. Хотя если бы он думал, что Арайа может навредить Харону, то наплевал бы на все и вышвырнул неофита из фургона. Но Третий Коготь Куницы был для него назойливым мальчишкой, стремящимся запрыгнуть в постель к самому влиятельному в этом отряде человеку ради личной выгоды и привилегий – не более. И это хорошо, потому что разыгрывать влюбленность у Арайи бы не получилось. Трудно разыгрывать то, что тебе чуждо с рождения. Мурлыкая себе под нос очередную веселую песенку, каратель поставил на крышку сундука глиняную ступку, накрошил в нее несколько высушенных корешков синего болотника и принялся усердно их мять. За щекой перекатывался небольшой кусочек жженого сахара, даря блаженную сладость; над головой покачивались пучки привязанных к перекладине трав; убаюкивающе скрипело колесо. Где-то за стеной громко фыркала лошадь. Все это вкупе с ритмичными движениями пестика в ступке дарило некоторое чувство умиротворения. Сейчас бы все отложить, откинуться на сваленную в углу кучу шкур, закинуть руки за голову и прикрыть глаза, наслаждаясь тряской и размеренным течением жизни вокруг. Арайа любил фургоны. Впрочем, не только их. Любые повозки, телеги, главное, чтобы ехали неспешно и покачивались, позволяя в полной мере насладиться поездкой. Арайа не считал, сколько прошло времени. Он успел приготовить одну глиняную кружку с отваром и как раз делал заготовки для следующих. Магам не требовалось разводить огонь для подобных случаев. Обладая достаточной сноровкой, они могли нагреть кружку, просто держа ее в ладонях. Однако Арайа магом не являлся. Он не мог созидать – только рассеивать и гасить. Но он не был бы Черной Куницей, если бы не предусматривал все заранее до мелочей. На привалах он не терял времени даром. Наблюдал, подмечал, совал нос повсюду, стоило только отступникам отвернуться. А потом, при удобном случае, умыкал приглянувшуюся вещь. Например, во время суматохи, вроде того случая с волком и рекой, когда вещи могли потеряться естественным путем и обвинить кого-то в краже никто бы и не подумал. Так одним из позаимствованных у отступников предметов оказался один не редкий, но любопытный артефакт. Заговоренный вулканический камень, который накалялся едва ли не мгновенно, если быстро-быстро потереть его ладонью. Именно с его помощью Арайа и приготовил отвар. Хотя, возможно, он слишком поторопился. По его меркам Харон должен был очнуться только к позднему вечеру, а сейчас только перевалило за полдень. Но ничего, эту кружку можно будет считать практикой, удачной попыткой вспомнить запылившиеся навыки. Все-таки он давненько не варил отваров для истощенных магов. Так что... Харон за спиной неожиданно заворочался. Глухо застонал, нахмурился. Так, будто ему снился тревожный сон. Арайа отложил в сторону свое занятие и удивленно уставился на командира. Не слишком ли рано тот решил пробудиться? Харон же нахмурился еще сильнее, заметался на постели, что-то неразборчиво бормоча. Арайа навострил уши. -... -мся...-ешь... не... я не... -ся... -ын! ... -чий... -ын... -олчий... -ын... Волчий... Сын... – Волчий Сын? – удивленно переспросил Арайа. Вот так дела! Он не ожидал услышать это имя. Не только от Харона, но и вообще от кого бы то ни было. Те времена, когда люди знали об этой легенде, канули в небытие очень давно. Даже если Харон бредит, то это имя в его бреду все равно возникло не случайно. Арайа так глубоко задумался, что с запозданием осознал, что командир больше не мечется по постели в предположительном бреду. Он смотрит на него. Открытым и чистым глазом. Единственным, что у него остался. И, кажется, задает какой-то вопрос. – Что ты только что сказал? – голос хриплый, но требовательный. Взгляд испытующий, жесткий. Вот те на! Никаких привычных "где я?", "что произошло?", "как я тут оказался?", "как ты тут оказался?". А вот так вот прямо к делу. – Не берите в голову, командир, – улыбнулся Арайа. – Вы просто бормотали во сне, и я услышал имя. Немного удивился, что вам тоже известна эта легенда... – Какая легенда?! – Харон так оживился, что неосознанно вцепился карателю в руку, опасаясь, что тот сейчас убежит и ничего не расскажет. Арайа сделал вид, что этого не заметил. – Да так, сказка, которую любили рассказывать непослушным ребятишкам. Я слышал ее так часто, потому что был о-очень непослушным, – заговорщицки протянул каратель. Однако Харону было сейчас не до заигрываний. Все еще сжимая руку неофита чуть ниже локтя, он нетерпеливо потребовал: – Расскажи. Конечно, такое поведение было крайне неподобающим, но Харон этого даже не осознавал. Пребывай он в ясном рассудке, точно не стал бы так напирать и выбрал бы какой-нибудь иной подход для получения интересующей его информации. Однако сейчас он только что очнулся после того, как злой дух едва не поглотил его сущность. Отступника мучила головная боль и тошнота, он еще плохо соображал, с трудом осознавая, кто он и где находится. Просто... Волчий Сын... Он жаждал узнать об этой твари все. Потому что в легендах, в старинных легендах часто крылись истины. Бесценные знания. Может быть... возможно... ему удастся отыскать хотя бы крохотный шанс разделаться с засевшем в пустой глазнице паразитом. Арайа не стал упираться. Пожал плечами и ответил: – Что ж, пожалуй, командира тоже можно считать непослушным мальчишкой, ведь он так любит ввязываться в неприятности, – каратель улыбнулся, но оттягивать момент поостерегся, а то, глядишь, командир ему от переизбытка нетерпения так и руку сломает. – Так что, думаю, я могу рассказать. Как там начинаются истории? Ах, точно. Итак, давным-давно в одном очень далеком королевстве жил лорд. И был у него в лесу огромный и до того мрачный замок, что случайный путник даже в самый дождливый день предпочитал обойти его стороной и искать убежище в том самом, не менее мрачном лесу, чем проситься к хозяину на ночлег. А может, дело было не только в этом. Может быть, виной тому были слухи? Жуткие, леденящие кровь слухи о лорде, хозяине мрачного замка в гуще столь же мрачного леса. А говорили о нем часто. Шепотом и украдкой, постоянно оглядываясь – не подслушал бы кто нежеланный. Говорили, что у лорда того в услужении двое волков да таких огромных, каких никто в жизни не видывал. Медведя задерут – не успеет опомниться. А еще говорили, что лорд с ними не расстается: и спит, и трапезничает, и на приемы берет. Оттого не приглашают его никуда, даже сам король лорда того побаивается, потому как проклятые волки эти. Дико злющие и ненасытные. Сколько бы ни съели, а все им мало. И лорд тот частенько неугодных им скармливает. Говорили, будто бы сделку он заключил, с демоном. А может, не заключил, а сам таковым и являлся. Украл чужое обличие и беснуется. Много было слухов о тех волках, но еще больше об их хозяине. И породили их не только мрачность места, в котором обитал лорд, да его необычные питомцы, сколько происшествия. Каждое полнолуние кто-то из окрестных деревень, сел, а порой и городков погибал. Не просто погибал, а был загрызен, безжалостно растерзан зверем, что был крупнее волка, но все же не медведь. Лорд любил охотиться и увлечения своего не скрывал. Но именно в полнолуние его охота приобретала особый смысл, ибо охотился он уже не как человек, но как зверь. Откладывал в сторону оружие, накидывал на нагое тело волчий плащ и спускал своих волков в ночь, чтобы и самому к ним присоединиться. Бежать под полной, скалящейся с неба луной, чувствуя, как под босыми ногами, словно хребты, ломаются и трещат сухие ветки; вдыхать полной грудью пьянящий прохладный ночной воздух, наполненный сотнями ароматов; а потом вдруг прервать бег, остановиться и завыть, задирая голову высоко-высоко, к мерцающему звездами небу. Отдаться древним инстинктам, вынюхивать, выслеживать, преследовать. Убивать. Грязно, кроваво, упиваясь ужасом и агонией пойманной жертвы. Человеческой жертвы. Все жители окрестностей хоть раз, но непременно слышали этот вой. Жуткий, леденящий кровь, заставляющий волоски на спине вставать дыбом. Тогда они все съеживались от страха, опасливо проверяли засовы на дверях, а после забивались в самый дальний угол и молились-молились-молились. Старым богам, разумеется, потому что Айкана в те времена еще не было, а если бы и был, то навряд ли бы помог. Однако каждое полнолуние непременно находился кто-то, кто не слишком плотно закрыл дверь или же припозднился в дороге, а может по какой другой причине оказался снаружи в эту алкающую крови ночь. Жертва находилась всегда. Никто не мог сказать, сколько бы все это еще продолжалось, пока в очередное кровавое полнолуние кое-что не произошло. Девочка. Простая крестьянская девочка недостаточно плотно закрыла дверь, и три тени со вздыбленной на загривках шерстью прошмыгнули внутрь. Однако в этот раз все пошло несколько иначе. На крики дочери выбежал возившийся на чердаке отец. А может быть, он был не на чердаке, а в пристройке. Теперь уже никто не скажет. Ни чем он был занят, ни почему не спал. А так же повезло ему или нет. Звери были столь увлечены разрыванием на части визжащих жены и дочери, что не заметили третьего обитателя дома, который, обезумев от ярости, схватил вилы, что держал в доме в качестве оружия еще после того, как в первый раз услышал жуткий вой, и всадил их в шею ближайшему волку. Зверь взвыл, заметался, обагряя хлещущей из ран кровью пол и лежащие на нем изуродованные тела. Долго не хотел издыхать, бился в агонии, упорно цепляясь за жизнь, но рана оказалась смертельной. Его собрат почти в тот же миг набросился на мужчину и быстро с ним покончил, однако... Первого волка уже было не вернуть. Лорд после этого долго ходил мрачен и молчалив. Оставшийся в живых зверь безмолвно следовал за ним по пятам, словно тень. Слуги притихли, надеялись, что угомонится, очеловечится после такого-то. Вынесет урок, но… Через пару дней хозяин замка внезапно приказал сшить из погибшего питомца плащ мехом наружу. И оставить голову вместе с черепом, чтобы верхняя часть стала капюшоном, а нижняя челюсть обрамила подбородок. И как только пожелание господина было исполнено, он тут же облачился в этот плащ, водрузил на голову своеобразный капюшон и больше никогда того одеяния не снимал. Говорят, с утратой одного из волков лорд сделался еще безумнее. Рычал и выл, избегая слов; стал есть только сырое мясо с кровью; кусал слуг; часто подолгу где-то пропадал, а после возвращался весь в грязи и засохшей крови. Кто-то считал, что он окончательно свихнулся от утраты, кто-то предполагал, что виной тому дух убиенного зверя, заключенный в шкуре, а кто-то продолжал верить в вышедших из-под контроля демонов. Так или иначе, в один прекрасный день лорд снова покинул замок и более туда не вернулся. Отправившиеся на поиски слуги обнаружили его бездыханное тело в лесу. Они не стали гадать, что же послужило тому причиной – слишком уж обрадовались долгожданному освобождению. Вздохнули от облегчения, засмеялись, чувствуя головокружение от осознания обретенной свободы, в которую никак не верилось. Они не стали хоронить хозяина, сбросили его в овраг и, осмелев, вернулись в замок. Похватали кто что мог и с криками и улюлюканьем набросились на последнего волка, что еще оставался в живых. Зверь яростно отбивался, но удары все сыпались и сыпались. И в конце израненный и исколотый он испустил-таки дух, забрав с собой немало нападавших, которых в последствии окрестили героями. Так с чудовищным тираном и его питомцем было покончено. Люди ликовали, несмотря на потери. Устроили пир, выкатив из хозяйских погребов бочонки лучшего вина, наготовив кушаний. Позвали музыкантов и жителей всех окрестных деревень и городков. Только вот радоваться они начали слишком рано, потому как дух лорда отказался покидать этот мир, воспротивился пытавшейся утащить его силе и вернулся. Вернулся в свое лежащее на дне оврага изломанное тело, насильно втиснулся внутрь и поднялся на подгибающиеся, плохо держащие ноги. Поднялся, чтобы вернуться домой. Шел он долго, тяжело. Мертвое тело слушалось плохо: ноги постоянно цеплялись за корни, а его самого жутко шатало и вело в стороны. Лорд часто сбивался с пути, кружил, пока, повинуясь странному чутью, снова не находил верный путь. И чем дольше он бродил по лесу, тем больше и больше волчьих теней притягивал. Привлеченные бунтарством непокорного духа, те безмолвно скользили следом, сбиваясь в призрачную стаю. Уже сгустилась ночь, и из-за облаков выплыла полная луна. Ни о чем не подозревающий люд продолжал пировать, заливаясь смехом и уже в который раз наполняя бокалы вином по кругу. Первым неладное заметил егерь. Случайно перевел осоловелый взгляд за стену и наткнулся на волчью тень. Тут же дернулся, едва не свалившись со стула, и испуганно закрутил головой в поисках зверя. Сидевшие подле него товарищи тоже непонимающе заозирались. "Чего дергаешься? Перепил, что ли? Теща покойная видится?" – спросил его один. "Уж лучше бы она", – невесело отозвался немного успокоившийся егерь. Зверя он нигде не увидел, как ни выворачивал шею, а тень... Когда он снова посмотрел на прежнее место, то никаких теней там уже не было. Решил, что привиделось. Даже кружку отставил. Пировать ему больше не хотелось, а потому мужчина встал из-за стола и... Снова тень. Уже на другой стене. Но зверя нет. Зато есть еще одна, у камина. А чуть подальше, прямо за спиной дудочника аж сразу трое. Егерь не выдержал, заорал, указывая на тени, которые пришли в движение и заметались по стенам, полу и даже потолку, заставляя людей с криками выскакивать из-за стола. Что это за Аракусовы проделки? Откуда все эти тени без хозяев? Чей-то неудачный трюк? И пока все пребывали в смятении, сбившись в кучу и крепко сжимая то, что попалось под руку, в качестве средства для обороны, двери в пиршественный зал распахнулись и устремившимся туда взглядам предстал вернувшийся хозяин. Едва стоящий на ногах, в драной одежде, сквозь прорехи в которой виднелась подгнившая синюшная плоть. Глаза выклевали птицы, и вытекшая из пустых глазниц черно-бурая жижа образовала на впалых щеках жирные дорожки. Волчий плащ был цел, но грязен: темная шерсть свалялась, кое-где некрасиво слиплась, то тут, то там торчали травинки и запутавшиеся сухие веточки. Весь зал испуганно замер, сжался. Никто не хотел верить своим глазам. Мертвые не восстают. Мертвые не возвращаются. А в том, что их хозяин был мертв, никто не сомневался. Те, что были посмелее, крепче сжали ножи, кубки и прочие предметы, которые похватали с намерением обороняться. Однако мертвый хозяин не спешил нападать. Медленно, с сухим треском он повернул голову к длинному столу, подле которого собралась толпа, и сделал первый шаг. Неуклюжий, неуверенный, словно сомневался, что под ногами твердый пол, а не вязкая трясина. Затем еще один и еще. Волчий лорд целеустремленно поковылял к своему креслу во главе стола, подволакивая плохо гнущуюся правую ногу. Ши-и-их. Тук. Ши-и-и-х. Тук. Все его движения были ломаными, дерганными, словно он был марионеткой в руках неопытного кукловода. И пока хозяин продвигался к своему месту, его сбившиеся в кучу слуги и прочие присоединившиеся к пиру гости настороженно наблюдали, не выпуская оружия из вспотевших ладоней. Они пребывали в смятении и не знали, что делать. Как убить того, кто уже мертв? Можно ли вообще ему навредить? И как быть с этими тенями без волков, что нетерпеливо пляшут на стенах? Стоит ли их опасаться или?.. Вопросов было много, а ответа ни одного. Им всем жутко хотелось как можно скорее покинуть замок, но страх... страх держал, не позволял сдвинуться и на полпальца. Гости напряженно ждали. Ждали первого действия со стороны мертвого хозяина. Надеясь, что это привнесет ясность, как им действовать дальше. Каждый боялся ошибиться, потому что ошибка непременно стоила бы им жизни. Лорд же тем временем доковылял до кресла, неуклюже уселся и, откинувшись на спинку, неспешно обвел зал взглядом пустых глазниц. Ненадолго остановился на мнущейся толпе, затем перевел на приколоченную к стене тушу жестоко убитого второго и последнего из его питомцев. Пирующие развлекались, метая в него ножи или же бросая обглоданные кости. Эти же самые кости были и щедро запихнуты в приоткрытую пасть. Проголодалась, собачка? На, поешь! На погибшем волке взгляд лорда задержался подольше, а после вновь вернулся к собравшимся. Сведенные посмертной судорогой губы дрогнули. – Премного извиняюсь за прерванное веселье, господа. Я чутка припозднился, – проскрежетал он низким и до ужаса хриплым голосом, кладя руки на подлокотники. – Однако теперь, когда хозяин замка на своем законном месте, мы, полагаю, можем продолжить. Как думаешь, а, Голод? Тут он ломаным движением повернул голову в сторону прибитого к стене волка. Одна из снующих вокруг ушастых теней юркнула в приоткрытую пасть, и зверь неожиданно дрогнул. Круглый желтый глаз резко распахнулся и полыхнул ненавистью. Набитые в пасть кости одна за одной посыпались на пол. Ужасный волк мотнул косматой башкой, стряхивая впившиеся ножи, дернулся. Раз. Другой. Копья, на которых он висел, не выдержали, с треском надломились, и туша грузно свалилась на пол. Помятый, со слипшейся от крови шерстью и торчащими то тут, то там ножами, Голод тяжело поднялся на плохо гнущиеся лапы и, оглядев дрожащих, прячущихся друг за друга гостей, недобро оскалился. Каждый в зале понимал, что сейчас произойдет, слишком уж хорошо они знали своего хозяина. Только вот умирать не хотелось никому, а потому... Началась паника. Большинство, толкая и давя друг друга, бросилось к дверям, однако те с грохотом захлопнулись прямо перед носом первого из добежавших, дохнув тому в лицо вековой пылью. И как ни дергали, как ни колотили по дубовой древесине охваченные животным ужасом люди, дверь поддаваться не желала. – Он же всего один! – неожиданно пробасил кто-то с задних рядов. Люди повернули головы и увидели кузнеца – крепко сбитого мужчину, способного зашибить быка кулачищем. Он хмуро глядел на приближающегося к ним со спины мертвого волка. – Чего бежать? – снова вопросил он. – Животину эту мы уже один раз зашибли, зашибем и второй. Открутим башку и делов! Куда ж он без башки? Никуда. А лордик... – он презрительно сплюнул на пол. – Лордику мы тоже поможем вернуться туда, где ему теперь быть надлежит. Наполненные мрачной решительностью слова кузнеца придали остальным немного уверенности. И правда, один раз одолели, одолеют и второй. И что, что мертвый? Без башки-то ему никуда, так? Так что, воодушевленные, гости вновь похватали кто что мог и бросились в бой. Они, правда, верили в свою победу. Ведь их много, а зверь – один. К тому же уже единожды битый. Только вот мертвое тело больше не испытывало ни боли, ни усталости. Ни по чем ему были ни удары, ни все новые, появляющиеся в шкуре дыры. Волк бился яростно. Настолько, насколько способен биться поднятый труп. Охваченные горячкой люди не замечали, как рядом падают их товарищи. Как остро наточенные клыки раз за разом разрывают податливое горло. А по стенам по кругу бегали и возбужденно метались волчьи тени. Загнавшие, окружившие добычу, но не способные к ней подобраться. Лорд же продолжал наблюдать. И чем дольше он смотрел, тем сильнее охватывал его тот самый сладостный азарт. Тот самый голод. В воздухе стоял тяжелый запах крови; крики боли, отчаяния и ярости приятно ласкали слух, а разлившаяся по залу дурная, рожденная страданиями и учиняемым здесь злом, энергия пьянила сильнее выдержанного вина. И не прикоснуться к ней, не вобрать в себя было просто нельзя. Но и начав поглощать, уже ведь не остановишься. Пока не вытянешь все до последней капли. А как вытянешь, то сразу захочешь еще. Больше! Больше! Больше! Лорд сжал подлокотники костлявыми пальцами и шумно втянул носом воздух. Прилипшие к ребрам легкие снова надулись, расправились. Хоть это было уже и не обязательно, ведь мертвые не дышат. Темная энергия забурлила внутри, наполняя силой, возвеличивая. Меняя. Волчий плащ медленно прирастал к спине, сплетаясь волокнами, становясь одним целым. Продолжением. Само иссохшееся тело вытянулось, уплотнилось. Мышцы вздулись, забугрились, наливаясь неправильной, извращенной жизнью. Волчья пасть закрылась, погребая в недрах изуродованное смертью человеческое лицо. Острые уши выправились, а глаза распахнулись, зажегшись голубым пламенем. И когда гостям-таки удалось оторвать нежити косматую башку и кузнец, взявшись за загривок, с победным кличем поднял трофей над головой, окрыленная победой толпа обернулась к хозяину замка. На тот момент у них не было сомнений и во второй, заключительной победе. Что им полусгнивший человечек, едва держащийся на ногах, когда они только что побороли злобного волчищу. И, правда, что? Только вот позади, во главе стола, их ждал вовсе не едва держащийся на ногах полусгнивший человечишка. О нет. Там был монстр. В два человеческих роста, с волчьей головой и крепким, мускулистым телом. Ногти черные, острые, плотные; клыки в ощеренной пасти блестят от крови и слюны; глаза горят недобрым призрачным огнем... Нет. Это более не являлось ни человеком, ни ожившим мертвецом. Это было нечто иное. Нечто, чему быть не следовало. Злой дух получил плоть, злой дух получил пищу. И теперь... и теперь он сделался невероятно силен. Радость и ликование померкли на обращенных к хозяину замка лицах. У них больше не было уверенности, что эту тварь они уж точно одолеют. Даже кузнец. Даже кузнец в тяжелом, гнетущем молчании опустил руку с трофеем да так и остался стоять, взирая исподлобья на новоявленного монстра. Монстра, который в свою очередь медленно, очень медленно поднялся со ставшего ужасно маленьким кресла. Выпрямился, явив себя собравшимся во всем своем великолепии. Помолчал с минуту, а после произнес хриплым, мало похожим на человеческий голосом: – Ну что ж, господа, кажется, теперь пришла и моя очередь повеселиться. Вы так не считаете? Говорят, что в ту ночь из замка не вышел никто. Никто, кроме одного пастушонка, который схоронился под трупами и убежал на рассвете, когда насытившийся хозяин удалился, оставив пиршественный зал залитым кровью и заваленным мертвецами с жутко перекошенными лицами. Именно он и рассказал потом о произошедшем. Что же касается замка, то камни его впитали в себя столько ужаса, отчаяния и крови, что место это, многократно проклятое умирающими в муках людьми, превратилось в урочище. Превратилось и стало обителью для существа, в которое обратился умерший лорд. Связь с собственным телом давала ему возможность покидать урочище в любое время и путешествовать всюду, куда бы он ни пожелал. Только вот монстр был еще слишком привязан к прошлой жизни, к прошлым привычкам, а потому продолжил жить в проклятом, безлюдном замке, где по стенам шныряли лишь безмолвные волчьи тени. И от охоты в полнолуние, что стала ему сокровенным ритуалом, тоже не отказался. Только теперь ритуал этот изменился. Не было с ним больше двух огромных волков – Мора и Голода – только тени, волчьи тени, что неустанно следовали по пятам. Да и сам он перестал быть просто "волком": закрытые двери более не имели над ним силы, он приходил, куда хотел, брал, что хотел и делал, как пожелает. Аппетит его тоже возрос. Одной-двух жертв было уже недостаточно. Пол-деревни. Деревня. Пол-села. Село. Один маленький городок. Городок покрупнее... С каждым разом он убивал все больше и больше. Рвал зубами, полосовал когтями, пробивал грудную клетку и доставал еще бьющееся сердце, чтобы тут же впиться в него клыками. Чем больше было боли, ужаса, страданий – тем слаще и сытнее становился его поздний ужин. Слухи полнились, множились разлетелись. Волчий сын... Волчий сын... Волчий сын... Звучал то тут, то там полный страха шепот. Ни зверь, ни человек. Ни живой, ни мертвый. Безжалостная тварь, от которой не было спасения. И пока он вырезал деревеньки и села в какой-то глуши, прочим никакого дела до чудовища не было. Однако стоило только Волчьему сыну взяться за городки, люди всерьез обеспокоились. Ни стены, ни рвы, ни стража – ничто не могло его удержать. Охотники за головами, польстившиеся на назначенную за чудище награду, обратно не возвращались. Оружие было бессильно. Тогда, впав в отчаяние, король тех земель обратился к Слепцу, что жил на самой высокой горе и ведал истины, державшие мир. Двадцать дней и двадцать ночей добирался он туда с небольшой свитой, а достигнув вершины горы, даже не отдышавшись, сразу же направился к Слепцу и вопросил: – Скажи, о Мудрейший! Тот, что смотрит взором своим не наружу, а вглубь. Тот, кто видит многое и еще больше. Что же делать нам с чудищем? Как побороть напасть? Спокойно выслушав сетования короля, Слепец призадумался. Долго молчал он, а после изрек: – Трудные ситуации требуют нелегких решений, мой король. И в твоем случае оно только одно. Не гневись на меня за слова мои. Если бы я был в праве, то и тогда бы не произнес того, что сейчас произнесу. Но ты просишь решения. А решение таково: дух беспокойный плоть вновь обретший – пленник страстей своих, а потому лишь страстями может быть обманут и наново пленен. Благой дух питает гармония, страсти простые и понятные, вреда не несущие, а оттого легкодоступные. Дурной же дух питает страсть темная, злая, рожденная в страдании, вскормленная болью. И дабы жажду утолить, насытиться, дурной дух держится дурных же мест. Мест, где вершились столь ужасные деяния, что сама мать-природа отреклась от них, отдав на милость темной, всепоглощающей энергии, извращающей сущее, переплетающей не-сущее. Дурное место дух беспокойный питает, уйти не дает – иначе погибель. Но обретший же плоть – дело иное. Волен он идти, куда пожелает и деять, что соблагоизволит. И нет супротив него силы достойной, ибо не мертв он и не жив. Завис посередине. Ни тому, ни этому миру не принадлежит он. Но то, что нельзя погубить, заточить можно. Лукавством и обманом. Игрою нечестною. Возьмите детей не старше семи зим. Детей, рожденных в новолуние. По числу дней в году возьмите. Ибо несут они в утробе своей луну полную, что в ночь их рождения с неба пропадает. И возьмите волков по числу детей. Изберите место, где надлежит заточить Сына волчьего, и приведите туда и волков и детей. Каждому дитяти пришейте по волчьей пасти. Волкам головы рубите, но деток не умерщвляйте. Траву сонную не давайте. Как родится урочище из страданий творимых, Сын Волчий почует, явится. Тогда выпустите детей, дайте им его закружить. А после бегите. Ни люди, ни волки; несущие во чреве своем полную луну. Столько лун, сколько дней в году. Их свет Сына волчьего слепить будет, не позволит разглядеть сущую, не даст исполнить ритуал. Пасти волчьи обманут, не позволят человека углядеть, а на волка он руки не подымет. Урочище жизнь сохранит, себе заберет. Своею частью сделает. И пока будут луны те в утробах светить, по одной на каждый день в году, не покинуть Сыну волчьему места того. Быть ему вечно пленником. А дабы луну, в утробе сокрытую, сыскать, пошлю я вам в помощь волчишку. Как из дому выйдите, так и последует он за вами, словно тень. А как последнего дитятку сыщите, так покинет он вас, вернется туда, где быть ему дóлжно. И покинули король со свитой жилище Слепца, и вышел им на встречу обещанный волк. И был он бел, что гусиный пух, и слеп, что его хозяин. Но шел хорошо, с шага не сбивался. Не хотел король столь великой жертвы, впал в думы тяжкие. Думал долго, а волк не торопил, ждал, развалясь на пороге. Но после очередного кровавого полнолуния король-таки решился, отдал приказ. Собрал людей, взял с собою волка и поехал по детские души. О цели не говорил, лишь сообщал, что забирает во дворец, позволив простому люду самому додумывать, что хочется. Дело шло медленно, но верно. Деревня за деревней, городок за городком. Наконец, собрали они детей по количеству дней в году. Наловили волков. И привели в дремучий лес во владениях того самого лорда. Выбрали место и начали вершить ритуал. Триста шестьдесят пять детей получили по волчьей пасти. И излившихся там боли, крови, страха и отчаяния хватило для рождения нового урочища. Слепец не обманул, и Волчий Сын явился, почуяв открывшийся поблизости источник темной энергии. Явился, чтобы никогда более не покинуть того места, сделавшегося его извечным узилищем. И на этом моменте матушка всегда будто бы невзначай упоминала: "А ведь ты у нас, кажется, родился в новолуние"... – с озорной улыбкой закончил Арайа и взглянул на впавшего в глубокую задумчивость командира. Харон молчал. Словно бы и не заметил, что история закончилась. Молчал, смотря куда-то в пустоту. – И... – он вдруг подал голос. Не потому что хотел, а потому что должен был хоть что-то сказать. – И твоя матушка рассказывала "сказку" с такими подробностями? – Может и не с такими, – Арайа беспечно пожал плечами и улыбнулся. Он снова наслаждался своей игрой в правду, которая не правда. Он не солгал. Матушка на самом деле рассказывала легенду о Волчьем Сыне. Только вот он ни разу не упомянул, что то была ЕГО матушка. И то, что слышал он ее часто, тоже не являлось ложью. А все потому, что Арайа, и правда, был непослушным мальчишкой и отклонился от приказа Императора, чтобы побродить в одном очень любопытном месте, где матери рассказывали таким же непослушным детям сказку о Волчьем Сыне. Правда, все они были уже давно мертвы. И матери, и сыновья. Как и сам Волчий Сын. Забавно, не так ли? – Если командир желает, я могу рассказать еще какую-нибудь сказку, – лукаво предложил Арайа. – Я знаю много. – Нет, спасибо. Одной было вполне достаточно, – сдержанно ответил Харон и потер ноющие виски. Голова все еще дико болела. И было хорошо, что злой дух не появлялся. Нет, он, определенно, не сгинул. К сожалению. Вероятно, уполз зализывать раны. Если духи, конечно, могут зализывать раны. Впрочем, Харону до причин отсутствия этого аракусового отродья не было никакого дела. Главное, что тварь молчала и не показывалась, что было само по себе неоценимым подарком. – Ну, раз командир не желает сказок, то как насчет восстанавливающего отвара? – бодро поинтересовался Арайа, протягивая дымящуюся кружку, которую он незаметно нагрел камнем, пока Харон был слишком захвачен историей, чтобы замечать хоть что-то вокруг. – Отвара? – маг нахмурился. Соображалось ему пока по-прежнему туго. Однако кружку он все же взял. Задумчиво глянул на плавающие на поверхности мелкие листики и стебельки, а после сделал небольшой глоток. Распробовал и, найдя варево весьма недурным, отпил еще немного. Именно в этот момент повозка дернулась и встала. Было чудом, что Харон ничего не расплескал. Арайа даже чутка приуныл. Он-то готовился тут же броситься обтирать командира, а не вышло. Досадно. – Это... ты приготовил? – поинтересовался Харон, делая третий глоток. Головная боль понемногу унималась. Отвар был хорош. Вероятно, даже лучше всех, что ему доводилось пить ранее. – Что не сделаешь ради командира, – снова эта его озорная улыбочка. Харон собирался сказать что-то еще, но тут полог вдруг откинулся в сторону и в проеме показался Лайм. Быстро окинул фургон взглядом, подметив каждую деталь. Задержал недовольный взгляд на наглом неофите. Уж очень зачесались руки выставить того вон прямо сейчас, но не хотелось устраивать некрасивую сцену. Ладно, сначала друг, а уже потом мальчишка. – Ты как? – спросил Лайм, проходя внутрь. – В порядке. Завтра уже буду на ногах. Лучше скажи, что с караваном. Какие потери? И... – он покосился на невинно сидящего рядом Арайю. – Дриады. Есть еще угроза? – Нет угрозы, – Лайм начал привычно докладывать обстановку, хотя предпочел бы больше поговорить о здоровье друга. – Потери не столь значительны, но в город завернуть придется. Среди людей жертв нет. Нам пришлось вернуться. Сейчас караван уже вышел за границу владений дриад. Я собираюсь брать курс на Сетан. Думаю, до него дотянем. Нетил подошел бы нам лучше, но там топь. У нас не хватит провизии на обход. Если будем осторожны, в Сетане не возникнет проблем. Я знаю там человека. – Сетан... – задумчиво пробормотал Харон, потирая висок. – Да, пожалуй, да. Как далеко мы от границы дриад? – Только вышли. – Надо отвести караван еще дальше. Нельзя тут стоять. Кто знает, что может случиться. Если будет еще стычка, мы не выстоим. Еще хотя бы часа три на северо-запад. – Хорошо, – согласился Лайм и перевел взгляд на притихшего неофита, который, видимо, надеялся, что о нем позабудут: – Раз лидер уже очнулся, то, полагаю, тебе стоит вернуться в свою телегу. Благодарю за помощь. – Что вы, мне совсем не трудно остаться и присмотреть за командиром до привала, – невинно улыбнулся Арайа, успешно строя из себя дурачка. Взгляд Лайма потемнел. Вот ведь мелкий паршивец! Он уже готов был двинуться вперед, схватить наглеца за шкирку и выволочь наружу, когда Харон неожиданно произнес: – Пусть останется. Лайм удивленно выгнул бровь и посмотрел на друга. Однако тот вместо объяснений лишь махнул рукой – потом. И пусть его помощник вовсе не удовлетворился ответом, он все же не стал спорить, особенно на потеху этому мальчишке. Потом, так потом. А сейчас у него еще были дела, так что... Лайм развернулся и направился к выходу. Однако на пороге его неожиданно нагнал голос Харона: – И еще кое-что, Лайм! Спасибо. Спасибо, друг. Он не стал отвечать. Лишь улыбнулся и кивнул. А затем вышел, задернув полог. Снаружи послышалась возня, ржание лошадей, крики. А после фургон дернулся и со скрипом, потихоньку двинулся в путь.