"Чтобы достичь великой цели, необходимо принести великую жертву. Закон мироздания незыблем. Из дрянной руды хороший меч не выкуешь. За медяк золотой перстень не купишь. Именно поэтому я и положу на алтарь родного сына, принца, которому судьбой и самой Песчаной Богиней предначертаны были великие дела. Мой Кса-Ксааль… Он еще слишком мал, он не поймет. Никто не поймет. Но так нужно. Чтобы достичь великой цели, необходимо принести великую жертву. Великую жертву"… Оборванный клочок пергамента, найденный в залитых кровью покоях убитого песчаного царя.
Первые три двери на нижнем ярусе вели в одно и то же помещение – святилище речной нимфы. Ее изваяния не было в главном зале: то ли не хватило места, то ли богиня была не такой уж важной. Хотя рассматривая отведенное для нее святилище, трудно было говорить об этой самой неважности. Покрытые фресками стены сверкали золотом, раскинувшийся на полу водный лабиринт сверкал в свете кристаллов, демонстрируя обилие цветущих кувшинок и мелькающих под поверхностью разноцветных рыбьих спин. Чтобы пройти к ожидающей на том конце статуе божества и положить подношение на алтарь, пришлось бы изрядно попетлять. Впрочем, ничто не мешало и просто перепрыгнуть возникающие на пути препятствия, но вряд ли подобное считалось здесь хорошим тоном. Каин не стал задерживаться. Хоть тут и было чем полюбоваться, время все же поджимало. В храме не наблюдалось ни единого окна, так что о наступлении ночи они смогут узнать лишь тогда, когда будет уже поздно. Потому следовало поторопиться. Только взглянуть, убедиться, что комната с одержимым оружием на самом деле существует. А завтра… Завтра они вернутся сюда, чтобы уже все изучить и опробовать. Так что Каин взял дракона за руку и решительно потащил дальше. Не хватало еще, чтобы тот потерялся, увлекшись ловлей юрких рыбок или опробыванием на зуб очередного предмета интерьера. Следующее помещение посвящалось огненному божеству: изобилие жаровен и дорожка из тлеющих углей. Вполне вероятно, что последователям приходилось идти по ней босиком прямиком до изваяния и алтаря. Что ж, Каин был рад, что к ним не относился. Далее им попалось заросшее святилище еще какого-то лесного духа, а также комната, заросшая кристаллами столь плотно, что туда невозможно было протиснуться, и еще одно помещение, заполненное дымом от зажженных благовоний. Таким густым, что Каин тут же вылетел наружу, не переставая кашлять. Разглядеть внутреннее убранство ему не удалось, но вряд ли именно там складировали одержимое оружие. На нижнем ярусе оставалось еще немало дверей, только навряд ли среди них крылась нужная. Если бы Каину необходимо было где-то разместить немыслимо ценные, а вместе с тем опасные вещи, он уж точно не стал бы хранить их на нижних ярусах. Боги богами, а жаждущие наживы будут всегда. Так зачем облегчать им задачу? Чем дольше те рыщут, тем больше времени у охраняющих помешать тем совершить задуманное. Хотя и на верхних ярусах размещать одержимое оружие тоже не стоило, люди похитрее могли начать именно оттуда. Так что наилучшим вариантом являлась середина – чуть ближе к низу или же чуть выше к верху. И почему только они не спросили у мальчишки, на каком ярусе он нашел ту комнату… Но возвращение на окраину и исправление оплошности займет куда больше времени, чем проверка дверей. – Думаю, нам стоит пропустить первые три этажа, – объявил Каин, отмахиваясь от засевших в носу благовоний. И зачем им только такая комната? Неужели это было святилище, посвященное богу вони? Хотелось бы увидеть тех, кто смог бы зайти туда и продержаться хотя бы минуту. – В этих пещерах жили люди? – поинтересовался Раэрвинг, с интересом рассматривая соседний вход. Да-да, он знал, что люди использовали иные слова. Комната, помещение и тому подобное. Только вот для него различий особо не наблюдалось. Особенно здесь, где даже дырок наружу для света не сделали. – Комнатах, – тут же поправил его Каин. – Нет, не думаю, что тут кто-то жил. Сюда приходили молиться богам и приносить им всякие подношения. – Разве духи нуждаются в пище? – Раэрвинг удивленно приподнял правую бровь. Да, он видел кое-где еду на тех каменных плитах под ногами у статуй. А еще прекрасно помнил, как его когти прошли сквозь ту мерзкую самку-змею. Да и приютивший их мертвый-немертвый человек упоминал, что здешние обитатели более в пище не нуждаются. А ведь они тут все сейчас, можно сказать, духи. – Не нуждаются, просто… – Каин замялся, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить столь сложные для драконьего восприятия вещи. – Понятно, – Раэрвинг решил его не утруждать. Люди любили делать бессмысленные вещи. И это, судя по всему, была одна из них. Так стоит ли пытаться вникнуть в ход их путанных умозаключений, в итоге все равно приводящих к чепухе, которую пытаются выдать за нечто важное и значительное? – А я вот знаю кое-кого, кто нуждается, – вдруг добавил Раэрвинг, не отрывая взгляда от идущего рядом человека. – А? – не понял Каин, потому как его мысли уже успели снова вернуться к комнате с одержимым оружием. – Почему ты не ешь? – требовательно спросил дракон. – Я пока не го… – начал было Каин, но быстро понял, что его ложь звучит очень неубедительно, особенно под недовольное ворчание пустого желудка. – Ладно. Как я могу есть, когда ты не ешь? Знаю-знаю, без еды я умру, а ты просто крепко уснешь, но… И вот как объяснить дракону весь смысл своих душевных терзаний? – Я буду набивать себе желудок, а ты, голодный, сидеть рядом и просто на это смотреть? – вздохнул Каин. – Я так не могу. Мне кусок в горло не полезет. Раэрвинг ничего не ответил, лишь прищурился, что-то обдумывая. А может, просто пытаясь вникнуть в суть человеческого мышления. Однако не прошло и минуты, как дракон, что-то для себя решив, схватил Каина за руку и куда-то уверенно потащил. – Идем, – коротко бросил тот, явно не намереваясь ничего объяснять. Так что Каину пришлось в недоумении идти следом, гадая, чего же задумал его ящер. Раэрвинг же тем временем достиг первой попавшейся на пути двери и заглянул внутрь. Кости. Сплошные кости. Алтарь из костей, фигурки из костей, даже дорога к костяному изваянию на дальнем конце выложена из костей. Нет, тут Каину точно не понравится. Так что дракон потащил своего человека дальше. Впрочем, вторая комната тоже не снискала драконьего одобрения, хоть в ней и не наблюдалось ни единой косточки. Вместо костей там были колючки. Слишком много колючек. А вот третья. Третью Раэрвинг счел вполне приемлемой. – Бабочки? – удивленно, даже несколько недоверчиво спросил Каин, окидывая святилище широко раскрытыми глазами. В этой комнате действительно обитали бабочки. Очень много бабочек с крыльями всех оттенков голубого. Они были практически везде, на каждой поверхности, на каждом жмущемся к стене стволе. Сидели гармонично смотрящимися группками, время от времени лениво шевеля раскинутыми в стороны крылышками. Нет, все эти многочисленные деревья здесь не росли, хотя на первый взгляд можно было подумать и так. Скорее, какой-то умелец создал очень правдоподобную имитацию проросшего внутри золотой пирамиды леса, который вырастал прямо из стен, стелясь корнями по полу и обнимая потолок ветвями. Ближе к стенам кое-где в полу были сделаны засыпанные землей углубления, в которых буйно цвели незнакомые Каину растения. Незнакомые, но очень красивые в своей простоте. Изваяние божества здесь тоже имелось, в дальнем конце. Оно изображало женщину с раскинутыми руками, на которых вместе с бабочками из топаза гордо восседали и настоящие. Каин никогда не слышал о таком духе. Он понятия не имел, о чем можно было просить покровительницу бабочек. А ее просили. Иначе к чему же весь алтарь у изящных ног завалили дарами в виде фруктов и цветочных венков? В святилище имелся и один поваленный ствол, который тоже облюбовали бабочки. Именно к нему Раэрвинг и потащил изумленно вертящего головой Каина. При приближении чужаков, бабочки вспорхнули с насиженного места и взвились под потолок, чтобы занять свободные от собратьев ветки. – Садись, – скомандовал Раэрвинг, плюхаясь на поваленный ствол, который вполне мог служить местом для вознесения молитв последователей необычной богини. Каин не стал спорить, послушно опустился рядом. Он все еще не понимал, что же задумал дракон, но решил не засыпать того вопросами, а подождать, чтобы все увидеть самому. И Раэрвинг не стал томить. Забрал у Каина заплечный мешок с припасами, по-хозяйски запустил туда руку. Вскоре наружу были выужены и тут же переданы Каину увесистый ломоть хлеба и приличный кусок козьего сыра. Вслед за ними показались и несколько толстеньких полосок вяленого мяса, четыре из которых Раэрвинг не терпящим возражений жестом сунул опять же Каину, а вот пятую, самую тонкую и короткую, оставил себе. – Ешь, – потребовал дракон, откусывая малюсенький кусочек от своей порции. Каин открыл было рот, но так и не нашел, что возразить. Тонкая полосочка мяса только раздразнит драконий аппетит. Но Раэрвинг так старается… ради него. Проклятье! Если бы только они нашли выход… – Спасибо, – поблагодарил Каин и впился зубами в кусок сыра. До нынешнего момента он даже не подозревал, насколько сильно проголодался. Боги! Он бы сейчас смог умять целую лошадь! Да, еду стоило экономить, но… Каин спешно прикончил сыр, ломоть хлеба и уже охотно жевал третью полоску мяса. Рука сама собой нырнула в мешок, чтобы достать бурдюк с разбавленным вином. Если верить Краштандту, то воду можно было не экономить, но Каин все равно предпочел бы выбраться из урочища до того, как ему придется впервые глотнуть из здешнего акведука. – Мы выберемся, – решительно сообщил Каин, закупоривая бурдюк и убирая тот обратно в мешок. – Еще до того, как вернется Рио. Выберемся, поймаем оленя или кабана. А может, даже и не одного. Тебе больше не придется сидеть и наблюдать, как я один набиваю себе желудок. – Не такое уж и большое дело для дракона немного поголодать, – заверил Раэрвинг, который уже давно сжевал свою полосочку. – Мы гораздо выносливее людей. К тому же мне нравится наблюдать, как ты ешь. Почти как настоящий дракон. Тут Раэрвинг широко улыбнулся, вспоминая, с какой жадностью Каин расправлялся с трапезой. Словно юный ящер, впервые поймавший добычу. – Пойдем уже, – Каин поспешил подняться, чтобы дракон не заметил тронутые краской щеки. Если бы Краштандт увидел столь вызывающее поведение юного лорда во время трапезы, то наверняка снова помянул бы наставника по этикету. Святилище с бабочками было уютным, его не хотелось покидать, но парни находились не в том положении, чтобы позволять себе рассиживаться где бы то ни было. Следовало поспешить. Каким бы привлекательным ни выглядел древний город, провести в нем вечность Каин все же не желал. Ярус сменялся за ярусом. Комната за комнатой. Но одержимое оружие и не думало находиться. К тому же незнание положения солнца снаружи заставляло нервничать все больше и больше. Однако стоило только Каину решить поворачивать назад, чтобы продолжить осмотр уже завтра, как его взгляд зацепился за знак, вырезанный над одной из дверей впереди. Символ очень напоминал тот, что принадлежал Воительнице – щерящийся мечами рваный полукруг. Только вот этот повторял сам себя три раза, образуя перевернутую пирамиду. Хоть Каин и плохо разбирался в древних знаках, даже он знал, что повторенный трижды символ любого из старых богов означал, что отмеченное место находится под его личной охраной. Сунувшийся туда без спроса будет иметь дело с самим разгневанным божеством. Впрочем, Каин сомневался, что духи и в самом деле сразу же прибегали карать дерзнувших. Скорее всего, тем и вовсе не было никакого дела, ведь метки-то ставили люди. Но вот в Городе Всех Богов, да еще и в Великом храме предостережение вполне могло работать. Раньше, когда духи в самом деле бродили по вымощенным золотыми плитами улицам. Раньше, но не сейчас. – Кажется, я знаю, где одержимое оружие, – уверенно произнес Каин и потащил Раэрвинга прямиком к помеченной двери. Ну а что еще могли хранить под тройным знаком Воительницы, кроме оружия? Хотя это было несколько глупо, потому как значительно облегчало задачу любителям поживы. Будь им заранее известно о знаке, не пришлось бы потратить столько времени, осматривая каждую комнату. И если Каин поначалу был преисполнен энтузиазма, то по мере приближения к двери тот весь довольно быстро испарился, сменившись необъяснимой тревогой. Ноги сами собой замедлили шаг, ладонь, держащая руку Раэрвинга, вспотела. Взявшееся из ниоткуда давящее чувство накрыло с головой. Будто там, за дверью, ждало не оружие, а монстры. Ужасные голодные монстры, притаившиеся в ожидании добычи. А еще шепот… Отовсюду раздавался неразборчивый шепот. Сначала совсем тихий, едва заметный, но с каждым шагом все крепнущий, нарастающий. Так и норовящий окутать, поглотить. Каин шумно сглотнул, борясь с желанием повернуть назад. Взгляд зеленых глаз метнулся к Раэрвингу. Тоже слышит? Тоже чувствует? Да. Хмурится, ноздри раздуваются, трепещут в попытке учуять врага. Но страха нет – драконы не боятся. – Это наверняка из-за охранного знака, – произнес Каин, чтобы, скорее, убедить себя самого, чем пояснить дракону. А заодно и заглушить шепотки, от которых по спине бегали противные мурашки. Раэрвинг посмотрел на знак, но ничего не ответил. Он не мог быть ни в чем уверенным. Только не в месте, кишащем мертвыми-немертвыми людьми без запаха. Впрочем, дверь ему не нравилась. И то, что скрывалось за ней, тоже. Знак в самом деле мог работать, но вовсе не так, как писали в книгах. Что, если дверь не откроется? Сможет ли Раэрвинг ее выломать? Конечно, потом придется извиняться перед Краштандтом, но от одержимого оружия зависела их жизнь, так что… Каин собрался с духом, останавливаясь напротив двери. Желание развернуться и броситься прочь обжигало нутро, но он не поддавался. Что бы там ни крылось, они обязаны проверить. Вечность в золотом городе и вина за смерть Рио, который непременно отправится за ними сюда и тоже окажется в ловушке. Нет, Каин не мог этого допустить, а потому решительно прислонил ладонь к отпечатку на двери. Вопреки ожиданиям, дверь поддалась. С мягким скрежетом послушно отъехала в сторону, приглашая шагнуть в недра небольшой оружейной, залитой светом растущих на стенах кристаллов. Шепотки и гнетущее ощущение не исчезли, но сделались приглушенными, как голос пришедшей будить юного лорда горничной, когда Каин закрывался от нее подушкой. Да и что шепотки, когда его взору вдруг открылось такое! Поднявшееся в груди волнение тут же оттеснило все прочее на задний план, заставляя завороженно шагнуть в оружейную. Оружейную, где на каждом отдельном золотом постаменте покоилось одержимое оружие. Мечи, булавы, кинжалы, копья, алебарды, топоры спокойно соседствовали с кольцами, обручами, браслетами и прочими предметами, которые никак нельзя было отнести к оружию, не будь те тоже одержимыми. Когда Каину было пять, он изловчился и сбежал от няньки, чтобы показать отцу диковинного рогатого жука, который тем утром залетел к нему в спальню. Переполненный восторженными эмоциями, мальчик без задней мысли влетел тогда в зал совета с зажатым в ладонях насекомым. Прямо в разгар очень серьезного обсуждения какой-то государственной проблемы. И в тот момент все советники во главе с отцом повернули головы и так уставились на растерявшегося мальчишку, который с широко раскрытыми глазами застыл прямо перед их столом. Сейчас Каин испытывал точно такое же чувство. Словно он ворвался в комнату посреди важного обсуждения и теперь тяжелые взгляды всех присутствующих были обращены на него. Он тут же показался сам себе каким-то маленьким и незначительным. Сразу захотелось неловко извиниться за беспокойство и выйти, аккуратно прикрыв за собой дверь. Одержимое оружие смотрело, смотрело прямо на незваных гостей, хотя ни одного открытого глаза Каин не заметил. Оно наблюдало, оно ждало, словно затаившийся в засаде зверь. Может быть, это все еще охранный знак? Влияет на рассудок, мутит восприятие, гонит прочь. Если бы не эти давящие чувства, заполняющие пространство тихие шепотки и навязчивое ощущение пристальных взглядов, Каин смог бы спокойно пройтись вдоль постаментов, рассмотреть каждую представленную там легендарную вещь. А ведь смотреть было на что. Еще как было! Одержимое оружие ни с чем не спутаешь. Взять хотя бы вон те сомкнутые клыки на кольце. Того и глядишь разомкнутся, демонстрируя влажную от слюны пасть с мясистым языком. Или вон тот меч с лезвием, щерящимся острыми, обагренными кровью на кончиках ломаными костями. А кинжал с двойными закрученными лезвиями, меж которыми курится легкий призрачный дымок, заставляя пространство вокруг искажаться и дрожать? Тут было много всего диковинного и интересного. Того, на что следовало бы обратить пристальное внимание, потому как другую подобную вещь в мире навряд ли встретишь. Впрочем, сами золотые постаменты тоже заслуживали отдельного внимания, ибо не каждое одержимое оружие было согласно провести вечность на золотой подставке. Голубоватый, словно высеченный изо льда меч вырастил вокруг себя ледяную композицию, полностью утопившую в себе ненавистный ему постамент. То же самое проделал и красный клинок, окружив себя зловещими кровавыми кристаллами, стремящимися проткнуть насквозь потолок. Кинжал с блестящим черным лезвием истекал густой тьмой, которая, клубясь, обвивала золотой постамент. А корона из острых позвонков возвела для себя пусть и маленький, но трон из ломаных костей. И таких бунтовщиков в оружейной имелось довольно много. – Мне здесь не нравится, – сообщил Раэрвинг, напрягаясь всем телом. Он тоже чувствовал взгляды, чувствовал жизнь. Неправильную жизнь. Жизнь, которой не должно было быть. Души в железках. Злые и голодные, переполненные ненавистью и ядом. Дурное место, очень дурное место. – Мне тоже, но это наш единственный шанс, – произнес Каин, пробегая глазами по высеченным на постаментах именам. – Мы должны попытаться, – он сделал небольшую паузу, останавливая взгляд на табличке у дальней стены, и добавил уже куда увереннее: – И я, кажется, нашел то, что нам поможет. Кса-ксааль. Меч, способный разрезать все, что угодно. Он тоже находился здесь. Невозмутимо покоился на золотой подставке, даже не думая бунтовать. Да и внешне легендарный меч на одержимое оружие мало походил. Просто необычайно красивый и изящный меч с золотыми вставками, который бы безукоризненно смотрелся на поясе у какого-нибудь зазнавшегося лорда, помешанного на моде. Больше похожий на произведение искусства, чем на оружие, он вряд ли годился даже для шуточного боя. Висеть на стене, украшая собой гостиную. Или же занимать почетное место в императорской сокровищнице. Да, для этого Кса-ксааль подошел бы идеально, а вот для сражения – нет. И тем не менее, это все же было оружие. Одержимое оружие, способное без труда одним лишь ленивым взмахом разделить на две половинки даже гранитную скалу. "Если, разумеется, никто не прокрался сюда веков десять назад и не подменил его на обычный меч", – пронеслось в голове Каина, ибо в отличие от собратьев Кса-ксааль не пытался нагнать жути, не буравил невидимым взглядом и не стремился навести свой порядок на постаменте. Наверное, именно поэтому Каин так преисполнился уверенности, что шаг его сделался твердым и решительным. Не отрывая взгляда от цели, он поспешно преодолел разделяющее их расстояние и протянул руку к манящей рукояти, изящно обмотанной полосками из кожи единорога, если верить рассказам. Меч не возражал, но Каин все равно на пару секунд замер, не решаясь сомкнуть пальцы. Он волновался, очень сильно волновался. Ведь это тот самый меч из легенд. О нем столько всего говорили. И вот Каин тут, стоит напротив и тянет руку. Он и Кса-ксааль. И это вовсе не сон. Все взаправду. Каин на мгновение прикрыл глаза и, собравшись с духом, сомкнул пальцы вокруг рукояти. Сомкнул и… Дикий холод побежал по руке вверх, лишая ее чувствительности. Что-то вгрызлось в плоть и потянуло, будто саму душу, потянуло прямо по венам к мягко засветившемуся мечу. Каин широко распахнул глаза и открыл рот, судорожно хватая ускользающий воздух. Он хотел разжать руку, хотел выпустить Кса-ксааль, но не смог. Потерявшие чувствительность пальцы будто вросли в рукоять. – Я… он… не отпускает… – выдавил из себя Каин, падая на колени. Холод нестерпимо жег руку, упрямо поднимаясь выше, охватывая плечо, протягивая незримые щупальца к сердцу, которое панически трепыхалось в груди, желая то ли замереть от ужаса, то ли вырваться наружу. Долго он не протянет… Кса-ксааль сейчас его сожрет. Раэрвинг видел, как Каин схватил меч. Так же он видел, как этот самый меч в мгновение ока пробудился, захлестнув оружейную полной ликования энергией. Дикой, голодной, сбросивший с себя оковы долгой дремоты. Действовать нужно было сразу же. Немедленно. И хоть дракон никогда не имел дел с наделенными душами мечами, отдавать им Каина на растерзание он не собирался. А потому в два пряжка оказался рядом и схватился за витиеватую гарду. Почувствовав более лакомый кусок, так и сочащийся магической энергией, Кса-ксааль отпустил недоеденную жертву и накинулся на Раэрвинга. Каин, тяжело дыша, шлепнулся на пол, а вот Раэрвинг… Холод жадно пополз по схватившейся за гарду руке и почти сразу же был сметен волной неожиданного жара, ринувшегося навстречу. Не дав Кса-ксаалю прийти в себя, дракон отшвырнул меч в сторону и тот с обиженным звоном проехался по золотым плитам пола и замер. Рука болезненно горела. Чтобы отразить атаку, пришлось снова прибегнуть к помощи рассеянной вокруг энергии духов, иначе своей собственной Раэрвингу точно бы не хватило. Какая-то железка и такая мощь… Дракон мотнул головой и повернулся к Каину, который сидел на полу и, шипя сквозь стиснутые зубы, прижимал к себе лишенную чувствительности руку. Холодную, словно океанские глубины. На какой-то момент он даже подумал, что и вовсе ее лишился, но кончики пальцев пусть и слабо, а все же подергивались, значит, шанс все же оставался. – Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Раэрвинг, опускаясь рядом. Каин хотел было ответить, но не успел, так как в этот момент за их спинами раздался хорошо знакомый голос Верховного служителя. – Похоже, юному лорду Хайроуду наставники никогда не говорили не трогать вещи, о которых он не имеет ни малейшего представления, – Краштандт переступил порог, многозначительно поглядывая на двух парней, которых у себя приютил. – В легендах… – будто оправдываясь, выдавил из себя Каин и тут же поморщился от скрутившего руку приступа боли. – В легендах… – Краштандт тяжело вздохнул, поправляя свитки, которые держал под мышкой. – Вам невероятно повезло. Если бы не ваш дракон, то вы бы сейчас лежали здесь мертвым. Причем совсем. Потому как одержимое оружие точно так же, как и злые духи, пожирает жертву целиком. Юный лорд Хайроуд просто бы исчез. Перестал существовать. Совсем. Ни перерождения, ничего. От этих слов Каин похолодел, позабыв про боль, и перевел ошеломленный взгляд на лежащий в десяти шагах от них меч. – Рука пройдет, не переживай, – продолжил Верховный служитель. – Он много сожрать не успел, так что обратимо. Жалко только, что на место его уже не поставишь. Когда тут духи были, те вот могли. – Но почему?! – воскликнул Каин. – Я ничего не понимаю. Ни в одной легенде о таком не упоминалось. У Кса-ксааля сменялись владельцы. Да и у других тоже. У Шатры, джаккайской Ведущей, был одержимый щит! Я видел его собственными глазами. И люди, которые ей его принесли, тоже спокойно держали щит в руках. Так почему же… – Юный лорд Хайроуд, – Краштандт снова тяжело вздохнул, явно не обрадованный, что ему приходится учить уму-разуму уже вроде бы большого мальчика, – есть огромная разница между одержимым оружием, у которого нет хозяина, и одержимым оружием, у которого хозяин есть. Это вам не простой меч – один выронил, другой поднял. У них есть душа и скверный-прескверный характер. Они, – он обвел оружейную свободной рукой, – своих хозяев потеряли и новых заводить желанием не горят. Не то чтобы и старых они уж очень хотели заиметь, но кто ж спрашивал-то. И если ты хочешь завладеть бесхозным одержимым оружием, то должен обладать столь чудовищной внутренней силой, которая будет способна сломить буйную, неукротимую волю выбранного тобой оружия. А на это, поверь, мало кто способен. Если твоя воля слаба – тебя пожрут. Что же касается джаккайской Ведущей, то я совсем не удивлен. Это ведь Джаккайская Ведущая, – он намеренно выделил эти два слова. – Если юный лорд Хайроуд внимательно слушал наставников, то тоже не должен удивляться, почему же джаккайская Ведущая подчинила себе одержимый щит. – Но ей его принесли, – не сдавался Каин. – Другие джаккайцы. Или вы хотите сказать, что и у них тоже невероятная внутренняя сила? – Потому что это не бесхозное одержимое оружие, – с явным недовольством пояснил Краштандт. – Если бы Кса-ксааль принадлежал мне и я бы захотел, чтобы ты мне его принес, то ты смог бы его взять. Даже если Кса-ксааль сам того бы не желал. Воля оружия сломлена хозяином. Оружие бунтует – хозяин давит. Одергивает, как пса на веревке. А бунтует оно часто, постоянно взбрыкивает, потому как характер у них у всех, повторяю, скверный-прескверный. Чтобы обладать таким оружием, необходимо иметь несгибаемую волю и огромную внутреннюю силу. А таких людей рождается очень и очень мало. И юный лорд Хайроуд явно не входит в их число. К тому же выбрать Кса-ксааль, – тут он перевел взгляд на гневно поблескивающий на полу меч. – Тебе известно, что за душа в нем заперта? Ребенка! Принца из царства песков. И Кса-ксааль – не имя, данное мечу. Оно принадлежит маленькому принцу. Ребенку, ставшему злым духом. Ты хоть представляешь, насколько чудовищными получаются злые духи из невинных детей? Не каждая джаккайская Ведущая или Ведущий смогли бы с ним совладать. И, кстати, несмотря на легенды, хозяин у меча был всего один – его создатель. – Но ведь был, – обронил Каин, сам не зная зачем. Наверное, просто не мог смириться, что жизненно необходимый им меч оказался так же недосягаем, как обкусанная луна на небосводе. – Создатель! – Краштандт с нажимом выделил это слово. – Связь у создателя с одержимым оружием формируется несколько иначе. Поэтому нет надобности… Верховный служитель запнулся, увидев, как у юного лорда загорелись глаза. – Как создать одержимое оружие? – тут же с жаром выпалил Каин, в груди которого загорелась надежда. – Не могу знать всех подробностей, – явно пожалев о сказанном ранее, ответил Краштандт. – Ритуал держали в строжайшем секрете, так что мне известно не более, чем всем остальным. – Оружие и злой дух… – задумчиво пробормотал Каин, пытаясь что-то для себя решить. – Не какое-нибудь оружие, а оружие с историей! – не смог удержаться верховный служитель, услышав очередное невежество. – Оно должно обладать историей, так сказать, собственной душой. Меч, который за всю свою жизнь только и видел, что бедро стражника, не подойдет. – Но здесь… здесь ведь можно найти такое оружие? Наверняка кому-то из богов приносили в дар и такие вещи, – будто за соломинку Каин пытался хвататься за хоть какой-нибудь шанс. Пусть ему и не известен ритуал, но если в руках окажется подходящее оружие, то половина дела уже, считай, будет сделана. Оружие и злой дух. Останется только выяснить, как запихнуть одного в другое. – Есть… – после небольшой паузы, нехотя признался Краштандт. – Есть целая оружейная, где хранятся дары Всаднику и Воительнице. А также имеется и библиотека, где собраны знания, многие из которых давно утеряны за пределами Города Всех Богов. – И среди них есть описание ритуала по созданию одержимого оружия… – дополнил Каин, не веря в свою удачу. У него все на руках. Осталось только дойти и взять. И тогда… – Но я спешу повторить, юный лорд Хайроуд, что создание одержимого оружия очень опасная и серьезная вещь, способная привести к весьма печальным последствиям, – назидательно произнес Краштандт, понимая, что отговорить парня все равно не получится. – К тому же Повешенный… Это как раз тот самый злой дух, с которым лучше никогда не связываться. Вы помните рассказанную мной историю? Так не забывайте ее. Ни один злой дух за всю историю не приносил столько проблем. Он очень хитрый и изворотливый. Даже будучи плененным, заточенным в урочище, все равно находил способ досаждать огромному количеству людей. – И что же нам тогда делать? Ждать, пока не закончится еда? А после пополнить ваши ряды? – Если ввяжитесь в это, могут случиться вещи и похуже, – предупредил Краштандт. – Одну из них вы, например, только что чудом избежали. – Я готов рискнуть, – решительно произнес Каин, а после взглянул на стоящего рядом Раэрвинга и поправился: – Мы готовы рискнуть. – Что ж… Тогда следуйте за мной. До захода есть еще немного времени. Я покажу оружейную и библиотеку, – верховный служитель развернулся и вышел на балкон. Каин боялся, что тот начнет спорить, а потому облегченно выдохнул. Выбрать оружие и найти сведения о ритуале, а уже потом можно будет продумывать дальнейший план. Морщась от сковавшей руку боли, он начал подниматься с пола. Раэрвинг не остался в стороне и помог. Дотронулся до поврежденной руки, что-то шепнул, и Каин почувствовал, как ласковое тепло прогоняет кусачий холод. Боль уменьшилась, чувствительность начала возвращаться быстрее, словно хлынувшая в онемевшую конечность кровь. – Спасибо, – тихо поблагодарил он, все еще держась за калеченную руку. – Не могу вылечить полностью, только холод прогнать, – несколько расстроенно произнес Раэрвинг. В его распоряжении находилось столько дружественной магии духов, что, наверное, можно было даже отрастить утерянную конечность. Но только себе. Лечить других драконы не умели. – Ты и так сделал очень много, – приободрил его Каин. – Ты спас мне жизнь. И даже душу, если верить Краштандту. А рука… рука скоро пройдет. Идем, посмотрим на обычное оружие. И парни поспешили догонять своего проводника, который уже успел дойти до лестницы, ведущей на следующий ярус. Оружейная представляла собой довольно просторное помещение, где оружие располагалось не только на постаментах, но и на красивых золотых стойках, а также висело на стенах. Но вряд ли каждое могло похвастаться богатой историей или упоминанием в легендах. – Вам нужны те, с именами, – сообщил Краштандт, пропуская парней внутрь. – Многие из легенд уже позабылись, не дошли до вашего времени. Но вполне возможно, что юный лорд Хайроуд какое-то оружие да признает. Можете вернуться сюда завтра, все рассмотреть и выбрать, а сейчас предлагаю посетить библиотеку. – Подождите, – остановил его Каин, взгляд которого впился в один из покоящихся на постаменте мечей. – Кажется, я уже знаю, какой подойдет. Этот меч трудно было не заметить, потому как он разительно отличался от остальных. Клинок, что был чернее ночи, прорезали голубые прожилки, время от времени вспыхивающие под светом кристаллов, словно далекие звезды. Изящная гарда, переплетенная кожей василиска рукоять и навершие с утопленным в нем голубым кристаллом. Меч был прекрасен. Бесподобен. И столь необычен, словно кто-то перепутал комнаты и по ошибке поместил сюда одержимое оружие. Из чего сделан клинок? Явно не привычная сталь. А прожилки? Драгоценный камень или?.. Но несмотря на всю экзотичность, никто не посмел бы усомниться в пригодности меча к сражениям. О да, этот красавец определенно многое повидал и много где побывал. От него веяло древностью, от него веяло историей и загадкой. – Скорбный Осколок? – удивленно спросил Краштандт, видя, как Каин, а следом и дракон, направляются к постаменту с черным мечом. – Я бы не советовал его брать. У меча весьма дурная репутация. Он только и делал, что приносил несчастья. – Разве нельзя сказать то же самое о любом оружии, попадающем в легенды? – Каин задал встречный вопрос, останавливаясь напротив нужного постамента. – Из чего выкован клинок? Не думаю, что я когда-либо встречал нечто подобное. – Из упавшей звезды, – пояснил Краштандт, не став подходить ближе. – Он был выкован и подарен принцу одного давно уже не существующего и забытого королевства. Когда же тому пришла пора взойти на престол, его право оспорили и началась кровопролитная война, вовлекшая еще и соседнее королевство. Принца убили. Предатели в его рядах ударили в спину. Все были уверены, что на том война и закончится, если бы не верный охранитель, который всегда находился рядом и клялся защищать наследника ценой собственной жизни. Говорили, что у них с принцем была особая связь. Охранитель поднял выпавший из руки несостоявшегося короля меч и повел верных людей на отмщение. Он был так убит горем, что не остановился, пока от обоих королевств не остался один лишь пепел. После этого его так и прозвали Хозяин Пепла. А меч получил название Скорбный Осколок. Изначальный владелец давал тому другое имя, которое навсегда кануло в лету. С тех пор Скорбный Осколок несколько раз сменил хозяев, оставляя после себя одни лишь горести да разрушения. – Думаю, мы с ним подружимся, – произнес Каин, невесело вспоминая, что после него самого позади тоже остаются одни горести да разрушения. Преданные огню городки в Анатриуме, джаккайская столица, город фанатиков в скале… Кажется, они с мечом отлично подойдут друг другу. Каин уже протянул уцелевшую руку, чтобы схватиться за меч, когда Раэрвинг его опередил. Драконьи пальцы уверенно сомкнулись на рукояти и замерли. – Раэрвинг? – Каин тоже замер и недоуменно посмотрел на сосредоточенного ящера. – Этот не опасный, – вдруг заключил тот и разжал хватку. Проверял? Раэрвинг проверял меч… Ох… Каин почувствовал некоторую неловкость. Раэрвинг боялся, что все повторится, когда сам Каин уже позабыл непростительную оплошность, что едва не стала для него роковой. – Разумеется, не опасный, – фыркнул Краштандт. – Он ведь не одержимый. Уж дракон-то должен такое чувствовать. Каин снова протянул руку и схватился за рукоять. Как и ожидалось, ничего не произошло. Меч позволил себя взять, даже не думая сопротивляться. Легче, чем казался на вид. Одноручный. Было бы неплохо сейчас его опробовать. Взмахнуть пару раз, проверить остроту. Убедиться, что выковавший его мастер действительно знал свое дело. Однако… правая рука все еще плохо слушалась и вряд ли смогла бы удержать клинок. Левой же было непривычно. А еще Каин не отказался бы заиметь для меча ножны с перевязью. Он покрутил головой, но ничего хотя бы отдаленно похожего не приметил. Что ж, придется нести в руке, а потом что-нибудь сообразить. Каин уже собирался развернуться и направиться к выходу, сжимая в левой руке свой новый меч, как в голове внезапно помутилось. Он пошатнулся и наверняка бы упал, если бы Раэрвинг не оказался рядом и не подхватил его под локоть. Что это? Меч? Он все-таки не такой уж и не опасный? Или же виной тому покалеченная рука? – Все в порядке, просто что-то на секунду… – начал оправдываться Каин, но Раэрвинг уже забрал у него подозрительный меч. – Я понесу, – решительно сообщил дракон, спорить с которым было явно бесполезно. Наблюдавший за всем этим Краштандт лишь хмыкнул и отвернулся, намереваясь двигаться дальше. Путь до библиотеки был неблизким. Им предстояло подняться на другой ярус и дойти до его дальнего конца. Так что Верховный служитель решил воспользоваться моментом и принялся рассказывать о былом величии храма, не особо заботясь, слушают его или нет. Раэрвинг не слушал. Да и вряд ли от него этого ожидали. Люди слишком любили все усложнять, а дракон не хотел, чтобы у него разболелась голова при попытке вникнуть в смысл нескончаемого потока слов. К тому же его больше занимала полоска острого железа в руке, которую люди именовали мечом. Оружие, заменявшее им когти и зубы. И сколько бы он ни крутил его в руке, сколько бы ни примерялся, все равно никак не мог понять, как же с этим управляться. Громоздкий, неудобный, за все цепляющийся. А ведь люди этим умудряются сражаться и даже убивать. Пока поднимешь, пока примеришься, пока замахнешься, тебя уже давно загрызут, проткнут или поджарят. Очень хотелось швырнуть раздражающую штуку через плечо и навсегда забыть, но Каин… Каин бы не простил, так что приходилось тащить. Что же касалось юного лорда Хайроуда, то… он тоже не слушал. И вовсе не потому, что рассказ был нудным и не содержал в себе и крупицы полезной информации. Просто… просто ему снова становилось дурно. И дурнота эта накатывала, словно морские волны на берег. Рука… Все наверняка было из-за нее. Каин упрямо игнорировал головокружение и ползущий по позвоночнику холод, пытаясь размять, расшевелить калеченную руку. Краштандт ведь сказал, что ему повезло. Сказал, что скоро все восстановится. Нужно только потерпеть, превозмочь мерзкое состояние. Скоро станет лучше. Наверняка станет. Каин сделал шаг, потом еще один. В голове помутилось. Кажется, он зацепился за что-то ботинком. Он что, падает? – Каин?! – донесся сквозь плотную пелену обеспокоенный голос Раэрвинга. Чьи-то руки подхватили, не дали коснуться пола. Хотелось что-то сказать, уверить, что все в порядке. Сейчас пройдет и… Но душная чернота навалилась сверху, не давая разомкнуть глаз. Сознание потонуло в ней, словно в вязкой патоке, и с губ слетел лишь тихий вздох. Каин потерял сознание, обмякнув на руках потрясенного Раэрвинга. – Знаешь ли, с легендарным мечом так обращаться не стоит, – не преминул сделать выговор Краштандт, опуская взгляд на отброшенный драконом клинок. – Что с ним? – требовательно спросил Раэрвинг, поднимая пылающий взгляд на верховного служителя. – Истощение жизненных сил, – спокойно пояснил тот. – А что ты хотел? Кса-ксааль успел немало вытянуть, прежде чем ты разорвал их связь. Похвально, что юный лорд так долго после этого продержался. – Как его вылечить? – увенчанный костяным наростом хвост раздраженно мотнулся по полу. Раэрвингу нужны были четкие ответы, а не очередная бессмысленная болтовня. И если мертвый-немертвый человечишка продолжит юлить, то он разорвет его пополам. Не важно как, но разорвет. – Сам восстановится со временем. Хотя ты тоже можешь помочь. Юный лорд все сам сделает, если не будешь далеко отходить. Он ведь "паразит". Признаться, весьма любопытно, – Краштандт потер подбородок, внимательно рассматривая лежащего на руках у дракона парня. – Темные континенты держат ритуал в строжайшей тайне. Даже в библиотеке Города Всех Богов нет этой информации. А юный лорд Хайроуд как-то изловчился создать какую-никакую, но связь. Я бы расспросил еще вчера, если бы имелся хотя бы крошечный шанс получить ответ. А жаль… Это знание воистину бесценно. Паразит? Ритуал? Связь? Что несет этот человечишка? Раэрвинг нахмурился. – Отнеси его в мой дом, положи на кровать и сиди рядом, пока не очнется, – распорядился Краштандт, останавливаясь перед оброненным клинком. – Скорбный Осколок я сам понесу. Не хватало еще, чтобы легендарное оружие погибло от лап невежественного ящера. И еще запомни: библиотека вон там в конце. Юный лорд непременно захочет посетить ее завтра, а я с вами сюда уже не пойду. Чего застыл? Или хочешь, чтобы его тоже я понес? Раэрвинг ничего не ответил, гневно сверкнул глазами и, бережно подняв Каина на руки, направился к ведущей вниз лестнице. Мертвый-немертвый человек его раздражал. Он бы ни за что не стал тому подчиняться, но Каин… Не мог же дракон назло оставить того на выложенном золотыми плитами полу. Благо мертвый-немертвый человек не стремился их нагнать, и Раэрвинг постепенно успокоился. Каин – вот все, что его волновало. Они уже покинули храм и оказались на сверкающих золотом и зеленью улицах, а тот так и не открыл глаза. Словно впал в анабиоз. Что, если мертвый-немертвый человек солгал и Каин так и не проснется? Раэрвинг слишком мало знал о людях, а того второго, пропахшего землей, с ними не было. Так что ему ничего не оставалось, кроме как ждать. Всматриваясь в прижимающееся щекой к его груди безмятежное лицо Каина, Раэрвинг не переставал хмуриться. Это он виноват. Нужно было быть быстрее и проворнее. А еще догадливее. Если бы он выбил меч сразу же… А лучше бы опередил, схватился за рукоять сам. Чувствовал ведь неладное, но… И вот теперь из-за его нерасторопности Каин в таком состоянии. Это все потому, что он еще не вошел в силу, слишком молодой. Другой дракон, уже вошедший в силу, такой оплошности бы не допустил. Раэрвинг еще сильнее сдвинул брови и ускорил шаг. Нужно добраться до места, где они ночевали, и сделать так, как сказал мертвый-немертвый человек. Пусть дракон тому и не доверял, но иного решения у него не было. Солнце уже коснулось горизонта, и местные обитатели спешили укрыться в домах под защитой отметин покинувших их богов. Матери торопили расшалившихся детей, ласково журя тех за непослушание. Две молодые девушки, несущие на плече по плетенной корзине с фруктами, легкой походкой пробежали мимо, едва не задев Раэрвинга развевающимися подолами пестрых юбок. Еще одна девушка, сжимающая в руке нитку разноцветных бус, хихикая, накинула украшение на шею идущему рядом с ней парню. Тот удивился, а после со смехом бросился догонять убегающую красавицу. Иллюзорная жизнь била ключом. Золотой город блестел и переливался, ловя последние лучи заходящего солнца. Никто бы и не подумал, что с приходом темноты это место разительно переменится, превратившись в ночной кошмар. Но пока время еще было. Светлая магия духов кружила в воздухе едва различимыми искорками, шлейфом тянулась за ступающим по золотым плитам драконом. Вскоре показался и дом Верховного служителя. Дверь не стала капризничать, покорно подчинилась прикосновению драконьей ладони. Взъерошенный мальчишка, имени которого Раэрвинг даже не потрудился запомнить, вздрогнул, обернувшись на шум. Быстрый испуганный взгляд, и вечный ученик верховного служителя поспешил скрыться за горой наваленных на полу свитков. Но дракону до него не было никакого дела, как и до всех остальных обитателей урочища, попавших в коварную ловушку времени. Он помнил путь, он шел, бережно прижимая к груди драгоценную ношу. Почти бесшумно, если не считать легкого перезвона золотых украшений в волосах да тихого шороха волочащегося по земле кончика хвоста. Зайдя в комнату, Раэрвинг осторожно опустил Каина на кровать и сел рядом, всматриваясь в безмятежное лицо. Никаких изменений. Стоит попытаться его разбудить или же все же подождать, как велел мертвый-немертвый человек? И если ждать, то сколько? Драконы терпеливы, они могут ждать очень и очень долго, но в случае с Каином все было иначе. Минута казалась вечностью, и неизвестность… неизвестность изводила. В самом ли деле с ним все хорошо? Раэрвинг так мало знал о людях, так мало… Если бы только… Когда Каин внезапно распахнул глаза, Раэрвинг оказался к этому не готов. Он даже не успел толком удивиться или хоть как-то среагировать, когда пустой взгляд остановился на его лице. Замер, а после… Каин вдруг подался вперед и его губы накрыли драконьи, однако вовсе не в поцелуе. Долгий-долгий вдох, и жизненная энергия стремительно потекла из одного тела в другое. Раэрвинг растерялся и тем самым упустил мгновения, а потом стало уже поздно. Поздно отталкивать, поздно сопротивляться. Голову застлал плотный туман, по конечностям разлилась тягучая слабость. И веки так отяжелели… Спать… Ему так хотелось спать, что… Когда Каин отстранился, Раэрвинг пошатнулся. Медленно моргнул раз-другой и неуклюже завалился на бок. Сознание ускользнуло, оставив дракона в кромешной темноте. А Каин... Каин снова откинулся на подушку и закрыл помутневшие глаза, возвращаясь в небытие.***
Небытие. Каин был уверен, что потерял сознание в Великом храме, а потому, открыв глаза, надеялся найти себя там же. Ну или хотя бы в доме у Краштандта. Однако то, что он увидел перед собой, не являлось ни тем, ни другим. Он стоял посреди улицы. Ночью. Туман стелился по растрескавшимся черным плитам, куски которых кое-где были и вовсе выворочены из земли. Скорчившиеся, будто в дикой агонии, высохшие деревья нависали над ним, лениво качая на голых ветвях болтающихся в петлях висельников. Настолько черных и скукоженных, что нельзя было ни разглядеть их лиц, ни угадать их пол. Ползущий по строениям плющ щерился острыми шипами, а из текущей по акведуку воды высовывали головы уродливые рыбины с полными кривых зубьев ртами. Все вокруг выглядело зловещим и враждебным. Даже проглядывающие сквозь облака холодные звезды. Каин судорожно сглотнул и медленно, очень медленно сделал шаг назад. Этого не должно было быть. Невозможно. Он бы никогда не вышел из-под защиты метки ночью. Он не дурак, да и Раэрвинг такого бы не допустил. К тому же с ними был Краштандт. Если он пробыл так долго без сознания, то его наверняка отнесли в дом и уложили в кровать. Ладно, если допустить, что Раэрвинг был так истощен и измотан, что очень крепко уснул, то Краштандт-то во сне не нуждается. Верховный служитель точно не позволил бы гостю открыть дверь и шагнуть за порог. Он спит. Он наверняка спит. Пусть все вокруг и кажется слишком уж настоящим. Это всего лишь сон, а потому нужно просто проснуться. Проснуться, и кошмар закончится. – Если маленький лорд продолжит пятиться, то, боюсь, снесет мой трон, – за спиной внезапно раздался насмешливый голос. – А меня это бы очень сильно огорчило. Широко распахнув глаза, Каин резко обернулся, чтобы поймать кривую ухмылку Повешенного, восседающего на кресле с высокой спинкой. Одетый, как настоящий аристократ, в элегантный костюм из дорогой ткани, он сидел прямо посреди улицы, вольготно развалившись на непонятно откуда взявшемся троне. Голову венчает цилиндр, остроносые ботинки начищены до блеска, а на шее неизменная оборванная петля, так сильно портящая весь его величественный образ. Повешенный выглядел старше Каина и был весьма недурен внешне. Он вполне мог бы быть принят за настоящего лорда. Если бы не петля и не взгляд. Этот хищный, горящий безумием взгляд, который пронзал насквозь, словно желая поскорее добраться до сердца и вырвать его из грудной клетки, вывернув наизнанку поломанные ребра. И Повешенный был вовсе не один. По обе стороны от него стояли четыре точно такие же фигуры с опущенными головами, так что падающая от полей цилиндров тень полностью скрывала лица. Каин сглотнул и медленно попятился, не отрывая взгляда от сидящего в кресле злого духа. Мысли метались в панике, страх сжимал сердце. Он не понимал, что происходит. Реальность или сон? Реальность или… Если Повешенный дернется, он развернется и побежит. Главное убраться подальше, спрятаться, а после уже думать, что делать. – Это не реальность, но и не совсем сон, – хрипло хохотнул Повешенный, читая жертву, словно раскрытую книгу. – Скажем, мой маленький трюк. И, юный лорд, я бы настоятельно советовал тебе избавиться от привычки ходить задом наперед, а то… Спина Каина во что-то уперлась. Во что-то холодное и твердое, будто могильная плита. Он резко обернулся и увидел еще одного Повешенного. Тот медленно поднял голову, позволяя теням соскользнуть вниз и открыть лицо. Лицо, которого не было. Будто кто-то взял кусок акульей шкурки и все его стесал, оставив лишь гладкую, без единого бугорка кожу. Каин отшатнулся и едва не упал, зацепившись ботинком за трещину в некогда золотой плите. Не совсем сон… и не совсем реальность… Он постарался успокоиться и взять себя в руки. Не совсем сон и не совсем реальность. Злой дух ничего не сможет ему сделать. Настоящее тело Каина не здесь. – Что тебе нужно? – твердым голосом спросил Каин, выпрямляясь и вновь поворачиваясь к фигуре на троне. – В этом вопросе наши желания схожи, маленький лорд, – Повешенный растянулся в хищной улыбке, полной нечеловеческих кривых и тонких зубов. – Свободы. – Боюсь, что в этом я ничем помочь не смогу, – осторожно ответил Каин, гадая, знает ли злой дух о его плане создать одержимое оружие. – О нет, тут ты не прав, – улыбка расползлась от уха до уха, так широко, как не смог бы улыбнуться ни один нормальный человек. – Можешь. Очень даже можешь. – Я не… – Не утруждайся, я все объясню. В выгоде останутся обе стороны. И ты, и я получим свободу, – последнее слово он произнес полным вожделения шепотом, словно доверяя Каину свой самый-самый большой секрет. – Я сильный дух, очень сильный, но все же недостаточно для того, чтобы вырваться из узилища. Мне нужно лишь немножечко больше, чтобы все получилось. Совсем капельку. Каин продолжал стоять, застыв на месте и не сводя взгляда с Повешенного, горящий взгляд которого был подобен дикому зверю, кружащему вокруг жертвы и решающему, в какую же часть ему лучше вцепиться. О духах он знал чуть больше, чем об одержимом оружии, но все же не настолько, чтобы догадаться, чего же эта тварь от него хочет. У него не было никакой силы, которую можно было бы отдать. А если бы и была, то выпустить на свободу Повешенного куда хуже любой эпидемии. – Да уж, маленький лорд, сообразительностью ты точно не отличаешься, – хрипло хохотнул злой дух, откидываясь на спинку трона, а после внезапно посерьезнел, сделавшись жестким и острым, словно клинок. – Все, что я от тебя хочу, это выйти наружу ночью и начать открывать двери. Все двери, за которыми прячутся эти жалкие трусливые тараканы. Открыл дверь, зашел внутрь и сказал: "Приглашаю вас в дом, лорд Джиро". Все. Больше от тебя ничего не требуется. Сделаешь, как я сказал – свобода твоя. Надеюсь, что теперь все понятно? Открыть двери? Ночью? Пригласить злого духа войти… Он… Он хочет их сожрать! Всех до единого. Да, Каин кое-что помнил. Кажется, один из способов для злых духов стать сильнее – это поглощать чужие души. Много-много чужих душ. Сколько жителей осталось в этом огромном городе? И всех их… – Только не надо вот всего этого! – Повешенный скорчил страдальческую мину и всплеснул руками. – Маленькому лорду жалко мертвых тараканов! Скажи еще, что к каждому убитому комару жрецов водишь, чтобы те помолились за беднягу. Эти никчемности только и могут, что притворяться, будто ничего не произошло. Скачут по городу, нюхают цветочки. Ах, какое чудесное утро! Как красиво поют птички! Заслушаться можно! Зато, как только солнце скроется за горизонтом, так желающих полюбоваться звездами что-то не находится. Все забились в норки и дрожат. Если б могли, то и штанишки бы обмочили. Жалкие ничтожные насекомые! Они ничем не лучше тех поросят, которых подают к столу во дворце. Ты ведь наверняка их ел, не так ли? Но признайся, жалко ли тебе их было? Хоть чуточку? Уверен, что маленький лорд даже не задумывался над этим. Только посмотри, сколько ты заставляешь меня болтать! Будто уговариваю невинную девицу задрать юбку. – С чего я должен верить злому духу? – наконец, спросил Каин. Столь опасной твари не стоило сразу отказывать и тем самым делать ее своим врагом. Но и соглашаться было опасно. Повешенный тут же почуял бы неладное. Скорее всего, он не знает о намерении Каина заточить его внутрь клинка. Если ввести злого духа в заблуждение, если позволить ему верить, что они союзники, то откроется отличная возможность подобраться поближе. Каин еще не выяснил, как проводить ритуал, а потому решил не отбрасывать вероятность их сближения во время его проведения. Сейчас нужно было действовать очень осторожно. Вести себя естественно и стараться не вызывать подозрений. – Понимаю, – Повешенный удовлетворенно закивал головой, откидываясь обратно за спинку трона. – Ты боишься, что разделишь участь букашек. Но знаешь ли, я умею быть щедрым! Умею ценить оказанные услуги. Особенно пребывая в хорошем настроении. А после поглощения такого количества душ, уверяю, настроение у меня будет ОТМЕННОЕ! – А тело? – вдруг поинтересовался Каин, стараясь предельно внимательно следить за лицом своего жутковатого собеседника. Да-да, он не был полным невеждой. Он знал, что злой дух кормится темной энергией урочищ и потому не может по одному лишь желанию покинуть свое узилище. Если урочища расположены очень близко друг к другу, тогда злой дух может перебираться из одного в другое и обратно. Может, но не станет. Как только он оказывается вне урочища, то превращается в прохудившийся бурдюк с водой. Силы вытекают очень стремительно, так что даже добравшись до места, он будет крайне истощен и уязвим. Восполнение же вытекшей силы займет в тысячу раз больше времени, чем ее потеря. Если же злой дух не успеет, если лишится всей своей силы, не добравшись до безопасного места, то погибнет. Как именно, Каин не знал. Зато ему было известно, что будет, если тому удастся захватить тело. Живое человеческое тело. – Ах, тело, – Повешенный снова расплылся в пробирающей до костей улыбке, было видно, что подобная осведомленность стоящего напротив парня его ничуть не радует. – Не переживай, твое не подойдет. Чем сильнее дух, тем прочнее тело ему необходимо. Такого, как я, устроит только маг пятнадцатой ступени. Не обижайся, но твое тело продержалось бы от силы день-другой. И то с натяжкой. О своей ящерке тоже не волнуйся. Он бы тоже подошел, но, увы, драконы устроены несколько иначе, и человеческой душе их тело не захватить. – Сомневаюсь, что маг пятнадцатой ступени сейчас прогуливается где-то неподалеку в горах, – прокомментировал Каин, который знал, насколько редки люди, способные достигнуть таких высот. – Мне вполне хватит и тех, которые слетятся сюда, как только я разорву барьер. Выберу себе того, что пожирнее, а после прокачусь на нем до конечного места назначения. Видишь, как все просто? Очень. Особенно если взять во внимание, что если маги и прознают про разрушение барьера, то прибудут на место не в мгновение ока. А каждая минута, проведенная злым духом вне урочища – чудовищная потеря сил. И тут как раз не помешал бы и кто-то слабенький, способный на денек-другой удержать в себе Повешенного. Но это хорошо, это значит, что Каин нужен ему живым. Он не станет его убивать, пока не пожрет здешние души, но также не сможет и захватить раньше времени, так как охранная магия не покорится одержимому, не позволит тому войти внутрь домов без приглашения. – Мне нужно подумать, – после недолгого молчания ответил Каин. Он не мог так быстро согласиться, это было бы подозрительно. А вот если взять пару-тройку дней на подумать, пометаться, поискать выход, а после, отчаявшись, вернуться и принять условия… Это да, выглядело бы очень правдоподобно. Каину как раз хватило бы времени отыскать сведения о проведении ритуала, составить четкий план… По крайней мере, он на это надеялся. Сердце бешено стучало в груди, ладони противно вспотели. Клюнет ли злой дух на уловку? Поверит ли? Каин ведь ему нужен. Очень нужен. Кто знает, когда в следующий раз сюда кто-то забредет, чтобы попытать с ним счастье. – Подумать… – задумчиво повторил Повешенный, лениво постукивая себя указательным пальцем по подбородку. – Подумать… Что ж, думай. Что значит день-другой против пяти тысяч лет? Но не забывай, маленький лорд, что какой-никакой шанс все же лучше, чем ничего. Тут Повешенный махнул рукой и стоявшие по бокам безликие копии пришли в движение. Подняли головы и устремились к растерявшемуся Каину. Неужели он допустил ошибку? Сказал что-то не то? Каин попытался отбиться, но высокие фигуры проворно подхватили его под мышки и поволокли спиной вперед. – Эй! Что все это значит? Разве мы не договорились? – выкрикнул Каин, тщетно барахтаясь в стальной хватке. Однако Повешенный даже не удостоил его ответом, отвлекшись на созерцание своих ногтей на правой руке. Разговор был окончен, и гость из знатного рода его больше не интересовал. Каин мог бы спросить у безликих копий, куда те его тащат, если бы надеялся получить хоть какой-то ответ. А какой ответ можно получить от тех, у кого даже рта нет? Да и вряд ли он бы успел задать этот самый вопрос, потому как конечный пункт назначения оказался куда ближе, чем можно было предположить. Грубый толчок вперед, и руки исчезли. А вместе с ними из-под ног исчезли и почерневшие плиты. "Ч-то за?.. " – только и успело пронестись в голове, когда в следующий же миг, потерявшее опору тело стремительно понеслось вниз. Каин закричал, и непроглядная чернота накинулась на него со всех сторон, чтобы сомкнуться над головой, будто ледяные океанические воды. Густыми чернилами заливаясь в нос и в рот, проникая в горло, заполняя легкие. Мешая дышать. Неужели… Каин не успел додумать мысль, когда чернота заволокла разум и утянула его в небытие.***
Когда дракон со своей ношей спешно покинул храм, Краштандт все еще стоял посреди широкого балкона, будто раздумывая, чем же ему теперь заняться. Взгляд скользнул по полу, остановился на оброненном мече, чьи прожилки мягко светились голубоватым светом. Однако верховный служитель вовсе не спешил поднимать с пола легендарное оружие. Он думал. Смотрел на Скорбный Осколок и думал. О чем-то очень и очень далеком, оставленном позади, казалось, сотни жизней назад. Там, где горячий песок обжигал босые ступни, а сухой пустынный ветер грубо трепал перехваченные кожаным ремешком волосы. И светловолосый ребенок с голубыми-голубыми глазами в радостном возбуждении дергал мужчину за рукав, спеша показать тому нечто очень-очень важное. Краштандт поджал губы и, бросив последний взгляд на сиротливо лежащий меч, отвернулся. А после уверенно зашагал прочь, к лестнице. К другому ярусу. К комнате, отмеченной тройным знаком Воительницы. Пять тысяч лет… Или даже чуть больше. Он не был здесь пять тысяч лет. После того, как своими руками… Верховный служитель остановился перед порогом, никак не решаясь переступить. Если бы только мальчишка со своим ящером сюда не полезли. Если бы только… Не стоит. Нужно уйти, забыть и… Краштандт закусил нижнюю губу. Закусил бы до крови, если бы та все еще текла в призрачном теле. Его душа металась, рвалась. Зайти внутрь или же броситься прочь? Не стоит… Правда, не стоит. Но… он не может оставить его валяться на полу! Стиснув зубы, Краштандт решительно переступил порог. Взгляд тут же метнулся туда, где обиженно лежал Кса-ксааль. Одинокий и беспомощный, всеми забытый и покинутый. Ненужный. Но Нартадашт видел не меч, он видел десятилетнего мальчика, свернувшегося в клубок на полу. Мальчика, которого ему поручили защищать. Седьмой принц давно уже не существующего царства. Когда-то давным-давно Краштандт Нартадашт был воином и носил совсем иное имя. Тариик Ассах… Подумать только… он все еще его помнил, хоть и отрекся, когда пришел в Город Всех Богов, чтобы искупить свои грехи и… его тоже. Принес и собственноручно установил на постамент, чтобы после выйти за дверь и больше никогда сюда не возвращаться. Они все еще были связаны. Он знал. Иначе Кса-ксааль не только нарастил бы на своем постаменте острых лезвий, но и так густо заполнил бы ими всю комнату, что сюда невозможно было бы зайти. – Здравствуй, мой капризный принц, – хриплым, надтреснутым голосом произнес Краштандт, осторожно опуская свитки на пол. – Знаю, мы очень долго не виделись, и ты жутко обижен. Но ты ведь знаешь, что так было нужно. Меч, разумеется, ничего не ответил. Только злобно сверкнул острым лезвием, удачно поймав свет растущего рядом кристалла. – Ну же, не престало принцу лежать на полу, – Краштандт грустно улыбнулся, медленно приближаясь к своенравному клинку. Десять… Мальчику было всего десять, когда отец приказал своим людям переодеться в воинов соседнего царства и выкрасть седьмого сына. Он считал свой план гениальным. Согласно древним повериям мальчик царской крови, родившийся по счету седьмым, располагал благосклонностью богини песков и был предназначен для великих дел и свершений. Но, к несчастью, обладающий извращенным разумом и одержимый идеей расширения владений царь истолковал поверие по-своему. Он решил превратить младшего сына в оружие, которое помогло бы ему захватить две соседние территории. Пришедший однажды во дворец странник открыл властителю секрет создания злого духа. Краштандт не знал, кем являлся тот человек, зачем пришел, зачем рассказал. Дело было сделано, и алчный до власти царь загорелся идеей заиметь подобную тварь на своем поводке. Он был уверен, что сможет его контролировать, что сможет им управлять. Ведь он являлся его отцом, а сам принц очень любил земли, в которых родился. К тому же похитившие его воины облачились в одежды соседнего царства, а, как известно, злые духи всегда жестоко мстят тем, кто повинен в их обращении. Только вот царь не учел, что сын его хоть и был мал, глупцом вовсе не являлся. Или слепцом. Он узнал воинов, он все понял. Целый год… Принц пропал на целый год. Краштандт не мог и не хотел представлять, что с ним делали, чтобы в итоге жизнерадостный и улыбчивый мальчишка превратился в необузданного злого духа столь чудовищной силы, что на него никто не мог найти управы. Кса-ксааль вернулся. Вернулся в своем мертвом теле и почти полностью уничтожил собственное царство, расчетливо оставив "любящего" папочку на закуску. Каково видеть, как родной сын, которого ты своими руками превратил в чудовище, рвет твое царство на части, топит в крови и ужасе? Медленно, поселение за поселением, городок за городком. И нет такой силы, что способна его остановить. Богиня песков глуха, а посланные воины либо погибают так же быстро, как брошенный в огонь листок бумаги, либо разбегаются, ища спасение в дальних землях. А враги… Враги смотрят и злорадствуют, уже давно поделив между собой бьющееся в предсмертной агонии царство. И был только один человек, которого Кса-ксааль не тронул. Стоящий в центре пылающего города, весь перемазанный кровью, принц поднял тогда на замершего посреди разбросанных трупов Краштандта свой дикий, горящий голодной тьмой взгляд. Поднял, узнал и… улыбнулся. Жутковато, но без злобы. – Тариик! Расскажешь мне сегодня легенду о Пламенном Скорпионе? Расскажешь? – и прозвучавший голос, ничуть не изменившийся с того раза, когда мальчик еще был жив, разорвал в клочья сердце стоявшего напротив воина. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком. Он смотрел на монстра, но видел ребенка. Мальчика. Принца, которого должен был защищать, но не защитил. Он так отчаянно искал его весь этот год… Пропитавшийся кровью песок под ногами, усеявшие улицу изувеченные мертвые тела, рвущееся к небесам из окон домов пламя. Все это вмиг потеряло какую-либо важность, оставив перед глазами лишь улыбчивого неугомонного непоседу, так любившего докучать верному воину своего отца. – Расскажу, мой принц… – хрипло выдохнул Краштандт, тогда носивший имя Тариика Ассаха. – Конечно, расскажу… – Хорошо, я приду вечером. Обязательно приду, ты только не усни, – Кса-ксааль снова жутковато улыбнулся и, развернувшись, побежал прочь. Так по-детски подпрыгивая от радости. Совсем как раньше, когда юный принц хвостиком ходил за воином, засыпая того вопросами или выклянчивая в сотый раз рассказать одну из любимых легенд. Несносный Кса-ксааль сбегал от нянек и по вечерам пробирался в комнаты Тариика, чтобы лежа на мягких подушках слушать с широко раскрытыми глазами, как Пламенный Скорпион – непобедимый воин – сражается против стаи свирепых песчаных монстров, посланных злым заклинателем, чтобы похитить самую прекрасную в мире принцессу. Мальчику не всегда удавалось дослушать до конца, так что по завершении рассказа Тариик часто находил того мирно посапывающим в обнимку с подушкой. Долго любовался, невольно улыбаясь, а после вздыхал и накрывал принца одеялом, готовясь утром выслушивать жалобы нянек о том, как сильно он избаловал ребенка. Краштандт остановился перед лежащим на полу мечом и медленно опустился на колени. Пять тысяч лет… Он не прикасался к нему пять тысяч лет… Старался забыть, выбросить из головы… убедить себя, что так будет лучше для них обоих. Но… – Прости, мой улыбчивый принц, – тихо прошептал Верховный служитель, протягивая руку, но не решаясь коснуться. Злой дух не трогал своего любимого воина. Каждый вечер он проскальзывал во дворец, чтобы послушать легенду или сказку, лежа на тех же самых подушках и беспечно болтая ногами в воздухе. А после исчезал. Об этом во дворце знали. Не могли не знать, иначе не поручили бы ему заключить душу принца в меч, передающийся в королевской семье из поколения в поколение. Пьющий Солнце. Прекрасный легкий клинок, любивший ловить на лезвии солнечные блики, отчего казалось, будто он поглощает солнечный свет, выпивает его, впитывает. Прознав о постигшем царство бедствии, во дворец явился человек. Мрачный и молчаливый. Он не назвал своего имени, но поведал, как обуздать злого духа. Раскрыл секрет одержимого оружия. Но для проведения ритуала необходимо было очень близко подобраться к седьмому принцу, а кроме Тариика тот никого к себе не подпускал. Выбор дался очень нелегко. Краштандт не хотел затачивать душу мальчика, которого так любил, в узилище, где тому будет так тесно. Но… каждый день гибли ни в чем не повинные люди. Дети, женщины, мужчины, старики… Кса-ксааль не делал различий, он уничтожал. Кусочек за кусочком, песчинка за песчинкой он пожирал гибнущее царство и не думал останавливаться, пока совсем никого не останется. – Прекрати это… – тихо произнес Краштандт в один из вечеров, когда Кса-ксааль явился, чтобы послушать сказку. Надеялся ли он хоть на что-то? Вряд ли. Но… Злой дух ведь не убил его, он помнил. Что-то от прежнего принца все еще осталось, и… Может быть… может быть… Кса-ксааль молчал. Молчал довольно долго, рассматривая сидящего на полу воина своими жуткими бездонными глазами, а после с его губ соскользнуло: – Не могу… – Почему? Ты ведь знаешь, что все те люди не виноваты, мой принц… – Я голоден, Тариик, – пожаловался Кса-ксааль, чуть склоняя голову набок. – Очень голоден. Но я могу немного потерпеть. Ты ведь расскажешь мне сказку? Расскажешь? Так был ли на самом деле у Краштандта выбор? Мог ли он продолжать бездействовать, спокойно взирать на бесчисленные смерти невинных, когда знал решение? Трудное решение, да. Но что одна душа, пусть и принца, против тысяч других? Кса-ксааль не мог остановиться, его питали кровь и ужас, а вечный голод ломал, подчинял, требовал и гнал вперед, сводя с ума и без того изувеченную, вывернутую наизнанку душу. И потому… Дрожащие пальцы коснулись холодного лезвия. И медленно-медленно заскользили вдоль. Когда-то… словно в искупление, Краштандт кормил его своей кровью. Резал ладонь и проводил по клинку, наблюдая, как сталь, будто песок, жадно впитывает угощение. Но… разве можно по-настоящему искупить такое? Когда Кса-ксааль вновь появился в комнате воина поздним вечером, тот вместо сказки встретил его клинком. Злой дух не мог не знать, не мог не понять, но… он не отстранился. Даже не попытался. Лишь взглянул и улыбнулся так грустно… Было бы легче, если бы он хоть как-то сопротивлялся, если бы показал свою чудовищную натуру, но… Краштандт чувствовал себя так, будто собственноручно убил любимого принца, улыбчивого мальчишку, который не мог обидеть даже залетевшего в комнату жука. Хотя нет… если бы он его просто убил, было бы лучше, однако Тариик Ассах навечно заточил душу Кса-ксааля в холодный металл. Он умрет, переродится, потом снова умрет и переродится много-много раз, а принц так и останется в своем узилище, лишенный возможности обрести покой. Слишком жестоко. Слишком. Краштандт осторожно поднял меч и положил его к себе на колени, чувствуя, как тот немного успокаивается под скользящими по клинку пальцами. Верховный служитель вглядывался в сверкающее лезвие, во вьющиеся золотые узоры, так напоминавшие непослушные пряди принца, но не видел в нем своего отражения. Вместо этого он взирал на большой город, раскинувшийся посреди песков. Город, на стене которого стоял воин с преобразившимся клинком в руках. Вероломный царь и весь его род пал от этой руки, от этого клинка. Потому что Кса-ксааль того желал и Краштандт был не вправе ему отказать. А там, дальше, на бархане выстраивались войска соседних земель, возжелавших разорвать ослабшее царство. Царский род сгинул, злой дух усмирен. Защитников осталось совсем мало. Им ни за что не выстоять, но… Разве мог Краштандт бросить всех этих людей на растерзание врагам? Уйти, зная, что позади разворачивается бойня, начало которой он положил собственными руками, обезглавив царство? Пришло время исправлять ошибки. Именно потому он и взошел на стену города, обнажив сверкающий сталью и золотом клинок. Одержимый клинок. Враги еще не знали о той чудовищной силе, что скрывалась внутри. Краштандт тоже. Он лишь чувствовал, что именно должен совершить, чтобы ее выпустить. А потому, сделав глубокий вдох и собравшись с силами, воин взмахнул мечом. Сильно, резко. Слева направо. Вжух! Клинок рассек воздух, и рожденный им порыв ветра дугой устремился к цели, с каждой секундой разрастаясь все шире и шире. А когда достиг собравшегося на гребне дюны войска… То с легкостью разрезал людей, словно бумагу. Пролетел насквозь плотно сбившиеся ряды, деля хрупкие фигурки на две половинки. Тем, кто сидел на конях, повезло чуть больше, а, может, и меньше, потому как созданный одержимым оружием порыв отрезал им только ноги, не лишив жизни мгновенно. Секунду-другую войско все еще стояло, будто ничего и не произошло, а затем фигурки неуверенно пошатнулись и принялись разваливаться. Верхняя часть вправо, нижняя – влево. Песок жадно впитывал хлынувшую кровь, стремительно окрашивая гребень дюны в тяжелый багряный цвет. Выжившие люди сначала тупо взирали на поверженных соратников, не в силах осознать произошедшего, а после… После враги ударились в панику. Командир погиб, а, что делать дальше, они не знали. Да и немыслимая мощь одержимого оружия, способного одним взмахом творить подобные вещи на расстоянии… Никто не стал дожидаться, пока стоящий на стене воин снова поднимет одержимый клинок. Остатки войска бежали, не ведая, что ужасающий их воин, даже если бы и очень хотел, уже не смог бы поднять Кса-ксааль во второй раз. В глазах у Краштандта потемнело, он едва держался на ногах. Слишком много жизненной энергии забрал у него меч. Слишком много. Но он не мог позволить себе упасть, не мог показать слабость ни перед врагами, ни перед своими людьми. Стоит им только понять, что сил у него хватает лишь на один взмах и… они все будут обречены. С того дня Краштандт балансировал на грани, появляясь то там, то тут. Нанося сокрушительные удары по врагу в самый неожиданный момент. Заставляя тех верить в непобедимость противника. Его ненавидели и боялись, о нем слагали легенды. И никто, никто не знал пределов попавшей воину в руки силы. Краштандт научился обращаться с мечом так, чтобы легко вводить врагов в заблуждение, отчего тем казалось, будто воин способен размахивать одержимым оружием весь день, играючи рассекая все, что попадется на его пути. Да-да, все эти истории и легенды пошли именно отсюда, расползлись, разрослись, разлетелись, словно приставучая зараза. И так глубоко пустили корни, что живут и по сей день. Но сколько на самом деле было в них правды? Ведал ли хоть кто-то, каково на самом деле было Краштандту владеть одержимым оружием? Да, он победил, смог отстоять свое царство. Помог тому восстановиться, а после навсегда покинул родные земли, унося с собой Кса-ксааль и тяжелый камень вины, лежащий на душе непомерным грузом. Тариик Ассах пришел в Город Всех Богов, чтобы продолжать искупать свои грехи служением. Под другим именем. Он не хотел, чтобы после его смерти Кса-ксаалем завладел кто-то другой и принес в мир еще больше горя и страданий. Краштандт оставил меч под надзором богов. Собственноручно положил его на тот самый постамент. Он чувствовал, как негодует и ярится меч, не желая разлучаться с создателем, не желая оставаться один в закрытом от посетителей зале. Но сколько бы боли ни причиняло принятое решение, иначе было нельзя. Впрочем, Краштандт не только ради этого пришел в Город Всех Богов. Он искал ответ. Ответ на один-единственный вопрос: как даровать своему принцу покой. Как освободить его из вынужденных оков и вернуть душу в реку перерождения? Искал и нашел. Но поначалу никак не мог на это решиться, а потом… потом стало уже поздно. Повешенный… Две схлестнувшиеся стихии… И пять минувших тысяч лет… И вот теперь он снова переступил порог забытого зала, снова прикоснулся к мечу, внутри которого томилась дорогая ему душа. Израненная, изувеченная, но все еще хранящая частичку незапятнанного прошлого. Солнце за стенами храма уже почти скрылось за горами, а Краштандт все продолжал сидеть на неровных плитах пола, бережно водя пальцами по золотым узорам, вьющимся вдоль клинка. И его устремленный на меч взгляд блуждал где-то очень далеко за много-много веков отсюда. Сухие губы дрогнули, приоткрылись и с них сорвался тихий, отстраненный шепот: – Когда-то давным-давно в Бескрайней пустыне родился воин. Пока еще только будущий. И предрекшая мальчику великую судьбу богиня песков склонилась над колыбелью, полюбовалась спящим малышом и нарекла его Пламенным Скорпионом…***
Противный солнечный лучик проказливо скакал по лицу, настойчиво пытаясь вырвать Риогалла из мягких объятий сна. Некромант поморщился и перевернулся на другой бок, уткнувшись носом во что-то твердое и горячее. А еще так приятно пахнущее пеплом и солью, что тут же захотелось обнять источник, притянуть к себе, зарыться в него лицом и снова соскользнуть в блаженную негу. Риогалл что-то бессвязно пробурчал сквозь сон и таки поддался неосознанному желанию. Обхватил руками, прижался обнаженным телом, жадно впитывая окутавшее его тепло. Как же приятно… – Никогда бы не подумал, что мой колючий слуга способен на столь откровенное проявление чувств, – раздавшийся над самым ухом голос быстро стряхнул с Риогалла остатки сна. Широко распахнув глаза, некромант резко отпрянул и едва не свалился с кровати. Когда-нибудь он научится нормально просыпаться рядом с Князем, но явно не в ближайшее десятилетие. От столь внезапного пробуждения в голове все перепуталось. Несколько долгих секунд Риогалл сидел и глупо хлопал ресницами, таращась на разлегшегося напротив Вайэра, который, подпирая щеку рукой, в свою очередь разглядывал растрепанного слугу. Зрелище было редким, потому как тот еще не осознал, что одеяло с него слетело, собравшись складками в нижней части. Так что вся верхняя оказалась на полном обозрении. Без каких-либо попыток прикрыться, съежиться, сжаться. Без этого постоянного напряжения и неуверенности. Вайэр видел Риогалла таким, каким тот мог быть только с собой наедине. И в этой его растерянности, отчаянной попытке собрать воедино разбегающиеся воспоминания, крылось особое очарование. Риогалл же был слишком занят приведением мыслей в порядок, чтобы догадаться, о чем думает его нагловатый хозяин. Он не помнил, как ложился спать. Вчера… вчера они, кажется, были на Общей Параллели, покупали всякую бессмыслицу… А, точно! Ингредиенты! А потом Риогалл обосновался в библиотеке и взялся за порошки. А дальше? Что же было дальше? Они с Вайэром… У них… Внизу вроде бы ничего не болит, но он обнажен и… – Не было, – Князь решил избавить слугу от умственных терзаний, прекрасно читая отражающиеся на растерянном личике мысли, но без подколки все же не оставил: – Расстроился? – Еще чего! – тут же вспыхнул Риогалл, чувствуя, как щеки против воли заливает краска. Нет, нет и нет! Он ни капли не расстроен. Он только рад. Правда-правда. Проклятье! И почему он сам себе не верит? – Как жестоко, уснуть и оставить своего хозяина неудовлетворенным, – пожаловался Вайэр, продолжая беззастенчиво скользить взглядом по хрупкой фигурке. – Вчера хозяином был я… – возразил Риогалл и запнулся, потому что только сейчас кое-что осознал. – Ты! Ты сделал это специально! – тут же взвился осененный некромант, готовый накинуться на улыбающегося Князя. – Ты специально отвлек меня, подвел к лавкам с ингредиентами, чтобы я забыл о сделке и перестал тебя мучить! Это нечестно! Я требую компенсации! – Какой негодяй, – Вайэр лишь сокрушенно покачал головой, даже не думая отрицать осуществленного коварного плана. – Компенсацию, – Риогалл оставался непреклонен, буравя взглядом наглого засранца. Он весь кипел внутри от возмущения. Позволил себя обыграть! Провести, будто глупого деревенского мальчишку! Да, он безумно рад, что смог заполучить столько редких и желанных ингредиентов. Так рад, что даже сейчас одна его часть рвется немедленно сбежать обратно в библиотеку и продолжить изготовление порошков с кислотами. Но… но… но… Великий Аракус, до чего же обидно! – День завершился, время вышло, – продолжая улыбаться, Вайэр развел одной рукой, так как вторая была занята подпиранием его щеки. – Увы, ничем не могу помочь. – Ну ничего, я все равно отыграюсь! – Риогалл поджал губы, продолжая недобро взирать на хитрозадого засранца. – Да-да, отыграюсь! Еще как отыграюсь. Тогда уже… Куда ты так пристально смотришь? Айкановы подштанники! Риогалл опустил взгляд и только тогда понял, что все это время сидел перед Князем, светя своим обнаженным, тощим и непривлекательным телом. Пальцы тут же вцепились в упавшее одеяло и натянули его до подбородка. Вайэр же на это лишь глухо рассмеялся. – Думаю, мой слуга никогда не перестанет меня забавлять. – Здесь нет ничего забавного, – хмуро буркнул Риогалл, плотнее кутаясь в одеяло. – И смотреть там тоже не на что. Где моя мантия? – Очень даже есть на что, – возразил Вайэр, раздумывая, не стоит ли немного поменять планы и восполнить утром то, чего не получил вчерашним вечером. Хотя все же стоило еще подождать, чтобы там все точно зажило. – Твоя мантия на кресле, – он кивнул куда-то Риогаллу за спину. Некромант обернулся и в самом деле увидел любимую мантию, вычищенную и аккуратно сложенную. Он уже собирался подняться вместе с одеялом, в которое закутался, когда понял, что попал в ловушку. Стоило только двинуться в сторону и другая часть широкого одеяла, которая прикрывала нижнюю половину Вайэра, тянулась следом. Если Риогалл встанет с кровати, обнаженное тело Князя окажется на полном обозрении. Не то чтобы он не хотел на это смотреть. Наоборот, очень даже хотел, пусть и стыдно было признаваться. Просто… просто он ведь помрет от смущения, а обладатель столь шикарного тела непременно еще и добьет подколками. Но если Риогалл оставит одеяло, то его собственное тело во всей его некрасе окажется на какое-то время выставлено под пристальный княжий взгляд. – Что-то не так? – спросил Вайэр, видя колебания слуги. И по его лукавому взгляду с улыбкой сразу становилось ясно, что тот прекрасно понимает возникшее затруднение и с нетерпением ждет, чего же Риогалл предпримет. – Все так, – буркнул Риогалл и поднялся, стягивая с Князя одеяло. Он поспешил к креслу, стараясь не оборачиваться, хотя треклятая частичка на краю сознания так и подначивала. Быстро сбросив самодельную накидку, он тут же нырнул в объятия родной мантии, наслаждаясь прикосновением мягкой ткани. Дело сделано, он снова под защитой. Но… что дальше? Риогалл повернулся, чуть приподнял взгляд и тут же его отвел. Предательский румянец снова начал заливать щеки. – Я… я пойду доделаю порошки, – неуклюже промямлил некромант, борясь с желанием еще раз поднять взгляд. Промямлил и заторопился к двери. – Два часа, – донесся до него голос Вайэра. – Даю два часа, а потом мы должны будем кое-кого навестить. Удивленный неожиданным заявлением, Риогалл обернулся и уже открыл было рот, чтобы спросить, но взгляд тут же наткнулся на обнаженное тренированное тело, зацепился за самую смущающую часть и… Риогалл закрыл рот, чувствуя, что его щеки теперь пылают жарче факелов, и, промямлив что-то нечленораздельное, вылетел за дверь. Вайэр издал хриплый смешок и откинулся на подушки. Может, все же стоит один раз притвориться спящим, когда его слуга откроет глаза по утру?***
Риогалл настолько увлекся порошками и кислотами, что даже не заметил, как прошло отведенное ему время. Какой-то Младший принес завтрак, и некромант даже, кажется, его съел, не отрываясь от работы. Такой простор для творчества! Почти безграничные возможности! Мало кто из некромантов мог похвастаться подобным изобилием редкостей, какие лежали у Риогалла на столе. Он мог столько всего наэксериментировать! И, возможно, даже изобрести какую-то свою дикую смесь. Очень-очень действенную. Нужно было только получше изучить новые ингредиенты, произвести расчеты, поломать голову. Наверняка что-то толковое бы да вышло. Хотя не обязательно изобретать, можно ведь и усовершенствовать уже имеющиеся рецепты. И вот когда Риогалл уже собирался опробовать одну пришедшую в голову идею, в оккупированную им библиотеку снова заявился Младший и раздраженно объявил, что некроманта ждет хозяин. А ведь он только вошел в раж, готовый творить-творить-творить! И вот… Можно было бы попытаться проигнорировать, но тогда Вайэр сам заявится сюда и, скорее всего, придумает какое-нибудь наказание. Так что с сожалением пришлось оторваться от любимого занятия и плестись обратно, по пути гадая, кого же Вайэр собрался посетить. Толкая дверь спальни, Риогалл много чего ожидал увидеть, но вот что в список этих ожиданий не входило, так это Енка. Манипулятор развалился в том самом кресле, где ранее лежала мантия, и, лениво крутя на пальце какой-то амулет на золотом шнурке, о чем-то разговаривал с Вайэром. Хозяин Параллели рылся в поставленном на низенький столик изукрашенном ларце, время от времени выуживая оттуда какие-то пузырьки и выставляя их в ряд чуть поодаль. Когда Риогалл открыл дверь и замер на пороге, взгляды обоих Князей тут же устремились к нему. Сделалось до жути неловко. Словно он без предупреждения влез туда, куда не следовало. И Енка… Риогалл не хотел его видеть. Особенно рядом с Вайэром. Что он тут делал? Когда пришел? Успел ли к тому времени Вайэр одеться или… Какое-то неприятное жгучее чувство заворочалось внутри. Уж Енка-то навряд ли стал бы отводить взгляд. Он бы точно сполна насладился видом. – Опаздываешь, – укорил его Вайэр, возвращаясь к прерванному занятию. – Знать бы еще куда, – буркнул в ответ Риогалл, проходя в комнату. Он очень надеялся, что они не собираются в гости к Енке. – Ты ему еще не сообщил? – удивился манипулятор, приподнимая правую бровь. – Утром по неведомой мне причине мой слуга так быстро вылетел за дверь, что я просто не успел, – признался Вайэр, убирая со стола один узкий флакон, чтобы тут же заменить его другим, точно таким же. – О-хо-хо, – Енка тут же растянулся в коварной улыбке. – И что же ты такого делал ночью, что утром он от тебя сбежал? – Да, собственно, ничего. – Да ладно, если вспомнить, чем вы занимались вчера, то… – Так куда мы собираемся? – Риогалл грубо перебил Енку, сверля взглядом спину своего хозяина. Его дико бесило, что это двое общаются так, будто некроманта здесь нет. Да и о чем! Не хватало еще, чтобы Вайэр взялся рассказывать всякие интимные подробности. Пусть вчерашней ночью ничего и не было, но что помешает Князю выболтать то, что Риогалл хотел бы сохранить лишь между ними. – Талал, Князь Тысячи закатов, устраивает прием на своей Параллели, – принялся пояснять Вайэр, закрывая ларец и поворачиваясь лицом к слуге. – Главная цель этого приема – похвастаться своими питомцами. – Питомцами? – переспросил Риогалл, неспособный вникнуть в суть. – Питомцами, – кивнул Князь, не намереваясь ничего пояснять. И если он хотел, чтобы до некроманта смысл дошел самостоятельно, то провалился, ибо в разговор тут же влез не пожелавший оставаться в стороне Енка: – Человеческими питомцами, – уточнил тот, довольно улыбаясь. – Такими, как ты. – Чего?! – в миг взвился Риогалл, устремляя на Вайэра полыхающий гневом взгляд. – Я тебе не питомец! Слуга, но не питомец! – Для меня, да, но остальных ты вряд ли переубедишь, – Князь беспомощно развел руками. – Я не пойду. – Я уже принял приглашение. Отказываться будет невежливо. – Когда это ты беспокоился о вежливости, – тут же фыркнул Риогалл. – Надо же когда-то начинать. – Я не пойду, возьми Енку. – Он не подойдет. В качестве питомцев принимаются только люди, – легко парировал Вайэр, наслаждаясь этим забавным противостоянием. – К тому же разве тебе не хотелось бы взглянуть на других? С ними можно будет даже пообщаться. Возможно, ты даже кого-то узнаешь. Другие люди… Да, Риогаллу было бы любопытно на них взглянуть. Узнать, как живется собратьям по несчастью. Кто они вообще и как сюда угодили. Как он понял из собственного горького опыта, некромантов при себе не держали. Чаще из-за непривлекательной внешности, чем из-за их опасных способностей. Таких, как он, отлавливали и держали в клетках, чтобы потом устраивать между ними битвы на потеху приглашенным Князьям. Значит, для питомцев людей брали откуда-то еще. С трудом верилось, чтобы обычные люди, никак не связанные с некромантией, захотели по собственной воле заглянуть на Параллели. Тогда… их выкрадывали? Проникали в города среди ночи и насильно утаскивали приглянувшегося человека прямо из кровати? – Чего ломаешься? Выбора у тебя все равно нет, – бесцеремонно вклинился Енка, лениво прокручивая на пальце амулет переноса. – Так что давай уже ставить клеймо и пойдем. Хотелось бы быть уже там, когда прибудет Рийом с тем самым питомцем, которого недавно выкрал у Шаккара. Зрелище обещает быть занятным. Вайэр, на что ставишь: они передерутся или же постараются делать вид, будто ничего не было? – К-клеймо?! – Риогалл потрясенно захлопал ресницами. – Какое еще клеймо? – Которое сообщит всем остальным, что ты принадлежишь мне, – Вайэр растянулся в улыбке, доставая из ларца глиняную плошку для смешивания жидкостей. – Эй! Я не согласен на клеймо! – тут же заупирался некромант, уже высматривая пути к отступлению. Он нигде не видел ни раскаленного тавра, ни углей, на которых его, собственно, и раскаляли. Только странные пузырьки на столе с неопознанной жидкостью внутри. Кислота? Возможно, Вайэр хочет выжечь метку кислотой? – Без клейма, увы, никак, – произнес Вайэр, принимаясь откупоривать пузырьки и выливать из каждого немного жидкости в подготовленную плошку. – Если покажешься там без моего знака, то кто-нибудь тебя быстро присвоит. Иди сюда. Риогалл замотал головой и попятился. Воображение во всей красе рисовало ему картины, как едкая кислота прожигает нежную кожу, оставляя на ней уродливые воспаленные шрамы. Он достаточно насмотрелся на рабские клейма в Джакке, пусть те и сделали с помощью тавра. Кислота навряд ли была хоть чем-то лучше. И куда он поставит? На лоб? Чтобы испортить единственное, чего Риогалл не стыдился в своем облике – лицо? Перемешанный с паникой ужас полз по позвоночнику, поднимаясь все выше и выше. Еще немного, и Риогалл потеряет над собой контроль, развернется и бросится бежать. – Думаешь, я стал бы портить столь прелестное личико? – усмехнулся Вайэр, пальцем смешивая жидкости в плошке. – Не трясись так. Это магическое клеймо. Всего лишь узор. Я поставлю тебе временное, на день его вполне хватит. Подойди. Паника немного отступила, но не ушла. Скорее, замерла в чутком ожидании. Риогалл все еще опасался, не доверял, но с места все же двинулся. Подошел, недобро прожигая Князя взглядом. Вот ведь урод! Мог бы сразу сказать, что временное. И к тому же магическое. Но не сказал. Специально. Наверняка хотел посмотреть, как его слуга будет нервничать. Врезать бы ему чем потяжелее, только вот ничего такого под рукой нет. – И куда? – чуть севшим от волнения голосом спросил Риогалл, останавливаясь напротив Вайэра. – Куда собираешься его поставить? Это ведь не больно, да? Честно признаться, некромант о магических клеймах никогда не слышал и понятия не имел, ни что они из себя представляют, ни как их, собственно, ставят. Вайэр уверил, что это всего лишь узор, но каким бы расчудесным этот узор ни был, меньше всего Риогалл хотел бы увидеть его на своем лице. – Ммм… – протянул Князь, делая вид, что раздумывает. – Для временного, думаю, подойдет и тыльная сторона ладони. А вот если бы я ставил постоянное, – он растянулся в хитрой улыбке и подался вперед, оказавшись едва ли не вплотную. – Постоянное я, пожалуй, поставил бы сюда. Рука Князя в этот момент скользнула вниз и провела по внутренней стороне бедра в миг оторопевшего Риогалла. Так близко к паху… Бледные щеки вмиг вспыхнули. Некромант тут же отскочил назад, обжигая Вайэра возмущенным взглядом. – Изврат! – бросил он довольно лыбящемуся Князю и тут же услышал донесшийся со стороны кресла смешок. Айканова залысина! Енка… А он ведь успел о нем позабыть. Тут же сделалось неуютно. Не хотелось, чтобы Енка был свидетелем подобных сцен. – Вайэр умеет выбирать правильные места, – прокомментировал манипулятор, явно забавляясь представлением. – Давай руку, – потребовал Князь, игнорируя подколки друга. Риогалл нехотя все же сделал шаг навстречу и, немного поколебавшись, протянул руку. Левую. На всякий случай. Если что-то пойдет не так, то пусть уж лучше пострадает левая, чем правая. На Енку он старался не смотреть, чтобы лишний раз не нервировал. Вайэр взял его холодную ладонь в свою руку, присмотрелся, будто оценивая, а после макнул палец в приготовленную смесь и коснулся светлой кожи. Риогалл тут же вздрогнул. Ледяная. Словно сотни крохотных кусачих иголочек пробираются под кожу, следуя за пальцем, скользящим по тыльной стороне ладони. Боли не чувствовалось, вместо нее все тело охватило какое-то странное, волнующее чувство. Было трудно оторвать взгляд от плавных движений пальца, вырисовывающего какой-то замысловатый узор. А что, если бы он вот так вот скользил не здесь, не по руке, а ниже? Там, где Вайэр хотел бы видеть настоящее, постоянное клеймо? Его личный знак… От непрошенных мыслей и начинающих вырисовываться в голове картин щеки снова тронула краска. И пока ситуация не сделалась еще хуже под напором непотребных фантазий, Риогалл решил нарушить молчание и задать вопрос. Хотя бы, чтобы просто отвлечься, перенаправить мысли в более пристойное русло. – И… и как это работает? Риогалл, правда, не понимал, потому как жидкость была прозрачной и после себя оставляла лишь быстросохнущий мокрый след. – Очень просто, – произнес Ваэйр, не отрываясь от работы. – Смесь вытягивает небольшую частичку моей силы и заключает ее в метке. Князьям даже не нужно смотреть на твою руку, чтобы понять, кому именно ты принадлежишь. Они это почуют. Вот как? Значит никакого видимого узора в итоге не получится? И как выглядит метка Вайэра придется только гадать. Однако не успел Риогалл расстроиться, как на тыльной стороне его ладони вдруг начали проступать черные линии и изгибы. Вайэр как раз закончил и убрал смоченный в жидкости палец, однако руку слуги все еще держал в своей, с довольным видом наблюдая, как на бледной коже расцветает его метка. Сначала робко, словно одинокая тень в яркий солнечный день, а после, осмелев, делается все гуще и гуще. Стелется, вьется, жаждая выбраться за очерченные границы. Яростно клубится подобно той загадочной субстанции в радужке Князя, а затем, смирившись, успокаивается и застывает в обозначенных линиях. Словно обычный рисунок чернилами, только вот если чуть повернуть руку под другим углом, позволить солнечным лучам упасть немного иначе, то можно заметить едва уловимые движения черного на черном внутри изящных линий и изгибов. Будто то скользящие тени в непроглядной ночи. Риогалл завороженно взирал на происходящие метаморфозы. Он и представить себе не мог, что это будет так. Руку больше не жгло и не покалывало, вместо этого под кожей медленно разливалось приятное тепло, следуя за вычерченными линиями. Красивая. Очень. Если присмотреться, то можно даже угадать плавные изгибы рогов среди всех этих линий. Не таких, как у Вайэра, но… Хотя, может, это просто так кажется? – Недурно-недурно, – снова вклинился Енка, разбивая вдребезги столь трепетный момент. – Но место все же не очень. Я бы, пожалуй, выбрал поясницу. Да! Прямо над ягодицами смотрелось бы шикарно. А еще под яремной ямкой тоже выглядело бы неплохо. Хвостик твоей метки прошелся бы ровно между сосков. Насчет внутренней стороны бедра не знаю, трудно представить. Возможно… – Ен, заткнись, – тяжело вздохнув, осадил друга Вайэр. Наверное, все же стоило его выпроводить до того, как вернулся Риогалл. – А чего это твой бледный слуга так покраснел? – Енка хитро прищурился. – Только не говори, что его так смущает слово "сосок". Или… Пытаться заткнуть Енку бесполезное дело, а позволять и дальше смущать Риогалла было чревато. Не хватало еще, чтобы некромант закрылся в себе и наотрез отказался куда-либо идти. Именно поэтому, даже не удосужившись предупредить манипулятора, Вайэр достал из кармана амулет переноса на необходимую параллель и, негромко бросив Риогаллу: "Закрой глаза", провел большим пальцем по стенке темно-рыжего кристалла. Закрыть глаза Риогалл все же успел, однако привычных, далеко не самых приятных ощущений от переноса не почувствовал из-за бушующего внутри негодования. Ладно, он был готов терпеть непристойные подначки и подколки от Вайэра, но выслушивать подобное от Енки! Будто он вещь или скотина какая-то, чтобы каждый, кому не лень, обсуждал, куда лучше ему клеймо шлепнуть. Это бесило, злило и коробило до самого нутра. Мерзко. Наверное, Риогалл бы еще долго кипел по этому поводу, если бы не внезапно нахлынувший на него гомон множества голосов. Громкий смех, настойчивые споры, оживленная быстрая болтовня и медленные вдумчивые дискуссии – все это перемешалось, слилось в один неразборчивый клубок звуков. Не сразу сообразив, что переход закончился, некромант широко распахнул глаза и завертел головой. Недоуменный взгляд забегал по разбившимся на группы Князьям, которые, собственно, и являлись источниками шума. Они с Вайэром оказались прямо посреди сада-лабиринта, на большой и просторной площадке, окруженной высокой стеной стриженных кустов. Значительно уступающей тем, которые им встречались на Параллели Садовника. Однако, чтобы заглянуть за такую стену, собственного роста явно было недостаточно, а вот если пододвинуть вплотную стол, а потом на него забраться и встать на носочки… Впрочем, плевать на стены. Вовсе не стены были здесь самыми занимательными. Кажется, на поросшей аккуратно подстриженной травой площадке развернулся едва ли не королевский банкет. Со столами с закусками и напитками, изящными кушетками, расставленными в тени зеленых стен и растущих то там, то тут небольших деревьев. Так же кое-где журчали аккуратные фонтанчики, на край которых гости тоже не брезговали опускать свои княжьи зады. И статуи. Риогалл видел статуи, величественные и высокие, изображающие одного и того же Князя в различных помпезных позах. По всей видимости, это и был хозяин Параллели. Мускулистый, с прекрасным ликом и зачесанными назад длинными волосами, ниспадающими водопадом на широкую спину. Но самым примечательным у него были рога. Как у опустившего голову быка, они целили острые концы вперед. И будь эти самые рога чуть длиннее, то при близком разговоре Князь непременно тыкал бы их концами собеседнику в глаз. Представив эту картину, Риогалл едва сдержал рвущийся наружу смешок. Впрочем, это было далеко не все, что заслуживало внимания. Фонарики. Здесь были фонарики. Множество маленьких рыжих бумажных шариков, гирляндами опутывающие невысокие деревья, тянущиеся к зеленым стенам, а оттуда свисающие гроздьями до самой земли. Сейчас солнце стояло еще высоко и не было надобности их зажигать, но вот когда оно скроется за горизонтом и Параллель окутает темнота… Зрелище обещало быть впечатляющим. Младшие с подносами сновали между группками Князей, предлагая тем напитки и закуски. Риогалл быстро пробежался взглядом по этим самым группкам, но ни одного знакомого Князя так и не приметил. Вроде бы. Оставалось надеяться, что Рааль сюда не заявится, потому как один лишь взгляд на расчудесные сапоги из кожи намандра, что с удовольствием носил теперь некромант, и банкет быстро превратится в нешуточную потасовку. Наверное, разумно было бы подыскать себе ботиночки на смену, а эти если и не вернуть хозяину, то где-нибудь припрятать до лучших времен, но… Стоило только один-единственный раз засунуть в них ноги, как все прочие ботинки тут же перестали существовать. Нет, Риогалл с ними ни за что уже не расстанется. – Как грубо! – раздавшийся рядом обвинительный голос Енки заставил некроманта вздрогнуть от неожиданности. – Тебе не привыкать, – Вайэр в ответ лишь пожал плечами, продолжая осматривать территорию, что-то подсчитывать, взвешивать, пользуясь случаем, что гости так увлечены друг другом, что до сих пор не заметили новоприбывших. Риогаллу послышавшийся в этой реплике пошловатый подтекст явно не понравился. Но… может, это просто воображение? И, кстати, кто сказал, что Енка в самом деле… в самом деле… ну того… Вайэр мог соврать. Просто, чтобы лишний раз позлить своего слугу. Манипулятор вполне может оказаться просто другом. Ведь так? – Ладно, думаю, мне пора вас оставить и пойти перекинуться парой слов с одним рогатым парнем, – произнес Енка, выцепив взглядом кого-то из собравшейся в дальнем углу группки. Как только манипулятор отошел, Риогалл повернулся к Вайэру, чтобы что-то спросить. Однако именно в этот момент новоприбывших гостей, наконец-то, заметили. – Кто к нам пожаловал! – воскликнул отделившийся от одной из группок Князь, очень похожий на понатыканные повсюду статуи. – ШедоуВайер! Я, конечно, слышал, что ты не так давно тоже обзавелся питомцем, но не ожидал увидеть на своем скромном приеме столь неоднозначного гостя. Особенно после недавних событий. К слову, я надеюсь, что ты случайно не принес и сюда семечко буйнороста? – К превеликому сожалению, у меня было только одно, – улыбнулся Вайэр, разводя руками. – Рад это слышать, – в голосе хозяина Параллели послышалось явное облегчение. Князья, прислушивающиеся к разговору за его спиной, кажется, разом выдохнули, однако все же продолжили оставаться настороже. Каждый знал, что там, где появлялся Вайэр, без неприятных происшествий не обходилось. Хорошо еще, что Рагжа, на чьей Параллели он выпустил на волю буйнорост, здесь не присутствовал, а то бурной потасовки точно было бы не избежать. – Твой питомец? – Князь с бычьими рогами, наконец, приметил Риогалла. – Довольно… экзотичный. Мне еще не доводилось видеть у людей волосы такого цвета. – А это случайно не тот самый человек, которого Вайэр выкрал на устроенном Рираалом поединке некромантов? – вдруг подал голос один из стоящих неподалеку Князей, с подозрением рассматривая беловолосого питомца. – Удивительно похож, кстати, – хмыкнул другой, в котором некромант признал того самого Рираала. Риогалл напрягся. Он уже успел позабыть о том неприятном инциденте, когда впервые после побега из Анатриума попал на Вертикальные Параллели. Столько всего успело произойти за это время, что поединок совсем вылетел из головы. А ведь Вайэр, правда, его выкрал. Спас от неминуемой гибели. И если на него сейчас заявит права этот самый Рираал… Рука сама собой потянулась к мешочкам на поясе. – Разве? – невозмутимо отозвался Вайэр. – Люди имеют такое свойство – быть друг на друга похожими. – То есть ты утверждаешь, что это не мой боец, нагло выкраденный тобой в самый разгар боя? – Рираал опасно прищурился, подходя ближе. Прежде чем ответить, Вайэр взглянул на своего звенящего от напряжения и готового в любой момент оказать яростное сопротивление слугу, сделал вид, что что-то обдумывает, а после снова обратился к имеющему претензии собеседнику: – Нет, это определенно не он. – Правда? А где же тогда тот, краденный? – прищур горящих глаз сделался еще уже. – Сбежал, – совершенно спокойно сообщил Вайэр. – Да, сбежал. Рираал хотел что-то ответить, но только скрипнул зубами. Он не мог ничего доказать. Он не ставил клейм на бойцов. Зачем тратить время на бестолковую работу, ведь почти все, кроме одного, в конце передохнут. Вот на победителя клеймо как раз поставить и можно. Да, метки часто перебивают другие Князья при большом желании, но тонкий, едва уловимый след перебитой все же остается. Так что, пободавшись вволю, доказать что-то все-таки можно. Но здесь… здесь безнадежный случай. Проигрышный. Так что… – Что ж… – произнес, наконец, Рираал сквозь стиснутые зубы. – Если вдруг увидишь моего сбежавшего, то дай знать… – Непременно, – Вайэр выдал одну из своих очаровательнейших улыбок. Впрочем, уязвленный Князь ее не оценил и, недобро сверкнув глазами, развернулся, чтобы направиться обратно к своей группке. – Мне здесь не нравится, – сообщил Риогалл, явно желая поскорее убраться, пока не объявился кто-нибудь еще, желающий предъявить на него свои права. – Если хозяин хотел продемонстрировать всем питомца на приеме, где его, кстати, никто не ждал, то… Дело сделано, цель достигнута, так что теперь можно и уходить. Так? – Хочешь уйти, даже не поздоровавшись с другими питомцами? – Вайэр слегка приподнял правую бровь. – Они будут оскорблены. – Какими еще питомцами? – Риогалл нахмурился. При первом осмотре он не обнаружил здесь никого, кроме Князей, Младших и парочки вардэ, тихо играющих на флейте и еще каких-то незнакомых инструментах. – Вон теми, – Князь кивнул в сторону, где обособленно ото всех разместилась на специально отведенном для них участке дюжина "питомцев". Кто-то стоял, прислонившись спиной к стволу низкого дерева, кто-то сидел на простеньких кушетках, а кто-то предпочел всему этому траву. Столик с угощениями тоже присутствовал, но куда более скромный. Питомцы пребывали в весьма мрачном настроении, и взгляды всех двенадцати были прикованы к новоприбывшим. А точнее, к новоприбывшему – Риогаллу. Некромант даже немного растерялся. Это из-за того, что он не поздоровался? Поэтому они так буравят его взглядом? Честно сказать, особого желания подходить и болтать с кем-либо у Риогалла не было, несмотря на интерес к прочим несчастливцам, связавшимся с Князьями по той или иной причине. Общение у него никогда толком не выходило. Обычные люди сторонились "труповода проклятущего", а свои, некроманты, тоже отчего-то не жаловали. Так что… Риогалл потоптался на месте, бросил на Вайэра короткий взгляд, а затем снова перевел его на "питомцев". Поколебался, а после плюнул на все и решительно зашагал к людям. Некромантов среди них не наблюдалось. На вид простые парни, ранее жившие, скорее всего, в городе. И вполне вероятно, что в одном и том же. Было в них что-то общее помимо угрюмости. Конечно, так откровенно всех рассматривать было невежливо, но раз те так таращатся на некроманта, то почему ему нельзя таращиться в ответ? Не красавцы, но и не уроды. Один только с наполовину забинтованным лицом и рукой. И клеймо у каждого, в основном на лбу, реже на щеке. И лишь у самого тощего – на шее. Чутье подсказывало, что вряд ли временные. Метки не уступали красоте и изяществу той, что украшала тыльную сторону ладони Риогалла, однако знак Вайэра ему все равно казался лучше. Хотя на своем лице он его видеть точно бы не захотел. – Кхем… Здрасте, – неуклюже поздоровался некромант, останавливаясь перед не сводящими с него глаз парнями. – ШедоуВайэра, значит, – хмыкнул тот, что подпирал спиной дерево. – Занятно. – Да уж, никогда не думал, что этот заведет себе питомца, – поддержал товарища сидящий на кушетке парень. – Я не питомец, – сдержанно огрызнулся Риогалл, который уже успел сотню раз пожалеть о своем решении подойти поздороваться. Его явно не были рады здесь видеть. Словно стая волков, окружившая пришлого сородича. Так и примериваются, как бы укусить побольнее. Только интересно, в чем же причина? В том, что он некромант, новенький или же просто оказался тем, на ком можно выместить недовольство жизнью? – Да ну! – хохотнул подпирающий дерево, и его дружки мерзко осклабились следом. – А кто же ты тогда у нас, красавец с клеймом? – Временным, – поправил его некромант. – Я не питомец, с Вайэром у меня всего лишь договор. Я ухожу и прихожу на Параллели по своему желанию. Не совсем верно, конечно, но с чего он вообще должен перед ними оправдываться и пояснять, какие у них с Вайэром отношения. И так сказал больше, чем хотелось. Развернуться бы и уйти, только идти некуда. Его хозяина окружили какие-то Князья, оживленно о чем-то расспрашивая. Если подойти, его либо прогонят обратно к питомцам, либо начнут расспрашивать и клевать не хуже этих. Может быть, даже снова поднимут вопрос с кражей во время поединка некромантов. А вот этого совсем не хотелось. – Однако ты здесь, на приеме, где демонстрируют питомцев, – его собеседник оскалился. – Вайэр попросил, и я пошел, – ответил Риогалл, не желая сдавать позиции. Это утверждение тоже являлось не совсем верным, но какая разница. – Князь?! Попросил?! – парень едва не взорвался от хохота, его дружки последовали примеру. – А на колени при этом вставал? – Что-то мне сдается, что единственный, кто на колени встает, это наш не-питомец, – вставил сидевший на траве парень со шрамом, пересекающим половину лица. – Причем частенько. Питомцы снова загоготали, но не слишком громко, боясь привлечь внимание своих хозяев, которым явно бы не понравилось, что те мешают гостям. Риогалл же ничего не ответил, а только стиснул зубы. Он прекрасно понял этот похабный намек. Что ж, ему к насмешкам не привыкать. Хотя было бы неплохо засунуть руку в один из мешочков на поясе и совершенно случайно сдвинуть крышечку с пузырька, в котором клубился красноватый дымок, вызывающий у вдохнувших жуткую чесотку и сыпь по всему телу. Это бы быстро отбило у них желание насмехаться над некромантами. Сам Риогалл дыхание бы задержал, а вот непредупрежденные Князья в саду точно бы пострадали наряду с питомцами. – Так что у тебя там за договор? – успокоившись, поинтересовался подпирающий дерево тип, которого можно было принять за главного в этой шайке. – Что же такое ты предлагаешь Князю, и что он дает тебе взамен? Если Риогалл и хотел что-либо ответить, то не успел, так как его тут же перебил сидящий на кушетке парень с клеймом на каждой щеке: – Энс, чего ты спрашиваешь, если и так ясно? Предлагает он свою задницу, а Князь ему взамен дает свой член. Снова мерзкий гогот. Риогалл сжал руки в кулаки и зло сверкнул глазами, а после, развернувшись, зашагал прочь. Хватит с него. Дурная была затея не только подходить к этому сброду, но и вообще являться на прием. Если бы не Енка, возможно, Риогаллу удалось бы отбрыкаться, не позволить затащить себя в эту кишащую мерзкими гадами дыру. – Эй, погоди, – за спиной раздался чей-то голос, а потом чужая рука ухватила не успевшего обернуться некроманта за рукав, вынуждая остановиться. Раздраженный Риогалл обернулся, прожигая взглядом парня, одного из питомцев. На вид года на три старше него самого. И лицо еще такое, как у прохвоста, вроде тех, кто людям голову морочит, пока напарник карманы обчищает. Клеймо хозяина расползлось во весь лоб, не будь оно рисунком из черных линий, а следом от раскаленного тавра, то внешность бы сильно попортило. – Прости, – он виновато улыбнулся и отпустил рукав. – Не хочу, чтобы ты ушел, думая, что мы все какие-то подонки. Ты на треп внимания не обращай, они с новичками всегда такие. Тяжело тут приходится, вот и срываются. Меня Дин зовут. – Риогалл, – буркнул продолжающий хмуриться некромант. Он сам не знал, зачем представляется. Никакого желания болтать с этим парнем у него не было. И выслушивать оправдания, что подонки на самом деле не такие уж подонки, тоже. – Ты правду сказал? Про договор? – оживился Дин, явно решив, что после представления друг другу они по меньшей мере стали приятелями. – И про то, что можешь ходить туда-сюда, когда пожелаешь? – Да, – с неохотой ответил Риогалл, явно не радуясь тому, что этот парень к нему прицепился. Если попробовать уйти, то наверняка снова начнет хвататься за рукав. – Несказанно повезло, – тихо присвистнул Дин. – Таких, как ты, здесь больше нет. По крайней мере, я не слышал. С нами обычно не церемонятся, ловят и присваивают, даже ничего не спрашивая и не предлагая. – Ловят? В нашем мире? – впервые Риогалл оживился, предчувствуя, что сейчас сможет получить ответы на парочку интересующих его вопросов. – Нет. Конечно же нет! Князья туда не суются. Говорят, что силу теряют, а без силы они себя голыми чувствуют. Ловят здесь, на Параллелях. – Но… – Да, не только некроманты сюда за своими травками лазают. Или за чем вы сюда вообще суетесь. Неважно. Расскажу на своем примере. Я жил в городке неподалеку от Великого Разлома, откуда можно попасть на Параллели без всяких амулетов. Расположение у городка было не самое благоприятное, многие уезжали подзаработать в другие города и редко возвращались. А я вот уехать как-то не решался. Но и жить, как жил, тоже не хотелось. Потом услышал кое-что про заработок. Прямо здесь, в родном городке. Вышел на человека. В общем… Есть на Параллелях вещи, за которые у нас готовы хорошенько заплатить. Не только всякие травки целебные или ядовитые. Но это тоже неважно. Схема была такой: дают задание, проходишь через разлом на Параллели, находишь, что велено, забираешь и возвращаешься. Получаешь плату, а после берешь пару деньков на отдых или же хватаешь новый заказ, если силы есть. – Если ходили через разлом, то амулетов у вас не было, так как же возвращались? – с подозрением спросил Риогалл. – Есть кое-какие трюки, о которых болтать не разрешали, – Дин виновато улыбнулся, давая понять, что этот секрет он не раскроет. – Нас было много, целое братство или банда – называй, как больше нравится. Нас обучали, как действовать на Параллелях, как избегать и обманывать Князей. Поначалу я был не уверен, сомневался, опасался, но мои товарищи ходили и возвращались. Получали плату и неплохо жили. Да, бывало, что кто-то пропадал, но редко. Никто не волновался: не повезло, бывает. Параллели кишат всякой дрянью помимо Князей, так что не удивительно, что кому-то изменяет удача. Мы были такими наивными. Думали, что обманываем Князей, обводим вокруг пальца, как зеваку на ярмарке, – он вздохнул, печально улыбнулся и покачал головой. – Но на самом деле Князья сразу же чувствуют, если на их Параллель ступил чужак. Им не составляет никакого труда тут же его вычислить и сцапать. Только вот… Они этого не делают. Специально. Они следят, прицениваются. Следят долго, годами. А после, если решают, что выбранный человек подходит на роль их питомца, действуют. И все это для того, чтобы наглые людишки не перетрусили, не прекратили сюда ходить, будучи твердо уверенными, что контролируют ситуацию. Риогалл так заслушался, что потерял бдительность. Не заметил, как Дин приблизился почти вплотную. Чужая рука по-приятельски перекинулась через шею, притянула ближе. Встрепенувшийся Риогалл хотел вырваться, сбросить ее с себя и отскочить в сторону, но почувствовал, как в бок ему тут же уперлось что-то холодное и острое, заставляя замереть с широко раскрытыми глазами. – Не дури и не дергайся, – тихо предупредил Дин, улыбаясь так, чтобы со стороны думалось, будто два питомца просто приятельски беседуют, делясь друг с другом секретиками. – Я не все рассказал. До того, как начать бегать на Параллели, я кое-чем занимался в городе. Так что не думай чего-то выкинуть. Я знаю ваши некромантские штучки с порошками. Если решу, что собираешься сглупить, вгоню нож по самую рукоять. Рука не дрогнет, не сомневайся. Ты понял? Оцепеневший от потрясения Риогалл перевел взгляд на группки стоящих поодаль Князей. Все заняты болтовней или уничтожением закусок с напитками. Сюда никто не смотрит. А если и бросают взгляд, то тут же отводят. Дин стоит так, что упершегося некроманту в бок ножа тем не видно. И Вайэр… Вайэр тоже не смотрит, не замечает на себе отчаянный взгляд слуги. Слушает какого-то Князя, улыбается и что-то лениво отвечает, наслаждаясь тем, как кривится лицо собеседника. – Понял… – с трудом выдавил из себя Риогалл, панически пытаясь придумать выход из непростой ситуации. Если бы он только оставался настороже… Питомцы на банкете были последними, в ком можно заподозрить угрозу. И тут… Неужели его так и прирежут в этом саду из какой-то там надуманной зависти? – Молодец, – похвалил его Дин, не переставая прикрываться фальшивым дружелюбием, чтобы со стороны никто не уловил подвоха. – А теперь будь хорошим мальчиком и отдай мне амулет. Только без фокусов. Я пойму, если ты за порошком или еще какой дрянью руку потянешь. – К-какой амулет? – переспросил Риогалл, которому было трудно соображать, чувствуя впивающееся в нежную кожу лезвие. Он все еще продолжал смотреть на Вайэра, отчаянно надеясь, что тот вспомнит о слуге, оторвется от разговора. – Не притворяйся дураком и не пытайся тянуть время, – едва ли не зашипел Дин, чуть сильнее надавливая на нож, чтобы дать жертве понять, что он шутить не намерен. – Ты сам сказал, что бегаешь между двумя мирами, значит, у тебя есть амулет. Гони его сюда и поживее. Твой хозяин щедрый, выдаст потом другой. Амулет… Всего лишь отдать амулет, и нож перестанет впиваться в бок. Теоретически. Вполне возможно, что, сбегая с Параллели, Дин все же исполнит свою угрозу. Просто так, из зависти или в отместку ненавистным Князьям. Если отдать амулет, будет хоть какой-то шанс. Только… Не потеряет ли Риогалл вместе с ним возможность вернуться обратно, в тот же город поклонников бога-кучи? Не выкинет ли новый амулет его в каком-то другом месте, за сотни взмахов драконьего крыла до проклятого ущелья, в котором они с Каином и Раэрвингом договорились встретиться? Риогалл не знал. Не знал, но боялся, что на оба вопроса ответ окажется положительный. Он не сможет добраться до друзей в короткие сроки, а те навряд ли станут его долго ждать. Решат, что некромант погиб. Ему будет не по силам их нагнать, не по силам отыскать в столь огромном мире. – Я не могу, – стиснув зубы, медленно проговорил Риогалл. Проговорил и тут же потрясенно замер, потому что Вайэр, наконец, посмотрел в его сторону. – Вот же тупая су… – Дин не успел договорить, потому что нож, который он со злости хотел вогнать поглубже, дабы сделать некроманта посговорчивее, не двинулся с места, словно его удерживала чья-то невидимая рука. Если бы Дин опустил взгляд, то заметил бы, что все дело в тени. В тени ножа, которая вдруг приросла к траве, отказываясь подчиняться теневой руке, что яростно давила и дергала в попытке сдвинуть с места упрямый предмет. Но он не посмотрел. Не понял, что его уже раскрыли. А вот Риогалл понял и потому сбросил со своей шеи ненавистную руку, чтобы тут же отскочить в сторону и занять оборонительную позицию. Пальцы быстро нырнули в один из мешочков на поясе, нащупали глиняный шарик со жгучим порошком. Пусть только дернется в его сторону! Пусть только дернется! – Ну почему ты так любишь меня расстраивать, – со вздохом вопросил огневолосый Князь, отделяясь от соседней с Вайэром группки. В одной руке бокал вина, другая свободна. Расшитым золотом багровым одеяниям позавидовал бы и сам король. Сапоги из кожи намандра, как и у Риогалла, только изящней и с пряжками, а еще на каблуках, довольно высоких для мужчины. В глазах течет и плавится отдающее рыжиной золото, почти как у Енки, но гуще, жарче. Тщательно расчесанные и приглаженные волосы свободно спадают по плечам. Темные рога идут вверх и назад, прекрасно гармонируя с выбранным образом. Изящен и красив, холоден, но в то же время обжигающ. При одном лишь звуке этого спокойного, размеренного голоса Дин пришел в неописуемый ужас. Лоб вмиг покрылся испариной, руки затряслись, колени подогнулись. Он уже не видел ни Риогалла, ни гостей, ни питомцев. В саду остался лишь он сам и голос за спиной. – Я… я… – залепетал Дин, не в силах справиться с дрожащими губами. – Я сожалею, х-хозяин. Я… Ай! Все еще зажатый в руке нож, который теперь был видел всем вокруг, вдруг начал плавиться и стекать на землю, будто оставленное у огня масло. Дин разжал пальцы, но раскалившаяся рукоять уже успела оставить на ладони нешуточный ожог. Боль вгрызлась в руку, кожа покраснела и пошла пузырями. Парень заскулил, прижимая к груди пострадавшую конечность. Из глаз позорно брызнули слезы и потекли по щекам. – Что ж, видимо, придется хорошенько заняться твоим воспитанием, когда мы вернемся домой, – подытожил огневолосый Князь, неодобрительно качая головой. – Пожалуйста! Не надо! – тут же забыв про ожег, Дин рухнул на колени и пополз к хозяину, продолжая отчаянно молить. – Я буду себя хорошо вести! Пожалуйста! Такого больше не повторится! Клянусь! – Прошу меня извинить за это недоразумение, господа, – Князь натянуто улыбнулся своим товарищам, которые с интересом наблюдали за развернувшимся представлением, и брезгливо пнул в бок ползающего перед ним питомца. – Ползи за мной, побудешь подставкой для ног до начала состязаний. И ради Совершенного прекрати уже скулить! Всхлипывая и давясь рыданиями, Дин покорно пополз за направившимся к свободной кушетке хозяином. Губы все еще шевелились, беззвучно повторяя прежние мольбы, обреченный взгляд упирался в землю. Князья быстро потеряли к произошедшему всякий интерес и вернулись к обсуждению прежних тем. И только Риогалл продолжил стоять на месте, потрясенно наблюдая, как угрожавший ему парень стоит на четвереньках, позволяя рассевшемуся Князю водрузить себе на спину вытянутые ноги. Полностью опустошенный, он так и продолжал что-то беззвучно бормотать, низко опустив голову. Волосы падали на глаза, но и без того было понятно, что взгляд его пуст и безжизненен. Посмотришь и ни за что не поверишь, что всего пару минут назад этот человек так уверенно тебе угрожал, тыча ножом в бок, готовый без колебаний пустить его в дело. – Да уж… Не завидую ему, хотя что взять с кретина, – раздавшийся рядом голос заставил Риогалла вздрогнуть и крепче сжать глиняный шарик с порошком. К нему подошел еще один питомец, явно не настроенный повторять ошибку собрата. Остановился в двух шагах и направил взгляд туда же, куда смотрел Риогалл. Этот был еще чуть постарше. С клеймом на левой щеке. – И что ему будет? – осторожно поинтересовался некромант, все еще ожидая какого-то подвоха. – Трудно сказать, – собеседник пожал плечами, продолжая смотреть на неудачливого собрата по несчастью. – Ллорс изобретателен. А после такого вполне может перегнуть палку. Они ведь сюда приходят друг перед другом покрасоваться, впечатление произвести, помериться, у кого больше. А Дин своего хозяина взял и опозорил, выставил в очень некрасивом свете. Видимо, совсем уж невмоготу стало. Хотя я такого больше ожидал от Дэйка, ему куда хреновей приходится. Но Дэйк еще держится, а этот… – Что с ними делают? – решился спросить Риогалл. Он, конечно, знал, что все Князья те еще подонки и негодяи, но что же такого нужно делать с человеком, чтобы он так трясся, едва не теряя сознание при одном лишь взгляде на хозяина. На Дине не было следов побоев или каких-либо увечий. Не может же он так бояться своего Князя только из-за рогов и впечатляющей силы. – Что делают? – переспросил питомец, поворачивая голову к стоящему рядом некроманту. – Что ж, я расскажу тебе, что они с нами делают. Самоутверждаются. Издеваются, втаптывают в грязь, вытирают ноги. У каждого своя мера извращенности, свои фантазии. От Дэйка, например, хозяин любит отрезать по кусочку, снимать кожу полосочка за полосочкой и любоваться корчами питомца. Да, это тот самый с наполовину забинтованным лицом и рукой. А рядом с ним сидит Отто, рыжий такой. Так вот его хозяин заставляет вылизывать свои ботинки каждый раз, когда возвращается домой. Иногда это не только ботинки, но еще и потные, вонючие ноги. Отто так же моет в замке пол. Языком. Когда хозяина нет, он обязан вылизывать огромные залы и коридоры. И только попробуй что-то попустить или немного поотлынивать, Младшие быстро донесут хозяину. Тогда последует наказание. Знаешь какое? Вылизать дочиста всех Младших в замке. И это касается не только ног. Риогаллу от этих слов сделалось дурно. Он предпочел бы больше не слушать такие подробности, но собеседник не собирался щадить парня. – Впрочем, Младшие часто доносят на него и просто так. Им нравится, когда питомца наказывают. И хозяин порой им верит. А вот Дин. Знаешь, как любит развлекаться с ним Ллорс? У него тоже есть замок и разбитый перед ним сад-лабиринт. Не обычный, как здесь, а заковыристый. Стены из стриженных кустов способны перемещаться сами собой, так что путь к центру всегда разный. Ллорс устраивается на балконе, откуда весь лабиринт как на ладони, запускает внутрь Дина. После ждет пару минут и пускает за ним нескольких Младших. Цель развлечения проста: для Дина – добраться до центра и завладеть неким предметом, оставленным там хозяином, для Младших – поймать питомца до того, как тот выполнит свою задачу. Если доберется, то окажется в безопасности, если не успеет, то схвативший его Младший волен развлечься с трофеем на свое усмотрение. А также поделиться с другими, если те на них выйдут в процессе. Убивать запрещено, калечить тоже, поэтому Младшие просто имеют его в свое удовольствие. Пока сознание не потеряет или же пока хозяину не надоест за этим наблюдать. Дин еще ни разу не выиграл, ни разу не добрался до загадочного предмета в центре, которого, возможно, и вовсе не существует. Но надежда, она такая. Заставляет отчаянно бежать вперед, искать этот самый центр, трястись и постоянно оглядываться, нет ли позади преследователя. А нет ли его впереди, за углом? И все на потеху рогатому ублюдку. Питомец презрительно сплюнул на землю, наблюдая за отразившимся на лице некроманта калейдоскопом эмоций. Риогалл даже не догадывался, не подозревал, что все может быть настолько плохо. Он постоянно твердил, что Вайэр наихудший Князь из всех, но теперь… Этот парень ведь не подшучивает? Можно было бы засомневаться, не поверить, только один лишь взгляд на трясущегося Дина и княжьи сапоги на его спине быстро отметал всякие подозрения. Больные извращенцы! – Что, шокирует? – усмехнулся собеседник. – Мы все тут как дешевые портовые шлюхи, неспособные возразить и вынужденные исполнять все прихоти клиентов не лучшего сорта. А вот ты похож на шлюху Императора, который охотно потакает своему увлечению. Живешь во дворце, лежишь на подушках, командуешь слугами и ужасаешься рассказам о судьбах менее удачливых "подруг", оставшихся в порту. Только не забывай, что Князьям одни и те же развлечения довольно быстро наскучивают. Вполне вероятно, что, наигравшись, ШедоуВайэр просто продаст тебя кому-то другому за новую Параллель или же горстку кристаллов. И вот тогда поймешь, отчего же "портовые шлюхи" над тобой так несправедливо насмехались. Если Риогалл и хотел что-то ответить, то не успел, потому как его собеседника окликнул хозяин. Питомец тут же помрачнел и, стиснув зубы, покорно поплелся на зов. Пока они беседовали, что-то в саду успело перемениться. Князья уже не стояли группками то там, то тут. Они заняли кушетки, расселись с удобством так, чтобы каждому было видно расчищенную в центре площадку. Что-то намечалось, и Риогаллу это явно не нравилось. – Что скажете? – спросил у сидящих рядом товарищей Князь с изумрудной гривой волос и витыми рогами, смотрящими в небо. – Слушается с первого раза, не дурит и главное никогда не ноет, – при этих словах он с нескрываемой насмешкой посмотрел на скривившего недовольную мину Ллорса. – Уж я-то дрессировать умею. Мой питомец, скорее, собственный член откусит, чем опозорит хозяина. Верно? – Да, хозяин, – выдавил из себя собеседник Риогалла, опуская глаза под давящим взором хозяина. – Мне кажется, что он тебе не очень-то и охотно подчиняется, – выразил сомнение один из сидящих по левую руку Князей, оценивая придирчивым взглядом стоящего перед ними человека. – Разве? – изумрудногривый приподнял одну бровь, а после снова обратился к своему питомцу: – Попрыгай. Давясь от унижения, тот еще плотнее стиснул зубы и принялся выполнять приказ под взорами множества зрителей. – А теперь на правой ноге, – скомандовал хозяин, откидываясь на спинку кушетки. – На левой. Сядь. Встань. Станцуй. Шлепни себя по заднице. Еще раз. Погавкай. Питомец беспрекословно выполнил все, что от него требовали, хоть и не скрывал, насколько тяжело ему это дается. Хотя даже если бы и захотел, то вряд ли смог бы. Над ним откровенно издевались, втаптывали в грязь остатки достоинства. Тут кто угодно бы взвыл. Но он терпел. Терпел, потому что знал, что наказание за неповиновение будет в десятки раз хуже. Риогалл не мог спокойно за этим наблюдать. Так и хотелось заехать чем-нибудь по самодовольным мордам забавляющихся спектаклем Князей. Он не испытывал каких-либо теплых чувств по отношению к тому, кто совсем недавно вместе с другими насмехался над ним самим, но подобная забава вызывала в нем отвращение. Как же легко издеваться над тем, кто слабее, над тем, кто не способен тебе ответить! Риогалл бы не позволил творить с собой такие вещи. Он бы показал, что даже маленькие мышки умеют больно кусаться. И плевать, чем бы они там ему угрожали, он бы все равно не сдался, бился бы до самого конца. Если победу одержать не суждено, то можно хотя бы погибнуть с достоинством. – Эй, Вайэр! – один из Князей вдруг окликнул сидящего на противоположном конце Повелителя Теней. – А твой что умеет? Этих всех мы уже видели. Скука. Хотелось бы и беловолосым полюбоваться. Как хорошо ты его выдрессировал, м? Продемонстрируй. Остальные Князья тут же оживились, вмиг забыв про развлекающего их питомца. Десятки взглядов тут же устремились к одиноко стоящему некроманту. – Подойди, – попросил Вайэр, смотря прямо на стушевавшегося слугу, которому от столь пристального внимания явно сделалось не по себе. Риогалл заколебался. Подчиниться? Воспротивиться? Чего от него вообще хотят? Чтобы он тоже попрыгал и полаял? Вайэр никогда не казался ему тем, кому требуется самоутверждение. Да, Князь любил подшутить над своим слугой, заставить сделать что-то против воли, но вовсе не для того, чтобы наслаждаться превосходством. Впрочем, гадать можно долго, проще подойти и узнать. Именно поэтому Риогалл собрался с духом и двинулся к Вайэру, чувствуя на себе неприятные взгляды всего сада. Даже питомцы замерли, ожидая обещанного представления. Дин перестал трястись и бормотать себе под нос мольбы, осторожно поднял голову, следя за некромантом из-под падающих на глаза волос. Риогалл же дошел и остановился перед рассевшимся на кушетке хозяином. С вызовом посмотрел тому прямо в его насмешливые глаза. Фиолетовая субстанция внутри радужки медленно клубилась, свиваясь в причудливые формы. Князь молчал, рассматривая своего воинственно настроенного слугу. И заодно нервируя остальных, нетерпеливо ожидавших представления. Выдержал с минуту. Ровно столько, сколько нужно, чтобы удержать щекотливое напряжение и в то же время не довести до громких требований и возмущений. А после произнес: – Полай. Ноздри Риогалла тут же раздулись, а стиснутые зубы скрипнули. Он вмиг забыл о зрителях, разом вымещая на хозяине все свое негодование, подкрепленное неприличным жестом: – Да пошел ты! Вайэр сразу же расплылся в довольной улыбке. А вот Князья на столь вопиющую наглость вытаращили глаза и едва не пораскрывали рты. Питомцы и того хуже: все побледнели, глядишь, вот-вот в обморок рухнут. Но Риогалл ничего этого не замечал, сверля хозяина гневным взглядом. – Сколько за него хочешь? – вдруг спросил один из сидящих справа Князей, чьи глаза алчно загорелись в предвкушении. – Отдам Кристальную Параллель и тридцать Отбросов, – тут же объявил другой Князь, тоже возжелавший заполучить столь дерзкого питомца. – Две Верхних Параллели и три мешка алых сфер! – Три любые Параллели из первого круга и одна из десятого! Князья принялись спорить, перебивать чужие ставки. Каждый жаждал заполучить себе новенькую, крепкую игрушку, еще никем не сломанную, ведь все свои они уже давно поломали. Риогалл в панике отступил на шаг назад. Что с ними не так?! В памяти некстати всплыли слова того питомца: " Вполне вероятно, что, наигравшись, ШедоуВайэр просто продаст тебя кому-то другому за новую Параллель или же горстку кристаллов"… Вайэр ведь не за этим его сюда привел, да? Он ведь не собрался от него избавиться? Почему он молчит? Почему продолжает слушать их предложения и улыбаться? Рука невольно потянулась к мешочкам на поясе, хотя против такой оравы Князей там вряд ли бы что-то отыскалось. Сердце бешено колотилось в груди, ладони вспотели, а взгляд метался по разошедшимся Князьям в попытке угадать, кто же решит наброситься на него первым. – Боюсь, что ни у кого из вас не найдется подходящей цены, – произнес, наконец, Вайэр, вдоволь насладившись устроенным переполохом. – Даже если осмелитесь предложить все, что у вас имеется. Мой питомец стоит гораздо больше. – Тц! – презрительно цыкнул один из Князей и отвернулся, теряя к недоступному товару всякий интерес. Бурча себе под нос ругательства, остальные последовали его примеру. Найти хорошего питомца было трудно. При виде Князя почти все людишки начинали трястись и пресмыкаться, мало кто пытался дать ощутимый отпор. А хотелось такого, чтобы пришлось изрядно попотеть, прежде чем сломать. И Вайэр, паршивец, притащил именно то, что нужно. Притащил, подразнил, нарочно дав надежду этой временной меткой, и убрал. Говнюк! Князья не ставят временных меток на товар, который не намерены продать. Но унижаться и упрашивать никто из них не собирался. Пусть подавится своим беловолосым мальчишкой. – Давайте уже переходить к делу, – потребовал Князь с двумя парами рогов. Остальные охотно согласились, отвлекаясь от неприятной ситуации. Засуетились. Принялись занимать места, подзывать питомцев. Что-то готовилось, что-то затевалось. – Иди сюда, – попросил Вайэр, протягивая руку своему слуге, который настороженно наблюдал за суетой в попытке сообразить, что происходит. – Если не хочешь, чтобы тебя утащили к остальным, иди сюда. Риогалл с сомнением взглянул на протянутую руку, а после снова посмотрел на питомцев, которым Младшие повязывали на шею разноцветные банты. Нет, бант себе на шею он точно не хотел, а потому снова перевел взгляд на протянутую руку и, поколебавшись, вложил в нее свою ладонь. Вайэр не стал терять время и, не дав слуге опомниться, дернул того на себя. Риогалл не ожидал подобной подлости, а потому потерял равновесие и полетел в княжьи объятия. – Какого Айкана плешивого ты творишь?! – тут же взъелся некромант, пытаясь безуспешно высвободиться. – Тише, – почти на самое ухо прошептал Вайэр. – Придется посидеть со мной, иначе они заберут тебя и заставят участвовать в состязании питомцев. – Каком еще состязании? – недоверчиво спросил Риогалл, все еще продолжая сопротивляться, но уже не так яростно. – Не знаю, каждый раз они придумывают что-то новенькое, но тебе вряд ли понравится. – Отпусти, я сяду рядом, – потребовал Риогалл, прекратив-таки сопротивляться. Хоть на них никто и не пялился, ему все равно было неловко сидеть на коленях у Князя посреди такого скопления народа. Места на кушетке было предостаточно, особенно для такого тощего некроманта. – Не пойдет, все равно утащат, – Вайэр покачал головой, зарываясь носом в шею. – Эй! – тут же возмутился Риогалл, у которого от этого действия по спине пробежали приятные мурашки. Кровь против воли прилила к щекам. Что творит этот бесстыжий развратник! Да еще и у всех на глазах! – Не дергайся, – предупредил Вайэр, крепче прижимая к себе слугу. – Сейчас для них я занят тобой. Когда дракон ест, никто не посмеет отнять у него добычу. А вот когда добыча просто лежит рядом, смельчаки находятся. – Ты ведь не собираешься… – Риогалл сначала побледнел, потом покраснел, а потом снова побледнел. Он не хотел заниматься ничем таким прилюдно. Только не это. – Нет, – хрипло хохотнул Вайэр, осторожно убирая с шейки мешающиеся пряди. – Наблюдай, пока есть такая возможность. Риогалл сидел боком, поэтому мог видеть происходящее на расчищенной площадке, всего лишь слегка повернув голову. Правда, концентрироваться было трудновато из-за горячего дыхания, обдающего шею. Из-за касающихся нежной кожи губ. Из-за твердых и упругих мышц, которые прекрасно чувствовались даже сквозь одежду. Он не знал, правду ли сказал ему Вайэр или же солгал, чтобы беспрепятственно тискать слугу в свое удовольствие. Впрочем, выяснять не хотелось. Их не трогали. Даже не смотрели. И Риогалла такое положение дел вполне устраивало. Младшие притащили красивые каменные вазы и поставили по одной перед каждым хозяином питомца. Участников же согнали на площадку. Разноцветные банты на шеях, по всей видимости, должны были помогать зрителям их различать. Еще один Младший, пыжась и кряхтя, притащил здоровую кадку, в которой плескалась тесно набитая рыба. Не туманная, а самая обычная. Притащил и поставил на другом конце расчищенной площадки. Выпрямился и раздраженно зыркнул на вышедшего вперед Князя с закрученными, как у барана рогами, который вознамерился произнести речь. – Итак! Дорогие гости, приступим же к состязаниям! Выясним, чей же питомец сегодня возьмет первенство. В первом состязании нашим питомцам предстоит таскать рыбу своим хозяевам и класть ее в соответствующие чаши. Кто больше всех натащит – побеждает. Рыбу брать только ртом, передвигаться исключительно на четвереньках. Все понятно? – он дождался, когда участники мрачно кивнут, и после объявил о начале состязания: – Тогда начали! Младший, скривившись, выудил за хвост первую рыбину. Живую, яростно бьющуюся в его хватке. Выудил и небрежно бросил на середину площадки. Уже успевшие опуститься на четвереньки питомцы мгновенно позабыли про унижение, ненависть и все прочие терзавшие их до этого чувства. Победа. Каждому жизненно необходима была победа, потому что они знали, что ждет проигравшего. Никто не хотел оказаться на месте неудачника. Поэтому, едва услышав сигнал к началу, питомцы тут же кинулись вперед. Они рычали и яростно толкали соперников, отчаянно пытаясь ухватить скользкую извивающуюся рыбину зубами. Омерзительно. Риогалл скривился, наблюдая, как парни с завидным рвением сражаются за чешуйчатый трофей. Падают, распластываясь на земле, но в следующую же секунду снова вскакивают на четвереньки и бросаются в бой. Клацают зубы, бьет по щекам рыбий хвост, мелькают разноцветные бантики. Куча мала, ничего не разобрать. Но вот, наконец-то, кому-то везет. Парень с синим бантом вырвался из клубка рычащих тел и кинулся к чаше своего хозяина, крепко сжимая в зубах окровавленную и уже едва трепыхающуюся рыбу. Остальные слишком поздно осознали, что трофей пропал, бросились в погоню, но не успели. Первое очко ушло. Не дав им опомниться, Младший с кислым видом достал из ведра следующую рыбину и бросил участникам. Сражение тут же вскипело с новой силой. Риогалл думал отвернуться, но отчего-то продолжал смотреть. Наверное, все же хотел узнать, кто одержит победу, а кто проиграет. Нельзя было сказать, что он за кого-то болел или же желал кому-то поражения. Ему было их немного жаль, несмотря на то, как питомцы обошлись с ним в самом начале. Дин тоже участвовал и даже с пострадавшей рукой держал неплохой счет. Видимо, страх поражения и очередного наказания притуплял боль. Недавний собеседник, который не удосужился представиться, не отставал от прочих, но до идущего впереди всех парня явно не дотягивал. Не хватало изворотливости. Состязание шло довольно долго, но в итоге рыба в кадке закончилась и Младший, подсчитав результаты, сообщил их Князю с бараньими рогами. Тот кивнул и после вышел на площадку, чтобы огласить приговор. Победителем оказался тощий и пронырливый парень, которого Риогалл не знал, а проигравшим – тот самый с забинтованной рукой и половиной лица. С которого хозяин сдирал кожу. Впрочем, оно и не удивительно. Куда ему победить с такими увечьями. Как-то нечестно. Риогалл ожидал, что наказание тоже объявят прямо сейчас, но ошибся. Проигравшего выберут в самом конце. Того, кто провалит больше всех состязаний. Так что у увечного был еще шанс отыграться. И он его не упустил. Перед следующим состязанием питомцам завязали за спиной руки. Той же самой разноцветной лентой, что ранее красовалась у них на шее. Теперь им предстояло сражаться друг с другом, атакуя противника зубами. На ком окажется меньше всего укусов – победил, на ком больше – проиграл. После проигрыша в первом соревновании увечный будто сорвался с цепи, жаждая заполучить победу. Никому не давал спуску, яростно впиваясь зубами в незащищенную плоть. Словно впавший в бешенство дикий зверь. Он так разошелся, что по окончанию отведенного времени не отреагировал на приказ остановиться. Младшим пришлось оттаскивать дебошира, а после приводить в чувства, от души отхлестав явного победителя по щекам. Далее для питомцев провели турнир по перетягиванию веревки. Поставили в пары, опустили на четвереньки и сунули в зубы по скрученному концу. Победитель из каждой пары переходил на правую часть площадки, а проигравший на левую, после чего состязание продолжилось. Только теперь участники на правой стороне боролись за первенство, а на левой выявляли наихудшего перетягивателя. Следом за этим Младший привез на тележке гору грязной посуды с остатками еды, которую питомцам предстояло дочиста вылизать своими языками. На чьем счету окажется больше тарелок – победил, на чьем меньше – проиграл. Жульничать нельзя. Если хоть где-то заметят пропущенное пятнышко подливы, вычтут эту тарелку из счета. Где-то на середине четвертого состязания Риогалл перестал смотреть. Уже стемнело и развешанные повсюду фонарики зажглись приятным мягким светом. Наверняка с помощью очередной вертикально-параллельной хитрости, ибо никаких Младших со свечами некромант не приметил. Да и не успели бы они за столь короткое время управиться с таким количеством. Сад тут же преобразился, сделался уютнее. И если забыть, что рядом сидят самовлюбленные Князья, упивающиеся издевательствами над порабощенными ими слабыми парнями, то можно было даже насладиться открывшимся видом. Только как тут забудешь? Отовсюду долетают их хмыканья и издевки, да слышится противный хлюпающий звук скользящих по фарфору языков. Мерзость. Риогалл прислонил голову к княжьей груди, стараясь отрешиться от неприятных звуков и сосредоточиться на ровном и уверенном сердцебиении. В объятиях Вайэра было тепло и уютно. Касающиеся шеи губы уже не вызывали приливов смущения и желания отстраниться. Риогалл прикрыл глаза. Если бы только они могли остаться тут вдвоем. Просто посидеть вот так или погулять по саду, любуясь вечерней красотой… Проклятье… Зачем Вайэр его сюда вообще притащил? Чтобы показать, какие Князья отвратительные? Или же просто хотел их немного пораздражать своим присутствием и размахиванием перед носом украденным с арены некромантом? – Хочешь уйти? – тихо произнес Вайэр, обдавая шейку горячим дыханием. – Я этого хотел еще с тех пор, как мы сюда пришли, – проворчал Риогалл, чувствуя, как от любимого голоса по телу пробегают приятные мурашки. – Я бы хотел тебе еще кое-что показать. – А можно отказаться? – с обреченностью в голосе спросил некромант. Когда Вайэр намеревался ему что-то показать, обычно ничего хорошего не происходило. – Нет, – хоть Риогалл и не видел, зато почувствовал, как княжьи губы расползлись в озорной улыбке. – Обещаю, что тебе понравится. Закрой глаза. Риогалл в этом сильно сомневался, но когда ему давали выбор? Хочешь не хочешь, а придется подчиниться. Хотя бы питомцы, их мерзостные хозяева и не знающие границ издевательства останутся позади. Некромант прикрыл глаза, чтобы почувствовать, как его охватывает привычное ощущение невесомости. Его физическая оболочка легко разбилась на множество невидимых глазу крохотных частиц, которые тут же подхватил мощный энергетический поток и стремительно потащил следом за вереницей других частичек, принадлежащих Вайэру. На какой-то миг они перемешались, сделались единым целым, танцуя в безумном кружащем вихре, а потом… Все кончилось, оборвалось. Ноги вновь почувствовали твердую землю, ноздри наполнились принесенной легким ветерком свежестью и ароматом трав, до ушей донесся тихий плеск воды и стрекот цикад. Риогалл распахнул глаза и обмер. Сначала ему показалось, что они никуда не перенеслись, остались на той же самой Параллели. Но потом… потом все сомнения исчезли. Фонарики. Здесь тоже было много-много фонариков. Желто-рыжих, освещающих своим мягким светом звездную ночь. А еще была река, на берегу которой они с Вайэром и появились. Неширокая и спокойная, она медленно несла свои воды, изящно петляя сквозь лес. А может быть, не лес, а сад. Кто бы стал развешивать в лесу фонарики, протягивать их нитями над рекой от одного дерева к другому? А еще пускать их по самой реке. Небольшими редкими группками – по два или три. Великий Аракус! Это было невероятно! Так красиво и… Все эти фонарики, отражающиеся в черной глади реки… Словно она горит, пылает мириадами ярких звезд. Присядь на корточки, протяни руку и непременно коснешься неуловимого волшебства. Риогалл потерял дар речи. Он просто стоял на берегу необыкновенной реки и таращился на открывшуюся ему таинственную магию. Ведь никак иначе это не назовешь. А Вайэр, довольный произведенным эффектом, наблюдал за слугой и наслаждался его яркими, неподдельными эмоциями. – Хочешь прокатиться? – выждав немного, Князь решился нарушить тишину. – А? Прокатиться? – еще не отошедший от первого впечатления, Риогалл повернул к нему голову и недоуменно захлопал глазами, силясь понять, что тот имеет в виду. – На лодке, – Вайэр кивнул в сторону незамеченного Риогаллом маленького причала, у которого была привязана упомянутая лодка. Лодка… Не какая-то безликая, сколоченная из досок местным рыбаком, посудина. И даже не добротное суденышко перевозчика. Целое искусство – не меньше. Небольшая, аккуратная и изящная. Со змеящимися по обшивке борта резными узорами и золотой окаймовкой. На изогнутом носу фигура драконьей головы, держащей в зубах гроздь горящих фонариков. И пока Риогалл таращился на новое чудо, Вайэр уже успел шагнуть в лодку и теперь стоял, протягивая руку своему нерасторопному слуге. Опомнившись, некромант неуклюже поспешил к нему. Прокатиться на лодке. Да еще на какой! И по волшебной реке! Он никогда в жизни не катался на лодке. А тут такая возможность! Будто навеянный кем-то призрачный сон. Подрагивающая от волнения рука охотно легла в княжью ладонь. Два удара сердца, и Риогалл уже в лодке. Сидит в кормовой части и во все глаза разглядывает разлившееся вокруг волшебство. Будто ребенок, которого впервые привели на ярмарку. Вайэр же разместился в носовой части. Вальяжно расселся на резном сиденье, наслаждаясь произведенным эффектом. Такой впечатлительный. У Князя имелось великое множество невероятных Параллелей. Часть он преобразил сам, над другой постарался Шелкопряд. За всю человеческую жизнь не пересмотреть. Так что не стоит опасаться, что в один прекрасный день слугу уже будет нечем удивить. В лодке не имелось весел. Совсем. Даже уключин для них не наблюдалось. Но Риогалл вряд ли обратил внимание. Он все продолжал смотреть по сторонам и восхищаться дивной красотой Параллели, так что даже не заметил, как лодка сама собой отвязалась от причала и медленно поплыла, повинуясь неспешному течению. Ваэйр же при этом не пошевелил и пальцем, хотя без его вмешательства явно не обошлось. – Это что? Алтарь? Разве Князья кому-то поклоняются? – спросил Риогалл, приметив на берегу реки небольшое каменное сооружение. Чистое и аккуратное, с зажженными в нише свечами и курящимися в чаше благовониями, дым от которых туманом стелился меж стеблей травы. – Нет, – хрипло хохотнул Вайэр. – Видел такие у людей, и мне понравилась идея. – А как… как все эти фонарики зажигаются? Их ведь так много и… – Риогалл заглянул за борт, жадно рассматривая группу проплывающих мимо фонариков. Будто силился разгадать их секрет, разглядеть, что скрывается за бумажными на вид стенками. – Там живой огонек. Он питается энергией Параллелей и не гаснет даже под водой. Пожаров не устраивает, кожу не обжигает, – Вайэр ловко поймал проплывающий мимо фонарик, запустил в него руку и достал маленький огонек, размером чуть больше ногтя. Пламенный шарик заплясал на ладони, извиваясь крохотным тельцем. Но не жалил. – Днем он спит, – продолжил Вайэр, передавая огонек подставившему руки Риогаллу. – Его становится не видно. Будто и вовсе нет. И правда, не обжигает. Только щекочет слегка. Забавный. Риогалл улыбнулся, взирая на маленькое чудо в сложенных лодочкой ладонях. На Параллелях столько всего удивительного. Интересно, в саду того Князя внутри фонариков тоже сидят эти… существа? При мысли о Параллели, с которой они только что сбежали, уголки губ тут же поползли вниз. Продолжая смотреть на забавный огонек в ладонях, Риогалл задал беспокоящий его вопрос: – Что ждет проигравшего питомца? Да, не стоило портить дурными мыслями столь невероятную атмосферу, но… Он не мог не спросить. Если не сейчас, то когда? Потом можно и забыть, отвлечься на что-то и так никогда и не узнать, что может ждать тебя самого, попади ты в лапы другого Князя. За все время, проведенное здесь, Риогалл слишком легкомысленно относился к потенциальной опасности. Он не понимал, пока не увидел. – Проигравшего? – Вайэр чуть вскинул брови, он явно не ожидал подобного вопроса сейчас. – Ему прикажут обслуживать гостей. Нет, не подавать напитки и убирать со столов. Ты ведь уже взрослый мальчик. Обслуживать ртом. Пока Князья беседуют, обсуждают состязания, питомец будет выполнять свою работу. Закончит с одним – переползет к следующему. – Омерзительно, – Риогалл скривился, продолжая гипнотизировать огонек в ладонях под мерный плеск воды за бортом. – Зачем они это делают? Почему люди, а не Младшие? Раз им так нравятся строптивые питомцы, то Младшие с их кислыми рожами отлично бы подошли. – О, Младшие! – Вайэр тихо рассмеялся. – Над ними тоже издеваются, но легонько. Ведь не стоит забывать, что каждый Младший – это потенциальный Князь. Князь, который вполне может оказаться сильнее своего старого обидчика. Если перегибать палку и заставлять их делать то, что делают люди-питомцы, бывшие Младшие, ставшие Князьями, непременно придут поквитаться. Да, возможно, твоя жертва никогда и не преобразится, не обретет возможность отомстить, но стоит ли рисковать? Так уже случалось. А у Князей хорошая память. – Подонки, – тихо произнес Риогалл, опуская огонек обратно в потухший фонарик, который без света внутри казался безжизненным. – Что они тебе сказали? – вдруг спросил Вайэр, наблюдая, как его слуга бережно опускает вновь оживший фонарик обратно в воду. Риогалл поначалу не сообразил, о ком речь. Собирался уточнить, но тут в голове возник образ безымянного питомца, безжалостно выложившего перед ним истину. – То, что ты меня продашь, – криво усмехнулся Риогалл, опуская руку за борт и касаясь пальцами отражения висящих над головой фонариков. Словно потревожил само звездное небо. Заставил волноваться и идти рябью бесчисленные огоньки. – Продам? – Вайэр изобразил веселое удивление. – И кому же я тебя продам, если никто не в силах заплатить достойную цену? Ты ведь не продашь дворец за горстку камней? – Пф! Я не дворец, – привычно проворчал некромант, продолжая смотреть за борт. От этих разговоров настроение сделалось паршивым. Наверное, все же не стоило начинать расспросы на неприятную тему. – И правда, – подозрительно легко согласился Князь. – Ты, скорее, Параллель. Очень редкая. Скажем, Кристальная. – Что во мне такого? – Риогалл не выдержал и повернул голову, чтобы посмотреть Вайэру прямо в глаза. Он ведь снова издевается, да? Какая к Айкану Параллель? Какая редкость? Он никчемный неудачник и неумеха, годный лишь на то, чтобы над ним потешались. У него ничего нет, кроме приятной на вид мордашки и роскошной копны волос, которую он и то приобрел случайно в виду своей ошибки. – Много чего, – Вайэр лишь шире растянул губы в улыбке. – За один этот взгляд уже можно было бы отдать дворец. – Ты совсем свихнулся, – смущенно буркнул Риогалл и отвернулся обратно к реке. У извращенного Князя и вкусы извращенные. Так стоит ли удивляться? Вайэр молчал, а Риогалл думал, гладя на проплывающие мимо фонарики. Думал довольно долго. Взвешивал, колебался, хотя вроде бы все решил еще на предыдущей Параллели. Просто… просто… Рука невольно погладила побледневший узор на тыльной стороне ладони. Еще немного и совсем исчезнет, не оставив после себя никакого следа. Шкряб-шкряб. Ноготь ковырял край борта, хотя некромант вряд ли это осознавал, потому как в противном случае непременно бы ужаснулся порче столь великолепного изделия. – Я хочу постоянное клеймо, – чуть осмелев, Риогалл, наконец, озвучил то, что его так терзало. Не выдержал, все же взглянул на Князя, ожидая насмешки или издевки, но Вайэр лишь удивленно приподнял одну бровь. Сделалось до ужаса неловко. Так, что захотелось тут же оправдаться. – Просто эти Князья… – запинаясь и путаясь в словах, принялся пояснять некромант. – Они… Я не хочу, чтобы кто-то из них меня поймал и подумал, что… ну… Конечно, такого может и не случиться, но если вдруг случится, то… – Клеймо можно перебить, – предупредил Вайэр. – Но они все равно ведь почувствуют, что я… – он опять запнулся, не в силах произнести столь смущающие слова вслух. – И… возможно, не захотят связываться и все такое… – Возможно, – губы Князя растянулись в улыбке. Ему безумно нравилось играть со своим слугой. Смущать, недоговаривать, вынуждая того бороться с неловкостью и искать обходные пути, лишь бы не называть неудобные для него вещи своими именами. – Т-так.. – Риогалл снова поднял на него глаза, ожидая ответа. – Поставишь? – Ну раз уж ты так просишь, – Вайэр развел руками, будто показывая, что у него нет иного выхода. – Но только учти, я поставлю его в том месте, о котором говорил. Внутренняя сторона бедра. Риогалл поджал губы, но все же кивнул и поспешил отвернуться, чтобы хоть как-то скрыть прилившую к щекам кровь. Он не сомневался, что Вайэр так ответит. Просто… просто… Наверное, он в самом деле превращается в извращенца, потому как не только не против получить клеймо на столь пикантном месте, он этому рад. Хотя должен возмущаться и требовать более благопристойного участка кожи. Великий Аракус наверняка бы разочаровался в своем верном почитателе. Трудно было сказать, сколько прошло времени, когда лодка, наконец-то, остановилась у причала. Проскользила по глади спокойной реки и замерла, чуть покачиваясь на слабых волнах в ожидании дальнейших указаний от хозяина. Риогалл предполагал увидеть очередной дворец. Просторный и высокий, пронзающий облака своими острыми шпилями. Каково же было его удивление, когда он узрел дерево. Огромное дерево. Настолько, что внутри него сделали дом. С окнами, балконами, резным крыльцом и фонариками. Куда же на этой Параллели без фонариков. Их развесили как на самом дереве, так и на перилах. Расставили вдоль выложенной камнями дорожки. Невероятно красиво и столь же необычно. Стало до жути любопытно увидеть, что же скрывалось внутри. Вайэр первым выбрался на причал, а после помог Риогаллу, который все еще высоко задирал голову и таращился на очередное чудо. Если бы не крепко удерживающая рука, то он непременно бы споткнулся и пересчитал носом доски. Называть грандиозное сооружение просто домом было неправильно. А как правильно, Риогалл не знал. Что ни перебирал в уме, ничего не подходило. Внутри дерева-великана мог бы разместиться дракон и не один. Сюда не стыдно было бы пригласить гостей и целый день водить по дому, показывая все его великолепие. Но в то же время становилось ясно, что данное произведение искусства не для всех. Слишком уж оно… сокровенное? Словно тихая гавань, укромный уголок, где можно ненадолго укрыться от всего мира. Кого попало сюда не приглашают. Или же… Риогаллу просто хочется в это верить. Был ли здесь когда-нибудь Енка? Вопрос крутился на языке, но пришлось сдержаться. Если он будет постоянно спрашивать про Енку, то это уже перерастет в нездоровую манию. Внутри необыкновенный дом оказался не менее поразительным, чем снаружи. Мастера, что вырезали изящные лестницы, колонны и барельефы прямо из самого дерева, знали свое дело. Все смотрелось так гармонично и по-домашнему, без излишней помпезности, как бы странно это ни звучало. А главное здесь было уютно. Риогалл шел за Вайэром и крутил головой, полностью позабыв и про неприятную Параллель, и про питомцев с их жестокими хозяевами, и про постоянное клеймо, которое он возжелал получить. Вспомнил некромант об этом лишь тогда, когда они переступили порог спальни. В свете зажженных фонариков комната утопала в теплых, ласковых тонах, обещающих безмятежность и уют. Потолок – плотно переплетенные между собой ветви, вырезанные мастерами из нутра дерева-великана. Кровать, тумбочки, шкаф, столик и вазы для диковинных цветов – все это вырастало прямо из пола. Их сделали на месте, прямо здесь. Каким же это надо было обладать мастерством! И после всего вардэ продолжают звать Отбросами. Риогалл ни капли не сомневался, что мастерами являлись именно вардэ, ведь Князья слишком ленивы для работы, а Младшие слишком озлоблены. – Садись, – Вайэр кивком головы указал на идеально заправленную кровать. Хоть ни один Младший им по дороге так и не попался на глаза, на Параллели они явно присутствовали. Кому-то же надо было следить за порядком. – А? – Риогалл оторвался от созерцания свисающих с ветвистого потолка фонариков. Осознание того, что должно было последовать далее, накатило волной из волнения, неуверенности и страхов. Он занервничал, заколебался. Клеймо останется с ним на всю жизнь, врежется в плоть, как неустанное напоминание. Не избавиться, не свести, не перекрыть. Если Вайэр наиграется и вышвырнет надоевшего слугу, то клеймо превратится в незаживающую рану, не позволяющую забыть о Князе даже на минуту. Пальцы невольно погладили почти исчезнувший рисунок на тыльной стороне ладони. Очень рискованный шаг и… глупый. Разум твердил, что необходимо повернуть назад, отказаться, а вот чувства. Они сделались пугающе сильны. До того, что Риогалл готов был обменять пару мгновений счастья на годы страданий и уныния. Хотя… разве уже не поздно поворачивать назад? – Что? Передумал? – Вайэр легонько приподнял правую бровь, отчетливо читая душевные терзания на лице слуги. – Нет, – Риогалл мотнул головой и, собравшись с духом, прошел вперед и опустился на кровать. Минута решимости вдруг снова обернулась грызущей нутро неуверенностью. – Подними подол и раздвинь ноги, – спокойно скомандовал Вайэр, наблюдая, как от столь двусмысленной просьбы лицо его слуги против воли заливает краска. – Ты же не предполагаешь, что я буду ставить клеймо прямо через мантию? Риогалл обжог Князя взглядом, но язвить не стал. Разумеется, он понимал, что придется обнажиться, но, Великий Аракус, как же это смущало! Не зная, куда деть глаза, некромант схватился взмокшими от волнения пальцами за подол мантии и неуверенно потянул его вверх. Даже не подозревая, как высоко его хозяин оценил подобное неторопливое обнажение. Такое невинное с виду, но тем не менее весьма и весьма заводящее, заставляющее кровь резвее бежать по венам. Взгляд Вайэра не отрывался от сведенных вместе тонких и даже несколько изящных ножек. Очень светлых, абсолютно лишенных волос жадной некромантской искоркой, тянущей соки из своего носителя. Князь не торопил, он ждал. Ожидание всегда вознаграждалось. Вайэр смаковал волнующий момент, любуясь тем, как едва заметно подрагивают острые коленки, как нервно комкают взмокшие пальцы замершую у паха ткань. За всю княжью жизнь он никому не ставил клейма, даже не задумывался об этом, но сейчас… Сейчас до ужаса хотелось увидеть, как лягут на нежную кожу знакомые линии. Внутренняя сторона бедра… Такое волнительное место. Риогалл замешкался. Он знал, что смысла оттягивать неизбежное не было, но… Великий Аракус, действия такого рода для него слишком развратны! Безумно хотелось отпустить подол, закрыть лицо руками и просидеть так до тех пор, пока дело не будет сделано. Пусть Вайэр сам задирает мантию, пусть сам раздвигает ему ноги и затем ставит клеймо. Тогда у Риогалла хотя бы будет оправдание перед самим собой. Ведь это не он, это все развратный Князь. А он… а он лишь подневольная птица. Только вот Вайэр ничего такого делать не собирался. Хоть Риогалл и отвел глаза, он все равно отчетливо чувствовал на себе пронзающий княжий взгляд. От него ждали действий. Ждали очень настойчиво. Отвертеться не выйдет. Риогалл был уверен, что Вайэр так и будет сидеть всю ночь, любуясь выставленными на обозрение ножками, пока его слуга не сделает то, что от него требуется. Нет, зря он все это затеял. Впервые в жизни Риогалл пожалел, что не носил нижнего белья. Так хотя бы было менее смущающе. Но… Арр! И чего он мнется! Сам ведь попросил, так что… Бросив на Вайэра короткий взгляд, Риогалл собрался с духом и неуверенно развел ноги. Ничего пошлого. Это только для дела. Ради метки. Чтобы защититься, если какой-то рогатый урод вздумает его себе присвоить. Риогалл твердил в уме оправдания, но щеки все равно предательски запылали, а пальцы еще крепче вцепились в скомканную и уже влажную от пота ткань. – Чудесный вид, – с улыбкой прокомментировал Вайэр и оторвался от дверного косяка, который все это время подпирал. Он шел, мягко ступал по ковру, неумолимо приближаясь. Риогалл еще сильнее занервничал. Каждый раз словно первый. Хотя они вовсе не собираются этим заниматься. Только поставить клеймо. Ничего более. Хотя кого он обманывает? Разве Вайэр когда-нибудь упускал отличную возможность? А сейчас была как раз такая. Может быть, все-таки стоит выпустить подол и закрыть, наконец, лицо руками, пока оно не начало светиться ярче фонариков? – Так будет не очень удобно, – прокомментировал Вайэр, останавливаясь напротив. – Что? – недоуменно переспросил Риогалл, инстинктивно поднимая глаза на собеседника. Вместо ответа Князь забрал у него из рук измятый подол, подтянул его повыше к лицу и… – Закуси, – приказал Ваэйр, поднося ткань к губам слуги. – Ты ведь не хочешь, чтобы в самый ответственный момент ткань сползла и испортила рисунок? Нет, Риогалл не хотел. Он вполне мог неосознанно выпустить мантию из рук, если будет слишком больно. Пришлось подчиниться. Нахмурить брови, но все же сомкнуть зубы на краешке подола. Теперь Вайэру стали видны не только ножки и все, что находилось между ними, но еще и плоский, лишенный даже намека на кубики живот. Освобожденные руки теперь было некуда деть, поэтому Риогалл вместо мантии вцепился в простынь, на которой сидел. Что же касалось Вайэра, то, удовлетворившись видом, тот опустился между разведенных ног. Глаза Риогалла тут же широко распахнулись, а вся кровь в теле устремилась к лицу. Такая поза! Еще совсем недавно он сам находился на том самом месте и… Великий Аракус! О чем он только думает! Хозяин просто ставит клеймо. Не будет же Вайэр делать это стоя, сгибаясь в три погибели. А что касается непотребной мысли, не к месту пришедшей в голову, то… Абсурд. Вайэр никогда не… Даже представить не получается. Все равно что вообразить себя самого на королевском троне. Так же нелепо. – Ссс… – Риогалл шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, когда Вайэр коснулся пальцем внутренней стороны бедра. Все лишние мысли тут же вылетели из головы. – Потерпи, – произнес Князь, сосредотачиваясь на работе. – Будет немного больнее, чем со временной меткой. Без смеси частички моей силы проникнут уже под кожу и станут неотъемлемой частью тебя самого. Палец продолжил плавно скользить, вырисовывая первые изгибы изящной метки. Собранная на подушечке теневая энергия пробивала себе путь вглубь чужой плоти, отвоевывала место и послушно ложилась на намеченный узор, проступая на светлой коже темными, расползающимися пятнами. Словно упавшие на пергамент капли чернил. Энергия двигалась, извивалась, стараясь устроиться поудобнее, а после заполняла отведенное ей пространство до невидимых краев. Линии чернели и делались четкими, медленно сплетаясь в знакомый рисунок. Будто татуировка. Да, при быстром взгляде клеймо можно было за нее принять, но вот если присмотреться, придвинуться поближе. Если вглядеться в переплетенные линии, то можно было увидеть, что темнота движется. Лениво и размеренно перетекает внутри своих границ, медленно клубится, вырисовывая собственные узоры, живет. Она живет под кожей, таится, наблюдает, словно свирепый дикий зверь, которого посадили охранять бесценное сокровище. Риогалл ничего этого не видел. Поначалу он жмурился, стискивая в зубах ткань. Было больно и хотелось отдернуть ногу, убрать подальше. Но нельзя. Нельзя, иначе рисунок испортится. Приходилось терпеть, постоянно напоминать себе, что это необходимо. А потом… потом он вдруг уловил что-то еще. Что-то, что примешивалось к боли, неотрывно сплеталось с ней, проникая все глубже и глубже, тягуче растекаясь по телу. И если сосредоточиться на этом чем-то, неизведанном и непонятном, то боль притуплялась, отступала на второй план, а после и вовсе терялась, растворяясь в странном щекочущем чувстве. И тогда… Ему кажется или в спальне действительно стало жарковато? И палец Вайэра… То, как он скользит, как касается ничем не прикрытой, незащищенной кожи, выводя последние плавные штрихи особого узора. И если не опускать взгляд, сосредоточиться на прикосновении… Риогалл рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы. Пальцы против воли сильнее вцепились в простыни. Он не должен… Ему не следует… – Какая любопытная реакция, – промурлыкал Вайэр, созерцая поднявшийся перед его лицом член. – А главное честная. Какой же все-таки мой слуга развратник. Возбуждается, когда хозяин делает безобидную работу. – Эшо не шак, – невнятно промямлил Риогалл, не выпуская из зубов края подола. Ему было до ужаса стыдно и в то же время… – Не так? – Вайэр удивленно вскинул брови, продолжая беззастенчиво любоваться откровенной картиной. – Ты уверен? Пальцы скользнули по внутренней стороне оголенного бедра, погладили законченное клеймо. Риогалл запрокинул голову, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Слишком чувствительная. Эта сторона сделалась слишком чувствительной. Вайэр не предупредил, что так будет. Что каждое прикосновение его руки к клейму станет ощущаться во много раз ярче. – Не хочешь полюбоваться? – спросил Вайэр, скользя ладонью ближе к паху. Возвышающийся член чуть дернулся, на головке выступила первая соблазнительная капелька смазки. Вместо ответа Риогалл лишь мотнул головой, крепко зажмуриваясь. Безумно хотелось, чтобы Вайэр поднялся чуть выше, уделил внимание горящей нетерпением плоти. Чтобы повалил на кровать, прижал своим телом и… Стоило немалого труда худо-бедно, но держать себя в руках. Не позволить ногам раздвинуться еще шире, а сдавленному стону сорваться с губ. – Я так старался, а ты даже не взглянешь, – наигранно вздохнул Вайэр, наслаждаясь внутренней борьбой своего слуги. Хочет ведь, безумно хочет, но продолжает упираться. Сдерживаться, томиться от неудовлетворенного желания. А ведь стоит только попросить. Сказать всего одно слово. Рука снова скользнула ниже, обратно к выведенному клейму, бережно оглаживая каждую линию. – Прекра… ти… – сбивчиво попросил Риогалл, которому все труднее давалось самообладание. – Прекратить? – переспросил Вайэр. – Мне кажется, что вот он в этом плане с тобой не согласен. Тут он убрал руку с бедра и дотронулся пальцем до головки, размазывая по ней выступившую капельку смазки. Не ожидавший подобного, Риогалл с шумом втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Подло! Это было подло. – Просто… уже… – неразборчиво произнес Риогалл. Затянувшееся бездействие его убивало. Он изнывал от желания близости, но даже так все равно не смог произнести тех самых слов. Просто сделай это уже. Вроде бы не сложно, но язык отказывается поворачиваться. Вайэр обладал превосходной выдержкой. Он мог бы еще долго мучить слугу, заставив-таки того озвучить вслух свое желание. Мог бы, но не сегодня. Сегодня ему в голову пришла немного иная идея. За все свое долгое существование Вайэр привык только брать. Да, в процессе вторая сторона тоже получала удовольствие, но это, скорее, было просто приятное дополнение. Неотделимая часть. Но вот чтобы сделать удовлетворение партнера главной и основной целью в обход своего собственного… Вайэру подобное никогда даже в голову не приходило. Да и зачем? Ведь все они так или иначе получали удовольствие, как побочный эффект. Но так было до нынешнего момента. Теперь же, смотря на возвышающийся перед ним член, на разведенные в стороны подрагивающие ножки, на судорожно стискивающие простынь пальцы и милое зажмуренное личико, Вайэр подумал о том, что хотел бы сделать для своего слуги нечто особенное. Почему бы и нет? Хотя бы ради того, чтобы увидеть реакцию, которая обещала быть весьма занимательной. Да и проверить, настолько ли он окажется в этом хорош, как предполагает. Клеймо вдруг обдало горячим дыханием. Риогалл не успел даже вздрогнуть, как в следующий миг почувствовал коснувшийся кожи язык. В это месте она и без того была особенно нежной, особенно чувствительной, а после метки... Да еще и так близко к… Налитый кровью член дернулся, сделавшись немного больше. На покрасневшей головке выступила новая капелька смазки, куда крупнее предыдущей. Выступила и тут же скатилась вниз по стволу, огибая вздувшиеся венки. Риогалл едва не заскулил. Великий Аракус, это невыносимо! Бедра сами собой чуть толкнулись вперед, жаждая приблизить скользящий по изгибам клейма язык к месту, которое молило о внимании. Но Вайэр не спешил. Он наслаждался изучением поставленной метки, время от времени слегка прикусывая кожу, чтобы сорвать с губ слуги сдавленный стон. Князь прекрасно знал, чего тот жаждет, но не спешил давать. Терпение. Терпение всегда вознаграждается. К тому же… Стоит только поднять взгляд и сразу открывается такой соблазнительный вид. Закушенный подол, пылающие щечки, чуть выглядывающие из-под ткани затвердевшие соски. И как тут устоять? Так и хочется повалить на кровать, подмять под себя и наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться. Вайэр чуть сильнее прикусил кожу над клеймом, оставляя новую метку. Риогалл дернулся и зашипел. Он по-прежнему не открывал глаза, комкая в пальцах влажную ткань простыни. Боялся, что если посмотрит вниз, то просто не выдержит. Он и так был на пределе, а вид Вайэра между его ног, тщательно вылизывающего теневой рисунок… Это было бы слишком. Риогалл ни на что такое не надеялся. Он просто ждал, когда Князь, наигравшись, решит, что достаточно помучил слугу, и возьмет свое, как это обычно происходило. Именно поэтому внезапно ощутив, как чужие губы обхватывают его член и горячий язык скользит по головке, Риогалл в ужасе широко распахнул глаза. Взгляд непроизвольно метнулся вниз и… Лучше бы он этого не делал. Лучше бы не смотрел, потому как… Вайэр в самом деле… в самом деле… – Нет! Прекрати! – запаниковал некромант, безуспешно попытавшись отодвинуться. – Ты не!.. Нгх… Вайэр взял глубже, отчего Риогалл едва не задохнулся от нахлынувших ощущений. Таких острых и ярких, заставляющих выгибать спину и хватать губами ускользающий воздух. Это сильно отличалось от секса. Риогалл и представить себе не мог, что у удовольствия может быть столько граней. Чувствовать, как чужие губы настойчиво скользят по стволу, точно выверяя моменты, когда сжать посильнее, а когда чуть ослабить хватку. Как горячий язык очерчивает вздувшиеся венки, дразнит, играет с чувствительной уздечкой. Это… это… Голова шла кругом. Когда Вайэр брал почти до самого основания, по телу пробегала мелкая дрожь, а с прикушенных губ против воли срывались протяжные, поскуливающие стоны. Так хотелось удержать этот момент, чтобы Князь взял еще глубже, позволив головке проскользить по ребристому нёбу, упереться в горло. Руки инстинктивно потянулись вперед, схватились за закрученные рога. Вайэр среагировал мгновенно. Тихо зашипел и обнажил зубы, ощутимо прикусив ствол. Однако Риогалл хоть и дернулся, шумно втянув воздух, но пальцев не разжал. Лишь крепче стиснул рога, в неуклюжей попытке притянуть Князя ближе. Этот человек… Даже не понимает, что творит. Вайэр не хотел торопиться, планировал немного помучить, посмаковать удовольствие, но чужие ладони, обхватившие рога… Они разбили все его самообладание. В начале он лишь игрался. Двигался неспешно, прощупывая, проверяя границы. Словно пробовал диковинный музыкальный инструмент. Какую ноту тот выдаст, если надавить вот здесь? А если немного задержаться вот тут? Ему безумно нравилось наблюдать, как его слуга честно и открыто реагирует на каждое движение. Такой невинный и в то же время столь развратный. Невообразимое сочетание. Разумеется, он схватился за рога неосознанно, но… Совершенный, как же сильно распалило это дерзкое действие! Вайэр не выпустил члена изо рта, продолжил двигать головой, но уже куда резче и грубее, время от времени давая волю зубам. То чуть прикусывая чувствительную плоть, то лишь слегка ее касаясь. Вынуждая Риогалла сбивчиво поскуливать и неуклюже толкаться бедрами навстречу. Одна рука соскользнула с бедра, пальцы ловко собрали стекающую по стволу слюну и устремились вниз. Быстро нащупали пульсирующее колечко мышц, надавили и… – П-подожд-и… – простонал Риогалл, чувствуя, как пальцы, преодолев сопротивление, проникают внутрь и начинают активно растягивать тугие стенки. С чего вдруг так… Ннн… Это, и правда, уже слишком. Сразу в двух местах. Он сейчас сойдет с ума, задохнется от нахлынувших ощущений. Только вот Вайэр не желал слышать никаких протестов. Не сбавляя напора, продолжал растягивать. Риогалл еще крепче стиснул рога. Взгляд невольно метнулся вниз в попытке вымолить хотя бы небольшую передышку и тут же встретился с горящим взором фиолетовых глаз. Столь хищным, сразу дающим понять, что пощады ждать не стоит. Они всегда у него светились в полумраке? Или… или ему так только кажется? В голове стоял туман. Дыхание рвано срывалось с приоткрытых губ, а низ живота сводила сладкая судорога. Ему стоило отвести взгляд, но… Кажется, Вайэр был прав, его слуга на самом деле очень развратен. Потому как этот вид… этот пронзающий до самого нутра взгляд и заполнившие спальню пошлые влажные звуки… Ннн… Он сейчас кончит. Он сейчас… Ваэйр тоже это понял. Понял и потому выпустил член изо рта, не позволяя случиться неизбежному. Рано. Слишком рано. Он вновь обжег разочарованно выдохнувшего Риогалла взглядом и облизнул влажные от слюны и смазки губы. – Ты мог бы попросить, – вкрадчиво произнес он, продолжая двигать пальцами внутри. – Попроси, и я продолжу. Риогалл хотел, но не мог. Как только напор ослаб, часть тумана в голове рассеялась и ему снова стало стыдно. Он больше был не в силах выдерживать этот взгляд и… Великий Аракус, он, правда, схватился за рога? Смущенный, Риогалл разжал пальцы и откинулся на кровать, чтобы тут же выгнуться и вцепиться в простыни, потому как не получивший ответа Вайэр прибавил третий палец и задвигал ими еще активней. Лишившийся так умело ублажающего его рта, член опять изнывал от нехватки внимания. Если бы только Вайэр к нему прикоснулся. Хотя бы немного… Совсем чуть-чуть… Но коварный Князь и не думал. Еще не время кончать, ведь они только начали. – Нгх-а! – выстонал Риогалл, снова выгибаясь, когда Вайэр задел внутри то самое местечко. Выступившие на головке капли смазки сорвались вниз, протягивая за собой вязкую ниточку, и приземлились на живот, образовав крохотную лужицу. Восхитительное зрелище. Если сильно не напирать, не касаться той самой точки слишком уж часто, то можно продлить эти маленькие пикантные моменты. Только вот где же взять столько выдержки, когда один вид возбужденного до предела слуги в мгновение ока рушит все самообладание. А ведь тот даже не догадывается, как развратно сейчас выглядит. Так и просит съесть поскорее. Разве Вайэр может отказать? Решив, что растяжки уже достаточно, Князь вытащил пальцы. Он все еще был одет, что сильно мешало. Да и Риогалл так и оставался в мантии, хоть и задранной до груди. Впрочем, такой вид тоже имел свое особое очарование, но… Быстро избавившись от собственной одежды, Вайэр ловко стянул со слуги раздражающую мантию и отбросил в сторону. Теперь Риогалл лежал перед ним во всем своем великолепии. Раскрасневшийся, растрепанный, с разметавшимися по простыням волосами. Он смотрел на Вайэра затуманенными от разожженного желания глазами и рвано дышал, приоткрыв искусанные от волнения губы. Грудь с затвердевшими темными сосками быстро вздымалась и опадала в такт дыханию. Если бы он только был чуть смелее, то наверняка попросил бы поторопиться. Князь решил больше не мучить Риогалла, потому как и сам был уже на пределе. Он навалился сверху, приставив член к пульсирующей дырочке. Замер на секунду, втягивая носом запах разгоряченного тела под собой, а после толкнулся внутрь. Риогалл издал протяжный стон, обхватывая Вайэра руками. Притягивая ближе, вонзая короткие ногти в широкую спину. Да! Именно этого он так хотел. Именно этого так ждал. Хотя никогда бы и не признался. Вайэр был внутри, Вайэр двигался, и тугие стенки жадно сжимались вокруг его члена, не желая отпускать. Вес чужого тела, вдавливающий в кровать, пьянил, позволяя чувствовать Князя целиком. Каждую тренированную мышцу. Позволяя впитывать обдающий кожу жар и ловить тяжелое дыхание на своей шее. Каждый новый толчок вынуждал вжиматься сильнее, постанывая и потираясь о выступающие кубики зажатой между телами плотью. Вайэр знал свое дело. Даже слишком хорошо. Пусть Риогаллу и не с чем было сравнивать, он сомневался, что кто-то смог бы превзойти Князя в способности дарить столь иступляющее наслаждение, заставлять терять рассудок всего от пары прикосновений. Хотя… возможно, так было только потому, что это Вайэр. Единственный, с кем Риогалл желал заниматься подобными вещами. Единственный, кто был ему по-настоящему необходим. И чем дальше все заходило, тем невыносимей становилась мысль, что однажды все закончится. Однажды он лишится этих прикосновений, этих губ, этих ласк, этого согревающего тепла. Наверное, именно поэтому Риогалл так отчаянно цеплялся за Вайэра в водовороте захлестнувшей их страсти, стараясь удержать, продлить сладостные мгновения, на которые он не имел права. Еще! Ноги обвились вокруг крепкого княжьего торса, надавили на поясницу, заставляя входить еще глубже. Риогалл дышал тяжело, прерывисто, но ему все равно было мало. Сильнее! Глубже! Ногти вонзились в блестящую от пота спину, с губ сорвался сдавленный стон. Сейчас, когда в голове стоял плотный туман, можно было не беспокоиться о смущении, стыде или чувстве вины перед Великим Аракусом. Все это придет, потом. А сейчас… сейчас есть только он, Вайэр и пронзающее до самого естества удовольствие, к которому некромант успел пристраститься. Вайэр тоже тяжело дышал, входя на всю длину короткими и мощными толчками. И фиолетовая дымка в его глазах медленно, тягуче клубилась, словно опьяненная разливающимся по телу экстазом. Он был уже близок, так же, как и партнер. А ведь Риогалл даже не подозревал, насколько он восхитителен, насколько отзывчиво и откровенно его неискушенное тело, и как сильно оно заводит Князя. Так жадно сжимает его внутри, что становится все труднее и труднее оттягивать разрядку. Можно было бы сбросить темп, немного продлить удовольствие, но Вайэр помнил о прошлом разе. Пока не стоило чересчур усердствовать, чтобы не повторить ошибки. Так что… Окончательно перестав себя сдерживать, Вайэр ускорил темп, яростно вколачиваясь в податливое тело. Риогалл еще крепче вцепился в него, выгибаясь на влажных от пота простынях. В голове стоял туман, с губ бесконтрольно срывались хриплые стоны. Дыхание участилось, и казалось, что он сейчас совсем потеряет голову. Слишком быстро, слишком… Ннгх… Риогалл не выдержал. Вонзил ногти в широкую княжью спину, чувствуя, как одновременно внутри и на собственном животе разливается обжигающе горячее семя. Накрывший оргазм оглушил, прошелся по телу сладкой судорогой. Ннн… Как же хорошо… Как же… Скрещенные на княжьей пояснице ноги надавили настойчивее, не позволяя вытащить. Пусть останется внутри. Хотя бы еще немного. Пьянящее чувство заполненности и немалый, вдавливающий в кровать вес крепкого, горячего тела. Только в такие минуты он мог чувствовать себя одним целым с Вайэром, полностью принадлежащим друг другу. Хотелось удержать этот момент, продлить, насколько можно. Все еще сбивчиво дыша, Риогалл чуть подался вперед и несмело перехватил губы Князя. Если Вайэр и удивился, то не подал вида. Приоткрыл рот, позволив чужому языку скользнуть внутрь. Он не пытался забрать инициативу, позволил слуге робко, неторопливо вести. Риогалл устал, выбился из сил, но все равно не желал отпускать. Будто боялся, что Вайэр тут же превратится в теневую дымку и исчезнет, словно сон. В этом крылось даже некоторое очарование. Что же до поцелуев… Таких неловких, неумелых, неуверенных... Князь искренне ими наслаждался. Он не останавливал, не обрывал, позволяя Риогаллу целовать. Целовать до тех пор, пока усталость не взяла свое. Пока цеплявшиеся за спину пальцы не ослабли, не соскользнули вниз. Пока подернутые легкой дымкой серебристые глаза, медленно моргнув, окончательно не закрылись. Риогалл заснул, а Вайэр, полежав так еще немного, полюбовавшись безмятежным лицом слуги, наконец, поднялся. Опавший член выскользнул наружу, и взгляд невольно упал вниз, меж разведенных ног. С трудом оторвался от соблазнительной, влажной от семени дырочки и ненадолго замер на свежем клейме, испачканным теми же белесыми капельками. Вайэр не удержался, осторожно провел по узору пальцем, размазывая семя. Вышло даже лучше, чем он мог себе представить. Один лишь взгляд на метку уже заставлял кровь резвее бежать по жилам. Вайэр убрал руку и отвел взгляд. Если он продолжит смотреть, то снова возбудится и придется как-то решать эту проблему. Не хотелось будить Риогалла, который так сладко спал. Пусть отдохнет. Вайэр и так, кажется, немного перестарался, позабыв о недавнем инциденте. Князь встал с кровати и накрыл Риогалла одеялом. Некромант что-то невнятно пробурчал во сне, смешно нахмурился, но после снова расслабился, вернув лицу безмятежный вид. Вайэр невольно улыбнулся одним уголком губ. Ему бы хотелось лечь рядом, но… на сегодня остались еще дела. Срок подходил к концу, а он не имел ни малейшего понятия, как же поживают друзья его слуги. Нет, Вайэр, конечно, просчитал все возможные ходы, так что любой из исходов его вряд ли бы удивил, но… Со сто процентной точностью он не мог сказать, на какой же из путей свернул сбежавший юный лорд со своим драконом. Они, определенно, заглянули в парящий золотой город. В этом Вайэр ни капли не сомневался. Но вот какой же из путей парни выбрали дальше? Будет весьма прискорбно, если по возвращению его слуга обнаружит товарищей немножечко мертвыми. Нет, Вайэр вовсе не собирался им помогать, но он должен был представлять, на что рассчитывать. А потому… Быстро приведя себя в порядок и набросив плащ, Князь нагнулся и поднял с пола мантию Риогалла. В два счета отыскал потайной кармашек и выудил оттуда подаренный амулет. То, что он собирался сделать, многие назвали бы жульничеством. Вайэр не любил жульничать, это слишком облегчало задачу и портило все удовольствие от процесса. Но порой без уловок было не обойтись. Как, например, сейчас. Из собственного кармана Князь извлек на свет другой амулет, сильно отличающийся от прочих. Обвитый медью вытянутый камень, такой черный, что казалось он одним лишь своим присутствием поглощает весь свет вокруг, медленно и неумолимо погружая комнату в кромешную темноту. Развешенные в спальне фонарики нервно мигнули, их мягкий свет стал блекнуть, затухать. Даже заглядывающая в окно луна словно отодвинулась подальше, спеша затеряться среди редких облачков. Вайэр же не обращал никакого внимания на происходящие метаморфозы. Вместо этого он поднес амулет Риогалла к странному камню. И стоило им едва коснуться боками, как черный камень вдруг расплавился, превратился в густую, вязкую субстанцию, которая жадно обволокла предложенный ей дар. Поволновалась немного, извиваясь у Князя на ладони, а после неохотно отпустила жертву. Схлынула, отползла, чтобы собраться рядом небольшой блестящей лужицей. Замерла на секунду, а после, тихо булькнув, принялась собираться в новую форму. Идентичную лежащему рядом амулету. Хоть весь день крути в руке, а разницы не заметишь. Потому как нет ее. Совсем. Этот любопытный артефакт Вайэр раздобыл сам, на одной умирающей Параллели. Он так до конца и не понял его сущности, но любопытная вещица полностью копировала предметы, включая свойства, память, способности. Хотя… копировала - не совсем правильное слово. Артефакт становился этим самым предметом, его клоном. И не просто клоном, он мог меняться вместе с оригиналом. Если Вайэр сейчас разобьет амулет Риогалла, то артефакт-копия в его ладони точно так же разлетится на мелкие осколки. Впрочем, в отличие от амулета тот не уничтожится. Достаточно будет поднести получившиеся осколки к иному предмету и запустить метаморфозу. Однако Вайэр не собирался ничего бить и уничтожать, он всего лишь хотел перенестись в родной мир своего слуги. В разрушенный нулевкой город обезумевших последователей. Оттуда до парящего золотого города останется всего ничего. Всяко лучше и быстрее, чем добираться от одного из разломов, соединяющих их миры. Вайэр убрал амулет Риогалла обратно в потайной кармашек мантии, а после выпрямился и, бросив последний взгляд на сопящего слугу, зажал в руке преображенный артефакт, представляя конечное место назначения.