Дыхание Дракона

Стремясь поскорее вырваться из цепких когтей своего личного проклятия в лице самодовольного Князя, Риогалл напрочь позабыл о своей удобной, разношенной обуви, которая теперь одиноко лежала на роскошном ковре за много лиг отсюда, забытая своим рассеянным хозяином. И теперь, утопая босыми ногами в холодном песке, некромант ни на минуту не переставал корить себя за неосмотрительность. Без обуви его несчастные ножки обречены на многодневные страдания, включающие в себя нашествие орды болючих мозолей, натоптышей, различных ушибов, заноз и ссадин. Он ведь не Раэрвинг, который может без особых усилий хоть целый день отплясывать на битых стеклах и не получить при этом ни единого пореза. Конечно, можно было усесться на каком-нибудь пригорке и крепко задуматься над решением образовавшейся проблемы, но... но навряд ли сейчас Риогалл был способен опуститься на свою пятую точку. Впрочем, по этой же причине он не мог и спокойно мыслить. Некромант с превеликим удовольствием переключился бы на что-нибудь другое - хоть на ту же проблему босых ног, но ноющее при каждом шаге тело и продолжающая неспешно ползти по внутренней стороне бедра сперма настойчиво возвращали мысли парня к широкой кровати и развалившемуся на ней ухмыляющемуся Князю. От подобных мыслей его бледное лицо пылало в темноте не хуже факела, и даже дующий навстречу прохладный ветерок был не в силах его остудить. Риогалл поджал губы и тряхнул головой, словно это могло прогнать прочь постыдные воспоминания, а затем ускорил шаг, оставляя во влажном песке глубокие следы босых ног. Дальше, он должен уйти еще дальше, чтобы любопытный дракон, если тому вдруг вздумается прогуляться, не смог застать беловолосого парня врасплох. Неуемное воображение тут же нарисовало ему очередную неприятную картину, и некромант от стыда лишь сильнее надвинул на глаза капюшон. Если бы он только был ведьмой или хотя бы знал некоторые азы ведьминского искусства, то без особого труда смог бы приготовить себе отвар, помогающий избавляться от нежелательных воспоминаний. Правда, перед тем, как его выпить, некромант непременно наслал бы на ненавистного Князька самые жуткие проклятья, имеющиеся в его арсенале. Но, увы, он не ведьма, так что с навалившимися на него злоключениями придется справляться самому. Обогнув следом за рекой еще один небольшой цветочный холмик, Риогалл начал постепенно замедлять шаг, пока и вовсе не остановился в нерешительности. Хватит или стоит пройти еще немного? Он был так погружен в борьбу с лезущими в голову нежелательными мыслями, что теперь затруднялся сказать, достаточно ли далеко он ушел от своих товарищей. Некромант покрутил головой по сторонам то ли в поисках невидимого преследователя, то ли для того, чтобы лишний раз убедиться, что это место ему действительно подходит. Никаких преследователей, конечно, вокруг не оказалось, а место полностью соответствовало ожиданиям: тишина, нарушаемая лишь пением цикад, да редким перекрикиванием ночных птиц, ни единой живой души поблизости, впереди мерно плещется река, а позади парня скрывает пригорок, поросший нежно-фиолетовыми колокольчиками со светящейся пыльцой. Поистине волшебное место: красивое, тихое и расслабляющее. Только вот Риогаллу было не до любований чудесами природы. Сейчас он должен был избавиться... избавиться от... Парня всего передернуло от отвращения. Проклятый Князь! Как он вообще посмел такое с ним сотворить?! Как?.. Тонкие руки непроизвольно сжались в кулаки, а искусанные губы задрожали. Риогалл смотрел на свои зарытые в песок пальцы босых ног, не в силах поднять глаза. Сейчас его никто не мог видеть, поэтому можно было не храбриться, не строить из себя крутого и неприступного некроманта, которого невозможно обидеть или хоть чем-то задеть. В этом месте он мог дать волю настоящим чувствам. На душе было паршиво, так же паршиво, как в тот раз, когда он заглянул в приоткрытую дверь храма-развалюхи, где полоумные фанатики устроили безумную оргию. Хотелось снова оказаться перед огромным изваянием Аракуса, которого он уже так давно не видел, и излить перед ним душу, заглядывая в грустные темные глаза. Ему всегда казалось, что статуя его слышит, понимает и сочувствует, что она является его единственным другом, родственной душой, что настоящий Аракус... Риогалл закусил нижнюю губу и смял во вспотевших пальцах край широкого рукава. А если настоящий Аракус все видел и разочаровался в своем почитателе, единственном почитателе, который смог разглядеть его истинную сущность? Нет, нет, нет. Проклятый Князь взял его силой, он заставил его делать те мерзкие вещи. У него нет ничего общего с безумными фанатиками, ведь ему ни капли не понравилось... " Ага, так не понравилось, что ты трепетал в чужих руках, закатывая глаза от удовольствия, а твои протяжные стоны были слышны даже на соседней улице", - ехидно подметил внутренний голос. - Нет! Все было не так! - воспротивился Риогалл, обращаясь непонятно к кому. Все действительно было не так. Он просто... просто... Просто рассудок помутился из-за какого-то колдовства, что применил к нему Князь. Он бы никогда по собственной воле не... Риогалл так сильно тряхнул головой, что с нее слетел капюшон и растрепанные белые волосы вырвались на свободу. - Да что б его!.. - некромант скрипнул зубами и направился к реке. Сейчас он смоет с себя оставшееся непотребство, свидетельствующее о случившемся, а затем... Приподняв полы мантии, Риогалл зашел в прохладную воду по щиколотку и замер. Нет, так ему будет неудобно смывать эту мерзость. Надо раздеться. Раздеться... Парень вновь поджал губы. Перед его взором снова возникла та комната, широкая кровать с балдахином и развалившийся на ней самодовольный Князь с противной ухмылкой на губах. "Раздевайся", - прозвучал в голове его приятный бархатистый голос. Риогалл зашипел от злости и быстро выскочил из воды обратно на берег. Урод! Тварь низинная! Трупный червь! Чтоб ему зазевавшийся крестьянин вилы в задницу воткнул! Да по самую рукоять! Разгневанный некромант быстро скинул с себя любимую мантию, а затем решительно полез в воду, не обращая внимания на холод. Нет, он не успокоится, пока полностью не смоет с себя чужие прикосновения. Однако запала парня хватило только на заход по колено. Сегодняшняя ночь была безоблачной и обкусанная луна на небе вместе со звездами и магической пыльцой давала достаточно света для того, чтобы темные воды реки смогли отразить в себе худощавого парнишку, решившегося на ночное купание. Лицо симпатичное и волосы хороши, но это тело... эта худоба... Нет, такое убожество не могло заставить красавца Князя его возжелать. Никто бы не позарился на столь жалкое, костлявое существо. Он сделал это только для того, чтобы поиздеваться над ним, высмеять от души, надавить на больные места, а потом всласть насладиться чужими муками. Впрочем, чего тут удивляться - имей другие его ненавистники достаточно сил и власти, они бы тоже сотворили с мерзким некромантом нечто подобное, если не хуже. Кто же, пребывая в своем уме, будет испытывать к отвратительному отродью теплые чувства? Ему не на что рассчитывать, кроме презрения, ненависти и отвращения. Так было, так есть и так будет всегда. Даже его коллеги по ремеслу никогда не отнесутся к юному некроманту, как к себе подобному, ведь, несмотря на худобу, у него все еще привлекательное лицо. Сам мир отвергает его, отталкивает от себя, а Риогалл продолжает бороться, за что-то цепляться, отчаянно желая стать его частью. Взгляд серебристых глаз с грустью скользнул по своему тощему отражению в воде. Сейчас его тело выглядит еще ужасней, чем обычно: в некоторых местах расцвели синяки - часть от смачного поцелуя с антидраконьим барьером, а часть от сильных пальцев Вайэра - на шее, ключице и чуть ниже соска алеют засосы, то тут, то там виднеются мелкие царапины. Интересно, какую колкость бросил бы ему надменный Князь, увидь он столь жалкую картину? Риогалл горько усмехнулся, чувствуя, как глаза начинает щипать. Одиночество... его так давно гложет одиночество. Пусть он и пытается доказать самому себе, что все в порядке, что это его совсем не беспокоит, что так даже лучше, но на самом деле... Вайэр показал ему, каковы на вкус неведомые чувства, окутал обманчивым теплом и притворными ласками, да так умело, что Риогалл совсем потерял голову, полностью растворившись в нахлынувших ощущениях. Он даже позабыл, что питает отвращение к ненавистным плотским утехам! Нежные прикосновения, мягкие поцелуи, жаркие объятия заставили его почувствовать себя желанным, кому-то нужным и даже чуточку любимым. Князь раздразнил изголодавшуюся и измученную некромантскую душу, и теперь она изнывает, отчаянно желая получить еще немного тех неведомых ранее чувств, рвется к призрачному теплу, как глупый мотылек к пламени костра, не желая слушать доводов разума. Но как бы горько это ни звучало, Риогалл отчетливо осознавал, что даже самый чувственный поцелуй садистского Князя, самое нежное прикосновение были лишь частью его жестокой игры. Нельзя поддаваться этой подлой лжи, нельзя позволить ей отравить себя, иначе Вайэр не просто посмеется над своим одураченным слугой, но и так глубоко втопчет того в грязь, что снова подняться на ноги станет невозможным. Подхваченная легким порывом ветерка светящаяся пыльца, кружась, обогнула покрывшегося мурашками тощего парня, высветив пару особо ярких синяков, а затем весело унеслась прочь, к противоположному берегу спокойной реки. Было холодно, но Риогалл ничего не чувствовал, пребывая во власти терзающих душу раздумий. Да, разумом он понимал, что не должен поддаваться, но как объяснить это наивной душе? Она жаждет любви, но не той, что предлагает ему обманщик Князь. Она нуждается в материнской любви, в отцовской любви, которой юного некроманта лишили в детстве. Прижать к себе, ласково погладить по голове, заботливо прошептать что-то на ухо и нежно чмокнуть в щеку... Этого жаждет его несчастная душа, этого, а не постыдных плотских утех. Он никогда не мечтал о девушке или парне в романтическом смысле, никогда не заглядывался на влюбленных парочек, милующихся за стенами конюшни или в грязных переулках городских улиц. Это его не интересовало, это ему было не нужно, но... но на матерей, радостно прижимающих к груди своих детей, и отцов, весело треплющих сорванцов по взъерошенным макушкам, он засматривался всегда. Со скрытой тоской и едкой завистью Риогалл представлял себя на месте озорных ребятишек, окруженных заботой и любовью, которых он был лишен с самого рождения. Конечно, юный некромант был не единственным несчастным, не знавшим своих родителей. Каин тоже потерял мать, а его отец постоянно был так погружен в дела королевства, что почти не уделял сыну времени, но недостающую любовь, заботу и ласку мальчик смог найти у своих нянек и некоторых наставников. А Риогалл не имел даже этого: у них с нянькой была взаимная неприязнь с первого взгляда. Да и разве можно было найти в запруженной фанатиками деревне хоть кого-то пригодного на роль любящего родителя? Воскрешенный труп и то с этой задачей справился бы лучше. Именно поэтому за все двадцать два года жизни Риогалла никто никогда не обнимал, не трепал по голове, не говорил ласковых слов, не хвалил, не пел колыбельных (хотя ненавистная нянька часто пела всем желающим перед сном "И воскреснет труп с белым червем в глазнице пустой", но голос у нее был настолько скрипучий и дребезжащий, что выносить эти завывания не смог бы даже сам вышеупомянутый труп). Так что, оказавшись в объятиях коварного Князя и получив от него пару ласковых прикосновений и совсем не материнский поцелуй, изголодавшаяся душа быстро приняла желаемое за действительное, и переубедить ее теперь стало невозможно. А проклятый Князь только тому и рад. Риогалл неожиданно тряхнул головой и похлопал себя по щекам заледеневшими руками. Хватит! Хватит, хватит, хватит! Он так окончательно свихнется, если продолжит об этом думать. Или на худой конец просто превратится в ледышку. Дабы избавиться от ненавистных мыслей, а заодно очистить тело и остудить разум, некромант сделал два широких шага и окунулся в реку с головой. Холодная водица в одно мгновение отрезвила парня. - Ааагррр! - прорычав что-то невнятное, Риогалл быстро вынырнул и принялся растирать плечи руками, трясясь от холода. Холодно, как же холодно! Хотелось поскорее выбраться на берег и закутаться в родную, теплую мантию, но парень пересилил себя и снова погрузился в темные недружелюбные пучины. Вынырнув во второй раз, он быстро провел руками по ранее испачканным бедрам, смывая остатки постыдного деяния, скользнул пальцами между ягодиц, но ввести их в себя, чтобы удостовериться, что ничего не осталось, так и не смог. Дрожа всем телом, Риогалл выскочил на берег и трясущимися руками кое-как отжал вымокшие волосы. Купание взбодрило его и вернуло уверенность в себе. Проклятому Князю его не одурачить и не сломать. Пусть даже не надеется! Пока под рукой у него есть мягкая, теплая и удобная мантия, ему никто не нужен! Почти. - К-к-к-как ж-ж-же х-х-холодно, - стуча зубами, пробубнил себе под нос замерзший некромант и поспешно влез в родные одеяния, которые покорно дожидались его на прохладном песочке. Холодная вода, холодный песок, холодный ветер. Брр! Так и околеть недолго. Хорошо хоть, что мантия теплая. Парень уселся на берегу, обхватив себя руками. Сейчас он согреется и... Однако появившаяся на губах улыбка быстро скисла. Да, его мантия была теплой, но, как оказалось, недостаточно. Тут некстати ему еще и вспомнилось пышущее жаром шикарное тело Князя-садиста, от прикосновений которого Риогалл плавился, комкая в руках шелковые простыни. - Да чтоб его! - некромант тут же вскочил на ноги и пнул небольшой камешек, неизвестно как попавший на песчаную полоску берега. Пнул и быстро об этом пожалел. Небольшой камешек оказался лишь вершиной увесистого каменюги, зарытого кем-то глубоко в песок. - Соски Айкана! - взвыл Риогалл, хватаясь за ушибленный мизинец. Проклятый Князь продолжает издеваться над ним даже тогда, когда его нет рядом! Если бы не прокравшееся в голову постыдное воспоминание, у него не проснулось бы желание сорвать злость на беззащитном камешке, который на проверку оказался злобной каменюгой. А ведь если подумать, то у этой каменюги так много общего с корнем всех бед некроманта - притворным Князем. Или, наоборот, это у притворного Князя много общего с хитрым каменюгой? Арр! Он совсем запутался! Не прекращая подвывать и одновременно прыгать на одной ноге, Риогалл внезапно осознал, что полностью согрелся. Хотя он предпочел бы добиться этого результата иным способом - менее варварским и болезненным. Если бы только у него осталась хотя бы щепотка самовозгорающегося порошка... Однако парень знал, что его кожаные мешочки пусты, как могилы после нашествия орды некромантов. Лишенный силы с Вертикальных Параллелей, без привычных порошков и жидкостей он даже с натяжкой не сможет назвать себя некромантом. Ни труп поднять, ни от опасности защититься... Даже костер не развести. Быть беспомощным Риогаллу совсем не нравилось. Конечно, в плане костра можно положиться на Раэрвинга, но... Парень вздохнул и поскреб в затылке. Ему бы следовало уже вернуться к друзьям, пока они не начали беспокоиться. Только вот он еще не придумал, что будет им отвечать. Каин ведь непременно спросит про странные обстоятельства, из-за которых он оказался на втором этаже чьего-то дома. А если кто-нибудь из них еще и краем глаза углядел голого парня на широкой кровати... Риогалл почувствовал, как запылали его щеки. Нет, сперва он должен придумать правдоподобную историю, а уже потом отправляться к друзьям. Чтобы не терять время, он может заняться пополнением своих похудевших мешочков. И начнет он с этих странных магических цветов. Риогалл подошел к краю цветочного поля и наклонился над ближайшим нежно-фиолетовым колокольчиком. Каин говорил, что они имеют целебные свойства. Если высушить несколько экземпляров, а потом растереть их в порошок, может выйти неплохое целительное средство. Конечно, растение незнакомое и сведений мало, но в ближайшем городе наверняка есть травник или хотя бы книга по травам. Риогалл протянул руку и дотронулся до колыхающего цветочка. Он не запел, как это было у Раэрвинга, и некромант надулся. Только драконов признает, значит? Привередливый какой цветок. Хотя какая ему разница - колокольчик все равно скоро превратиться в неприглядный порошок, а там уже не важно, звенит он или нет. Тонкие пальцы сомкнулись на зеленом стебельке и... Риогаллу показалось, что стебелек обломился с тихим жалобным звуком, похожим на неразборчивый всхлип. Странное растение, до ужаса странное. Рука с зажатой в ней добычей потянулась к кожаному мешочку, но донести до него сорванный колокольчик так и не смогла. Риогалл замер, почувствовав вокруг себя какое-то движение, а затем испуганно обернулся, сжимая в руке нежно-фиолетовый цветок. Тени, вокруг него выросли черные тени в капюшонах и с грубыми деревянными палками в руках. Или же это были посохи? Первой мыслью перепуганного некроманта было: "Маги! Маги нас выследили!" Но секунду спустя он в этом сильно засомневался. Рядом с черными тенями медленно начали вырастать и светлые, не принадлежащие человеку. Огромные белые змеи с золотистыми глазами и черным рваным гребнем вдоль спины выскальзывали из черной реки на песчаный берег и замирали рядом с пришельцами в черных балахонах. Лииски... Риогалл узнал этих рептилий по старым книгам, которые читал в детстве. Только вот лииски обитают в северных королевствах, где почти всегда властвует суровая зима. Они плавают в реках, подстерегая свою добычу под кромкой тонкого льда, но иногда выползают и на берег, чтобы затеряться среди обледенелых деревьев, растущих вдоль воды. Их не должно здесь быть, ведь это просто невозможно! В Анатриуме никогда не бывает зимы. Риогалл попятился, но натолкнулся спиной на очередную белую змею. Та расправила свой рваный гребень и угрожающе зашипела, нависая над растерявшимся некромантом, плюхнувшимся от страха на свою многострадальную пятую точку. - Ты дотронулся до неприкосновенного, человек, - прогремел голос одного из пришельцев в балахоне. - У тебя есть, что сказать в свое оправдание?

***

- Стой! Подожди! Холодно же! - запротестовал Каин, когда понял, что Раэрвинг неправильно воспринял его желание искупаться и твердо вознамерился окунуть человека в реку с головой, да еще и в одежде. Сам же дракон холода, по-видимому, совсем не чувствовал, он уже успел зайти в воду по колено и останавливаться явно не собирался. Еще чуть-чуть и Каин бесповоротно промокнет. - Стой, говорю! Я совсем не это имел в виду! Пусти! - парень принялся отчаянно извиваться, стремясь избежать уготованной ему участи. Он так усердствовал, что дракон, не ожидавший от раненого человека подобной прыти, поскользнулся и, не удержав равновесия, плюхнулся в воду вместе со своей ношей. Громкий всплеск нарушил ночную тишину и вспугнул сонную рыбу. Каин хорошо плавал, поэтому не боялся утонуть, но падение было настолько неожиданным, что он на пару секунд превратился в испуганного ребенка, которого "заботливый" отец бросил в воду, дабы таким образом научить свое чадо плавать. После кратковременного барахтанья, парень все-таки вынырнул на поверхность и принялся хватать ртом воздух, не в силах произнести ни одного ругательства. Его кожа покрылась мурашками от пронизывающего холода, а с прилипших к лицу волос ручьями стекала вода, заливая широко распахнутые глаза, которые пытались высмотреть виновника произошедшей катастрофы. Впрочем, виновник нашелся довольно быстро: Раэрвинг вынырнул из воды почти следом и сразу же тряхнул копной красных волос, избавляясь от воды. Холодные брызги полетели в лицо и без того замерзшего парня. Каин вскипел от негодования. Это какое-то стихийное бедствие, а не дракон! Мало того, что он его уронил, так еще ледяной дождичек устроил! Каин не выдержал и, сложив ладони лодочкой, нанес ответный водяной удар. Удивленное лицо Раэрвинга в этот момент стоило всей королевской казны. Ошарашенный дракон несколько долгих секунд смотрел на обнаглевшего человека, хлопая намокшими ресницами, его показавшийся над водой кончик хвоста пару раз неуверенно качнулся и замер, когда Каин с задорной улыбкой вновь окатил зазевавшегося ящера холодной водицей. Холодной? Парню отчего-то показалось, что она стала значительно теплее, или... Додумать свою мысль он не успел. Отряхнувшись во второй раз, Раэрвинг смешно фыркнул и повторил движение человека, но все-таки что-то сделал не так и водный снаряд улетел вправо, задев лишь оголенное плечо. Каин прыснул от смеха, а Раэрвинг обиженно нахмурился. Впрочем, наигранная обида продлилась недолго: смекнув, что в честном бою ему не победить, дракон неожиданно ушел обратно под воду. Каин заметил исчезновение своего чешуйчатого товарища только после того, как смахнул слезы, навернувшиеся на глаза после длительного смеха. Эта маленькая водяная битва развеселила парня, позволив снова ощутить легкость во всем теле и позабыть о недавнем стеснении. В детстве у него не было друзей, с которыми он мог бы устраивать водные битвы, поэтому сын главнокомандующего всегда с грустью наблюдал за резвящимися в реке ребятишками со своего балкона и представлял себя на месте одного из них. Конечно, он уже давно вырос из того возраста, но... но это было так весело. Каин хотел еще раз окатить дракона водой, но не обнаружил того на привычном месте. Он покрутил головой, выискивая золотистые глаза и красную шевелюру, но вокруг была лишь спокойная водная гладь, посеребренная лунным светом. Где же он? Парень на мгновение испугался. А вдруг Раэрвинг не умеет плавать? В этот момент Каин почувствовал, как что-то схватило его за ногу и дернуло вниз. Благо перед погружением он успел набрать в легкие воздуха, иначе бы непременно наглотался воды. Сердце от испуга бешено колотилось, а тело сковал липкий страх. Одна из нянек читала Каину сказки, в которых непослушных детей за ноги хватали водяные духи и утаскивали их на самое дно. Конечно, он в эти сказки не верил, но сейчас... Каин широко распахнул глаза под водой, готовый сопротивляться, но неожиданно столкнулся со взглядом хорошо знакомых золотистых глаз, в которых плясали озорные искорки. Красные волосы змеями медленно вились вокруг довольного драконьего лица, делая того похожим на прекрасного русала, сказочного и недосягаемого. Ах он!.. Подлец! Парень хотел высказать свое возмущение, но из приоткрывшегося рта вырвалась лишь стайка мелких пузырьков. Коварный дракон на это только широко улыбнулся, а затем, приблизившись, прикоснулся своими губами к чужим. Слегка растерявшись, а заодно и смутившись, Каин поддался чарам и послушно приоткрыл рот, позволяя чужому языку скользнуть внутрь. Поцелуй под водой... До этого времени сын главнокомандующего даже не подозревал, что такое возможно, но сейчас... Это так необычно и романтично, а еще невообразимо приятно, даже несмотря на нехватку кислорода. Каин прикрыл глаза, наслаждаясь волшебным мгновением. Ему очень хотелось растянуть этот миг, но легкие уже начинали требовать глотка свежего воздуха. Как жаль, что он сам не русал и не имеет жабр за ушами. Нехотя разорвав поцелуй, парень бросил быстрый взгляд на возбужденного дракона и вынырнул на поверхность. Плохо дело, он снова раздразнил Раэрвинга, снова разжег в нем желание. Он отчетливо это увидел в золотистых глазах, что с вожделением смотрели на отдалившегося человека. Если они продолжат эту "невинную" водную игру в том же духе, то предложение Раэрвинга "попробовать заняться сексом" осуществится очень и очень скоро. От недостатка кислорода у Каина кружилась голова. Он ловил ртом прохладный воздух и чувствовал себя отчего-то необъяснимо счастливым. Страха не было, как не было и привычного стеснения - их место заняло какое-то шальное безумие, активно толкающее парня на сумасшедшие поступки. Что с ним такое? Но Каин и не собирался копаться в себе, ему сейчас было слишком хорошо. Тихо хихикнув, сын главнокомандующего набрал полную грудь воздуха и снова нырнул в темные пучины вод, чтобы отыскать оставленного там голодного дракона. Вокруг темнота, только мелкие пузырьки проплывают мимо, стремясь к поверхности. Опять решил играть в прятки? Хочет напугать? Каин улыбнулся и крутанулся вокруг своей оси, силясь высмотреть в этой тьме знакомые красные волосы или золотистые глаза. Вон там! Кажется, там мелькнул какой-то желтый огонек. Парень поплыл вперед, но тут по его ноге что-то скользнуло, что-то длинное и чешуйчатое. Хвост Раэрвинга? Каин обернулся, надеясь увидеть перед собой усмехающегося дракона, но вместо этого наткнулся на два горящих желтых глаза с вертикальными зрачками посреди здоровой змеиной морды, покрытой белой, как снег, чешуей. Панический страх стиснул сердце парня. Что это за монстр?! Откуда он здесь?! Где Раэрвинг?! Каин открыл рот в немом крике, и последние пузырьки кислорода вырвались из опустевших легких, устремившись к поверхности. Проклятье! Он сейчас наглотается воды и пойдет ко дну, если, конечно, эта тварь не сожрет его первой. Каин собрал все силы, что у него имелись, и рванул к поверхности вслед за пузырьками воздуха. Белая змея устремилась за ним, но рот ее оставался закрытым. Каин вынырнул, кашляя и жадно хватая ртом воздух. Вода заливала ему глаза, не позволяя увидеть всей картины, а плеск позади оповещал о вынырнувшей следом огромной змее. Раэрвинг! Где же Раэрвинг?! Его ведь не могли сожрать! Каин торопливо тряхнул головой, смахивая липнущие к глазам мокрые пряди, и изо всех оставшихся у него сил отчаянно погреб к берегу, на котором маячили какие-то странные тени. Или это только так показалось в неверном лунном свете? Ему бы протереть глаза, но следом почти бесшумно скользит белая змея, легко разрезая черную водную гладь белой чешуйчатой грудью. Из-за этого парень даже не мог определить, на каком расстоянии от него сейчас находится хищная тварь. Возможно, именно в этот момент она как раз открыла свой огромный рот прямо у него за спиной, готовая вот-вот вонзить в жертву белые клыки с добрую пядь длиной. Осознание этого факта холодило сильнее, чем вода в реке. На суше можно будет найти хотя бы какой-нибудь камень или сук, чтобы попытаться отбиться от громадной рептилии, в воде же у парня нет ни единого шанса. Благо расстояние было небольшим, а поврежденная нога в воде почти не беспокоила. Достигнув берега, почти полностью обессиленный, Каин на четвереньках поспешно выбрался на мокрый песок. Промокшая одежда казалась сделанной из железа и тянула его к земле, а рана на ноге укоризненно заныла, требуя полагающегося ей покоя. Но сейчас парню было не до нее. Быстрее, нужно что-нибудь схватить, чтобы защититься от преследующей его опасности! Откинув со лба налипшие волосы, он вскинул голову и замер. Вокруг него полукругом выстроились фигуры в темных балахонах, капюшоны которых полностью скрывали лица, а в руках они держали корявые, поросшие мхом палки, смутно напоминающие магические посохи. Но в ступор парня вогнали вовсе не они. Огромные белые змеи с горящими желтыми глазами и рваным черным гребнем вдоль спины возвышались рядом с каждой из фигур. Они угрожающе шипели, раскрывая свои клыкастые пасти, и высовывали черные раздвоенные языки, щупая ими воздух. Только через несколько секунд Каин разглядел среди незнакомцев с необычными питомцами знакомую черную мантию и белые волосы. Риогалл стоял на коленях со связанными за спиной руками, его умоляющий взгляд, устремленный на Каина, был полон вины и сочувствия. Сын главнокомандующего тихо выдохнул и осел на мокрый песок. Проклятье... Кажется, они крупно попали.