Дыхание Дракона

Хоть лица под капюшонами и утопали во тьме, Каин отчетливо ощущал на себе холодные взгляды незнакомцев, которые впивались в него, словно острые льдинки. Темные силуэты молчали, стоя неподвижно, будто были высечены из чернильно-черного камня. Зато огромные белые змеи с лихвой восполняли то, чего так недоставало их хозяевам. Свернутые тугими кольцами тела безостановочно передвигались, не зная покоя, а желтоглазые морды на длинных шеях покачивались в воздухе, словно трава под порывами степного ветра. Издаваемое этими тварями шипение было похоже на шкворчание жарящегося на углях мяса, только усиленное в несколько раз. Лииски ждали приказа. Одно лишь слово, и они нападут. Все разом. По виску Каина неспешно поползла капелька пота. Или же это была речная капля, сорвавшаяся с мокрых волос? - Всадник, - глухо, словно приговор, произнес один из незнакомцев. - Драконий всадник, - бесстрастно дополнил другой. Каин почувствовал, как быстро изменилась атмосфера вокруг и далеко не в лучшую сторону. Он не понимал, кто эти странные пришельцы, чего они хотят, откуда взялись и к чему были слова о драконьем всаднике. Черные тени с белыми змеями казались выходцами из страшных сказок, которыми его в детстве пугала одна из нянек. - Уничтожим на месте или отведем к Хозяйке? - холодно поинтересовался третий незнакомец, и змеи рядом с ним вновь показали свои огромные клыки. По спине Каина пробежался холодок, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но молчавший до этого Риогалл его опередил: - Погодите! - в голове некроманта звучала неподдельная тревога. - Вы же обещали! Обещали? Получается, это Рио их сдал? Но... Теперь Каин понимал еще меньше. - К драконьим всадникам это не относится, - сухо отрезал четвертый незнакомец. - К-как же!.. - начал было Риогалл, но его прервал громкий всплеск в реке. Хоть Каин и говорил себе не делать резких движений, которые так не любят змеи, он все же не удержался и повернул голову в сторону шума. Остальные последовали его примеру: змеи мгновенно, а их хозяева, наоборот, неспешно, будто уже заранее знали, что там увидят. Раэрвинг! Конечно же, Раэрвинг! Дракон в человеческом обличии стоял по пояс в воде. Мокрый, потрепанный, он тяжело дышал, устремив взор горящих золотистых глаз на собравшуюся впереди компанию. Лунный свет серебрил стекающие по крепкому телу ручейки, приобретшие кровавый оттенок. Глаза Каина в ужасе расширились, а сердце в груди сжалось. Кровь! Он ранен! Однако в следующую секунду взор парня наткнулся на всплывшее на поверхность тело мертвого лииска, чья запятнанная кровью белая чешуя поблескивала, покачиваясь на тихих волнах. Плеск, и над водой показалась голова с безвольно раскрытой пастью. Огромные клыки варварски обломаны, язык вырван, а желтый глаз широко распахнут, но мутный взгляд его устремлен в никуда. Убил. Сам. Без магии. Осознание этого факта шокировало. На краткий миг в воздухе воцарилось молчание, даже лииски перестали шипеть, высовывая свои черные языки. Дракон смотрел на пришельцев, а пришельцы - на дракона. Но потом... Случившееся потом было настолько стремительным, насколько стремительной бывает змея во время смертоносной атаки. Раэрвинг вскинул руку, два пальца коснулись губ, и рычащие слово заклинания сорвалось в прохладный ночной воздух. Струя голодного огня с ревом и шипением кинулась к ближайшим врагам, жаждя заключить их в свои пламенные объятия и не отпускать, пока те не превратятся в черные кучки пепла и обугленных костей. Разъяренное пламя за долю секунды преодолело расстояние, разделяющее дракона и темные силуэты, и ударилось в намеченную цель. На краткий миг Каина ослепила яркая вспышка, и он рефлекторно вскинул руку к глазам, пытаясь защититься, но тут свет исчез так же быстро, как и появился. Парень был не до конца уверен, но в тот момент ему показалось, будто на верхушках непривлекательных посохов загорелись зеленые камни, похожие на змеиные глаза. Они мгновенно вобрали в себя вражеское пламя, а затем рассеяли его тысячей крошечных искорок, до боли похожих на волшебную пыльцу ночных колокольчиков. Белые змеи вновь зашипели, черные рваные гребни на их спинах встали дыбом, словно иголки на спине дикобраза. - Дракон, - спокойно произнес один из незнакомцев. - Молодой дракон, - привычно дополнил второй. Сбитый с толку, Раэрвинг раздраженно мотнул хвостом, расплескивая воду, и угрожающе оскалился, готовясь атаковать врагов новым заклинанием. Если бы там не было Каина и того дурнопахнущего некроманта, он бы не сдерживал себя и дыхнул на пришельцев в полную силу. Уж такой-то залп они бы точно не отклонили. - Мы не враги тебе, дракон, - тихо сказал один из пришельцев, желая объясниться до того, как разозленный ящер закидает их огненными шарами. - Мы в силах вернуть тебе свободу, снять оковы человеческого рабства. Изогнутый хвост Раэрвинга замер в воздухе, а сам он скривился. Что несет этот странный субъект?! Какое рабство? Какая свобода? Разве он не видит, что на шее нет даже следа от мерзкого магического ошейника? - Я и так свободен! - раздраженно выкрикнул дракон и выплюнул шипящий огненный комок, целясь в скрытое под капюшоном лицо говорившего. Хоть и маленький, этот шарик способен был расплавить камень на стенах, что строили люди вокруг своих логов. Однако невзрачный посох поглотил и эту атаку, рассеяв концентрированную магию по ветру, словно пыль. - Прекрати нас атаковать - это бесполезно, - снова заговорил атакованный незнакомец. - Ты говоришь, что свободен, но все мы видим здесь всадника. При этих словах одна из белых змей повернула свою морду к вздрогнувшему Каину и громко зашипела, обнажая пугающие клыки. Парень инстинктивно отшатнулся, чего сейчас явно не стоило делать. В ответ на резкое движение остальные змеи тот час устремились к нему со всех сторон. Их раскрытые пасти замерли всего в паре футов, готовые в любой момент растерзать перепуганную жертву. Каин затаил дыхание, боясь пошевелиться. Сейчас главное не сделать очередной ошибки, иначе ему конец. - Этот человек МОЙ! - до оцепеневшего сына главнокомандующего донесся гневный крик Раэрвинга, за которым послышался оглушающий рев выпущенного пламени. Хоть из-за обступивших его белых тел Каин и не мог ничего рассмотреть, по звукам он догадался, что и эту мощную атаку постигла участь предыдущих. Кто же на самом деле эти пришельцы?! - Тише, - успокаивающе произнес все тот же незнакомец, и растревоженные лииски нехотя отступили, позволяя Каину вновь увидеть картину происходящего. Стоящего в воде Раэрвинга-человека больше не было - теперь на это месте возвышался разъяренный Раэрвинг-дракон во всей своей ужасающей красоте. Длинная шея изогнута, клыкастая пасть разинута, гребень вздыблен, золотистые глаза с суженным зрачком полыхают огнем, а широкие ноздри раздуваются, выдыхая сизый дымок. Глубоко в горле видно свечение, готовое низвергнуться огненным потоком из распахнутой пасти на стоящих внизу врагов. У Каина перехватило дыхание, а на щеках выступил румянец. Он никак не мог оторвать восхищенного взгляда от взбешенного красного дракона. - Приношу свои извинения, дракон, - спокойно продолжил незнакомец. - Мы ошиблись. Мы не тронем этого человека, поэтому можешь быть спокоен. Раэрвинг выдохнул из ноздрей две струйки серого дыма, щелкнул клыкастой пастью и мотнул могучим хвостом, поднимая в реке большую волну. Золотистые глаза пристально посмотрели на сидящего на песке Каина, высматривая повреждения. Казалось, дракон сомневался, стоит ли ему возвращаться в человеческий облик или же разумней будет сначала затоптать непонятных созданий в балахонах вместе с их змеями. Раз магия на них не действует, то грубая сила уж точно возымеет должный эффект. Только вот врагов многовато и кто-то из них может успеть причинить Каину вред. Люди ведь такие хрупкие... Коротко рыкнув, Раэрвинг все же принял решение. Пелена яркого пламени охватила крылатого ящера, отражаясь рыжеватыми бликами на поверхности темных вод, и через пару мгновений на песке перед разговорчивым незнакомцем возник Раэрвинг-человек, хмурый и переполненный подозрениями. - Никогда не думал, что дракон может быть с человеком по собственной воле, - подал голос самый дальний силуэт. - Это молодой дракон, - пояснил первый незнакомец. - Очень молодой дракон, - снова дополнил второй. - Я думаю, Хозяйке было бы любопытно на них взглянуть, - высказал свое предположение еще один пришелец. - Какой хозяйке? И кто вы вообще такие? - ощетинился Раэрвинг, не желающий куда-либо идти. - Мы Сохраняющие, - неожиданно ответил разговорчивый. - Наша задача оберегать, то, что исчезает из этого мира, то, что погибает под людским гнетом. Драконы тоже входят в этот список. Если нам удается обнаружить в своих владениях всадника с плененным драконом, мы уничтожаем хозяина и освобождаем его раба, но, увы, подобное случается очень редко. Эти цветы... - капюшон повернулся в сторону нежно-фиолетового поля, а в голосе послышалась едва заметная грусть. - Драконовы цветы появились здесь в месяц Певчей Птицы, и мы пришли их охранять. Тот человек, - теперь капюшон повернулся в сторону сконфуженного и побледневшего Риогалла, - тот человек сорвал цветок. Мы услышали его горестный плач и проснулись. - Я же объяснял, что не задумывал ничего дурного, - некромант вновь принялся оправдываться, время от времени передергивая плечами, чтобы поправить сдавливающие руки путы. - Цветов на этом поле так много, что я подумал, что если они лишатся парочки своих собратьев, из которых я, между прочим, собирался сделать лечебный порошок, никакой трагедии не случится! Я ведь не знал... не думал... - Так мыслят все люди, - в бесстрастном голосе вдруг почудился гнев. - Они берут то, что им понравится или принесет какую-либо выгоду. Они уничтожают, топчут, убивают, принуждают силой, отравляют и никогда не думают о последствиях, а еще меньше - о чужих чувствах. Один находит поле драконовых цветов и срывает несколько для своих нужд, после него приходит другой и делает то же самое, а затем третий, четвертый и так до тех пор, пока вокруг не останется ни единого цветочка. В другом же месте охотник забредает в неизведанную часть леса и обнаруживает там пухлых, неуклюжих зверьков, которых до смешного легко поймать. Вкусное мясо идет в пищу, а мягкие шкурки - на меховые подкладки для плащей. Охотник радуется своему везению, входит в азарт и в скором времени уничтожает всех зверьков в той части леса, заботясь лишь о выгоде. В то же время в соседнем лесу выехавший на охоту король со своей свитой внезапно замечает единорога, которых на всем свете осталось лишь несколько штук. И что же он будет делать? Полюбуется и поедет дальше? Нет. Он прикажет убить редкого зверя, но аккуратно, чтобы потом из него можно было сделать чучело, поставить в охотничьем зале и хвалиться трофеем перед гостями. Таковы люди, таковы их натуры. Чтобы не дать чудесам исчезнуть, Хозяйка пробудила Сохраняющих. - Цветам здесь не место, они растут только рядом с нашими логовами, - прервал рассказ Раэрвинг, не теряя настороженности. - Потому что сейчас драконов ничтожно мало, - спокойно пояснил разговорчивый. - Цветы увядают вместе с их родом. Когда людей еще не было и драконы летали повсюду, драконовы цветы тоже росли, где хотели. - Тогда почему же здесь образовалось целое поле? - Раэрвинг недоверчиво прищурился, краем глаза косясь на притихшего Каина. Кажется, Сохраняющие желали разговаривать исключительно с представителем драконьего рода, а остальных они вообще ни во что не ставили, так что парням оставалось только сидеть и слушать. - На этот вопрос может ответить только Хозяйка, если она того пожелает. Нам запрещено касаться данной темы. - Да кто такая эта ваша хозяйка?! - вновь вспылил дракон. Золотистые глаза недобро блеснули, а ногти на руках превратились в острые черные когти. Разговоры утомляли Раэрвинга, который хотел лишь одного - чтобы пришельцы поскорее убрались восвояси и оставили их в покое, пока он окончательно не потерял над собой контроль. Эти Сохраняющие и так уже достаточно разозлили дракона. Сначала они прервали брачную игру, начатую Каином, потом подослали ту мерзкую змеюку, которая чуть его не утопила, а в довершение еще и предприняли попытку убить принадлежащего Раэрвингу человека. Ящеру до зуда в кончике хвоста хотелось растерзать их зубами, исполосовать когтями, забить крыльями, затоптать лапами или убрать с глаз каким-то иным способом, но... Но он не мог отмахнуться от таинственной хозяйки, способной управлять столь странными существами. Хоть они и утверждают, что никого не тронут, но и зажатая в лапе птица-притворщик тоже сладко щебечет, а если ее выпустишь, сразу же попытается выцарапать глаза. О возможном враге следует знать как можно больше, иначе удара в спину точно не избежать. Раэрвинг скривился. Роль дичи приводила его в неописуемое бешенство. Мало того, что драконий род притесняют человечьи маги-воришки, так теперь еще объявляется и какая-то хозяйка! Скоро дойдет до того, что их будут гонять даже олени и голуби! - Хозяйка Лесов, - вновь ответил разговорчивый. - Она будет рада принять новых гостей. - Хозяйка давно не видела драконов, - снова подал голос первый Сохраняющий. - Очень давно, - привычно дополнил второй. Драконы по своей природе не привыкли осторожничать, но, проведя время с людьми, Раэрвинг больше не лез на рожон, как это часто бывало раньше. Здесь могла скрываться ловушка, поэтому разумней всего было отказаться от столь щедрого предложения, но... Отчего-то Раэрвинг чувствовал, что информация о необычном цветочном поле может оказаться для него жизненно необходимой. Только вот кто такая Хозяйка Лесов? Гигантская змея? Сможет ли он справиться с ней, если дело примет скверный оборот? Раэрвинг прищурился, оценивая каждую темную фигуру. Его хвост вновь раздраженно шлепнул по воде, поднимая в воздух искрящиеся брызги. - Ведите нас, - неожиданно вместо дракона ответил Каин. Он сильно продрог и едва сдерживался, чтобы не начать выстукивать зубами мотив какой-нибудь известной песенки. Однако, несмотря на это, голос парня звучал твердо и уверенно. Он не собирался сидеть в стороне и мириться с тем, что Сохраняющие своих человеческих пленников ни во что не ставят. Даже если Рио и совершил ошибку, сорвав редкий цветок, это не дает права так с ними обращаться. Первоначальный страх уже улегся и отступил, позволив Каину вновь взять себя в руки и начать трезво мыслить. Какие-то Сохраняющие с огромными змеями, которым в Анатриуме явно не место, какая-то хозяйка лесов... Он ничего не понимал, но очень хотел во всем разобраться. Может быть, отец и наставники скрыли от него не только правду о драконах. Хоть Каин и сомневался, что Сохраняющие его послушают, если вообще обратят внимание, шесть чернильно-черных фигур в балахонах все же неспешно ему кивнули, а затем плавно развернулись на месте и бесшумно поплыли вдоль береговой линии к виднеющимся впереди ивовым зарослям. Их змеи, словно получив немую команду, бесследно растворились в черных водах спокойной реки, и только длинные извилистые борозды, исполосовавшие песок, свидетельствовали о том, что белые гиганты не были галлюцинацией, привидевшейся в неверном лунном свете. Каин с трудом поднялся на ноги и едва не упал обратно под тяжестью тянущей его вниз одежды. Рана недовольно заныла, требуя к себе уважительного отношения, но парень снова ее проигнорировал. Ему бы выжать камзол со штанами да вылить воду из сапог. Каин бросил быстрый взгляд на спины Сохраняющих. Они продолжали удаляться, словно не замечая задержки своих гостей. - Эй! А меня развязать никто не хочет?! - надрывался Риогалл, неуклюже пытаясь подняться с колен. - Обещаю, что впредь буду держать руки при себе и больше ничего в вашем лесу не сорву! Я даже ни одного подорожника не трону! Правда! Однако Сохраняющие оставались глухи к воплям плененного ими некроманта. - Нгхагар, - произнесенное шепотом рычащее слово тихо прозвучало рядом с Каином. Парень повернул голову и увидел, как стоящий рядом Раэрвинг отводит ото рта два пальца и выдыхает на него теплый щекочущий воздух. Мягкие подушечки змейкой скользнули сначала по промокшему насквозь камзолу, затем коснулись штанов и опустились до самых сапог. Давившая на Каина тяжесть мигом испарилась, вместе с холодной водой, оставив после себя лишь приятное пульсирующее тепло. Пораженный, он поднял голову и удивленно посмотрел на улыбающегося Раэрвинга. Значит, он и так умеет? - Может быть, хоть вы меня заметите?! - Риогаллу все-таки удалось подняться на ноги, и теперь он направлялся к своим друзьям, желая поскорее избавиться от натирающих запястья веревок. - Я, между прочим... - договорить он не успел, ибо по неосторожности наступил на подол своей любимой мантии, запнулся и упал лицом в песок. Так как рот в это время у некроманта был широко распахнут, то коварный песок не преминул тут же щедро туда набиться. Пока парень отплевывался, извиваясь, словно червяк, в своих попытках вновь подняться на ноги, Раэрвинг уже оказался за его спиной. Черные когти блеснули в лунном свете и сплетенные из трав веревки безвольно упали вниз, освобождая измученные запястья пленника. - Нам надо их нагнать, - спохватился Каин, внезапно вспомнив про Сохраняющих. Сейчас не время восхищаться умениями дракона. Если черные силуэты скроются из виду, то они больше не смогут их отыскать - Сохраняющие, в отличие от лиисков, следов на песке не оставляют. Конечно, в крайнем случае можно еще раз сорвать ночной колокольчик, но чужого терпения все же лучше не испытывать. Одернув потрепанный камзол, Каин захромал следом за маячащими впереди проводниками. Он сильный, он сможет самостоятельно преодолеть путь до хозяйки леса и предстать перед ней гордым воином, а не хрупким молодым лордом, ноющим из-за какой-то царапины. Раэрвинг несколько секунд задумчиво смотрел на воинственно ковыляющего Каина, раздумывая, не стоит ли ему превратиться в дракона и посадить упрямого человека себе на спину. В полете он бы за пару секунд нагнал Сохраняющих, перегнал, а потом и вовсе потерял бы из виду в зарослях ивняка. Если отправиться по земле, то немалые размеры драконьего тела не позволят ему пробраться в лес, не переломав все деревья на пути. Конечно, оставался еще вариант взять Каина на руки, но тогда человек снова начнет брыкаться и орать, требуя вернуть его на песок. Раэрвинг почесал в затылке и, тяжело вздохнув, последовал за сыном главнокомандующего. Все-таки люди очень сложные создания, и навряд ли он когда-нибудь сможет понять, что же творится в их головах. - А о несчастном некроманте все, конечно же, снова позабыли, - упрекнул друзей запыхавшийся Риогалл. Ему пришлось бежать, чтобы нагнать Каина с драконом, которые уже успели уйти довольно далеко, пока он отплевывался от песка и отряхивал мантию. - Как думаете, кто такая эта хозяйка леса? - несколько отстраненно спросил молчавший до этого Каин. Они догнали Сохраняющих под самыми ивами и теперь следовали за ними вглубь леса, петляя между старыми раскидистыми деревьями. Если бы не великолепное драконье зрение, парни точно потеряли бы своих черных проводников в ночном лесу. - Большая змея, - почти уверенно ответил Раэрвинг, раздвигая в стороны свешивающиеся до самой земли ветви разросшейся ивы. - Отступница, - после некоторых размышлений выдал некромант. - На одном из собраний драконопомешанных я краем уха услышал, что где-то в этих лесах скрываются маги-отступники. А может быть, и не в этих. Если бы в тот момент я не был так занят вычищением грязи из-под ногтей, то мог бы запомнить немного больше. - Отступники? - Каин нахмурился. Наставники ничего ему не рассказывали о магах-беглецах. - Ну да, - Риогалл пожал плечами и тут же тихо выругался, споткнувшись в темноте об какой-то корень. - Им вроде как что-то не нравится, потому они сбегают в лес. А может быть, они всего лишь хотят быть ближе к природе или просто соскучились по острым ощущениям. Кто же их разберет, полоумных-то. Сын главнокомандующего задумался, осторожно перешагивая каждую кочку, каждый корень и каждый торчащий из земли камень. Рана его почти не беспокоила, но если он по неосторожности шлепнется на землю и вновь ее растревожит, последствия могут оказаться не самыми приятными. Отступники... Это плохо. Что же их так не устроило в башне магов? Жестокая правда о драконах? Или же они были недовольным столь малыми жертвами, жаждя подчинить и уничтожить как можно больше крылатых ящеров? Если причина кроется в последнем, то неожиданное столкновение хотя бы с одним отступником ничего хорошего им не сулит. Может быть, стоит отказаться от встречи с хозяйкой леса и повернуть назад? Зародившиеся в душе сомнения с каждым новым шагом начинали одолевать парня все сильнее и сильнее. Он уже собрался обратиться к друзьям с новым предложением, как деревья перед ними внезапно расступились, открывая взору залитый лунным светом небольшой прудик, на противоположном берегу которого возвышалось величественное дерево. Необъятный, покрытый глубокими трещинами ствол стоял наполовину в воде, его причудливо изогнутые корни, подобно змеям, вздымались над спокойной поверхностью, а затем снова ныряли до самого дна. Среди этих корней парни и увидели Хозяйку Леса. Нет, она вовсе не была огромной змеей, хотя и человеком эту женщину назвать тоже было трудно. Величественная, она восседала на образованном корнями естественном троне, гордо вскинув небольшую головку с черными прилизанными и зачесанными назад волосами. Бледно-зеленую кожу почти везде покрывала более темная грубая чешуя, переходящая на сгибах в небольшие, но весьма острые шипы. Одеждой Хозяйке Леса служила та же самая чешуя, только еще более темного оттенка. Она имитировала человеческую жилетку с глубоким вырезом, воротником которой служили изогнутые костяные наросты, и треугольные по форме штаны, сильно напоминающие нижнее белье девушек из борделя, что выходили на улицы зазывать клиентов. - Хозяйка, Хозяйка, Хозяйка... - зашелестели Сохраняющие, растворяясь в ночных тенях. Покрытые чешуей изящные руки с длинными прозрачными когтями едва заметно дрогнули, слегка оцарапав изогнутые корни-подлокотники, на которых они покоились. Женщина-змея неспешно подняла темные веки и посмотрела на замерших перед ней пришельцев своими желтыми глазами с узким вертикальным зрачком. От этого взгляда по телу Каина пробежали мурашки, а где-то на задворках памяти заворочалось смутное подозрение, что нечто подобное он уже где-то видел. В этот момент спокойная гладь пруда всколыхнулась, и близ ветвистых корней выглянули две плоские змеиные морды. Темная чешуя, огненно-рыжие глаза - нет, это были не лииски, хотя размерами им твари явно не уступали. - Дракон, воин и некромант. Интересная компания у вас получилась, - женщина-змея почти не шевелила губами, однако ее приглушенный голос, казалось, окутывал гостей со всех сторон. - Дитя неба, дитя земли и дитя обратной стороны жизни. - Ты Хозяйка Леса? - конечно, вопрос глупый, но на что-либо более оригинальное Каина не хватило. Он был так поражен образом женщины-змеи, что позабыл все вопросы, которые изначально планировал ей задать. Риогалл с Раэрвингом молчали: первый потерял дар речи, а второй принюхивался, пытаясь понять, что же перед ним такое. - Нет, - ответ оказался настолько неожиданным, что совсем сбил парней с толку. - Но ведь... - Каин запнулся в попытке поймать разбегающиеся мысли, - но ведь Сохраняющие вас так называли... - И что? Вы тоже зовете драконовы цветы ночными колокольчиками, - Каину показалось, что женщина-змея едва заметно улыбнулась. - Мне дают разные имена: одни забываются и теряются в веках, другие остаются и проходят со мной сквозь тысячелетия. Однако Хозяйками Лесов всегда были дриады, поэтому я не могу так нагло прибрать себе их титул. - Дриады? - сын главнокомандующего нахмурился, вконец запутавшись. - Но разве они не из детских сказок? И если они Хозяйки Лесов, то кто же тогда вы? - У меня много имен, но наиболее известное - Нагайна, - и снова Каину почудилась мимолетная улыбка на бледных губах. Нагайна? Дриады? Это ведь старые боги? Разве нет? Давным-давно люди поклонялись всему, на что только падал их взор. У небесных богов просили дождя или теплой погоды, у речных - богатый улов, у лесных - дичь и так далее. У каждого божества было свое имя и свои обязанности, так что у лесного покровителя дождя не просили, а к речному не обращались, чтобы умилостивить разыгравшуюся бурю. Глупые поклонники, как называют их жрецы Айкана, даже месяца обозвали в честь самых почитаемых богов: месяц Дриад, Буревестника, Нагайны, Певчей Птицы, Всадника, Последней Искры, Путника, Воительницы, Волчьего Короля, Вечерней звезды, Жнеца и Морозного Дыхания. Однако потом люди образумились, когда поняли, что их боги ложны и на самом деле есть только один настоящий - Айкан. По крайней мере, так уверяют жрецы и последователи. Но теперь... теперь Каин стоит перед одним из тех, ненастоящих божеств, которым люди перестали поклоняться много столетий назад. И как теперь прикажете это понимать? - Так старые боги на самом деле существовали? - внезапно оживился Риогалл. - Значит, ли это, что Айкан и... ну, что они тоже... - Мы не боги и никогда ими не были, дитя обратной жизни, - приглушенный голос змеей обвился вокруг некроманта. - Мы всего лишь духи, духи, присматривающие за отведенными нам местами, явлениями... Год от года, век от века, тысячелетие от тысячелетия мы исполняем возложенные на нас обязанности. Просто так получилось, что однажды безутешный отец, вытащивший бездыханное дитя из моря начал звать, молить, просить. Кого? Он и сам не знал. Он лишь хотел, чтобы морская вода покинула хрупкое тельце и мальчик снова начал дышать. И тогда мужчина случайно назвал имя беспокойного морского духа, и тот откликнулся. Он явился перед звавшим в облике могучего русала и исполнил просьбу. Соленая вода вернулась в море, мальчик задышал, а безутешный отец был так поражен, что не смог вымолвить ни слова. Лишь когда он пришел в себя, то начал рассыпаться в благодарностях, всю неделю напролет кланяясь беспокойному морю. С него и началось поклонение духам, которых ошибочно приняли за богов. Нам не нужны были ни идолы, ни поклонения, ни ежедневные молитвы, но люди этого не понимали. Они молили нас о многом, и мы часто отзывались, если были неподалеку. Хоть просьб без ответа и оставалось намного больше, чем услышанных, люди все равно продолжали свои поклонения. И так было вплоть до тех пор, пока они не решили избрать себе нового бога - бога единого. Ты спрашиваешь, существует ли на самом деле этот Айкан. Однако ответа на этот вопрос я не знаю. Нам, духам, все равно молятся нам или нет, почитают нас или нет. Для нас важны лишь древние обязанности, а все остальное - мирская суета, не достойная внимания. Могу сказать лишь одно: избранный ими Айкан не дух. Возможно, он был каким-то выдающимся человеком, совершившим подвиг и за это вознесенным в божественный ранг, а, возможно, он и вовсе никогда не существовал, являясь лишь плодом воображения умелого оратора и его последователей, которые обратили почти весь мир в иную веру. Риогалл опустил голову и плотно стиснул зубы. Если Айкана никогда не существовало, то и Аракус тоже... Нет, пусть они и не являются духами, это вовсе не значит, что они не могут быть чем-то иным. Аракус существует. Определенно, существует. Ни в коем случае нельзя терять веру, ведь это единственное, что согревает Риогалла в холодные ночи, единственное, что дает ему надежду и силы двигаться вперед. Когда весь мир против тебя, когда тебе одиноко, грустно и хочется просто свернуться в клубок в каком-нибудь темном углу и умереть, осознание того, что где-то есть кто-то понимающий тебя, готовый поддержать и протянуть руку, кто-то, кому ты нужен, кому не безразличен, разливается внутри приятным теплом, согревая и даря надежду на новый день. Тогда на подрагивающих губах снова расцветает робкая улыбка, несмотря на то, что по щекам продолжают течь горькие слезы. Может быть, это и ужасно глупо верить в того, кто, скорее всего, не существует, но иначе Риогалл просто сломается под гнетом презирающего его мира. Он будет верить, будет верить до последнего, что бы ни случилось! Пока Каин с Риогаллом слушали рассказ Нагайны и поражались открывающимся им истинам, Раэрвинг, абсолютно не интересующийся какими бы то ни было богами и духами, решил заняться более полезным делом. Облепленная чешуей человеческая самка, именующая себя Нагайной, ему совсем не понравилось. Главной причиной, конечно же, являлись пугающие наросты. Да, пока что они были прикрыты и даже не думали трястись, но это только пока! Кто знает, вдруг самка внезапно спрыгнет на землю и кинется к ним, неистово тряся огромными буграми! А если она еще и скинет прикрывающую их чешую!.. Раэрвинга всего аж передернуло. Второй же причиной, не столь значительной, было отсутствие у самки запаха. Сколько бы он ни принюхивался, запаха не было, даже самого слабого. А ведь такого в природе быть не может! Все пахнет: сильно или слабо, но абсолютно все имеет свой запах. Драконье обоняние во много раз превосходит обоняние любого другого существа. Если хорошенько принюхаться, то можно даже муравья в траве выследить. С не слишком большого расстояния, естественно. Однако он уже несколько минут кряду усиленно втягивает ноздрями воздух, а результата нет. Абсолютно. Поразмыслив еще минуту, дракон решил, что не имеющим запаха нельзя доверять, особенно если у них есть трясущиеся глазастые бугры. Он понимал, что если самка нападет, используя это бесчестное оружие, у него не будет ни единого шанса, а это значит, что он должен напасть первым. Все еще сомневаясь, что пламенная атака на этот раз возымеет эффект, Раэрвинг решил применить грубую силу. Превращение в дракона заняло бы слишком много времени, за которое коварная самка наверняка успела бы привести в действие пугающие бугры, поэтому он мог рассчитывать только на свои когти. Пока все были отвлечены каким-то скучным рассказом про духов и богов, наверняка несъедобных, дракон осторожно прокрался к древнему дереву по утопающему в тенях краю пруда. Хоть слова "дракон" и "бесшумный" абсолютно противоположны, Раэрвингу на этот раз действительно повезло: на его пути не попалось ни единого камня, сухой ветки или кочки. Оказавшись рядом с необъятным стволом, ящер замер, чтобы удостовериться, что чешуйчатая самка его не видит и не готовится вытащить свои трясущиеся бугры. - Тогда получается... - начал было Каин, но в этот момент из глубокой тени толстого корня неожиданно выскочил Раэрвинг. Черные когти блеснули, рассекая воздух, и прошли сквозь горло Нагайны, которая даже не вздрогнула, продолжая оставаться абсолютно спокойной. Каина на пару с Риогаллом объял ужас. Они были уверены, что сейчас на темно-зеленую грудь хлынет алая кровь, а содрогающееся в предсмертной судороге тело сломанной куклой скатится по корням в воду, на поверхности которой тут же начнут распускаться зловещие черные цветы, но... Но острые когти причинили вред лишь древнему дереву, глубоко вонзившись в потрескавшуюся кору. - Какой горячий и импульсивный дракон, - приглушенный голос защекотал ухо пораженного Раэрвинга. Он в ужасе и гневе отскочил назад и тут же ощетинился, готовясь защищаться. Только в этот момент Каин с Риогаллом вспомнили, что Нагайна является духом, а потому не имеет телесной оболочки. Однако ощутимого облегчения этот факт им не принес. Она хоть и дух, но на подобную наглость вполне может рассердиться. Не стоит забывать, что Сохраняющие по-прежнему где-то поблизости, да и гигантские змеи в пруду тоже недружелюбно косятся на напавшего. - Он не хотел!.. - Каин тут же бросился спасать ситуацию. - Хотел, - спокойно перебила его Нагайна, поглаживая тонкими пальцами корень-подлокотник. - Хотел, потому что это дракон. Ты приручил его, дитя земли, но совершенно ничего о нем не знаешь. Дракон очень молод, поэтому не в меру любопытен и подвержен чужому влиянию. Он быстро учится, как хорошему, так и плохому. Схватывает все налету. От сотни до двух - очень уязвимый для них возраст, поэтому взрослые драконы стараются не отпускать от себя молодняк, чтобы кто-то, подобный тебе, их не испортил. Этого упустили, и из-за своего любопытства он позволил тебе приблизиться, принял тебя и даже успел подружиться, как я вижу. Но знаешь ли ты, что такое дракон, дитя земли? Он не щеночек, которого можно приручить и воспитать, как тебе хочется. Он, скорее, подобен котенку саблезубого ягуара: поначалу мил и довольно безобиден, но, вырастая, становится агрессивен и неуправляем. Дракон - это пламя. Неукротимый, своенравный, вспыльчивый, горделивый, бесстрашный и свободолюбивый. Хоть в этом облике он и сильно похож на человека, но не стоит забывать, что это зверь. Звериные инстинкты слишком часто берут верх над разумом. Скажи, тебе уже довелось разбудить его внутреннего зверя? - пронзительный взгляд желтых глаз впился в побледневшего Каина. - В таком возрасте это еще сущие пустяки, но дальше будет намного хуже. Ты такого даже и представить себе не сможешь. Каждый дракон - лидер и возражений он не терпит. Неповиновения тоже. Любой неосторожный взгляд или неправильный жест способен разбудить в нем неконтролируемого зверя. А много ли нужно человеку для того, чтобы умереть? Между собой-то драконы легко улаживают подобные конфликты: пару раз плюнут друг в друга огнем, ударят лапой, цапнут зубами и успокоятся. Но человек... Дракон может и не хотеть причинить тебе вред, просто проскочивший в нем импульс окажется слишком силен, чтобы ему противиться. Задумайся, почему он напал на меня, хотя я ему ничего плохого не сделала и делать не собиралась? Убийство у драконов в крови, оно столь же обыденное для них, как для людей ежедневное справление нужды. Они не видят в этом ничего плохого, они не задумываются о последствиях и не испытывают жалости к убитым. Этот дракон ведь уже убивал при тебе людей? Правда? Я вижу, что убивал и тебе подобное убийство не пришлось по вкусу. Ты начал оправдывать его, говорить себе, что это были враги и по-другому с ними поступать нельзя, но в глубине души ты жалел погибших, у которых наверняка остались семьи и малые дети. Для дракона же те люди были подобны комарам или надоедливым мошкам. Скажи, какие чувства ты испытываешь, когда прихлопываешь очередного кровопийцу, севшего тебе на руку? Да, твой дракон чувствует то же самое, испепеляя неугодных ему людей. Раэрвинг внимательно слушал все, что говорила странная самка без тела. Его ноздри широко раздувались шумно втягивая в себя воздух, в хвост раздраженно дергался из стороны в сторону, срезая наконечником верхушки колышущихся на ветру травинок. То, что она говорила, по большей части являлось правдой. Задумываться и жалеть тех, кого убиваешь? Что за бред! Получается, если он поджарит себе на обед оленя, то перед тем как его сожрать, должен будет пролить над ним небольшое озерко слез, оплакивая осиротевших оленят, несбывшиеся оленьи мечты и недомеченную территорию, а только потом приступить к трапезе, не забывая терзаться чувством вины при каждом откусанном и таком хрустящем кусочке? Если попал под струю огня, значит, сам виноват - быстрее шевелить копытами надо было. Поджарился? Что ж - не судьба. То же касается и людишек. Раз кидаются в него тонкими прутиками из странных деревяшек, значит, либо готовы быть испепеленными, либо просто очень глупы. В последнем случае надо только радоваться, ибо хорошего потомства подобные особи точно не произведут. Одним словом - естественный отбор во всей красе. Часть же про импульсивность и звериные инстинкты, способные причинить Каину вред, а то и вовсе его убить, Раэрвингу не нравилась. Он был еще слишком молод, чтобы знать, каким именно станет, когда подрастет, но отчего-то чувствовал, что доля правды здесь определенно присутствует. Люди слишком хрупки, а он, наоборот, слишком силен, даже в этой человеческой форме. К тому же у Каина нет магии, способной его защитить или исцелить, поэтому... Хвост с нажимом проехался по траве, вырвав из земли целый клок. - И это он еще пребывает в одном из самых безобидных возрастов, - продолжала Нагайна, не отрывая пронзительного взгляда от молчаливого Каина. - Дальше - хуже. Особенно после того, как дракон достигнет совершеннолетия. Тогда ты окончательно потеряешь над ним даже призрачный контроль. Ты... Ах, да. Я совсем запамятовала. Бессмертие - тяжкое бремя. Дни, ночи, года, века, тысячелетия - границы стираются и все сливается в один бесконечный поток, в котором совершенно забываешь, как короток бывает у некоторых созданий отведенный им жизненный цикл. Ты ведь дитя земли, а он - дитя неба. Ты не доживешь до его совершеннолетия, поэтому не увидишь самых страшных перемен, - эти слова словно кинжалом полоснули по сердцу Каина, но он лишь крепче стиснул зубы, продолжая молчать. - Да и до его двухсотого дня рождения тоже навряд ли дотянешь. - Сколько живут люди? - словно не своим голосом внезапно спросил Раэрвинг. Его ноздри больше не втягивали с шумом ночной воздух, а хвост замер на месте, будто высеченный из камня. Нагайна неспешно повернула к нему голову, заинтригованная внезапной заинтересованностью дракона, а он, не мигая, смотрел на нее своими красивыми золотистыми глазами и ждал ответа. - Люди для вас, словно бабочки, живущие лишь одно лето, - после долгой паузы произнесла женщина-змея. - Ты спрашиваешь, сколько им отведено? Примерно семь десятков лет или восемь, иные дотягивают до девяти, но при этом становятся не краше обтянутого кожей скелета и сил у них остается не больше, чем в полевой мыши. Бывает, правда, находится и сотня - крайне редко, но до твоего возраста еще ни один представитель рода людского не доживал. Как думаешь, сколько осталось твоему человеку? Пять десятков? Шесть? Он умрет, а у тебя останется в запасе еще две тысячи лет, а может быть и все три. Я знала дракона, который бороздил небесные просторы три тысячи лет. Он был потрепан жизнью, но все еще оставался крепок. Жизнь этого человека для тебя, дитя неба, подобна краткому мигу, который ты забудешь через пару столетий, - на минуту над прудом вновь повисла тяготящая тишина, которую в очередной раз потревожила Нагайна. - И все же вы ко мне пришли не для того, чтобы рассуждать об отведенных разным существам сроках, ведь так? Вы хотите увидеть причину, что дала жизнь столь многочисленным драконовым цветам, и я покажу ее вам. Следуйте за мной. На миг Нагайна исчезла и вновь появилась на земле, рядом с притихшим Раэрвингом. Невесомо коснулась его плеча, и внезапно переместилась к молоденькому деревцу, растущему позади дракона. Она двигалась призрачными рывками, то исчезая, то снова появляясь, но уже в другом месте. - Идем, - повторила она, растворяясь в предутреннем воздухе, чтобы через секунду возникнуть на едва заметной тропинке, ведущей к дальнему краю нежно-фиолетового поля. - Идем...