На осколках цивилизации

      Следующим утром, где-то часов в шесть, Джон встал и решил отправиться на разведку. Пистолет взял с собой ещё со вчерашнего дня, а пройти мимо охраны оказалось делом простым — оказывается, для людей, стороживших вход, стало чем-то удивительным то, что люди ещё могут хотеть в туалет! Так и вышел… Утро выдалось хорошим, даже тёплым, но всё таким же пасмурным: серые тучи сдвинулись ещё ближе друг к другу, образуя совсем непроницаемую для солнца плёнку. Было совершенно тихо; о вчерашнем напоминали лишь бескрайние виды разрухи да смог, устлавший город. Шумели только листья на упавших деревьях; тишина казалась слишком непривычной для ушей, привыкших к бесконечной стрельбе и взрыву бомб. Константин вдохнул почему-то кислого воздуха побольше в себя и, на секунду прикрыв глаза, полностью вышел из-под козырька.       «Если даже „они“ где-то рядом, то навряд ли их день начинается так рано», — почему-то для себя решил Джон и осторожно перебежал к следующему дому. Бдительность ему в любом бы случае не помешала.       Он хотел пройти эту улицу до конца, потом свернуть на другую, чуть больше этой, и уже на ней попытаться отыскать пристанище. Там находилось много лавок, баров, ресторанов — обычно эта улица кишела людьми в любое время суток; её по праву можно было назвать торговым центром Ирвайна. Вероятно, сегодня от этого шопинг-центра осталось не так много, но те, кто спаслись, наверняка ушли в подвалы, коих было много, особенно в ресторанах и питейных заведениях. Джон совершенно безболезненно добрался до поворота, передвигаясь из подъезда в подъезд и из дома в дом, а потом повернул: улица предстала перед ним в не очень хорошем виде. Половина домов разрушена до основания — видать, сюда часто попадали бомбы, дороги испещрены рытвинами и провалами, между и на них неуклюже устроились обугленные корпуса машин или их скукоженные и сплюснутые версии; по всей улице неравномерно валялись трупы, на которые глядеть было тошно в принципе. Откуда-то из трубы текла вода ровно через улицу в образовавшуюся яму, смывая туда по пути кровь погибших в том здании. Константин помнил эту улицу другой и почему-то не хотел верить, что это она, хотя адресная табличка, покосившаяся и с дыркой, ясно говорила об этом. Он, сглотнув, сделал шаг прямо по ней, отчего-то не желая скрываться по домам.       Здесь где-то наверняка должны быть люди… в смысле, живые люди. Когда здания стали попадаться более целыми, он начал заглядывать туда, но признаков жизни там не наблюдалось. Где-то подвалы оказались завалены, где-то их вообще не было… Джон даже пытался звать кого-либо, но ничего в итоге не вышло; так он провозился вплоть до самого конца, не имея никакого положительного результата, кроме пачки чипсов — будет, за чем рассказать Чесу об его утренних приключениях.       Но, проверяя уже последние дома на этой улочке, Джон, зайдя в один из бывших баров, услыхал приглушённый шум… музыки! Он даже удивился и подумал, что ему показалось, но, пройдя несколько метров вглубь помещения, он вновь услыхал ритмы какой-то заводной тусовочной музыки. Константин быстро оглядел помещение — оно было обезображено не столь сильно, но пробираться было всё равно трудно. Мешали то опрокинутые столы, то разбитое стекло, то огромный дискотечный шар, расколотый надвое; Джон походил по залу, силясь понять, откуда звук доносится наиболее сильно. Оказалось, что где-то снизу, вероятно, находились живые — Константин даже начинал разбирать голоса! Радости его не было предела — тогда эти люди казались ему многим лучшем, чем прошлая компания… здесь должно было быть повеселее!       Одна лестница, ведущая туда, была полностью завалена куском стены и потолка, пришлось искать другую; другая оказалась много дальше, почти у самого так называемого чёрного входа. Она была узкой и незаметной, но Джон нашёл её и принялся радостно спускаться, ощущая, как звуки музыки становились громче в ушах. Дверь внизу — приоткрыта, оттуда лился свет. И жизнь. Как-то сразу повеяло приятным теплом, запахом спирта и сигарет. Последний аромат Константин вдохнул даже с каким-то наслаждением — он бросил курить давным-давно, но запах от этого родным быть не перестал. Порой он хотел забросить весь здоровый образ жизни и прильнуть к сигаретке, но… что-то всегда не позволяло. А сейчас? Сейчас, наверное, тоже.       Джон негромко постучал в дверь, хотя мог бы зайти; после минутного молчания он зашёл, так как отдалённо слышал голоса: значит, здесь всё-таки были люди. Помещение оказалось просто ещё одним этажом для тусовок, этаким гибридом бара, дискотеки и даже публичного дома, о чём можно было судить по огороженным комнаткам в одном из отсеков. Здесь горел приглушенный свет, а края потолка обрамляла разноцветная подсветка, на удивление сохранившаяся. Было сильно накурено, но Константин как-то не заметил, хотя с непривычки первое время морщился. Его, казалось, никто не заметил и не услышал; голоса раздавались с левой стороны. Перед ним же, около противоположной стены, стояла барная стойка даже с сохранившимися бутылками и фужерами. Джон удивился, усмехнулся и сделал несколько шагов вглубь; голоса были вездесущны, но их источников никак нельзя было найти. Они, видимо, и правда находились где-то левее, за закрытой дверью и каменной перегородкой. Зал справа пустовал — оттуда как-то подозрительно не было слышно ни голоса.       Джон не знал зачем, но подошёл к барной стойке; за ней мгновенной послышались шуршания и возня.       — Здесь есть кто? — спросил он негромко. Над стойкой появилась рука, ухватившаяся за край.       — Да есть, есть… — охрипшим голосом проговорил кто-то к ответ; наконец рука подтянула оставшуюся часть тела: сначала появилась голова с растрёпанными волосами и заспавшимися глазами, потом и туловище с расстёгнутой рубахой. Существо оказалось парнем возраста Чеса; под глазами висели мешки, щёки — красные, лицо выглядело несвежим и помятым. Парень не могущим сосредоточиться взглядом прошёлся по вошедшему и потом, икнув, выдал:       — Ну, чего ты встал? Коли нашёл нас, так проходи! Мы всем рады!.. — Зевнул, потянулся, наконец встал в полный рост, оправляя одежду.       — У вас разве всё так просто? — от удивления Джон не знал, что говорить. — Обычно все группы пекутся о своём количестве… всё нынче на продуктах завязано.       — Это да, это я слышал, — лениво отозвался паренёк, зевая и доставая бокал с верхней полки. — Но у нас всё намного проще — здесь осталось много нетронутых запасов еды, а в особенности питья, а в особенности алкоголя. — Он подмигнул и, ловким движением откупорив бутылку, налил себе целый бокал чего-то крепкого. — А ещё у нас, как ты заметил, совсем свободный вход и совершенно бесплатное проживание. Приводи кого хочешь! А если ты один, то у нас есть небольшой, но хороший такой выбор самых красивых девчонок… — Парень ухмыльнулся и подмигнул ещё больше удивившемуся Джону. Тот, подумав, хмыкнул, а потом спросил:       — Как тебя зовут?       — Джо, — он улыбнулся. — Называй Джо. Моё настоящее имя слишком длинное. А ты?       — Джон, — Константин усмехнулся. — Моё имя лишь слегка длиннее твоего.       Они пожали друг другу руки.       — Могу ли я привести, Джо, с собой ещё одного человека? У вас есть свободные места? — Джон уселся на стул и упёрся на барную стойку; со стороны парня ощущался крепкий перегар. Тот хитро на него посмотрел и тоже придвинулся.       — Конечно! Но не забывай про наших девочек… — Он негромко рассмеялся, а потом заговорил более серьёзно. — Да хоть десять человек, нас немного, целый вон зал пустует! Приводи! Здесь есть еда и выпивка.       — Вы куда-нибудь стремитесь перебраться? Или связаться с другими людьми? — сузив глаза, спросил Джон. Джо улыбнулся лучезарно и хитро.       — Может, что-нибудь выпить? — он кивнул. — Чего-нибудь покрепче? — на секунду замялся, но потом кивнул — честно говоря, такая непринуждённая обстановка его расслабляла и заставляла вспоминать буйное прошлое. Джо ловко достал бутылку и рюмку и через пару секунд перед Константином стояла небольшая стопка с жидкостью.       — Так всё-таки?.. — Джон залпом выпил рюмку и сморщился от горькости — коньяк.       — Ты приставучий, —он рассмеялся. — Нет, наша администрация пока ничего такого не планировала. А зачем? Пока еда есть. А дальше нас должны найти… кто-нибудь.       Джон ощутил приятное тепло внутри, а легкомысленные слова парня не показались ему странными, наоборот, какими-то логичными; он лишь усмехнулся и покачал головой.       — А когда еда закончится? Что вы будете делать?       — Найдём других людей! Но это произойдёт ох как не скоро… Что тебя это так волнует? Лучше приводи свою подружку и отдыхай! Наверху ведь нет места отдыху, верно? — Джо лукаво улыбнулся. Константин не нашёл аргументов для спора и лишь встал со стула, вразвалку направившись к выходу; в голове легко зашумело, что, в общем-то, не мешало здраво рассуждать. Он был почти счастлив, что нашёл хорошее место; а всё, показавшееся ему сначала странным и алогичным, теперь не вызывало вопросов. Теперь у него было лишь одно желание: поскорее дойти до подвала и сообщить Чесу приятную новость. «А сколько места свободного! Будет, где расположиться… а не как у нас: все на виду друг у друга. Что это был за ужас!..»       Джон вышел из немного душного подвала в общий зал, а потом и на улицу и, даже не стараясь прятаться или скрываться по подъездам, пошёл обратно. Путь в уже бывший дом показался короче; небо посветлело, даже краешек солнца выглянул из-под лохмотьев облаков и пусть не столь ласково, но пригрел. Несмотря на разруху вокруг, настроение немного поднялось, и Константин почему-то вдруг с лёгкой уверенностью смог понять того бармена, точнее, его самонадеянность и беззаботность. Действительно, куда торопиться и зачем затевать какую-то кампанию, если и так неплохо живётся? Джон на секунду задумался и встряхнул головой — да, коньяк-то был крепким, раз он уже отказывается от своих решений… Во всяком случае, он решил дойти до Креймера и всё ему рассказать; паренёк за словом в карман не лез и при едином упоминании о бездействии задаст ему такого жару!.. Джон усмехнулся: на то напарники и нужны; они как будто дополняют друг друга, являются половинками какого-то общего дела. На мгновение промелькнувшая мысль о Чесе резко пропала, как комета среди ночного неба: вот секунду назад ты прекрасно помнил её очертания, а сейчас не сможешь выжать из своей памяти даже образа, хотя произошло это совсем недавно. Так всегда бывает с яркими мыслями, вот и в ту минуту Джон не совсем осознал, что же это всё-таки было: мимолётная глупость или секундная мудрость? С ним на протяжении всей жизни бывало и то и то, но научиться различать их оказалось делом сложным, точнее, невыполнимым.       Заставил очнуться его уже знакомый пронизывающий свист; Константин поспешил отыскать убежище, и им теперь стал погреб какого-то маленького, но хорошо сохранившегося ресторанчика с кирпичными стенами. Наверное, потому и сохранился. Кажется, здесь когда-то специализировались на рыбе — впрочем, оно и понятно, море-то совсем недалеко. В этом месте было хорошо и уютно… но теперь на стенах висели лишь обгорелые рыбачьи сети да какие-то жестянки, на полу валялись ножки столов и стульев, а его последние посетители оказались под грудами обломков. Джон уловил это краем глаза и сбежал вниз; погреб был стилизован под древний винный, всячески украшен и перемежался со служебной комнатой, отделённой лишь перегородкой, впрочем, сейчас надвое переломанной. Здесь было совсем темно и даже сыро; он оставил немного приоткрытой дверь и сел на ступеньке; немного неприятная тишина — а тишина нынче почти всегда была неприятной — изредка рушилась гулом двигателей кораблей где-то снаружи. Их теперь, кажется, летело много; но привычного свиста пуль или взрыва бомб не было. Это показалось ему странно: уж лучше бы стреляли, ей-богу!       Не успела ему прийти на ум хоть какая-нибудь здравая мысль, что делать дальше, как послышался негромкий шорох и грубый голос:       — Стоять на месте! Руки вверх! — Джон встрепенулся и быстро поглядел назад: в темноте он смог разобрать только сумрачные фигуры, хорошо скрытые за грудами камней. Спорить Константин не стал и послушно поднялся, хотя и сделал предубедительно шаг назад, к двери — это могли быть как не догадавшиеся полицейские, так и мародёры… хотя для последних чего-то рановато.       Фигур, кажется, было три, и они стали постепенно приближаться к нему, вытянув руки с оружием вперёд. Вдруг одна фигура, потоньше остальных, остановилась, и с её стороны стал слышен голос, до дрожи приятный и… знакомый.       — Чего вы так взъелись, ребята? Это же обычный гражданский… — это явно была девушка, теперь осторожно шагавшая по направлению к нему. — К тому же, он мало чего понимает и наверняка напуган, а вы его ещё больше тревожите! Как вы, в порядке? — теперь она обращалась к нему; Константин с усилием пытался вспомнить, где же он мог слышать такой голос, и всё приходило в голову не то.       — Ну, конечно, нельзя сказать, что я напуган, лишь просто обескуражен. Но так-то я в полном порядке, спустился сюда для того чтобы укрыться от кораблей… слышите их? — Действительно, шум не прекращался — они упрямо летели в каком-то одном направлении. Точнее, он вспомнил в каком: там центр города. Опять…       — Стоп! Джон, это ты? — девушка подошла ближе и таким образом попала под тусклый луч света. Джон усмехнулся и уже издалека узнал её — Анджелу.       — Вот так встреча! — они подошли ближе и кивками поприветствовали друг друга, не зная даже, что теперь говорить и как себя вести после их случайной встречи почти четыре года назад. Лично Константин испытал то нечто приятное, но вместе с тем и тоскливое чувство в своей душе: полицейская была тоже напоминанием о прошлом, причём каком-то более тяжёлом.       Во всяком случае, он был по-любому рад случайности и теперь вовсю рассматривал Анджелу: та не изменилась ни капельки, будто они расстались только вчера. В тот момент, когда он видел её улыбку, тихую, заставляющую всколыхнуться в его памяти множество воспоминаний, то ещё более тяжкая вина — почему-то вина — падала камнем на его сердце.       — Джон… — Додсон не хватало слов, она была изумлена, — не ожидала… и как же тебя занесло в Ирвайн?       — Аналогичный вопрос, — Константин усмехнулся; сзади девушки показались остальные полицейские — двое мужчин, один среднего возраста, другой очень молодой.       — Так вы знакомы? — спросил молодой, удивлённо раскрыв свои глаза и ставя пистолет на предохранитель. — А мы-то уж подумали!.. Вы так тихо вошли и без слов, что мы спутали вас с кем-то… другим. Извините, — Джон отмахнулся; Анджела опустила голову, складывая пистолет в кобуру. Константин понял по каким-то едва уловимым жестам, что она хочет поговорить, причём наедине.       — Вероятно, ты что-то хочешь сказать мне… — тихо предположил он, так, что услышал только Додсон; та кивнула и громко заявила, повернувшись к коллегам:       — Ребята, не против, если я скажу пару словечек давнишнему другу, которого не видела бог знает сколько, с глазу на глаз? — В ответ послышались твёрдые пламенные уверения, и Анджела увела Джона в сторону; тем временем полицейские разговорились о чём-то своём.       — Послушай, Джон… — начала она скорым шёпотом, подойдя к нему максимально близко, — ты и сам всё видишь и понимаешь — вероятно, нет смысла тебе что-либо объяснять и говорить. Ты же в курсе про влияние?..       — С какого-то недавнего времени — да… и то случайно, — сдавленно ответил он, почему-то хмурясь. Анджела лишь хмыкнула.       — Вижу, что переживаешь, потому что был не среди первых узнавших. Не парься, более девяти десятых населения Земли было не в курсе. А кто знал, до поры до времени не делился вообще, ибо сам знаешь, как могли отнестись к такому. Одна группа активистов подняла митинг где-то в Лос-Анджелесе против властей, которые отказываются их слушать, но… случилось это слишком поздно — вчера утром, — Анджела смотрела серьёзно и ясно, говорила чётко — в этой девушке никогда не было и доли паники. — Короче, на самом деле всё довольно плачевно.       — Кто это вообще? И что им нужно? — задал давно крутящиеся у него на языке вопросы, хотя понимал, что даже Додсон не могла дать на них ответы. Та действительно покачала головой и вздохнула.       — То, что это какая-то иная цивилизация с другой планеты или даже другой Вселенной, без сомнений, но в остальном… можно лишь только понять, что визит их закончится ой как нехорошо для всего человечества.       — Просто истребление… ради чего?       — Мы уже не можем знать и что-либо предпринимать в противодействие им. Мы можем лишь спасаться, — Анджела произнесла это прискорбно-тихо, но гордо; Джон заглянул в её тёмные глаза и увидел там страх — такой же, как у всех остальных. Он боялся, она боялась, Чес боялся, эти два полицейских позади боялись, весь мир боялся — а кто говорил обратное, был полным лгуном. Естественно было страшно. И ужасно.       — Ну и… — Константин прокашлялся, — что же предпринимают власти, полиция, армия?..       — Власти нет, полиции — тоже, а армия разбита или будет разбита в любом случае, — на одном дыхании произнесла Додсон эти роковые слова. — Теперь есть самоуправляющиеся единицы, есть анархия, есть тоталитарные группировки. А если этого всего пока нет, то обязательно будет.       — Тогда чем вы занимаетесь? И как ты оказалась здесь? — Анджела вдруг мило усмехнулась, как бывало, когда её спрашивали о чём-то приятном.       — Я приехала сюда во время отпуска. Здесь же меня горе и настигло, и тогда уже стало никому неважно, был ли у тебя отпуск или нет: бегом на задания! Первым делом я добежала до участка, который был, благо, рядом; мне дали указания, и тем не суждено было сбыться. Я отправилась в другой, встретила их, — они кивнула на коллег. — И мы решили вместе отправиться к шерифу. Тот дал нам указания медленно продвигаться с юга на север города, при этом раздавая указы гражданским как можно быстрее покидать центр, не высовываться наружу и не выбиваться из групп, к которым мы приставляли особых людей. На данный момент все ведущие у нас погибли… сегодня с утра, поэтому наша цель — найти ещё оставшиеся в живых группы и сообщить их руководителям, куда направляться.       — И? Куда же направляться? — Додсон вмиг посерьезнела и достала карту из внутреннего кармана куртки.       — Есть два варианта: не внушающий доверия и внушающий доверие. При них я должна, увы, говорить о первом… — она быстро кивнула на коллег и затараторила: — Это секретно, то, что я тебе скажу, но будь уверен, что в том месте ты найдёшь больше спокойствия и безопасности… Это место называется Рэд-Хилл — небольшое подобие загородного посёлка, честно говоря. Наши внеземные гости бомбят в основном по крупным городам и мегаполисам — Лос-Анджелес, будь уверен, уже почти в развалинах. Шериф, получивший приказ откуда-то сверху, говорит всем направляться в крупные города, точнее, в их пригороды. Но знай, что ничего ты там не найдёшь… Когда ещё была связь, мне позвонил мой давний друг, которому я доверяла почти как себе; он сказал, что там, куда отправляют, не совсем безопасно и лучше идти в Рэд-Хилл. Он сам там. Поэтому и ты… направляйся туда. Ты мне не веришь? — вдруг просила Анджела, но не резко, а даже печально. Константин не знал, куда деваться от такого потока информации, поэтому лишь неопределённо покачал головой.       — Честно говоря, это всё как-то неожиданно… но я тебе верю. Ты бы не стала мне говорить того, в чём бы сама не была уверена, — Джон кивнул; Анджела тихо улыбнулась и повела его за собой, чуть громче добавляя:       — Ты должен уводить всех своих знакомых и близких в пригороды больших городов — там ждёт помощь, там сосредоточены большие группы, которые помогут. Направляйся туда, — и шёпотом добавила: — Это всё ложь, помощи там нет.       — Ладно, спасибо, — полицейские заметили их этот разговор и, наверное, успокоились. Додсон развернулась к нему и вновь негромко спросила:       — Ну, как ты сам? Столько лет прошло… жаль, что нет времени поговорить, — они помолчали, потом девушка добавила: — Вижу, ты обзавёлся семьёй… счастливчик, — она была рада искренне и без притворства, и Джон это оценил. Повертев кольцо на пальце, он вдруг заговорил:       — Ты как?       — Ничего особенного, — Анджела качнула головой в сторону, её локоны мягко скатились с плеч. — В прошлом месяце я стала вдовой, а так, в общем-то, ничего…       — Держись, — Константин почувствовал, как им обоим стало тяжело говорить об этом самом времени длиной в три с половиной года — оно было как будто лишним, тяжким бременем, совсем не вписывающимся в их жизнь. Ещё полминуты они постояли друг с другом; Додсон невидящим взглядом смотрела в пол, Джон — на неё. Нужно было сменить тему.       — И… знаешь что, Анджела?.. — девушка вскинула голову. — Чес… Чес Креймер… Он жив.       — Серьёзно? Как? Почему мы не знали об этом?       — Это долгая история… неважно. Но я рад, — Джон усмехнулся изумившемуся лицу девушки.       — В таком случае… всё действительно хорошо. Ты был слишком подавлен тогда, на кладбище. Я подумала, что это на тебя сильно повлияло, хотя ты ничего и не говорил… Нет-нет, вы, конечно, друзьями не были — у повелителя тьмы не бывает друзей — но были как-то по-особенному близки. Знаешь, бывают такие люди — они вроде почти никто, а помнишь ты их долго-долго, будто как себя самого. Вы знакомы, доверяете друг другу на протяжении многих лет, а близко к себе не подпускаете… Это будто дополнение, хотя и полный…       — …антипод, — Джон кивнул, и Анджела улыбнулась. — Понимаю, о чём ты. Я и сам в шоке от того, что какая-то чудесная случайность свела нас. Более того — я даже счастлив, — они оба усмехнулись, а потом Додсон очень серьёзно, даже как-то напыщенно серьёзно произнесла:       — Береги его, Джон… Он тебе нужен. И нужен почему-то — прости, если вольничаю, но это мои мысли, не основанные на пустоте — даже больше твоей семьи. Но это моё мнение…       — Анджела, нам пора выдвигаться! Дел ещё ого-го, а время поджимает!.. — крикнул полицейский, который был постарше. Девушка кивнула, показалась немного рассерженной из-за того, что её сбили, и поспешно прошептала Константину:       — Надеюсь, у тебя всё хорошо в семье и во всех отношениях есть взаимопонимание. Мы ещё встретимся, Джон, но сейчас у меня дела — нужно продолжать искать людей и отправлять их… в лучшее ли место? — горько усмехнулась, губы искривились в ухмылке. — По крайней мере, мы ещё не сделали и половины. Когда смогу присоединиться к тебе, не знаю. Как только приедешь в Рэд-Хилл, проследуй до района Коуэн-Хайтс и найди человека по имени Крис Уолкер. Он из тех, кто знает об этом давно… — с этими словами Анджела отошла от него и более громко начала прощаться и советовать, как сейчас направиться к нужному пункту.       Наверху уже давно стихли свист и жужжание кораблей; они вчетвером осторожно выбрались из подвала, а затем из ресторана. Вместе с полицейскими он дошёл до перекрёстка, где им нужно было следовать вперёд, а ему — направо. Попрощались с Додсон быстро и, в противовес сложившейся ситуации, вовсе не трогательно, но Константин был и рад. Всю дорогу он думал о том, о чём-то мимолётном, но вместе с тем и осязательном — о прошлом. Оно не вызывало лёгкую улыбку, а давалось тяжело и неприятно. Даже встреча не принесла былой лёгкости. И Джон не мог предполагать почему.       Когда он вернулся, шёл уже двенадцатый час. Его ожидали и хотели даже пускать розыскной патруль. Весьма понятно, по чьему именно желанию… Константин вошёл, его начали донимать вопросами; он был неразговорчив и сразу направился к Чесу, на прежнем месте занятому чисткой картофеля; можно было заметить, что все вообще нынче оказались чем-то заняты. Парень вскочил и подбежал к нему, пытливо заглядывая в глаза.       — Твою мать, Джон, я ведь волновался! Ты ушёл так рано!.. — лицо Креймера на секунду исказила искорка недовольства, но она вскоре прошла. — Впрочем, ты хотя бы жив… ну, что там? — Водитель вернулся к своему делу как ни в чём ни бывало, но Константин лишь улыбнулся этому смешному, почти детскому порыву, ведь знал наперёд, что Чес не просто волновался, а волновался безумно, хотя и до черта доверял. В него вперили свои взгляды кому не лень; особенно тяжёлым был взгляд Стива. В итоге тот тихонько созвал своих товарищей, и они стали что-то негромко обсуждать в другом углу комнаты. Вероятно, что-то о нём; Джону было всё равно, он уселся рядом с Креймером и почти шёпотом рассказал ему всё, что видел. Парень поначалу слушал насуплено и делал вид, что скорее чистил картошку, чем слушал, но потом весь обратился во внимание, и даже ножик из его рук нечаянно соскользнул в ковшик воды.       — Анджела? Это весьма неожиданно… Ну, и как она? — Константин с тяжёлым сердцем рассказал о нелёгкой жизни полицейской; парень погрустнел. Они немного помолчали, вслушиваясь в многообразные звуки суетливой жизни выживших, и всматривались в сумрак; наконец он продолжил всё также шёпотом. Последняя часть рассказа заинтересовала Креймера, он стал задумчив.       — Думаешь, там мы найдём спасение? Отчего-то я не уверен… — Чес опередил вопрос Джона и договорил: — Мы уже нигде не найдём спасения. Его нет. Его просто нет…       — Ну-ну, кто сделал моего водителя таким пессимистом за каких-то два часа? — ободряюще спросил Константин и, развернувшись к парню, приподнял его подбородок двумя пальцами, заставив на себя посмотреть. — М, кто? Спасение есть в любом случае, Чес, — он отпустил его и отвернулся. — Оно было всегда, во все времена. Вспомни, как мы верили в спасение в прошлом…       — Прошлое было другим. Другим, Джон… — Креймер перестал чистить картошку и посмотрел на него. — Мы даже не знаем, какая доля правды от него осталась в настоящем…       — По крайней мере, мы не должны быть как они, не должны паниковать. Вера — вот что нам нужно. И цель, — Константин нащупал во внутреннем кармане пистолет и подумал, что нужно будет его как-то забрать с собой.       — Вера и цель… — пробормотал Чес, аккуратно очищая картошку — кажется, он до сих пор относился к этому скептически. — Тогда… тогда я верю тебе и целенаправленно иду по тому пути, который скажешь. Окей? — он сделал особое ударение на ключевых словах. Константин улыбнулся и проговорил в ответ сухое «Да».       Через некоторое время начался обед; компания во главе со Стивом продолжила своё тайное совещание. Джону это ой как не нравилось, но, в общем, всё-таки больше ему было фиолетово — его уход отсюда неизбежен. И чем раньше, тем лучше… В четвёртом часу дня Стив и несколько его дружков подошли к Константину с весьма угрюмыми лицами — он сам обернулся к ним спокойно, вполне зная, о чём будет дальнейший разговор.       — Нам нужно поговорить, Джон, — сразу начал Стив; тот кивнул и непринуждённо опёрся о стену; Чес же находился недалеко и где-то сбоку.       — Когда ты ушёл сегодня утром, один из наших людей отправился вслед и обнаружил, что ты связывался с весьма опасной группировкой. Ты нарушил мало того что правило о том, что без разрешения нельзя выходить, так ещё и вступил в контакт с нашими противниками. Также одна женщина добавила, что до сего видела тебя в весьма неадекватном состоянии, — усмехающийся взгляд Джона медленно перешёл на ту самую женщину, которая дала ему вчера воды — та потупилась. — Мы долго решали и пришли к выводу, что не можем допустить заразительного плохого примера в своей группе. Ты обязан покинуть нас, — Константин спокойно улыбнулся и кивнул, уже натягивая некогда сброшенное пальто; все удивлённо на него смотрели. Креймер едва заметно усмехнулся и привстал со своего места, скидывая в рюкзак какие-то свои вещи.       — Во-первых, та группа совсем не опасная — видели ли бы вы их, честное слово… Во-вторых, правила у вас здесь совсем дурацкие — этак жить невозможно, раз за каждым своим действием нужно брать разрешение. В-третьих, мы давно собирались идти. Ты готов? — Чес кивнул. — Отлично! И да, пистолет я заберу, — он поудобнее положил оружие себе в пальто и хотел было двинуться к выходу, однако увидел гневный взгляд Стива и лишь приложил палец к губам, как бы приказывая заткнуться и просто промолчать. Уверенной походкой он подошёл к дверям, Чес — за ним; они вместе вышли наконец из этого душного помещения.       — Спасибо за обед! — обернувшись, вдруг крикнул Джон; Креймер тихо рассмеялся. Кто-то грубо заорал и кинул что-то в стену — хотя понятно, что это Стив нервничал.       — Славно ты его. Хотя всё правильно сказал…       — Честно? Меня уже эта группа со своими действительно дурацкими правилами и напыщенным пафосом стала раздражать! — Константин остановился в подъезде, развернувшись лицом к Чесу.       — Ты точно уверен, что та группа не такая же?.. — приподняв бровь, со здравым сомнением спросил Креймер.       — Уверен, — Джон достал пистолет и проверил его пригодность. — А теперь давай сходим наверх, соберём то, что я оставил. Точнее, получилось это как-то не специально… — они вдвоём двинулись к лестничному проёму.       — Из-за природной лени? — лучезарная улыбка с трудом оказалась не заразительна; Джон лишь серьёзно хмыкнул и проговорил неспешное «Возможно». Они поднялись на предпоследний этаж, так как из последних, знал Константин, уже ничего нельзя было выгрести; собственно, даже на десятом они собрали лишь крошки с барского стола: кусочек ветчины в триста грамм, пакет молока, пачку сока, бутылку воды, правда, только на три четверти наполненную, хлеба, половину которого пришлось выбросить из-за прижившейся плесени, и пиццу быстрого приготовления. Из вещей прихватили маленькую кастрюлю, такую же сковородку, несколько ножей, вилок, ложек; удалось отыскать одно уцелевшее пыльное одеяло и даже зубные щётки с пастой — уж такого богатства Джон и не надеялся найти, а Чес смог. Теперь его рюкзак разбух, и туда уже почти ничего не входило. Константин понапихал оставшееся в карманы, и на том они остановились.       Но ради какого-то интереса Креймер всё-таки предложил сходить на следующий этаж, сославшись на ещё какие-нибудь мелочи, которые могут пригодиться. Джон согласился, хотя понял, что последнему было просто интересно. Путь наверх снова был нелёгким, и, как даже показалось ему, более заваленным — может, так отрицательно влияла тряска, появляющаяся от каждого разрыва снаряда вблизи. Но залезть удалось и даже пробраться в ту самую квартиру, где была огромная дыра в стене; Чес осторожно подошёл к ней, как и Джон в прошлый раз, спрятавшись за камнем, а тот пошёл осматривать все ящики в надежде найти что-нибудь ещё.       — Отсюда будет видно то место, в котором мы заночуем? — Джон в то время упаковывал нужные лекарства рядом — здесь их оказалось много, и все они казались нужными.       — Хм… Видишь улицу, поперёк которой течёт вода из прорванной трубы? — Чес кивнул. — Отсчитай пять подъездов — кажется, они должны быть видны, и шестым будет вход в этот клуб. Снаружи он выглядит не очень хорошо, но в подвале гораздо лучше, ничего не тронуто обломками.       — Всё, вижу. Ты нашёл его спонтанно, особо не трудясь?       — Типа того… — как только Константин встал, послышался свист — уже не пугающий, но призывающий к поиску спасительного укрытия. Одиннадцатый этаж был для этого не самым лучшим местом, но они оба не успели сделать и шага, как раздался оглушительный грохот бомб, взрывающихся где-то неподалёку. Дом заходил ходуном, жутко тряслись стены, сыпалась штукатурка в глаза и за шиворот; пришлось упасть на пол, рядом приземлилась горсть камней — потолок уже не выдерживал ударные волны. У него жутко заслезились глаза из-за пыли, горло тоже разъедало грязью, но он, несмотря на это, всё равно пытался разглядеть в поднявшемся сером облаке фигуру Чеса впереди: кажется, тот лежал животом вниз, скрестив руки на затылке. Только пылью и мелкими камнями завалило, больше ничего… Джон спокойно выдохнул и опустил голову, усмехаясь. Похоже, что он волнуется порой слишком и чересчур об этом мальчишке… Снаряды упали ещё где-то совсем близко, и ударные волны от них были меньше ощутимы; первые же бомбы попали прямо куда-то в здание, кажется. Или очень-очень близко. Константин вновь благодарил Бога за то, что такая заманчивая цель, как последний разваливающийся этаж здания, не оказалась на этот раз у инопланетян в приоритете. Наконец звуки стали совсем отдалёнными, глухими; Константин приподнял голову и тихо спросил:       — Чес, ты как?       — В порядке… ты?       — Вроде не убило. Пронесло… — Джон наконец встал, начал отряхиваться и подходить к Креймеру; тот, вытряхивая пыль и камни из-за воротника, присел и опёрся о стену рядом с дырой. В воздухе ещё висела пыль, и толком ничего нельзя было разобрать.       — Думаешь, попало в здание? — парень приподнял голову и пристально посмотрел.       — Чёрт его знает. Только это нечто странное — не было их, не было, и вдруг появились. Точнее, они прилетали, но не стреляли. Видимо, на вчерашнем собрании им дали новые поручения… — Чес ухмыльнулся и обернулся на город, местами продырявленный бомбами. Жалкое зрелище стало ещё печальнее… Константин принялся же отряхивать их рюкзак и сумку, в которые набилось достаточно пыли и осколков. Пока он проделывал это и просматривал каждое содержимое, чтобы потом не скрипеть песком на зубах, водитель во что-то пристально вглядывался не отрываясь. Даже Джон заинтересовался и кидал в его сторону вопросительные короткие взгляды: парень лишь внимательно смотрел. Наконец с его стороны раздался голос — немного охрипший, и непонятно, от пыли или от горечи. А может, и от того, и от другого…       — Джон… Иди взгляни. Кажется, сегодняшний ночлег отменяется, — Джона не надо было звать дважды, и, как только Чес договорил предложение, он был уже рядом. В гортани как-то мигом пересохло, стало жутко неприятно и точно не известно, по какой именно причине.       — Вот как… Незадача.       А незадача — это слишком мало сказано. Снаряд упал ровно в этот клуб; быть может, подвал выжил, но теперь те люди полностью отрезаны от внешнего мира. Надежду на нормальную комнату и свой угол разбили инопланетяне; Константин покачал головой, хмыкнул и подумал, что, наверное, зря так быстро согласился с уходом из той группы со Стивом. Хотя для него свобода всегда была приоритетнее.       — Ладно, не трагедия. Придётся самим искать ночлег… — Чес выглядел далеко не радостно и слишком уж озабочено.       — Да, придётся, — он опустил голову и задумался. — Только в каком вообще направлении ступать?..       Если бы Джон знал; если бы он вообще знал, куда идти и каким точно образом выживать до сего времени. Он тоже чувствовал неловкое положение, в которое их поставил, казалось бы, пустяковый случай. Джон вновь зачем-то стряхнул пыль с рюкзака и твёрдо проговорил:       — Ну, что ж, у меня есть план, — Креймер осторожно поднял своё лицо. — Спускайся пока на первый этаж и жди меня там. Я же пойду разведаю обстановку: как знать, может быть, есть выжившие или остался ход, который не засыпало?.. Я очень, по крайней мере, на это надеюсь, — тот выслушал его спокойно, но в глазах его горело явное несогласие, впрочем, даже какое-то естественное. Следующие слова не были для Джона удивительными…       — Я пойду с тобой, — Константин цокнул, отвернулся и, пока его не было видно, улыбнулся, а потом зашагал к выходу.       — Нет. Мы вдвоём будем очень уязвимы. Не стоит рисковать, — но Джон-то чувствовал, что повод, толкающий парня на это, весьма отличен от сказанного. Чес угрюмо поплёлся сзади.       — Что, боишься рисковать? Разве? — едкий вопрос острым ножом вонзился в спину Константина. Ну нет, это было слишком!.. Однако он лишь ухмыльнулся и, выходя, одарил парня насмешливым взглядом.       — Рисковать не значит быть безбашенным и тупым, пойми. И в твоём желании пойти со мной нет, увы, ни доли здравого риска. Только безумного, — Креймер смотрел в его глаза пристально, будто привыкая к этому и в то же время стараясь выразить нечто своё. Да, сейчас им оставалось только привыкать друг к другу после стольких лет разлуки… Почему-то этот открытый и честный взгляд тронул Константина; тем временем они уже спускались. Чес вдруг тяжко вздохнул, схватил его за руку, призывая тем самым посмотреть на него, и с горячностью проговорил:       — Только не жалей меня! И не делай послаблений… как ты не делал их в прошлом, — добавил, на секунду замолк. — Если уж я не могу пойти с тобой, то давай я попробую найти годное место на первом этаже для ночлега, если твоя миссия провалится? — Джон едва сдержал улыбку, кивнул и освободившейся от хватки Креймера рукой похлопал его по плечу. Парнишка хотел что-то сказать, но замолк, неловко усмехнулся и обогнал напарника.       Внизу они расстались, Константин направился к обломкам клуба; на улице почти ничего не менялось: было также тепло, пасмурно и влажно, изредка дул приятный ветерок. Идеальная погода для ноября, только солнца не хватало. Джон уголком рта улыбнулся и поплёлся вперёд. Но не успел он пройти и десятка метров по улице, как сзади вновь раздался свист и изрыгающий бомбы корабль пронёсся в мгновение ока над ним вновь по направлению к центру; Джон зачем-то пригнулся и отбежал под крыльцо ближайшего дома, хотя если бы снаряд попал в него, то ему уже ничем нельзя было помочь. Взрывы послышались вокруг, но точно не попали в дом Чеса; ему казалось, что он оглох.       Джон подумал, что это конец, и вышел было из-под защиты, как со стороны вновь послышались неприятно прорезающие тишину звуки — вновь корабли, вновь бомбы, вновь тряска и куча пыли вокруг. Его даже припечатало к стене. Однако посреди этого ужаса он понял, что корабли не с какой-то целью решили устроить обстрел этого района, а просто летели по своим делам, при этом решив сбросить лишний груз. Это выглядело непринуждённо, хаотично, не подготовлено; Константин подумал, что это воистину странные инопланетяне. Но, кажется, все они снова направлялись в город, в центр… это весьма и весьма напрягало его.       Взрывы не прекращались, и Джон решил вернуться — подъезд всего в двадцати метрах, на другой стороне улицы. Идти было довольно опасно — только благодаря исключительной удачливости он ещё не нарвался на снаряд. А так бы мог, как и все остальные, уже лежать где-то на асфальте в развороченном виде… Когда он вошёл внутрь, Чес столкнулся с ним около выхода: весь встревоженный, растрёпанный, в пыли. Он бежал, опустив взгляд, потому и не заметил Джона, которому после врезался в грудь; потом поднял всё ещё взволнованный, но уже радостный взгляд. Константин едва сдержал улыбку.       — А, с тобой всё в порядке… — Креймер прокашлялся и отошёл в сторону — он был явно смущён тем, что оказался раскрыт. Джон лишь кивнул и прошёл вглубь, к останкам лестницы в подвал.       — Кажется, пока идёт обстрел, придётся подождать. Можно отправиться туда либо поздно вечером, либо утром. Раньше, по ходу, никак… — вновь послышался свист летящего снаряда, и где-то недалеко раздался взрыв; ударная волна всколыхнула все слои пыли вокруг, они оба закашлялись. Уши неприятно заложило, поэтому он не услыхал, что ответил ему Чес. Когда разрыв снарядов стал слышаться немного поодаль, он спросил у парня:       — Так чего ты там говорил?       — А ты уверен, что люди в том подвале остались живы?.. — вопрос был скорее риторическим — Джон и правда не был уверен, что там вообще осталось что-нибудь больше каменной крошки, — но ответил на этот вопрос.       — По крайней мере, нужно исключить все варианты, чтобы знать, как действовать дальше. Есть здесь какое-нибудь нормальное место для ночёвки?       — Только вот это углубление, — Чес махнул рукой назад, Джон обернулся: и правда, позади него находилось довольно прочное углубление, бывшее когда-то комнатой — от комнаты остались только стол и стул, даже стена и дверь превратились в труху, поэтому помещение было открыто со стороны лестницы, но довольно безопасно внутри.       — Это ведь тоже своего рода подвал? — Константин хмыкнул. — И правда хорошее место. Я его раньше не замечал. Молодец! — Креймер заметно вздрогнул, но Джон сделал вид, что не заметил этого.       — И я бы не заметил, если бы не посветил фонариком. Здесь мы точно будем в безопасности. Места, правда, не так много…       — Да ладно! — саркастически перебил его Джон, перешагивая через огромный булыжник. — Эта комната в половину меньше подвала, в котором теснилось двадцать пять человек. Так что для нас двоих это просто хоромы… — он сделал несколько шагов взад-вперёд по комнате, пару раз запнулся о камни и принялся оттаскивать их в углы; Чес не медля стал помогать.       За час они смогли обустроить комнату со всем шиком, с каким только возможно обустроить развалины во время обстрела. По крайней мере, Джон смог соорудить что-то наподобие мангала, на котором они тотчас же стали жарить мясо; Чес со всей аккуратностью расставил вещи, продукты положил в более тёмный и прохладный угол, и они вместе накрыли на сильно покачивающийся и шаткий стол. Потом Константин сбегал наверх и принёс матрацы, правда, пыльные и ещё одну подушку — это на ночь.       После обеда делать было в принципе нечего, поэтому Джон стал рассматривать карту, вырванную им из какой-то прихожей — надо было понять, в какую сторону направляться в случае чего. Их цель — Рэд Хилл. В принципе, пешком это расстояние можно пройти дня за полтора, но ведь нынче просто так не походишь… к тому же, где-то сразу после Ирвайна начинаются деревни, открытые пространства — короче говоря, не лучшее место для того чтобы скрыться. Он поделился с Креймером своими опасениями, и таким образом развязался неспешный разговор, часто прерываемый мелкими делами и взрывами над головой…       На часах было, кажется, что-то около полодиннадцатого — вроде, ещё не время спать, а с другой стороны, ничего особенно полезного уже и не сделаешь. Над горящим мангалом Джон сумел поставить чайник, немного закрепив его с двух сторон, и теперь они вдвоём дожидались, когда вода закипит. В их полуразваленной комнате с разрушенными стенами и с видом на пыльную лестницу в подвал было темно, только яркий огонь световыми бликами лизал влажные стены; не было ни душно и ни холодно — в каком-то смысле даже хорошо. Они молчали, слушая треск горящих углей, и с каким-то слишком нехарактерным для них обоих вниманием смотрели на пламя. Дым хорошо выветривался в сторону пролома, а оттуда, развеиваясь, вылетал в многочисленные дырки, где изредка завывал ветер. Ничего, кроме потрескивания углей и редкого шума двигателей кораблей где-то далеко-далеко, не было слышно; даже люди в подвале и то оказались как за глухой стеной — ни звука, ни голоса. Это было странно…       Засвистел чайник, Джон поспешил его снять, а потом разлил по готовым кружкам с пакетиками кипятка. Хотя и не было холодно, но чай всё равно оказался нужен — так почему-то предполагал Чес; Константин до этого послушно сбегал за упаковкой пакетиков, но лично сам больше предпочитал заварку. Однако сейчас не до таких капризов, верно? Через минуту они стали неспешно попивать чай, всё ещё помалкивая; Джон вздохнул, зачем-то искоса посмотрел на парня, а потом в видневшийся уголок неба сквозь дыру в подъезде. Тёмное, без единой звёздочки… Он не любил такие ночи, поэтому тихо фыркнул и отвернулся: пламя постепенно потухало, освещая всё меньше и меньше; комната наполнилась красным светом. Где-то в метре-полтора сидел Чес и слышно попивал чай. На востоке тревожно загудели двигатели, но вскоре постепенно удалились. «Опять к центру», — предположил Джон и поморщился.       Вновь неприятные мысли о семье испортили его начинающееся улучшаться настроение. Он вздохнул, помотал головой и постарался было отвлечься на что-нибудь другое, как раздался неуверенный, тихий голос Чеса.       — Знаешь, если бы… — он отчего-то запнулся, хмыкнул, но продолжил, словно подбирал слова, — если бы сейчас вокруг не было такой опасности, я бы пошёл гулять. Мне нравились вечерние прогулки часов в десять: они как-то успокаивали. Лучше спалось… И вечера в Ирвайне тихие-тихие. По крайней мере, в моём районе; в центре наверняка шумела ночная жизнь. Хотя я любил прохаживаться и дотуда… — он повернулся к Джону, и свет мягко упал на одну сторону его лица: показалась улыбка и счастливый блеск глаз.       — Вот как… ночные прогулки, хм, — Константин пожал плечами. — Это, наверное, хорошо. Для организма там…       — Не-а! — вдруг перебил Креймер. — Для души!       Джон хотел было что-то ответить, но резко замолчал; уж слишком это восклицание было полно… полно чего-то такого, его чёрствой душе неизвестного, во что не хотелось вмешиваться и что не хотелось оспаривать. Он привычно усмехнулся и пожал плечами.       — Ну, для души так для души. Мне этого не понять, — Чес развернулся обратно, будто бы смущённый чем-то.       — Чем больше мы проводим времени вместе, тем больше я нахожу в тебе те черты, которые считал давно ушедшими в небытие.       — Это плохо? — приподняв бровь, спросил он. — Хотя не отвечай, ясно же… Мы и в прошлом не шибко общались, потому что были на совершенно противоположных континентах. Я мог ненароком обидеть тебя, не понять твоего мнения…       — Нет же! — перебил парень, покачав головой и улыбнувшись. — Нет-нет… Это мелочи, Джон, пойми. Мелочи в сравнении с тем, что мы теперь снова вместе. Ты ещё куришь? — Чес специально заткнул наверняка возникшую бы неловкую тишину малость наивным вопросом. Но уж лучше так.       — Давно уж нет. С самого того дня, как я вынужден был снова оказаться в этом мире. Правда, одно время подумывал вернуться к пагубной привычке, но осознание того, что я могу вновь повестись на поводу у Люцифера и попасть в Ад, остановило меня от этого. Да и к тому же потом появилась семья — зачем ребёнку плохой пример показывать? Так и пошло…       — Значит, теперь ты правильный Джон Константин, — усмехнулся Креймер. — А я год назад попробовал, потом с некоторой периодичностью — когда большей, когда меньшей — пытался бросить. Нынче два месяца не курил, представляешь? Наверное, уже больше не буду…       — Боже мой, зачем был тебе нужен этот геморрой? — не веря ушам, спросил Джон, едва сдерживая едкую ухмылку; парень сдавленно вдохнул, повёл плечом и ответил:       — Не знаю. Я могу, конечно, сказать, что это из-за стрессов и т.д. и т.п., но…       — Но я тебе не поверю.       — Именно! — Чес зачем-то пододвинулся, но продолжил смотреть на огонь. — Признаться честно, я хотел хоть какой-то деталью воссоздать твой образ, попытаться быть похожим на тебя… — парень остановил свою вдохновенную речь и, повернувшись в его сторону, серьёзно проговорил: — Можешь смеяться.       Константин бы и засмеялся, если бы это было года три назад. Но не сейчас. Его взгляд медленно переместился с парня на кружку чая перед собой, уже остывающего. Стало как-то тяжело от этого признания; вот, вроде, зачем оно ему, а с другой стороны как бы и нужно, для какой-то галочки рядом со строкой «доверяет». Джон вновь понял тот провал, что разъедался водами годов и пережитого и теперь превратился в огромный ров, построить мост через который — дело сложное и долгое. Но ведь они построят, верно? Он и сам не заметил, как вопросительно глянул на Чеса; тот улыбнулся.       — Ну я же не полный кретин, чтоб смеяться над таким, — наконец неспешно выдал Константин, отпив чая. — К тому же, я знал… — произнёс медленно, задумчиво. Креймер ничего не ответил и тоже принялся за свой чай. Прошло две минуты, кажется, и Джон добавил:       — Только не кури больше. Заразная это штука и очень опасная привычка, — Чес кивнул, и вновь наступила тишина. Константину она весьма не понравилась, однако он сам знал, что теперь инициаторство остаётся за ним, поэтому задал давно интересующий его вопрос:       — Слушай, а расскажи о своём прошлом. Точнее, об этом промежутке длиной в три с половиной года, что мы не виделись. Ты обещал…       — Что именно из прошлого? — спросил было Креймер, а потом вдруг начал рассказывать с самого-самого начала, и рассказ полился стройной речью. Впрочем, ничего нового, что Чес уже рассказывал ему и что Джон уже предполагал, он не узнал, но какие-то факты стали будто бы ближе для его понимания, ощутимее стал тот Креймер, прошлый, которому пришлось ой как несладко без чьей-либо помощи и постоянной работы. Парнишка долго скитался из одной фирмы в другую, перед этим, конечно, отлежав в больнице добрые полгода; нигде не хотели принимать не очень-то здорового водителя, который мог работать по слишком укороченному графику. Те немногие друзья, что были, все разом пропали; в довершении всего Чеса выгнали из квартиры за её неуплату, и он вынужден был собрать вещи и в тот же вечер искать место для ночлега. Денег было не так много — даже квартиру оплатить не представлялось возможным; и так Чес, болезненный, усталый, вдруг решил уехать оттуда в поисках лучшей доли в менее крупных городах — Лос-Анджелес стал ему явно не по карману.       — Почему именно Ирвайн? — парнишка усмехнулся. — Да так получилось! Пальцем в карту ткнул с закрытыми глазами и выпало ровно на этот городишко. Сюда и решил, он мне по всем параметрам подходил.       В конце концов здесь ему удалось снять сначала очень маленькую однушку где-то на окраине; цена была фантастически мала, но квартира явно оправдывала эту скидку. Креймер решил не вспоминать, как жил в том убогом месте, поэтому сразу перешёл к делу: вскоре нашёл работу, устроился таксистом, и всё пошло в гору. Потом купил эту квартиру, которая сейчас наверняка разгромлена и разграблена.       — Про девушек даже не спрашивай, — хитро улыбаясь, продолжал Чес. — Было несколько, но любил ли я? Честно, не знаю! — помотал головой и отставил пустую кружку в сторону. — Просто не знаю… Может, отвык?..       — Ты планируешь обзавестись семьёй?       — Нет, это не для меня, — просто ответил Креймер, покачивая головой.       — Вот как…       — Обременительно. Для меня. Я планирую остаться один. Впрочем, это лишь мои недалёкие размышления. Давай ложиться спать — завтра нужно будет с раннего утра пойти в тот клуб, — Джон согласился, но что-то всё-таки не понравилось ему в этих словах: то ли «Я планирую остаться один», то ли ещё что-то… Он ощутил жалость, но вскоре прогнал её. По крайней мере, он остался доволен рассказом: понемногу, но они становятся ближе. Строится мост… Только сможет ли он достроиться, если в скором времени, возможно, будет вовсе не до него?..       — Кстати, я тебе соврал, — раздался голос в темноте, когда они уже было легли спать; Джон вопросительно хмыкнул, приподнимаясь с подушки.       — У меня нет таких друзей, которых я бы смог вчера собрать и спасти. Нет. Но я бы точно пошёл искать тебя. Почему — не знаю.       — Вот как… — Джон едва сдержал усмешку и вновь прилёг, отвернувшись. — Спокойной ночи. Глупый мальчишка…       Наверное, Чес улыбнулся; а Константин подумал, что «строительство моста» идёт своим ходом — верным, пускай и неспешным.