28 января 2017г.
Уже больше месяца я жила в России, отдыхая в заслуженном отпуске, который начался сразу после последнего старта сезона. Мэтт разъезжал по разным городам Америки в очередном туре. Поэтому, часть времени, которую я не тратила на тренировки, а это была большая часть, я проводила дома у родителей, где занималась самыми разными бездельничными делами, потому что мне было попросту скучно: родители очень часто проводили время на работе и на разных кооперативах, куда их приглашали, знакомые тоже были заняты на работах. В этот день, в злосчастный для меня день, я с утра отправилась по магазинам, потому что питерская серость давила на нервы, отсутствие молодого человека рядом напрягало не меньше и этого мне хватило, чтобы впасть в депрессию, после чего мама отправила меня разгонять тоску по магазинам. Спорить сил не было и сев в машину, я направилась в центр города, чтобы потратить деньги с папиной карты, которую мне тоже всучила мама, в след крича, чтобы я ни в чем себе не отказывала. Не сразу поняв, что идея ехать самой в центр города была плохой, я прокляла себя сразу же, как до меня это дошло. Заехав в ближайший авто-салон, специализирующийся на марке моей машины и заказав для своей малышки все самые лучшие процедуры, чтобы она была как новенькая, в дальнейший путь я отправилась уже на своих двух, добираясь общественным транспортом. После неопределенного количества времени, которое я провела таскаясь по бутикам и обычным магазинам Петербурга, я решила отправиться домой, потому что ноги дали понять, что они устали от каблуков, руки "ныли" оттого, что пакеты с покупками были невыносимо тяжелые. Уже сев в такси, которое так кстати проезжало мимо, я заметила мужской бутик, специализацией которого была скандинавская одежда, попросив таксиста припарковаться около него, я как можно быстрее выскочила из машины, так как в витрине заметила необыкновенно чудесный пуловер, который сразу же представила на Мэтте, и это представление мне безумно понравилось. Как только за мной закрылась дверь, девушки-консультанты сразу натянули на лица улыбки, сразу же сказав им, что и какого размера мне нужно, я заметила еще одну чудесную вещь - шарф, обычный темно синий кашемировый шарф, который также прекрасно смотрелся в моем сознании на Мэтте, никак не сумев проигнорировать и эту покупку, я расплатилась, правда, уже своими финансами, так как не представляла, как можно покупать своему бойфренду подарки, за счет своего отца, которому, тоже присмотрела несколько великолепных вещей, в благодарность за карту. Уже по пути домой, мне позвонил папа, и сказал, что он ждет меня в своем кабинете. Почувствовав что-то неладное, я надавила на газ и в скором времени парковалась в гараже. Даже не переодеваясь в домашнюю одежду, я закинула пакеты с покупками для родителей в их комнату, свои и мэттовские - в свою, и направилась к папе. - Привет, дорогая, - поцеловав меня в щеку, папа рукой показал, чтобы я присела в кресло, напротив его стола, сам же он опустился в свое кресло. - Как день провела? - Папа, давай ближе к делу, - улыбнулась я, - ты очень редко когда зовешь кого-то из нас к себе в кабинет. - Всё-то вы знаете, всё-то вы замечаете, - покачал головой. - ты же помнишь, что тебе совсем скоро исполняется 25? - Такое трудно забыть, - настроение сразу испортилось. Я поняла, к чему этот разговор. - Тогда, ты должна помнить, что принято в нашей семье, и, как бы я тебя не любил, дорогая, этого я отменить не могу, плюс, Эрик приходил ко мне. "Только не это! Неужели всё решено?" - Папа, но... У меня же есть Мэтт?! - Я посмотрела в его глаза, ища в них поддержку, которую он всегда мне давал, только, в этот раз, в первые за всю жизнь, её там не было. Значит он прав: он ничего не может сделать. - Он готов на тебе жениться? - Улыбнулся папа, только его взгляд был очень строг и решителен. - Ну мы же не в средневековье живем, ей Богу, папа! - не отвечая на его вопрос возмутилась я. - Анна, твои братья через это прошли, через это прошли мы с твоими дядей и тётей, через это прошла твоя двоюродная сестра: все вышли замуж и женились до 25 лет. Уж извини, но так принято у нас в семье, это не я придумал. Хочешь, скажу тебе, сколько поколений придерживаются этому правилу? - Не надо, я прекрасно помню. Дело в том, что как мне рассказывала в детстве прабабушка моего папы, что наша семья древнего дворянского происхождения. В детстве я всегда этим гордилась, так как училась в лучших школах, у меня были лучшие, как мне казалось, няни. У нас был свой герб, старшие умы нашей семьи жили в своей усадьбе, где мы отдыхали каждое лето большой семьей. Всё было по всем правилам аристократии. Всё. Многие мои одноклассники/сокурсники/знакомые завидовали мне: кто-то открыто, кто-то за спиной, и мне это нравилось, пока в 18 лет меня не коснулась вся "прелесть" такого существования. Дело в том, что мы действительно жили по правилам: с детства меня приучали, что я особенная, меня обучали учителя, которых папа нанимал, чтобы я училась дополнительно. С раннего детства меня отдали в спорт, так как ничто другое меня не привлекало, а допустить того, чтобы дворянская дочь болталась по улице, никто не мог. Нам с двоюродной сестрой были запрещены любые вызывающие наряда, даже джинсы в обтяжку нам позволили носить только после смерти прабабушки наших родителей, так как её боялись все и с её мнение считались все, а ведь именно по её мнению обтягиваю джинсы носили только легкомысленные девки. Даже в Норвегию отпускать меня не хотели, потому что уже наши прадеды не могли представить как такое возможно, что отпрыски нашей семьи будут жить на чужой территории, но, после нескольких общесемейных ссор, на которых за меня заступились мои братья и сестра, они смирились. Но, всё это было мелочами, по сравнению с тем, что все в нашей семье обязаны были, даже не должны были, а в принудительном порядке, если не согласен, обязаны были связать себя узами брака до 25 лет, потому что в каком-то там веке нашему предку причудилось, что это очень почетно. Плюс ко всему, развод был у нас приравнен чуть ли не к смертной казни и лишению имущества. И все поголовно были в 25 лет уже женаты и замужем, моя сестра даже раньше, чем положено, вышла замуж. Только, если у прадедов, дедов и наших родителей это было вполне в порядке вещей, выходить замуж рано и по любви, я никак не могла с этим смириться. Да, оба мои брата женились по любви и на хороших девушках, сестра замужем за прекрасным человеком, который её безумно любит и на всё готов ради неё... Только у меня не было такого человека. Точнее, я считала, что такой человек есть, только он не готов пока создавать семью и я его в этом не винила, так как была такого же мнения. Я, конечно, могла и в этот раз встать на дыбы и устроить истерику, на которую сразу же собрался бы семейный совет: все приехали бы с разных уголков мира, так как почти все в отпуска уехали, потому что прабабушки и прадедушки, которые свято соблюдают традиции, так это не оставят. Только, они уже в том возрасте, что любое волнение может пагубно сказаться на их здоровье. Это единственная причина, по которой мне придется задушить свое мнение и гордость и покорно сдаться: здоровье моих предков, одно из самого важного, что есть, и рисковать им я не имею права. - Могу я хоть слетать в Америку до дня рождения, мне надо объясниться с Мэттом, - из глаз текли слёзы, если раньше я почти всегда сдерживалась при папе, сейчас мне было наплевать, я ломала свою жизнь ради других, так что то, что они увидят меня плачущей, меня уже не волновало. - Прости, малышка, - папа обнял меня и прижал к себе, - я сделал всё возможное, чтобы ты не ощутила это на себе... единственное, что меня радует, что Эрик хороший парень. - Меня это слабо утешает, - проворчала я. - Я пойду закажу билеты, не так уж много времени у меня на то, чтобы сообщить всё Мэтту. - Имей ввиду, я дам ответ Эрику только после того, как ты поговоришь с ним. Если он сделает тебе предложение, свадьба с Эриком отменяется, - я с благодарностью обернулась на отца: значит не всё решено, если Мэтт готов связать свою жизнь со мной, всё будет иначе.30 января 2014.
Всю дорогу до Портлэнда меня трясло так, что я была уверена, что это никак иначе, как резко поднявшаяся температура, хотя, было очевидно, что у меня сдавали нервы. Потому что именно сегодня решится наша с Мэттом судьба: либо мы будем счастливы вместе, либо я разобью Мэтту сердце своей безумной новостью. Не предупредив о своем приезде, я жалела об этом, нарезая круги по своему номеру, который находился на одном этаже с группой. Услышав знакомый голос их менеджера и смех девиц, без которого, видимо, никак не обойтись было, я тут же вылетела из номера, чуть ли не вышибая дверь. Десяток пар глаз, если не больше, уж не считала, сколько там было людей, уставились на непонятно откуда-то взявшийся тайфун, который почти сбил Уолста с ног. - Сюрприз! - Ничего лучше не придумав, прощебетала я, как только Мэтт отпустил меня. - Ну чего вы молчите? Что-то случилось? - Я уже стала придумывать самое ужасное, что могло случиться: Мэтт мне изменил... - Так, ребят, я покину вас, вместе с этой дамой, - первым очнулся Мэтт и под общий смех затащил меня в комнату, откуда я несколько секунд назад вывалилась. Я даже сказать ничего не успела, как он прижал меня к закрывшейся двери, попутно защелкивая замок. - Стой-стой, - сквозь смех сказала я, отпихивая его от себя, - ты что, трахнул какую-то фанатку и так пытаешься извиниться? - Что? - не понял Уолст и уставился на меня, как на умалишенную. - Неудачная шутка, - тут же попыталась я выкрутиться, таща его в сторону кровати. - Господи, как я соскучился! Полтора месяца! - Выдохнул Мэтт мне в губы и впился жарким поцелуем, от которого я потеряла голову и решила, что разговор подождет еще немного... - Малышка, я так скучал, - мы уже измучили друг друга до состояния обмякших тел, и просто лежали обнявшись, наслаждаясь друг другом. - Я думала сойду без тебя с ума... Кстати! У меня есть для тебя подарки! - Вскочив с кровати, я выудила из чемодана пуловер и шарф, аккуратно упакованные. - Я надеюсь, что это будет согревать тебя, когда меня не будет рядом, - застенчиво улыбаясь, я наблюдала, как Мэтт разворачивает пакеты, боясь, что ему может не понравится. Наконец, рассмотрев маленькие презенты, он поднял на меня взгляд, - не понравилось? - Глупенькая, - притянул меня за бедра к себе, тем самым повалив под себя, свободной рукой отодвинул вещи, чтобы не мешались, - как мы могли столько времени потерять зря? Не дав мне ответить, запищал мой телефон, оповещая о сообщении: - "Энн, скажи своему голодному животному", о, это, наверное, о тебе, - засмеялась я, Мэтт лишь фыркнул, - "чтобы он отпустил тебя к нам, мы тоже по тебе соскучились". Ну, отпустишь? - Будто есть выбор. Если ты через пять минут не спустишься, они же поднимутся сюда, - пробурчал он, освобождая меня от своего веса, пропуская в душ. - Я быстро. Через тридцать минут мы уже сидели вместе со всеми в местном баре. - Энн, ты очень похорошела! - Воскликнул Нил, после очередной рюмки рома, которую он даже не запил. - А мне кажется, она, наоборот, очень сильно набрала в весе, - оценивающе прищурил взгляд Брэд, в отличии от друга закусывая лимоном. - Что скажешь, Мэттью? - Скажу одно: хватит пялиться на мою девушку. У тебя своя есть, - в отличии от остальных ребят и их фанатов, которые приехали с ними с клуба, Мэтт не стал пить, объясняя это тем, что приехал тиран, тонко намекая на меня. - Кстати, Эннджи, а Мэтт тебе сказал, что я в конце февраля женюсь? - Встрял Шонн, я напряглась, так как эта тема больно отозвалась у меня в душе, но улыбку выдавила. - Нет, а почему, Мэтт? - Покосилась я на любимого. - Потому что я считаю, что брак это ерунда, и если ему надо, пусть сам тебя оповещает об этом, - пожал тот плечами и отпил сок. - То есть, ты считаешь, что брак - ерунда? - Вскинула я брови, Шонн меня поддержал, уставившись на солиста осуждающим взглядом. - Угу, - кивнул тот, прижимая меня к себе и взглядом ловя мой, - ведь если нам с тобой хорошо, не обязательно же ставить в паспорте штамп и устраивать пьянку по этому поводу? Последняя надежда рухнула и я готова была провалиться прям тут. Совсем скоро я скажу Мэтту, что выхожу замуж и мне придется навсегда исчезнуть из жизни любимого человека, потому что он не станет терпеть предательство с моей стороны, а винить его за это я не имею право. - Простите, ребят, я пойду спать, всем удачной ночи, - спустя некоторое время сказала я, больше не в силах терпеть издевательства Мэтта по поводу женитьбы Шонна и слушать его циничные замечания по поводу свадьбы. - Я провожу тебя, - кивнул голубоглазый канадец, попутно прощаясь со всеми. - С тобой всё хорошо? - спросил Мэтт, как только мы зашли в лифт и оказались вдвоем. - Почему ты плачешь? Устала, да? - прижал меня к себе, я же покачала отрицательно головой. - Тогда что случилось? В голове стучали слова: сейчас или никогда. Если я не заставлю сейчас признаться, потом я не смогу. - Мэтт... Я выхожу замуж. - Ха... Смешная шутка. Ты же слышала, что я сказал по поводу этого, я пока не готов, - засмеялся Мэтт, выводя меня из лифта, держа за руку. - Ты не понял. Я не за тебя выхожу замуж... - Хватит шуток на сегодня, Серпова, - рявкнул Уолст, понимая, что я не шучу, но не собираясь в это верить. Я вырвала свою руку и остановилась посреди коридора. - Это не шутки, Мэтт. Чертас два... - Что? То есть... Так ты решила мне отомстить за то, что случилось больше трех лет назад? - Сначала я не сразу поняла, что речь идет о той измене с Эшли. - Нет... - Как же это... Я же просил прощения, ты же извинила меня, - лицо моего любимого исказилось болью и он силой затащил меня в свой номер. - Всё не так, - пыталась я оправдаться, но он меня не слушал. - Господи... Всё это время ты только издевалась, поджидая лучшего момента, а сама в это время кувыркалась с другим, за моей спиной издеваясь над мной? - Он уже не истерил, а шипел злобой, - Это низко, Энн Серпова, - номер оглушила звонкая пощечина, которую Мэтт нанес мне по щеке, не веря в происходящее, я схватилась за горящую щеку, ощущая слёзы, моментально падающие на ладонь. - О нет, Энн... Прости! - Ты... Как ты... - Именно в этот момент я поняла, что не расскажу ему правду. Пусть он считает что это так. Даже эта пощечина и те слова, которые он говорил не давили болью на сердце так, как то, что разбила ему сердце... Я действительно его предала. И заслужила это. - Прощай, Мэтт Уолст. Как я собирала вещи, я никак не могла вспомнить. Всё это время я не могла поверить, что всё так кончилось. Всё кончилось так быстро. Снова. Выселяясь из отеля, я надеялась, что не наткнусь ни на кого из ребят, чтобы не объясняться с ними... По крайней мере сейчас. Потом мне придется с ними поговорить, но сейчас мне нужно было отсюда уехать, чтобы больше не причинять Мэтту боль. Все мои самые страшные опасения сбылись: наша история закончилась... Эрик замолчал и смотрел на сидящего напротив мужчину, которой спрятал лицо в ладони и сидел так на протяжении долгого времени. - Почему? Почему она не сказала мне раньше? - Я не знаю, Мэтт, - выдохнул он. - Я не мог жениться на ней, если бы ты не знал этого. Она любит тебя... - А ты любишь её? - Поднял глаза канадец. - Да, именно так, - грустно усмехнулся Хэриксон. - А ты знал..? - О чем? Об этом их дурацком правиле? Или о том, что у неё были отношения? Ни о том, ни о том я не знал. Я когда пришел к её отцу просить её руки, он сказал, что я очень вовремя, и рассказал почему. Потому что. если бы я не пришел, им бы пришлось самим искать ей жениха... А насчет тебя... В ссоре она сказала, что ходила на свидания только потому, что об этом просил её отец и больная бабушка, которым она не могла отказать. Знал бы я тогда это, не пришел бы звать её замуж. - Почему ты рассказал мне это? - устало вздохнул Мэтт и поднялся, направляясь к выходу. - Я бы хотел знать, если бы девушка, которую я люблю, выходила за другого парня. - Ты только за этим позвал меня? - буркнул Мэтт, совсем не обрадованный такой искренностью от парня, которого до этого он никак не меньше, чем презирал. - Конечно. Ведь я знаю, что Энн не сбежит из под алтаря. Ничего не ответив, рокер вышел из комнаты жениха, забыв о двери, которая хлопает, если её не придерживать, тем самым оповестив весь маленький отель, что от жениха только что вышел очередной гость. Эрик прекрасно понимал, куда направился Мэтт, ничего не собираясь предпринимать, он с довольной улыбкой стал примерять бабочку, чтобы она максимально подошла к платью невесты, которого он, само собой, не видел, но, которое ему описывала Мари.