Прошу читателей (а также настоятельно рекомендую) читать эту часть главы под Kyuhyun (piano — Ryeowook) — 처음 느낌 그대로 (Like The First Time Feeling) Т.к. действие происходит в концертном зале, и играет то, что вы будете слышать)) Ссылка: http://prostopleer.com/tracks/5503978pHEW
Первые ноты песни, парень за фортепиано принялся играть, и зал тут же зашумел. Как же это взбудораживало душу… Всё внутри будто оживало. Только в этот раз я не был среди толпы. Я стоял один. Все начали что-то скандировать, но с такого расстояния невозможно было разобрать, что именно. Невероятная энергетика пропитала, казалось, сам воздух. Я пытался вслушиваться, продолжая вглядываться в одинокую фигуру чуть ли не у края сцены. А потом… Кюхён запел. Восторженные крики, собственное сердце мешали мне наслаждаться любимым голосом. Я находился за кулисами огромной сцены, наблюдал за поющим Кю. Красивый, бархатный голос, игра паренька, который ему аккомпанировал, слышались отсюда ещё лучше и отчётливее, нежели в зале. По телу разливалось волнение. Интересно, каково ему? Огромное помещение, наполненное фанатами, которые слушали сейчас только его, время от времени что-то выкрикивая от восторга; тёмный зал и свет прожекторов, направленных на Кюхёна и саму сцену — насколько ему сейчас было не по себе от всего этого? И одновременно… насколько он сейчас был счастлив? Сердце трепыхалось. В такие моменты я не мог налюбоваться на человека, который стал неотъемлемой частью моей жизни. Кюхён продолжал петь. Его голос и музыка наполняли собой весь зал, задевая струны в душах каждого присутствующего, волнуя, помогая хотя бы в этот момент почувствовать себя совершенно спокойным, свободным: от проблем, от суеты — от всего. А ещё тем самым доставляя в самое сердце нотки счастья… Прим. автора: Дальше можете просто дослушать эту красивую песню до конца. Представьте себе огромных размеров, полутёмный, концертный зал, забитый людьми. Они держат в руках плакаты, лайтстики, которые образуют море из огоньков одного цвета (какого именно — выберите сами~), улыбаются, что-то выкрикивают, даже плачут. А также… красивого парня на сцене с микрофоном в руках; время от времени от переполняющих его чувств закрывающим глаза. Рядом с ним — фортепиано, за которым тоже сидит хрупкий на вид, милый паренёк, перебирающий тонкими пальчиками по клавишам. И последнее… ещё одного человека… он стоит за сценой, облокотившись плечом о колонну, наблюдает за певцом, не отводя ни на секунду взгляд. Его глаза блестят, а сердце стучит так, что порой заглушает своим стуком звучащую песню…Дослушав, можете выключить и читать продолжение))~
Кюхёну предстояла ещё встреча с фанатами, какое-то мероприятие, поэтому сразу после концерта я поехал домой. Появившись на сцене совсем недавно, он быстро обрёл популярность, в чём я и не сомневался. Слухи о том, что он был «Эвилом» каким-то образом быстро распространились, но фанаток, видимо, так покорил его голос, что их нисколько не смутил этот факт. Тем более была веская причина его поступкам. Ара, кстати, жила теперь одна, и по мере возможностей мы ходили к ней в гости, хотя чаще это получалось у меня. Казалось неправильным, что Кю теперь не постоянно был рядом, а чуть ли не каждый день уходил по своим делам. Порой и в выходные. Я не расстраивался. Чем дольше разлука, тем слаще момент встречи, так ведь? Хотя тут своё «но». Нельзя, чтобы эта самая разлука стала непозволительно долгой. Но такого, к счастью, как раз таки и не было. Вечер постепенно становился поздним, и, наконец, пришёл Кю. В последние дни он особенно уставал, но сегодня выглядел достаточно бодрым. Кюхён снял обувь и, не переодеваясь, прошёл на кухню. — Ты бы хоть руки помыл. — Кушать хочу. Покорми меня, — ответил парень, но мою просьбу всё же исполнил. У Кюхёна был несносный характер, но он старался это сглаживать тем, что время от времени делал всё, о чём бы я его ни попросил. — Неужели избавился от этой штукатурки, — вернувшись, он показал на отсутствие грима. Без него он выглядел не как знаменитость, только что пришедшая с концерта, а как обычный парень… по-домашнему мило. Кю быстро уплетал разогретую мной еду в то время, как я смотрел на него. Красивый. Нет, я и раньше, конечно, прекрасно замечал это, но теперь будто что-то изменилось. Правда я не мог понять, что. — Чего ты так смотришь? — наши взгляды встретились. — Ничего, — я поднялся с места, чтобы поставить чайник. Я знал, что он продолжал меня разглядывать. — Знаешь… а я, наконец, абсолютно уверен, что ты от меня никуда не уйдёшь. — И почему же? — А ты по-другому стал на меня смотреть, будто… любуешься мной? Скажи, после того, как я начал петь на сцене, что-то изменилось? — Ну, ты стал реже бывать дома. — Сонь, я про твои чувства. Я подозрительно сощурил глаза. Что он имел в виду? И вдруг я вспомнил… Вспомнил, как всегда ждал его, когда он задерживался до позднего вечера в связи со своими бесконечными делами, как я наблюдал из зала, а потом и за самой сценой, сегодня; как видел его на просторах интернета в окружении девушек и испытывал настоящую ревность… Кюхён прав, кое-что всё-таки изменилось. Я стал дорожить им, потому что боялся потерять. — Так я прав? — Отчасти. — Слушай, — парень встал и подошёл ко мне. — Никуда я от тебя не денусь, — руки оказались на моей талии. — Меня сегодня попросили сняться в клипе одной женской группы на любовную тему, и я отказался. — Почему? — спросил я скептически. — Угадай, — прошептал он в ухо, затем чуть отстранился. — Когда проходят все эти бесконечные интервью и прочая суета, единственное, что мне добавляет сил и помогает продержаться до конца, это мысль, что вечером я всё равно вернусь к тебе и ты меня обязательно дождёшься, сколько времени на часах бы ни было. Не хочу я разыгрывать ни с кем любовь, пускай даже в клипе, — добавил он, потянувшись рукой к плите и выключив конфорку с засвистевшим на ней чайником. — Я скучал, — горячий шёпот. По телу тут же пробегает волна жара, впитываясь в кожу, которая вмиг становится теплее. — Мы каждый день видимся… — коленки начинали подгибаться от прикосновения губ. — Я не об этом. Тёмные полуприкрытые глаза были подёрнуты дымкой желания. Я первым поцеловал Кю, настойчиво наступая, заставляя делать шаг за шагом назад, пока парень не врезался в кухонный стол. Зашипев от мимолётной вспышки боли, он хотел было взять контроль над ситуацией, но что-то мне больно понравилось манипулировать им, вынуждать делать то, что я захочу. Заставляя его опереться руками о стол, я навис над ним, провёл ладонями по выгнувшейся спине, скользнув на ягодицы, сминая их. Кюхён запрокинул голову назад, шумно выдыхая. — Ты что делаешь?.. — То, что обычно делаешь ты, — в моём голосе слышалась лёгкая усмешка. Я отстранился от него и вышел из кухни, направляясь в спальню, зная, что он последует за мной. Когда мы оба очень уставали, что в последнее время было фактически постоянно, всё плавно перетекало в нежность, даже если это был секс. Но порой, время от времени, над всеми остальными эмоциями властвовала страсть, пробегая словно вспышка, давая нам возможность насладиться друг другом. В такие моменты разум отодвигался подальше, уступая место вожделению, что овладевало мной всем. И я был совсем не против таких вспышек… Впрочем, как и Кюхён. Нежные руки скользили по груди. Тело отзывалось на каждое прикосновение: кожа, ставшая вдруг невероятно чувствительной, пылала под ласкающими пальцами, сердце громко билось… Кюхён навис надо мной и впился в губы жарким поцелуем. А дальше… Я исходил стонами, извиваясь под умелыми и опытными руками, которые прекрасно знали моё тело и быстро находили те самые точки, прикосновение к которым могло свести с ума. Мне было трудно удержаться на краю удовольствия. С губ сорвался довольно громкий стон, и я вскинул ко рту руку, которую Кю тут же убрал и прижал запястьем к кровати. — Я хочу тебя слышать, — голос хриплый от возбуждения. Меня всегда смущало, когда он говорил подобные вещи, до сих пор. Но тем не менее это было приятно и… чертовски сексуально. Буквально всё тело просило большего, но каким-то образом я ещё сдерживался. Поцелуи вперемешку с ласковыми покусываниями и лёгкими дуновениями волнами жара прокатывались по телу, задерживаясь внизу живота. Кюхён намеренно доводил фактически до безумия. Горячие губы скользили по такой чувствительной сейчас коже, на что я невольно резко приподнял бёдра. Кю же лишь усмехнулся и вновь потянулся к шее. Я закусил губу, почувствовав, как тот оставляет один засос за другим… В лёгких давно не хватало воздуха, но голова кружилась явно не от этого. Тягучая волна наслаждения затапливала сознание. В голове всё взрывалось миллиардами огненных брызг. Изо рта вырвался хриплый вскрик. Густой воздух, жар, охвативший тело… В голове взорвался огненный шар, спина выгнулась дугой, ноги свела судорога. Сердце на миг остановилось, а потом забилось в бешеном темпе. На короткий миг всё провалилось во тьму. Она уходила постепенно… сменяясь неясными очертаниями Кюхёна. Немного восстановив дыхание, парень лёг рядом. Одним движением накрыл нас одеялом. Придвинувшись поближе, Кю прикрыл глаза, повинуясь сладкой истоме, окутавшей его тело. Откуда я знал? Просто я испытывал сейчас то же самое... Когда через некоторое время я потянулся, чтобы посмотреть в глаза своему Кюхёну, увидел, что тот уже спал. Опустив голову обратно на подушку, я закрыл глаза и вскоре сам провалился в сон. Постепенно, день ото дня, Кю стал возвращаться с его новой работы раньше меня. Конечно, я знал, что это ненадолго, что скоро предстоит запись альбома, но пока радовался подобному обстоятельству. Мы могли чаще заезжать к Аре, фактически каждый вечер, пусть и совсем ненадолго. Кюхён собирался идти учиться на права, но я совершенно не одобрял эту его затею. Водил он ужасно. Я успел убедиться в этом, когда под бесчисленными просьбами в духе «ну дай поводить» всё же уступил ему водительское место. Это было за городом на пустынной дороге, что меня по-настоящему обрадовало. Чтобы я ещё когда-нибудь позволил сесть за руль своей машины? Да ни за что. Сегодня я возвращался с работы позже обычного, подозревая, что дома меня встретит кое-кто очень недовольный. Сам задерживаясь, этот собственник нисколько не любил, когда так делал я. Ох уж этот Эвил… Когда я прошёл в гостиную, тут же оказался в цепких объятьях. — Ты поздно, — шёпот в самое ухо, за которым последовал несильный укус. — Я работаю, Кю, — произнёс я, надеясь, что голос не звучал взволнованно. Вырвавшись, я направился переодеваться. — Соня, у нас одно мероприятие предстоит, в тесном кругу. Шиндон тебя приглашает, пойдёшь? Я обернулся. — А что я там забыл? — Приятно проведёшь с нами вечер, — Кю надулся и сложил руки на груди. — Всё равно как-то это странно. — Что странного-то? В конце концов, Шиндон знает, что мы вместе, вот наверняка и побеспокоился о том, чтобы и тебя пригласить. А ты ещё и не рад. Мой взгляд, наверно, слишком резко изменился… потому что Кюхён, опустив руки, сделал шаг назад. — Ты. Рассказал. Шиндону? Кюхён, мать твою. Я двинулся вперёд, а он, сначала просто отступая, ринулся прочь. Не знаю, сколько я за ним гонялся вокруг дивана, пока, уже устав, меня осенило, что я могу перепрыгнуть. Так и сделав, я успел схватить его и, опрокинув на пол, уселся сверху. — Ну ты же сам говорил, что собирался всем рассказать, — произнёс тот, тяжело дыша после погони. — Не всем, а близким, Кю! Что ты понимаешь под словом «близкий»? — Видимо, Шиндона. — Ты мне тут не язви. — Йе-е, ради всего святого, — он как-то легко скинул меня, приняв сидячее положение. — Он, конечно, удивился, но я не увидел в его глазах паники, осуждения или чего-то подобного. Лишь предупредил, чтобы мы были аккуратнее, чтобы слухи не распространились. Ведь если это случится, то осуждения, даже со стороны немногих, но всё же не избежать. — Правду сказал. Журналисты и так пытаются хоть что-нибудь выяснить про твою личную жизнь, не хочу, чтобы они перевернули всё так, что просто бы оклеветали тебя. — Значит… не их дело? — Кю улыбнулся. — М-м… думаю, да, — я улыбнулся в ответ, притянув его к себе за шею. Шин Донхи не из болтливых. Просто уж слишком неожиданной стала новость, что этот неприемлющий таких отношений человек так спокойно отреагировал. Хотя… я ведь так плохо его знал. В отличие от Кюхёна. Стоило ещё увидеться с ним для того, чтобы убедиться, что Кю прав. Но это потом. Сегодня вечером я планировал не думать ни о чём, кроме Кюхёна. Время, наконец, сдалось. Оно шло медленнее. Я успевал наслаждаться жизнью: отдыхом, работой, встречами с друзьями, концертами любимого человека и… им самим. Да, Кюхёна иногда не было по несколько дней, но он сам не допускал, чтобы такое происходило часто. Наверно, в первую очередь потому, что я признался ему, что мне не по себе, когда тот выматывает себя. Может, я и много думал о нём, но разве такое следовало считать неправильным? Несчастны те, кто со временем устают от быта, желая избавиться от него, идти в поисках острых ощущений. Мне этого не надо было, потому что у меня есть не кто иной, как Кюхён. Целый вулкан самых разных, хранящихся в его душе эмоций: от спокойствия и нежности до мимолётных вспышек негодования по какому-либо поводу и необузданной страсти, только сильнее притягивали. Мягко говоря, он не давал мне скучать. Я нашёл своего человека? Да? Я мог с уверенностью сказать, что это так. Ведь я этого хотел. Он теперь был… моей поддержкой. Именно ей. Поддержкой не только существовать, а действительно, по-настоящему жить. Со всей полнотой чувств, событий и эмоций. И ещё… я больше не просыпался рано. Забыт и потерян «обряд одиночества». Оказывается, во много раз приятнее объятия с утра, чем, пускай и невероятно вкусный, безумно ароматный, но всё же всего лишь напиток.