Дифферент

Трис       Вскоре мы слышим голоса людей. Нам нужно бежать, но я почти ничего не вижу перед собой - я опять заплакала, наблюдая за тем, как Юрай уходит в более лучший мир. «Мы все встретимся» - слова Джеймса застревают у меня в голове. А есть-ли лучший мир? Если вообще мир после смерти?       Довольно странно: я уже умирала, но до сих пор не знаю, есть ли другая сторона, где мы все встретимся после смерти.       Тобиас тянет меня за руку, и я в последний раз смотрю на яркое пламя вдалеке. Представляю, как через языки пламени и искры, на нас смотрит Юрай. — Пора идти, — Говорит Джеймс, и он напраляется вдоль пристани. Мы идем вслед за ним, и уже слышим отчетливый топот ног. Они уже близко. Совсем рядом.       Мы прибавляем ходу. Вскоре мы уже бежим. Краем глаза замечаю, что Джул немного прихрамывает. Но, если ей и больно, она не показывает виду. Она не хочет казаться слабой. Больше не хочет.       Джеймс поворачивает в переулки, и я удивленно гляжу на других. — Я думала, мы сядем на поезд... — Шутите? — Джеймс останавливается и смотрит на всех нас, — Поезда охраняются в первую очередь. Виктория - сумасшедший гений, а не тупица.       Короткая пауза дает нам чуть передохнуть, перед тем, как двинуться дальше. Мы бежим по дворам и переулкам, и неожиданные повороты начинают потихоньку утомлять.       Слышу сзади нас выстрелы. По топоту ног, мне кажется, нас преследуют двое-трое.       Джеймс находит укрытие, и мы прячемся за ящиками. Рука Джеймса даже не содрагается, когда его пуля попадает в голову. Никакой пощады. Ничего.       Тобиас выносит второго,и Крис стреляет в третьего, но не попадает в голову. Когда шум боя стихает, Джеймс выходит из укрытия, подходит к упавшему, но живому человеку, и смотря прямо ему в глаза, стреляет. Ему это дается так просто. — Только в голову, — Шипит он, подходя к нам. Губы поджаты в узкую полосу, — Никаких боков и ног. Голова. Прямо между бровей, — Он обводит нас взглядом. В его серых глазах я вижу холодность и жестокость. Тобиас прав: Джеймс в точности, как Эрик, — Когда вы жалеете их, делайте только хуже. Вы делаете им огромную услугу, когда стреляете в голову, и никуда больше. Усекли? — Джеймс останавливается рядом с Кристиной, и пронзает ее взглядом. Она кивает. — И даже не задумывайтесь, кто перед вами. Лучший друг, ребенок или "любовь всей жизни".       Мы бежим дальше. Стрелять без промедления. Не думать о том, кто перед тобой. Наверное,так было и в симуляции Джанин.       Когда мы выбегаем на открытую площадку, сверху начинают стрелять. Мы еле успеваем добраться до укрытия.       Снайперы.       У нас нет ничего такого, что могло бы их убрать с пути. Ну, я так думала, пока Джеймс не начал доставать что-то из своего рюкзака. — Их там, по моему, четверо, и они плохо обучены. Профессиональные снайперы уже бы вынесли нас, — Говорит он, убирая снайперскую винтовку за плечо. — Кто быстрее всех бегает? — Спрашивает Джеймс, и мы сначала смотрим на Грина, а потом все переводят взгляд на меня. — Чудненько, — Кивает головой Джеймс, — Волк может побежать первым, а за ним - Трис. За это время я смогу их вынести, — Он поворачивается ко мне, и дает указания, — Пытайся не бежать прямо, окей? В кривь и в кось. Они долго прицеливаются. Вам придется бежать не к другую сторону, а прямо навстречу снайперам.       Звучит все довольно понятно и замечательно. Я просто должна снова рисковать своей жизнью, в то время как брат Эрика будет снимать снайперов, когда дорогу будет освещать луна. Звучит как-то по-сумасшедшему. Но ничего другого не остается.       Когда Джон заканчивает беседовать с Грином, Джеймс начинает занимать позицию. — Готовы? — Да.       Грин выбегает первым и дает деру. Я даже не успеваю сообразить, что он уже выбежал. Джеймс стреляет и попадает только в одного снайпера. Еще трое.       Тобиас берет меня за локоть. — Ты не обязана этого делать, Трис, — Шепотом говорит он, косясь на Джеймса. — Если не я, то кто еще? — Цитирую я его же слова, целую в губы и выбегаю.       Делаю все так, как советует Джеймс: виляю и не бегу ровно. Я прямо чувствую, как пули пролетают мимо меня. Они близко, но не задевают.       Я скрываюсь в переулке, и меня встречает Грин. Кажется, он рад, что мы оба живы. Скоро к нам подбегают все остальные. — Хорошая работа, — Отрезает Джеймс, убирая снайперскую винтовку. Он идет дальше, даже не давая времени передохнуть. Я бежала со всех ног, а он говорит «хорошая работа»? Конечно, как и у Эрика - благодарности ноль. — Почти пришли к Бесстрашию. Осторожнее, может быть западня.       Воодушевляет.       Я уже вижу знакомые здания Бесстрашия, и невольно улыбаюсь. Я снова попаду в Бесстрашие. Вспоминаю, как прыгала в пропасть, помню, как проходили тренировки и что было на иницииации. И хорошее, и плохое. — Осторожнее! — Кричит Джеймс, но Джон не успевает затормозить, и прямо перед ним что-то взрывается. Похоже на вспышку, чем на огонь. Джон отлетает в сторону,и к нему сразу подбегает Грин. — Что происходит? — Спрашивает Тобиас. Я успеваю отпрыгнуть перед тем, как передо мной что-то взрывается. И тут меня осеняет, что это такое. — Мины. Они обставили дальше путь минами.       Я слышу дикий ор, и я вспоминаю Эдварда. Он кричал так же, когда Питер воткнул нож в глаз.       Я оборачиваюсь, и вижу, как над скорченным телом Джона склонилась Джулиана. — Лицо!! — Кричит Джон, — Мое лицо! — Джон, все будет хорошо. Джон! — Джон нащупывает руку Джулианы, и крепко сжимает ее. Второй рукой он прикрывает лицо. Грин скулит. Джон продолжает рычать, но все-таки, голос Джул его успокаивает.       Тобиас помогает оттащить Джона в сторону. — Что нам делать дальше? — Спрашиваю я Джеймса, и как подтверждая нашу наихудшую ситуацию, до нас доносятся голоса из переулков.       Крик Джона мне режет уши. Мне кажется, что я вновь в Бесстрашии во время инициации. Я хочу заткнуть уши и спрятаться от этого всего, позволяя панике охватить мое тело, но так нельзя делать. Особенно сейчас.       Раздаются выстрелы. Джеймс оборачивается, и на его лице появляются мелкие морщинки. Он думает. — Бесстрашные увидели нас, — Говорит наконец он, — Вероятно, мы пойдем другим путем.       Тобиас и Джеймс помогают Джону встать, но он выглядит тряпичной куклой, поэтому им приходится тащить его на себе.       Его лицо все в крови и волдырях, и я даже не хочу разглядывать тяжесть его состояния, потому что, не хочу, чтобы меня стошнмло. Одежда, прикрывающая его торс, сгорела. На теле видны ожоги. Джон редко дышит, но глубоко. Похоже, ему больно это делать. Больно поддерживать жизнь в своем теле.       Теперь, в случае чего, в бое могут участвовать только Крис, Джулиана, я, и Грин.       Я достаю пистолет, и мы идем в обратную сторону от Бесстрашия.       Из-за поворота к нам выбегают двое мужчин, и я уже готовлюсь стрелять - прямо в голову - но меня останавливают слова, произнесенные одним из них. — Джеймс и все остальные здесь! — Они бросают на нас изучающий взгляд. — Один в тяжелом состоянии, попал на мину! Нужна помощь, чтобы поднять его на крышу!       К нам подбегает группа Бесстрашных, и они помогают дотащить Джона до крыши. Крыши, с которой мы будем прыгать. — Джон, я рядом, слышишь? Все будет хорошо. Мы упадем в сеть, и вскоре все снова будет в порядке, — Успокаивает пострадавшего Джул, и Джон лишь хмыкает на это.       Но, на самом деле, я не думаю, что все будет в порядке. — Скорее, скорее! Солдаты Виктории уже рядом!       В Яме до жути тихо. Везде тихо. Будто все люди разучились говорить. И только крик из лазарета доносится по всему Бесстрашию. От этого ора сжимается сердце.       Мы уже более часа сидим и слушаем это. Сна ни в одном глазу. Джулиана в палате, помогает врачам. Только она может более-менее успокоить Джона. Грина не пустили, и он взволнованно ходит у двери, и повизгивает, когда крики Джона становятся громче. Джеймс почти сразу ушел разбираться с Бесстрашными. — Боже, — Шепчет Кристина, подергивая ногой и нервно кусая губу. Я прижалась к Тобиасу.       Мы уже проходили через душераздирающие крики, но все равно все это просто разрывает душу на части.       Резко все стихает, и от безумной тишины начинает звенеть в ушах. Я все еще слышу как кричит Джон. Как кричал Эдвард.       Через несколько минут из палаты выходит врач. Как только дверь открывается, Грин шмыкает в комнату. — Жить будет, — Говорит он, видя, как мы встаем со своих мест, — Но вспышка ослепила его, и теперь он слеп.       Я выдыхаю. Он слепой. Он инвалид. Он теперь не нужен - как не нужен был Эдвард без одного глаза. — Несколько дней он нуждается в покое, единственными посетителями могут быть Джулиана и его волк.       Врач дает нам успокоительного и советует отдохнуть. Я не знаю, доползу ли я до кровати. Я облокачиваюсь на Тобиаса, а он облокачивается на меня. Мы тащим друг друга, и я понимаю, что не смогу выдержить смерть Тобиаса. И я не понимаю, как он жил без меня. Наверное, он и не жил вовсе.