Дифферент

<b>Тобиас/b>       Ночь у нас выдалась неспокойная: Трис во сне прикрикивала, и я успокаивал ее каждый раз, как она просыпалась. Джулиана, кажется, осталась с Джоном. Не думаю, что внутреннее состояние у Кристины лучше. Она спит за стеной. Может, мне просто кажется, но иногда я слышал короткий крик Кристины. И навряд-ли это только из-за Джона. Это из-за всего.       Иногда я тоже засыпал, и мне снились ужасные картины прошлого. Как я был маленьким, и отец доставал ремень. Все было, как наяву, и я хотел защититься, но не мог из-за того, что был слабым маленьким мальчишкой. Эвелин иногда размыто появлялась сзади Маркуса, но вид у нее был не лучше.       Все эти сны мне снились и раньше. В Бесстрашии были картины еще кровожаднее моего детства. Будто все эти кошмары, которые были в Бесстрашии, ждали нас здесь, чтобы вновь вгрызться в наше подсознание.       Утро настает быстро, и страшные сны улетучиваются с первыми лучами солнца, которых мы не видим из своих комнат, но точно знаем, что они есть.       Трис наконец успокоилась и мирно сопит, уткнувшись в подушку. Как же я хочу, чтобы в моей жизни еще много раз были такие моменты, когда я любуюсь своей спящей девушкой. Нам надо только пережить это, и все - мы свободны. Последний шаг на пути любви и беспечности. Совершим ли мы этот последний шаг, длиной в страшную пугающую бесконечность?       Я встаю и тихо одеваюсь, чтобы не разбудить Трис. Я выхожу из комнаты, и сразу перед моим лицом появляется ухмыляющийся Джеймс. — А я как раз за вами, спящие красавицы, — Хмыкает он, и за его спиной я вижу сонную Крис. Она выглядит больше, чем уставшей. Наверное, мои синяки под глазами не лучше, чем у нее. — Дело может обойтись без Трис? — Спрашиваю я, перекрывая дорогу к двери. Джеймс просто пристально смотрит мне в глаза, а потом хмыкает и пожимает плечами. — Вполне, — Отвечает он, поворачивается и идет по коридору в столовую. Крис проходит мимо меня, и слабо улыбается. Я иду за ними.       В столовой кипит работа: кто-то передвигает ящики и мешки; кто-то сидит над ведром продуктов и чистит их; кто-то бегает туда-сюда. Из кухни доносится шипение и лязг посуды. Кажется, самым шумным местом на данный момент в Яме является именно столовая. Здесь душно, и я тяжело вздыхаю. Духота напоминает сдвигающиеся стены. В обоих случаях дышать просто невозможно. — Что стоим? — Джеймс на нас отчужденно смотрит, и махает рукой в сторону мешков, — Присоединяемся.       Крис пошла чистить десять килограмм моркови, а я начинаю перетаскивать мешки из угла в угол. Надо поменять мешки с нечищенными овощами на чищенные, а отбросы складывать в отдельную кучу. Через час я забываю обо всех проблемах, которые окружают нас. Голова полностью занята работой. Видимо, здесь работают не только для того, чтобы помочь друг другу, а для того, чтобы забыть, где мы находимся и что нас поджидает вне Ямы.       Я удивленно поднимаю брови, когда вижу Джеймса за работой. Он переставляет ящики. Эрик никогда не делал грязную работу, для того были люди ниже его ранга. Я изумлен тем, что Джеймс не боится испачкать руки не только в крови, но и в бытовой работе.       Потихоньку все люди начинают уходить. Наверняка большинство из них даже не завтракали, да и еда уже почти готова. Только одно ведро с нечищенной картошкой стоит в углу, будто верно ждет того, кто ее начистит. Я мысленно задаюсь вопросом - для кого это? - и ответ не заставляет себя долго ждать.       В столовую забегает Джулиана,и начинает удивленно озираться по сторонам. Кроме нас, здесь осталось еще пара людей, которые доделывают свою работу. Шума, состоящего из человеческих голосов, практически нет. Только лязг кастрюль и прочей посуды раздается по полупустой столовой. Джулиана подходит к нам. — Меня позвали, — Говорит она, почесывая затылок, — Где моя работа?       Не сделано только ведро с картошкой. Я киваю в угол, и Джул послушно идет туда. Хотя, скорее плетется, чем идет. — Что это? — Спрашивает она, но я не могу в данный момент ей ответить, я поднимаю один из мешков с отбросами. — Картошка, — Слышу я скалящийся голос Джеймса, и поворачиваюсь. — Да, я знаю, но... — Ее надо чистить, — Огрызается Джеймс. На нем нет футболки, и я вижу на его спине рисунок, похожий на вставшего на задние лапы медведя. Перед ним - волк, который охраняет добычу. Я различаю в темных пятнах и узорах кельтские символы. Больше я ничего не могу разобрать. — Кроме того, что надо найти продукты для пищи, нужно как-нибудь ее приготовить. Или предпочитаешь сырое мясо закусывать неочищенной сырой картошкой? — Расстояние между Джеймсом и Джул сокращается. Джеймса забавляет видеть расстерянный вид уставшей невыспавшейся Джул. — А тебя не задолбало водить нас за нос? Не задолбало говорить загадками? — Взрывается Джулиана, — Если бы ты рассказал все, что знаешь, этого бы всего не было! — Она обводит глазами всю столовую. Те, кто остался здесь, с удивлением наблюдают за ситуацией. — Это так необходимо? — Щурится Джеймс, и усмешка появляется на его лице, — С чего ты так уверена, что этого бы всего не было? Все было бы только хуже, если вы бы знали больше, чем требуется. Я делаю вам услугу. — Медвежья услуга - это не услуга! Может, застрелишь меня? Вот сюда, — Она тыкает себе в место между бровей, — А? — Тьфу, — Джеймс делает брезгливый вид, — Идиотка. Думаешь, тебе одной тут херово?       Джулиана недовольно супится и сжимает кулаки. — Не хочешь работать - не работай! Но и жрать ты, в таком случае, не будешь! — Ревет он, и Джул резко поднимает руку, решая ударить Джеймса в лицо. Она не успевает сделать удар: Джеймс хватает ее за запястье. — Не забывай, с кем имеешь дело! Хло тебя уже не спасет от напасти, — По лицу Джул понимаю, что он задел что-то важное и больное для нее. Она вырывает руку, и просто кричит Джеймсу прямо в лицо. Он бросает на нее испепеляющий взгляд, и широкими шагами выходит из столовой.       Как только Джеймс скрывается за дверью, Джул падает на стул рядом с ведром и хватается за голову.       Все продолжают свою работу дальше. Кристина подходит к Джулиане.       На самом деле, я никогда не знал, что делать в таких ситуациях. Ссоры всегда происходят из пустяка. В этом случае, ссора произошла от обычной картошки.       Но что нашло на Джеймса? Ночью все было превосходно, никто ни с кем не разбирался. Я даже удивился, когда понял, что в целом, мы работали, как команда. Мы все на нервах, никто толком не спал. Могло-ли случится что-то плохое, если Джеймс так взвинчен? — Не принимай все близко к сердцу. Он скотина, вот и все, — Слышу я голос Крис. Заканчиваю свою работу и иду к ним, беря по пути свободный стул.       Я сажусь напротив Джул, и начинаю помогать ей чистить картошку. Крис тоже так делает, и мы сидим в тишине около получаса. — Спасибо, — Говорит Джулиана, потирая лоб грязной от картошки рукой. Я пожимаю плечами, и удаляюсь.       Мне дают поднос с едой, и я иду в комнату. В столовой не было людей, кроме нас, и, естественно, повара. — Трис, — Я открываю дверь. Трис разглядывает комнату, с грустью. Видимо, вспоминает моменты, связанные с этим помещением. Здесь она осталась ночевать, после покушения. Здесь она обрела защиту. Здесь она обрела меня.       Я ставлю поднос с едой на стол рядом с кроватью. — Как спалось? — Спрашиваю я, и сажусь рядом с Трис. — Ужасно, — Фыркает она. Трис тяжело вздыхает, и ложит свою голову мне на плечо. Она кажется такой хрупкой. Но внутри нее есть стойкий стержень, который больше ни у кого нет. Она сильна духом, но слаба телом. Для нее это не помеха - лишь очередное препятствие. — Поешь, — Говорю я и киваю в сторону подноса. Там омлет, пара сосисок, большой стакан с соком и что-то наподобии гамбургера. — А ты? — Спрашивает она, и я беру гамбургер. Понимаю, что я, на самом деле, чертовски голоден. — Обойдусь и этим, — Говорю я. И перед тем, как я откушу от гамбургера, Трис тянется ко мне и целует. Я делаю поцелуй более настойчивым. — Спасибо, — Выдыхает она, и садится есть.       Я стучусь в комнату к Джеймсу. Я много времени потратил на его поиски. Видимо, он не желал быть найденым, но, я все-таки, умнее и знаю это место лучше, чем он.       Дверь медленно открывается, и я осторожно выглядываю в комнату. Пусто. В таком случае, может, зайти потом?       Ну, а если Джеймс что-то скрывает? Хотя, если это что-то важное, то он не оставит это на видном месте.       Я слышу мелодию, и что-то меня притягивает. Я захожу в комнату, и оглядываюсь по сторонам. Свист доносится из соседней комнаты - она меньше основной, и чаще всего Бесстрашные использовали ее как кухню или как кабинет. Свист прекращается. — Чего надо? — Слышу я оттуда голос Джеймса. Он выходит из комнаты. — Хотел спросить. Насчет всего этого... — Я взвинчен не из-за того, что придумываю план мести, — Джеймс закатывает глаза. При слове "месть" я напрягаюсь. — Хоть из Забытья еще пришли не все, в Совете считают Джона ненужным.       Это значит... — Его могут либо убить, либо сделать афракционером. Во втором случае он попадет к Виктории. Та же смерть, только длится она подольше. — Почему ты так беспокоишься за него? — Хоть я и последний мудак на этом свете, я буду отстаивать каждого своего человека, если это требуется.       Я вспоминаю момент в Забытье, когда Джеймс приказал убить девчонку и мальчишку. Получается, они не требовались? Какой же список требований у Джеймса? Трусость? Молчание? Контроль? — Дай этой Джулиане порцию, — Я поднимаю брови. С чего бы это? Джеймс становится мягкотелым? Или есть более веские причины его "доброты"? — Хорошо, — Отвечаю я, и Джеймс приносит мне поднос с едой. — Буду признателен, — Джеймс делает ехидную улыбку, когда я беру поднос.       Такой-ли жестокий Джеймс, каким кажется? Или он просто играет свою роль? Тогда, для чего этот театр?       Он все говорит загадками и недомолвками, и это уже конкретно раздражает. Но, может, Джеймс и правда защищает нас от чего-то?       В каких же играх замешан Джеймс?