Как убить Малфоя

Несмотря на то, что в общих чертах план практически нарисовался, Гарри уже полчаса до хрипоты ругался с Малфоями, которые твердили, что, независимо от обстоятельств, свадьба их единственного наследника должна пройти пышно и торжественно, а потому подготовка займет не одну неделю. Вековые традиции нельзя нарушать из-за какого-то невразумительного убийцы. Гарри требовал организовать бракосочетание в течение пары дней, Малфои настаивали на трех месяцах. Сердитый Гарри щедро сыпал ругательствами, почерпнутыми в Аврорате, от которых мужские портреты вызывающе затыкали уши, а женские норовили свалиться в обморок, лупил кулаком по столу, призывал к себе в свидетели всё те же портреты, Снейпа, Мерлина, домовиков и даже филина. Но добиться согласия на скорую свадьбу ему удалось, лишь когда он пообещал, что они обязательно проведут настоящую церемонию согласно малфоевским традициям после воскрешения Драко, и присовокупил, что в противном случае из-за настоящей гибели жениха свадьба может не состояться вовсе. Драко рассеяно слушал их планы, рассматривал серьезные озабоченные лица и не верил, что это происходит с ним на самом деле. Злодейка-судьба, которая недавно так сильно расщедрилась, снова отбирает у него все. Его Гарри Поттер. Его давняя и безнадежная мечта. Всего несколько дней назад он получил его в безраздельное пользование, и вот уже снова все рушится и летит в пропасть. Что за проклятый мир, в котором нет никакой справедливости по отношению к Малфоям. Чувствуя подступающие к глазам слезы, Драко встал и с гордо поднятой головой направился к выходу. Расстроенного Малфоя Гарри догнал в длинном коридоре, быстро впечатал в стену и начал лихорадочно целовать. — Поттер, ну ты что, Поттер? — растерянно спрашивал Драко. Он был по-прежнему расстроен, но уже начинал таять от удовольствия и отвечал на поцелуи все охотнее. — Драко, родной мой, расстроился? — Поттер, что ты выдумываешь? И вообще, хватит надо мной трястись, как курица над яйцом, я сам знаю, что мне делать, — Малфой фыркнул, и Гарри чуть не застонал от отчаяния. Ну разумеется, чего еще можно было ждать от этого свинтуса, кроме высокомерных звуков и жестов. А у самого вон уже глаза красные, губы дрожат, и мордочка обиженная на весь свет. Гарри встряхнул его за отвороты мантии и притянул к себе. — Малфой, пока ты еще жив, чтоб от меня ни на шаг не отходил. Будешь под моим личным присмотром. Ясно? — и пока гаденыш не успел фыркнуть еще раз, быстро обнял и запечатал его рот поцелуем. Драко внезапно обхватил его руками в ответ, и только тут Гарри почувствовал, как он нервно дрожит. — Драко. Ну, успокойся. Драко. Все будет хорошо, мой родной. Я найду его. И мы снова будем вместе. Я тебе обещаю, — он гладил Малфоя по спине, а его губы снова прижимались к любимым губам, жадно ловили горячие ответные поцелуи, вкрадчиво подбирались к шее. Поттер готов был бесконечно облизывать своего обожаемого Малфоя с ног до головы, как леденец. Когда с высокомерного лица уходила привычная надменная усмешка, и оно становилось таким открытым, доверчивым и растерянным, Гарри начинал проваливаться в какое-то любовное безумие. — Драко. Дракончик мой любимый. Пойдем в спальню, — страстно шептал он, медленно сходя с ума, а его руки, которые действовали сами по себе, уже проворно забирались под серую мантию. — Поттер, ты сдурел, так нельзя, нас увидят, неудобно, — Драко делал вид, что вырывается, и половчее подставлял шею под поцелуи. — Неудобно будет, если я возьму тебя прямо здесь, в коридоре. На глазах у портретов, — Гарри с готовностью принял подставленную ему шею и уже ставил на ней свою лиловую метку, старательно зализывая и дуя на поврежденное место. Мужские портреты в ожидании обещанного зрелища оживленно зашептались, а женские стремительно покраснели, возмущенно заохали, но тоже уселись поудобнее. Пальцы Гарри уже торопливо расстегивали пуговицы на рубашке. — Хочу тебя, мой Драко. Постоянно тебя хочу. — Поттер, я тебе говорил, что ты сексуальный маньяк? Нам некогда, у нас еще куча дел, — Драко млел от страсти своего любимого Гарри и терся об него всем телом, раззадоривая еще больше. — Мы быстренько, Дракончик, ну хочешь, ты будешь сверху, как ты любишь, — Гарри умело подлизывался, жарко целуя в чувствительное ухо и чувствуя, как стремительно слабеет оборона. — Я так люблю тебя, мой прекрасный, мой несравненный, мой изумительный. Драко, уже давно распаленный и плохо соображающий от пылких поцелуев и подхалимских комплиментов, мечтающий немедленно заполучить это зеленоглазое лохматое чудо, наконец-то сделал вид, что сдается. — Поттер, ты совершенно невыносим. Так и быть, идем. Но только быстро. * * * Два дня до свадьбы, во время которых Драко было категорически запрещено покидать мэнор, прошли в уточняющих и корректирующих планах. Снейп постоянно что-то проверял и перепроверял в своих подземельях и совсем не вылезал на поверхность. Гарри мотался в Аврорат и Министерство, выбивал себе свадебный отпуск, а сам прислушивался и приглядывался. Он даже успел побывать у невыразимцев и заскочить к Кингсли, но то ли все они сами были не в курсе, то ли дали Непреложный, но все было напрасно, Гарри так ничего и не вызнал. Впрочем, чему было удивляться — в Министерстве всегда ревниво оберегали скандальную информацию, особенно, когда она касалась своих. Гермиону он тоже не смог найти, два дня назад ее командировали в Шир для изучения “Травника”, по крайней мере, так сказали ему. Рон в ответ на все наводящие вопросы разводил руками, недоуменно хлопал рыжими ресницами и смотрел на друга с большим подозрением, из чего Гарри сделал вывод, что гермионин муж совершенно не в курсе происходящего. Впрочем, Рон после скоропалительной помолвки-женитьбы Гарри на Малфое разговаривал с ним подчеркнуто вежливо и относился к нему с опаской, как к тяжелобольному. Словом, полезной информации было ноль, и поэтому надежда по-прежнему оставалась только на их собственный план. В мэноре все эти дни, несмотря на свадебные приготовления, было сумрачно и тревожно. Каждый член упрямого семейства переживал происходящее по-своему и делал вид, что ничего особенного не происходит. Нарцисса озабоченно готовилась к брачной церемонии, Люциус вдумчиво составлял списки гостей и наводил на поместье защитные чары, Снейп сосредоточенно готовил зелье, а Драко по мере сил помогал ему в подземельях, так что днем Гарри его почти не видел. Поэтому, пользуясь каждым удобным случаем, Поттер отлавливал своего любимого хорька везде, где только тот попадался ему на глаза в одиночестве, прижимал к стенам, вдавливал в любые сидячие и лежачие поверхности и кидался жадно целовать, от души наслаждаясь им, упоительно теплым, гладким, шелковистым. Драко для вида вырывался, ругался и шипел, но очень быстро счастливо затихал, начинал дышать глубоко и жадно, вжимался в Гарри изо всех сил, протискивал ему в рот язык, кусал за губу, сильно терся бедрами и явно напрашивался на большее. А за поттеровское нежное “Хоречек мой, счастье мое, как же я тебя люблю” и жаркие руки под своей мантией Драко и вовсе готов был отдать весь мэнор вместе с конюшнями и домовиками и умереть столько раз, сколько потребуется.