Герои

Наверное, я тоже задремал, но ненадолго, потому что когда открыл глаза, сквозь щелку в шторах все еще проникали тусклые солнечные лучи. Снаружи надрывался особенно настырный сверчок, в комнате было свежо и прохладно. Но только не для меня. Доля секунды ушла на то, чтобы осознать, где я нахожусь… и как только я вспомнил, вокруг вдруг стало невыносимо жарко. Лоб моментально покрылся испариной, сердце заколотилось, словно сумасшедшее, и дышать спокойно и размеренно удавалось с трудом. Стэн прижимался ко мне, неразборчиво бормотал сквозь сон прямо в шею. Его ладонь комкала футболку у меня на животе, та задралась вверх, по всему телу прокатывали волны жара и устремлялись вниз, под ремень, к паху, пока член не затвердел и не встал, натягивая джинсы в промежности. Сжав зубы, я мысленно чертыхнулся и принялся клясть себя, на чем свет стоит. Гениальный план, Кайл, черт тебя дери! Залезть в постель к Стэнли Маршу и устроиться между ним и матрасом! Да уж, конечно, план что надо. Будет, о чем повспоминать позже в ванной, только вот как бы не сдохнуть раньше от стыда. Я был в ужасе от мысли, что стоит Стэну чуть крепче прижаться бедром, или случайно, во сне, опустить руку ниже, как он тут же почувствует. Не может не почувствовать. Надо думать, такие новости и мертвого разбудят, не то, что чутко дремлющего мальчишку. И вместе с тем я чуть не скулил сквозь зубы, борясь с желанием просунуть руку в штаны и обхватить ноющий и пульсирующий член, и мечтая, что он и вправду опустит горячую ладонь мне между ног и требовательно сожмет… Я непроизвольно облизнул губы, почувствовал, как дернулся кадык. Кажется, я и в самом деле больной. Видно, совести у меня совсем не осталось, ведь мой лучший друг валяется рядом с разбитым сердцем, нуждается в помощи, поддержке. А я только и думаю, что о себе и о разном непотребстве. Сжав зубы и собрав волю в кулак, я осторожно высвободился из тесных объятий. Старался двигаться осторожно и медленно, чтобы не разбудить Стэна, так что на то, чтобы выбраться из-под него, ушло полных пять минут. Когда я, наконец, встал с постели и обулся, он протяжно вздохнул, перевернулся на живот и подтянул к себе подушку, на которой я только что лежал. Подмяв ее под себя, Стэн уткнулся носом в высвободившийся уголок и снова затих. В мгновения ока оказавшись у постели, я быстро склонился над ним, уперся одной рукой в изголовье кровати, а второй осторожно отвел жесткие черные волосы от лица и прошептал ему на ухо: - Позвони, когда проснешься. И, не удержавшись, быстро поцеловал в шею, туда, где выглядывал из-под ворота футболки истрепанный ярлычок. Поцелуй получился влажным и теплым, а его волосы снова лезли мне в нос, и я чуть не захлебнулся в этом знакомом, вкусном, доводящем до головокружения запахе.

* * *

Из-за ранних сумерек воздух снаружи казался фиолетовым. Как именно я добрался до дома, в какие сроки и каким путем – ничего из этого я не запомнил, так как всю дорогу только и делал, что пялился в пространство, словно чертов имбецил. Не удивлюсь, если взгляд у меня при этом был совершенно остекленевший, а рот приоткрыт. На шее, там, куда дышал Стэн, до сих пор ощущалось влажное тепло, вся моя одежда пахла им. В какой-то момент я честно попытался представить себе какого-нибудь парня, который показался бы мне привлекательным. Не просто объективно красивым, а которого мне захотелось бы поцеловать. Ведь в свете всех этих последних откровений получается, что мне нравятся парни. Однако ничего не вышло – я только передергивался, представляя, что меня мог бы поцеловать Кенни, или Клайд, или кто угодно другой. Какой идиотизм. Так значит, что Стэн – просто исключение? Очень большое исключение из правил, неизвестно по какой причине и чьей вине произошедшее? А может, Стэн - это просто Стэн.

* * *

- Может, просто закажем пиццу? - Айк, прекрати нудить! Я классно готовлю. Я все делаю классно. - Хочешь классно дорешать за меня математику, пока я сбегаю за пиццей? - Пошел нахрен со своей пиццей, я с утра до вечера только ее и жру. - Согласен поменять твою пиццу на убожество, которое готовит наша мамочка. - Да? А что… Разувшись и без зазрения совести бросив школьный рюкзак в коридоре, я вошел в кухню. Голоса доносились именно оттуда. Увидев меня, Айк попытался было спрятать калькулятор в вазу с гвоздиками, но понял, что не успеет и только махнул рукой. - Не говори маме, ладно? - О том, что мистер Гений пользуется калькулятором, как какой-то плебей? Ладно. Не буду. Что это вы тут делаете? Кенни, одетый в простую белую майку и старые джинсы, мельком обернулся, одарил меня своей фирменной улыбкой порнозвезды и снова принялся что-то помешивать в маминой кастрюльке. - Здорово, Кей. Я делаю еду. Словно в подтверждение его слов у плиты подозрительно полыхнуло, послышалось громкое шипение, и по кухне поплыло облако ароматного пара. В животе заурчало, я и запоздало вспомнил, что ничего не ел с обеда в школе, да и тогда мне кусок в горло не особо лез. - Папа сегодня работает допоздна, а у мамы собрание родительского комитета, - принялся объяснять Айк. – Кенни зашел в гости, ну и вот… Я с любопытством заглянул Кенни через плечо, за что тут же получил тычок в ребра и щелчок по лбу. Пахло у плиты просто умопомрачительно. Все ясно – МакКормику снова неохота идти домой. Такое случалось с ним иногда, не слишком часто, но и не сказать, чтобы редко. Мы, его близкие друзья, давно привыкли к этому и вопросов не задавали. Просто знали, что если вечером возвращаешься домой и обнаруживаешь у себя на кухне Кенни, до хрипоты спорящего с твоей матерью о том, стоит ли давить чеснок в жаркое или класть целым – просто садись за стол и готовься получать удовольствие. А еще можешь, пока суд да дело, сходить наверх, разложить собственную кровать и достать лишнюю подушку. - Как поживает Стэнни? – поинтересовался МакКормик, стряхивая в одну из сковородочек мелко нарезанные грибы с разделочной доски. – Валяется под одеялом и посылает всех к чертям? - Меня не послал, но в общих чертах вроде похоже. Мы, хмм, не особо разговаривали. - Да? – Встрепенулся Айк. - А что делали? - Ну, он спал, так что я, мм, посидел с ним немного. Кенни у плиты преувеличено громко хмыкнул. - Значит, он спал, а ты просто сидел с ним? – Впился в меня Айк. - Несколько часов? Снова хихиканье со стороны плиты, не слишком успешно замаскированное под кашель. Какого хрена? Я успел заметить, как эти двое украдкой обменялись быстрым многозначительным перемигиваньем, и уже собирался было то ли напрячься, то ли возмутиться, но тут в прихожей зазвонил телефон, прерывая этот крайне сомнительный разговор. Кинув на Айка полный подозрения взгляд, я вышел из кухни и снял трубку в коридоре. - Алло? Наверное, отец или мама решили проверить, не загнулись ли еще оба их сыночка, оставленные без присмотра на – о ужас - целый день. Ведь семнадцать и двенадцать – это просто младенчество… На другом конце молчали. - Алло, - снова сказал я. Опять ни звука. Я уж было собрался плюнуть и повесить трубку обратно на рычаг, когда вдруг хриплый голос вкрадчиво сказал мне прямо в ухо: - Почему ты ушел? Все эти высокопарные фразочки, всякое там заумство вроде «и тогда его охватил леденящий душу ужас» или «сердце его пропустило удар»… Я всегда их недолюбливал, считая бесстыдным преувеличением. Но когда услышал в трубке голос Стэна, мое сердце и вправду ухнуло куда-то в трусы и забилось там. Честное слово. Колени подогнулись, и я спешно прислонился к стене, сжимая трубку в мгновенно вспотевших пальцах. О Боже, Боже, Иезус-Мария. И правда, какого черта я ушел?! Много у меня еще будет в жизни возможностей обжиматься в постели со Стэном Маршем? Стоило только представить, что этот хриплый шепот мог бы сейчас обжигать мне ухо, а не нестись из телефонной трубки, как в штанах снова стал быстро нарастать жар. - Я… Айк был один дома, так что мне надо было вернуться… Он не ел ни черта весь день… Тут Кенни, хочешь, мы придем к тебе, когда поедим? Или ты сюда? Трубка не отвечала. Я вслушивался в тишину и редкие статические помехи, надеясь услышать его дыхание. - Нет, - наконец решил Стэн. – Приходи один. Завтра. О Господи. Кажется, я в состоянии кончить от одного только его голоса, вкрадчиво говорящего мне в ухо совершенно обыденные вещи. - Я приду сразу после школы, - пообещал я. – Постарайся не порезать вены до тех пор. Если возникнет желание подвести глаза черным или сменить имя на Рэйвен – борись! Из трубки послышался короткий смешок. - Окей, - выдохнул Стэн и отключился.

* * *

Я помотал головой и повесил трубку на место. Несколько раз глубоко вздохнул, для верности пару раз стукнулся лбом о стену, и отправился обратно на кухню. Молча уселся за стол и уставился в пространство. Кенни, также ничего не говоря, поставил передо мной исходящую паром тарелку с пастой в виде звездочек, к которой прилагался совершенно одуряюще пахнущий грибной соус. Они с Айком сидели напротив меня, вроде бы невинно колупались каждый в своей порции. Только Айк выбивал носком ботинка барабанную дробь. А МакКормик чересчур сосредоточенно рассматривал содержимое своей тарелки. И вообще, напряжение в комнате висело такое, что начни между двумя склоненными головами– блондинистой и черноволосой – проскакивать искры электрических разрядов, я бы не удивился. - Ну, чего? – не выдержал я. Айк тут же отложил вилку. Вид у него был крайне напряженный и опасливый. Состроив серьезную мину и пристально глядя мне в глаза, мой младший брат принялся излагать дело: - Кайл, мы тут, хмм, мы тут с Кенни говорили… Вернее, мы хотели узнать… от тебя. Хотели узнать от тебя кое-что. Задать тебе вопрос. Только, ради бога, не психуй! Кенни как бы между прочим притянул к себе стоящую рядом со мной тяжелую хрустальную пепельницу. - Валяйте. - Понимаешь, в последнее время мне показалось… - снова попытался Айк. - Конечно я, может быть, ошибаюсь! Пожалуйста, не злись, если что, я ведь вовсе не утверждаю, я просто спрашиваю… Кенни отодвинул полупустую тарелку и выбил из мятой пачки сигарету. Я бросил на него пристальный взгляд, но он только повел бровями в сторону Айка – мол, слушай. - В конце концов, это очень даже похоже, - мучился Айк, и явно проклинал себя за то, что вообще открыл рот, - что, может быть, ты, хмм… Что, может, ты что-то чувствуешь… Кенни чиркнул зажигалкой и резко выпрямился, уставившись прямо мне в глаза. - У тебя стоит на Стэна? – громко спросил он. Я видел это в фильмах, слышал об этом по радио… Даже слышал, как об этом говорят взрослые. В фильмах это всегда представляется чертовски трудным. Главный герой или героиня сначала долгое время сходят с ума, боясь даже себе признаться в непотребных чувствах. К человеку одного с собой пола, близкому другу, или слишком взрослому или молодому, в общем – к какому-либо табу. Вокруг этого табу тут же устраивались ритуальные пляски с собственным самомнением и мнением окружающих. «О, Господи, что скажут мои родители, что скажут мои друзья, я хренов фрик и извращенец, таким, как я, не место в нашем мире, о, Боже мой, что же мне делать?» Я никогда не сомневался, что именно так оно и происходит – с душевными страданиями и гребаными фейерверками из дерьма. И с того самого момента в гостиной Картмана, когда я со всей четкостью осознал, что хочу Стэна, хочу быть с ним, трахаться с ним, целовать его, сидя на нем верхом, хочу вылизывать его, пока он не закричит… Я все ждал, когда же начнутся душевные метания и швыряние мебели в стену. Но они так и не пришли. Также я думал, что рассказать об этом кому-то будет ужасно трудно. И вряд ли когда-нибудь такое вообще случится. Однако когда настал этот момент, я просто сказал: - Да. Кенни кивнул и протянул мне сигарету.

* * *

- То есть, меня бы ты не трахнул? Стэна Марша… этого депрессивного хиппи – да, с удовольствием, желательно немедленно, а меня – нет? Как такое вообще возможно? Кенни недоумевал довольно искренне. Иссякли многочисленные вопросы, допрос закончился. Посуда, оставшаяся после ужина, была вымыта и насухо вытерта, Айк больше не краснел, не бледнел и не заикался от смущения. Кенни и я сидели на веранде. Уже совсем стемнело, и в раскидистых кустах сирени у забора мелькали светлячки. - Да я вообще никого не хочу, кроме него. Из парней, я имею в виду! - Собираешься кому-нибудь рассказывать? - А зачем? – я выкинул очередной окурок за перила. Обычно я редко курю, но в такой ситуации это явно требовалось. - Стэну? - Нет. Нет! Ты что, конечно, нет. Какого хрена? - Не знаю, Кей. Вы же с пеленок вместе, ночуете друг у друга при каждой возможности, вечно друг на друга пялитесь… - Ну и что? - Конечно, даже я понимаю, что сейчас Стэну явно не до тебя и не до твоих заскоков, да и вообще не до окружающего мира… Но, может, когда-нибудь, когда момент будет подходящим… Ну, ты знаешь. Я бы так на твоем месте и сделал. - Не сомневаюсь! – Я пихнул его плечом и откинулся на жесткую спинку плетеной садовой скамейки. Было приятно ненадолго позволить себе помечтать, представить, что Кенни прав, и, возможно, когда-нибудь… Однажды… - В любом случае, если со Стэнни тебе ничего не обломится, я всегда, ты же знаешь… - тут Кенни задвигал бровями и сложил губы рыбкой. Я хмыкнул и засветил ему подушкой. Мечтать о счастливом конце, когда все шансы против тебя - самое опасное, что только можно удумать. Это правда. Но иногда эта предательская мысль пробирается тебе в голову совсем незаметно.