Мой Купи-купи-дон

      Ночью я решаю, что не имею права предаваться печали и ненужным размышлениям. Есть Илья — удивительный и замечательный человек, жизнь которого не баловала, а он этого достоин. Даже более чем. Я хочу чаще видеть улыбку на его губах, пускай она и не будет адресована мне. Я хочу сделать его счастливым, но для этого должен его поддержать.       А еще… Может, при жизни я был недалеким человеком, но даже мне очевидно: с его отношением к работе и учебе надо что-то делать. И к себе тоже. Надо показать ему, что жизнь, несмотря на его сложную ситуацию, не может зацикливаться только на обязательствах. Иначе… Можно упустить нечто важное. Что потом не наверстать. Я тоже думал, что у меня полно времени, и я все успею.       И что я точно понял: жить надо сегодняшним днем, полноценно, на всю катушку, так, словно другого дня может и не быть. Впитывать в себя мир, радоваться ему, запоминать и прятать в сердце.       Я знаю, о чем говорю.       — Оладушки? — заглядываю в комнату с подносом в руках, на котором громоздятся: тарелка с выпечкой, джем, масленка, черный сладкий чай. Илюша, еще не до конца проснувшийся, садится в кровати и недоуменно хлопает глазами.       — Что? Что это? — удивляется он.       — Завтрак в постель! — восклицаю я. — Сегодня ты снова прогульщик! И не спорь. Хоть раз пропусти пары в субботу! Это кайф, точно тебе говорю.       — И… И что ты предлагаешь? — он улыбается, принимая поднос, недоверчиво смотрит на оладьи. — Ты сам их сделал?       — Да. По маминому рецепту. Хорошая у тебя фея-крестная? — забираюсь к нему в кровать и пристраиваю подушку под спину.       — Отличная, — с набитым ртом отвечает Илья. — Так что… Твое оправдание для моей совести? Почему я не должен идти на учебу?       — Во-первых, ты гребаный отличник и самый умный на потоке. Тебе простят. Точно говорю. Тем более, ты никогда не пользовался своим карт-бланшем — фактором безусловного доверия. Рекомендую. Во-вторых, кажется, вчера ты познакомился с хорошим парнем. И он ждет твоего звонка!       — И что? Мне вот прямо с утра ему позвонить? — смущается Илюша.       — Думаю, да. Зачем терять время? Вдруг он пригласит тебя на… м-м-м… свидание? — я надуваю щеки и весело приподнимаю брови.       Илья тихо смеется.       — Нет, правда. Он не похож на человека, которому стоит пудрить мозги, — говорю уже серьезно. — Да и ты не из таких. Раз договорились созвониться — звони, — уверенно заканчиваю я.       — Ладно, — решительно кивает головой Илья и тянется к телефону.       — Подожди! — останавливаю его. — Восемь утра. В десять уже уместнее будет, — хмыкаю.       — Ах да, точно, — Илюша косится на меня. — У тебя хорошее настроение.       — А чего ему быть плохим? У меня из всех проблем только одна — помочь тебе, и дело сдвинулось с мертвой точки.       — Так не терпится избавиться от меня? — усмехается мой подопечный.       — Еще бы! — восклицаю, и Илья толкает меня в бок с укоризненным выражением на лице. — Да ладно. Я просто рад за тебя. Максим мне показался хорошим парнем.       — Мне тоже, — бормочет Илья. Я отворачиваюсь, чтобы скрыть свою мучительную ревность. И сразу же беру себя в руки.       Максим, судя по просиявшему лицу Илюши, действительно ждал звонка, но в этот день он занят на работе, поэтому они договариваются встретиться в воскресенье.       — Значит, сегодня ты целиком и полностью в моем распоряжении, — резюмирую я.       — Выходит, что так, — соглашается с улыбкой Илья.       — Отлично! Тогда у меня вот какое предложение: сейчас мы заедем ко мне домой, возьмем кое-какие мои вещи — надоели мне уже эти рубашка и джинсы, да и так, по мелочи, а потом поедем на озера. Купаться! Я знаю невероятное место, почти в лесу: там шикарный гостевой дом с рестораном, пирс, водные развлечения… Погода сегодня будет отличной! Развлечемся!       — Хорошо, — без споров кивает Илья.       — Надо же! Что-то в лесу сдохло?       — Ну… Я хотел бы провести с тобой такой день, — тихо говорит Илюша, не глядя на меня.       И от его слов мне хочется его обнять, прижать к себе и на хер послать всех Максимов мира. Что-то я совсем сентиментальным стал.       — У тебя хорошо дома, — произносит Илья, блуждая по комнатам. — Но я думал твоя квартира будет больше и вся такая… не знаю, пафосная.       — Двух комнат мне — за глаза, — отвечаю. — Зачем прибавлять себе проблем в виде уборки? А насчет пафоса… Не понимаю, о чем ты, — улыбаюсь.       Я любил свою квартиру. И обставлял с душой, для себя, забив на новомодные тенденции, поэтому моя гостиная напоминала вырезку из журнала по дизайну для сумасшедших: у меня были намешаны все стили — от винтажного до хай-тека. Я просто покупал вещи, которые мне нравились и сочетались бы между собой по цвету. В спальне же вообще кроме огромной кровати, тумбочки и телевизора больше ничего не было. Гардеробную я оборудовал в кладовке. Ванную совместил с туалетом, чтобы расширить территорию и вместо компактной душевой поставить гигантскую ванну — любил поваляться в пене под музыку.       — Боже, что это? — Илья лезет в расписной огромный комод в гостиной и вытаскивает оттуда… э-эээ, световой меч. Из «Звездных войн».       — Это то, о чем я думаю? — выгибает он бровь и включает меч, который загорелся зеленым.       — Угу.       — Блин, у тебя что… есть шлем Дарта Вейдера? — восклицает Илюша, доставая объемную штуковину и пачку комиксов. Откладывает в сторону и вообще с головой зарывается в моем волшебном комоде.       — Ну да, есть. И кольцо всевластия есть, и костюм Бэтмена, и звездолет из «Стартрека» и куча прочей подобной фигни, — пожимаю плечами.       — Тебе сколько лет? — хмыкает Илюша, между делом напяливая на себя шлем.       — Двадцать пять было.       — Не похоже, — бурчит он сквозь решетку шлема, нажимает кнопку и искаженным голосом произносит:       — Костя, ты лошара еще похлеще, чем я, — и заливается сатанинским хохотом. Я снимаю с него шлем и даю легкий подзатыльник.       — Нет, правда, никогда бы не подумал, что ты увлекаешься комиксами и косплеем, — все еще хихикает Илья, дальше роясь в моих сокровищах.       — Да не увлекаюсь я, — отмахиваюсь. — Просто однажды был в Берлине на семинаре, и чуваки потащили меня на сборище фанатов комиксов — огромную выставку. Мы там два дня тусили. Мне показалось забавным, что взрослые люди наряжаются в костюмы и спорят о способностях Супермена. До драк. Вот и набрал там на память этой ерунды.       — Ага, ври больше. Так и вижу тебя в костюме Бэтмена, танцующим стриптиз очередной своей подружке, — ехидничает Илюша,       — Остроумный, да? — включаю световой меч и кидаю второй подопечному. — Тогда выйди и сразись со мной! — восклицаю. — Докажи, что ты настоящий джедай.       Илья принимает меч, насупливает сурово брови и отвечает:       — Я убью тебя, ситх!       Я делаю выпад, он отбивает со свистящим звуком.       — Не знал, что ты не только арт-хаус смотришь, — замечаю, снова нападая на него.       — Ну… «Звездные войны» — классика! И, по правде говоря, я тоже люблю комиксы, — улыбается он и ловко отпрыгивает в сторону.       — Тогда забирай мои. У меня их много. Конечно, собраны без всякой системы.       — А вот и заберу! — Илья вдруг откидывает в сторону меч и лезет на полку стенки, приметив еще нечто любопытное. — Мультики? У тебя коллекция мультфильмов? — его брови ползут вверх.       — Ага, — убираю мечи и подхожу к нему.       — Ты меня наповал сейчас убил, — удивленно бормочет он, кидая на меня быстрый взгляд.       — А почему нет? Я люблю мультфильмы: мозг отдыхает, от проблем отключаешься. Тем более, они сейчас посмешнее многих комедий будут.       — И много у тебя было проблем? — интересуется Илья, просматривая диски.       — Хватало, — пожимаю плечами. — Как у всех. Я работал с клиентами, причем с трудными, а это не всегда приятное общение, поверь. Нервотрепки было выше крыши. Хоть тебе моя работа и показалась не заслуживающей уважения.       — Я такого не говорил, — бросает Илюша.       — Твое выразительное молчание сказало само за себя, — усмехаюсь.       — Не думал, что ты такой обидчивый, — цокает языком мой подопечный. — Просто мне непонятна эта сфера, вот и все. Но я уважаю, что ты смог стать замдиректора. Думаю, для этого одних связей недостаточно.       — Ну спасибо за признание, — фыркаю.       — Костя, — Илья оборачивается ко мне, — я уже извинился и пообещал быть внимательнее к тебе. И то, что я здесь вижу, мне очень нравится. И эта комната настоящего Безумного Шляпника, и комиксы, и мультики. Ты сразу как будто настоящим стал, не с картинки рекламы дорогих часов… «Лего»? — внезапно восклицает он.       — Эй, ты долго будешь лазить в моих вещах, — я пытаюсь захлопнуть дверцу шкафика.       — Офигеть! Ты собирал «Лего»? А мне что-то там про мои диорамы говорил? — Илья вытаскивает огромную коробку с детальками и изображением на крышке сценки времен Дикого Запада. — Кла-а-асс! — протягивает он, вытряхивая конструктор на пол. — Обожаю «Лего». Но у меня его никогда не было, — он начинает перебирать человечков.       — Тебе двадцать один год, — напоминаю, сложив руки на груди.       — А тебе двадцать пять, и что? — Илюша поднимает озорные глаза. — Слушай, а может, у тебя еще и машинки есть? Такие на пультах?       — Ну… Есть, — неохотно признаюсь я.       — Давай погоняемся, давай, а? — с азартом восклицает Илья, подрываясь.       — Два инфантила, — смеюсь я, доставая мини-авто. — Вообще-то, все эти радости жизни: и мечи, и мультики, и «Лего», и прочие игрушки — для моих племянников. У маминого старшего брата — Виктора — уже двое внуков. Одному — пять лет, второму — семь. И мой двоюродный брательник Мишка частенько сплавлял мне своих спиногрызов, чтобы с женой отдохнуть, ибо это не дети, а два заводных апельсинчика, — объясняю с улыбкой. Соскучился по ним — сил нет.       Я с удовольствием забирал Петьку и Ваньку к себе с ночевкой, и им у меня нравилось: потому что можно было есть картошку фри с кетчупом… можно было вообще один кетчуп есть и пиццу, смотреть мультики без ограничений, играть, устраивать бардак и не убирать за собой игрушки, спать ложиться, когда захочется. Мне с ними было жутко весело, и я никогда от них не уставал.       Илья слушает меня с теплой улыбкой, потом осторожно дотрагивается до моей руки и легонько сжимает ладонь. Я непроизвольно переплетаю свои пальцы с его и сжимаю их крепче. Илюша бросает задумчивый взгляд на наши ладони, но не убирает руку.       — Ты, кстати, и «Лего» можешь забрать, — говорю тихо. — И вообще — что хочешь. Все это больше никому не нужно. У Ваньки с Петькой этих игрушек…       — Спасибо, — благодарит Илюша и выпускает мою руку, а я иду в гардеробную за вещами. Достаю плавки, перебираю шмотье, прикидываю, что из этого может сесть на Илью. Он даже не сопротивляется, когда я ему собираю огромный пакет с барахлом, комиксами и «Лего».       — Мне будет приятно знать, что кому-то еще все это пригодится, — объясняю.       — Хорошо... Хорошо, — кивает Илюша, и я впервые слышу в его голосе искреннюю теплоту.       Перед поездкой на озеро снова приходится заехать к Илье — закинуть вещи. Мне непривычно ехать в автобусе, но в этом я нахожу свои преимущества — можно смотреть в окно на живописную природу.       Затем мы прогулочным шагом идем сквозь лес к гостинично-развлекательному комплексу. Я рассказываю Илье байки-случаи из своей рабочей практики — в этот раз он слушает внимательно и время от времени смеется. И вдруг спрашивает:       — У тебя много было девушек?       — Не считал, — пожимаю плечами. — Много, иначе, сам понимаешь, не подвис бы в таком состоянии.       — И что? Ты ни одну из них не любил?       — Нет, — отвечаю честно. — Боюсь, что я вообще никогда не влюблялся.       — Ты жалеешь об этом?       — Да.       — А почему? Почему не влюблялся? — допытывается он.       — Не знаю. Считал ненужной морокой. И никогда ни с кем не стремился сблизиться. Это ответственность. А мне она, сам понимаешь, не нужна была… Наверное, я просто был эгоистом.       — Не думаю, — качает головой Илюша. — Может, ты просто боялся, что тебе могут причинить боль?       — Ох нет, — смеюсь. — Так далеко я в своих мыслях не уходил. Думаю, все банальнее, и я был просто безответственным эгоистом. Но знаешь, мне это вернулось сторицей. Особо по мне никто не тоскует.       Илья хмурится, но не комментирует. И не надо. Может, я и не влюблялся при жизни, но вынужден признать, несмотря на все свое внутреннее сопротивление, что после смерти… Может, это и не любовь, и даже не влюбленность, может, всего лишь тоска по неслучившемуся, может, просто бред, рожденный беспокойной душой, но… То, что я испытываю к этому парню, пугает меня. Своей силой.       Мы стоим на пирсе. Илья, в одних плавательных шортах, покрывшийся мурашками, боязливо смотрит на воду и переминается с ноги на ногу. Худющий же… Надо с этим тоже что-то делать.       — Не думаю, что в мае стоит купаться, — бормочет Илюша.       — Блин, да уже все купаются — посмотри! — восклицаю я.       — Костя… Может, я так… Посижу, ногами в водичке поболтаю? — он смотрит на меня умоляюще.       — Фиг тебе! — и толкаю его в воду. Илья с визгом взрывает озеро миллиардами брызг и внезапно уходит под воду, не всплывая. Я с ужасом ныряю вслед за ним, подхватываю его под мышки и вытаскиваю на поверхность, подтаскивая к пирсу. Он цепляется за деревянный настил, отплевываясь и тяжело дыша.       — Ты! Ты… — у меня слов нет. — Какого хрена?       — Я плавать не умею, — бурчит Илья.       — А чего ты не сказал?       — Не успел, — бормочет Илюша.       — Черт… Напугал, — выдыхаю, все еще придерживая его за грудь. — Придурок.       — Сам такой, — отзывается подопечный.       — С понедельника пойдешь в бассейн — учиться плавать.       — Не пойду.       — Пойдешь. И еще в фитнес-клуб! Дохляк позорный, — трогаю его бицепсы, точнее, то, что там находится вместо них. Трогаю одной рукой, второй все еще его обнимая, а потом глажу… и плечи его острые… И ребра под ладонью чувствую. И голова кругом идет. А вода колышется, бьется о пирс, волнующе лаская нас.       — У меня времени нет… на это… — шепчет Илья, прижимаясь доверчиво к моей груди.       — Найдем… Нам вообще надо весь твой график пересмотреть: и рабочий, и учебный, — тихо говорю, зачем-то проводя рукой вдоль его шеи от линии роста волос и ниже, по позвоночнику. — А то… как же ты… с этим своим Максимом встречаться будешь?       — Да… Точно, — выдыхает Илюша, откидывая голову мне на плечо и будто расслабляясь, и я едва сдерживаюсь, чтобы не дотронуться губами до его щеки.       — Точно! — прихожу в себя и отстраняюсь от него. — Давай с батута в воду прыгать? — предлагаю, меняя тему, иначе, боюсь, романтичность ситуации достигнет того предела, что я к нему с поцелуями под лучами заходящего солнца полезу. Не думаю, что его это обрадует.       — Я же плавать не умею! — злится Илюша.       — Ну и что? Ты прыгай, а я тебя в воде ловить буду. Ты не представляешь, как это клево! — подначиваю его. Он косится на меня, ловит мою улыбку и азартно бросает:       — Ладно. Давай!       На самом деле это нереально весело. Здесь одно из немногих мест, где в воде установлены специальные батуты, на которых, пружинясь, подлетаешь вверх, прыгаешь до звона в ушах, как следует отталкиваешься и ныряешь в воду прямо с воздуха. Адреналина — по макушечку!       Из озера мы вылезаем полтора часа спустя — синюшные, с фиолетовыми губами, дрожащие от холода, но нахохотавшиеся до колик в животе. Потом долго сидим на открытой веранде: Илья ужинает, а я курю под горячий чай. Мой подопечный рассказывает о маме, о своем не сильно счастливом детстве. Я смотрю на него и думаю о том, что все мои эмоции и чувства по отношению к нему глупы и непозволительны, но так прекрасны, и мне достаточно сидеть, любоваться его красивым, утонченным лицом и ощущать в сердце необыкновенную теплоту и спокойствие.       — Смотри, эти факультативы выбрасываем, — я листаю еженедельник Ильи. Мы валяемся на диване. Мой подопечный лежит на животе, подперев руками щеки, и смотрит мультик про Шрека — оказывается, впервые — и хохочет, как полоумный. Я сижу рядом по-турецки, разместив объемную записную книжку у него на спине.       — Угу, — не слушая меня, соглашается Илюша.       — Нет, я серьезно. Они лишние. На успеваемость не влияют, а эти знания… Ты и так знаешь больше своих однокурсников.       — Хорошо-о-о, — тянет Илья.       — Никаких курсовиков на заказ больше не пишешь. Сами пусть учатся, — диктую условия дальше.       — Блин, такой осел потешный, — комментирует Илюша.       — Там еще кот будет, — замечаю. — В сапогах. Так… Что касается работы… У тебя полставки — с двух до шести, вот ровно в шесть будешь вставать и уходить домой! И никаких подработок. И выходные — только для отдыха!       — Ага, — отмахивается Илья.       — Славно, — подозрительно на него смотрю. — А чего ты со мной соглашаешься, а?       — Потому что не слушаю тебя, — хмыкает он, и я щиплю его за поясницу. — Ай! Да ладно, ладно, всё, договорились.       — В понедельник встречаешься с хозяйкой и оплачиваешь квартиру на год. Таким образом… — я просматриваю его табличку расходов и доходов — основательный товарищ. — У тебя освобождается десять тысяч в месяц. Могло бы пятнадцать, но пятерку ты теряешь. Ну ничего, я тебе компенсирую. Сейчас твои время и здоровье дороже, — считаю цифры в столбик.       — Она тоже орк? — восклицает Илья, по-детски радуясь мультфильму. Господи, вот же ребенок еще! Откладываю в сторону его еженедельник и ложусь рядом с ним точно так же, на живот.       Илюша оборачивается ко мне, ясно улыбается:       — Сегодня был замечательный день. Спасибо тебе. За всё.       — Пожалуйста, — щелкаю его по носу.       И мы досматриваем мультик, иногда толкаясь и переглядываясь. Я бы и заснул с ним в обнимку, таким уютным и светлым. Если бы мог спать.