Дом, где живет она

      Нельзя сказать, что увиденное удивило её. Чего-то подобного она и ожидала, и почувствовала лишь легкое раздражение. Только успев выскочить из камина, Гермиона сразу обратила внимание, что её соратники как-то неуверенно мнутся у самого фонтана, и чуть дальше от них стоит ещё одна группа людей в чёрных мантиях. Не узнать их было сложно, да ещё и неприятное ощущение смерти и крови, отпечатком лежавшее на них и въевшееся в их плоть. Она неторопливо подошла к своим и встала за спиной у Антонина, разглядывая Упивающихся через его плечо. Их было много, даже чрез чур. За, уже до отвращения, знакомыми лицами маячило не меньше двух десятков незнакомых. Слишком явный перевес не в пользу Ордена. Почти три десятка магов во главе с сильнейшим темным волшебником двадцатого века против семи Грифоновцев, из которых только четверо представляют хоть какую-то боевую единицу. Антонин хоть и хорохорился, но было очевидно, что ему тяжело держать себя на ногах. И два оборотня не в полной своей силе. Вряд ли их команде можно было позавидовать. Упивающиеся смотрели на них с налетом презрения и насмешки, уже поставив на них крест. И только они сами ещё на что-то надеялись.       — А вот и виновница торжества! — гортанно хохотнул Лорд, крепко сжимающий запястье правой руки Драко. Гермиона заметила, что Малфой — бледный и как никогда серьёзный — держал ладонь сжатой в кулак, будто пряча в ней что-то. Скорее всего, там был волшебный галеон. — Мы ждём ещё кого-нибудь, или это вся… ваша грозная армия?! — Рэддл откровенно веселился. Было видно, что он ни в кнат никого из них не ставил. — Оборотни тоже с вами?! — Притворно удивлённо вскинулся он, разглядывая Струпьяра. — А я-то гадаю: куда делись мои верные пёсики, что это они так тихо сидят по своим конуркам…       Гермиона заметила, как Кишкоблуд было дёрнулся, но Струпьяр проворно ухватил его за руку, протыкая длинными когтями кожу. Кишкоблуд даже не поморщился, но остался стоять на месте.       Лорд молча обвёл присутствующих взглядом, весело улыбаясь то ли ожидая, что ему будут улыбаться в ответ, то ли что кто-нибудь совершит непоправимую ошибку и бросится на него, развязав кровавую бойню. Но все замерли в оцепенении. Гермиона нервно разглядывала Упивающихся, пытаясь оценить расстановку сил и соотнести возможности, и только сейчас она заметила, что Упивающихся от них отделяет защитный барьер. Тонкая едва заметная мерцающая пелена уходила далеко вверх. Гермионе стало ясно, почему Лорд сразу же не поубивал вновь прибывших. Он хотел спектакля, драмы, и слегка обезопасил себя.       Гермиона поняла, что пока они не увидят и не услышат всё, что Рэддл собирался сделать и сказать, они не смогут ничего предпринять. Но был в этом и свой плюс — они в свою очередь защищены от Упивающихся. Хотя, расслабляться было неразумно, ведь тонкая грань, отделяющая их от смерти, могла лопнуть, и стать причиной их трагичной гибели. Гермиона старалась следить за легким мерцанием защитного барьера, чтобы тут же среагировать, когда он спадёт. Но её взгляд постоянно упирался в напряжённого Малфоя и на его сжатую в кулак ладонь. Она, пока Лорд по своей прозаичной прихоти давал им время, гадала как освободить Драко, но ничего дельного не приходило в голову. Гермиона почувствовала, что внутри закипает ярость от собственного бессилия и поспешно отвернулась в сторону. Она натолкнулась взглядом на Билла и с надеждой посмотрела на него, но он лишь отрицательно покачал головой и указал взглядом на потолок. Гермиона подняла голову, но ничего полезного там не обнаружила, лишь теряющееся в темноте высокие своды Атриума. Она снова посмотрела на Уизли с вопросом во взгляде, но он нахмурил брови и поджал губы, опять отрицательно тряхнув головой.       Немая сцена затягивалась, и со стороны Упивающихся уже слышались покашливания и нетерпеливые пошаркиванья ногами. Лорд, похоже, тоже осознал, что дальше тянуть время совершенно бессмысленно и кровожадно улыбнулся.       — Полагаю, мы больше никого не ждем, — заключил он. Лорд воздел руку Малфоя вверх и потряс ей со словами, обращенными Упивающимся, но предназначавшимися скорее Ордену Гриффона:       — Друзья мои, у нас завёлся волк в овечьей шкуре. Я пригрел подле себя жалкого предателя, я одарил его своей милостью, дал ему в руки власть, а он всё равно предал меня и свою семью. Переметнулся к этим жалким лицемерным тварям, называющих себя борцами с несправедливостью. Это на его руках кровь Родолфуса и Крауча. Думаю, смерть Нотта тоже состоялась не без его участия. Ты украл перстень своего отца? — Рэддл скорчил лицо обиженной невинности. Гермиона только сейчас заметила, что на безымянном пальце вздернутой вверх руки Малфоя сверкает серебром перстень, — Драко, как ты мог так поступить с нами?! Зачем ты впустил этих, — Лорд указал пальцем в сторону Гермионы и Антонина, — сюда?       По мнению Гермионы речь была откровенно слабоватой. Не сильно-то Лорд и старался задеть хоть кого-то своими словами. Он просто развлекался.       — Этот человек мне больше не отец, перстень по праву мой. Я глава семьи, — отчеканил Малфой.       — Драко?! — как-то совсем уж жалобно всхлипнул Люциус, но на него никто не обратил внимания. Гермиона заметила, как Яксли брезгливо отвернулся от него.       — Положим, это так, — не стал спорить Лорд. — Мог бы просто прикончить его. Я бы не возражал, поверь мне. Меньше всего мне нужны бесполезные последователи. А Люциус давно исчерпал свой ресурс полезности. Но зачем тебе понадобилось предавать меня?       — Потому что это ты сделал его таким, — еле сдерживая ярость, бросил Драко. — Потому что это ты сделал меня таким. Те, кто до сих пор преданы тебе — глупцы.       — Замолчи, гадкий мальчишка! — вспылила Беллатрисса, но больше её никто не поддержал. Драко надменно ухмыльнулся.       — Посмотри на своих людей, Том. Это трусы и предатели, убийцы и воры. Они лицемерно врут тебе прямо в лицо. Ни один из них не предан тебе по-настоящему. Разве что моя сумасшедшая тётка. Они все презирают тебя точно так же как я. Они все знают, что ты полукровка и ненавидят тебя за это. За то, что ты — грязнокровка помыкаешь ими — чистокровными. Они же, как крысы — загрызут тебя всей толпой как только увидят твоё слабое место, а потом перегрызут глотки друг другу. И это ты превратил их в этих чумных тварей. Они стали такими из-за страха, — Драко с жалостью посмотрел на побледневшего Рэддла. Кто-то в толпе Упивающихся зашевелился и заворчал, Роули втихаря достал палочку, но Лорд заметил это и отделил себя и Малфоя еще одним барьером, теперь они были только вдвоём и Гермиона поняла, что шансов спасти Драко почти нет. Лорд уничтожит всех. Похоже, он пришёл в ярость от слов Малфоя.       — А ты разве не знал?! — Драко с искренним удивлением посмотрел на молчащего Рэддла и рассмеялся. Его одинокий гулкий смех раскатился по всему Атриуму, и слышался в нем какой-то болезненный надлом. У Гермионы побежали мурашки, и она плотнее прижалась к Антонину. — Как ты мог не знать? Это же очевидно всем. Это знаю я, это знают они. — Драко указал свободной рукой в сторону Ордена. — Это знает вся магическая Британия. Весь мир с замиранием сердца ждёт, когда тебя, наконец, прикончат твои же последователи. Все делают ставки, определяют фаворитов. Виктор, у вас в Болгарии на кого ставят? — он посмотрел на Крама. Лорд тоже обернулся.       — На Руквуда, но, похоже, мы пролетели, — Развёл руками Крам и сожалеюще улыбнулся. Гермиона определённо не понимала, что происходит и о каких ставках идёт речь. Она не могла определить подыгрывает ли Виктор Малфою или же сообщает факты. Она сейчас была так далека от внешней политики.       — Замолчите, замолчите, замолчите! — зашипела Беллатриса, заламывая руки. — Мой Лорд, только прикажите и я запытаю их всех лично. Я вырву из их глоток всю правду. Они будут блевать собственной кровью. Отдайте Драко мне, и я научу его…       — Замолчи, — холодно оборвал её Рэддл и она повиновалась, сгорбившись отошла в тень, но не переставала бросать острые гневные взгляды на то на Упивающихся, то на Орден. Особенно гневные взгляды доставались Малфою.       — Ты превозносишь лицемеров, но отталкиваешь единственного человека, который сделает ради тебя что угодно. С тобой явно что-то не так, — сочувственно сказал Драко. — Что ты будешь делать дальше? Ну, после того как убьешь меня и уничтожишь Орден Гриффона. Будешь уничтожать этих? — он небрежно качнул головой в сторону Мальсибера. — А когда отомстишь всем предателям, что будешь делать?       Лорд молчал. По его лицу трудно было сказать, что он испытывал на самом деле. Упивающиеся настороженно косились на него.       — Ты глупец, — спокойно ответил Рэддл. — Я знаю кто эти люди и на что они способны. Я знаю все их потаенные мысли. Да, они ненавидят и боятся меня. Ключевое слово — боятся. Но разве не это удерживает их от опрометчивых поступков? Разве не благодаря мне они находятся там, где они сейчас? Я знаю, что они воруют из моего кармана. Я знаю, что они не договаривают мне всей правды. Но я так же знаю их маленькие грязные секреты. Я знаю всё про твою семью. Ах, бедная Нарцисса! Тяжко ей, приходится жить с предателем и садистом. Наверно, поэтому она ищет утешения на стороне. Но я её не виню, — Лорд осклабился, наблюдая как Драко бледнеет. Его ноздри раздувались, он был готов наброситься на Рэддла.       — Ты лжешь, — прошипел Малфой не хуже Нагайны. И Гермиона поняла, что Малфой проиграл.       — Ты всё равно не узнаешь правды, — Лорд удовлетворённо хмыкнул. — Нарцисса — твоё слабое место. Ты любишь её и оберегаешь от всего мира. Но не можешь защитить от собственного отца. Он оставляет на её прекрасном теле ужасные отметены, на руках, на шее. И даже там, где ты их не можешь увидеть. Он хватает её своими грязными лапами за бёдра, насилует пока она просит у него пощады. Бедная, бедная Нарцисса. Её понимал лишь Крауч. Он жалел её как умел, иногда оставляя на её теле свои метки, но это было лучше, чем-то, что делал с ней Люциус. Потом твои дружки забрали у твоей матери единственное утешение, и она осталась одна. Но, внезапно Август проникся к ней сочувствием. Он, кстати, оказался гораздо понятливее и внимательнее, чем Барти и Люциус вместе взятые. Он не обижал её, просто пользовался её слабостью и сломленным духом. Но Нарциссе показалось мало одного Руквуда и она…       — Замолчи! — заорал Драко. — Замолчи или я убью тебя!       — Твоя мать шлюха, правда забавно?! — Лорд рассмеялся, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Малфоя. Он всё смеялся и смеялся, заполняя своим смехом, кажется, всё пространство Атриума. Гермионе чудилось, будто этот смех раздаётся у неё в голове. Было больно смотреть на Малфоя, у него на лбу проступили жилки от усилия. Внезапно ряды Упивающихся заволновались и загудели. И Гермиона сначала не поняла причину, но Антонин внезапно воскликнул:       — Чтоб мне провалиться, а мальчишка-то силен!       — В чём дело? — взволновано спросила Гермиона.       — Посмотри на его руки, — коротко ответил Долохов, и Грейнджер, наконец, увидела то, что вызвало столько эмоций у окружающих. Воландеморт бледнел, губы его кривились, но он почему-то не мог больше контролировать Малфоя. Рука Драко, в которой он крепко сжимал палочку, медленно вытягивалась в сторону Лорда, трясясь от усилий. В следующую секунду Рэддл отпустил безвольного Малфоя и заклятье паралича спало. Драко, со смертельным заклятьем на устах, молниеносно занёс палочку для атаки. Но Лорд был быстрее, коротким взмахом отсекая кисть Малфою. Атриум огласил крик невероятной боли. Драко припал на колени, сжимая обрубок руки целой рукой.       В то же мгновенье защитные барьеры спали. Гермиона, хоть и была поражена происходящим, отреагировала сразу, запустив в толпу Упивающихся Бомбардой.       Что происходило дальше — она уже не понимала. Со всех сторон что-то взрывалось, раздавались крики, кто-то падал. Гермиона наставляла палочку то на одного, то на другого, но под её руку попадались только союзники. Лорда нигде не было видно. Гермиона пыталась найти глазами Антонина, но и он затерялся среди этой неразберихи. Отчаявшись, она решила спасти хотя бы Малфоя, но и его нигде не было видно. Гермиона, решила, что стоить проверить там, где в последний раз его видела. Кто-то запустил Экспульсо в окна офисов и разбил стёкла, они посыпались опасным водопадом, огромной массой обрушаясь на головы сражающихся. Гермиона, наконец, заметила светлую макушку Малфоя и поспешила на помощь. Он отполз к одной из стен, чтобы его не затоптали. Уже подбегая к нему, Гермиона обнаружила, что Беллатриса Лестрейндж её вот-вот опередит. У этой сумасшедшей так перекосило лицо, что Гермиона поняла — Малфою конец, если она сейчас ничего не предпримет. Гермиона без угрызений совести и сомнений тут же наставила палочку своей мучительнице в спину и выкрикнула смертельное заклятье, возрождая в своей памяти всю боль, которую Лестрейндж причинила ей и её друзьям, подпитывая ненависть. Белла даже не поняла что произошло, грязным кулем рухнув у ног Малфоя.       Впервые в жизни Гермиона увидела в глазах Драко уважение и признательность.       — Помоги мне встать, — попросил он, протягивая ей испачканную в крови руку с зажатой в ладони палочкой.       — Не стоит, лучше оставайся здесь, — Гермиона попыталась его остановить, но уже видела, что Драко не примет её жалости.       — Помоги, — твёрдо заявил он, не опуская руки. Она потянула его на себя, помогая встать.       — Ты уверен, что справишься? Всё-таки это левая рука. Будет непривычно, — Гермиона ещё раз посмотрела на него внимательно. В метре от них взорвалась об стену Бомбарда, осыпая и крошкой. Драко лишь мотнул головой, будто отгоняя назойливую муху и сказал:       — Лучше позаботься о своём муже. Он сейчас один против Мальсибера.       — Сначала закончу с тобой, — Гермиона стянула с себя мантию и рубашку, оставшись в майке, и быстро намотала Малфою на культю лоскуты из рубашки. Кровь почему-то не шла, а срез выглядел так, будто его прижгли. Видимо, Лорд использовал какое-то неизвестное заклинание. Гермиону мутило от увиденного, но она не могла себе позволить проявить малодушие и слабохарактерность в такой ответственный момент. Она взглянула на Малфоя, накидывая обратно мантию и спросила: — Что ты намерен сейчас делать?       — Разберусь с одним трусом, который забился в дальний угол и плачет от страха, — Драко сузил глаза и поджал губы, и Гермионе всё стало ясно. — А ты беги к Долохову, он один не осилит Мальсибера.       Она кивнула и бросилась на помощь Антонину. Ей на встречу нёсся какой-то страшный тип, разинув рот в крике, и она с ужасом осознала, что никак не успевает отбить его атаку и уже смирилась с мыслью, что, возможно, так и не увидит конца битвы. Но неожиданно Упивающегося буквально снесло с места ювелирно запущенным Дефиндо. Гермиона быстро перевела взгляд на спасителя. Ей улыбался Амос Диггори, кривя разбитые губы. Она быстро кивнула ему, даже не пытаясь угадать откуда он здесь взялся и побежала дальше, перепрыгивая через бездыханные тела. Она старалась не смотреть на их лица, чтобы ненароком не увидеть кого-то из своих друзей, но почерневшее и искажённое лицо Кишкоблуда буквально врезалось в её сознание. От неожиданности она споткнулась и упала. И как нельзя вовремя. Через мгновение над ней пролетел зелёный луч Авады. Она, не раздумывая, запустила в ту сторону, откуда пришёл смертельный заряд, Сектумсемпрой и тут же откатилась в сторону, наткнувшись на ещё одно тело. Это был Мальсибер. Он смотрел на неё пугающими стеклянными глазами, Гермиона оторопело отодвинулась. Где-то рядом должен быть Антонин. Её сердце отбивало бешенный ритм, над головой то и дело пролетали заклятья, врезались в стены и оставляя после себя щербины. Она осмотрелась по сторонам и увидела, как Крам теснил Яксли к дальней стене. Струпьяр скакал и паясничал как обезьяна, загоняя неизвестных Гермионе Упивающихся как стадо овец к лифтам. Он приплясывал и кровожадно смеялся, используя невидимый хлыст. Честно говоря, Грейнджер не ожидала от него такого виртуозного владения палочкой.       Немного отдышавшись, она встала на ноги и снова осмотрелась в поисках мужа. Но на глаза попался Билл, сражающийся сразу и с Роули, и с Макнейером. По Атриуму прокатился ужасающий смех Воландеморта, оставшиеся целые стёкла потрескались и осыпались. Гермиона не успела даже предположить причины веселья Лорда, как потолок Атриума содрогнулся от мощного толчка. Ещё один толчок, и из темноты посыпались куски штукатурки. Очередной удар, и полетели огромные камни размером с драконье яйцо. Будто снаружи кто-то долбил крышу Бомбардой максима. Битва практически прекратилась, участники попрятались за щитами, не желая попасть под град камней. Упивающиеся собрались около лифтов, а Гриффоновцы отступили к коридору с каминами, не зная, чего ожидать дальше.       Гермиона со страхом осмотрела друзей. Практически все были живы, и относительно целы. Не наблюдалось только погибшего оборотня и Малфоя. Драко с отцом обнаружились прижатыми к стене. Она пыталась понять: чьих рук эти ужасные толчки и что это за заклинание, изучая Упивающихся. Но, кажется, они все, включая Тёмного Лорда, были в замешательстве. Гермиону посетила догадка, и она посмотрела на Билла. Уизли кривил губы в ехидной усмешке. Гермиона даже не могла представить: что или кто это может быть, но это нечто было на их стороне. Антонин подошёл к ней и взял за руку. Она почувствовала какие холодные у него пальцы.       — Я тебя люблю, — прошептал он и сжал её ладонь сильнее. У Гермионы перехватило дыхание, к горлу подступил ком, а на глаза навернулись слёзы. Она хотела сказать ему, что тоже любит, но купол Атриума, наконец, поддался и прямо на уродливую статую в центре зала обрушился огромный дракон. Это был Украинский железнобрюх. Гермиона сразу его узнала, такого монстра невозможно забыть. Но этот дракон был гораздо крупнее и мощнее, чем тот, на котором она улетела из Гринготсса.       Дракон вертел рогатой башкой и ревел, желая выплеснуть из своих недр адское пламя, могущее уничтожить даже древнюю магию и артефакты. А на его загривке сидел Чарли Уизли. Он дёргал за узду, пытаясь управлять мечущимся драконом, улюлюкал и причмокивал. Все без исключения заворожённо наблюдали за этим процессом, боясь пошевелиться. В любой момент дракон мог ударить хвостом или извергнуть пламя.       — Я думала, что драконы не приручаемы, — сипло произнесла Гермиона, глядя на Билла.       — Но это же Чарли, — развёл он руками. — Я, конечно, знал, что он прибудет сюда с драконом, но что ему удастся протащить его в министерство… Ума не приложу как ему это удалось. Но, чёрт возьми, теперь мы непобедимы.       Тем временем дракон уже окончательно вышел из себя и бил лапами так сильно, что вместо чёрной плитки образовалось мелкое крошево и пол сотрясался так, что грозил скоро обрушиться на второй уровень. Наконец, Чарли что-то прошептал и над головой дракона появилось мерцающее марево. Железнобрюх взревел так громогласно, что заложило уши, обрушил огненный поток в сторону Упивающихся.       Гермиона поняла, что лучшего момента не придумать, и с криком бросилась в атаку, чувствуя, как следом за ней бежит Антонин и другие. Дракон нетерпеливо пританцовывал, хлеща хвостом по стенам, снося с ног зазевавшихся. После его огненной атаки в живых остались единицы, включая Воландеморта, Яксли, Макнейера и Роули.       — Сдавайтесь! — закричал Бруствер, наставляя палочку на Тёмного Лорда. Вслед за ним взметнулось ещё четыре палочки. Гермиона краем глаза увидела, как Билл колдует барьер, чтобы Упивающимся не пришло в голову аппарировать, и она создала ещё один отталкивающий барьер чтобы никто не смог улететь через пролом в потолке.       — Ха-ха-ха! — гортанно рассмеялся Воландеморт. — Глупцы, вы думаете, что сможете нас сдержать? Вам даже дракон не поможет.       — Посмотри на это! — Гермиона вышла вперёд, достав из кармана драной и испачканной в саже и крови мантии браслет. Лорд перестал улыбаться.       — Ты мне за это заплатишь! — прошипел он, раздувая ноздри. Гермиона усмехнулась и повернулась к дракону.       — Чарли, сможешь уничтожить это? — спросила она, подходя ближе, но не слишком.       — Драконье пламя может уничтожить даже самую сильную и древнюю магию, бросай его на пол, — ответил Уизли, похлопывая железнобрюха. Гермиона не раздумывая кинула браслет под ноги дракону. Тот шумно обнюхал его, недовольно фыркнул и напрягся, будто собирался сплюнуть.       — Не-е-ет! — заорал Воландеморт и взвился вверх чёрным облаком, кружа над драконом. Макнейер и Яксли взлетели следом. Роули трусливо остался на месте. Но Железнобрюх уже выпустил огненную струю, не оставляя шансов. Браслет искорёжило, он пронзительно зазвенел и закрутился в воздухе, пожираемый огнём. Из браслета попыталось выбраться что-то тёмное, пронзительно заверещало и сгорело. Браслет рухнул на землю, а вместе с ним упал Воландеморт, распластавшись чёрной тряпкой. Лицо его было неподвижно, тёмные глаза смотрели в разлом потолка.       На мгновение все замерли в нерешительности. Один Струпьяр не растерялся и обезвредил Роули, приложив его Петрификусом. Следом Крам и Кингсли используя невидимые верёвки поймали Яксли и Макнейера. Антонин, выставив палочку вперёд, подошёл к телу Лорда чтобы проверить. Гермиона хотела пойти следом, но неожиданно натолкнулась на невидимый барьер.       — Антонин, пусти меня, — потребовала она. Долохов повернулся к ней и вопросительно посмотрел, явно не понимая о чём она говорит. Гермиона замерла от ужаса.       Ещё ничего не было кончено.       Воландеморт рассмеялся короткими карающими смешками. В Атриуме повисло мёртвое молчание, даже дракон, будто чувствуя недоброе стоял смирно, понурив голову. Лорд смеялся и смеялся, заходясь в экстатическом припадке. И резко замолчал, обнажая пронзительную страшную тишину.       — Что, Антонин, думал всё кончено? — устало спросил Лорд, продолжая лежать и разглядывая ночную тьму, ярким пятном проступившую на утопающем во тьме куполе Атриума. — А ничего не кончено. Я, как видишь, ещё жив.       — Значит, я сейчас тебя убью, — прохрипел Антонин. И только сейчас Гермиона увидала как он измотан и бледен. Он едва держался на ногах. Гермиона закусив губу, замолотила заклятьями по барьеру, пытаясь его пробить. Остальные присоединились к ней, но их усилия не приносили никакого результата. По всему контуру барьера сверкали всполохи, но он ни на дюйм не поддался. Тогда Чарли заставил Железнобрюха сжечь его. Но ко всеобщему удивлению пламя пробилось насквозь, не повредив барьер. Антонин едва увернулся от него, а Воландеморт щёлкнул пальцами, и языки пламени прошли мимо, обтекая его тело.       — Ты же сказал, что драконье пламя может уничтожить любую магию! — голос Гермионы дрожал. Она смотрела на Чарли с надеждой и мольбой. Но он лишь озадаченно пожал плечами.       Воландеморт снова рассмеялся. И в его смехе можно было почувствовать всю силу его превосходства над ними, всё презрение, которое он к ним испытывал.       — Среди вас нет ни одного, кто бы мог стать мне ровней. Нет ни одного, кто бы по силе был равен хотя бы Дамблдору. Вы все ничтожества. Я не убью тебя сразу, Антонин. Я заставлю смотреть тебя, как убиваю твою жену. Я растопчу тебя. Ты будешь молить меня о пощаде. Будешь просить за эту девку. Попросишь свою жизнь вместо её. Я знаю таких, как ты…       — Замолчи, и давай покончим с этим, — зло бросил Антонин, наставляя палочку.       — Как скажешь, — скучающим тоном ответил Лорд, и нехотя поднялся на ноги, отряхивая мантию.       И началась битва.       Воландеморт играючи отбивал все атаки. Он забавлялся происходящим, веселился в полный голос. Похоже, он собирался вымотать Антонина, даже не стараясь причинить ему вред. Гермиона, как и её товарищи, не оставляла попыток разрушить барьер. Спустя какое-то время они все уже поняли, что это бесполезно. Но внезапно через камин в министерство прибыли новые люди. Гермиона рассмотрела их. Это были слегка чумазый, но улыбающийся Гораций Слизнорт и Минерва Макгонагалл в съехавшей набекрень шляпе и сломанных очках. Макгонагалл держала в руках что-то отливающее серебром. Гермиона разглядела меч Годрика Гриффиндора. Слёзы навернулись на её глаза. Этот меч всегда помогал им в трудных ситуациях.       — Я подумала, что он вам может пригодиться, — Макгонагалл всучила Гермионе рукоять меча и быстро оценив беспомощных союзников, с напряжением смотревших на битву между Долоховым и Лордом, принялась помогать рушить барьер. — А разве мисс Лавгуд и мистер Скамандер ещё не здесь? — спросила она между заклинаниями.       — Я их не видела, — помотала Гермиона головой, сжимая рукоять меча и не зная, что с ним делать.       — Мы уже здесь, — Луна появилась откуда-то из-за спины профессора с большой сумкой наперевес. — Кому-то нужна медицинская помощь? — спокойно спросила она.       — Малфой. Найди Малфоя, — быстро сказала Гермиона и вновь перевела взгляд на Антонина. Лавгуд незаметно отошла.       Меч в руке Грейнджер будто нагрелся и загудел. Она внезапно поняла, как можно его использовать.       — Ну всё мне, надоело, — вздохнув сказал Воландеморт. — Я передумал. Ты умрёшь прямо сейчас. Ты быстро мне наскучил, Антонин. Нет в твоей магии изящества, неотёсанный медведь.       Гермиона закричала и, собрав все силы подняла меч, обрушиваясь вместе с ним на барьер. Он завибрировал и лопнул. Лорд оказался под прицелом сразу девяти палочек. Он зарычал как дикий зверь и неистово рассёк воздух палочкой, насылая Эвере Статум и не позволяя хоть кому-то ответить. Почти всех расшвыряло по сторонам, многие потеряли сознание ударившись об стену. Грейнджер приняла заклинание на меч. Лорд взмахнул палочкой ещё раз, направляя её на Долохова. Антонин упал навзничь. Гермиона покосилась на него и чуть не заплакала, стараясь не думать о плохом. Она, пока остальные приходили в себя, угрожая мечом, двинулась на Воландеморта. Чарли вновь попытался задействовать дракона, но Лорд лишь отмахнулся от них.       — Хочешь убить меня этим? — наигранно удивлённо спросил Лорд. Гермиона промолчала и замахнулась мечом. Лорд отскочил и рассмеялся. — Брось его пока сама не покалечилась. Что у вас — гриффиндорцев за навязчивая идея пырнуть меня этим мечом? Будьте как все, сражайтесь достойно с помощью палочки. Мне даже неудобно убивать безоружного человека…       — Авада Кедавра!       Воландеморт пошатнулся и плашмя упал на землю. Долохов коротко вдохнул, опуская палочку и перекатился на бок, с отвращением пробормотав:       — Ублюдок. Слишком много болтаешь.       Гермиона, не помня себя, схватила меч двумя руками и с криком отчаянья всадила его в бездыханное тело Тёмного Лорда. Она бы проткнула его ещё раз если бы смогла выдернуть меч обратно. Кто-то схватил её за плечи и отвёл в сторону.       — Нет, мне нужно к Антонину, — забеспокоилась она, но её не отпускали. Тогда она закричала: — Отпустите, мне нужно к Антонину!       Руки расцепились, и она вырвалась, ища глазами мужа. Его уже обступили другие. Гермиона растолкала их всех и обняла еле дышащего супруга. Она не могла вымолвить ни слова, только крупные слёзы катились по щекам и падали ему на лицо. Кто-то снова расталкивал окружающих и пытался дозваться Гермиону, но она не слышала. Тогда человек наклонился над Антонином с другой стороны ощупывая его на предмет повреждений. Это был Рольф, а на его плече сидел Фоукс. Феникс заглянул в глаза Гермионе, и она прошептала:       — Помоги…       Птица будто поняла её, утвердительно качнув головой. Из её глаза скатилась одинокая слеза и упала на кровоточащую рану Антонина.