Дом, где живет она

Гермиона, низко надвинув капюшон зимней мантии, неторопливо шла к зданию Гринготтса, изображая из себя обычную волшебницу, идущую по своим делам в столь поздний час. До закрытия банка оставалось пятнадцать минут, и по предположению всех её соратников это время было предпочтительным. Малфой прямо так и сказал: «Приличные люди, то есть те, которые теоретически могут тебя узнать так поздно по банкам не шляются, а неприличным там делать нечего даже в обычное время». Это, конечно, её немного успокаивало, но всё же не до конца. Дафна подобрала для похода в банк более-менее приличное платье и самую неприметную мантию, которую смогла найти. Антонин сразу возмутился выбору делегата для похода к гоблинам. Но, во-первых, Гермиона сама настаивала на своей персоне, во-вторых, Малфой поддержал её, резонно заметив, что женщины вызывают меньше подозрений, чем непонятные бандитского вида джентльмены, при первом же узнавании оказывающиеся Упивающимися — читайте провокаторами и врагами, а также высокие негры, по всем приметам оказывающиеся бывшими аврорами. И если у Долохова при определенной доле везения получилось бы пройти мимо министерской охраны на входе, то внешность Бруствера вообще убивала любую попытку проникнуть в банк на корню. При этом оборотным зельем воспользоваться было нельзя. Гоблины страсть как не любят, когда их пытаются надуть. Про себя Малфой скромно умолчал. Нет, конечно, он мог попасть в банк вообще беспрепятственно, но раскрывать его коллаборационизм гоблинам было верхом глупости. К тому же, кто поверит, что Малфой чем-то не доволен в этом мире и жаждет перемен? Асторию и Дафну вообще не рассматривали. И по сему получалось, что только у Гермионы был хоть какой-то шанс. Может быть, не только у Гермионы было достаточно шансов на удачный контакт с гоблинами, но на тот момент ничего лучшего никто предложить не смог. Антонин и Кинг ещё немного поприпирались, поломали голову над другими вариантами проникновения в Гринготтс, но все их наскоро придуманные планы были отметены всё тем же неумолимым Малфоем. И Гермиона начала даже волноваться из-за такой непрошибаемости Драко. Конечно, она была полностью с ним согласна, но его непреклонность немного настораживала. Вдруг он хочет от неё избавиться, а тут выпал такой шанс? Сомнения были во всём. Начиная от того, что те самые провокационные бумажки дело рук гоблинов (тут можно было ещё немного поспорить, но Гермиона каким-то шестым чувством, вопреки разуму и любой логике, знала, что это они — родимые), до того, как они её могут принять. Ведь буквально пару лет назад она вместе с Роном и Гарри ограбила их. Они тогда знатно порушили здание банка, проломив крышу, угнали дракона, и, кажется, погибло несколько гоблинов. Хотя, как она узнала позже, Тёмный Лорд тоже постарался над сокращением их популяции. Но делать было нечего. Гоблины были оппозицией к министерству, а заполучить такого мощного союзника было необходимо. Хотя каждый, кто хоть раз общался дольше пяти минут с гоблинами, мог с точностью сказать, что на них где сядешь там и слезешь. Они своих выгод не упустят никогда, даже если соплохвост начнёт поджаривать им зад. Правда, тут было нечто пострашнее соплохвоста. И если уж они пошли на такой отчаянный шаг, значит, министерство крепко прищемило им их длинные носы. А, следовательно, и у Гермионы могли быть шансы. Один раз ведь уже удалось договориться с гоблином. Их разномастная компания долго думала над тем, как подойти к гоблинам со своим разоблачением. Прозвучало множество предложений, вплоть до похищения одного из гоблинов, но Дафна, молчавшая всё время их совещания, неожиданно для всех выдала: «А почему просто не подойти к стойке регистрации и не сунуть клерку агитку?». В маленькой зачуханной комнатке магловского отеля повисла тишина (использовать «Дырявый котел» становилось всё более не безопасно. Периодические групповые встречи неких непонятных личностей могли вызывать у хозяина «Котла» кучу ненужных вопросов). Вроде бы предложение Дафны было слишком простым и открытым, но с другой стороны Гоблины не любят подпольных игр, если, конечно, сами не раздают карты. И чем честнее и прямолинейнее с ними строишь отношения, тем более адекватно на тебя реагируют. Конечно! По мнению гоблинов, честными бывают только дураки, а дурака обвести вокруг пальца — как нечего делать. Уж больно ушлые эти крошечные господа. Да и конкретных предложений к гоблинам никаких не было. Все с некоторым страхом косились на Гермиону в ожидании осмысленных идей. Но она лишь пожала плечами и сказала, что будет действовать по ситуации. Она попыталась ободряюще улыбнуться, но остальные не поддержали её оптимизма. Больше всех сокрушался, конечно же, Антонин. По возвращении домой, он не мог найти себе места, мрачно блуждая из угла в угол и кидая на Гермиону то обвиняющие, то жалостливые взгляды, отчего у неё внутри все переворачивалось. Кингсли спокойно сидел у печки и пил чай. Но даже невооруженным глазом было видно чего стоит его невозмутимость. Он был согласен с доводами Малфоя, но отпускать Гермиону одну к гоблинам тоже не хотел. Дело выглядело настолько худо, что даже Драко прощаясь, пожал ей руку, и внимательно посмотрел на неё своими невозможными глазищами и проникновенно так сказал: «Держись, Грейнджер», а потом испортил всю трогательность ситуации словами: «Если тебя поймают, то постарайся убить себя прежде чем, тебя начнут пытать. Помни, что ты не одна завязла во всём этом дерьме». От его короткого спича у Гермионы свело челюсть. Умеет же человек поддержать в трудную минуту. Хорошо хоть Антонин не слышал этих слов, а то челюсть уже свело бы у Малфоя. Бруствер предложил проводить Гермиону хотя бы до банка под обороткой, или попросить оборотней сделать это. Но Струпьяр твёрдо заявил, что на такое его ребята не способны. Вот убить кого, или покусать — это пожалуйста, а обеспечивать эскорт – нет. Да и слишком будет привлекать внимание. И Кингсли решил остановиться на оборотном зелье, которое пока ещё оставалось. Да и сама Гермиона почти полночи перебирала в голове варианты разговора с гоблинами, продумывала стратегии поведения и вспоминала полезные заклинания, пока её не отвлек Антонин более приятным времяпрепровождением, от которого из головы вылетели абсолютно все мысли и идеи. И сейчас Гермиона брела в одиночестве по почти пустой Косой алее, сзади за ней плелся Антонин в образе неизвестного подвыпившего волшебника, а впереди рядом с банком стоял Кингсли, примеривший на себя образ прощелыги из Лютного. Когда Гермиона поравнялась с ним, он легонько кивнул, оскалился во весь большой рот с узкими губами и гнилыми зубами, и неожиданно схватил её за руку, прохрипев: — Эй, краля, не будет сикля другого на поправку здоровья?! — и мерзко рассмеялся, поигрывая палочкой. Гермиона натурально испугалась, отшатнувшись и засомневавшись, что это Кингсли. Вдруг это действительно бандит из Лютного. Маги, проходившие мимо, ускорили шаг. — Отстань от неё, мерзкий флобберчервь! — пьяно выругался Антонин. И тут до Гермионы дошло, что это какой-то спектакль для отвлечения внимания. Она бросила взгляд на вход в банк и заметила, что внешняя охрана банка заинтересовалась назревающей потасовкой. И Гермиона, не раздумывая, быстрыми шагами поднялась по ступенькам до дверей банка. — Ты это кого червём назвал?! — свирепо заорал Кингсли набрасываясь на Антонина (выглядело это так натурально, что у Гермионы закралось подозрение, что аврор действительно хочет набить морду её мужу). Но охранники, наконец, взяли себя в руки и побежали разнимать соперников. Гермиона быстро проскочила в двери. Возможно, этот спектакль был пустой затеей и никакой опасности от внешней охраны для Гермионы не существовало. Но, как говорится в старой английской пословице: побережёшься вовремя, не о чем будет жалеть после. Охрана внутри и вовсе не обратила на неё внимания. Хотя в холле она была почти единственной. Ещё один посетитель ругался с гоблином. Гермиона поспешила к самой дальней стойке подальше от любопытных глаз. За высокой конторкой сидел старый гоблин и старательно выводил пером на пергаменте аккуратные цифры, отсчитывая из горки галеонов по несколько монет. И этот гоблин так же старательно не обращал на Гермиону никакого внимания. Она тихонько кашлянула, но он и не подумал поднять на неё глаза. Она кашлянула громче, гоблин не реагировал. Внезапно её затрясло от страха. Причины такого своего поведения Гермиона понять не могла, она побывала в передрягах и пострашнее. И даже когда Лорд чуть было ни прикончил их с Антонином, она так не боялась, а тут какие-то гоблины. Гермиона сжала челюсти, пытаясь унять дрожь в руках, вытащила из кармана агитку и шлёпнула ей по конторке прямо поверх пергамента, на котором писал гоблин. Гоблин некоторое время смотрел на агитку, а потом поднял голову и вцепился своими глазами — горошинками в лицо Гермионы. Она сверлила его серьёзным взглядом в ответ. Гоблин крякнул и расплылся в премерзкой улыбке, обнажая острые жёлтые зубы. В его глазах промелькнуло узнавание и понимание. Ушедший было страх с новой силой накинулся на неё. И не зря. Гоблин жестом подозвал охранников и снова уставился на Гермиону, растягивая губы в злорадной, как ей казалось, ухмылке. Внутри у неё всё похолодело, пальцы на руках онемели, язык прилип к нёбу. Она не могла ни пошевелиться, ни что-либо сказать или закричать. В голове билась одна единственная паническая мысль: «Это конец». Ну, что же, риск — благородное дело, и поражение нужно встречать достойно. Гермиона вздернула подбородок и смерила гоблина убийственным ненавидящим взглядом. Но лицо её оставалось спокойным. Два мордоворота встали у неё за спиной. Гоблин издал непонятный звук, видимо, означавший смешок, и сказал, не отрывая взгляда от Гермионы: — Позаботьтесь о том господине, — гоблин кивнул в сторону волшебника, до сих пор пытавшегося ругаться с игнорирующим его гоблином, — и закройте банк. Мордовороты молча кивнули и направили свои тела к несчастному магу. Гермиона, замерев, не ощущая ни рук, ни ног, глядела им вслед. Липкий страх до сих пор не отпускал её. Она ещё не могла поверить, что всё обошлось. Не было никаких гарантий, что после закрытия банка её просто не убьют или не сдадут Лорду. Как далеко министерство загнало под каблук банк — она не знала. Маг, заметив, что к нему приближается охрана, замолчал, выпрямился и презрительно уставился на них. — Вам, кажется, пора, — услышала Гермиона тихий голос гоблина. Маг кинул взгляд на него, на Гермиону и на охранников. Одернул заношенный пиджак и гордо сам направился к выходу, пока его не вытолкали взашей. — Итак, мисс Грейнджер, — обратился гоблин к Гермионе, когда дверь банка захлопнулась, защелкиваясь на тысячу замков, — вы хотели поговорить? — Хотела, — кивнула она, чувствуя, как нижняя челюсть мелко подрагивает. — Идёмте за мной, — гоблин спрыгнул с высокой табуретки и, быстро-быстро перебирая маленькими ножками, засеменил вдоль конторок. Гермиона с великим трудом заставила себя идти вслед за ним. Её тело плохо слушалось и будто затекло, словно она долго сидела в неудобной позе. Наконец гоблин подошёл к неприметной с первого взгляда низкой двери и отпёр её маленьким ключиком. Гермионе пришлось наклониться чтобы войти в дверь. Она почувствовала себя кэрроловской Алисой, следующей за белым кроликом. Они какое-то время плутали по тёмным коридорам, заворачивая то налево, то направо. Гермиона сбилась со счета в количестве поворотов, запутавшись окончательно, что нисколько не придавало ей уверенности. — Пришли, — каркнул гоблин и резко затормозил. Гермиона чуть не сбила его с ног. Гоблин недовольно на неё покосился, сделал пас руками, и стена впереди растаяла, открывая вид на холл с тремя дверьми. Гоблин, переваливаясь с ноги на ногу, подошёл к центральной и, постучавшись, открыл дверь, приглашая Гермиону войти. Она вошла в комнату, окинула её быстрым взглядом и, не удержавшись, задрала голову. По периметру стен стояли шкафы, набитые свитками и уходящие далеко вверх, а сам потолок утопал в темноте. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — Гермиона спохватилась и обернулась на голос. За столом, который она сразу не заметила впечатлившись масштабами комнаты, сидел гоблин и пристально наблюдал за ней. — Меня зовут Гамбольд, я управляющий банком Гринготтс. — Добрый вечер, — поздоровалась Гермиона, ища глазами стул, на который можно было бы присесть. Волнение уже начало сходить на нет, и она всё больше приходила в себя. Если её сразу же не сдали министерству, значит, не всё ещё потеряно. — Я так понял, что у вас ко мне есть дело, — прокряхтел Гамбольд и кивнул собственным мыслям, откладывая перо. Он щелкнул пальцами и через несколько мгновений в его руку из тьмы потолка прилетел свиток. — Так-так, посмотрим. Он уткнулся носом в пергамент, бегая по строчкам глазами, иногда поглядывая на Гермиону, будто сверяясь со списком примет и снова удовлетворенно кивнул. — Что же, юная леди, — проблеял гоблин, — вы от нас хотите? — Помощи, — тут же ответила Гермиона, ещё не определившись чего конкретно она хочет. — Помощи? — гоблин булькнул. — Помощь в наше время — это товар, которому нет цены. Никакими галеонами нельзя оплатить такой долг, — гоблин важно кивнул сам себе, словно подтверждая собственные слова. — Зачем нам помогать вам? — За тем, что вас скоро раскроют, — Гермиона сама не ожидала от себя такой наглости и смелости. Но, сказанного не воротишь, и она, наконец, села на высокий табурет и спокойно продолжила: — Если уж я догадалась, то министерство тем более догадается. Глаза гоблина мгновенно вспыхнули. — Чего же вы конкретно хотите? — недовольно скривился Гамбольд. И тут к Гермионе окончательно пришло понимание. — Ваши деньги, — она попыталась быть честной максимально. Чего ещё можно хотеть от гоблинов, кроме денег? Правда, она не думала, что гоблины так быстро сдадутся. Она ожидала долгих игр в неприступность. — А что вы дадите взамен? — глаза управляющего алчно блеснули. Гермиона хмыкнула. Если уж гоблины просят что-то взамен, значит, им не всё равно. Хотя, с другой стороны, гоблины захотят получить выгоду, даже если сами взамен ничего не предоставят. Может, у них всё уже давно схвачено? Гермионе оставалась корчить хорошую мину при условно плохой игре. Пока она не узнает правила игры, не будет идти на поводу у гоблинов. — Августа Руквуда, — припечатал Гамбольд. Гермиона ошарашено на него посмотрела. Руквуд — серьёзная фигура. — Он доставляет нам много хлопот. — Ясно, — улыбнулась она, лихорадочно вспоминая всю его подноготную. — Есть информация из близких к министерству источников, что именно мистер Руквуд уже почти добрался до вас. С вашей стороны было несколько неосмотрительно выпускать такую агитку. Всего один выпуск и вы уже попали впросак. — Несомненно, ваши анти-министерские памфлеты более живучи, — недовольно скривился гоблин. — Радуйтесь, юная мисс, что я тут же не приказал сдать вас Лорду. Вы так нахально и открыто заявились к нам, что сдай я вас, сразу же мог бы решить несколько проблем одним махом. И спихнул бы на вас нашу неудачную попытку агитации, — Гермиона довольно улыбнулась. Это, наверно, редко, когда гоблины признают свои ошибки. Во всяком случае, эти существа не создавали ощущение, что они сговорчивы и тактичны. — И чем же вас так донимает министерство, позвольте поинтересоваться? — Гермиона сделала слегка равнодушное выражение лица. Гамбольд смерил её долгим неприязненным взглядом, пожевал губы, наморщил лоб, но, всё же, ответил: — Деньги, юная мисс. Всегда деньги. Только они могут смешать всем карты. — И какие же карты смешали вам? — вот тут ей действительно стало интересно. Гоблин снова замолчал, но Гермиона так выразительно на него посмотрела, что он продолжил: — А вы не очень-то приятная личность, мисс Грейнджер. — Из ваших уст это звучит как комплимент, — усмехнулась Гермиона, внутренне дрожа от волнения. Неужели управляющий действительно воспринимает её всерьез? — Не каждый день встретишь человека, ограбившего твой банк, — гоблин коварно усмехнулся, а Гермиона поёжилась. — Кстати, вы нам должны дракона. Гоблин расхохотался, видимо, находя это забавным, Гермиона хотела просто промолчать, но всё равно не сдержалась: — Не каждый день встретишь управляющего банком, так запросто прощающего тебе такие «маленькие» проступки, — она попыталась обворожительно улыбнуться и свести неприятную тему на нет. Гамбольд поперхнулся очередным смешком. — Так вы расскажете в чём ваши проблемы, кроме, конечно, отсутствия замученного слепого дракона? — Не уверен, что вы сможете правильно меня понять, — надменно заявил уже откашлявшийся гоблин. — А вы попробуйте, — настойчиво попросила Гермиона. Будто гоблина можно заставить сделать что-то против его воли. Она подозревала, что управляющий играет с ней. Нет, она была в этом уверенна. Вот только в чём же суть игры она не понимала. И сколько ещё продлится эта пляска с бубнами вокруг одной темы, тоже было не очень понятно. — Так что вам сделал Руквуд? — Он перекрывает финансовые потоки, зацикливая на министерстве. Это полный контроль за оборотом денежных средств. Ни сикля за границу. Он и Рабастан Лестрейндж проворачивают какие-то тёмные делишки на стороне, выводя капиталы за границу обходными и, похоже, незаконными путями. Руквуд намеренно мешает честным магам зарабатывать деньги. Рушит экономику магической Британии. Ещё пару лет и деньги перестанут обращаться, зависнув в ячейках министерства и лично Руквуда. Маги начнут тратить свои сбережения, постепенно выводя их из нашего банка и вводя их в обращение. Руквуд приберёт все к своим грязным рукам. Никто больше не сможет делать вклады и накопления. Внешняя свободная торговля практически мертва. Когда всё это началось богатейшие люди страны попытались вывести средства за границу. Но им не дали, мягко намекнув на необдуманности их действий. Конечно, нам тоже было не выгодно, когда люди хранят свои деньги не в нашем банке. Но всё же, это было бы лучше, чем мертвый золотой запас, накопленный в нашем банке. Операции всё равно проходили через нас, и мы имели с этого свои проценты. Сейчас фактически все средства заморожены. Те, кто был победнее давно вывели свои средства в обращение и уже давно с ними распрощались. Те, кто побогаче и поумнее выжидают. Но с такой политикой ждать уже нечего. Министерство рано или поздно вытянет и их средства. Найдет лазейку в законодательстве. Теперь вы понимаете нас, юная мисс? Разве можно жить с такой экономикой? — Гермиона помотала головой, гоблин крякнул и продолжил: — Из наших источников в министерстве нам стало известно, — гоблин усмехнулся довольно поглядывая на озадаченную Гермиону, - да, у нас там тоже есть источники. Может быть не такие близкие к Лорду, но всё же, — он развел руками. — Так вот, Крауч младший уже имел проект такого закона. Но, из-за своей параноидальной мании преследования, держал его в большом секрете. Мы не знаем какой инструмент он хотел применить, и, надеюсь, не успел ни с кем этим поделиться. Не думаю, что Яксли такого же большого ума и в скором времени сможет придумать что-нибудь подобное. На это вся надежда. Пока нас пытаются выжить из бизнеса лишив некоторой части дохода. Но, слава Мерлину, не всей. Я, наверно, должен сказать вам спасибо. — За что? — удивилась Гермиона. — За Крауча младшего, конечно! Это же ваших рук дело? — гоблин с ожиданием уставился на неё. — Наших, — спустя минуту кивнула Гермиона, долго думавшая, признаваться или нет. — Это я … Это мы, — севшим голосом прошептала она. — О, спешу пожать вам руку, — оживился гоблин и протянул когтистую лапу. Гермиона не без хорошо скрываемого отвращения пожала её. Не то чтобы гоблин вызывал такие неприятные эмоции, скорее воспоминание об убийстве Крауча. Когда она подняла на него палочку, ей совсем не было страшно. Она хотела спасти Антонина и Кингсли, и совсем не думала о смерти Крауча, как об убийстве. Зато, в свете недавних событий, любое напоминание о совершённых её палочкой преступлений, вызывало в ней тошноту и головокружение. — Я так понимаю, что «кровавая баня» в министерстве тоже ваших рук? — возбуждённо спросил Гамбольд. — Не совсем, — ответила Гермиона, отрицательно помотав головой. Голос её совсем осип. Она облизнула пересохшие губы и поспешила добавить: — Нотт всё сделал сам. Кажется, он лишился рассудка. Нам пришлось устранить его. — Всё равно, это делает вам честь, — довольно осклабился гоблин, Гермиона отвела глаза. Насчет «пришлось» она, конечно, покривила душой, но управляющему об этом знать не обязательно. — Значит, и Руквуд вам по силам. Гермиона, не спешила отвечать сразу. Конечно, она могла согласиться тут же. Всё равно устранение Руквуда входило в круг их ближайших целей. Но, во-первых, гоблинам такого удачного стечения обстоятельств показывать было нельзя. Они не поймут поспешности и могут перестать доверять. Как говориться: не натягивай лук, пока стрелу не приладил. Во-вторых, необходимо было всё хорошенько обдумать. Действовать-то придётся очень быстро, если она согласится на предложение гоблинов. Министерство наступает им на пятки, пускай ещё не подозревая об этом. Но, на то он и Отдел Тайн, чтобы всё про всех знать. Там работают отнюдь не дураки. — Эх, было бы неплохо избавиться сразу и от Лестрейнджа, — мечтательно произнес управляющий. — Он испортил нам все сделки с иностранными клиентами. Гермиона усмехнулась. В этом все гоблины, никогда не упустят своих выгод. Министерство угрожает их жизням, а они думают о деньгах. Конечно, Лестрейндж мешал многим, но не настолько чтобы устранять его одним из первых. Сначала нужно разобраться с внутренней политикой, а потом уже лезть во внешнюю. Даже если у них получится избавится от Лестрейнджа — это ещё не значит, что курс министерства в вопросах внешней политики изменится. Просьбы гоблина, да и не только они, а еще и сами действия их с Антонином шайки, скорее напоминали отрубание пальца за пальцем на одной руке, когда проще было бы отрубить всю кисть. Жаль, что для целой кисти у них пока маловато силёнок. Но проблема в том, что пальцы отрастали вновь. Пусть не такие же сильные и умелые, но они всё же были на своих местах. — Послушайте, уважаемый Гамбольд, вам не кажется, что всё это слишком мелочно? — неожиданно спросила Гермиона. — Что? — растерялся гоблин. — Ну, устранять их всех по одиночке, — объяснила она. — Эта такая трата ресурсов, что никогда ничем не окупишь. На самом деле нам нужен всего лишь один человек, которого реально необходимо устранить. Пока мы будем размахивать мечом, отрубая гидре головы, у неё уже отрастут новые. — Перышко за перышком — и гусь ощипан, — парировал гоблин. Гермиона покачала головой и вздохнула: — Наш «многоуважаемый» глава Визенгамота — не гусь. Вы заметили, как быстро на освободившиеся места приходят новые люди? Это процесс никогда не остановится. Нам нужно устранить министерство целиком. Образно выражаясь, конечно. А для этого необходимы деньги. Только представьте, уважаемый Гамбольд, что в новом министерстве будут работать люди в некотором роде обязанные вам. Ваши представители смогут влиять на политику! Создавать новые правовые прецеденты, улучшать законодательство. Министерство станет вашей ступенью в будущее. Гермиона играла с огнём, предлагая такие вещи гоблину. Она собиралась создавать министерство с нуля и уже погрязла в коррупции, практически продав министерство с потрохами ушлым гоблинам. Но другого выхода из сложившейся ситуации она не видела. Пусть её осудят будущие поколения за такое предложение, но оно стоило того. Если деньги гоблинов помогут вернуть магической Британии нормальную жизнь. — Заманчивое предложение, — задумчиво произнес гоблин. — Необходимо всё обдумать, составить договоры, накидать смету… — Но не думайте, уважаемый Гамбольд, что всё будет так просто, — Гермиона еле сдержала себя, чтобы не дать задний ход. Ей стало страшно от открывающихся перспектив. Нужно было как-то смягчить ситуацию. Иначе будущее могло оказаться хуже настоящего. Гоблин тут же насупился: — Что вы имеете ввиду? — Это будет новое министерство магии, а не филиал Гринготтса. Не всё будет подвластно вам. Всё-таки, магическая Британия — это достаточно консервативное государство. Несомненно, ваши деньги помогут Британии подняться с колен. Но так сразу принять и понять вашу помощь маги не смогут. Зная историю вашего народа, — Гермиона сделала паузу и посмотрела на Гамбольда проницательным взглядом, — могу с уверенностью сказать, что после падения нынешнего министерства развяжется война между магическими существами и новым министерством. Но, если вы потерпите несколько лет, то я обещаю подработать законодательную базу так, чтобы гоблинов признали магическими существами, имеющими равные права с магами, и имеющими те же свободы и обязанности. Я попытаюсь вернуть место в Визенгамоте для вашего представителя, так несправедливо когда-то отобранное. — А как же другие магические существа? — недоверчиво скривился Гамбольд. — Поверьте, я больше всех остальных хочу равноправия между магическими существами и магами. Я верю, что нас не должен разделять закон и предрассудки. Разве не этого вы хотели, выпуская свои агитки? — Гермиона нисколько не врала. Она действительно уже давно хотела этого. — Заметьте, что я не обещаю быстрых перемен и мира во всём мире. Я стараюсь быть честной с вами, и сразу проговариваю вслух последствия, о которых вы, конечно, знаете и без меня. Вы, как специалист в сфере инвестиций должны увидеть выгоды от нового министерства и новой политики. — Пока что я вижу, как вы предлагаете мне шкуру неубитого медведя, — заметил Гамбольд, поигрывая пером. — Какие у вас гарантии, что всё будет именно так? — А какие могут быть гарантии во время войны? — развела руками Гермиона. — Вы либо соглашаетесь с нами, и мы вместе идём в светлое будущее, или вместе погибаем, сражаясь за свободу. Либо не соглашаетесь объединяться и тонете в одиночестве. А то, что ваш корабль скоро начнёт тонуть это точно. Дело нескольких недель, может быть месяца. И проблема даже не в том, что вы где-то прокололись. Нет, наоборот всё было сделано слишком хорошо. Особенно для стороны, радеющей за права магических существ. Ну, посудите сами, уважаемый Гамбольд, откуда у кентавров деньги на печатную продукцию? А маги не настолько заинтересованы в узаконивании вашего положения. Особенно в такое время и при таком правительстве. Хотя… — Гермиона задумчиво зарылась в короткие волосы рукой и наморщила лоб. И спустя минуту пробормотала: — Об этом я как-то не подумала. — Что? О чём вы не думали?! — обеспокоенно заёрзал на табуретке гоблин. — Возможно, мы выведем Гринготтс из-под подозрения, — улыбаясь собственным мыслям, ответила Гермиона и надолго замолчала. — Ну, что там?! — нетерпеливо выкрикнул управляющий. — Может, как раз сейчас это и нужно? — она вскочила с табуретки и прошлась взад-вперед по кабинету. Гоблин внимательно за ней наблюдал. — Может, пора выходить из тени? — Да объясните же, наконец! — не выдержал Гамбольд, и тоже соскочил с табурета. — Мы можем взять ответственность за вашу агиткампанию на себя. Нам это уже не повредит. Министерство знает, что происходит что-то не подконтрольное им и пытается найти концы. Пусть этими концами будем мы. Наш формальный лидер — это мистер Сакамандер. Он магозоолог и сейчас находится на задании. Пытается привлечь на нашу сторону как можно больше магических существ. Если сложить один плюс один, то мы получим неплохой вариант развития ситуации. Пойдем двумя фронтами. Эх, как бы не хотела Дафна верить в то, что мы творим революцию, но, похоже, мы всё-таки делаем именно её. — А как же Лорд? — всё еще сомневаясь, спросил гоблин. — Не волнуйтесь, уважаемый Гамбольд, он не такой уж и бессмертный, каким хочет казаться, — Гермиону распирало от открывающихся перспектив. Мир в её голове уже неповторимо изменился. Она буквально увидела эту метаморфозу своими глазами. Но, тут же испугалась. Всё ли она собирается сделать правильно? Всё ли она просчитала? Лорд не дурак и быстро может понять что к чему. Значит, нужно действовать еще быстрее. Гермиона взяла себя в руки и продолжила: — У него есть маленький секрет, который я знаю. Гоблин очень долго молчал, пристально изучая её лицо и, наконец, ответил: — Его секрет вы мне не расскажите, — утвердительно заявил гоблин. — Нет, — помотала головой Гермиона. — Даже по-дружески? — сделал попытку управляющий. Гермиона недоуменно на него посмотрела и, осторожно подбирая слова, сказала: — Я не уверена, что наши с вами отношения можно назвать дружескими. Я больше склоняюсь к деловым и… — Хорошо, — перебил ее Гамбольд, почёсывая свою уродливую голову когтистой лапой. — Сколько галеонов вам необходимо для осуществления всех ваших планов? — Э-э-э, — протянула Гермиона, растерявшись. — Я не знаю. — Замечательно, — удовлетворенно кивнул гоблин в тайне радуясь, что Гермиона не назвала никаких сумм. — Можете пока не думать об этом. Я сам буду выписывать средства. Но потребую жёсткой отчётности за каждый сикль. — Конечно, — кивнула Гермиона. Иного она и не ожидала. — Ещё нам необходимо будет составить нерушимый договор, — Гамбольд так посмотрел на неё, будто ждал отступления. Но и на это Гермиона согласно кивнула. — Замечательно, — повторил гоблин и потёр ладони. Она была уверенна, что управляющий уже просчитал в голове все выкладки и финансовые вливания в их совместную кампанию. — Возможно, я помогу вам связаться с другими магическими существами, — управляющий довольно ухмыльнулся, наблюдая за лицом Гермионы, и неожиданно выкрикнул: — Билл! Гермиона вздрогнула. Её сердце на секунду замерло, и она перестала дышать, не веря собственным ушам. — Звали? — Из-за двери показалась такая знакомая рыжая голова. — Билл, — лишь одними губами прошептала Гермиона, замерев на месте. Голова повернулась в её сторону, голубой глаз пристально впился в неё, недоверчиво сверкая из-под длинной чёлки. — Гермиона? — несколько настороженно уточнила рыжая голова. — Это и правда ты, — горло сдавило спазмом. Билл, наконец, зашёл в кабинет и практически подлетел к ней, зажав её в таких крепких объятьях, что у неё перехватило дыхание. Тут же навернулись слёзы, и она обняла его в ответ. Гермиона думала, что все Уизли погибли при битве за Хогвартс. Она точно знала, что Билл был там, но как обстояли дела на самом деле была в неведении. Она была несказанно счастлива, что он остался в живых и абсолютно искренне выражала свои чувства. В такое непростое время даже их знакомство значило больше, чем в прошлые времена дружба. В конце концов, они были почти родственниками. Но не сложилось. Управляющий банком кашлянул, и Билл неохотно выпустил Гермиону из объятий. Ей, наконец, удалось разглядеть его получше. Он был всё такой же стройный и высокий, так же невозмутимо и немногословно взирал на окружающих, только свою огненную копну он уже не собирал в конский хвост, а наоборот распустил, прикрывая безобразные шрамы. Кажется, ему удалось выбраться из той «заварушки» относительно целым и здоровым. Неужели это он будет их связным? — Мистер Уизли, — степенно начал Гамбольд, — нас раскрыли. План не сработал. Вот эта молодая леди обо всём догадалась, — гоблин ткнул в Гермиону когтистым пальцем. Билл криво усмехнулся. — Поэтому, как, во-первых, единственному человеку в банке, во-вторых, которому я могу доверять, поручаю тебе заботу о ней и её компании. Мы берёмся финансировать их деятельность, — вот тут Билл удивлённо вскинул бровь и мельком взглянул на Гермиону. — Назначаю тебя ответственным. И свяжись с нашим человеком в министерстве. Нам нужна поддержка остальных. Билл согласно кивнул и повернулся к Гермионе. — Пойдём, — сказал он и вышел из кабинета. — А кто ваш человек в министерстве? — спросила она, выходя вслед за ним. — Амос Диггори, — спокойно ответил Билл и открыл дверь в кабинет справа и пригласил её внутрь. — Я слышал, что один из его подчиненных — Рольф Сакамандер, устроил несколько терактов в министерстве. Признавайся, это ваших рук дело? — Наших, — согласилась Гермиона, усаживаясь на высокий деревянный стул. — Амос им очень гордится, — ответил на это Билл, поставив чайник на плитку. Гермиона осмотрелась. Кабинет был больше похож на домик Хагрида. Вдоль стен стояли узкие длинные стеллажи, заставленные всевозможными коробочками, баночками и корзинками, наполненными различными субстанциями. Некоторые Гермиона узнала и с удивлением посмотрела на Билла. Он грустно улыбнулся. — Это из их магазина, — она опустила голову и уставилась в пол. Ей стало так невыносимо тяжело, что в груди стало тесно. — Я не смог выкинуть. Некоторые из этих вещичек, — Билл взял знакомую коробочку, кажется, с порошком мгновенной тьмы, и повертел её в руках, — помогают в работе. Так ты заключила какое-то соглашение с управляющим? — без перехода продолжил он. Гермиона встрепенулась и уже хотела что-то ответить, но Билл её перебил: — Я один раз уже Говорил Гарри, но повторю и для тебя, — он строго посмотрел на неё. — У гоблинов свои понятия о собственности и оплате — совсем не такие, как у нас с тобой. Будь осторожна с обещаниями. Ты даже не представляешь на что способны гоблины, если нарушить данное им обещание. — Поздно, — криво усмехнувшись, ответила Гермиона. — Я уже пообещала им Британию. Билл ещё некоторое время смотрел на неё молча, а потом ответил: — Хорошо. Кто ваш человек в министерстве? — Драко Малфой, — без раздумий ответила Гермиона. Если Билл не достоин её доверия, то никто не достоин. И дело не в дружбе, любви или привязанности. Дело в самом Билле Уизли, проверенном и в горе, и в радости. В его железном характере, в проницательности и принципиальности, в остром уме и невероятной тактичности. — Хм, — Билл нахмурился. — Ты ему доверяешь? — Он, конечно, мерзкий тип, но я ему верю, — твердо, чтобы у Билла не возникло сомнений в её словах, ответила Гермиона. — Хорошо, — кивнул он. — Амос с ним вряд ли сталкивается по работе. Тем лучше. А теперь рассказывай, что ты натворила. *** Гермиона рассказала всё. От того как её вынудили выйти замуж за Упивающегося, до сегодняшнего дня. Билл слушал не перебивая, сохраняя на лице сдержанную заинтересованность, и иногда кивая каким-то своим мыслям, будто подтверждая её слова. — Мне всё ясно, — наконец, кивнул он и встал со своего стула. — Уже очень поздно и тебе пора. Пусть Малфой зайдёт в банк через два дня. Я передам все распоряжения управляющего и некоторую часть средств на дело. Возможно, к тому времени мне удастся выйти на Амоса. — Я поняла, — кивнула Гермиона тоже поднимаясь со своего места. Она посмотрела на часы, висевшие над дверью и сдавленно охнула. Был уже первый час ночи, она провела в банке больше четырёх часов. – Ох, Антонин и Кингсли, наверно, уже с ума сходят. — Передавай Кингсли от меня привет, и мое почтение мистеру Долохову. Я провожу тебя до дверей, — Билл подставил локоть и Гермиона за него ухватилась. Они вышли в холл с тремя дверями и тоннелем напротив, и Билл направился к крайней левой двери. Когда они вышли из неё, пройдя сквозь узкий и короткий коридор, то очутились в холле банка. Гермиона аж ногой топнула от злости. Её вели к управляющему таким долгим и запутанным путём, хотя могли провести через эту дверь. — Эта дверь открывается только изнутри, — пояснил Билл. — Через холл попасть во внутреннее помещение можно только тем путём, которым привели тебя. Согласен, это немного не удобно, но банк был построен в пятнадцатом веке и с тех пор не перестраивался. Ну, только реконструировался недавно. Билл посмотрел на Гермиону хитро улыбаясь. Она непроизвольно покраснела. — Да, — Билл внезапно нахмурился, — забыл сказать. Если гоблины сейчас не предъявили тебе ничего за тот случай, то не думай, что они о нём забудут. Гоблины ничего не забывают и не прощают. — Я знаю, — вздохнула она. — Если бы все можно было делать дважды, то все были бы мудрыми. Билл по-доброму улыбнулся и открыл ей маленькую дверь. Она вышла на улицу. Ночь навалилась на неё внезапно. Почему-то на улице не горело ни одного фонаря. — О, Мерлин, наконец-то! — полушёпотом произнесли сбоку и схватили Гермиону за руку. Она не успела даже вскрикнуть от испуга, как её уже крутило в трансгрессионном прыжке. Гермиона упала на колени в хрустящий снежный наст, её серьезно мутило. — Я уж думал, что гоблины тебя сдали. — Ты напугал меня, — отряхивая колени от снега недовольно буркнула Гермиона и строго посмотрела на Антонина. — Где Кингсли? — А, — махнул рукой Долохов. — Надеюсь, он дома. Оборотного осталось не так много, и было не известно насколько ты там застряла. Поэтому, я уговорил Бруствера отдать мне его порцию и отправил домой. Как всё прошло? — Лучше, чем я ожидала, — ответила Гермиона, шагая по тропинке в сторону их хижины подсвечивая себе «люмосом». – И, кажется, — она остановилась и виновато посмотрела на Антонина, — я продала Британию гоблинам со всеми потрохами. — Не важно, — немного подумав, ответил он. — Когда всё это кончится я увезу тебя в Россию. И пусть гоблины делают что хотят. — В Россию? — заторможено переспросила Гермиона и ошарашено уставилась на Долохова. — Но как же так? Как же Британия? Нет, — она нахмурила брови и подбоченилась, придя в себя от первого шока. — Я так не могу. Я не оставлю всё на произвол судьбы. Это же я обещала, мне и расхлёбывать. А сделки с гоблинами не имеют обратной силы. — Эх, — Антонин тяжко вздохнул, потерев лоб ладонью. — Я знал, что этим всё закончится. Иного от тебя я и не ожидал. Ладно, пошли домой. Он обошёл её по дуге, ломая уже начавший покрываться ледяной коркой снег, по которому ветер гонял колючую снежную порошу. У Гермионы сжалось сердце. Она поспешно засеменила вслед за ним, не успевая за его большими шагами. — Ты расстроился из-за этого? — взволнованно спросила она. — Я?! — Антонин гортанно хохотнул. – Нет, конечно. Я же не сопливый юнец, чтобы обижаться на такую ерунду. — Я же вижу, что ты недоволен, — настаивала Гермиона, пытаясь его догнать, то и дело проваливаясь в снег. — А чего мне быть довольным? — философски спросил Антонин не сбавляя шаг. Про себя он улыбался. Гермиона была ещё такой наивной маленькой девчонкой. — Ты же не хочешь ехать со мной в Россию, где мир и покой, а хочешь остаться в разваливающейся Британии. — Между прочим, это моя родина, — насупилась Гермиона и топнула ногой, тут же в очередной проваливаясь. Но быстро справившись с этим, безапелляционно заявила: — И я обязана сделать для неё всё, что в моих силах! Антонин не выдержал и расхохотался в голос. Гермиона остановилась и недоуменно посмотрела на него. — Что здесь смешного? — Какая же ты милая, моя девочка, — он развернулся и прижал её к себе. Гермиона почувствовала неожиданной прилив нежности, и все её треволнения вдруг отдалились на задний план. Она шмыгнула носом и спрятала лицо у Антонина на груди. — Всё будет хорошо. Починишь ты свою сломанную страну, раз уж по-другому никак нельзя. И с гоблинами разберёмся. И с оборотнями тоже. И с этим лысым хером покончим. — Браслет нужно найти, — деловито вставила Гермиона. — Какой браслет? — Антонин отпустил её, напряженно раздумывая. — Брачный, — уточнила она. — С-с-с, — Долохов сморщился. — Чёрт, я про него и забыл. — Его тоже нужно уничтожить. Но у нас нет ни одной вещи, пропитанных такой древней и мощной магией, чтобы можно было уничтожить браслет. Эх, если бы меч Гриффиндора был у нас. Я не знаю куда он делся после того как Невилл отрубил голову этой адской змеюке. Наверно, вернулся в распределяющую шляпу. Но, нам всё равно его не достать. — Может, у гоблинов есть что-то подобное? — спросил Антонин, держа Гермиону за руку и шагая чуть впереди. — Может, — согласилась она. — Но нужно придумать что-нибудь ещё. Эх, и клыки василиска тоже остались в школе. «Адское пламя»? Мы смогли уничтожить так диадему Когтевран. — Хм, — Антонин задумался. – Я, конечно, сильный маг, но даже мне не совладать с «Адским пламенем». — Дамблдор мог, — грустно заметила Гермиона. — Гарри рассказывал, как он разогнал им инферналов. — Дамблдор был великим магом. Мне никогда не сравняться с ним, — без какого-либо сожаления ответил Антонин. — Вот мы и дома. Он остановился и осмотрел хижину, которая служила им убежищем. — Когда-нибудь у нас будет настоящий дом, — сказал он. Гермиона встала рядом с ним на вычищенный от снега пятачок. – Дом, где будешь жить ты. Единственное место, куда мне захочется вернуться.