Эгоистичный мальчишка

… самолюбие, как бизнес, не брезгует и жалкими грошами. Ромен Гари

— Твоё резюме, — сказал я, откинувшись на спинку кресла. — Что вас не устраивает в моём резюме, Юлий Павлович? — совершенно спокойно, вежливо поинтересовался Михаил, сидя напротив меня. — Всё, — лукавую улыбку сдержать не получилось. План «Волшебный пендель» работал безотказно уже несколько месяцев. С его помощью я много кого вынуждал покинуть рабочее место. Главная задача — это доставать человека так сильно, что он и сам через некоторое время подаст рапорт об увольнении, а потом только и гляди, как пятками сверкает на горизонте. В пункты плана входило множество самых мерзких и отвратительных вещей: заставлять работника бегать по всему городу в поисках определённого сорта чая, приставать к подчинённому или наоборот оскорблять его, вынуждать выполнять всяческие указания, совершенно не связанные с его основной профессией. Меня веселит сам факт, что люди бегают, как цирковые собачки — стоит только сказать. Наверное, кроме секса, план «Волшебный пендель» — ещё одна вещь, которая способна поднять мне настроение на целый день. Как там отец сказал: «Мы тебя избаловали с матерью!» Признаюсь. Я, действительно, безнадёжно властолюбивый. Чувствуя своё превосходство над остальными людьми, разве можно удержаться от соблазна взять верх? Забавно наблюдать за реакцией человека на унизительные приказы и злорадные шутки. Возможно, это крайне эгоистично и вообще аморально, но, чёрт возьми, как же здорово быть начальником… И вот сейчас я собираюсь хорошенько поиздеваться над Михаилом, потому что это — реальный шанс вывести его из себя, и спровадить из моей компании куда подальше. Уверен, его нервов надолго не хватит, ведь я заранее подготовил огромный список пренеприятнейших вопросов, на которые не всякий человек пожелает дать ответ. Что только не сделаешь из вредности… — Давай составим тебе новое резюме, — совершенно серьёзно предлагаю я. — Назови своё имя, фамилию и отчество. — Свитин Михаил Владимирович, — невозмутимо отвечает секретарь, и смотрит на меня так, будто это совершенно нормально — переделывать один из важнейших документов для поступления на работу. — Сколько тебе лет? — продолжаю опрос я, попутно делая пометки в своём блокноте. — Двадцать восемь, — произносит Михаил. — Получается ты старше меня на четыре года? — Выходит что так, Юлий Павлович… Удивительно, но в этот момент я почувствовал неловкость. Никогда прежде я подобного не ощущал, но сейчас меня что-то явно кольнуло в словах «проверенного помощника». Непривычно осознавать, что человек, старше на несколько лет, обращается к тебе на «вы». Раньше о таком пустяке я не задумывался. В компании много возрастных, зрелых людей, однако, когда они называли меня «Юлий Павлович», меня это так не смущало. Сейчас же я отчётливо понимаю, что неприятно слышать «выканье» в свой адрес. Это странно. Меня коробит от такого обращения. — Зови меня как-нибудь по-другому, — требую я. Михаил, кажется, оказался в неком замешательстве. Если до этого лицо у него было буквально каменное — ноль эмоций, то сейчас он даже приоткрыл рот от удивления. Однако быстро собравшись с мыслями, он приветливо улыбнулся, и спросил: — И как именно мне вас называть? — Как-нибудь по-другому, — уже раздражённо парирую я, добавляя: — Ну, не знаю! Какие там производные формы? — Юлий, Юля, Юлечка, Юленька, Юляша… — буквально без пауз проговаривает список Михаил, как будто он наизусть выучил все возможные синонимы моего имени. — Давай только без всяких женских «сю-сю» и «ню-ню». Остановимся на первом варианте. Ладно? Мой секретарь предельно ясно кивнул, хотя, буквально на секундочку, мне показалось, что он ещё успел огорчённо вздохнуть. А может, мне просто померещилось. — Теперь продолжаем исправление резюме, — вновь взявшись за ручку и блокнот, объявил я. — Назови мне твои фобии и страхи. — А это обязательно? — с сомнением спрашивает Михаил. Я отвлекаюсь от чирканья в блокноте, и еле сдерживая ехидную улыбку, театрально заявляю: — Обязательно! Ты ведь хочешь на меня работать, верно? А раз меня не устраивает твоё резюме, тебе необходимо его откорректировать по образцу нашей компании. Это не так сложно. Всего-то несколько дополнительных пунктиков. Вот, к примеру, какие у тебя фобии и страхи? — Зачем вам, Юлий Павлович, такие подробности? — Кажется, мы договорились, что ты не будешь больше «выкать» на меня, — делаю замечание я, а потом псевдоизумлённо переспрашиваю: «Как зачем? Чтобы в будущем использовать это против тебя…» Ну, сейчас от прежнего хладнокровного Михаила останутся одни рожки да ножки. Такую мою наглость вряд ли кто стерпит. Только вот я, видимо, сделал фатальную ошибку в просчётах, потому что мой новый секретарь совершенно без гнева произносит: — Тогда, раз такое дело, записывай, Юлий: неофобия, монофобия, хионофобия, эремофобия, арахнофобия, уранофобия… Успел записать? Первые секунды я в ступоре. Затем судорожно пытаюсь что-то настрочить у себя в блокноте. — Нет, подожди… Эремофобия, и что там дальше? — Арахнофобия и уранофобия… До меня доходит, что это всё глупая шутка, лишь когда Михаил начинает хихикать. — Эй! Да ты издеваешься! — заорал я. — Хватит смеяться! Я серьёзно спрашивал, между прочим. Ну же, прекрати. Эй… Хватит… — Ладно-ладно, прости, — утихомирился, наконец, Михаил. — На самом деле составлять новое резюме по твоим пунктам — довольно весело. Никогда бы не подумал, что у такой крупной и успешной компании, может быть такой… Кхм… Незаурядный начальник. Меня, конечно, предупреждали, что ты всеми способами попытаешься выпнуть неугодного секретаря из конторы, но чтобы таким неординарным образом… Я поражён. В хорошем смысле этого слова. — Сегодня что, вечер откровений? — шипя, интересуюсь я. — Нет, просто… — Тогда заткнись, ради всего святого, и вали работать… Михаил снова одаривает меня милой обаятельной улыбочкой. Кажется, его вовсе не бесит моя грубость, самолюбие и высокомерие. Это раздражает. Однако я найду брешь в его броне… И уж тогда-то он точно уволится.