Как заведено у пташек

Санса завтракала в одиночестве и молчании, каждой клеточкой тела ощущая пустоту за левым плечом. Для нее не было новостью, что Сандор Клиган любит выпить. Каждый раз, когда он попадался ей на пути в Королевской Гавани, Пес был скорее пьян, нежели трезв. В Риверране он вроде бы выпивал меньше (кроме того случая в казематах, но там ему простительно), хотя и не имел привычки отказываться от меха с вином, если ему таковой предлагали. Чего Санса не понимала, так это зачем ему понадобилось упиться до бесчувствия сейчас. У нее были подозрения, что это связано со вчерашним поцелуем. Но она полагала, что ее интерес польстит ему, а не взбесит! Особенно если учесть, какими взглядами ее в последнее время награждали другие мужчины. Она правда думала, что это будет один быстрый поцелуй. Она не ожидала от Сандора такой реакции. Говоря откровенно, она не ожидала такой реакции от себя. От одного только воспоминания у нее начинали пылать щеки. А самая большая загадка заключалась в том, что Санса не могла себя заставить пожалеть о случившемся. Но так или иначе, а Сандору не следовало оставлять ее. Он - ее защитник, ее телохранитель, его место - рядом с ней, а не на деревянной койке двумя этажами выше, слишком для него короткой. Негромкий звук шагов вывел ее из задумчивости. Лорд Бейлиш присоединился к ней за столом, улыбчивый и учтивый, как всегда. - Мне рассказали, что твой охранник устроил себе недурную пирушку вчера вечером? - весело спросил он. Санса покраснела. - Путь от Риверрана к Лунным Вратам был далек и труден. И подъем в Гнездо потребовал много сил. - Время от времени всем нам нужен отдых, - дружелюбно согласился Мизинец.- Про Клигана говорят, что он охраняет тебя днем и ночью. Санса улыбнулась, слегка расслабившись от беззаботного тона разговора. - И как только до такого дошло, хотел бы я знать? - продолжил Петир и она снова напряглась. - Клиган был верным псом Джоффри, состоял в Королевской Гвардии... что заставило собаку укусить кормящую руку? Вы его, должно быть, околдовали, миледи. - Мой брат... - начала Санса. - Даровал ему лордство, знаю, знаю, - лорд Бейлиш отмахнулся от этой мысли, как от чего-то несерьезного. - Судя по всему, что я знаю о Сандоре Клигане, ему глубоко начхать на титулы и земли. Он живет для того, чтобы драться, пьянствовать и ненавидеть. Но, возможно, улыбка прекрасной девушки тронула его сердце... после стольких лет. - Тусклый свет из высоких окон отразился в серо-зеленых глазах Петира, когда он со значением поглядел на Сансу. Не в силах справиться с собой, она покраснела. - Он... - Слова не шли у нее с языка. - Он никогда.... - О, здесь нечего стыдиться! - Теперь Петир посерьезнел. - Я знаю, каково это, когда мужчина влюбляется в женщину много выше его по положению. Я дерзнул мечтать о твоей матери, но она была дочерью Риверрана. Семья, долг, честь, миледи. Семья, долг и честь означали, что мне нечего было и надеяться на ее руку. - Но вы обвенчались с леди Лизой, - нахмурилась Санса. - Верховный лорд Трезубца обвенчался с леди Аррен, - поправил он. - Но рожден я был Петиром Бейлишем, наследником рода столь низкого, что он не мог иметь ничего общего с дочерью Хостера Талли. Увы, несмотря на все это, я был сражен и очарован ее красотой. - Мне не кажется, что Сандор мной очарован, - вырвалось у Сансы. Да, Пес относился к ней с некоторой мягкостью и частенько употреблял слово "хорошенькая", когда говорил о ее внешности, но она не могла даже вообразить его очарованным или пуще того - влюбленным. Он был воином, большим, сильным, суровым и угрюмым. Он насмехался над любовными балладами и называл ее дурочкой за то, что она в них верила. - А как насчет вас, миледи? - спросил Петир с хитрой улыбкой. - Что вы такого разглядели в Клигане? Что побуждает вас держать его при себе? Слова "при себе" вызвали в ее памяти ощущение его шершавых ладоней и настойчивых губ. Щеки Сансы снова окрасились румянцем, но ненадолго. Воспоминания вытеснились другими мыслями. С ним я чувствую себя в безопасности. И я ему доверяю. Его слова грубы, резки и жестоки, зато всегда правдивы. - Он честен, - просто сказала она. Лорд Бейлиш улыбнулся. - И в самом деле, редкое качество. Такого нынче, почитай, и не встретишь. Он отвернулся от нее, подхватил гранат из блюда с фруктами. - К слову о брачных контрактах. - Мизинец внимательно оглядел гранат и нацелился на него кинжалом. - Моя леди-жена сообщила мне, что тебе предстоит обручиться с нашим малышом Робертом. - Она говорила со мной об этом, - призналась Санса. - Но я пока не дала ответа. - И почему я не удивляюсь? - хохотнул Мизинец. Он расшатывал зерна граната острием кинжала и складывал их, одно за другим, на тарелку перед Сансой. - Что-то мне подсказывает, что после Джоффри перспектива замужества тебя мало прельщает. Она кивнула, обрадованная, что не должна озвучивать свои переживания вслух. - И, конечно, ты хочешь вернуться домой. В Винтерфелл, сердце Севера. Санса снова кивнула. Ее охватила детская надежда, что вот сейчас он придумает какой-нибудь хитроумный план, как доставить ее туда, куда она стремилась всей душой. - Но это было бы верхом неблагоразумия, - заключил лорд Бейлиш и Санса обмякла, разочарованная. - Винтерфелл был домом твоего детства, - заявил ее собеседник. - Но ты теперь женщина. Вскоре тебе предстоит обустроить свой собственный дом. И, если ты захочешь прислушаться к моему скромному совету, малыш Роберт тебе прекрасно подойдет. Пройдут годы, прежде чем мальчишка достигнет совершеннолетия. У тебя будет уйма времени, чтобы все обдумать. Она никогда не смотрела на это под таким углом. Ей всегда казалось, что замуж выходят, чтобы управлять замком и рожать сыновей, но никак не для того, чтобы избавиться от непрошеных ухажеров. - Я - королева Севера, - сказала она. - И в Винтерфелле всегда должен быть Старк. - Даже если так, моим словам это ничуть не противоречит. Обручись с Робертом и пережди в Долине зиму. Сейчас Север кишит врагами. Железнорожденные, одичалые, беглые преступники, прочий сброд. А, и не стоит забывать Станниса. Если он прослышит о возвращении королевы Севера, то первое, что он сделает - это возьмет тебя в плен и выдаст за одного из своих рыцарей. С другой стороны, мейстеры обещают нам качественную долгую зиму. По ее окончанию в твоих землях будет тихо и спокойно. "И пусто", - подумала Санса. - Пожалуй, это звучит разумно, - сказала она вслух. - Я подумаю над этим, милорд. Петир улыбнулся ей, потом перевел взгляд на тарелку, полную кроваво-красных гранатовых зерен. - О боги. Ну и что мне теперь делать с этой грудой? Я столько не одолею. Вы спасете меня, миледи? - Его улыбка стала беспомощной, но в глазах заплясали шаловливые искорки. Она одарила подношение настороженным взглядом. Гранат - это вкусно, но так... неопрятно. - Кушай их по одному, Санса, - посоветовал Мизинец, подавая ей пример. - Именно так следует разбираться с проблемами. Разделять и решать поодиночке, одну за другой. Он подцепил ложечкой гранатовое зернышко и протянул-предложил ей. *** Сандор дернулся и проснулся. Он сел на постели, потянулся к меху с вином, лежавшему на тумбочке, обнаружил, что тот пуст, и чертыхнулся. Этой ночью ему приснился самый яркий, нереальный и сладкий сон за всю его жизнь. Когда такое снится, то хочется рухнуть обратно в койку и никогда не просыпаться. Потом он вспомнил, что это был не сон. Пташка его поцеловала. Он отмел эту мысль как невозможную, как только она появилась в его голове. Но дело было именно так. Каждую ночь, засыпая, он говорил себе, что пташка уж никак не сможет сделаться еще красивее, чем уже есть. Каждое утро ее очарование обрушивалось на него, отнимая дыхание. Когда он замечал, как на нее смотрят другие мужчины, ярость поднималась в его груди жгучей волной. Он берег эту ярость, следил, чтоб она кипела. Она помогала ему не таращиться на пташку самому. Он был ее псом, и он знал свое место. И все равно, бывали моменты, когда его самообладание рушилось перед ее прелестью, и он обнаруживал, что стоит, завороженный видом медных локонов, стройной шеи, грациозной фигуры, наливающихся грудок, что жаждет протянуть руку, потрогать, ощутить... Но ему никогда и в голову не приходило, что она может коснуться его по собственной воле. Когда это случилось, его первой реакцией был всепоглощающий ужас. Второй - боль и злость при мысли о том, что пташка использует его и дразнит. А дальше все мысли исчезли у него из головы, оставив ее пустой и бесполезной. Сандор выругался. У пташки, несомненно, случилось помутнение рассудка. И она, безусловно, не понимала, насколько близок он был к тому, чтобы швырнуть ее на кровать и поиметь как трактирную девку. Ей всего тринадцать, она никогда не была замужем, даже обручена толком никогда не была. Хвала богам, что золотоволосый Ланнистерский ублюдок был всего лишь мальчишкой, иначе пташке пришлось бы вытерпеть кое-что похуже побоев. Вчера Сандора остановил ее всхлип. Она вскрикнула, и он понял, что ей больно. Он не хотел причинять ей боль. Он убьет любого, кто посмеет такое сделать. Он убрался из ее покоев, но это не помогло. Воспоминания о ее губах, ее коже, ее нежных пальцах преследовали его и мучили. Ему приходилось все время одергивать себя, чтобы не вернуться обратно и не довершить начатое. Сандор даже подумывал, не уйти ли со службы. Оборжаться. Куда он пойдет? В мире есть только одно место, где он хотел бы быть - и оно здесь, у ее ног. Он использовал единственный способ удрать от проблем, который знал. Сегодня безумие в его крови слегка подуспокоилось, но надолго ли? Он еще не видел пташку этим утром. Теперь, когда эта мысль пришла ему в голову, он почувствовал укол тревоги. Сандор наполовину ожидал, что она будет сидеть здесь, у его постели, ожидая, когда он проснется. Ведь в Риверране так и было, верно? Когда его заключили в подземелье, Сандор почти готов был сказать спасибо. В тишине своей камеры он мог спокойно думать о Сансе Старк - любые мысли, какие ему заблагорассудится - без риска причинить ей какой-либо вред. Когда ему удалось наложить лапу на вино, он ужрался в хлам, воображая в двадцати разных вариантах, как берет девчонку прямо в дорожной пыли и грязи. А когда он проснулся, в чистой, ярко освещенной комнате, пташка сидела у его постели - аккуратно причесанная, в новом платье, до того хорошенькая и невинная, что ему даже стало стыдно за те черные мысли, которым он дал волю совсем недавно. Теперь же его мрачные размышления уступили место беспокойству. Как долго он здесь провалялся? Где носит пташку? Когда она шла к тетке, то щебетала что-то о том, как собирается почитать маленькому сопляку, лорду Роберту. Но это было вчера. А сейчас она где? Сандор вышел в коридор и постучал в дверь пташкиных покоев. Ответа не было. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Пусто. Значит, она у малыша-лорда. Наверно, опять ему читает. Он пошел было по коридору, потом остановился и нахмурился. Что-то было не так. В комнатах и коридорах вокруг царила тишина, но снизу слышалось отдаленное эхо... криков? Он бросился бежать. Гнездо было ему незнакомо. Единственным, что он помнил, была мраморная лестница, ведущая вниз, в приемную залу, и широкий коридор в зловещий зал, где малыш-лорд попытался приговорить его к смерти в день их приезда. Крики, похоже, доносились оттуда. Седьмое пекло. Стражники даже не заметили, как он подбежал к ним. Они были заняты тем, что молотили в огромную дверь из резного дуба, требуя, чтобы их впустили. Отовсюду сбегались прочие слуги - узнать причину шума. Из их обрывистых реплик он понял, что пташка и вправду находится за дверью, вместе с леди Лизой и каким-то певцом. Мизинца не упоминали, но Сандор знал Бейлиша достаточно, чтобы заподозрить, что он тоже там неподалеку. Он бросился в боковой коридор, схватил за бары обтрепанного парнишку, который показался ему смутно знакомым, и припер его к стене. - Где другой вход? - прорычал он. Глаза у мальчишки стали как плошки. Сандор увидел в них отражение своего лица, обезображенного шрамами, искаженного гримасой ярости и страха. Лицо чудовища. - Д-друг-гой в-вход, м-милорд? Он узнал голос. Мальчишка с кухни, который принес ему вино вчера. - Дверь за помостом! Я знаю, я видел ее! Проведи меня туда или я тебя прикончу! Парнишка истово закивал. Сандор отпустил его и побежал вслед за ним по узкому коридору. Они проносились сквозь пустынные комнаты, богато обставленные и украшенные. Мальчишка с хрипом втягивал воздух, но Сандор не замечал этого, охваченный паникой. Он оставил пташку одну. Он только одно умел делать хорошо - защищать ее от беды - и он не справился. Теперь пташка там, в зале с кошмарной дырой в стене, вместе с этим медоточивым двуличным ублюдком и сбрендившей коровой, которую она называет теткой. Глазам Сандора предстала крохотная резная дверца и в тот же миг до него донесся крик. Ее голос. Реальность заволокло красным. Он бы сорвал дверь с петель, если бы она не была открыта. Коротышка и его корова-жена стояли прямо возле чертовой двери, которая была распахнута. В провале виднелось белое небо, падающий снег и ничего больше. Ничего. Мизинец повернул голову в его сторону. Да. Посмотри мне в глаза, треклятый мерзавец. Это последнее, что ты увидишь в жизни. Губы Мизинца шевельнулись. Сандор уже почти прыгнул, когда смысл его слов дошел до него. - Забери девчонку и впусти стражу, Клиган. Сандор развернулся на месте, окинул зал лихорадочным взглядом... и увидел ее. Она лежала на полу, обхватив руками мраморную колонну. Хорошенькое личико было искажено ужасом. Он рухнул на колени рядом с ней. Меч громыхнул, стукнувшись о мраморный пол, такой же холодный, как ее руки. Ему пришлось постараться, чтобы разжать ее пальцы, тесно прижатые к гладкой каменной поверхности. Когда она наконец отпустила колонну, то тут же вцепилась в него. Одной рукой он обхватил ее хрупкие плечи, вторую просунул ей под коленки, поднимая девчонку на руки. Она уткнулась лицом в его шею, прижимаясь к нему крепко-крепко, пока он несся к огромной входной двери. Дверь была закрыта и подперта толстым копьем, не дававшим ей распахнуться. Сандор скинул его одной рукой и отшатнулся вбок, давая дорогу стражникам в кремово-синих табардах. - Скорее, - раздался голос Мизинца. - Схватить этого певца. Он только что убил мою леди-жену. *** Санса очнулась в постели. Она едва могла пошевелиться от слабости и потрясения. Сцены недавних событий кружили перед ее внутренним взглядом, как она ни старалась отогнать их. "Ты точь-в-точь как твоя мать! - пришел истерический выкрик. - Явилась сюда и попыталась присвоить то, что тебе не принадлежит! Ты обманула его, заманила его улыбочками, бесстыжими взглядами и танцами! Ты танцевала с ним внизу, не думай, что я не знаю!" Пронзительные всхлипывания леди Лизы, ее опухшие щеки, ее неумолимые руки, безжалостно подталкивающие Сансу к краю белой бездны... Она хотела столкнуть меня в Лунную Дверь. Санса поняла, что дрожит. Ее собственная тетя хотела ее убить. Просто потому, что увидела, как ее супруг кормит Сансу с ложечки гранатовыми зернышками. А потом рядом возник Сандор, обхватил ее руками, обещая защиту. Она плохо помнила, что случилось дальше. Только его запах и непреодолимое желание вцепиться в него и никогда не размыкать пальцев. Санса приоткрыла глаза, оглядываясь вокруг. Она лежала на кровати в своей комнате. Дверь была приоткрыта, и в щелку виднелся силуэт Сандора, стоявшего на страже в коридоре. Он здесь. Я в безопасности. Послышалось металлическое бренчание брони - Сандор слегка изменил положение. Одновременно такое же бряцанье донеслось с дальнего конца коридора, вместе со звуком шагов. - Я пришел навестить леди Сансу, - раздался знакомый спокойный голос. - Будь так любезен, посторонись, Клиган. Сандор не пошевельнулся. - Ты действительно думаешь, что я позволю тебе к ней приблизиться? - Голос Пса больше смахивал на свирепый рык. - После того, что случилось? - Я именно так и думаю. Я спас ее - как ты, возможно, припомнишь, если напряжешь мозги. А теперь дай мне войти. Пес проигнорировал приказ. - Только ты способен отдать пташку в лапы кошке, а потом выдернуть ее из когтей в последний момент и назвать себя спасителем. - Он сплюнул на пол. - А где был ты, ее телохранитель, когда она нуждалась в тебе? - Голос Мизинца стал жестче, резче. Пес расхохотался - диким лающим смехом с оттенком безумия. - Я виноват, а ты хочешь на этом сыграть? - прорычал он. - Да пошел ты ко всем чертям в седьмое пекло! Или подойди поближе, я тебя туда отправлю! До Сансы снова донесся металлический лязг. Кто-то, кто пришел с Мизинцем, теперь переместился вперед, готовый защищать своего хозяина. - Она не сможет оставаться взаперти вечно. - Снова лорд Бейлиш. - Когда-нибудь она проголодается и захочет пить. - Тогда я отведу ее на кухню, - ответил Пес. - Я знаю дорогу. И я заставлю повара пробовать все, что положат ей на тарелку. - В таких мерах нет никакой нужды, - холодно сказал Мизинец. - Ты что думаешь, я ее отравлю? Она здесь гостья! - Я видел, как здесь обращаются с гостями. - От меня ей ничего не угрожает. То, что произошло сегодня в Большом зале, было трагическим недоразумением. - Не знаю кто как, а я все уразумел! - Я велю принести сюда еды и вина, - твердо объявил лорд Бейлиш. - Я не позволю, чтобы мою гостью морил голодом бешеный пес. А как только леди Санса поправится, я приду побеседовать с ней, и твое разрешение мне не понадобится. Я - Лорд-Протектор Долины, позволь тебе напомнить. - А она - чертова королева Севера. Теперь кончай болтать и шагни вперед, дабы принять свою смерть как мужчина. Либо убирайся с глаз моих. *** Лорд Бейлиш действительно пришел снова. На этот раз Санса попросила Сандора впустить его, и в конце концов ее телохранитель вынужден был подчиниться. Петир выразил ей свое глубочайшее соболезнование касательно ужасного проишествия в Большом Зале. Он сказал, что певец Мариллион питал тайную страсть к его леди-жене и в порыве ревности столкнул леди Лизу в открытую дверь. Он рассказал, что лорды Долины уже в пути, направляясь в Гнездо, чтобы узнать все подробности этого инцидента. Он поделился с ней своими тревогами касательно ее здоровья и благополучия маленького лорда Роберта. Его голос был тих и печален, голос горюющего вдовца, потерявшего любимую спутницу жизни. Его слова доносились до Сансы как сквозь толстую стену. Этот человек любил ее мать и понимал Сансу, как никто и никогда прежде. Он знал обо всех ее страхах. Иногда ей казалось, что он читает ее мысли. Он держал кинжал у горла ее отца. И, когда лорда Эддарда швырнули в темницу, он не сделал ничего, чтобы помочь ему. Он владел искусством игры в престолы - а она такой безнадежный игрок. Он смог бы придумать, как ей вернуть Винтерфелл без того, чтобы выходить за кого-либо замуж. Он привез ее сюда, к жене, чья любовь к нему была настолько слепа и ревнива, что не могла стерпеть рядом с ним никакую другую женщину. К больному мальчику, который едва не казнил Сандора только за то, что у него шрамы на лице. Он всегда давал ей разумные советы. Каждое его слово было ложью. За ее спиной возвышался Пес - как грозная, сумрачная тень. *** Лорды Долины прибыли на следующее утро. Лорд Бейлиш велел накрыть стол в солярии и поставить восемь тяжелых дубовых стульев. Но лорды Истцы и слышать об этом не захотели. Они настояли, чтобы слушание состоялось в Большом Зале. Сансу вызвали свидетельствовать. Она все еще чувствовала слабость и от взгляда на Большой Зал у нее подогнулись колени, но она вошла, высоко подняв голову и распрямив плечи. Когда пришел ее черед рассказать о произошедшем, она была готова. Она рассказала им все. Как лорд Бейлиш случайно навлек на нее ярость тети и как он вмешался, когда леди Лиза пыталась вытолкнуть ее в Лунную Дверь. Она видела, как потемнели лица слушателей, видела, каким бледным стало лицо Петира. Настало время для самого важного свидетельства. - Я не видела, кто убил мою тетю, - заявила она. И уловила слабый блеск в глазах Мизинца. - Сандор нес меня к выходу, и я не смотрела назад. Блеск превратился в яркий огонь уверенности. - Но прежде, чем леди Лиза... упала, - продолжала Санса, - она кое-что сказала. Что-то о слезах. О том, как лорд Бейлиш велел ей капнуть слезы в вино лорду Джону и как она это сделала. Ради Роберта, так она сказала. Именно это воспоминание помогло Сансе принять окончательное решение. Король Роберт Баратеон призвал лорда Эддарда Старка в Королевскую Гавань, потому что ему нужен был новый Десница на место покойного лорда Аррена. Если бы лорд Аррен не умер, семья Сансы до сих пор бы была цела и невредима. Если бы не этот невысокий человек, который просил ее называть его Петир, который танцевал с ней и разговаривал с ней с такой заботой в голосе, Винтерфелл все еще стоял бы в сиянии прежней славы. По залу прокатился вздох. - Слезы Лиса, - неверяще прошептал лорд Нестор. Бронзовый Джон Ройс чертыхнулся. - Ты уверена в своих словах, дитя? - резко спросила леди Уэйнвуд. - Сбавь тон, старая кошелка, - прохрипел Пес. - Ты говоришь с королевой Севера. Санса увидела, как глаза леди Уэйнвуд расширились, потом резко сузились. Но когда женщина заговорила снова, в ее голосе звучала несвойственная ей покорность. - Вы уверены, что слышали, как леди Аррен произнесла именно эти слова? - спросила она учтиво. - Да, - ответила Санса. - Тетя плакала и Петир... лорд Бейлиш сказал, что ей нет нужды проливать столько слез. А леди Лиза ответила, что в Королевской Гавани он говорил совсем по-другому. Она добавила слезы в вино, а потом написала моей матери, что Ланнистеры убили ее лорда-мужа. - Достаточно, - мрачно прервал лорд Джон. - Думаю, нам не имеет смысла растягивать это дело. - Он посмотрел на остальных лордов Истцов, будто давая им возможность возразить. Но никто не стал. - Я вижу, мне здесь не собираются давать возможности защититься, - сказал лорд Бейлиш. Он говорил негромко и грустно - но Санса впервые видела у него такой лихорадочный взгляд. - Моя леди-жена потеряла разум от ревности. Она сама не знала, что говорит... Его слова были прерваны тяжелым, повелительным голосом: - Я, Джон из дома Ройсов... Санса шумно глотнула воздух, поняв, что сейчас произойдет. - ...лорд Рунного Камня и знаменосец дома Аррен... Петир перевел глаза на нее. - ...приговариваю тебя к смерти. По взмаху руки лорда Ройса, стражники в кремово-синих табардах подбежали к двери из чардрева и стали отворять замки. Сансе казалось, что ее губы онемели, но ей все же удалось выдавить слово. - Нет, - шепнула она. Сзади раздалось хриплое проклятие. Впереди огонек надежды блеснул в серо-зеленых глазах. - Миледи, - начал Бронзовый Джон. - Нет, - повторила она. Ее голос окреп. - Не через Лунную Дверь. Лорд Рунного Камня уставился на нее непонимающе. Его кустистые брови сошлись в одну линию. - По обычаю Севера, - объяснила она. Пес понял первым. - Меч, - проскрежетал он. - Волчица хочет, чтобы ублюдку отрубили голову. Теперь все взгляды устремились к ней - сомневающиеся, вопрошающие, недоверчивые. Она кивнула. Других подтверждений не потребовалось. В мгновение ока Мизинца поставили на колени у каменной скамьи. Бронзовый Джон Ройс встал рядом с ним, обнажив свой длинный меч. Все это время Петир Бейлиш не отводил глаз от Сансы. Когда острие меча коснулось его шеи, примеряясь, он вздрогнул и прошептал свои последние слова. - Прошу тебя. Кэт. Последним, что он увидел в своей жизни, были ее глаза, голубые глаза Талли.