Как заведено у пташек

- Боюсь, я не понимаю вас, дядя, - выдохнула она, уставившись на Бриндена Талли в священном ужасе. - Вы советуете мне выйти замуж за Фрея? Послы от Фреев действительно заявились в Долину, ко всеобщему осуждению и отвращению. У старикашки Уолдера, очевидно, было так много сыновей, что он мог себе позволить отправить пару-тройку из них к королеве Севера с самоубийственной целью - просить ее руки. "Дабы уважить соглашение, которое ее брат нарушил", имел наглость заявить он. Было ясно, что Фреи ищут способ восстановить влияние, пошатнувшееся после того, как Джейме Ланнистер вытребовал у лорда Эммона ценного заложника - Эдмура Талли. Но предложить альянс девушке, чью семью Фреи только что вырезали под корень, и надеяться при этом на успех - такого нахальства никто не ожидал даже от старого Уолдера. В обмен лорд Близнецов обещал обеспечить королеве Севера и ее последователям (как будто у меня они есть, горько подумала Санса) свободный проезд через Перешеек и помощь по освобождению Винтерфелла от железнорожденных. Предложение было настолько оскорбительным, что звание послов стало единственной причиной, почему Рейегара и Джареда Фреев не казнили на месте. Дядя Бринден присоединился к Сансе в Долине через несколько недель после отбытия послов с Перешейка. Риверран пал, и путешествие Черной Рыбы было долгим и опасным. Санса ожидала его с нетерпением; она твердила лорду Нестору, что не может ничего ответить ни на какие брачные предложения, пока не посоветуется с дядей. Она рассчитывала на его мудрость и жизненный опыт. И теперь, когда лорд Талли наконец приехал, он предлагает ей принять предложение Фреев? Санса не могла в это поверить. Да с какой же стати? - Тебе что, Чернорыб, речной водой мозги выполоскало? - высказался Пес у нее из-за плеча. - Или они у тебя изначально были рыбьими? Санса умоляюще сжала руки. Сьер Бринден суров. Он вряд ли станет терпеть издевательские замечания какого-то телохранителя. Черная Рыба действительно развернулся к Псу. Но взгляд, которым Талли одарил Клигана, был хоть и тяжелым, но не сердитым. Он был... оценивающим. - Лорд Клиган, - ворчливо проронил сьер Бринден. - Нам нужно поговорить. *** Санса пришла искать спасения в тишине своей спальни. Ее голова кружилась от того, какой неожиданный поворот принимала ее судьба. Больше всего ей хотелось поговорить обо всем с Сандором. Ее телохранитель провел целый час за крайне напряженной беседой с ее дядей в уединенном уголке Большого Зала, в то время как самой Сансе было подчеркнуто сказано, что ей следует присоединиться к Миранде и лорду Нестору за столом. К ее крайнему изумлению, после этого разговора Пес не выказывал ни малейших возражений против того безумия, что предлагал сьер Бринден. Но увы, она знала, что обсудить этот вопрос с Сандором не удастся. Не только потому, что дядя Бринден дал ей понять, что запретил Псу рассказывать ей какие-либо подробности. Проблема заключалась в самом Сандоре. Санса вздохнула и потянулась за пяльцами. После их торопливого спуска из Гнезда Сандор не прикасался к вину. С Сансой он тоже не разговаривал, за исключением случаев, когда обойтись без этого было никак невозможно. Он прямо-таки излучал кипящую, бешеную злость. Санса знала, что он винит себя в том, что произошло у Лунной Двери. Но было в его поведении что-то еще, что-то, от чего у нее бежали мурашки по коже. Пес смотрел на нее таким взглядом, будто ненавидел, хотя она знала, что это не так. Иначе почему бы он все еще оставался у нее на службе? Ей хотелось сделать что-то, чтобы разбить стену этого напряженного молчания, чтобы вернуть улыбку, какой бы глумливой и скособоченной она ни была, на его лицо. Если бы Санса была королевой по-настоящему, она пожаловала бы Сандору земли или одарила бы клинком из валирийской стали, или повелела бы выдать ему значительную сумму золотом, дабы выразить свою признательность и благорасположение. Но у нее был только пустой титул. И однажды ей в голову пришла мысль. Санса улыбнулась, склоняясь над вышивкой и еще раз выверяя стежки: ровные ли? гладкие? Ей пришлось стать мишенью для многозначительных взглядов и лукавых расспросов Миранды, но в конце концов Сансе удалось всеми правдами и неправдами выпросить у старшей девушки кусок желтого шелка примерно прямоугольной формы, оставшийся от испорченного летнего платья. Раскрой потребовал известной изобретательности; но Санса старалась изо всех сил и ей добилась-таки желаемого результата. Она сшила табард - достаточно широкий, чтобы покрыть могучие плечи Пса, достаточно длинный, чтобы доставать носителю до коленей, и достаточно свободный, чтобы его можно было накидывать поверх брони. Из шелковых обрезков получился вполне сносный кушак. Ужасно довольная своим замыслом, Санса провела несколько вечеров, вышивая трех гончих - эмблему рода Клиганов - на желтом шелке, весело напевая за работой и размышляя, как лучше преподнести телохранителю его новый табард. Ей представлялся Большой Зал Лунных Врат, наполненный людьми. Она стоит в центре, а Пес - перед ней, преклонив колено. Вассалу полагается становиться на одно колено, когда королева изъявляет желание осыпать его милостями. Воображаемая картина вызвала у Сансы счастливый вздох - но очень быстро щекочущее тепло в ее груди сменилось холодком тревоги. Насколько ей было известно, Сандор не слишком-то жаловал монаршьи милости. В Королевской Гавани он пренебрежительно отзывался о своем белом плаще и отказался дать клятвы. В Риверране он хмурился каждый раз, когда кто-нибудь называл его лордом. Даже по собственному опыту Санса знала, что Пес на любое слово доброты и участия склонен фыркать и огрызаться. И так обстояли дела еще до того, как он впал в состояние молчаливого бешенства, в котором пребывал последние два месяца. В конце концов она отказалась от идеи дарить Сандору что-либо на людях. Лучше сделать это наедине - и тогда никто не услышит его мрачных колкостей. А если ему взбредет в голову отказаться, то у Сансы будет шанс переубедить его. При чужих она никогда бы не решилась на такое. Когда последние стежки были сделаны, Санса потратила несколько минут, внимательно оглядывая готовый табард, дабы убедиться, что он совершенен во всех отношениях. Она осталась довольна. Короткий взгляд за окно показал, что на улице уже стемнело. Она потеряла счет времени, торопясь закончить работу. Но теперь дело было сделано, и Санса не желала медлить ни мгновения. Она подошла к двери, открыла ее и выждала, пока ее телохранитель развернется к ней. - Будьте любезны войти, милорд, - пригласила она подчеркнуто ровным и учтивым тоном. С тех пор, как они вернулись из Гнезда, Сандор никогда не стоял ближе чем в нескольких шагах от ее двери. - У меня есть кое-что для вас. Он поколебался, но, убежденный ее светским обращением, последовал за ней в спальню, хоть и остановился практически на пороге. Ей пришлось поманить его пальцем, чтобы получить возможность закрыть дверь. Пес прошел вглубь комнаты и остался стоять, глядя на нее с подозрением. Санса грациозно развернулась к столу, подхватила аккуратно сложенный табард и повернулась обратно, выпрямившись во весь рост. - Милорд, - начала она. - Прошу вас принять этот дар как знак моей признательности за вашу верную службу. На лице мужчины появилось крайне необычное для него выражение. Как только Пес увидел трех гончих на желтом шелке, глаза его смягчились, нахмуренный лоб разгладился, а изуродованные губы дрогнули в подобии улыбки. Ободренная, Санса перешла к следующей части церемонии. Говоря откровенно, сейчас она радовалась, что решила не преподносить подарок на людях. Пес мог попросту отказаться выполнять приказ, который она собиралась отдать. Мог рассмеяться ей в лицо. Санса отогнала эту мысль. - Будьте любезны преклонить колено, милорд. Все еще мечтательно глядя на желтый сверток у нее в руках, Сандор опустился на одно колено, положив руку на оголовье меча. Сансе показалось, что она вот-вот взлетит от восторга. Расправив табард, она накинула обнову Псу на плечи, поверх его кожаной брони. Сердце ее запело, когда она увидела, что угадала с шириной. - Встаньте, милорд. Он поднялся на ноги. Его лицо по-прежнему выражало несвойственную ему мягкость. Санса подхватила кушак, обвязала Псу вокруг пояса и отступила на шаг, чтобы оценить общее впечатление. Сандор выглядел великолепно. Яркий шелк сиял, а поношенные сапоги, простые коричневые бриджи и потрепанный кожаный дублет только оттеняли и усиливали эффект. Миг одаривания был пройден и прожит, но Санса слишком долго о нем мечтала, чтобы позволить ему закончиться так скоро, и сейчас лихорадочно раздумывала, каким бы образом его продлить. Она покраснела, когда ей в голову пришла озорная мысль; но, с другой стороны, что в этом такого? Королева Нимерия именно так и поступила, когда лорд Морс Мартелл помог ей выиграть первую битву за Дорн. Правда, королева потом вышла за лорда замуж, но это случилось позже. Кстати, в балладах и песнях королевы и дамы делали такое постоянно, благословляя рыцарей, отбывающих на войну, или приветствуя вернувшихся с поля брани. Санса шагнула к Сандору и подарила ему легкий поцелуй. По крайней мере, он был задуман как легкий - поцелуй королевы, дар вассалу от сюзерена, знак уважения и признательности. Санса не собиралась повторять ошибку, которую совершила в Гнезде, когда ее вызывающее поведение заставило Пса покинуть ее, пусть даже ненадолго. Но почему-то, начав поцелуй, она никак не могла себя заставить его прервать. Возможно, потому, что Пес стоял неподвижно, с руками, безвольно свисающими вдоль боков, и на ласку не отвечал. Почему он не обнимает ее в ответ? Как может он быть таким... таким... бесчувственным? Сансе нечасто приходилось подолгу стоять на цыпочках. Она покачнулась и покрепче ухватилась за плечи Пса. А потом почувствовала его руки у себя на талии. Наконец-то. Вот теперь он начал отвечать, хотя в его движениях не чувствовалось того жадного напора, какой ей помнился с Гнезда. Его губы не были алчными или требовательными - наоборот, Сандор касался ее так осторожно, словно она была сделана из хрусталя и могла в любой момент хрупнуть и рассыпаться. Нельзя сказать, чтобы Сансе нравилось, когда он вел себя агрессивно, но было так странно не ощущать за его действиями привычной ярости. Сандор наконец прервал поцелуй, но не для того, чтобы отстраниться. Его губы скользнули по ее щеке, потом ниже, к плечу. Там Пес зарылся лицом в ее волосы, прижавшись к ее шее здоровой щекой, и глубоко вдохнул. У Сансы побежали мурашки по коже, когда она ощутила тепло его дыхания. Его рука легла ей на другое плечо, пальцы пробежали вдоль длинного медного локона, спускавшегося на грудь. Санса закусила губу. Ну почему у ее платья такой неглубокий вырез? Теперь его пальцы не касались ее кожи и ткань корсажа приглушала прикосновения. Тут Сандор провел языком ей по щеке, рядом с ухом. Санса хихикнула. Так иногда делала Леди, ее волчица, давным-давно в Винтерфелле. - Санса, - хрипло прошептал Пес ей на ухо, а затем прочертил дорожку из поцелуев обратно к ее рту. Когда он снова накрыл ее губы своими, она горячо ответила ему, наслаждаясь ощущением тепла, уюта и чего-то еще, чего-то, что заставляло ее льнуть к нему, как будто он возвращал ей нечто потерянное, в то время как она и не знала о пропаже. Его ладонь накрыла ее грудь, его большой палец теребил сквозь слой материи ее сосок - в точности как ей мечталось, в точности как представлялось бессчетное количество раз со времен Гнезда. Только в ее мечтаниях между его пальцами и ее кожей не было каких-либо преград. Санса зажмурилась, полностью отдавшись ощущениям. Ноги ее подогнулись, но в этот раз она даже не попыталась выпрямиться. Она знала, что Пес не даст ей упасть. Он действительно ухватил ее покрепче, но потом она почувствовала движение воздуха вокруг них. Пес опускал ее на кровать. И сам укладывался рядом с ней. Мысль о том, что подобное поведение недопустимо для леди, промелькнула и исчезла, смытая волной эмоций. Поцелуи Сандора становились настойчивее, руки - смелее. Его глаза были закрыты, что не помешало ему расправиться со шнуровкой на ее корсаже. Когда он дернул за подол, стягивая с нее платье, Санса обнаружила, что выпрастывается из наряда сама, помогая ему. В конце концов, что плохого может случиться? Сандор никогда не причинит ей вреда. Она позволит еще несколько прикосновений, прежде чем попросить его остановиться. Санса осталась в льняной рубашке. Пес потянул за рукав, и широкий ворот сьехал с одного плеча, обнажив грудку, которая мгновенно покрылась гусиной кожей из-за холодного осеннего ветра, врывающегося в открытое окно. Он лизнул ей сосок. Она изогнулась под ним, наполовину от испуга, наполовину от изумления. Он обхватил сосок губами и она едва не вскрикнула. Она хотела, чтобы он прекратил это, но как только он оторвался от ее груди, как ей немедленно захотелось, чтобы он повторил сделанное. - Ты и вправду совсем выросла, - пробормотал он, обжигая ей кожу дыханием. - Такая красотка... такая сладкая. - Последние слова напоминали стон. Она попыталась придумать, что сказать в ответ, но новая атака на ее грудь заставила мысли выпорхнуть из головы, а воздух - из легких. - Сандор, - выдохнула она. Звук его собственного имени вызвал у мужчины странную реакцию. Он принялся целовать ее так, что стало почти больно. Одной рукой он придерживал ее затылок, а вторая скользнула вдоль ее ноги и обратно, задирая подол рубашки. Санса похолодела, когда почувствовала, как его пальцы устремились вверх по внутренней стороне ее бедра, забрались под белье и наконец уткнулись в рыжую поросль, недавно появившуюся у нее между ног. Сансе мало рассказывали, что происходит в супружеской постели, но разговоры с Мирандой Ройс прояснили эту сферу жизни достаточно, чтобы она смогла догадаться, к чему могут привести действия Пса. Неужели он собирается лишить меня девственности? Нет, она не могла в это поверить. Такое не делают по сиюминутной прихоти. Мужчина и женщина должны быть повенчаны, должны обменяться клятвами перед богами и людьми, прежде чем заниматься этим. Сандор просто... просто... Он рванул на ней рубашку, сдернув ее почти до пояса, потом смял несчастное одеяние и стащил его через ее ноги одним движением. Сорочка полетела туда же, куда и платье. Нижнее белье присоединилось к ним мгновением позже. А Санса снова почувствовала на себе руки и губы Пса, исследующие ее обнаженное тело. Одна рука скользнула ей между ног и Санса с ужасом ощутила, как он трогает ее там, где никто никогда ее не касался, где она даже вообразить не могла, чтобы кто-то мог ее коснуться... - Сандор! - Она попыталась вырваться, но он лежал на ней всем своим весом, пригвождая ее к постели. Его глаза были закрыты, дыхание - тяжелым, а руки держали ее железной хваткой. Санса поняла, что теперь его уже не остановить. Сандор знает, что делает. Она попыталась подавить волну паники, поднимающуюся в груди. Ее сердце колотилось, а тело сделалось непослушным от страха. Даже если он возьмет меня, ничего страшного не случится. Он придумает, как нам быть дальше. Крик пришел через открытое окно, долетев откуда-то снизу. - ПОЖАР! ГОРИМ! Пес рывком поднял голову. Снаружи было темно, но теперь тьму разбавлял серый дым. Свежий осенний ветер набряк, напитавшись тяжелым запахом горящего дерева и паленой соломы. Санса отстраненно удивилась, как они не заметили этого раньше. Со двора раздались еще крики, ржание перепуганных лошадей, топот бегущих ног. Пес издал хриплый рык. Санса почувствовала, как его руки смыкаются вокруг нее в защитном жесте. Потом его взгляд метнулся к ней и его глаза расширились, будто Пес увидел ее впервые. Гримаса ужаса исказила его лицо почти до неузнаваемости. Он крутанулся, соскальзывая с кровати, потом ухватил Сансу за руку и дернул, вытягивая девушку за собой. Он пошарил среди простыней, нашел ее рубашку и швырнул ей. Пока она трясущимися руками натягивала сорочку обратно, Сандор содрал с себя табард вместе с кушаком, едва не изорвав его в клочья. - Чертова тряпка, - прорычал он, сунув перекрученный табард ей в руки. Санса безвольно его приняла. Изодранный кушак свалился на пол, но Пес не обратил внимания. Он схватил Сансу в охапку и вынес ее из задымленной комнаты. Замковый двор был полон народу. Большинство из них, наподобие Сансы, были в ночных сорочках. Те, кто был одет, носились между колодцем и конюшнями, заливая водой разбушевавшееся пламя в попытке его укротить. Они почти врезались в лорда Бриндена, который проталкивался к ним. - Слава Семерым, с тобой все в порядке! - сказал Сансе дядя, как только Сандор поставил ее на ноги. - Боги, Клиган, ты что, не мог накинуть на нее что-нибудь? Девочка же дрожит! Вот, Санса, возьми мой плащ. - Он помог ей завернуться в теплую коричневую шерстяную материю. - Я вытащил ее прямо из постели, - прохрипел Пес бесстрастно. - А это что? - спросил сьер Бринден, глядя на комок желтого шелка у Сансы в руках. - Я... я заканчивала одну вышивку... - Понятно, - сказал дядя без особого интереса. - Ну что ж, я рад, что с тобой ничего не случилось. Пожар разгорелся прямо под твоим окном. - Как это случилось? - спросила она. - Конюшни загорелись. Но нам удалось спасти почти всех лошадей, - он кивнул на дальний конец двора, где были привязаны животные. Неведомый тоже там стоял, о чем оповещало громкое и грозное фырканье. - Эта зверюга - сам черт, - мрачно заявил Черная Рыба. - Пробил себе дорогу к выходу, чуть не затоптал насмерть одного из ребят. Демон, а не конь. Санса нахмурилась в недоумении. Как могло получиться, что они не заметили беготни во дворе? Ведь Неведомый наверняка ржал как резаный, а Сандор всегда относился к своему скакуну с большим вниманием. Она искоса взглянула на Пса. Он стоял рядом, но на нее не смотрел, а смотрел на огонь. Его руки были сжаты в кулаки, глаза превратились в две непроницаемые щелки. Он смотрел в огонь. *** Глупец. Остолоп. Болван. Чертов дурак. А он-то думал, что в Гнезде все было на грани. Идиот! Как он это допустил? Он не хотел заходить в спальню девчонки. Никогда, ни за что, поклялся он себе. Но она отдала ему приказ. И посмотрела так деловито. Он поверил. Он принял ее дар. Если бы это было что угодно другое, он швырнул бы подарок ей в лицо. Ну ладно, не швырнул бы, но отдал бы обратно и вышел из комнаты. Однако чертова желтая штука была, Семеро побери, красива. Пташка сама ее сшила. Вышила черных гончих своими маленькими ручками. Как много времени прошло с тех пор, когда ему дарили что-либо, что могло его действительно порадовать? Мальчишка-Ланнистер дал ему белый плащ, а молодой Старк сделал лордом, но только у пташки хватило мозгов подарить ему что-то по-настоящему ценное. А затем, разумеется, она решила сыграть в королеву. Все это преклонение коленей, раздача милостей и тому подобное. Он все еще пребывал в замешательстве, поэтому позволил ей резвиться. Пока в один прекрасный момент не оказалось, что она опять его целует. Он пытался не шевелиться, пытался переждать это безумие. Но девчонка пошатнулась, он подхватил ее, поддерживая, и на этом все полетело в тартарары. Единственная мысль, задержавшаяся у него в голове - даже не мысль, а непреложное правило - был зарок не причинять ей боли. Но он даже об этом забыл, поглощенный сладостью ее губ, нежностью ее кожи, близостью ее тела. Он почти взял ее, там, в спальне. О чем он только думал? Он знал ответ. Он не думал. Он реагировал. Подобно тому, как он не думал в битве - а просто дрался, нанося удары и парируя, не утруждаясь пропускать намеченные действия через голову. Когда она дарила ему этот чертов табард, все было как в бреду. Девчонка сама накинула на него обнову, ее руки обняли его, когда она повязывала кушак. А потом она его поцеловала, отправив в бездну похоти головой вперед. О чем она только думала? Но нет, он не мог винить ее. Девчонка сама не знала, какое действие на него оказывают ее поступки. В некоторых вещах она была все еще ребенком. И, что гораздо хуже, в некоторых вещах она уже была женщиной. Настало время для нее оттачивать женские уловки. В ее возрасте, как он слышал, Серсея успела попробовать на вкус каждого оруженосца в замке своего отца. Возможно, и пташка решила немного попрактиковаться. Но почему с ним? В этой чертовой крепости полным-полно юнцов, один смазливее и галантнее другого. Он представил, как пташка целует какого-нибудь сладкоречивого красавчика, и почувствовал, как кровь закипела в жилах. Потом он вспомнил ее обнаженное тело, прижатое к своему, и зарычал, разрываясь между стыдом и страстью. - В пекло все это, - рявкнул он, шарахнув кулаком по холодной каменной стене рядом. Такого не должно повториться. Да и не может - уж наверняка пташка не позволит ему больше никаких вольностей теперь, когда она знает, что он способен поставить собственное удовольствие выше ее блага. Скорее всего она отошлет его от себя. Куда-нибудь. Так и надо. Он полезет в драку к первой же банде разбойников, которую встретит по дороге - чем больше, тем лучше. Или вот еще вариант: он поедет-таки с девчонкой в Близнецы и сложит голову в безнадежном мероприятии, затеянном Черной Рыбой. Что так, что этак выйдет лучше для нее.