***
Я пришла в покои Эсмахан. Все три дочери сидели и вышивали. Дочки сразу встали и поклонились, чтобы поприветствовать меня. Я приказала всем служанкам и евнухам выйти из комнаты, и мы с дочерьми остались наедине. — Эсмахан, ты получила письмо от Соколлу Мехмеда Паши? – спросила я. — Да, он написал, что наш Повелитель, мой Великий дед при хворал. Просил молиться за здоровье нашего Падишаха. А также желал здоровья вам, Валиде, сестрам и брату. — Ты написала ему в ответ? — Нет, еще не успела. Письмо только сегодня пришло. — Тогда не забудь написать, что мы также молимся за здоровье Падишаха и моего дорогого зятя. — Конечно, матушка, я напишу. — У меня для вас хорошая весть. Наложница Мурада беременна. Скоро у вас будет еще один племянник. — Иншалла, это будет мальчик, матушка, - сказала Шах. — Иншалла. — Вы уже нашли нам супругов? – спросила Фатьма. — Увы, но пока не нашлось подходящей кандидатуры. — Слава Аллаху, - сказала Фатьма. — Фатьма, ты так сильно не хочешь замуж? — А чего хотеть, матушка? За старого и немощного мужа выходить, как сестрица Эсмахан? — Фатьма, что ты такое говоришь, что за тон, что за дерзость? – я разозлилась на дочь и подняла свой голос. — Соколлу Паша меня очень сильно любит, предан мне, неважно люблю я его или нет, это нужно для нашего спасения. — Верно, Эсмахан, - сказала я, улыбнувшись. Я так рада, что мой первенец это Эсмахан, султанша, очень умная султанша. Которая понимает меня, понимает мои намерения и плана. Я воспитала достойную султаншу рода Османов.***
Наступил вечер. Мурад все ещё не приехал из города. Никто кроме меня, дочерей и моих верных слуг не знает о беременности Севен Хатун. Я приказала устроить праздник, приказала позвать Севен Хатун, но ее служанки сказали, что ей плохо. Так даже лучше, зачем беспокоить беременную женщину? Пускай бережет моего внука. Дочки смотрели на танцующих рабынь. Каждая старалась станцевать, как можно лучше. Ведь, если они будут хорошо стараться и приглянутся мне, то я пошлю их на хальвет к Мураду. С каждым годом в гарем поступают девушки все краше, и краше. Интересно, какие наложницы в гареме Селима? Такие же прекрасные и молодые, или же у него только одна возлюбленная – выпивка? Внезапно в зал вбежал евнух с испуганным лицом. Я сразу поняла, что что-то случилось. — Госпожа моя, - евнух упал на колени. – Дурная весть... Севен Хатун, икбал-хатун была отравлена. Несколько сотен женских голосов вскрикнули от испуга, а кто-то ограничился сожалеющим вздохом. — Иди и отыщи мне тех, кто виновен в смерти фаворитки моего сына, - сказала я спокойным, но злобным голосом, и удалилась быстрым шагом из зала, направившись в свои покои. В покоях меня ждала Сафийе Хатун. — Госпожа, я знаю, кто виновен в гибели Севен Хатун, - сказала она. — И кто же? — Румеиса Калфа. — Что ты такое говоришь, как смеешь?! Румеиса мне преданна больше двадцати лет! — Я прибиралась сегодня в ее покоях и нечаянно нашла это, - Сафийе достала руку из-за спины и показала листок бумаги. Я взяла его в руки. Там было написано, что сегодня Румеиса должна была отравить Севен Хатун. — Наверное, Румеиса давно знала о беременности Севен. Она скрывала, чтобы сообщить об этом Селимийе Султан и дождаться ее приказа. Я не в первый раз увидела подозрительное письмо. Это было и раньше, но я боялась, боялась сказать вам об этом, госпожа. — Румеиса, Румеиса предала меня, - я села на маленький диванчик. — Госпожа, вы казните ее? — Нет, нужно дождаться доказательств. Евнухи рыщут везде. Должны, что-то найти, чтобы обвинить в этом Румеису. — Но, это письмо... — Румеиса не могла так сделать, она бы давно сожгла письмо. Она не так глупа, скорее всего, есть какие-то другие шпионы во дворце, которые работают на Селимийе. — Я могу, что-нибудь разузнать, госпожа. Если вы, конечно, желаете. — Нет, не лезь во все это. Ты слишком мала для этого. — Как прикажете, госпожа. В мои покои вбежал Мустафа Ага. — Султанша, мы нашли девушку, которая подложила яд в еду Севен Хатун. — Вы узнали, зачем она это сделала, из-за зависти? – спросила я. — Нет, она сказала, что выполнила это по приказу... Румеисы Калфы. Я не знала, что и сказать. Я не думала, что в этом во всем виновата Румеиса. Это мог сделать, кто угодно, только не она. Не та девушка, которая ко мне относилась, как к сестре. Заботилась и любила, как часть себя. — Мы должны казнить Румеису Калфу? – спросил Мустафа Ага. — Нет, просто сошлите ее из дворца. Она слишком много хорошего сделала для меня. Я не могу взять и отобрать у нее жизнь. Ее накажет Аллах, а я судить ее не могу. А теперь оставьте меня одну. — Как пожелаете, моя госпожа.***
Никто так и не узнал о беременности Севен Хатун. Девушку, что отравила Севен, удушили. Мурад не расстроился об известии о смерти его фаворитки. Наоборот, он увлекся новой возлюбленной – Сафийе Хатун. За столь хороший ум, и за то, что она преданна мне, я решила отправить ее в покои к Мураду. И он остался доволен моим подарком. Мустафа Ага вбежал в мои покои. — Султанша, Аллах на нас пустил все несчастья мира. — Что опять случилась, Мустафа? — Наш Великий Султан Сулейман... скончался три дня назад. — Ужасная весть, но Султан уже был стар, да и наконец-то, он и Хюррем Султан воссоединятся в раю Аллаха. — Аминь. — Подайте мне черное платье, я должна навестить своего сына. Я облачилась в черное траурное платье и направилась в сад, где был мой сын на прогулке вместе с Сафийе. Я шла по узкой дорожке сада, и передо мной стояли двое обнимающихся и целующихся влюбленных – это были Мурад и Сафийе. Они напомнили мне нас с Селимом, когда мы были молодыми и влюбленными. Я подошла поближе, и наконец-то они заметили меня. — Матушка, - сказал Мурад. Я протянула к нему руку, и он поцеловал ее. Сафийе поклонилась мне. — Сафийе, постой тут. Я хочу поговорить с сыном. Мы пошли по саду вместе с Мурадом. И остановились около куста алых роз. — Мурад, твой час настал. Твой отец теперь Султан, а ты его наследник. — Я не старший сын, мама. Ещё есть Абдалла. — Ты думаешь, что твоя мать позволит кому-то кроме тебя стать следующим султаном? — Нет, конечно же, нет. Но я не представляю, как у вас получится. Абдалла переедет в Манису, а меня возможно отец сошлет в другой санджак. — Он любит тебя больше, чем Абдаллу. Запомни, ты, именно ты, и никто другой — будущий султан Османской Империи. Я не позволю тебе умереть, эта змея Селимийе не сможет уничтожить тебя раньше, чем я уничтожу ее сына.