***
На ужине их было только двое – Кили и сам Торин. Король всё время смотрел в какой-то пергамент, почти позабыв о курице, которая давно остыла. Его жены, как и Хинаса с Фили, здесь не было. Им было неприятно общество бастарда, и Кили это прекрасно понимал. Нужно было попросить принести еду ему в комнату, или самому поужинать пораньше, чтобы семья Торина не ссорилась из-за него. Кили самому кусок в горло не шёл. Он съел только небольшой кусочек курицы, выпил травяной чай и попробовал мясной пирог. На столе ещё было много мясных салатов, жареная картошка и душистая зайчатина с лимоном – ужин, видимо, готовился на всю королевскую семью, и даже собакам осталось бы, но на ужин никто, кроме них с Торином, не пришёл… да и Кили не считал себя членом семьи, потому что никто, кроме Торина, не выразил никакой радости или хотя бы вежливости... гном не винил их нисколько – они же не виноваты, что теперь Кили некуда идти, нечего есть, и у него совершенно нет друзей. Это уже явно не их проблемы… Кили кашлянул, пытаясь привлечь внимание монарха. Торин, облачённый в домашнюю синюю рубаху и простые серые бриджи, оторвался от бумаг, с улыбкой смотря на мальчика. — Ваше величество, можно я оставлю вас? Я уже наелся, не хочу вам мешать. — Мальчик мой, ты мне не мешал. Извини, просто у меня слишком много дел в последнее время – нужно проверить запасы казны и ещё отправить отряд в Кровавую долину – родину моей жены. Что-то там снова неспокойно… ещё и посол должен оттуда вернуться… Ох, не забивай себе голову. Можешь идти к себе, если устал. В комнате тебя ждёт небольшой подарок – я приказал отнести тебе книги в твёрдом переплёте – там вся история правителей Эребора. Думаю, тебе понравится, ты же потомок рода Дурина, — с какой-то гордостью сказал король. Кили низко опустил голову, чувствуя, что краснеет. Он вцепился в край рубахи, нервно его теребя. — Спасибо, ваше величество, но… я читать… не умею. Извините. — Кили весь съёжился, словно только что признался в отцеубийстве. Торин встал и с жалостью посмотрел на сына. «Ну вот, теперь и он считает меня жалким…» Торин подошёл к Кили и погладил по волосам. — Ничего страшного, Кили. Завтра Балин займётся твоим обучением. Он самый лучший наставник и заядлый книгочей. Он расскажет тебе много интересного про Эребор и Средиземье. И не нужно этого так стыдиться. Ты всему научишься – дай себе время! Обещай мне, что больше не будешь себя из-за этого считать недостойным гномом или ещё что-нибудь в этом роде. Я вижу по тебе, по твоим глазам, как ты сам себя принижаешь и думаешь, будто зря сюда пришёл. Прости, Кили, это всё моя вина. Я не смог приструнить жену, которая не должна так с тобой обращаться, и Фили. Он вообще от рук отбился, своевольничает и пользуется своими правами принца – кутит и таскается за гномочками. Но ты у меня совсем не такой, и мне это очень нравится в тебе. Но только обещай мне, дай твёрдое слово, что ты больше не будешь считать себя здесь лишним. Кили поднял голову и заглянул королю в глаза. Там он увидел неподдельное беспокойство и тревогу. Брови были немного нахмурены, как на портрете, что видел Кили в галерее, губы сложены в тонкую линию. Но Кили не мог этого обещать, тогда получилось бы, что он просто обманывает короля… — Простите, ваше величество, но наверно ваша жена и сын правы – мне не место здесь. Я не такой, каким должен быть сын короля Эребора, и вряд ли когда-нибудь смогу избавиться от чувства, что зря отнимаю здесь ваше время и терпение. Наверно, мне стоит уйти. Буду работать в шахте или наймусь подмастерьем. Жизнь здесь – не для меня, — сказал Кили, чувствуя, что уже принял верное решение. Газа Торина округлились, и в них появился испуг – самый настоящий испуг. — Нет. Кили, что ты говоришь такое?! Даже не смей думать об этом! Ты – не лишний. Только не для меня. Прошу, Кили. — Торин положил тяжёлую руку ему на плечо. — Не принимай поспешных решений. Возможно, твоя жизнь здесь наладится. — Спасибо вам. — Кили не знал, что ещё сказать. Король был так добр к нему и даже сейчас не хочет, чтобы он уходил. — Не нужно меня благодарить. Если бы я раньше узнал о твоём рождении, то твоё детство не было бы таким кошмарным. Я очень виноват перед тобой, но постараюсь загладить свою вину. А теперь ступай, отдохни. И отбрось все свои глупые мысли, которые связаны со словом «лишний»! Кили смог улыбнуться и, слегка склонив голову, отправился в свои покои. По дороге он думал о словах Торина и решил, что возможно король прав. Вдруг его жизнь наладится? Ради этого стоит вытерпеть издёвки, которые для него уже стали неотъемлемой частью жизни. Толкнув дверь своей комнаты, Кили вошёл внутрь и увидел у окна силуэт, стоявший спиной к входу. Светлые волосы спадали на плечи, которые были опущены. Фили. Наследник обернулся, услышав, что Кили вошёл. Он расплылся в хитрой улыбке и едва слышно усмехнулся. По комнате распространился запах эля – Фили снова был пьян. Он держал в руках медальон Кили, оставшийся ему от матери, и постукивал по нему пальцем. — А вот и бастард вернулся, — иронично процедил Фили. Несмотря на три выпитые кружки, говорил он почти уверенно. Увидев в руках наследника медальон, Кили бросился к нему и протянул руку. — Отдай его мне, Фили. Кили пожалел, что не взял его с собой, ведь он не думал, что кто-то вздумает войти и взять медальон. Фили повертел вещицу в руках и отошёл к столу, устраиваясь на удобном стуле возле него. Отдавать медальон он пока что не собирался. — Занятная вещица. Мой отец правда сам её сделал? Для моей матери он ничего такого не мастерил, — сказал Фили, пристально смотря на вещь. — Видимо, твоя мамаша неплохо ублажала его… — Замолчи! Зачем ты пришёл? Ты же не хочешь меня видеть. Отдай медальон и уходи, — сказал Кили, подойдя чуть ближе к наследнику, который со смехом смотрел на его попытки быть храбрее. Фили лишь расхохотался, услышав голос брата. — Бастард пытается мне указывать! Вот смешно-то! А что ты сделаешь, если я сейчас выкину твою безделушку в окно? — Фили встал и подошёл к окну, играя с Кили и делая вид, что сейчас он выкинет медальон. — Нет! — Кили кинулся к нему и попытался отнять свою вещь, но более сильный Фили, который, к тому же, был старше, легко его оттолкнул, и темноволосый гном упал на пол, но вовремя подставил руки, чтобы не удариться лицом. Это лишь сильнее повеселило наследника. — Жалкий бастард. Тебе тут не место! Забирай свою безделушку и отправляйся в тот лес, где я спас тебя. Лучше бы не спасал. — Я ничего плохого не сделал тебе, Фили. Зачем ты так? — Кили поднялся, с отчаянием смотря на принца. — Отдай мне медальон. Это всё, что осталось мне от матери. — Кили подошёл к брату почти вплотную, не боясь, что он снова может толкнуть его или ударить – гном хотел вернуть свою вещь. Фили заглянул в его глаза. «Да он и правда похож на отца», подумал Фили, но быстро отогнал эту мысль. На нетрезвом лице появилась глупая улыбка, а рука с медальоном поднялась вверх. — Хочешь вернуть его? Попробуй отнять! Раз это то, что осталось тебе от мамочки-шлюхи, то, возможно, я верну его тебе – если ещё на колени встанешь и вежливо попросишь! На секунду у Кили потемнело в глазах. Боль в руке дошла до самого плеча, а в мозгу словно что-то щёлкнуло. Когда гном пришёл в себя, он увидел Фили, лежавшего на полу и зажимавшего рукой нос, из которого текла кровь. Кили ещё никогда никого не бил. Но сейчас слова, брошенные в сторону матери, вывели Кили из себя, а рука уже сама поднялась, чтобы ударить обидчика. Медальон выпал и покатился по полу. Кили подошёл и поднял его. Смеющийся Фили накапал на пол кровью. Опьянённый элем гном едва смог встать с пола, придерживаясь рукой за стол. — Да ты никак и бить умеешь, бастард. Полагаю, это я заслужил. Кили вдруг опомнился. Что ему теперь за это будет? С ужасом в глазах он подскочил к Фили, пытаясь ему помочь. — Прости, я не хотел, — забормотал гном. Фили оскалился и не дал к себе прикоснуться. Он поднялся сам и, пошатываясь, направился к двери. — Не думай, бастард, что это сойдёт тебе с рук! Мы ещё рассчитаемся с тобой.-23-
15 июля 2015 г. в 00:57
С самого утра лил дождь. Небо разверзлось, обрушивая на землю свои слёзы, сопровождаемые громом и молнией. Неистовый ветер трепал верхушки деревьев, земля превратилась в чёрную кашу, липнувшую к ногам. Благоразумнее в такую погоду оставаться дома, чтобы не быть истерзанным этой бурей.
Кили вжался в стену и закрыл глаза. Ну вот, он снова боится грома и молнии, хотя давно должен был перестать, но гном ничего не мог с собой поделать. С самого детства громкие раскаты и слишком яркий свет молний пугали его не меньше, чем побои Орана. Никому нельзя было показывать свой страх. Он должен перебороть его сам, не выслушивая при этом смех со стороны Фили, Джанис или кого-то ещё.
Очередной раскат заставил Кили подпрыгнуть. Нет, нельзя было оставаться здесь. Даже задёрнутые шторы не спасали. Торин сегодня не заходил, и Кили не хотел навязываться. У короля и без него полно разных дел и забот, Кили понимал это.
Быстренько нацепив на себя серую рубашку, Кили подошёл к зеркалу и кое-как уложил свои волосы. Они сильно подросли и доставали мальчику до плеч, а вот борода наоборот – пробивалась очень медленно, и без неё Кили самому себе казался ребёнком. Ещё одна причина для насмешек. Вздохнув, но тут же постаравшись не поддаться отчаянию, Кили улыбнулся самому себе. Он пришёл сюда не для того, чтобы снова страдать. Жизнь его, наконец-то, должна измениться к лучшему, и Кили верил, что так оно и будет.
Гном осторожно вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Ему захотелось прогуляться по дворцу, чтобы получше тут всё узнать, ведь не вечность же ему сидеть в этих четырёх стенах. Может, стоило поискать Фили, чтобы поговорить с ним и объяснить, что он ни на что не претендует, а просто хочет быть рядом со своим отцом и… братом. Нет, Фили никогда его не назовёт братом. Только бастардом. Кили вспомнил, что так и не спросил у Торина о значении этого слова, хотя в душе уже прекрасно понимал, что оно означает.
В коридоре было тихо. Лишь слуги пробегали мимо, едва слышно шаркая по натёртому полу. На Кили никто не обращал внимания, и это для темноволосого гнома сейчас было лучшей наградой. Меньше всего ему сейчас хотелось замечать на себе разглядывания и слышать шепотки за спиной.
Кили принялся вертеть головой, рассматривая дворец, который был поистине прекрасен. На окнах красовались зелёные шторы, вышитые золотой ниткой, под потолками висели канделябры, которые были чуть ли не с Кили размером. Преодолев несколько поворотов, темноволосый гном оказался в галерее, коридор которой уходил далеко вперёд. На стенах висели портреты былых королей, именитых советников и знатных министров гномьего рода. Самой большой картиной оказалась картина с изображением Торина. Гном величественно смотрел на Кили своими нарисованными глазами из-под кустистых бровей, а голову его украшал золотой королевский венец. Истинный король. У Кили даже перехватило дыхание.
Стража, стоявшая вдоль колонн, как будто не обращала на гнома внимания. Они продолжали нести свою службу, смотря прямо перед собой. Разглядев все картины, Кили хотел было покинуть галерею и повернуть назад, но знакомый голос как будто парализовал его. Советник, который впервые сопроводил Кили до его покоев, медленно шёл по галерее, разговаривая с другим гномом, облачённым в доспехи, а на его поясе висел тяжёлый меч, рука воина покоилась на рукояти.
На секунду Кили растерялся и почувствовал себя преступником, который незаконно пробрался во дворец. Гном шумно втянул носом воздух и постарался придать себе уверенности – он сын короля и ничего плохого никому не сделал, а погулять по дворцу – имеет полное право.
Барт, оторвав взгляд от воина, заметил Кили и расплылся в счастливой улыбке.
— Ваше высочество! — Барт склонился в лёгком поклоне. — Извольте поинтересоваться – что вы делаете здесь один? Может, вы заблудились?
— Нет, — покачал головой Кили, чувствуя, как глупо он сейчас выглядит. — Я просто осматривал дворец. Это ведь мне можно?
— Конечно-конечно, — ещё шире заулыбался советник, а потом взглянул на гнома в латах. — Двалин, хочу представить тебя Его Высочеству, принцу Кили.
— Бастард? — бесцеремонно спросил Двалин, совершенно не подумав, что эти слова могут задеть темноволосого гнома.
Кили почувствовал, что краснеет. У него отпало желание дальше рассматривать дворец, захотелось снова куда-нибудь забиться, чтобы больше никто не говорил ему, что он здесь просто… бастард.
— Нет-нет, Двалин, не произноси это ужасное слово! Король Торин признал своего сына и любит его так же, как законного! — Барт с наигранной укоризной взглянул на воина, а потом вновь на Кили. — Если хотите найти отсюда выход, то возвращайтесь тем же путём – после галереи идёт лестница, ведущая на нижний уровень, в дополнительную оружейную, куда мы и направляемся. Если ищите короля Торина – то он на важном совещании с послами из Красной долины – там опять что-то случилось…
Советник принялся рассказывать о случившемся, но Кили не хотел это слушать.
— Я, пожалуй, пойду, — буркнул гном, смотря себе под ноги, словно боялся споткнуться и упасть, а на самом деле он не хотел встречаться взглядом с советником и воином.
Пятясь к стене, Кили осторожно обошёл гномов и направился к выходу. Барт проводил его грустными глазами и деланно вздохнул.
— Бедный мальчик, никак не привыкнет к нормальной жизни. Видимо, так навсегда и останется диким, словно волчонок.
— Он мне кажется больше запуганным, чем диким, — мрачно ответил Двалин, скрестив руки на груди. — Я уже видел его. Фили спас этого мальчишку в Диком лесу. Торин уверен, что он его сын? Возможно, это просто самозванец…
— Думаю, что Его величество лучше нас знает, кто для него этот гном. Не наше это с вами дело, мистер Двалин. Идёмте, если всё ещё хотите попасть в оружейную.
Гномы зашагали прямо по галерее, шаркая обувью, направляясь к лестнице, а Кили направился туда, откуда пришёл. Ну вот, он опять повёл себя глупо. Растерялся и не смог сказать ничего путного, и темноволосый гном ругал себя за свою неуверенность. Он ведь от крови короля, он не должен ничего бояться. По крайней мере, не сейчас. У него появился шанс зажить нормальной жизнью, в которой не будет прежних страхов из детства.
Кили решил вернуться обратно в свою комнату, дождаться короля и поговорить с ним. Он должен выяснить, что на самом деле думает про него король. А вдруг это просто чувство вины заставило Торина разрешить бездомному бастарду остаться в королевских владениях… Нет, Кили не хотел, чтобы так было на самом деле.
Не разбирая пути, Кили и сам не заметил, как оказался у дверей тронного зала. Стража мгновенно среагировала и преградила мальчишке путь, словно он собирался ворваться внутрь.
— Туда нельзя, — грубовато бросил один из гномов, шевельнув копьём. — У короля важные послы.
Кили даже спорить не стал. Он пошёл вперёд, пытаясь сообразить, куда идти дальше. От тронного зала Кили вспомнил дорогу в белоснежную лечебницу, где строгий лекарь обрабатывал его раны. Кили мельком взглянул на свои руки и бок – каким бы занудой лекарь ни был, дело своё он знал – руки зажили полностью, а на боку осталась лишь парочка шрамов, но уже ничего не болело.
На этот раз гному на пути попадались слуги, они чуть ли не толкали Кили, который мешался им. Слуги даже и не думали, что так грубо отталкивают сына короля. Правда, незаконного…
Бастард. Ну почему его так называют? Это слово ужасно не нравилось гному, не нравилось, как оно грубо звучит из чужих уст в его сторону, когда Кили пытаются задеть. Может, ему и правда здесь не место? Возвращаться обратно к дяде и тётке гном не хотел, тогда придётся скитаться, работать чернорабочим, но зато быть свободным. Никто никогда бы не назвал его этим ужасным словом.
Двери лечебницы возникли перед Кили, маня своим белоснежным оттенком. Кили вспомнил, что внутри всё так же бело, словно там наступила зима. Темноволосый гном решил войти, чтобы поблагодарить лекаря за помощь, оказанную им в прошлый раз. Немного помедлив, Кили осторожно взялся за жёлтую ручку, на удивление не белую, и вошёл внутрь.
В открытое настежь окно попадал дождь, а занавески колыхались от сильного ветра. Вода уже скопилась на полу, образовывая небольшую лужу. Кили кинулся к окну, пытаясь закрыть его. Справившись со скрипящими створками, Кили прислушался. Кажется, он был здесь один.
— Тут есть кто-нибудь? — вслух спросил Кили, но ответом ему была тишина.
Не стоило приходить, подумал Кили, собираясь уходить, но шорох в углу заставил его задержаться. Гном медленно обернулся и увидел, что белая стена с кольцом двинулась. Из дыры в стене показались огромные глаза и чумазое лицо.
Кили вспомнил эту девочку. Она тогда тоже пряталась в этом месте, когда лекарь заживлял раны темноволосого гнома. Девочка опасливо огляделась и вылезла из своего укрытия, с нескрываемым удивлением рассматривая Кили.
— Ты кто? — тихо спросила она, держась за кольцо, словно за спасительный канат.
— Я… о, меня зовут Кили. Извини, что помешал, я просто… тут окно открыто было, натекла целая лужа. Я просто лекаря искал, — забормотал гном, чувствуя себя неловко.
— Я вспомнила тебя! — вдруг заулыбалась девочка, полностью выбираясь из своего укрытия. — Мой дедушка ещё ворчал на тебя! Хотя, он на всех ворчит… но это неважно!
Девочка расправила зелёное грязное платье и попыталась руками прибрать свои чёрные, торчащие во все стороны, волосы.
— Я Дельза! — Она протянула грязную ручонку, которая была в саже.
Кили пожал ей руку и улыбнулся. Было приятно, что хоть кто-то не смотрит на него косо и с подозрением. Дельза между тем кинулась искать тряпку, чтобы вытереть лужу на полу.
— Дедушка скоро вернётся, — сказала Дельза, вытирая воду, — какая-то тётенька сожгла себе руки у печи, и он поехал врачевать.
— Я тогда, наверно, пойду, — сказал Кили, — рад был познакомиться, Дельза.
— Что? — удивилась гномочка, нахмурив брови. — Ты уже уходить собрался? Давай поговорим, а то мне здесь скучно одной. Дедушка заставил меня перебирать какие-то целебные травы, но я ему не раз говорила, что врачевание мне не нравится. Моя сестра Моник считает, что это скучно, и я так думаю, а вот дедушка…
Девочка надула губы, выражая своё нелюбовь к целительству, травам, бинтам и всему прочему, что требуется для врачевания.
— Слушай, а ты ведь мне не рассказал, кто ты такой! — Глаза девочки загорелись. — Может, ты преступник? Я слышала, что тебя приводил стражник! Скажи, может ты охотишься на драконов? Я их уже сотни победила!
Дельза схватила швабру и принялась ею махать, словно мечом, и Кили не смог не улыбнуться.
— Нет, Дельза, на драконов я не охочусь! Я теперь живу здесь… — засмеялся темноволосый гном.
— А хочешь, расскажу секрет? — Глаза девочки загорелись ещё пуще, а голос опустился до шёпота.
— Секрет? Что за секрет? — Кили опустился на корточки, чтобы быть наравне с Дельзой.
— Очень интересный секрет, — хихикнула девочка, — но он стоит двух кусочков хлеба с мёдом!
— Извини, Дельза, но у меня этого нет, придётся тебе одной хранить этот секрет, — заулыбался Кили, вставая с корточек. — Думаю, мне пора идти. Удачи тебе в борьбе с драконами!
Кили уже подошёл к двери, но вопрос Дельзы заставил его остановиться:
— Мы ещё увидимся? Мы ведь теперь друзья?
Друзья… у Кили никогда не было друзей, никогда. В своей деревне мальчика невзлюбили за его замкнутость и отстранённость, а также за излишнюю молчаливость, и считали его странным.
Кили смущённо улыбнулся. Всё-таки, было приятно, что кто-то называет тебя своим другом.
— Да, друзья. Спасибо тебе, Дельза!
— Я передам дедушке, что ты заходил, — довольно сообщила Дельза. Видимо, ей было не менее приятно обзавестись новым приятелем.
— Нет, — отрицательно закачал головой темноволосый гном. — Лучше не надо. Как-нибудь в другой раз.
— Ну хорошо, ничего не скажу, — ответила Дельза, вновь намереваясь спрятаться в проходе в стене. — Тогда я пойду к Моник.
— Ты пойдёшь… через стену?
Дельза засмеялась, обнажая белые ровные зубки, и взмахивая чёрными волосами. Глаза её вновь налились хитринкой.
— В этой самой стене старый проход. Все думают, что он завален, но если найти правильное место, можно отодвинуть один камешек… в общем, хочешь посмотреть?
— В другой раз. Я не думаю, что твой дедушка останется в восторге, если узнает, что ты кому-то показала этот проход, да и сама там пропадаешь. В прошлый раз он злился на тебя…
Дельза фыркнула, вспоминания, как Фарго кричал на неё тогда.
— Знаешь, я почти привыкла. После смерти мамы он стал слишком много ворчать и злиться. На сестру он меньше кричит, чем на меня… а где твоя мама? Она тоже тут живёт?
Кили вздохнул. Грустные мысли и воспоминания о матери резанули по сердцу острым холодным ножом, но гном ответил, стараясь придать лицу более спокойный вид.
— Моя мама, она тоже умерла. Я как никто понимаю тебя.
— Кили, мне так жаль тебя. Ты только не расстраивайся, всё ведь хорошо будет. Моник всегда мне так и говорит – сначала будет дождь – а потом радуга! — Дельза подошла ближе к Кили и, взяв его руку, что-то туда вложила.
Кили посмотрел и увидел, что это засохшая ромашка. Но даже в таком виде она напоминала о тепле и ярком солнце, на которое была похожа сердцевина цветка.
— На удачу! Я всегда ношу его с собой. Бери, а я себе ещё сделаю.
Кили заулыбался, вертя цветок в руках. Он вспомнил слова Георджины, которая рассказывала ему, что его мать любила ромашки.
— Спасибо тебе, Дельза!
— Не за что, Кили. Рада была познакомиться. Надеюсь, что мы ещё увидимся!
— Я думаю, что обязательно увидимся, — кивнул Кили и вышел из белой комнаты лечебницы.
Повертев в руках ромашку, Кили положил её в нагрудный карман рубашки. Надеюсь, что ты действительно принесёшь мне удачу, подумал темноволосый гном, и настроение его немного улучшилось.