Иллюзорное путешествие

       Прошло ещё три дня, и вот наступил он, долгожданный день Фестиваля Полной Луны в конце лета. К счастью, эти дни выдались на редкость спокойными. Ничего необычного, шокирующего и пугающего больше не происходило, чему я был несказанно рад. Я ещё два раза посетил лекции Кейне, подробно побеседовал с Акю. Она задавала мне бесчисленные вопросы о внешнем мире, записывая их в свои свитки. Я же узнал, что Акю Хиеда – весьма необычная личность в деревне. В семье Хиеда время от времени рождались так называемые дети Аре – они запоминали всё, о чём слышали и видели, а души этих детей многократно реинкарнировались, при этом сохраняя память обо всех прошлых жизнях. Не стоит и говорить о том, какую кладезь информации о прошлом они собой представляли. Акю была девятой в поколении этих детей. К сожалению, эти дети долго не жили – годам к пятнадцати-двадцати они умирали естественной смертью. Именно поэтому она посвятила свою недолгую жизнь сбору знаний и передаче их другим через рукописи.        Тем временем в эти дни жители деревни готовились к празднику. Плотники сколачивали стенды и помосты, в мастерских изготавливали фонарики и разрисовывали вывески, пекарни работали без перерывов. Даже ученики Кейне принимали участие в приготовлениях, украшая дома гирляндами. Из-за этого последние три дня преподавательница отпускала детей пораньше, что их очень радовало. Мне же делать было нечего, поэтому я в основном сидел дома и читал что-нибудь из домашней библиотеки Кейне или гулял на улице. Благодаря тому, что большинство жителей было занято делами, на меня на улице практически никто не обращал внимание.        С каждым пройденным днём я начинал волноваться всё больше. Это можно было сравнить с приближением трудного экзамена, от которого зависит твоя дальнейшая судьба. Разница лишь в том, что подготовиться к тому, что ждало меня, ни как-то повлиять на это я не мог по естественным причинам – поскольку просто не знал, чего ожидать, что говорить, как поступать. Снова и снова в голову лезли непрошеные мысли: а если Юкари не знает, куда мне надо вернуться? А если она не в силах отправить меня через барьер из-за моей ёкайской сущности? А что, если она запросит какую-нибудь плату за эту услугу – ну, там, душу или ещё что? А что, если она, в конце концов, просто откажет мне без объяснения причин? Пытаясь очистить голову, я принимался читать, занимался зарядкой, наливал себе чая, гулял по улице – бесполезно. Кейне поинтересовалась, что со мной, и, когда я рассказал, просто улыбнулась и посоветовала мне успокоиться и надеяться на успех. В её словах был здравый смысл, но моё беспокойство до конца так и не утихло. К вечеру предыдущего дня я уже совсем извёлся. К счастью, кошмарных сновидений по ночам больше не было, да и спал я, несмотря на весь этот стресс, неплохо.        Выглянув этим утром в окно, я увидел, что деревенская улица преобразилась. На домах висели гирлянды из фонариков, а вдоль домов появились многочисленные ларьки – пока ещё пустующие. Я никогда раньше не посещал подобные фестивали, и на мгновение мне даже стало грустно, что, в отличие от местных, у меня не выйдет здесь повеселиться. Ближе к вечеру я намеревался отправиться в Храм Хакурей, поскольку знал, что Рейму сейчас тоже не сидит сложа руки, а готовится к празднику. Помочь ей я вряд ли бы смог, поэтому идти туда сейчас и отвлекать её мне не хотелось. Да и Юкари там наверняка ещё нет – жрица не раз упоминала, что эта ёкай имеет манеру приходить только тогда, когда все уже собрались и начали веселиться.        Так что у меня оставался ещё весь день, и у меня совершенно не было идей, чем себя занять, чтобы отвлечься от тревоги и скрасить тягостное ожидание. Вдобавок ко всему, Кейне сказала, что у неё сегодня полно дел, и ушла спозаранок. Я же, позавтракав и умывшись, бродил из комнаты в комнату.        Мой взгляд упал на полуоткрытый ящик стола учительницы. Я подошёл ближе и заглянул в него. Там были сложены свитки, какие-то книги и листки бумаги размером с ладонь. Интересно, что это за записи? Любопытство разыгралось не на шутку, и, бросив взгляд на входную дверь, я присел у стола и осторожно открыл ящик шире. Если там будет что-то личное, сказал я себе, я сразу же отложу в сторону. Но тут вроде нет ничего, похожего на дневники или письма. В свитке – какие-то даты, а напротив них – краткие записи о событиях, очевидно, произошедших в это время. Некоторые почему-то перечёркнуты...        Так, а это что? Я взял в руки один из листков из плотной бумаги, с ладонь величиной, которые увидел до этого. Он был испещрён какими-то символами и цифрами, которые я не смог разобрать. Единственная надпись, которую я смог прочитать, находилась над всей этой галиматьёй и гласила: “Три священных сокровища”. Сама бумажка почему-то казалась наэлектризованной – я ощущал слабое покалывание в пальцах и даже некое напряжение, как в проводе под током (а может, мне просто показалось). Я пожал плечами и положил листок обратно в ящик. Может, это что-то вроде печатей Рейму?        Таким образом, до вечера я занимался всякой ерундой, периодически поглядывая в окно. Снаружи становилось людно и шумно. Кейне всё не возвращалась. Наверно, она тоже участвует в приготовлениях. Жалко, что она не позвала меня с собой. Физическая работа здорово бы меня успокоила, да и просто приятно было бы помочь ей в благодарность за всё то добро, которое она для меня сделала. И вообще, ведь если посмотреть, то здесь, в общем соотношении, живёт куда больше добрых людей, чем во внешнем мире. Если бы меня не звала домой учёба, родные и друзья, а здесь было бы немного поспокойнее и безопаснее, я бы предпочёл остаться здесь. Но я принял решение, и менять его не был намерен. Я не имел права причинять своим близким боль и страдания держа их в неведении касательно моей судьбы. Пока я здесь, они не знают, что со мной случилось, и жив ли я вообще.        Также меня занимал один интересный вопрос касательно связи течения времени здесь и во внешнем мире. Если я попал сюда в конце лета, в то время как во внешнем мире только середина весны, то какое время будет там, когда я вернусь домой? А может, разница гораздо больше и составляет годы? Века? Я попытался успокоить себя тем, что раз уж смог попасть сюда, то и обратный путь, верно, существует. К тому же я, кажется, избежал серьёзной ошибки, отказавшись в самом начале от Хакурейского прохода: если тот, назовём его так, портал, который забросил меня сюда, смог связать этот мир и мой именно в этот момент времени, то далеко не факт, что те же параметры имеет и Хакурейский проход. Проще говоря, пройдя через него, я мог бы оказаться в абсолютно другом времени – прошлом или даже будущем. Впрочем, Рейму говорила, что люди из внешнего мира им пользовались, чтобы вернуться обратно, так что я могу запросто ошибаться. В конце концов, это даже не теория относительности – тут всё совсем печально…        Когда начало смеркаться, на улице было уже не протолкнуться. Даже не верилось, что такое количество людей может жить в такой небольшой деревеньке. Горели фонарики, повсюду были развешаны ярко раскрашенные вывески. Фестиваль вот-вот должен был начаться, а мне пора было идти в Храм Хакурей. Но я не хотел уходить, не дождавшись Кейне. Мне хотелось попрощаться с ней и сказать ей спасибо за всё. Однако вот уже стемнело, а учительницы всё не было. Ну, если она и до девяти вечера не вернётся, придётся уйти не попрощавшись. Тогда оставлю ей записку.        Глядя в окно на людей снаружи, я начал замечать, что некоторые из них с недоумением показывают пальцами на небо. Сначала их было немного, но со временем всё больше народу задирало головы и вглядывалось наверх. При этом некоторые выглядели озабоченными, а иные – и вовсе испуганными. Что же там произошло?        Хлопнула входная дверь, и я метнулся к выходу. Это была Кейне. Она спешно разулась и прошла в комнату. - Добрый вечер… что случилось? – спросил я. Преподавательница выглядела встревоженной. - Случилось что-то непонятное, - коротко ответила она, открывая ящик стола (тот самый, куда я залезал сегодня днём). – Я не знаю, что это, но с луной что-то не так. Она… в-общем, выйди и посмотри сам.        Недоумевая, я открыл дверь и вышел. Меня окутала приятная прохлада вечернего воздуха. Люди на улице беспокойно переговаривались, периодически поглядывая в небо. Я посмотрел наверх.        В черноте ночного неба светилась луна. Но это была не та луна, которая росла на протяжении последних двух недель. Она была ущербной, причём не сбоку, а снизу. Вдобавок ко всему, её свет, обычно приятный и серебристый, стал красновато-желтоватым. Чем больше я смотрел на неё, тем сильнее во мне росло отвращение. Это небесное тело казалось извращённым подобием настоящей полной луны. Я не мог взять в толк, почему это зрелище вызывает у меня такое отторжение, но смотреть на неё у меня больше не было сил. Толкнув дверь, я вернулся в дом.        Кейне всё ещё копалась в ящике. Она сунула в карман несколько тех листков, свиток и что-то ещё. - Кейне, там луна… что с ней? – спросил я. - Я не знаю, - опустила голову Кейне. – Но это очень серьёзная проблема. Это практически инцидент. Праздник будет отменён.        Я понял, что Кейне явно не намерена сидеть дома в этот вечер. Поэтому это был последний шанс попрощаться с ней. - М-м… Кейне, я думаю, мне пора уходить. Я сказал Рейму, что приду сегодня вечером в Хакурейский храм и встречусь с Юкари… - Мне жаль, Ареку-сан, но, боюсь, что попасть в храм у тебя не получится, - произнесла Кейне. – На подступах к деревне собралось огромное количество диких ёкаев. Они были в ярости и пытались меня атаковать. Я заметила, что они уже убили нескольких людей. Кажется, эта луна свела их с ума. Тебе просто не удастся пройти мимо них живым. Они примут тебя за человека и растерзают раньше, чем разберутся, кто ты. - Но… Кейне! – воскликнул я. – Если я не смогу сейчас увидеть Юкари, то тогда навсегда останусь здесь! Я должен пойти туда! - Ареку-сан, нет! Ты не понимаешь! За пределами деревни сейчас – кровь и смерть! Даже если я пойду с тобой, нам не прорваться через них. Если же они осмелеют и нападут на деревню, то мне даже представить страшно, сколько будет жертв. - Значит… ничего нельзя сделать? – произнёс я сорвавшимся голосом.        Кейне подошла ко мне. - Я понимаю, что ты очень долго этого ждал. Я очень хотела бы помочь тебе. Но то, что случилось сейчас, превыше моих сил. Всё, что я могу сделать – не дать им добраться до жителей. Я не допущу этого, - она сжала кулаки, и её доброе лицо ожесточилось. – Больше никто не умрёт этой ночью. - К-кейне! – опешил я. – Ты же не пойдёшь одна сражаться с ними?! Тебя же убьют! - Нет, я не буду с ними сражаться. По-крайней мере, не с теми, кто сейчас бесчинствует на границах деревни. Я спрячу саму деревню от них. - Спрячешь деревню? – непонимающе переспросил я. - Да. Я обладаю властью над историей. Если я сотру историю этой деревни, ёкаи её не найдут, и люди будут в безопасности. Чары продлятся всю ночь, а утром ёкаи уже не будут так сильны и опасны, к тому же на рассвете эта проклятая луна должна исчезнуть.        Кейне ещё раз проверила карманы и направилась к выходу. - Ареку-сан! – обернулась она, перед тем как выйти. – Если меня… если со мной что-то случится, то чары спадут раньше, и ёкаи могут атаковать деревню. Я предупрежу жителей, чтобы они не выходили из домов в эту ночь и не зажигали свет. Пока меня не будет, ты тоже должен оставаться в доме и сидеть тихо. И… спокойной ночи.        Прежде чем я успел ответить, учительница вышла из дома и заперла дверь. Я так и остался стоять в прихожей с гудящей головой.        Нет, это уже просто издевательство какое-то! Сначала меня постигла неудача с проходом у храма, а теперь ещё и это! Интересно, заметила ли Рейму или Мариса, что случилось с луной? Если Кейне назвала произошедшее инцидентом, значит теперь это дело жрицы – как я успел понять, живя здесь, в её обязанности входило поддержание порядка в Генсокё и устранение причин подобных проблем. Правда, я даже не представлял, что можно сделать в данном конкретном случае. Ну да, луна превратилась в уродливый ущербный шар, отчего взбесились все окрестные ёкаи. У кого-нибудь есть идеи по этому поводу? Кто виноват? Что делать?        Уж не знаю, что предпримет Рейму, а вот мне теперь делать действительно было больше нечего. Мой план, который я лелеял эти три недели, все надежды – всё разлетелось вдребезги. Теперь искать Юкари – всё равно что ветер в поле. Ни в “Совершенном Напоминании”, ни где бы то ни было ещё не было сведений, где она живёт и где бывает. Как мне призналась Акю, ни один из ныне живущих на свете не знал о ней практически ничего сверх того, что знала сама Акю.        Тёмная комната озарилась вспышкой, словно снаружи сверкнула молния. Я подскочил к окну и увидел, как на небосклоне, поднявшись из-за домов, появилась широкая белая дуга, которая, судя по радиусу, являлась частью огромного кольца, охватившего всю деревню. Кольцо поднималось ввысь и сужалось. Достигнув зенита, оно превратилось в точку и пропало. Мне почему-то подумалось, что это работа Кейне. Я не слишком хорошо понял, что она имела в виду, говоря о стирании истории деревни, поэтому представил себе, что она просто сделала деревню невидимой. Мне было беспокойно за неё: когда она уходила, у неё был такой вид, словно она уже не надеялась вернуться.        Было довольно поздно, но из-за всего произошедшего спать не хотелось. Несмотря на предупреждения Кейне, я зажёг маленькую лампу, поставил на огонь чайник и уселся на полу за письменным столом учительницы. Читать ничего не хотелось, поэтому, чтобы хоть чем-то занять руки и голову, я вновь залез в ящик стола и принялся разглядывать эти небольшие бумажки. Отправляясь на защиту деревни, Кейне взяла несколько с собой, поэтому я предположил, что это может быть каким-то оружием. Правда, вряд ли, конечно, ими пользуются, как храмовыми амулетами. Я прочитал несколько названий на листках: “Первая пирамида”, “Кризис Масакадо”, “Легенда Генсокё”. Неожиданно я припомнил, что Мариса в связи с темой сражений раз или два упоминала термин “карта-заклинание”. Не они ли сейчас лежат передо мной? Однако, каковы названия!        Мой слух уловил звук приближающихся шагов в тишине ночи. Потом раздался тихий стук в дверь. Гадая, кто бы это мог быть, я подошёл к двери и отпер её. На пороге стояла Акю Хиеда. - Добрый вечер, - она чуть поклонилась. – Я видела слабый свет в окне и решила заглянуть. Ты не против, Ареку-сан? - Конечно, нет, - ответил я, пропуская её в коридор. – Пожалуйста, проходи.        Ай-яй-яй. А я-то думал, что из окна лампы не видно. Совсем не думаю о безопасности.        Перед тем, как закрыть дверь за Акю, я выглянул на улицу и посмотрел на небо. Луны на небе не было – ни прежней, ни сегодняшней.       Акю выглядела растерянной и обеспокоенной. - Не хочешь чаю? – предложил я. - Да, конечно, пожалуйста, - кивнула она.        Чайник как раз вскипел. Я налил себе и Акю по чашке и принёс их в гостиную. Мы сели за низким чайным столиком. Я не решался заговорить первым. Похоже, что Акю тоже никак не могла начать разговор. Поэтому мы просто сидели и молча прихлёбывали горячий чай. - Сегодня так непривычно тихо, - вдруг сказала Акю, отставив кружку в сторону. – Обычно в этот день фестиваль длится до самого рассвета. Играет музыка, идут представления. А сегодня – нет. Из-за этого странного инцидента с луной всё пошло наперекосяк. - Но ведь это кончится, верно? – спросил я. – Я имею в виду, кто-нибудь всё-таки выяснит, что происходит, и вернёт всё, как было? - Возможно, - сказала Акю. – Решать такие проблемы – задача жрицы Хакурейского Храма. Я думаю, что сейчас она уже занимается этим делом. - Надеюсь только, что она успеет всё исправить, пока Кейне не пострадала, - удручённо сказал я. - Я тоже на это надеюсь, - ответила Хиеда. - Кстати, когда Кейне уходила, она сказала, что защитит деревню, стерев её историю. Я не совсем понял, что это значит. Что она хотела сказать? Да и кто она на самом деле? - Кейне Камисирасава – оборотень-хакутаку, мудрейший полузверь, который обладает силой изменить историю любого человека или места, - пояснила Акю. - И ты, и я, и все остальные жители деревни до сих пор видели её лишь в облике человека. Она превращается в зверя только в полнолуние. Перед полнолунием же она всегда покидает деревню и проводит ночь в Затерянной Бамбуковой Роще. Из-за этого она никогда не бывает на фестивале Полнолуния. - Но ведь сегодня тоже должно было быть полнолуние, - сказал я. – А она выглядела как обычно… - Вот именно. Сегодняшняя луна потеряла свою силу, и Кейне не превратилась. Если бы она обернулась хакутаку, думаю, Кейне без труда отстояла бы деревню, не прибегая к сокрытию истории. В облике человека она способна лишь стирать историю. Она сделала так, словно люди никогда не основывали здесь Деревню, поэтому сейчас мы с тобой, да и вся деревня тоже - Акю издала нервный смешок, - больше не существуем в Генсокё. Нас просто нет для всего остального мира. И никогда не было.        Пытаясь осмыслить услышанное, я в очередной раз напомнил сам себе, что это – Генсокё. Уже многие из здешних вещей перестали меня удивлять, но вот некоторые по-прежнему вводили меня в когнитивный диссонанс. - Разумеется, это не насовсем, - продолжала Акю. – Барьер истории скоро спадёт, и мы снова обретём связь с окружающим миром. Истинная сила в Кейне просыпается, когда она обращается в хакутаку. Она обретает силу создания истории заново, с чистого листа. Эта могущественная способность может изменить всё вокруг. Правда, я никогда не слышала, чтобы она применяла эту силу. - Вот как, - произнёс я. – Но почему тогда она не скрылась здесь, вместе с нами? - Её способность не действует на неё саму, - сказала Акю. – Она не может изменить свою собственную историю. И она не единственная, кто не может применять свою силу на себя. Далеко не всё ёкаи могут использовать свои силы на себе. Ёкай тьмы, к примеру, окутывает всё вокруг себя мраком, но он и сам не может видеть сквозь него. И таких примеров много.        Хотел бы я знать, что же умею делать я. А может, ничего и не умею, в действительности?        Хиеда поставила пустую чашку на стол и встала. - Я всё же пойду спать, наверно. Думаю, что всё будет хорошо. Все инциденты в Генсокё всегда заканчивались благополучно, к тому же, не будь их, я бы не получила всей этой информации о ёкаях, которые их вызвали. Спасибо за чай, и доброй ночи.        Я пошёл проводить Хиеду. Открыв входную дверь, мы вышли на улицу. Стояла мёртвая тишина, не было даже дуновения ночного ветерка. Небо было совершенно чёрным и беззвёздным. В этой тишине наши шаги казались чересчур громкими. Акю повернулась ко мне, чтобы попрощаться, но почему-то вдруг напряглась и уставилась на что-то за моей спиной. Оглянувшись, я увидел вдалеке бредущую в нашу сторону неясную тень в ночной мгле. Мы замерли, не зная, что предпринять. Фигура двигалась как-то неестественно, словно каждый шаг давался ей с трудом.        Внезапно Акю прищурилась, а затем облегчённо выдохнула: - Ареку-сан, это же Кейне-сенсей! Она вернулась!        Я присмотрелся к силуэту и понял, что Акю права – это действительно была учительница. Однако что-то было не так. Мной овладело странное беспокойство. Почему она так медленно идёт? Неожиданно Кейне остановилась, пошатнулась на месте, а потом медленно осела на землю. Мы с Акю немедленно бросились к ней. - Кейне-сенсей! Кейне-сенсей! Что с вами? – воскликнула Акю.        Мы подошли к ней. Преподавательница лежала на дороге, явно без сознания. Как только я увидел её, то оцепенел от внезапного ужаса.        Кейне Камисирасава была вся изранена. Её одежда была перепачкана гарью и изорвана. На теле были видны многочисленные раны, разрезы и ожоги. Из них не шла кровь, но, тем не менее, они были тёмно-красными изнутри. Я смотрел на неё, и меня трясло. Уши заложило от стука собственного сердца. В голове крутился недавно пережитый ночной кошмар. Кошмар, ставший реальностью. - …ку-сан! Ареку-сан!!! – наконец услышал я чей-то громкий крик.        Это Акю. Она схватила меня за плечи и трясёт. Шум в голове начинает стихать. Шок понемногу отступает. - Ареку-сан! Нам надо отнести Кейне-сенсей в дом! Помоги мне!        Да. Да, сейчас. Пелена ужаса, застилающая разум, почти рассеялась. Я отдышался и кивнул.        Мы осторожно подняли учительницу с земли и понесли домой. В гостиной расстелили постель и с осторожностью уложили Кейне. Она не подавала признаков жизни, но явно была жива: её дыхание было ровным, хоть и не глубоким. Я пощупал её руку – пульс был слабым и редким. - Это раны от снарядов данмаку, - заявила Акю. – Она с кем-то сражалась и проиграла бой. Однако вряд ли это дикие ёкаи. Они вряд ли бы дали ей возможность уйти живой. Больше похоже на то, что она вступила в дуэль на картах-заклинаниях с другим таким же ёкаем. Но, боюсь, я не смогу идентифицировать напавшего. С другой стороны, вот эти царапины, кажется, нанесены когтями. Тут слишком много разных следов. Единственное, что я могу сказать точно – это то, что все раны были нанесены ей в одно и то же время. - То есть, ей одновременно наносили удары когтями и обстреливали? – спросил я. – Тогда, значит, их было, как минимум, двое. - Да, - согласилась Хиеда, - очень на это похоже. Двое или больше. - Ладно, нам надо перевязать её раны, - сказал я. – Можешь поискать, где у Кейне лежат бинты или ещё что-то в этом роде? - Сейчас попробую, - ответила Акю и вышла.        Я остался сидеть и размышлять. Некстати я припомнил, что сам неделю назад попал в подобное положение. Тогда Кейне спасла меня, принеся сюда. Видно, теперь пришла моя очередь. Правда, я не знал, что здесь можно сделать помимо перевязок. Никаких лекарств у меня не было, а готовить здешние настои я, естественно, не умел. Что, если моей помощи окажется недостаточно? Что, если Кейне Камисирасава умрёт?        Акю вошла в комнату. - Вот всё, что я смогла найти в аптечке. Похоже, у неё закончились почти все бинты, и она не успела купить новых, - с этими словами Акю протянула мне маленький моток ткани.        Я взял моток и оценил его. На глаз в нем было от силы метра два. Хватит, чтобы перевязать особенно большие раны, а остальные придётся оставить как есть. Когда рассветёт, узнаю, где здесь аптека, и раздобуду ещё бинтов, а заодно и каких-нибудь лекарств. По-крайней мере, обезболивающие ей точно понадобятся, вряд ли эти ранения заживут за один день.        Мы с Акю осторожно сняли с Кейне остатки одежды. Стараясь не смотреть куда не нужно, я промыл раны кипячёной водой и перевязал настолько, насколько хватило материала. Кейне так и не пришла в себя, но, судя по ровному дыханию и спокойному лицу, её состояние не ухудшилось. Мы укрыли её потеплее и присели рядом.        Акю заварила ещё чая и принесла его в комнату. Мы молча сидели подле учительницы, периодически прихлёбывая горячий чай, чтобы не уснуть. - Всё-таки это очень серьёзный инцидент, - наконец нарушила тишину Хиеда. – По крайней мере, когда случились инциденты с алым туманом и задержавшейся зимой, деревне и людям не угрожала такая опасность. - Как ты думаешь, что случилось с луной? – спросил я. - Пока у меня нет никаких догадок. Все ёкаи, которые мне известны, просто не способны на такое. Исказить луну таким образом… зачем кому-то делать подобное? Да ещё и накануне фестиваля. Конечно, если злоумышленник планировал сорвать праздник, то ему это удалось, но я думаю, что к фестивалю этот инцидент не имеет никакого отношения. Исходя из анализа прошлых подобных случаев, такие инциденты – скорее побочные эффекты чьей-то активной деятельности, чем злой умысел. По-крайней мере, с Весенним инцидентом было именно так. Инцидент Алого Тумана, правда, всё же был в некотором роде злым умыслом Ремилии Скарлет, однако, её целью тогда было всего лишь скрыть солнце, чтобы оно не мешало ей жить. Таким образом, и сегодняшний инцидент может быть лишь попыткой… ну, допустим, не дать луне стать полной, или ещё что-то в этом роде.        За окном ярко сверкнуло. Мы вздрогнули и выглянули в окно. На небе появились звёзды, деревья на улице снова зашелестели от ветра. Ущербная луна тоже была видна. Это могло значить только одно: чары преподавательницы рассеялись, и деревня снова стала видимой для всех. - Странно, - задумчиво произнесла Акю, разглядывая луну. - Что? – спросил я, не поняв, что именно она имеет в виду. Луна совершенно не изменилась - та же самая, что и перед уходом Кейне, непонятного оттенка застарелой меди. - Луна сейчас прямо над нами, хотя уже почти три часа ночи. Когда это началось, она была вон там, - показала Акю. – С момента сокрытия деревни прошло полночи, а луна за это время передвинулась по небосклону только на час. Кажется, дело тут не только в луне. Само течение времени замедлилось. Это что-то уже совсем нехорошее. Если так будет продолжаться, то рассвет наступит ещё очень нескоро. А пока на улице ночь, деревня остаётся под угрозой атаки ёкаев. - Но Кейне нужна помощь! Ей нужны лекарства! Если я сейчас не пойду к вашему аптекарю, то она может… - Тебе никто не откроет, Ареку-сан. Уходя, Кейне предупредила всех сидеть дома и не открывать никому двери, если её заклинание спадёт до рассвета.        Я промолчал. - Я понимаю. Я всё понимаю, Ареку-сан, - сказала Акю, и в её глазах я увидел слёзы. – Но мы ничего не можем сделать. Мы лишь можем ждать.        Я взглянул на Кейне. Она лежала под одеялом и на первый взгляд казалась безмятежно спящей. Даже царапины на её лице слегка побледнели.        Побледнели?       Почувствовав неладное, я откинул одеяло.        Кожа Кейне приобрела бледно-лунный оттенок. Посмотрев на её руку, я похолодел. Ладони были не просто бледными – они были прозрачными. - Акю, что с ней? – в тревоге спросил я, хотя уже сам догадывался. - Ей… не хватает сил, чтобы восстановиться. Она начинает развоплощаться. - Она продержится до утра? - Не знаю…        Проклятие. Если у Кейне кончатся силы раньше, чем я смогу привести помощь, то… чёрт! Ну почему, почему во всех подобных ситуациях я оказываюсь настолько беспомощным?!        Я взял учительницу за руку. Она была чуть тёплой, но всё ещё осязаемой, несмотря на свою прозрачность.        Кейне, пожалуйста. Ты не должна исчезнуть, не должна умереть. Просто не должна.        Бесполезный защитник, бесполезный врач. Вот кто я сейчас.        Я сжал руку учительницы и закрыл глаза. Я не хотел видеть, как Кейне растает без следа, как исчезнет её рука, которую я сжал в ладони.        Всё чувства притупились, я словно бы погрузился в тишину и полумрак. Наверно, это была какая-то защитная реакция. И только тёплая ладошка учительницы истории напоминала мне об окружающей действительности. Я не возражал: уж лучше так, чем увидеть, как всё это кончится. Мне даже захотелось, чтобы всё так и осталось – вечная тьма и тишина вокруг, и никого рядом. Даже то, что я так и не смог попасть домой, померкло по сравнению с осознанием неминуемой смерти такого хорошего человека, как Кейне Камисирасава.        Не знаю, сколько я находился в этом небытии, но вот на плечо легла чья-то рука. Ощущения окружающей действительности вернулись, и я медленно открыл глаза. И хотя в комнате всё осталось по-прежнему, я сразу почувствовал: что-то произошло.        Кейне лежала рядом со мной, как и прежде, но в её внешнем виде что-то изменилось. Я не сразу понял, что, пока не вгляделся в её лицо. Недоумевая, я перевёл взгляд на Хиеду. - Чт… что случилось?        Акю не ответила. Она выглядела потрясённой. Я снова посмотрел на преподавательницу.        На теле Кейне не было ни единого ранения. Все царапины, порезы, раны и ожоги исчезли, словно их и не было. Кожа снова стала обычного цвета, потеряв пугающую мраморность и прозрачность.        Она… выздоровела? Но как это произошло? Что это за чудо? - Сила кирина, - срывающимся голосом сказала Акю. – О боги, такого… я и представить себе не могла… - Что? – переспросил я. – Что ты имеешь в виду? - Ты взял её за руку, - прошептала Акю, - закрыл глаза, а потом… раны Кейне начали затягиваться. Они заживали на глазах, пока не исчезли без следа. Я знаю только одно существо, которое на такое способно – кирин, древний дракон, дух воды. Твоя способность – сила исцеления, которой они владеют. - Ты, что… хочешь сказать, что это… я её вылечил?! – я окончательно перестал что-либо соображать.        Акю кивнула. Она вытерла слёзы и теперь улыбалась: - Ты узнал о своём умении как нельзя вовремя. Ещё немного, и мы, возможно, попрощались бы с Кейне-сенсей. - Но как так вышло? Я же не какой-то там древний дракон! Откуда у меня такие силы? - Могло случиться так, что, когда ты превратился в ёкая, какая-то часть твоей души оказалась родственной духу кирина. Может быть, это оттого, что ты, ещё будучи человеком, был врачом и хотел лечить людей?        Ну да, допустим, я пошёл в медицинский университет по своему желанию, хотя мои родители сами не были врачами и высказывали сомнения относительно того, стоит ли мне этим заниматься. Но у меня были на это свои причины. Меня не интересовало, что доктора получают невысокие зарплаты и работают больше, чем другие. Мне просто… хотелось.        И, посмотрите только, чем всё это обернулось.        Кейне всё ещё спала. Но вид у неё был совершенно здоровый, так что мы перестали волноваться и, оставив её одну, расположились в гостиной. Акю зевала и тёрла глаза. Мне же спать вообще не хотелось. По просьбе Хиеды я сделал для неё крепкий чёрный чай, поскольку лечь спать она отказалась.        На улице по-прежнему было темно, хотя было уже не меньше шести часов утра. Я всё также не имел представления, что же мне делать дальше. Отправиться утром в Храм Хакурей в надежде застать там хотя бы жрицу? Возможно, я узнаю от неё, что случилось этой ночью, но вот найти ёкая границ мне это не поможет. Празднество в храме наверняка было отменено, так же, как и в деревне, а значит, все приглашённые разошлись по домам, а жрица занялась инцидентом. Интересно бы узнать, как она вообще их решает.        Мы с Акю немного поговорили по поводу моей внезапно открывшейся силы, но затем Хиеда всё-таки не выдержала и заснула прямо за столом, не допив свой чай. Я не стал её будить, а вместо этого укрыл её пледом. Сам же тихонько приоткрыл дверь и вышел на улицу.        Первое, что бросилось мне в глаза – серебристая полная луна, сияющая на небе, словно начищенный поднос. Она опять стала прежней, и я с радостью смотрел на чудесное светило, которое, казалось, стало ещё ярче и красивее, чем прежде. Это дало мне надежду на то, что инцидент разрешён, и все беды остались позади. Яркий лунный луч бил мне прямо в лицо, и я стоял под ним с наслаждением, даже руки раскинул, словно под тёплым солнцем. Я ощущал невиданный прилив сил. Мне даже захотелось разбудить Акю, чтобы она тоже смогла полюбоваться луной. Но когда я вернулся в гостиную, то всё же передумал делать это. Тем более что Акю спала неспокойно – ей явно снились кошмары, и она, сидя за столом, то и дело вздрагивала во сне. Я расстелил за её спиной матрас, осторожно уложил Акю, подложив под голову подушку и укрыв.        Сам я спать не хотел, да и не собирался – не хотел пропустить рассвет, чтобы отправиться в храм как можно раньше. Делать было нечего. Я просто сидел, потягивал чай и размышлял о разном, гадая, когда же завершится эта бесконечная ночь. Несколько раз ходил проведать, как там учительница. Кейне всё так же мирно спала, её лицо было безмятежно спокойным – её, очевидно, кошмары не мучили. А может, она просто была без сознания и вообще не видела снов. По крайней мере, её дыхание было ровным, а сердцебиение – ритмичным и нормальным.        Когда, по моим расчётам, пошёл девятый час с момента начала темноты, небо на востоке начало светлеть. Рассвет всё же наступил. Небо постепенно окрашивалось в розовато-оранжевые цвета. Треск сверчков смолк, и вместо него защебетали утренние птицы. Я собрал свои вещи (в смысле, прихватил свой разряженный мобильник и всё) и вышел из дома преподавательницы.        Дорога до храма заняла полчаса, за которые над горизонтом успел подняться край солнца. Я шагал и гадал, что же я узнаю в храме, когда дойду туда. Вот я прошёл по лесной дороге, вот показались знакомые ворота-тории. Я вгляделся и заметил, что по лестнице кто-то спускается мне навстречу. Это оказалась Мариса. Закинув метлу на плечо, она нетвёрдой походкой двигалась в мою сторону. Я удивился, поскольку очень нечасто видел, чтобы ведьма шла куда-то пешком, ведь она практически всегда передвигалась на метле. Но когда она подошла ближе, то я понял причину этого. - О, С-саша! П-привет, - заметила меня Мариса и вяло помахала рукой. От неё попахивало спиртным. – Давно т-тебя тут не было видно. Как дела? - Привет, Мариса, - поздоровался я. – Ты не знаешь, что произошло сегодня ночью? - О-о, к-конечно знаю! Рейму мне рассказала. Какие-то пришельцы с Луны, принцесса, кролик и докторша, заменили полную луну на небе подделкой, чтобы отвадить от Земли лунных эмиссаров, которые за ними бы пришли, и… ну в-общем, ты лучше у неё самой спроси, я толком ничего не поняла. Она ещё здо-о-рово меня побила этой ночью, так что у меня вообще голова кругом идёт. И я, к-кажется, перебрала…        В этом я был с ней согласен. Значит, праздник всё-таки состоялся? - А Рейму сейчас в храме? – спросил я. - А, точно! – воскликнула Мариса. – Её нет сейчас. Она куда-то ушла с этой ёкайшей, которую ты искал.        От волнения у меня перехватило дыхание. - Где она? Куда она ушла? - Не знаю, - помотала головой Мариса. – Перед тем как я отключилась, я видела, как они вдвоём уходят из храма. Когда я проснулась, ни её, ни жрицы так и не было. Но краем уха я вроде слышала, что они направились в Бамбуковую Рощу… - А это точно была Юкари? Та самая, кто мне нужна? - Точно, точно! Не кто иная как она! Мало того, этой ночью она вместе с Рейму отправилась расследовать этот инцидент. Они меня вдвоём и разнесли в пух и прах в Бамбуковой Роще. - А почему они на тебя напали? Ведь Рейму твоя подруга… - Да это я, если честно, на них напала, - развела руками Мариса. – Я подумала, что инцидент вызвала сама Юкари и теперь морочит жрице голову, заставляя её искать несуществующих виновников. К тому же, ведь они использовали чары Непреодолимой Ночи. Это из-за них ночь длилась так долго. Вот я и разозлилась, когда их встретила.        Я своим ушам не верил. Рейму в компании ёкая удлиняла ночь, побила Марису… это как-то расходилось с моим мнением о жрице, которое я составил себе, живя в храме. Что-то тут было не так. - Я, пожалуй, подожду Рейму в храме, - ответил я. – Надеюсь, что когда она вернётся, она всё объяснит, и поможет мне встретиться с Юкари. - Н-ну, тогда удачи. А я домой. До свидания! – Мариса помахала мне и свернула в сторону чащи.        Я двинулся в сторону храма, твёрдо намереваясь дождаться жрицу и получить ответы на все вопросы.        Но Храм в этот день так и остался пустым. Ни Рейму, ни Юкари так и не появились. Так как я всё ещё беспокоился за состояние Кейне, в итоге мне пришлось возвращаться в деревню. Я дал себе слово прийти сюда завтра и всё, наконец, выяснить.        Однако на следующую ночь после лунного инцидента случилось то, отчего у меня пропало всякое желание обращаться к жрице за какой бы то ни было помощью.