Иллюзорное путешествие

       Раннее утро. Я открыл глаза и потянулся в постели. Из коридора слышались шаги Кейне, которая собиралась на работу в школу. Я с обычной утренней неохотой вылез из-под тёплого одеяла, поёжился и принялся одеваться.        Кейне уже почти собралась. Она с улыбкой пожелала мне доброго утра, а затем ушла. Я принялся делать себе завтрак. Мне тоже скоро пора было уходить на работу. Лавка аптекаря начинала работать чуть пораньше, чем другие, так что не следовало задерживаться.        В Генсокё наступил ноябрь, а это значило, что с момента моего появления здесь прошло почти три месяца. За это время случилось несколько перемен в моей жизни здесь, но они не были настолько значительными, как события Лунного инцидента, поэтому опишу их вкратце. Но прежде стоит подробнее рассказать о том, что случилось сразу после сорванного Фестиваля Полной Луны.       Кейне проснулась утром, как ни в чём не бывало. Она сильно удивилась тому, что её раны уже зажили. Ещё больше она поразилась, когда узнала, что я был этому причиной. Я попытался расспросить её о том, кто напал на неё той ночью, но Кейне сразу расстроилась и не ответила мне. Увидев такую реакцию, я решил не настаивать на ответе. В остальном день прошёл как обычно. Но к вечеру Кейне бросила взгляд на небо и сказала, что ей нужно кое-куда отправиться на ночь. Я, хоть и не сразу, но припомнил слова Хиеды о том, что Кейне – оборотень и при полной луне превращается в зверя, поэтому на время полнолуния уходит в Затерянную Бамбуковую Рощу. Поскольку я всё ещё беспокоился за состояние учительницы (мало ли что – вдруг он ещё не полностью выздоровела), у меня появилась идея – незаметно пойти и проследить за ней. К тому же мне было любопытно, в кого же она оборачивается при полнолунии.        В первом часу Кейне вышла из дома, я через некоторое время незаметно последовал за ней. Мне было как-то неловко, что я слежу за Кейне, словно бы подглядывал за её личной жизнью. Но я твердил себе, что просто тревожусь за её здоровье. Если она меня заметит, то я так ей и скажу, думал я.        До рощи мы добрались глубокой ночью. Впрочем, взошедшая полная луна освещала всё не хуже солнца. Кейне то и дело останавливалась и странно сгибалась, словно бы от боли, но не издавала ни звука. Наконец, она зашла под сень бамбуковых стволов. Тело Кейне окутала мгла, а когда она рассеялась, я увидел звериное обличье учительницы.       Внешне Кейне практически не изменилась. На её голове появились изогнутые рога, черты лица слегка заострились по-звериному, а глаза загорелись красным огнём. В остальном же – если не считать того, что платье Кейне стало зелёным вместо синего – облик учительницы остался прежним.       Вдруг Кейне посмотрела на небо. Я не сразу понял, что она там высматривает, но немного погодя услышал какой-то треск, похожий на залпы салюта. Моё сердце сжалось от волнения – в Генсокё такой звук мог значить лишь одно: где-то поблизости сражаются в данмаку. Кейне проследила взглядом что-то на небе, чего я не смог разглядеть и вдруг побледнела, прошептала: “О, нет” и, подпрыгнув в воздух, взлетела и понеслась в чащу, огибая бамбуковые деревья. Я завистливо посмотрел ей вслед, а потом припустил следом, уже не боясь быть обнаруженным.       Я быстро потерял учительницу-оборотня из виду, но звуки сражения вели меня прямо туда, куда улетела Кейне. Пользуясь этим ориентиром, я уходил всё глубже и глубже в чащу леса. Его, видно, не зря назвали Потерянной Рощей – потеряться здесь было проще простого. Тем не менее, я не думал об этом и продолжал бежать. То и дело из кустов выскакивали перепуганные моим топотом дикие кролики и тут же исчезали среди гладких стволов.        Постепенно пространства между деревьями стало больше, и неподалёку даже появился некоторый намёк на тропу. Я прислушался. Хлопки и треск смолкли, и я принялся озадаченно оглядываться. Неожиданно сверху раздался возглас. Это была Кейне: - Это снова вы?!       Я задрал голову вверх и разглядел фигурку Кейне над стволами бамбуковых деревьев. Напротив неё в воздухе находились двое, кого я пока различить не мог. Но вот одна из них подлетела ближе и что-то ответила. В этот момент я разглядел у неё на голове красный бант. Рейму Хакурей! Но почему она здесь? И что она собирается делать?        Кейне отчаянно взмахнула рукой и прокричала: - Я даже пальцем её коснуться вам не позволю!       С этими словами она воздела руки и выпустила в воздух тучу мерцающих снарядов. Они застыли в воздухе, а между ними понеслись потоки других, более крупных. Но прежде чем они двинулись в сторону Рейму, её спутница взмахнула чем-то, очень похожим на трость или сложенный зонт, и в Кейне полетел поток алых вытянутых снарядов, напоминающих иглы. Учительница попыталась увернуться, и это ей почти удалось, но было видно, как несколько “игл” всё же задели её. Кейне тут же сменила атаку, заставив свои “пули” сплетаться в причудливые петли, которые, к тому же, появлялись сзади противников. Тут уже пришла пора Рейму и её напарницы уворачиваться, причём в бешеном темпе. Снаряды сияли в ночном небе так ярко, что мне то и дело приходилось смаргивать. В глазах плясали вспышки и блики, как от электросварки.       Когда я проморгался в очередной раз, атака Кейне снова поменялась. Она стала похожа на первую, но рисунок и движения “пуль” заметно усложнились. На этот раз я был почти уверен, что жрице и незнакомке не спастись. Вдруг Рейму выбросила вперёд руку с гохеем. Вокруг неё разошлась невидимая волна, мгновенно уничтожившая все окружившие её снаряды. Мало того, вокруг жрицы закружились разноцветные шары, на глаз больше метра в диаметре, которые по очереди полетели в Кейне. Один за другим они врезались в учительницу и взорвались с оглушительным треском. Тело Кейне отбросило в воздухе метров на пять, а потом она, словно снова начав подчиняться гравитации, рухнула с пятнадцатиметровой высоты в ближайший кустарник.       Остолбенело я смотрел на то, как жрица, всё ещё паря в воздухе, отряхнула одежду, затем что-то сказала спутнице со светлыми волосами, в пышном белом платье, и они вдвоём двинулись далее. Наконец, я опомнился и бросился к месту падения учительницы. Подбежав, я склонился над кустом и увидел её, лежащую без сознания. Осторожно я поднял её и перенёс на ровное место. Одежда Кейне была опалена, но повреждения были значительно менее серьёзными, чем прошлой ночью. Я аккуратно пристроил Кейне на спине (совсем, как она меня тогда, когда нашла меня в лесу у особняка) и двинулся обратно в деревню.        Я до конца не мог поверить в произошедшее. Рейму вот так просто напала и расправилась с Кейне Камисирасавой, мирной учительницей, преподающей историю, главной защитницей Деревни Людей… ладно, допустим Кейне атаковала первой, но он явно сделала это не просто так. “Я даже пальцем её коснуться вам не позволю!” - сказала она жрице. Она явно что-то или кого-то защищала здесь, в Бамбуковой Роще. И, придя сюда сегодня, она явно не ожидала встретить Рейму.        А эта фраза ранее: “Это снова вы!”, что она значит? Выходит, что Кейне уже встречалась с жрицей и той, другой особой? Причём совсем недавно. Погодите…        От внезапной догадки я даже на месте остановился. Значит, прошлой ночью Кейне тоже столкнулась с Рейму? И была изранена в схватке с ней? Но почему? Ведь Кейне отправилась именно что защищать деревню от ёкаев. Учитывая обязанности жрицы, они с преподавательницей просто должны были быть союзниками! А от Рейму ещё и Мариса пострадала в ту ночь. Нет, со жрицей явно было что-то не так. Причём с ней, по словам колдуньи, была именно та, кто была мне нужна всё это время. Особа, о которой я успел услышать и узнать столько такого, что, не нуждайся я в её помощи, то держался бы от неё как можно дальше. Может, это она обманом заставила Рейму совершить всё это? Но, опять-таки, зачем? Очередной вопрос, на который у меня нет ответа.       От этих размышлений у меня начало зарождаться предчувствие – даже не подозрение, нет, для подозрений мне просто не хватало информации, – что всё, что происходило со мной и вокруг меня с того момента, как я шагнул в эту проклятую дверь в этот мир, не было случайностями. Я пытался не думать об этом, считая это излишней паранойей. Конечно, можно любое роковое стечение обстоятельств объявить чьим-то коварным планом и тем самым сложить с себя ответственность за собственные глупости и просчёты. В конце концов, меня никто не заставлял соваться в этот проход и изображать из себя исследователя других миров. Это я по случайности свалился с метлы и стал тем, кто я сейчас. Это я умудрился в огромном особняке напороться на спрятавшуюся вампирку.        Между прочим, если в ту ночь Рейму сопровождала Юкари, то логично предположить, что именно её я видел вместе с Рейму сегодня. Вдвойне обидно: я надеялся, что жрица поможет уговорить ёкая помочь мне, а теперь не знал, стоит ли мне вообще доверять им обоим. Будучи под негативным впечатлением от произошедшего, я не отправился в храм на следующий день, как планировал ранее, а решил отложить это хотя бы на неделю. Наверно, потому, что начал уже всерьёз побаиваться встречи с Юкари.       Дома я попробовал снова применить свою силу, чтобы опять исцелить Кейне. Всё получилось, как и в прошлую ночь: моё сознание погрузилось в сумрак, а когда я пришёл в себя, Кейне уже была целой и невредимой. По крайней мере, хоть это радовало – способность оказалась весьма полезной. Но, вспоминая произошедшее ночью, я понял, что этого недостаточно. Я не знал, что может произойти в будущем, но твёрдо решил, что не дам больше этому повториться. Я был сыт по горло своим бессилием, своей неспособностью хоть как-то повлиять на складывающиеся обстоятельства. Раз уж я стал ёкаем, то и должен был научиться делать всё, что умеют другие ёкаи, а именно – летать и сражаться на данмаку. И, как только Кейне стало лучше, я попросил её начать тренировать меня.       Сначала учительница сомневалась в моём замысле, но в итоге согласилась, что ничего плохого не случится, если я хотя бы попробую. И вот, наши ежедневные тренировки начались.        Для тренировки Кейне избрала западную окраину леса, окружающего Алый Особняк. Сам особняк находился не так уж и близко, поэтому можно было не волноваться, что мы потревожим его жителей. Мы приходили туда каждый вечер, часов в восемь, поскольку Кейне всё ещё работала в школе и не могла уходить, пока занятия не будут окончены. Заканчивались наши тренировки обычно за полночь, но, поскольку мы были ёкаями, спать нам не хотелось. Я вообще заметил, что даже слабый ёкай, если надо, может не есть, не пить и не спать гораздо дольше, чем человек, без особого вреда для своего состояния. А такие существа, как Кейне, могли и вовсе обходиться безо всего этого. “А что, это весьма полезная способность, особенно для дежурного врача в стационаре” – размышлял я.       Сперва, Кейне учила меня летать (или левитировать, уж не знаю, как правильнее). Поначалу я вообще не понимал, как такого можно добиться. Затем постепенно пришло понимание, что главное в этом деле – на одно-единственное мгновение забыть, что тебя тянет вниз гравитация. Прибавьте к этому традиционное дзен-буддийское “очистить разум от посторонних мыслей” или как-то так. Словом, как только у меня получилось удержаться в воздухе дольше пяти секунд, я начал делать первые успехи. После месяца обучения я уже мог похвастаться тем, что был способен левитировать около получаса, совершая при этом различные манёвры и даже некоторые фигуры высшего пилотажа.        Куда труднее давались мне поединки при помощи данмаку, энергетических снарядов всевозможных форм и цветов. Нет, создавать простейшие “пули” я научился довольно быстро – размером с древесный лист и ладонь, с теннисный мяч, и даже пузыри дрожащего раскалённого воздуха диаметром с зонт у меня получались. Это когда надо было создавать их по одному. Но в сражении всё это необходимо было выстреливать во множестве и очень быстро, поскольку от атаки небольшим количеством снарядов толку было не больше, чем от швыряния камнями в муху. К тому же, было крайне нежелательно проводить все свои атаки в беспорядке. Когда же я спросил у Кейне, почему бы вместо этого просто не направить весь обстрел на врага, то учительница лишь усмехнулась и предложила мне самому попробовать. Я поколебался, но потом всё же согласился и начал обстреливать её прямыми потоками пуль. Результат вышел очень показательным – Кейне увернулась от всех снарядов простым уклонением в сторону. Как бы быстро я не стрелял, я просто не мог попасть в постоянно смещающуюся цель. Этим Кейне показала мне, что прямой атакой ничего не добьёшься. Важную роль играло именно ошеломление оппонента. Атаки в данмаку должны запутывать и дезориентировать противника, не давать ему сосредоточиться, заставлять нервничать, метаться и совершать ошибки.        Через некоторое время я всё-таки научился составлять свои атаки в простые комбинации – кольца, веерные выстрелы, и даже небольшие, но плотные волны из мелких снарядов. Лучи, пули в форме маленьких кинжалов и вытянутые кристаллы, которые умела делать Кейне, у меня так и не получились, однако шарообразные и стреловидные снаряды я вполне освоил. Испытав мои атаки, Кейне удовлетворённо кивнула и сказала, что я уже вполне могу справиться с мелкими ёкаями вроде фей и духов.       Кейне ещё много чего рассказывала мне об этом странном и необычном виде сражения. Оно появилось в Генсокё очень давно и в течение многих столетий совершенствовалось ёкаями. Но наиболее заметным изменением в данмаку стал свод правил использования карт-заклинаний.       Картой-заклинанием, оказывается, назывался особый вид атаки, который использовался в сражениях. Эти карты выглядели как листки плотной бумаги, вроде тех, что я нашёл у Кейне в столе, и на них были магическим образом записаны вид, структура и направления атак. Такие атаки были более сложными, чем простые комбинации из пуль, они часто включали в себя несколько типов снарядов сразу, и каждая такая атака имела свой уникальный рисунок, или, как выразилась Кейне, “паттерн”. Каждый ёкай, будучи достаточно сильным, использовал в бою собственные карты-заклинания, благодаря чему они являлись своеобразным идентификационным знаком, вроде узора отпечатков пальцев. Конечно, периодически карты-заклинания ходили по рукам, если ёкаи заключали пари и использовали их в качестве трофея при победе в сражении, но такие случаи были нечасты, поскольку наиболее эффективно использовать такую атаку мог лишь её создатель. В некоторых случаях такие атаки были заключены не в картах, а в других предметах: к примеру, в гохее Рейму, или в миниатюрной печке-хаккёро, которой пользовалась Мариса (да-да, та самая ослепляющая и оглушающая вспышка, которой колдунья пыталась прогнать ночного воробья, тоже являлась картой-заклинанием).       Учительница сказала, что для того, чтобы быть способным на равных биться с сильными ёкаями, мне тоже придётся обзавестись картами-заклинаниями, однако, чтобы научиться их создавать, необходимо сначала набраться достаточно опыта и сил. До тех же пор мне придётся обходиться простыми комбинациями.        И, наконец, ещё одно важное умение, которому Кейне учила меня в ходе тренировок – уклонение от вражеского данмаку. Пожалуй, это оказалось наиболее сложным в этом деле. Тут требовалось просто невозможное на первый взгляд сочетание реакции, грамотного просчёта безопасных движений и простой удачливости. Используя тренировочные снаряды, не наносящие вреда, учительница раз за разом обрушивала на меня потоки пуль, в которых я должен был искать слабые места и использовать их для выживания. После постоянных моих неудач в этом деле Кейне снова и снова повторяла, что даже в самой неприступной на вид атаке можно отыскать изъяны. - Вокруг тебя может твориться сущий хаос, - говорила она. – Но попробуй охватить его взглядом, и ты увидишь, что на самом деле это - единое полотно, сотканное из данмаку, и тебе лишь надо в нужный момент времени найти в нём промежутки.        Но, несмотря на это, я ещё долго продолжал “ловить” пули Кейне. Порой мне казалось, что с моей реакцией мне и надеяться на что-то не стоит. Весь первый месяц так и было, что меня несколько угнетало. Но с практикой пришёл какой-никакой опыт, и, мало-помалу, число попаданий в тренировках начало снижаться. Я также начал подмечать, что некоторые снаряды имеют куда меньший радиус поражения, чем это кажется на первый взгляд. К примеру, края вышеупомянутых пузырей можно было спокойно задевать, поскольку вся опасность таилась лишь в их центре: там находился заряд, который и создавал вокруг снаряда полупрозрачную оболочку.       Всё это было настолько новым и невероятным для меня, что прежние чудеса и странности, увиденные мной до этого, поблекли на этом фоне. Уже само по себе умение летать было для меня фантастикой, сбывшейся детской мечтой. И, хотя полёт отнимал немало сил, по ночам я порой выбирался из дома и поднимался в небеса. Высота уже не сильно пугала – даже если сил поддержать левитацию не оставалось, я всегда мог затормозить падение и с лёгкостью приземлиться. Правда, после таких ночей я просыпался совершенно разбитым, да и с наступлением осени в небе по ночам стало холоднее, так что я прекратил эти шалости.       Поскольку днём Кейне была в школе, я оставался дома один. Безделье буквально убивало меня, но я нашёл выход. Я устроился на работу в лавку аптекаря, торгующую различными лечебными травами и настоями. Я быстро прошёл краткий курс на тему здешней травологии и начал работать помощником продавца. Несомненной пользой было то, что я, во-первых, наконец, начал заниматься тем, что было для меня хоть немного, но знакомо, а во-вторых, у меня появились кое-какие средства на здешнюю жизнь. К тому же периодически жителям деревни требовалась медицинская помощь, в основном травматологического характера. В деревне ко мне привыкли, и со временем даже оказалось, что местные жители дали мне прозвище “Кирин-но-Ареку”. Когда я узнал об этом, то не мог сдержать улыбку, поскольку при этих словах мне почему-то вспомнился “Скайрим”.       За всем присходящем я начал замечать одну любопытную вещь. Когда улеглись волнения после инцидента, и я вместе со всеми остальными зажил спокойной жизнью, то понял, что мне уже не очень-то и хочется вернуться обратно, к жизни студента медицинского университета (которая и так должна была вскоре завершиться). Добавить к этому то, что вместо того, чтобы пойти просить у помощи у Рейму, мне хотелось подойти, как следует встряхнуть жрицу и спросить, какого чёрта она творила в ночь во время и после инцидента. Я отложил это на будущее, поскольку больше не был уверен в дружелюбности Рейму в моём отношении, а сражаться, естественно, пока не умел. Да я и не был уверен, что когда-нибудь смогу её победить: я достаточно услышал от неё и окружающих, чтобы понять, что она – мастер в своём деле.        Словом, я на время оставил стремление выбраться отсюда во что бы то ни стало, отдавшись мирной и размеренной жизни. Планов по возвращению я больше не строил: Юкари наверняка снова скрылась в неизвестном направлении, а если даже жрица не знала, где её искать, то мне заниматься её поисками было тем более бесполезно. Кейне разрешила мне остаться у неё жить до конца зимы, а весной пообещала помочь в постройке и обустройстве моего собственного дома. Мне было несколько неловко согласиться, но учительница сказала, что у неё есть пара знакомых, которые справятся с этим менее чем за две недели. Я понял, что речь идёт явно не о людях.       Кстати, через месяц после Лунного инцидента в деревню начала наведываться одна девушка. Никто её ранее здесь не видел. Она начала посещать лавку аптекаря почти сразу после того, как я туда устроился. По меркам деревни и самого Генсокё, она выглядела не по-здешнему: была одета в чёрный пиджак с белой рубашкой и красным галстуком, и светло-розовую юбку. У неё были белые волосы со слабым розоватым оттенком. Она выглядела точь-в-точь, как ученица какой-нибудь западной частной школы… вернее выглядела бы, если бы не две примечательные детали её внешности. На голове девочка носила украшения в виде длинных кроличьих ушей, которые были всегда измяты и постоянно находились в полустоячем положении. Второй примечательной деталью незнакомки были глаза. Они были чистейшего красного цвета и, казалось, слабо светились. Когда я ненароком встретился с ней взглядом, то внезапно почувствовал дурноту, а перед глазами всё поплыло; я торопливо отвёл взор, и через некоторое время всё прошло. Очевидно было, что несмотря на свою одежду, она явно явилась не из внешнего мира. Девушка представилась нам как Рейсен и предложила нам купить у неё медикаменты. Когда аптекарь спросил у неё, что же у неё есть, Рейсен принялась показывать упаковки и пространно объяснять об их содержимом. Я был уверен, что аптекарь почти ничего не понял, но для меня слова “антибиотики”, “дезинфектанты”, “бронхолитики” и прочее были более чем знакомы. Я посоветовался с хозяином лавки, и мы решили их приобрести, тем более что она попросила за них не так уж много. Когда я спросил, откуда она принесла эти препараты, Рейсен ответила, что пришла из Затерянной Бамбуковой Рощи, где живёт её хозяйка, гениальный доктор по имени Эйрин Ягокоро, способный изготовить любое лекарство и излечить любого, будь то человек или ёкай. Этот доктор, сказала Рейсен, принял решение сотрудничать с Деревней людей и всячески помогать всем, кто нуждается в медицинской помощи. Ещё Рейсен сообщила, что она также готова принять каждого больного, если таковые обратятся к ней домой, в особняк под названием Эйентей.       Девушка с кроличьими ушами на голове удалилась восвояси, оставив нас переваривать полученную информацию. Но если аптекарь скоро перестал ломать голову над этой новостью, то я ещё долго размышлял, кто бы могла быть на самом деле эта Рейсен. Она точно не была пришелицей из внешнего мира, но на жителя Генсокё была похожа ещё меньше. При этом Рейсен выглядела и вела себя так, что было ясно, что она находится в Генсокё уже достаточно давно. Значит ли это, что существовала какая-то третья, неизвестная мне категория?       Обратившись к Хиеде Акю, я выяснил, что раньше в деревне эту девушку никто не видел, и никто никогда не слышал, чтобы в Затерянной роще был какой-то особняк. Она предположила, что появление незнакомки каким-то образом могло быть связано с Лунным инцидентом. Акю в подробностях расспросила меня о внешности этой особы и о том, что она говорила о докторе из Бамбуковой рощи. И, уже покинув Акю, я вдруг припомнил, что мне говорила Мариса, когда я встретил её на пути в храм. Кажется, она упоминала о том, что инцидент вызвали пришельцы с Луны – доктор, кролик и лунная принцесса… выходит, что эта девушка, скорее всего, и являлась вышеупомянутым кроликом, а её хозяйка – тем самым доктором.        Так и проходило время. Я работал, тренировался, помогал Кейне по дому и не забивал голову излишними заботами. Лето кончилось, наступала осень. В Генсокё наступила дождливая, пасмурная погода. Солнечных дней становилось всё меньше, а ночи удлинялись (к счастью, на этот раз как полагается).        Порой я вспоминал о внешнем мире и гадал, что там сейчас происходит. Наверное, все мои одногруппники уже сдали государственные экзамены, поступили кто в интернатуру, а кто даже в ординатуру. Если бы даже мне каким-то чудом удалось вернуться сейчас домой, то всё равно мне не удалось бы сделать то же самое. Пришлось бы брать академический отпуск, проходить шестой курс заново… не знаю, выдержал бы я это. Я был выдернут из той жизни слишком резко, в неподходящий переломный момент, к тому же моё отсутствие слишком затянулось, и теперь я уже не был уверен, получится ли у меня, как ни в чём не бывало, возвратиться к прежнему существованию. Да и сам я, наверно, уже стал другим. Дело было даже не в том, что я больше не был человеком. Просто пережить столько всего за такой небольшой срок, познакомиться с целым миром, который живёт по своим причудливым законам – такое просто не может пройти бесследно.       В октябре я решил-таки наведаться в Хакурейский храм. С волнением я шёл туда, не зная, чем обернётся наша встреча. Однако, придя, я обнаружил, что храм снова пуст. Для порядка я опустил пару монет в пустой ящик для пожертвований и вошёл внутрь. Обойдя все комнаты, я никого не обнаружил. По всему было видно, что место было покинуто достаточно давно: воды в бочке почти не было, а в комнате Рейму на полу лежал слой, по меньшей мере, двухнедельной пыли. Гадая, где же сейчас может находиться жрица, я отправился обратно.       После этого я ходил в храм раз в неделю, но всякий раз заставал его всё в том же покинутом состоянии. В отсутствие жрицы у меня не было возможностей получить ответы и начать что-либо предпринимать, так что моя размеренная жизнь текла без изменений.       Однако вскоре события начали развязываться с поистине пугающей быстротой.       В очередной раз пойдя в Хакурейский Храм (это было уже где-то в середине ноября), я, подходя к ториям, наконец, услышал голоса жрицы и ведьмы. Я собрался с духом и подошёл к храму. Рейму с Марисой сидели на веранде и, как водится, пили чай и бурно что-то обсуждали. Заметив меня, они смолкли. Первой заговорила Мариса. - Саша! Привет! Ну, как ты там живёшь, в деревне? Я слышала, что ты всё-таки решил у нас остаться. Здорово!       Я проглотил ком в горле. Я не знал, как начать нелёгкий разговор, тем более что бурное приветствие Марисы несколько сбило меня с толку. - Привет, Мариса. Здравствуй, Рейму, - жрица кивнула в ответ. - Давно тебя не было видно, – сказала Рейму. – И, насколько я помню, ты хотел отправиться в вампирский особняк. Как же ты попал в деревню? - Мне пришлось уйти оттуда, из-за того, что Фландр Скарлет проснулась, - ответил я. – Я отправился в деревню. Меня приютила Кейне Камисирасава. Она… очень помогла мне.       Упоминание Кейне вновь пробудило во мне приугасший со временем гнев на жрицу, и меня словно прорвало. - Рейму… почему ты так поступила с ней?! В чём она была виновата? Зачем ты напала на неё той ночью?       Лицо Рейму вспыхнуло. - Что? Ты имеешь в виду эту ёкайскую учительницу, которая стёрла с лица Генсокё всю Деревню Людей? Если ты хочешь знать, почему я напала на неё, то отвечу: ни один ёкай не имеет права самовольно накладывать на Деревню свои чары. Она должна была хотя бы предупредить меня о своих планах. - Но Кейне сделала это лишь для того, чтобы защитить деревню от диких ёкаев! – горячо возразил я. – Без неё они ворвались бы в деревню и всех перебили! - Да будет тебе известно, Са-ша, что я тоже в ту ночь не сидела сложа руки. Я сразу отправилась разрешать инцидент, и если бы эта учительница не встала у меня на пути, то я успела бы всё сделать ещё до того, как потребовались такие крайние меры. Инцидент окончился бы ещё до середины ночи. Но она отказалась меня пропустить, и мне пришлось вступить с ней в бой. Я не виновата в том, что я выиграла его, а она – проиграла. - А на следующую ночь… зачем ты снова на неё напала? - А на следующую ночь, Са-ша, это уже она на меня напала! Она обернулась зверем и снова встала у меня на пути! У меня не было выбора, кроме как истребить её! - Рейму, тебе известно, что она чуть не умерла после сражения с тобой? – спросил я. - Умерла? Что за чушь… - Она вернулась домой вся израненная! – уже кричал я. – Она потеряла сознание и начала исчезать! - Ёкаи не умирают, Са-ша! Она могла развоплотиться, но потом через некоторое время всё равно бы появилась обратно! Так происходит со всеми истреблёнными мной ёкаями! - Кейне сделала много добра людям, - тихим голосом произнёс я. – И она, как и ты пыталась защитить деревню в ту ночь. А из-за тебя она чуть не погибла. Я не знаю, смогла бы она выжить или нет. Это я вылечил её раны. Не будь там меня, неизвестно, что могло случиться бы с ней. Но ты опять атаковала её. И теперь, Хакурей Рейму, я хочу, чтобы ты извинилась перед Кейне за ту боль, что ты ей причинила.       Воцарилась тишина. Мариса переводила взгляд то на меня, то на жрицу. Казалось, воздух вокруг нас стал наэлектризованным, и вот-вот должна была грянуть молния.       Рейму вдруг усмехнулась. - А ты сильно изменился, Са-ша из внешнего мира. Теперь я вижу, что ты стал ёкаем на деле, раз уже начал за них заступаться. Конечно, Кейне не враг людям, как большинство других таких же существ. Но она и не человек. Она оборотень. Ты знаешь, почему она уходит в Бамбуковую Рощу каждое полнолуние? Это потому что, когда она превращается в хакутаку, то забывает о своей привязанности к людям. В этом обличье она способна без угрызений совести убить любого человека, который окажется поблизости, и раньше такое уже происходило. И ты хочешь, чтобы я извинилась перед ней за то, что сделала? Я выполняла свой долг, только и всего. - Если для тебя Кейне враг, то теперь и я – тоже, - ответил я. – И если ты считаешь, что ёкаев надо истреблять без разбора, то можешь начать с меня. - Брось эти глупости, - махнула рукой жрица. – Ты хоть и ёкай, но ты ничего не умеешь. Ты не можешь ни сражаться, ни летать. Нам бесполезно выяснять отношения. Иди и живи в деревне, или ещё где захочешь. Выбора у тебя и так больше нет. - Ты сильно ошибаешься, Рейму, - возразил я. – Теперь я кое-что умею, - и я резко поднялся в воздух.       Жрица подняла брови от удивления. Колдунья же восторженно охнула и хлопнула в ладоши. - Ну и дела, а ты времени-то даром не терял! Значит, дуэли всё-таки быть? Тогда я буду вашим секундантом!       Рейму помедлила и тоже взлетела. Она покачала головой, глядя на меня. - Ты зря это затеваешь. Что бы ты там не умел, тебе со мной не справиться.       Я и сам это понимал. Но её слова вновь и вновь звучали у меня в ушах. Я должен был показать этой упёртой жрице её неправоту, и, похоже, это можно было сделать только одним способом – победой в дуэли на данмаку. Или полным поражением. Я не знал, правду ли сказала Рейму о том, что ёкаи не умирают, но собирался драться до последнего вздоха. Теперь мне было всё равно, что со мной будет. Если я всё-таки паду от руки жрицы, то хоть за кого-то. Перед глазами вновь встало лицо Кейне, и я сжал кулаки. - Значит, правила такие – драться, пока кто-то один не запросит пощады! – крикнула Мариса. – Никаких телепортаций и укусов за уши! Тот, кто отдалится от Храма дальше, чем на тридцать метров – выходит из дуэли и проигрывает. Кто атакует первым – решит жребий. Орёл – Рейму, решка – Саша!        Мы с Рейму зависли друг против друга. Мариса, взлетев на своей метле, бросила монетку и прихлопнула её. - Решка!       Я глубоко вздохнул, припомнил то, чему меня учила Кейне, и начал.       Сперва я атаковал кольцами небольших снарядов, каждый раз слегка меняя фазу и угол выстрелов, чтобы сбить Рейму с толку. Естественно, её не смутил такой простой паттерн. Она с лёгкостью увернулась от всех волн. Настал её черёд атаковать.       На меня обрушились тучи амулетов. По счастью, они на меня не наводились, но их было много, и они летели веером. К тому же, между ними проносились красно-белые полупрозрачные сферы с инь-яньскими рисунками. Я начал метаться, отыскивая безопасное место среди потоков снарядов и амулетов. А в голове крутилась одна-единственная мысль: господи, как я докатился до того, что ввязался в бой с хакурейской жрицей…       Я быстро понял, что не соперник противнику такого класса, как Рейму. Мои атаки не причиняли ей никакого беспокойства, а вот карты-заклинания Рейму были мне не по зубам. В одних её атаках амулеты исчезали в воздухе, чтобы тут же неожиданно появиться перед самым носом, в других жрица с невероятной быстротой носилась из стороны в сторону, при каждой остановке бросая в меня горсть печатей и красно-белых шаров. Меня уже несколько раз задело, и на одежде остались подпалины – амулеты, коснувшись меня, с треском разрывались, словно петарды, вызывая приступы жгучей боли в месте попадания. Я прекрасно понимал, что сражение долго так не продлится. Но использовать свой единственный шанс на победу было пока рано. - В чём дело, Са-ша? – крикнула мне Рейму после моей очередной атаки. – Почему ты не используешь карты-заклинания? У тебя что, их нет? И ты надеешься победить?        Я ничего не ответил, только сжал зубы.      Но после очередной атаки, в которой жрица, наконец, использовала ранее виденные мной наводящиеся амулеты, я понял, что дальше тянуть нельзя. Ещё одна её такая атака – и меня можно будет собирать по кусочкам. Я еле увернулся от последнего потока амулетов, который, потянувшись за мной, чиркнул по правому боку и ноге, отчего они занемели от невыносимой боли. Пришла моя очередь атаковать.        Я сунул руку под кимоно и сжал в руке плотную бумажку. Сосредоточился на ней и мысленно произнёс название единственной карты, которая у меня была.       “Граница волны и частицы!”        Незадолго до начала ноября наши тренировки с Кейне, если можно так выразиться, зашли в тупик. Я вполне неплохо освоил обычные атакующие комбинации, и более или менее научился уклоняться от большинства снарядов. Лишь одна преграда встала на пути моего дальнейшего обучения – создание карт-заклинаний.       Сначала я тренировался использовать карты Кейне, чтобы освоить сам принцип. Разумеется, в моём исполнении они выглядели жалко, но я усвоил, как ими пользоваться. После этого учительница сказала, что мне пора создать собственные.        Тут-то и начались проблемы. Я пробовал изготовить их, но раз за разом терпел неудачу. Первая карта отказалась действовать вообще, вторая при использовании выходила из-под моего контроля, и снаряды летели уже в меня. - Карты-заклинания, - говорила мне преподавательница, - это больше, чем обычные атаки. В значительной степени это – отражение характера и стремлений их владельца. Они уникальны и неповторимы, как почерк или внешность. Поэтому не переживай так сильно, если тебе пока не удаётся создать свои. Придёт время, и у тебя всё получится.        Её слова меня немного успокоили, и по ночам я продолжал работу, стараясь добиться успеха.       Через некоторое время мне удалось создать несколько стабильно работающих карт, но в итоге их всё равно пришлось забраковать – они получились даже слабее и проще, чем мои обычные атаки. Я даже подумывал, не отказаться ли мне вообще от этой затеи, вместо этого сосредоточив силы на отработке приёмов, не использующих карты-заклинания.        Самое главное, что я никак не мог придумать, какую же идею и замысел должны содержать в себе мои карты. Должны ли они быть связаны с моей силой, или это необязательно? В итоге я обратился к физике, поскольку эти светящиеся снаряды и расходящиеся пули уже давно вызывали у меня стойкую ассоциацию со светом, квантами, элементарными частицами и прочим подобным. Как-то поздней ночью я сидел у себя в комнате, и при свете лампы пытался изобразить на листе бумаги очередную комбинацию из пуль, составляя из иероглифов причудливые формулы. Они, словно переменные в физическом уравнении, описывали траекторию, скорость и силу пуль. Это было чертовски сложно, поскольку если рассчитать соотношение своих сил и силы снарядов неверно или неточно, то заклинание поведёт себя непредсказуемо, выйдет из-под контроля и может даже ударить по мне самому. Время было позднее, мне очень хотелось спать, и уравнения никак не хотели сходиться. Я раз за разом переписывал их, но всё было тщетно. В бессильных попытках решить эту задачу я, наконец, сдался и уснул прямо за столом на своих записях.       Утром я, разумеется, проспал подъём на работу и принялся собираться в ужасной спешке. Бегая по коридору туда-сюда с рисовой лепёшкой в зубах, я всё же решил, что негоже оставлять на столе такой бардак, и принялся складывать бумаги в стол. Взяв в руки одну из них, я вдруг понял, что она мне незнакома. На ней были записи, сделанные не моей рукой, а над ними красовалась надпись: “Граница волны и частицы”. Забыв о том, что я опаздываю, я принялся разглядывать эту бумажку. Это определённо была карта-заклинание, но точно не моя. Я мог поклясться, что это не была и карта Кейне. Этого листка вообще вчера не было на столе, к тому же, никто не мог подложить её под бумаги незаметно, потому что, как говорил ранее, я заснул прямо на куче своих записок. После я опомнился, и возобновил сборы, решив разобраться в этом вечером.       Я ничего не рассказал Кейне, и, выйдя ночью из дома, полетел в сторону нашего обычного места тренировок. По дороге мне пришлось отогнать пару назойливых фей, которые почему-то решили, что я играю с ними в догонялки. Оказавшись на месте, я достал карту и сосредоточился на ней. В воображении тут же возник рисунок этой атаки, причём очень яркий и чёткий, намного более ясный, чем было при использовании карт Кейне и моих собственных. Я произнёс про себя название этой карты и мысленным усилием активировал её.        Вокруг меня закружилось множество мелких золотистых сфер, и каждая выпустила струю яркого света. Поскольку сферы вертелись вокруг меня, как электроны вокруг атома, потоки света тоже начали закручиваться. Я заметил, что издали они рассыпаются и превращаются в отдельные зёрнышки-искры. Не могу передать, насколько красивым оказалось это зрелище: снопы света ярко мерцали в ночной темноте, словно светлячки, уносясь на сотни метров от меня в ночное небо. А вокруг меня продолжали завиваться сияющие волны. Карта оказалась не только красивой, но и очень сильной. Тому, кто попал бы под удар, пришлось бы очень несладко: он вынужден был бы лавировать между волнами, выбирая момент, когда они распадутся на отдельные световые частицы, чтобы проскользнуть между ними и встретить следующую волну. Причём на эти манёвры у соперника было бы не более секунды – волны шли очень плотно и быстро, а вдобавок ко всему, разделялись на разной дальности.        Как только восторг от созерцания карты прошёл, я вновь задумался, а откуда она, собственно, у меня появилась. Как упоминалось до этого, она точно не принадлежала ни мне, ни Кейне, ни кому-либо из тех, кого я на тот момент знал. Как она оказалась у меня, я тоже не мог объяснить. Выходило, что карта просто появилась на столе сама по себе, пока я спал. Абсурд? Несомненно. Но даже если её кто-то подложил мне, то с какой целью? Может быть, это чья-то хитрая уловка? Если даже подвоха не видно, это ещё не значит, что его нет совсем. Мне следовало рассказать всё Кейне.       Так я и сделал. Однако учительница, как и я, не смогла ни опознать владельца карты-заклинания, ни объяснить, как она могла попасть ко мне. Кейне спала очень чутко, и если бы в дом ночью кто-то забрался, она сразу бы это услышала. Когда я показал ей действие “Границы”, Кейне была поражена мощью заклинания. Она сказала, что даже её собственные атаки уступают по силе и сложности этому паттерну. Она предостерегла меня от излишнего использования этой карты, сказав, что подобные вещи в Генсокё никогда так просто не случаются, а, следовательно, мне стоит быть очень осторожным с этим заклинанием.       Я и сам это понимал. А ещё я понял, что если мирного решения в переговорах со жрицей достичь не удастся, эта карта может стать моим единственным способом заставить Рейму ответить за свои поступки.       Когда вокруг меня начали носиться сверкающие сферы, выбрасывающие потоки чистого света во все стороны, я заметил, что на лице Рейму впервые за бой появилось неуверенное выражение. Тем не менее, жрица решительно ринулась в гущу искр, крутясь и мечась из стороны в сторону. Сначала у неё удавалось уклоняться от них, но потоки закручивались, накладывались друг на друга, и некоторые снаряды начали задевать жрицу. Я злорадно улыбнулся: кажется, эта атака ей была не по силам. Но Рейму не желала сдаваться и продолжала носиться между летящими пулями.       Меня охватило мстительно-радостное предчувствие – наконец-то у меня здесь что-то начало получаться! Я больше не был бессильным пришельцем из внешнего мира, шарахающимся от фей и ночных воробьёв! А эта надменная жрица, которая решила, что может вот так запросто и безнаказанно уничтожать ёкаев, сейчас получит по заслугам. Мне вспомнились все те моменты, когда я подвергался здесь нападениям, и от этого яростная радость только возросла. Словно почувствовав это, сферы-спутники завертелись ещё быстрее, и от этого потоки света начали закручиваться совсем уж невероятным образом, сделав карту-заклинание совершенно невозможной для выживания. Моё лицо исказила зловещая ухмылка, которой, вероятно, позавидовала бы и Фландр. - Саша! Остановись! Прекрати сейчас же!        Это кричала Мариса. Туманящая рассудок ярость отступила. Я увидел, что жрица уже не уворачивается от пуль. Она неподвижно зависла в одном месте, лишь дёргаясь, словно кукла, когда в неё попадал очередной снаряд. Её платье уже было искромсано под градом ударов, а глаза полузакрыты…       Что я делаю?       Я же пришёл сюда только для того, чтобы Рейму попросила прощения у Кейне…        Я же не собирался…       Проклятие!        Я остановил атаку. Мы с Марисой одновременно метнулись к жрице. Она мотнулась в воздухе, а затем начала падать.       Я и ведьма подхватили её у самой земли. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что дело плохо. Жрица выглядела ещё хуже, чем Кейне той ночью. Она приоткрыла глаза, увидела меня и слабо прошептала: - Са-ша… зачем ты сделал это? Я… я же…        Я задрожал, когда услышал эти слова. Рейму снова закрыла глаза и затихла. - Саша, у неё кровь так и идёт, - обеспокоенно сказала Мариса. – Нам надо скорее её перевязать и доставить в деревню. - Нет, не надо, - ровным голосом ответил я и сел рядом с лежащей жрицей. Мариса всплеснула руками. - Она сейчас умрёт, ты, что, не понимаешь?!        Я не ответил. Просто взял жрицу за руку и закрыл глаза, уже привычно окунувшись в транс.       В этом состоянии мысли в голове отдавались гулким эхом. Я не знал, слышит ли Рейму меня, но всё равно обращался к ней.       Прости меня. Я не хотел, чтобы так вышло. Конечно, я считал, что ты была неправа, что ты должна ответить за совершённое, но не таким образом. Я не хотел причинять тебе ту же боль. Может, тогда у тебя просто не было выбора поступить иначе. Может, я просто ещё не знаю всех здешних законов. Может, ничего страшного бы не случилось, и Кейне действительно бы не умерла. А я… я чуть не повторил судьбу Алисы. Решил, что обрёл достаточно силы, чтобы начать вмешиваться в дела других. А на деле просто получил в руки смертоносную силу, не умея её контролировать, даже не осознавая последствий её применения. И чуть не убил тебя. Пожалуйста, прости меня.       Я пришёл в себя. Мариса сидела рядом и остолбенело смотрела на меня и жрицу. Рейму, невредимая, лежала на плитках храмовой дороги и моргала, непонимающе глядя в небо. - Рейму! – вдруг воскликнула Мариса и крепко обняла её. – С тобой всё в порядке! - Ма… риса… ты… меня сейчас… придушишь, - глухо ответила жрица. Колдунья тут же отпустила её и помогла подняться. - А что вообще случилось? – поинтересовалась Рейму, озираясь по сторонам. – Мне сейчас привиделось что-то невообразимое: я сражалась с Са-шей, он атаковал меня одной картой, после чего я помню только боль и туман, а после… ты что-то говорил мне… а потом просыпаюсь, а тут ты, Мариса, на меня накидываешься, словно я из мёртвых воскресла. - Ну, вообще-то, Рейму, всё так и было, - почёсывая голову, ответила Мариса. - Ты хочешь сказать, что это был не сон? – озадаченно спросила Рейму, оглядела себя и только сейчас заметила, что её платье порвано в клочки. Она осмотрела свои руки и ноги. - Но… где же раны? В меня ведь столько данмаку попало, что из одежды теперь даже и салфеток не наделать. - Это он заживил твои раны, - показала на меня Мариса. – Я и подумать не могла, что кто-то может обладать такой силой. Просто взял тебя за руку, а потом кровь остановилась, и ранения зажили без единого следа. - Значит, то, что я слышала тогда… это тоже было взаправду? – спросила меня Рейму. Я покраснел, кивнул и отвёл взгляд. Рейму тоже опустила глаза. - Я теперь поняла, что ты хотел мне сказать, перед дуэлью. Да, будь у меня больше времени разобраться в ситуации, я, может быть, и не напала бы на Кейне. Но и ты пойми меня – я летела расследовать инцидент, времени было очень мало. Мы должны были разрешить это происшествие, пока луна не скроется за горизонтом, поэтому нам даже пришлось задействовать чары Непреодолимой ночи. И тут я увидела, что на месте деревни – пустота без малейших признаков жизни. А через мгновение рядом появляется хакутаку и приказывает нам убираться прочь отсюда. Естественно, я подумала, что она сотворила с деревней что-то ужасное и напала. - А Бамбуковая Роща? – растерянно спросил я. – Почему ты во второй раз сражалась с ней? - Бамбуковая Роща… у нас была просьба от одной нашей новой знакомой. Она просила защитить её от бессмертной девушки, одержимой фениксом, которая тоже обитает в роще. Кто же знал, что хакутаку – её друг. К тому же она была в обличье зверя, поэтому стала ещё опаснее.       Я понурился. Выходило, что я напрасно обозлился на жрицу. Впрочем, и сама Рейму признала, что в тех битвах с Кейне не было особого смысла. Что те сражения, что наша сегодняшняя дуэль – всё это случилось из-за простого недопонимания. - Кстати, - спросила Рейму, – а откуда у тебя эта карта-заклинание? - Я не знаю, как она у меня оказалась, – признался я. – Я просто нашёл её как-то утром у себя на столе. А что с ней? - Значит, ты не знаешь, чья она? - спросила жрица. - Нет, - покачал я головой. - Я её с первого взгляда узнала. Я уже видела её, когда сражалась с Юкари Якумо. Это её карта. - Что? – удивился я. – Но как она могла ко мне попасть? - Только одним способом. Она сама её тебе подложила. - Но зачем? - Не знаю. Спросить бы её саму…       Повисла пауза. Первой молчание нарушила, как водится, Мариса. - Ну, раз мы всё выяснили, то думаю, не помешает немного поесть. Не заваришь ли нам чай, Рейму? Кстати, я уж молчу о том, как вы на меня накинулись в этой Роще… - Это ещё кто на кого накинулся, - взвилась жрица. – Вылетела нам навстречу и, такая: ”Только метнитесь – и я стрельну!” - Я, вообще-то, оговорилась! Я хотела сказать: “Только стрельните – и я метнусь! Как молния!”       Я облегчённо вздохнул. Если эти двое затеяли перебранку, значит, всё точно пришло в порядок.       Этот вечер мы провели втроём, как и ранее, в те дни, когда я только появился здесь и работал послушником. Словно бы и не было тех двух с половиной месяцев. Правда, теперь мы расположились не на веранде, а на кухне, поскольку на улице было уже довольно холодно, а через неделю вообще должен был выпасть первый снег. Мы пили чай и рассказывали друг другу о том, что успело произойти за это время.       Прежде всего – об Инциденте Бесконечной ночи (так его назвали официально, поскольку о том, что что-то не так с луной, поняли далеко не все, а вот то, что ночь длилась без малого часов девять, заметил каждый). Как всё было: оказывается, в Генсокё давно уже живут пришельцы с Луны (да, оказывается, на Луне обитает сверхразвитая цивилизация людей, которые используют магию, как науку, или науку как магию), а именно – лунная принцесса, её служанка-придворный медик и лунный кролик, дезертировавший с Луны на Землю (на Луне они кто-то вроде военных). Причём эти пришельцы не просто жили, а, похоже, укрывались на Земле от лунных правителей. Раз в месяц, в ночь полнолуния, им угрожала опасность быть обнаруженными и пойманными, поскольку в эту ночь появлялось что-то вроде прямого прохода на Землю. Чтобы запечатать этот проход, принцесса и её гениальный врач придумали простой план – скрыть от Луны Землю, а от Земли – Луну. Было сотворено грандиозное заклинание, которое и исказило полную луну на небе в ночь Фестиваля. Естественно, лунарианцы на Земле и не подозревали, какой переполох это вызовет по всему Генсокё. В итоге, жрица добралась до особняка под названием Эйентей, расположенного в Затерянной Бамбуковой Роще, и победила его обитателей, взяв с них слово, что они больше не будут устраивать подобных номеров. Да в них и не было необходимости – как выяснилось, посланцы с Луны всё равно через Барьер Генсокё не пройдут.       Однако после инцидента заварилась ещё более интересная история. После инцидента Ремилия Скарлет, прослышав о лунных жителях в Генсокё, неожиданно возжелала сама отправиться на Луну. Она привлекла к этому делу своих домочадцев в лице Сакуи и Пачули, а также Рейму с Марисой. Также вампирка раздобыла где-то чертежи реальной ракеты, “Аполлона 13”, и вознамерилась построить такую же у себя в Особняке. Трудно поверить, но, по словам Рейму и Марисы, ей это удалось, хотя явно совсем не так, как это было в изначальном проекте. К примеру, ракету построили из дерева, а вместо двигателя они использовали какие-то священные предметы из Хакурейского Храма. Неясно как, но им удалось-таки добраться до Луны на этом транспорте и даже приземлиться там (правда, ракета при прилунении разбилась вдребезги, хорошо, хоть без жертв обошлось). Причём, похоже, что всё это время они не пересекали границ иллюзорности, поскольку на Луне обнаружили и воздух, и персиковые деревья, и даже целое море – настоящее, наполненное водой. Как я понял, именно эти границы, наподобие Хакурейского Барьера, окружали Лунную столицу и отделяли её от необитаемой, пустой части Луны, которую люди из внешнего мира наблюдали в телескоп, и на которую высаживались астронавты “Аполлона 13”*.       Правда, толком на Луне им ничего сделать не удалось, поскольку практически сразу у них началась стычка с Лунными силами обороны. Она окончилась победой последних, после чего Рейму, Мариса и остальные были депортированы обратно на Землю.       Не последнюю, но не вполне ясную роль в этой авантюре играла всё та же вездесущая Юкари Якумо. Хоть она не полетела на Луну вместе со всеми в ракете, но, по слухам, всё же нашла свой путь туда и проникла в Лунную столицу. Впрочем, чего она добивалась, и окончились ли её планы успехом – этого никто не узнал.       Услышав о Юкари, я принялся подробно расспрашивать Рейму о ней, но узнал немного. Она пришла в Храм вечером, когда Рейму почти закончила приготовления к вечеринке, и заявила, что случился инцидент, и ей нужна помощь жрицы в его расследовании. Поскольку Рейму и сама чувствовала, что с этим вечером что-то не так, то согласилась. И действительно, без помощи Юкари жрице пришлось бы туго, впрочем, как и ёкайше без Рейму. После окончания инцидента их пригласила в гости Лунная принцесса, Кагуя Хорайсан, которая и обратилась к ним с просьбой защитить её от некоей Моко Фудзивары, той самой, одержимой фениксом девушки, которую защищала Кейне. Она жила неподалёку от Эйентея и постоянно пыталась убить Кагую. Необычность ситуации придавал тот факт, что и Кагуя, и Моко были бессмертны и неуязвимы, поскольку обе в своё время выпили Хорайский Эликсир Бессмертия. Обе уже сотни лет были во взаимной вражде и убивали друг друга в регулярных дуэлях. Поскольку Кагуя ещё не оправилась после битвы с Рейму и Юкари, она попросила, чтобы в этот раз они разобрались с Моко вместо неё.       На фоне рассказанных жрицей и ведьмой событий мои приключения смотрелись более чем скромно, но Рейму и Мариса с большим интересом выслушали, как я спасся от Фландр, как меня подобрала Кейне, как я узнал о своих способностях, и что со мной случилось после инцидента Бесконечной ночи.       Было глубоко за полночь, когда мы окончили наши посиделки. На улице пошёл мелкий дождик, холодный и противный, поэтому нам с Марисой пришлось остаться на ночлег. Рейму, ворча “Это вообще-то храм, а не гостиница”, выделила нам по комнате. Мне досталась моя старая спальня, где всё было как прежде. - Чуть не забыла, Са-ша, - спохватилась Рейму, передавая мне тёплое одеяло. – Тут неделю назад Сакуя заходила и передала мне твою сумку, которую ты оставил у Пачули в библиотеке.       Я очень обрадовался, поскольку уже не надеялся её вернуть (вернее, надеялся, но всё откладывал визит в Алый Особняк, опасаясь, что снова столкнусь с Фландр).       Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по комнатам. Я открыл свою сумку и принялся с удовольствием перебирать свои старые вещи: ручки, учебники, тетради с лекциями, фонендоскоп, скомканный и измятый врачебный халат…       Так, а это что? Под халатом на дне сумки обнаружился очень даже знакомый томик. “Превосходное напоминание в прямом смысле”, из библиотеки Пачули. Видно, она забыла про эту книгу, а в сумку не заглянула. Мне было несколько неловко, ведь она вернула мне все мои книжки, а я забыл про одну-единственную. Ну да ладно, хоть будет, что почитать перед сном.       Я улёгся поудобнее, с удовольствием укрылся тёплым одеялом и раскрыл книгу. Рассеянно листая её, я дошёл до главы, посвящённой Юкари Якумо. Параллельно я размышлял о том, что у меня оказалась её карта-заклинание. Рейму сказала, что она никак не могла попасть ко мне случайно, следовательно, была подложена Юкари намеренно. Это служило прямым доказательством тревожного факта: Юкари прекрасно известно о моём присутствии в Генсокё. Она знает, кто я, и где я живу. И, похоже, она осведомлена обо всех моих действиях. Возможно, она следит за мной уже достаточно давно. Так что моя паранойя кажется уже не такой безосновательной.       А то, что Юкари знает о моих планах разыскать её, и при этом вместо того, чтобы прийти ко мне, она тайком подбросила свою карту-заклинание, говорило о том, что ёкайша вовсе не намерена пока встречаться со мной лицом к лицу. Так что пока она не явится ко мне сама, я могу искать её хоть до конца своих дней. А поскольку она теперь мой единственный шанс вернуться домой, то можно смело считать, что всякая возможность для меня снова увидеть внешний мир потеряна. Возможно, именно таков был план Юкари с самого начала? Но ведь и я сам отказался вернуться, когда у меня ещё была возможность. Неужели она это предвидела, а потом обрубила и этот спасительный конец? Но стоп-стоп-стоп, ведь это не из-за неё я стал ёкаем. Причём здесь Юкари, когда меня сначала атаковала Мистия, а потом подобрала и вылечила Алиса? Это было просто неудачное стечение обстоятельств, которое не было никакой возможности спланировать заранее. Разве что то СМС-сообщение, заставившее мою память вернуться – вот это вполне может быть её работа. Если Юкари такая всесильная, то, возможно, ей и такое под силу – заставить работать телефон в Генсокё.       Самое главное, что я никак не могу понять, чего она всем этим добивалась. Допустим (лишь допустим!), что я попал в Генсокё, стал ёкаем и получил силы и умения согласно её плану. Что дальше? Теперь я, по сути, в тупике. Сделать что-то ещё, кроме как обустраиваться жить в Деревне Людей и дальше работать в лавке лекарств, я более не в силах.       Грустно, конечно, что я больше не увижу ни родителей, ни своих друзей. Но за это время я успел уже привыкнуть к Генсокё, и это место больше не казалось мне таким страшным и непонятным, как в первые дни. Такова жизнь. Порой она делает настолько причудливые и резкие повороты, что поначалу всегда страшно, и тянет к прежнему, родному и знакомому. Потом привыкаешь, начинаешь осваиваться и со временем понимаешь, что возврата к прежнему уже не получится, даже если попытаться. Я пока ещё не совсем расстался с надеждой вернуться назад. Но пройдёт время, и это чувство притупится, а потом и вовсе исчезнет.       Занимаемый всеми этими мыслями, я рассеянно водил глазами по строчкам книги. Но вот моё внимание привлекла одна из них, и я встрепенулся:       "…поскольку она древний ёкай, у неё много друзей, которые тоже довольно древние. Большинство её друзей — это первоклассные ёкаи, например Ююко Сайгёдзи из Мира Мёртвых…"**       Так, Ююко Сайгёдзи… где-то я уже читал про неё. Ага, вот. Ююко Сайгёдзи, принцесса призраков, обитает в Загробном Мире, в поместье Хакугёкуро. Хакугёкуро, Хакугёкуро… что-то знакомое. Кажется, раньше я часто слышал об этом. Вот только откуда? А, конечно же! Рейму, рассказывая про Весенний инцидент, упоминала, что была в Хакугёкуро. А если она находилась там, будучи живой и вернулась, значит, попасть туда нетрудно и для меня.       Лихорадочно соображая, я постепенно начал вырисовывать некое подобие нового плана. Идея на самом деле проста: если разыскать Юкари шансов нет, то остаётся лишь узнать, где она живёт. А где она живёт, могут знать только её близкие друзья. А поскольку единственный друг Юкари, с которым Рейму до сих пор сталкивалась – это Ююко Сайгёдзи, то узнать всё необходимое можно, лишь навестив её в Хакугёкуро. В Загробном Мире, да. Авантюра чистой воды, к тому же смертельно опасная. Но до тех пор, пока не угасла надежда на возвращение, пока у меня ещё есть силы действовать, я должен был попытаться.       Интересно, как отреагирует Рейму, когда завтра я попрошу её показать мне дорогу в Загробный Мир?