Смерть разлучит нас

Всю короткую летнюю ночь он бродил по коридору на четвертом этаже, тому самому, где развешены фамильные портреты, в полном смятении. Проблема с уничтожением Изначальной Твари отошла на второй план, и счастье Стража, что Тварь тоже не спешила возобновить знакомство. Одинокий мерил шагами коридор, и пытался понять, свое ли прошлое только что вытряхнул из мифического сундука, и что ему делать с этим скелетом дальше. Он и так и сяк примерял на себя образ Ричарда Окделла, но тот ему, фигурально выражаясь, жал и натирал. Не такого прошлого он для себя хотел. Но от правды было не так-то просто отмахнуться. И все же слишком много различий видел он между собой и одиноким мальчиком Ричардом из Надора. Не мог представить себе, что совершил все эти ужасные поступки. А если и совершил, то должна же на это быть какая-то причина? Предательства, убийство беременной женщины, смерть в овраге... Жаль, что он ничего не помнил. Не стоило и надеяться найти какие-то связанные с этим письменные свидетельства, раз уж всей правды об Окделле никто не знал. Наверняка хозяин замка хранит их где-то в другом месте, в столице. Или их вовсе у него нет. Одинокий поднял глаза и вдруг взгляд его уткнулся в картину. На несколько секунд он замер в изумлении. Странно, что эта картина затесалась среди фамильных портретов, потому что им не была. Впрочем, Страж плохо разбирался в живописи. Она изображала пирующих мужчин, и висела в самом начале коридора, там, где были портреты основателей рода. И одного из этих мужчин Одинокий хорошо знал. Это был зеленоглазый Страж, охраняющий Кэртиану. Но не успел он задуматься, какой Твари Страж Заката делает на пирушке у смертных, как понял, что на этом сюрпризы не кончаются. Прямо на картине, вернее на нарисованной на ней стене рядом с зеленоглазым появился силуэт женщины. Одинокий всякое в этой жизни повидал, но даже его продрал мороз по коже. Тем временем изображение полностью проявилось, и Страж содрогнулся второй раз: женщина смотрела на него. И, самое главное, он сразу понял, кто она. Синеглазая сестра смерти. Хозяйка Осени посмотрела на Одинокого тревожно и грустно, и вдруг указала рукой на зеленоглазого. Страж еще раз осмотрел картину. Синеглазая явно что-то пыталась до него донести. Может, она хотела, чтобы он нашел того Стража? Пока Одинокий отчаянно соображал, женщина вдруг заскользила с портрета на портрет. Стараясь не упустить ее из виду, Страж бросился за ней, но она сама остановилась на другом портрете. Одинокий прищурился, разглядывая изображенного на нем человека. Эта картина была старая, потемневшая, и не отличалась особой изысканностью. Мужчина на ней был в старинных латах. И он был синеглаз. Женщина вдруг кивнула ему и пропала так же, как появилась. Одинокий опустил глаза и прочитал на табличке под портретом имя: "Рамиро Алва ll". *** Ему казалось, что его голова битком набита кусочками разоренной мозаики. Дразнясь, они кружились перед внутренним взором, никак не желая сложиться в единую картинку. Быть может, оттого, что сами кусочки Одинокий видел весьма смутно, а, может, оттого, что некоторых кусочков по-прежнему не хватало. Он пришел в Кэртиану, в этот замок, чтобы поймать Тварь, а в итоге наткнулся на загадку, которая тянется сквозь века. И, самое главное, он понятия не имел, как с тайной чужой семьи связана история Ричарда Окделла. Может быть и никак. Но Одинокому почему-то казалось, что это один из тех случаев, в которых важна каждая деталь. Ричард Окделл. С этого все началось. Страж не был уверен, что Ричард и он - одно лицо. Но были те, кто могли ему подсказать. Как только над морем забрезжил рассвет, Одинокий вновь спустился из замка по вырубленной в скале лестнице. Найери не заставила себя ждать. - Что тебе нужно, Страж Заката?- спросила морская колдунья. - Тебе было хорошо со мной тогда?- Одинокий посмотрел на нее мрачно и серьезно. - Хорошо,- настороженно ответила найери. - Можешь ответить на один вопрос просто так? - На какой? - Я - Повелитель Скал? - Ты - дитя Камня и Огня. Ты - Повелитель Скал. *** Они встретились в библиотеке. Странно, до сих пор Стражу казалось, что он единственный, кому могут быть интересны старые хроники. Но Альбина искала здесь нечто по-свежее. То, что он не смог найти об Ричарде Окделле. Посему Одинокий счел возможным проявиться. - Бесполезно,- сказал он, положив ладонь на пыльные листы. - Вы уверены?- Альбина даже не вздрогнула. - Уверен. Я здесь все перерыл,- Страж положил хроники обратно на полку. - И что теперь?- Альбина отряхнула руки. - Придется зайти с другой стороны,- Одинокий прошелся вдоль рядов и вытащил бумаги еще большей давности.- Как вы думаете, что это? Альбина подошла и склонилась над столом. - О, это что-то совсем древнее,- она принялась перелистывать страницы.- Судя по языку, это гальтарский. Что-то времен Эрнани. - Нужно пояснять, что это мне ни о чем ни говорит?- улыбнулся Страж. - Так вы ничего не знаете?- с любопытством уточнила она. - Ничего,- вынужден был признать Одинокий.- Я ничего не помню. - Так, что мы ищем?- Альбина засучила длинные белые рукава. - Скажите, вы хорошо знаете ваши фамильные портреты?- Страж пролистал еще несколько страниц. - Да, конечно,- удивленно ответила она, подобрав белые кружева на белом же рукаве, расшитом синими цветами. - Тогда ваша помощь была бы для меня бесценна,- Страж церемонно склонил голову. - Что вас интересует?- Одинокий поразился, насколько деловитым и внимательным стал ее взгляд. - Та картина с мужчинами на пиру? Чья она?- Страж продолжал перелистывать страницы. - Та, в начале галереи?- Альбина прошлась вдоль рядов и вытянула толстую книгу. - Да,- удивленно отозвался он. - Это пир Раканов. Картина предположительно принадлежит кисти Диамни Коро,- Альбина полистала книгу и открыла одну из гравюр, в точности повторяющую картину в фамильной галерее. - А это?- Страж ткнул пальцем в светловолосого мужчину. - Ринальди Ракан,- пожала плечами Альбина.- Наш предок. - Предок?- удивленно переспросил Одинокий.- Вы уверены? - Отец рассказывал мне семейные предания, когда я была совсем маленькой,- Альбина пролистнула еще несколько страниц.- Ринальди Ракан - довольно примечательная личность. Чем-то похож на вас,- она встретила непонимающий взгляд Стража.- Его тоже обвиняли в ужасных вещах. И обвинения оказались ложью. А еще он проклял весь наш род. - Что?- переспросил Страж чуть громче, чем ему хотелось бы. - Проклятье,- Альбина перевернула еще несколько страниц.- Вот, здесь. Одинокий склонился над книгой. И прочитал. *** Его целью по-прежнему была Тварь. Поэтому он вновь поднялся на четвертый этаж и устроился в спальне короля. Но, кажется, тот не собирался ложиться этой ночью. Сидел и читал какие-то бумаги. Одинокий не переставал удивляться его трудоспособности. Или упорству. К полуночи он даже заинтересовался, что так увлекло его подопечного. Перегнулся через плечо. И пожалел. Потому что кое-что король все же держал под рукой. Свои записи. "Он худой и бледный. Росток, никогда не видевший солнца. Нескладный и наивный, как щенок. Он готов лизать руки всякому, кто почешет его за ухом...". Это было почти оскорбительно. Одинокий не сказал бы, чтобы ему приятно было это читать. Если эти слова и впрямь относились к нему. "Он мало отличается от других юнцов. Королева его покорила. Впрочем, это было предсказуемо. Все Люди Чести одинаковы. Ну, почти все. Есть ызарги, а есть такие, как он...". Ричард Окделл был влюблен в королеву? В Катарину Ариго? Но почему тогда она закончила жизнь от кинжала? "Война меняет людей. Иногда к лучшему, но чаще все наоборот. Ричард остался прежним. Он не хочет меняться. Это такая редкость. И такая нелепость...". "В тот вечер я смотрел на него, сонного и пьяного. Он увидел в узоре на ковре слепую подкову. Это изрядно развеселило Савиньяков, и они ушли. А я стоял и думал, что же с ним делать дальше?..". "Сегодня он чудом избежал смерти. В шестой раз. Не думаю, что имею право тянуть до восьми, или шестнадцати. У него по-прежнему щенячий взгляд. Сегодня я пытался объяснить ему... Но, кажется, все тщетно...". "Как удачно все складывается. Теперь я уже ни за что не в ответе...". "Он сделал свой выбор. Пусть отправляется туда, где ему самое место". Он узнал имя владельца замка. В той же галерее висел его портрет. Короля звали Рокэ Алва. Он сидел, откинув на плечо длинные черные волосы, и листал, листал старые записи. Сначала Одинокий еще пытался читать, но каждая фраза ранила его сильнее, чем ему хотелось бы. Вроде, какое ему дело было до Ричарда Окделла? Но он уже привык ассоциировать себя с ним. Поэтому, когда Алва перевернул последнюю страницу, он проявился и спросил: - Я действительно был всего лишь ошибкой? Пусть это звучало дешево и глупо, но он хотел знать правду.