Смерть разлучит нас

Морской бриз приятно овевал его лицо. Страж облизал губы и ощутил вкус соли. Альбина, отдуваясь, догнала его на вершине холма. Юбки явно мешали ей быстро идти, подол обтрепался и покрылся пылью. - Вы думаете, там и вправду есть что-то важное? - она с любопытством и опаской посмотрела на открывшиеся им развалины древнего храма. - Ваш отец сказал, что люди нашли вас там, - ответил Страж. - Неужели вам никогда не было интересно узнать, почему? - Я хотела узнать. Но кто бы выпустил меня из замка? - напомнила Альбина. - Ладно, что мы ищем? - Я не знаю, - пожал плечами Одинокий. - Для начала посмотрим, что там вообще есть. Лучше подождите меня снаружи, эти камни не внушают мне доверия. - Ерунда, - отрезала Альбина. Перспектива топтаться у входа в одиночестве ее явно не прельщала. - Отец давно приказал укрепить эти стены. Все, что могло упасть, уже упало. - Как знаете, - Страж все же с сомнением осмотрел арку входа, украшенную резными камнями. Камни явно были поставлены как попало - надпись, высеченная на них, не читалась. Впрочем, Одинокий все равно не знал этого языка и едва ли смог бы понять смысл, даже если бы надпись сохранилась в первозданном виде. Альбина остановилась рядом с ним. Она выглядела так, будто ей предстояло войти не в старые, продуваемые насквозь развалины, а в другой мир. Наверное, для нее так и было. Подумать только, шестнадцать лет просидеть в застенке! Рядом с ней Страж тоже чувствовал себя немножко первооткрывателем: он так же почти совсем не знал этот мир. - Странно, - вдруг сказала Альбина, разглядывая портик. - Что? - рассеянно уточнил Страж. Ему уже хотелось побыстрее войти внутрь. - Надпись двойная, - ответила девушка. - Видите, одна новее, другая старше. - Здесь одна линия, - Одинокий присмотрелся и понял ее правоту - некоторые слова были как будто вырезаны глубже. - Должно быть две. Наверное, остальные камни не сохранились, - Альбина привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть. - Вы понимаете, о чем там идет речь? - оживился Страж. - Только отдельные слова. Вон то посередине - это "сердце". - Склеп здесь что ли? - удивленно ответил Страж. - Но я не чувствую мертвых. - Нет, это просто храм. Здесь молились, а хоронят в замковой крипте, - Альбина, наконец опустила голову, бросив попытки расшифровать всю надпись целиком. - Если это важно, можно поискать в архивах. Наверняка где-то текст сохранился целиком. - Поищем потом, - Одинокий и сам уже начал на себя досадовать, что не догадался для начала заглянуть в библиотеку. Но он и не собирался ничего изучать, просто хотел посмотреть. Внутри сильно пахло водорослями и морской солью. На мраморный алтарь падал луч света. - Это новый, - громко прошептала Альбина. - Отец приказал сделать. Старый вон лежит, - она указала на кучу камней в углу. На переломанной мраморной плите тоже было что-то написано. На новом алтаре надписи не было. Пока Альбина изучала останки алтаря, Одинокий огляделся. Храм, как храм. Красивый, мраморный. Тонкие колонны взлетают к потолку, а стены толстые, прочные, и купол с идеально круглым отверстием в центре, наверняка, позднее дополнение. На стенах какие-то странные пятна. Страж сначала подумал, что плесень, но это оказались следы краски - раньше храм был расписан фресками. - Тут еще статуи с крыльями стояли, - сказала Альбина. - Их в замок перенесли. Одинокий кивнул. - А где похоронена святая Октавия? - спросил он. - В крипте? - Нет, в Олларии, - немного удивленно отозвалась девушка. - Она же была королевой Талига, и король Франциск выстроил для нее усыпальницу в столице. Страж снова кивнул. Он уже усвоил, что Талиг - это страна, в которой они находятся, а Рокэ Алва не настоящий король, а только регент. Помнится, последнее его изрядно озадачило. Он даже наивно спросил, почему Алва не хочет быть королем, на что тот ответил что-то очень уклончивое и как-то странно усмехнулся. После этого Страж перестал интересоваться такими тонкостями, в конце концов, это его не касалось. - Ладно, пойдемте отсюда. Здесь нет ничего интересного, - разочаровано вздохнул Страж и повернулся к выходу. Альбина все еще сидела на осколке старого алтаря и ковыряла резьбу прутиком. - Подождите, я хочу посмотреть, что тут... - вдруг она осеклась и начала яростно принюхиваться. - Чувствуете? Лилиями пахнет... Что это? Ее возглас и запах лилий заставили Стража обернуться. На стене за алтарем, только что белой и гладкой, проявилось изображение женщины с синими глазами. - Иди вон! Быстро! - закричал он испуганно. Ничем хорошим для человека встреча с Синеглазой Сестрой Смерти не могло закончится по определению. Альбина его не послушалась, она застыла, не в силах оторвать взгляд от женщины в синем платке. - Уходите, здесь опасно! - Одинокий попытался помочь девушке подняться, но та будто приросла к месту. - Ну же!.. - Скажите, - кажется, Альбина вообще не понимала, что происходит и не слышала его криков, - почему здесь мама? *** - Почему ты мне сразу не сказал, кто ее мать? Страж нервно расхаживал по комнате. Алва сидел в кресле и наблюдал за его метаниями. - Я не был уверен. Не хотел тебя путать. Страж смерил его скептическим взглядом. Алва стойко промолчал. - Не понимаю, почему для тебя это такая тайна? - не выдержав, раздраженно пробурчал Одинокий. - Не понимаешь? А я думал, такие, как ты, разбираются в магии, - хмыкнул Алва. - В общих чертах. Что не так с Альбиной? Почему ты над ней трясешься, запер ее в замке, будто она какое-то чудовище! - Одинокий, раз уж представился случай, решил выяснить все до конца. - Ричард, тебе нужно убить Тварь? Вот и займись этим, - отрезал Алва. У Стража аж лицо вытянулось, но он быстро справился с собой. Не маленький уже, переживет. - Как скажешь. Раствориться в воздухе легче легкого. Еще бы так легко рассасывалась глупая, детская обида. Определенно, тема дочери была для Алвы единственной по-настоящему важной. Наверное тому была какая-то причина. Быть может, если он в кои-то веки соизволит пошевелить мозгами, то сумеет сам догадаться, что к чему, если Рокэ удивился, почему он еще не сделал соответствующие выводы? Спрашивать у Альбины, разумеется, бесполезно. Та сама не знает, с какой блажи отец держит ее взаперти, да к тому же ей сейчас не до этого - слишком шокирована ведением. Страж уложил ее спать от греха подальше: дурман могильных цветов никому еще не шел на пользу. У него самого от лилий разболелась голова. Одинокий с удивлением потер висок и отправился туда, где все началось - в картинную галерею. *** Портреты членов рода Алва смотрели на него со стен с одинаковым насмешливым высокомерием, будто скрывали тайну, которой не намерены были делиться с чужаком. Кавалер в кружевах с тяжелым, ироничным взглядом деспота, красивая дама в красном, кстати, та самая блистательная Раймонда, блондинка с улыбкой неуловимой, как последний солнечный луч, еще мужчины, черноглазые, синеглазые, холеные, красивые. - Как же вас много-то... - пробормотал Одинокий. Только у одного Рокэ он насчитал трех старших братьев и двух сестер. Все они могли бы пожить и подольше, Страж помнил ночную исповедь Алвы. Такой большой замок, так много портретов, воспоминаний, личных вещей, и вдруг - никого. Их осталось двое: отец и дочь. Плевать на титулы и замки, но девочки в Кэртиане не наследуют главное - Силу. Они абсолютно не способны к магии, они - лишь сосуды для рождения детей. Но Альбина видит Тварь и чувствует магию. Она не просто женщина - она дочь Владычицы Осени, женщины, магией владеющей, и Сердца этого мира. Невольно вспомнилась надпись над входом в храм. Надо все-таки выяснить потом, что там такое было. Итак, чего хотела Синеглазая? Почему она проявила к этому роду такое внимание? Ответ на этот вопрос казался очевидным - Кэртиана не могла выжить без короля. Рокэ могла поглотить Изначальная Тварь, и Синеглазая решила его спасти. Она родила девочку, и Алва решил не заботиться о наследнике, тем более, что он не хотел иметь детей, но тут уж ничего сделать не смог. Кэртиана - не то место, где можно себе позволить разбрасываться кровными родственниками, и Альбина оказалась пленницей в замке собственного отца. Единственное дитя, в прямом смысле единственное в своем роде. Девочка. Почему не сын? Одинокий тихонько взрыкнул и схватился за голову. Отвратительно. Его мысли напоминали тяжелые мельничные жернова. - Этерна, почему ты сделала меня таким глупым? - пробормотал Страж. Что ж, если не достало ума, он возьмет упорством, уж этого-то ему не занимать. Нужно начать все с начала. Страж прошел в начало галереи и остановился у картины с пирующими братьями. Вот Ринальди Ракан: светлая шевелюра, эффектная поза, кубок в руке, только выражение лица невеселое, словно он не на праздник пришел, а отношения выяснять. Возможно, у Стража просто разыгралось воображение, потому что он знал, чем все в итоге закончилось. Ринальди Ракан проклял свой род, а сам ушел в Этерну и предпочел все забыть. Одинокого вдруг такая злость взяла, что, окажись зеленоглазый хранитель Кэртианы рядом, они бы сцепились. "Тоже мне мститель нашелся", думал про себя Страж. "Столько людей погибло из-за этого страдальца! Хочешь отомстить, так мсти виноватому! Нечего перекладывать с больной головы на здоровую!". Страж вдруг поймал себя на мысли, что ему самому хочется от души проклясть Ринальди, так, чтобы тот на своей шкуре ощутил последствия того, что натворил. Одинокий сжал ладони в кулаки и сделал несколько глубоких вдохов. Нельзя так злиться. Проклятье - это не выход, а, наоборот, замкнутый круг. Надо думать, как от него избавиться, а не как построить цепочку новых бед. Мир, чье Сердце проклято, обречен на умирание. А ведь едва ли он первый задумался об этом! Синеглазая, последняя из старых богов, та, кто знала об Ожерелье все, и ни с кем не делилась своими знаниями. Никто из ныне живущих не знал точно, кто она такая, Владычица Осени. Во всяком случае Страж не знал, и никто ему ничего толком не объяснил. Как бы там ни было, она явно заботилась об Ожерелье и не могла допустить гибели еще одной Жемчужины, а, значит, пыталась избавить Раканов от Проклятья. Синеглазая изгнала из Рокэ Изначальную Тварь и родила девочку. Почему не мальчика? Одинокий прошелся взад-вперед и остановился у потемневшего от времени грубого портрета Рамиро Вешателя. Синеглазое дитя Излома, отмеченное Владычицей Осени. Изменения в Октавии после родов. Ребенок, который должен был помочь восстановить мир. Но что-то пошло не так, план Синеглазой не сработал. Почему? Почему во второй раз она родила дочь? Что есть у девочек такого, чего нет у мальчиков? Страж от души дернул себя за волосы, чтобы ускорить мыслительный процесс. Меч ехидно сообщил ему, что это бесполезно, и в делах, требующих умственного напряжения, он бессилен. Сила!.. Вот что отличает девочек от мальчиков! В Кэртиане девочки не владеют магией. Одинокий снова сделал глубокий вдох и с удивлением обнаружил, что весь покрыт испариной, будто не думал, а горы двигал. От осенившей его догадки дух захватывало. Страж почувствовал, что взволнован невероятно, будто дрожит у него внутри натянутая струна, на которой удалось, наконец, подобрать верную мелодию, и осталось лишь сыграть ее набело. Не наследница, а носительница. Альбина Алва, как и полагалось женщине, не могла ничем распоряжаться, зато могла передать наследство своим детям. Титул, земли, Силу. Она - лишь сосуд, но сосуд, полный магии ее отца. Она - женщина, а, значит, в ней нет проклятой крови, ведь Проклятье передается с Силой, которой она не обладает. Неужели Синеглазой и впрямь удалось обмануть Проклятье? Если так, то оно умрет с последним мужчиной рода - Рокэ Алвой, а Альбина даст начало новой ветви, очищенной от Проклятья. Единственный ребенок. Зачем Алве сын, когда есть дочь, уникальная девочка, которой не коснется порченная кровь и которая сможет родить новое Сердце мира? Последний шанс не только рода - всего мира на спасение, потому-то Альбина и оказалась пленницей в замке. Отец защищал ее, как умел, боялся за нее, не удивительно, что он перестарался. - Я прав? - негромко спросил Страж. - Да. Во всяком случае эта теория кажется мне наиболее вероятной, - Алва вышел из тени. Одинокий не уловил момента, когда он вошел, слишком был погружен в свои размышления, и только сейчас заметил, что не один. - Что ж, теперь ты все знаешь. Скажи, неужели обязательно было все это трогать? - Вообще-то, да, - Страж сам удивился посетившей его мысли. - Теперь я знаю, почему Тварь охотится за вами обоими. Она просто растерялась и не знает, кто ее жертва. Зная это, я смогу ее поймать. - Сделай милость, - устало ответил Алва. - Я хочу положить всему этому конец. Страж не мог с ним не согласиться. С Тварью действительно пора было кончать.