На дорогах

- Что за дурацкий вопрос, Кайл? Не знаешь, как делают ставки на рулетке? - Я знаю, как делают ставки на рулетке, я просто не знаю, как делают ставки таким образом, чтобы в результате огрести тридцать семь тысяч долларов! Господи, Кенни! МакКормик только смущенно пожал плечами. Он до сих пор выглядел слегка растерянным, однако на совершенно бледном лице наконец начал проступать довольный румянец. - Я понятия не имею, что произошло, парни. Я подошел к столу, чтобы избавиться от фишки, которую нашел на полу, когда мы вошли. - Подбросил ее вверх, словно у него таких фишек пруд пруди! Ногтем! - Я просто хотел избавиться от нее и пойти купить новых жетонов, - пожал плечами Кенни. – У меня было с собой немного денег, и я собирался засесть за блэкджек или покер, однако на пути случилась рулетка, и я подумал – почему бы и нет? Я был уверен, что оставлю эти гребаные два доллара там и отправлюсь дальше. - Постой, на сколько номеров ты ставил? – Кайл заворожено поворошил кучу банкнот на кровати. Ему до сих пор не верилось, что все это происходит, случается на самом деле. - На один. - Святые ангелы-угодники! – Картман довольно крякнул и отвесил Кенни подзатыльник, чтобы хоть как-то выразить обуревавший его восторг. – Никогда не видел ублюдка тупее! - Эй, я ведь сказал, что не собирался там задерживаться! – огрызнулся Кенни. – Но каким-то образом эта чертова фишка выиграла – видит Бог, я даже не помню, на какой именно ставил номер, только помню, что вроде бы красный. Все вокруг вежливо мне похлопали, а крупье уже пододвигал ко мне выигрыш – семьдесят шесть долларов. Дальше ставки Кенни, как и его выигрыши, росли в геометрической прогрессии. Раз или два он ставил на цвет, чет-нечет или на несколько номеров вместо одного, однако обязательно проигрывал: казалось, выигрыш был обеспечен ему только в том случае, если он идет ва-банк, и при этом ставит на один-единственный номер. Руки у него тряслись, он перестал ощущать время, остальные игроки собрались вокруг него плотным полукругом, наперебой давая советы и подбадривая. После третьего выигрыша рядом с крупье материализовался какой-то мужчина в кожаной куртке и шепнул что-то ему на ухо. - Я оттащил его от стола, когда счет пошел на десятки тысяч, - сказал Картман. – Подумал, что еще одна ставка в стиле «все на... хм-м-м... а сколько лет вашей собачке?» - и мое бедное сердце не выдержит. - Ты поступил правильно, Эрик, - торжественно кивнул Баттерс. – Господи Иисусе, Кенни... неужели все это и вправду теперь твое? Поверить не могу! - Тогда нас двое, Баттеркап, - усмехнулся Кенни. – Черт возьми, парни... Ничего более странного со мной в жизни не происходило, а это что-нибудь, да говорит. В какое-то мгновение – кажется, между третьей ставкой и четвертой – я встретился глазами с крупье, и... Черт, это невозможно, но мне показалось, что он мне подыгрывает. Картман фыркнул. - Крупье не мог бы тебе подыграть, даже если бы по какой-то хреновой космической причине очень захотел этого. - Я знаю. Знаю. Просто... - Не мели ерунды, Кенни. На тебя снизошло долбанное просвещение, ясновиденье, гребаный макаронный монстр дотронулся до тебя тефтелькой. Понятия не имею, как и почему это произошло, но теперь нам нужно сообразить, что делать с этим дальше. Как насчет смотаться в ближайший банк и обменять все это дерьмо на банкноты покрупнее? Сомневаюсь, правда, что в такой час банки открыты, но с другой стороны, это Вегас, тут все не как у людей. Марш, ты не против, если мы возьмем додж? Давай сюда ключи, засранец, дело не терпит... Внезапно Картман замолк. Он повернулся кругом, удивленно осматривая комнату... - Могу поклясться, что минуту назад он был здесь, - пробормотал Баттерс.

* * *

Стэн обнаружился в додже. Он сидел за рулем, подтянув колени к груди, и пялился в пространство с совершенно растерянным видом. Кайл часто замечал похожее выражение на морде Снаффи, маленькой бездомной собачки, что обреталась в центре города, неподалеку от мясной лавки. Иногда по дороге в школу Кайл отдавал ей часть своего сэндвича с индейкой – отламывал и бросал в воздух, а Снаффи ловила его и в мгновение ока проглатывала. А потом некоторое время стояла, склонив голову на бок и пытаясь сообразить, что именно только что съела. Крыша доджа снова была откинута, и Кайл перелез через дверцу и устроился на пассажирском сидении. Он повозился, извлекая из зазора между дверцей и сидением чью-то красную куртку на молнии и натягивая на себя. Потом бросил взгляд на Стэна. Тот все еще не шевелился, просто смотрел перед собой, вряд ли замечая что-нибудь вокруг. Прикурив две сигареты, Кайл протянул ему одну, но Марш только покачал головой. - Все еще хочешь, чтобы я остался с тобой в Калифорнии? – с усмешкой спросил Кайл. Безразличный тон дался ему нелегко: он мог поклясться, что никогда в жизни не нервничал так, как сейчас. Он все еще чувствовал жжение и призрачное тепло в том месте, где его касались губы Стэна... его губы и его язык. Стэн долгое время не отвечал, крепко обнимая собственные колени. Наконец он разлепил губы, все еще глядя на приборную доску, или сквозь нее: - Кайл, мы с тобой... Это не про нас. Мы ничего такого не делаем, правда? Никогда не делали. - Да, - выдохнул Кайл. Сердце у него колотилось, как сумасшедшее. Он не мог поверить, что все это на самом деле случается, происходит наяву. Он сотню раз представлял себе, как поцелует Стэна, откроется ему, каким было бы их персональное начало... однако ни в одной из фантазий, даже самой смелой, Стэн не делал первого шага. О таком было смешно – и слишком больно – даже мечтать. – Да. Мы ничего такого не делаем. Он отбросил сигарету, не сделав и нескольких затяжек. Руки у него дрожали, и ему не хотелось, чтобы Стэн увидел, как прыгает в его пальцах огонек сигареты. - Но мы могли бы попробовать. С этими словами Кайл осторожно подался вперед. Он перегнулся через рычаг переключения скоростей, подлокотник и пепельницу, через мятый пакет из-под чипсов и уперся одной рукой в руль, а другую положил на спинку водительского сидения. Кровь шумела в ушах, от волнения его потряхивало, однако он не собирался отступать. Слишком долго все это длится – слишком, слишком долго. Пришло время прекратить этот затянувшийся фарс, тем более что теперь Стэн все прекрасно знает. - Просто попробовать, - шепнул он перед тем, как склониться к лицу Стэна.

* * *

Толчок в грудь – не сильный, но вполне уверенный - откинул его назад, и он приземлился обратно на пассажирское сидение. - Что ты делаешь? – вскрикнул Стэн, отшатываясь от него и вжимаясь в дверцу машины. На лице его отразился настолько правдоподобный шок, что Кайл рассмеялся бы, если бы мог вдохнуть. Но он не мог – горло сжалось и превратилось в соломинку, ему никак не удавалось протолкнуть в него достаточно воздуха. Слезы вскипели в глазах прежде, чем он смог хотя бы попытаться взять себя в руки. - Серьезно? – прошептал он, чувствуя, что задыхается. – Серьезно, Стэн? Ты будешь отыгрывать передо мной придурка? Будешь притворяться, будто не понимаешь, что происходит? - Ты только что пытался... черт подери! – Стэн нервно оглянулся вокруг, словно для того, чтобы удостовериться, что их никто не видел. – Какого хрена, Кайл? - Кусок дерьма. - Что? Кайл, постой! Успокойся, приятель. Что, черт возьми, взбрело тебе в голову? Мы не... Ты мой лучший друг, и мы с тобой никогда... - Кусок дерьма, - снова прошипел Кайл, вылезая из машины и захлопывая за собой дверцу. Невыносимая боль, которая пронзила его, когда он увидел, как Стэн отшатывается, как в ужасе распахиваются его глаза, никуда не исчезла, однако гнев на время задвинул ее на второй план. – Надеюсь, тебе понравилось издеваться надо мной все это время, надеюсь, ты, мать твою, получил удовольствие! - Может, объяснишь мне нормально, что происходит? Что ты несешь?! – Стэн тоже выскочил из машины. – Я понятия не имею, о чем ты! - Ты обнимал меня ночью! Прижимал меня к себе! Постоянно дотрагивался до меня! Четверть часа назад назад ты, черт тебя дери, целовал меня в шею, а теперь будешь прикидываться дураком и утверждать, что не знаешь, что я... почему я... Слезы брызнули у него из глаз безо всякого предупреждения, и он отвернулся, чтобы утереть лицо, а также чтобы не позволить Стэну увидеть, как он плачет. Перед глазами возникло крыльцо хостела, и Кайл направился к нему. - Кайл, кончай истерику! Куда ты идешь? Подальше от тебя, жестокая лживая скотина. - Обратно в номер, - ответил он, не оборачиваясь, все убыстряя шаг, почти переходя на бег. – И не смей – не смей, ясно тебе? – за мной следовать!

* * *

События, произошедшие в последовавшие час или два, почти не отложились в его памяти. Кайл помнил, как ворвался в комнату, где Баттерс, Кенни и Картман все еще сидели кружком на кровати, утрамбовывая в черную сумку пачки новеньких банкнот, высившиеся горкой на покрывале. Нечеловеческим волевым усилием ему удалось остановить слезы – для этого он как следует сконцентрировался на злости и обиде, которые бушевали внутри, почти не уступая всепоглощающей, ослепляющей боли. Однако несмотря на это вид у него, когда он распахнул дверь, был тот еще. Баттерс смотрел на него во все глаза, а Картман, поднявший было руку для того, чтобы выразительно повертеть пальцем у виска, так и забыл ее опустить. Кенни знал его лучше всех их, и поэтому прореагировал мгновенно. Ни слова не говоря, он схватил Кайла в охапку, вытолкал обратно в коридор, обхватил его щеки руками, заставляя посмотреть прямо себе в глаза, и пообещал, что отрежет ему яйца, если тот немедленно не успокоится и не объяснит ему, что произошло. За этим следовал очередной пробел в памяти. Кайл не помнил, что именно ему наговорил и в каких выражениях, однако даже несмотря на свое невменяемое состояние ему, похоже, удалось донести до Кенни суть случившегося. Он помнил, как крепче сжались ладони на его плечах, как теплые карие глаза МакКормика сощурились и потеряли всякое выражение, кроме злости. И Кайл обрадовался этому, потому что иногда в жизни случаются моменты, когда утешения и поддержка бессильны. Иногда тебе просто нужно, чтобы твой друг злился вместе с тобой. Он более или менее пришел в себя, лишь оказавшись на краю скоростной магистрали, по которой сплошным потоком текли машины, рейсовые автобусы и желтобокие такси. Кенни рядом уже не было. Стоя на обочине, он вскинул руку, и одно такси тут же вильнуло к тротуару, останавливаясь перед ним. - Куда едем, приятель? – пробасил водитель, когда Кайл устроился на заднем сидении и втянул сумку себе на колени. «Подальше отсюда», захотелось ему ответить, однако он решил, что таксист, скорее всего, не оценит такого ответа. - В аэропорт, - попросил Кайл вместо этого. – Далеко отсюда до аэропорта? Мне нужно успеть на ближайший рейс до Колорадо. - С такими пробками – минут двадцать, не меньше. Не волнуйся, малыш, я не стану драть с тебя втридорога только потому, что всем этим придуркам вздумалось вдруг выползти на дорогу. Можешь пока прикорнуть, а я разбужу тебя, когда доберемся. - Спасибо, - пробормотал Кайл. Он и вправду был искренне благодарен этому незнакомому человеку, который, сам о том не подозревая, уносил его все дальше и дальше от всего, что разбивало ему сердце. Довольно медленно, учитывая трафик, но все-таки уносил. Кайл откинул голову на подлокотник и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Позволяя слезам струиться.