Огонь Дракона

      В воздухе непроходимым смогом стоял удушливый запах паленых тряпок, шкур животных и многочисленных тел людей, воинов, погибших под стенами монастыря. Их не успевали хоронить, возносить почести за проявленную отвагу и со слезами провожать в мир иной. Может, это было и к лучшему, ведь тогда погребальных костров стало бы в несколько раз больше и удушающая вонь горелых тел объяла бы своими истлевшими пальцами все живое, что еще могло дышать. Костры горели каждый день, пополняемые новыми телами и освещая темные, как засохшая кровь павших воинов, лица людей, хоронивших их. Ночь только начиналась, а запах, гонимый ветром разносил по округе пепел, который осаживался на развалины, что остались от прежде, казалось, вечного монастыря. Каждый камень, выпавший из толстой стены видел, как безжалостные убийцы напали ночью, словно стая бешеных собак, обуреваемая голодом; они слышали, как кричали женщины и дети, пытаясь убежать и скрыться от неминуемой смерти; они навсегда запомнили эти моменты страха и мучений, до того, как им пришлось пасть под полчищами бездушных воинов османской империи, несшихся по земле, подобно адскому пламени. Никто не мог выжить в том огне, никто живой…       Когда-то прекрасный монастырь превратился в руины, сохранивший на черном обожженном камне свою долгую историю становления. Но теперь здесь не было веселья и радости, осталась лишь только горечь пролитых слез и исчезнувшая надежда.       Костры все еще горели, потрескивая поленьями и выбрасывая в черное небо сноп горящих искр и густой, ядовитый дым. Свистящий звук топора, разрубаемого поленья для костра, раз за разом прерывал тишину, которую никто не хотел нарушать, словно боясь потревожить многочисленных не упокоенных воинов. Но, вопреки страху, кое-где слышались распоряжения командиров, которые хотели как можно скорее покончить с этим делом. Но, как бы они не пытались, невозможно было похоронить сотни воинов и обычных людей за пару дней. Молодые солдаты ходили с такими напуганными лицами, что на первый взгляд казались мальчишками, хотя прослужили на своего генерала не меньше семи лет. И их можно было понять. Никто не мог видеть смерть и остаться равнодушным, и, уж тем более, привыкнуть к ней. Их хотелось ободрить, сказать, что такого не случиться уже больше ни с кем. Но… кто мог знать наверняка, когда придется покинуть этот мир.       Дракула наблюдал за тем, как трудились его солдаты, прибывшие сразу же, после того как стены вечного монастыря пали. Его люди, оставшиеся в замке не могли сидеть сложа руки, прекрасно зная, против кого выступил их князь. Теперь им только оставалось разгребать завалы, убирать трупы и пытаться найти выживших. Наверное, они уже знали о том, что их князь погиб на поле боя, а может быть еще нет.       Тихо подкравшись к нескольким солдатам, что остановились около вековых деревьев, дабы вздохнуть чистый воздух и набрать еще дров, Влад спрятался за толстый ствол дерева, смотря прямо в черное нутро леса и видя, что громкие действия распугали всех животных.       - Сколько еще? – грубым голосом спросил один.       - Совсем немного, хорошо прибыли с утра, - послышался глухой звук упавших друг на друга поленьев. – Не хотелось бы возиться ночью.       - Ничего не видно, - согласился с ним первый.       - Не, - солдат со вздохом опустил в тележку новые дрова. – Монахи поговаривают, что князь наш дьяволом стал.       - Как будто раньше он им не был, - хохотнул воин и сплюнул в траву.       - Был, но… Сейчас он совсем черный стал, - уже тише добавил второй.       - Не говоришь ли ты, что стал бояться князя нашего? – мужчина довольно хмыкнул. – Он хоть и бес в чистом виде, да только ты плохого на него не наговаривай! Он жизнь нам спас, помнишь! Один против целой армии выступил! Замок наш защитил.       Еще несколько поленьев упали на заполненное дно тележки, и Влад переступил с ноги на ногу. Наверное, будь в этом чертовом монастыре больше таких верных воинов и не случилась бы та ситуация с поджогом кузницы. Эти верующие богослужители вечно готовы находить бесов в каждом человеке, защищает он их или убивает.       - Верно говоришь. Хоть бы поскорее он вернулся.       Воины подхватили поводья лошади, и повели ее к замку, шагая вместе с повозкой.       Влад вздохнул, оказывается все это время он боялся дышать. Неужели Ингерас не сказал им про его смерть? Он ведь видел, догадывался о том, что отец не смог бы выжить!       Сердце больно заныло. Память о сыне и о том, что теперь он остался без родителей, готова была сводить его с ума до конца его вечной жизни. Ему ничего не нужно было, лишь знать, что с его мальчиком все в порядке. Знать, что ему ничего не угрожает.       Вынырнув из черного леса, он посмотрел на монастырь. Передние ворота были разрушены, несколько башен зияли дырами, а на стенах горели огни. Наверняка это были лучники, охранявшие работающих около монастыря воинов. Взметнувшись черной массой мышей, он незаметно подлетел к стенам и остановился в тени. На главной площади внутри монастыря было оживление, туда-сюда сновали молодые воины, несколько женщин оплакивали погибших мужей, детей практически не было.       Ингерас.       Взгляд упал на княжеские покои и глаза сами нашли широкое окно, внутри которого горел свет. Небольшой балкон соединял пару окон, и даже не подумав о том, что его могут заметить, Влад вдруг понял, что уже тихой тенью стоит около двери и прислушивается к звукам из комнаты.       - Все еще не спишь? – чужой женский голос со вздохом обратился к мальчику.       - Нет, - Ингерас несколько зло отвернулся от девушки. – И не буду.       - Обещаю, я разбужу тебя, как только отряд вернется.       - Я дождусь, - упорно ответил мальчик и посмотрел в окно.       Влад видел эти уставшие огромные голубые глаза, которые отчаянно искали его. Черт! Тело не шевелилось, сердце не билось, а руки словно сковало льдом. Он не мог показаться сыну, тогда как желал этого больше жизни. Что подумает Ингерас, когда поймет, что он стал чудовищем, монстром? Обрадуется и кинется к нему, чтобы обнять? Да, верно, он так и сделает.       - Пожалуйста, Ингерас, ты должен понять, что если бы твой отец был жив, он бы уже вернулся, - девушка подошла к кровати и присела на самый краешек, спиной к окну.       - Я знаю, но он сильный, он должен был выжить, - мальчик отчаянно помотал головой, и по его бледной щеке сползла слеза.       - Ингерас, - девушка отчаянно вздохнула.       - Нет! Почему лишь я один продолжаю верить в то, что отец вернется? – он быстро сполз с кровати и в одной ночнушке кинулся к двери, что вела на балкон.       Стремительно пробежав через тень, он остановился лишь тогда, когда бежать было уже некуда. Влад в отчаянии дернулся, готовый в ту же секунду кинуться к сыну, но мысль о том, что его теперь уже вряд ли признают князем, тут же обдала по щекам морозным холодом. И дело было вовсе не в том, что люди могли заподозрить неладное, когда князь перестал бы выходить на солнце и есть обычную пищу, а то, что будучи уязвимым перед своим народом, он не мог гарантировать безопасность сыну.       - Мы все верим и хотим, чтобы он был жив, но Ингерас, как бы ты не хотел, ты должен стать князем, - девушка босиком вышла на балкон, останавливаясь в дверях, и застыла, смотря на маленькую статную фигурку.       - Как будто это сейчас так важно, - мальчик помотал головой, разлохматив свои светлые кудрявые волосы.       В этот же самый момент в комнату постучали, и девушка тут же откликнулась.       - Отряд прибыл, - тихо известил воин, посматривая на Ингераса, что стоял на балконе и отстраненным взглядом всматривался в черную ночь.       - Ну как? – спросила девушка.       По отчаянному вздоху солдата стало понятно, что обнаружить князя им так и не удалось.       Услышав, как хлопнула дверь, мальчик тут же обернулся и увидел, как воин скрылся за дверью.       - Они пришли? – со вздохом полным надежды он попытался увидеть в грустных глазах девушки частицу счастья, но ее не было. – Я сам поговорю с ними.       Владу словно бы послышалось совершенное другое, как будто его сын хотел лично услышать от капитана гвардии, что они так и не смогли обнаружить князя.       Девушка быстро накинула на мальчика теплую шаль, которая полностью прикрыла его тело и открыла дверь, выпуская из покоев будущего князя Валахии, на этот раз вполне смертного.       Влад тихо скользнул внутрь, осматривая комнату. Здесь все осталось прежним с тех пор когда они последний раз вместе с семьей были здесь. Те же картины, отображающие осенний восход, несколько ящиков с одеждой и огромная кровать, отделанная дорогим шелком.       Быстро отогнав от себя непрошенные мысли о жене, он прошел к двери и тихо выглянул из-за нее, слыша, как по ступенькам спускается его сын. Практически тут же раздался голос капитана.       - Приветствую, сэр!       - Ну как? – не обращая внимания на такие не нужные сейчас формальности, Ингерас сошел с лестницы и вышел в просторный зал. Влад оставался в тени, прекрасно слыша и видя то, о чем говорят его люди.       - Извините, но мы его не нашли.       - Вы хорошо искали? – в глазах Ингераса появились слезы, но он быстро вытер их рукавом.       - Да, сир. Мы осмотрели всех, кто был на поле боя. Сейчас там разожжены погребальные костры для турок. Увы, но найти хоть кого-то из наших нам не удалось.       Мужчина покачал головой и отступил, осматривая молодого князя. Он не сомневался в том, что Ингерас станет великим господарем Валахии, как и его отец, но боялся, хватит ли у него мужества преодолеть все преграды, чтобы добиться мира, как того хотели все из рода Дракона.       - Продолжайте поиски, - мальчик отвернулся от капитана и судорожно вздохнул. – Мы не уедем отсюда, пока я не найду своего отца.       - Ингерас, ты же понимаешь, - к нему незаметно подошел мужчина, сверкнув доспехами, - мы не можем оставаться здесь надолго.       - Да, понимаю, - покорно согласился с ним мальчик и прошел обратно в свою комнату. Было видно, что он это делает только ради других.       Влад видел этот обреченный взгляд, и у него сердце сжималось, стоило ему подумать о том, что он оставил бы своего сына одного в этом ужасном мире. Но Ингерас справиться, он такой же сильный, как и сам Влад. Лишь вопрос времени, когда он сможет управлять государством.       Скрывшись в тени, Дракула незаметно переместился в другую часть замка и застыл, чувствуя, как рядом гулко бьется чье-то сердце. Горло перехватило жгучей жаждой, и дыхание застряло где-то в груди. Жажда давала о себе знать. Те жалкие капли крови того мужчины вызывали лишь еще больший голод, утолить которой не могло уже ничто, кроме все новых и новых жертв.       Скользнув в западное крыло, он разглядел вдалеке несколько кушеток, где лежали искалеченные люди. Смертные, так и не ставшие вампирами, когда месть затмевала ему глаза. Яростное чувство поднялось в груди и глаза зажглись красным, распознавая среди лежачих самых слабых. Было ли это гуманно, если он подарит им быструю смерть, пытаясь насытить свой неутолимый голод. Даже если нет, он не слишком надеялся на прощение.       Бесшумной тенью появившись около старого монаха, что вытаращил на него свои узкие щелки глаз, Влад тихо наклонился, прижимая палец к губам.       Тихо.       - Дь… Дьявол, - прошептал мужчина, с усилием поднимая руку и пытаясь дотянуться до креста, что висел на его израненной груди.       - Бог оставил этот монастырь, когда моя жена умерла в этих стенах.       Легким движением вытянувшихся когтей, он убрал в сторону крест и нагнулся. Белые клыки скользнули между насмехающимися губами, и он припал к горлу монаха. Горячая, сладкая кровь стала разливаться по телу, наполняя его властью и каким-то безумным счастьем.       - Будь ты проклят, - прошипел старик напоследок, отчаянно пытаясь найти тот деревянный крест, что не помог ему при жизни, с надеждой, что он послужит ему после смерти. Уверенным движением он прижал его к Дракуле, отчего тот отстранился, ощущая жжение и боль в том месте, где предмет коснулся его доспехов.       - Ты опоздал, - мужчина перехватил крест и окровавленными губами усмехнулся, глядя, как вытягивается лицо монаха. Крест начал дымиться в его руках, испуская запах жженого дерева и паленой кожи.       С неприязнью сжав его в кулаке, он увидел, как старик умер, стеклянными глазами продолжая смотреть на него. Он-то думал что Дракула испугается лишь одного вида этого всесильного креста, да только разве ему бояться бога, который уже итак отвернулся от него.       - Да поможет тебе господь.       Пепел креста укутал тело старого монаха тонким слоем черной пыли, а рядом уже слышались звуки болезненного шипения и глубокие, частые глотки.