Огонь Дракона

      Насмешливые слова Древнего вампира все еще роем жужжащих пчел гудели в голове, бесконечно, раз за разом вызывая взгляд его пронзительных глаз, обтянутых складками век так сильно, что казалось, открой он их чуть шире, как они тут же вывалятся из просторных глазниц. Не помогал даже дикий ветер, что иногда вырывал из быстро летящего облака отдельных мышей, разбрасывая их по небу, как черные кляксы.       Наконец, холодный поток заснеженного ветра, что снял верхний покров снега с замерзших гор, смог осадить ненависть Влада, бушевавшую в груди уже какой час. Перед глазами, не смотря на плотно обволакивающий серый туман, начинали простираться карпатские горы, что цепью тянулись друг за другом, уводя взор все дальше и дальше на территорию Трансильвании.       Не смотря на слова старого вампира, Влад все же с какой-то осторожностью перелетел то самое место, где в прошлый раз ему посчастливилось столкнуться с непроходимой преградой. На этот раз все обошлось вполне нормально и никакой задержки не получилось.       И хотя первым желанием князя, после того, как он покинул родные земли, было увидеть своего сына, его не покидало чувство, что ему следовало бы увидеть то, что успел натворить старый вампир в Трансильвании. Страх за жителей превышал все остальные чувства, иногда затуманивая мысли о Ингерасе. В конце концов, он послал за ним Петри, и хотя мальчишка не внушал должного доверия, он все же заслуживал его. В конце концов, он смог выжить, не смотря на то, что все вампиры графа Дракулы погибали в ближайшие часы после второго рождения.       Когда за очередным темным хребтом, что отсвечивал от луны мрачным грязно-синим цветом, появились первые дома, князь понял, он достиг первых поселений, что выборочно усеивали пространство вокруг города. Маленькие домики, что при свете дня наверняка горели бы чистейшим белым цветом стен и яркими переливами красной черепицы, теперь полностью скрывались в густоте зарослей, иногда выглядывая среди вековых деревьев редкими ночными огоньками бессонных жителей.       Снизившись настолько, чтобы холодные облака больше не щекотали ему кожу, Влад устремился дальше, оставляя позади себя несколько ярких домишек, что к середине площади города множились и, в конце концов, полностью усеивали небольшое пространство, заполняя его так тесно, что в узких улочках вряд ли смогла протиснуться телега, запряженная одной лошадью.       Но стоило князю пролететь пару улиц, как он тут же почувствовал страх, что распространялся по городу подобно густому туману. Он был всюду, оставляя после себя неприятную влажную дорожку, что тянулась по каменным стенам домов и соборов. Влажные серые пятна появлялись то тут, то там, словно бы отмечая помещения объятые ужасом. И только сейчас князь понял – он еще не встретил ни одного жителя.       Метнувшись черной тенью к ближайшим окнам, в которых он видел сверкающий огонек лампы, князь быстро заглянул внутрь. Хозяева не спали, пытаясь обезопасить себя. На одном лишь окне висело пять крестов, не говоря уже о том, что творилось внутри. Казалось, что местные жители ограбили церковь. Один ничуть не отличался от другого, все жители казалось бы, в одно мгновение ударились в спасительную христианскую веру.       Древний.       Влад вздохнул. Он уже точно знал, что здесь не обошлось без старого вампира. Однако успокаивало то, что, не смотря на долгую деятельность вампира в этом городе, местные жители были как ни странно, все еще живы, а это значило, что вампиров здесь было не так много. По крайней мере, последние не летали роем вокруг домов с живыми людьми, пытаясь прорваться внутрь, а прятались кто где.       Решительно ступив на мощеную булыжниками улочку, Влад, стуча каблуками, двинулся в сторону церкви. По его подсчетам людей сейчас там должно быть много, поэтому не мешало бы узнать, какими слухами полниться город.       Высокое, построенное в готическом виде здание больше напоминало обитель вампиров, не смотря на свою настоящую службу. Несколько черных крестов, поеденных погодой и временем, высились на вершинах. Между узкими вертикальными окнами, словно короной были налеплены скульптуры, полукругом обводя часть стены.       Стоило князю приблизиться к храмовой постройке, как в этот же момент раздался громоподобный звон огромного колокола, что располагался в колокольне под самым небом, лишь изредка отсвечивая от огней города яркой бронзой.       Началась служба, тут же понял Влад, медленно обходя церковь и мельком наблюдая за людьми, что спешили попасть на ночную мессу. Вряд ли божественные псалмы пелись в темное время суток больше двух дней в году, не считая пасху и рождество. Но по случаю появления вампиров, нужно было сделать исключение.       Настоятель храма, почтительно дежуривший около открытого для всех прихожан входа, узкими щелками глаз сосредоточенно осматривал округу, словно из-за ближайшего дома рано или поздно должен был появиться вампир. Но когда Влад подошел ближе, старый мужчина не обратил на него никакого внимания. Ясное дело, заподозрить вампира в этом милейшем человеке, одетым в высокие кожаные сапоги и мощнейшие доспехи, прикрытые красным плащом из дорогой ткани, было совершенно невозможно.       Остановившись напротив входа, Влад успел заметить узкую щель в двери, сквозь которую пробивался теплый желтоватый свет от зажженных свечей. Из проема легко выскальзывал сквозняк, наполненный запахами дыма и ладана. Но из всего этого Влад чувствовал лишь манящий аромат крови. Казалось бы, ему даже не мешала навязчивая вонь пропавших работой людей и их просто невообразимый запах страха, которым они успели пропитаться.       - Что же вы стоите? – внезапно спросил монах, легко осматривая Влада черными точками глаз. Судя по тому, что он немного удивился такому, необычному для остальных жителей наряду, старый мужчина тут же подумал, что должно быть ужасные истории о нежити дошли и до богатых людей, поспешивших тут же прийти в церковь для мольбы. – Проходите, господин, здесь места для всех хватит.       Мужчина сделал рукой приглашающий жест и Влад успел заметить, что в сухих морщинистых руках был зажат маленький серебряный крест на веревке.       Поспешив оторвать взгляд от яркого свечения серебра, Влад быстро поднялся по каменным ступенькам к входу в собор и вошел внутрь, практически тут же понимания, что здесь смогли собраться практически все жители этого маленького городка. Здесь были женщины и дети, старики и рабочие люди. Все, кому хоть как-то была дорога их жизнь.       Алтарь, что все еще строился, был облеплен людьми так плотно, что невозможно было увидеть хоть что-то, творившееся там. Колокол прозвонил еще несколько раз и все затихло.       - Надеюсь, это поможет от нежити, - тихо произнесла пожилая дама, склоняясь перед алтарем так низко, что невозможно было рассмотреть черты ее лица. Старушка, что стояла по правую от нее руку, быстро кивнула, распрямляясь и взывая хвалу господу, задирая над головой довольно увесистый деревянный крест.       - Чем же мы прокляли господа нашего, что обрушилась на нас такая кара? – тихо промолвила она, практически не обращая внимания на монотонный голос монаха, что принялся читать молитвы, но из-за постоянного шума его слова могли разобрать лишь стоящие в первых рядах верующие, остальным приходилось повторять его мольбы вслух.       - Говорят, что это из-за одного рабочего, что не проявил уважение к церкви нашей, убив в священных стенах ребенка, - сказала женщина, поворачиваясь к знакомой.       - Не может быть! – ахнула она, прижимая к груди крест и несколько раз, для закрепления перекрестила и себя, и женщину рядом. – Как же так можно?       - На крови построена церковь, вот и гневается Господь наш, - ужасающим тоном ответила ей дама, кивая и едва заметно посматривая на Влада.       Князь в это время с глубоким выражением на лице пытался вызвать в себе почтение к богу. Но как бы он не пытался вспомнить, то трепетное чувство поклонения к Всевышнему, не мог, словно бы после того, как жизнь покинула его, от него ушла и та самая вера, которая в иной раз могла заглушить любые проявления совести.       Пустота.       В голове неприятно жужжало из-за присутствия серебра, руки и ноги словно сковало тяжелыми оковами, но он упорно не обращал на это никакого внимания, продолжая вглядываться в иконы, висящие за алтарем. Даже с такого расстояния он видел каждый изгиб тела Святого Николая, что был божественным заступником этих земель. И как бы ни пытался ощутить карающий взор Божьей Матери, в его пустой душе так и не возникло ни одной мысли. Для него это было лишь обычной фреской, искусной картиной мастера, что всего лишь отдал этому изображению свою душу, не более.       - Кто этот мужчина?       Влад сдержал себя от того, чтобы тут же не обернуться на женщин, разговор которых он успел прослушать.       - Князь… - тихо прошептала одна из дам, удивленно открывая свои широкие глаза, отчего на лбу появились длинные морщинки. – Это же сам князь Валахии!       Еще несколько человек обернулись на него. Кажется, в этой церкви он пробыл достаточно, чтобы понять – Древний успел захватить в свое рабство несколько чистых душ.       Тут же разжав руки, что прежде он держал скрещенными на груди, он повернулся к выходу, намереваясь уйти из священного места, но быстрое движение женщины слегка замедлило его. И когда она только успела пробраться к нему через многочисленных жителей городка?       - Господин, постойте!       Стоило ему окинуть ее взглядом, как женщина со страхом дернулась – его взгляд показался ей презрительным, а ее случайное касание великого князя – личным оскорблением. Правда ли говорят, что Валашский князь сущий монстр, победивший целую армию турок лишь своим мечом. Вопреки этому женщина верила в то, что всякий человек достоин прощения, даже если совершил столько ужасного в своей жизни.       - Он же умер…       Мужчина, что до этого совершенно не проявлял внимания к князю, резко обернулся, оглядывая вполне живого графа Дракулу. Сомнение тронуло его сухие глаза, и он несколько раз моргнул, словно ему мерещилось что-то невиданное. Но стоило ему вновь открыть веки, как властный мужчина с черными, как сама ночь волосами исчез. Лишь женщина, закутанная в потертую шаль, стояла на том же самом месте, уверенно вглядываясь в пустующее пространство.       - Он ведь погиб в битве с турками, - мужчина подошел к женщине и попытался вглядеться туда, где в черной ночи все еще сверкала властная фигура.       Женщина ничего не сказала, все так же продолжая бледными пальцами стискивать распятье во вспотевших руках.       - Погиб… - тихо пробормотала она дрожащим голосом, изо всех сил стараясь забыть взгляд господаря, что так недобро сверкнул на нее красноватыми огоньками. Дрожь пробила ее холодным страхом, замораживая на одном месте, а ведь она хотела помолиться вместе с ним…       - Не уж то ли дьявол играет с нами? – сказала другая дама, что пришла на мессу вместе с женщиной.       Не вытерпев, мужчина кинулся к выходу, расталкивая желеобразную толпу приходящих горожан и пытаясь нагнать ту одинокую фигуру, что неспешно двигалась к замку. Он должен был выяснить, кем был тот господин, не смотря на то, как отреагировала на незнакомца женщина. Но дамы всегда были слишком впечатлительны, завидев кровь, могли спокойно упасть в обморок, поэтому он практически не обращал внимания на поведение той прихожанки, стремясь лично опознать неизвестного гостя.       - Подожди!       Практически нагнав статную, медленно вышагивающую по бульвару фигуру, он резко остановился и грубо схватил мужчину за плечо, разворачивая его к себе. Кажется, он даже не заметил того, что свет фонарей, так бурно обволакивающий площадь перед церковью, начал угасать, скрывая в темноте пустые улочки города.       - Да? – Влад не обратил внимания не грубость мужчины и легко вздернул брови, мельком осматривая широкие плечи рабочего и его пышущее жаром лицо, то ли от душного помещения, где он уже успел пропитаться ладаном, то ли от быстрого бега.       - Ты князь… - мужчина внезапно понял, что мог неосознанного обидеть господина своим неуважением к нему, но уверенные слова знакомых, что одно время наперебой говорили о гибели великого господаря Валахии, не давали ему принять одну из сторон. Довериться слухам, или материальному доказательству, что гордо стояло перед ним.       - Чем могу помочь? - медленно спросил Влад, убирая испещренную белыми шрамами ладонь мужчины от своего плеча, тем не менее, не отпуская от себя широкое запястье.       - Ты же погиб…       - И что? – Влад хмыкнул, забавляясь тем, как гаснет в глазах мужчины вера в Бога, что не удосужился остановить своего сына, когда тот подался желанию увидеть незнакомца.       - Господи, помоги… - отчаянно взмолился мужчина, когда увидел, как удлинившиеся когти Влада вспороли его кожу на запястье. Бежать от вампира не было смысла, оставалось лишь надеяться на всевидящего Господа, который спасет его. Если увидит, конечно.       - Не нужно так бояться того, чего ты не понимаешь.       Стоило его острым когтям обагриться яркой кровью мужчины, как он тут же выпустил его запястье на бледных отпечатках которого остались небольшие ранки с размазанной кровью.       Рабочий, не выдержав охватившего его страха, не вытерпел и ринулся прочь от Дракулы, даже не оборачиваясь на Влада, который с легкой усмешкой вытянул из бледных губ острые когти, оценивая кровь мужчины. Надо же, раньше он с такой же внимательностью оценивал хорошее вино. После смерти вкусы практически не поменялись, разве что теперь хороший сорт вина стал от него убегать.       - Ну, куда же ты?       Капли страха, что испытывал мужчина, передались и князю, который с громким смехом растворился в тумане узкой улочки и ринулся на мужчину. Тот уже жалел о том, что вышел из церкви. Его взгляд распознавал черты этого строения и свет, лившийся за соседним углом. Кажется, он даже мог увидеть кресты на здании, когда резкий каркающий смех вампира достиг его спины и пробрался под одежду, вызвав трепет.       Осталось еще чуть-чуть, - думал он, глубоко дыша и перебирая ногами так быстро, как еще никогда в своей жизни. Но человеческие силы не могли спасти его, а последнее, что захватил его взгляд, когда с громким рычанием в него раз за разом врезались острые клыки зверя, это божий храм, что своими горящими окнами скорбящее наблюдал за тем, как умирает верующий, обдавая вымощенные каменными булыжниками улицы последними кровавыми вздохами.