Mint

Погода нынешним утром была самым настоящим отражением его настроения. Весеннее солнышко светило так ярко, что Мин еле сдерживался, чтобы не начать улыбаться, как самый распоследний идиот, и не смущать этим своих серьёзных коллег по ожиданию транспорта на остановке. Но, по крайней мере, один союзник у него был – солнце. Оно согревало своим теплом и искренне радовалось вместе с ним. Казалось, ни пробки, ни автобус, донельзя забитый недовольными, толкающимися людьми - так и норовящими потоптаться на его светлых кроссовках - не могли испортить ему день. На работе отличное расположение духа сподвигло его на редактирование фотографий вручную. Обходясь без помощи всяких плагинов, Мин работал с фильтрами и слоями самостоятельно, скрупулёзно замазывая каждый прыщик, шрамик, каждый лишний волосок и родинку, приводя шкурку модели в идеальное состояние и делая её предметом зависти обычных, далёких от глянцевого мира девушек. Всё это, грубо говоря, обман. Но, к сожалению, почти незаметные в жизни изъяны очень хорошо были видны на снимках, а иногда мельчайшие недостатки и вовсе бросались в глаза, а в сфере его деятельности самое главное – красивая картинка. Результатом работы Мина была безупречная кожа и фигура, делающая правильное питание, уход, занятия спортом не такими уж необходимыми. Он отшлифовывал лица и прочие прилагающиеся части тела чуть ли не до состояния искусственности, балансируя на тонкой грани. Ему самому это не сильно нравилось, но что он мог поделать - так было нужно. Правда сейчас его это волновало меньше всего, а все думы утекали домой, где кое-кто был совершенно точно неравнодушен к его скромной персоне, и это доказывал тот несмелый поцелуй, который Мин имел счастье спровоцировать. - Что это ты, какой довольный? – Крис присел на краешек стола, потягивая из пластикового стаканчика пародию на кофе из недр местного автомата. - Я? Да, так…просто, - Мин неопределённо пожал плечами, загружая редактируемое изображение в лайтрум. Нет, конечно, Крис – его друг и всё такое, но если раньше он посвящал его в 70% своих внутренних переживаний и подробностей личной жизни – иначе кому ещё он мог пожаловаться на Джин-Хо – то теперь эта цифра грозила упасть до скудных 40, а то и ниже. Знакомить его с тонкостями их с Луханом внезапно взбурливших взаимоотношений – особенно после вчерашнего – Мину не хотелось совсем. И, несмотря на то, что он был их общим другом, делится им Мину тоже не хотелось. Правда, если сам Лухан в любую минуту мог вернуться в их с Крисом холостяцкое жилище, то вот то, что происходило из-за Лухана у Мина внутри – последнее, что Минсок собирался демонстрировать. - Ммм... как там Лухан кстати? Собирается возвращаться? Или от тебя прямо в аэропорт поедет? - будто прочитав его мысли, спросил Крис, разыскивая своими прекрасными глазами мусорное ведро. - Чего? - Мин оторвался от экрана, - какой аэропорт? - Ну как. Он не говорил тебе? Он же решил вернуться обратно в Китай. Родители его там ждут, всё такое. Мин удивлённо перевёл взгляд с лица друга обратно на монитор и уставился в россыпь разноцветных пикселей. Новости были, если и не шокирующие, то, как минимум, очень неожиданные и, как максимум, неприятные. Он словно упустил какую-то важную деталь – всего пару часов назад Лухан сонно тыкался в него носом, пока Мин старался выпутаться из кольца его рук, не разбудив, и вдруг оказывается, что он чуть ли не чемоданы собирает за его спиной. Интересно, когда он намеревался ему об этом сообщить? И намеревался ли вообще? Мин отстранённо промямлил что да, вроде припоминал что-то такое. - Жаль вообще-то, - констатировал Крис, - это всё из-за работы, могу понять. В чужой стране всегда нелегко, - поделился он своими переживаниями, - Лухан хороший сосед и друг. Да и за квартиру платить удобно было, м-да... Крис говорил что-то ещё, но в сознании билась новость об отъезде. Тряхнув головой, Мин постарался взять себя в руки. Раскрыв все актёрские способности, на которые только был способен, он участливо покивал, обсудил с другом нелёгкие будни одинокого квартиросъёмщика и даже посмеялся над какой-то шуткой. А потом, чтобы Крис не заметил резкую перемену настроения, он, придумав какое-то архиважное дело, скрылся с его внимательных глаз. Мина, откровенно говоря, расстраивало, что Лухан не счёл нужным посвятить его в свои планы. Когда он это решил? Когда успел сказать об этом Крису? Может быть, это Минсок сделал что-то не то или не так? Однако же вчера, когда они имели неосторожность пообщаться достаточно близко, ему показалось, что Лухан был очень даже не против. Как теперь понимать всё это Мин не знал. Его пугала мысль, что Лухан не относится к нему серьёзно, и то, что между ними произошло, было для китайского друга не более чем развлечением. В отличие от самого Минсока, который всё утро прокручивал в голове вчерашний поцелуй и раз за разом убеждался, что если бы ему всучили машину времени и дали возможность вернуться во вчерашний вечер, он не стал бы ничего менять. Разве что, на повтор бы ещё пару десятков раз поставил. Целоваться с Луханом было немного необычно. Нет, целоваться с Луханом было очень необычно, но от этого не менее приятно. Вот только для Мина вся эта ситуация значила больше, чем просто много. А для Лухана? Выходит всё, что Мин себе нафантазировал, имело все шансы оказаться ерундой, и можно было это смять и выбросить, как ненужную бумажку. Может и сам Минсок, по мнению Лухана, был ненужной бумажкой. Полагал ли он, что с Мином можно так играть? Нет, образ, рисуемый обиженным воображением, никак не увязывался с человеком, ждущим его дома. Он провёл с ним бок о бок почти пять дней. Они даже спали в обнимку, и, прижимаясь ночью к груди Лухана, Мин чувствовал, как быстро колотится о рёбра чужое сердце – это было по-настоящему. Если, конечно, это не сердце самого Минсока отбивало чечётку. Но Мин же видел, каким взглядом Лухан смотрел на него – он не мог так шутить с ним. Лухан не такой. С другой стороны, можно ли быть уверенным? Вот, что Мин знал о нём? Лишь то, что Лухан любит персиковые пирожные и вообще вкусно поесть, что он не фанат порядка – или фанат беспорядка, тут уж как посмотреть – что не любит лечиться и выглядит до забавного растерянно, когда чего-то не понимает. Но о том, какой он человек, и что было в его прошлом, Мин почти ничего не знал. Мало ли какие тараканы снимали жильё в голове Лухана, и с кем он встречался вообще до Юи. Может и Минсок для него был не экспериментом, а вполне себе обыденным явлением. Хотя нет, это, пожалуй, что-то из области фантастики, потому что если бы Лухан в своей недолгой жизни хоть раз встречался с парнями, то Мин почти наверняка был бы в курсе. Крис пренепременно, поигрывая выщипанными бровями, разболтал бы такую пикантную подробность личной жизни друга в местной комнате отдыха. Да и Лухан, сам по себе, был слишком застенчивым персонажем. Так что тут Мин, пожалуй, с уверенностью мог сказать, что у него всё это тоже впервые. Весь рабочий день Мин провёл, терзаясь своими переживаниями. Даже умудрился накосячить – превратил красивую девушку в купальнике в гуманоида из пробирки, случайно стерев пупок на фотографии. Домой идти не хотелось, потому что выяснение отношений – это именно то, что Мин не любил больше всего на свете. Наученный горьким опытом совместного проживания с некогда любимой Джин-Хо, он привык молчать, не провоцируя конфликты, даже если ему что-то не нравилось, и очень чесался язык ей об этом поведать. По неоспоримому мнению большинства, Джин была просто ангелом. Милым, неконфликтным созданием, но это не мешало ей периодически придираться к Мину из-за какой-нибудь чепухи, а то и на ровном месте, и милая девочка в ту же секунду стремительно превращалась в самую настоящую гиену. Ссоры, ор и ругань, сопровождающиеся хлопающими дверьми, доводили спокойного и тихого Минсока до трясучки. Поэтому встреча с Луханом пугала его – ведь надо же всё выяснить, разобраться, что же это такое между ними происходит. А у Мина, с его стойкой неприязнью к скандалам, при одной только мысли о разговоре подобного масштаба сводило и выворачивало все внутренности. Понятно, что ни он, ни Лухан не стали бы истерить, но выяснять, кто, как, почему и что делать дальше Мину хотелось меньше всего. Минсок уныло рассматривал людей, торопящихся куда-то или неторопливо прогуливающихся, и безуспешно пытался отвлечься от своих мыслей. Нечасто он ходил по этой дороге с работы. Вообще, путь отсюда до дома был совсем неблизким, но вежливо отказавшись от предложения Криса довезти его на своей жертве экспериментов механика, Мин решил пройтись, оттягивая время до прихода домой. Потому что там от Лухана он уже не спрячется. Пока он топал мимо баскетбольной площадки, его взгляд уцепился за знакомый силуэт. Исин, живший где-то неподалёку, скакал по резиновому покрытию поля, как горный козлик, и пытался забросить жизнерадостно-оранжевый мяч в корзину до того, как его сшибёт высоченный противник неопределённой национальности. Во время перерыва Исин кивнул Мину, узнав друга в стоящем у решётки человеке. Минсок махнул рукой в ответ и мог бы с чувством выполненного долга продолжить путь до родных пенатов, но он решил остаться и досмотреть игру до конца. Парни бегали по полю, что-то весело крича, а он, вцепившись пальцами в сетку, и прислонившись к ней лбом, думал совершенно не о баскетболе. Всё его существо так и было поглощено мыслями о Лухане, опутывая трещащую голову бесконечными сомнениями. Стоит ли вообще поднимать эту тему? Лухан ведь ему ничего не обещал, и был волен делать всё, что ему вздумается, совершенно не объясняя это Мину. Кто он вообще такой, чтобы требовать от Лухана что-то? Наверное, не стоило так серьёзно ко всему этому относиться. Минсок вздрогнул от резкого свистка – из-за этих раздумий игра для него закончилась как-то совсем уж внезапно. Он даже не смог бы сказать, чья команда победила. Исин, забрав со скамейки свою сумку, прощался с друзьями. Мина тут уже давно ничто не держало, но он подошёл к выходу с площадки: - Эй, Син, привет! Как дела? – и чтобы общение с другом заняло как можно больше времени, Минсок позвал его посидеть где-нибудь. - В общем, эта картина им понравилась, и они заказали у меня ещё десять в подобном стиле для оформления ресторана или чего-то такого, - Исин рассказывал ему о своём любимом хобби, удачным образом превратившемся в работу, - пока я нарисовал только четыре, боюсь, что могу не успеть. Конечно, всё можно было сделать за три дня, но если нет вдохновения, то и...Ты слушаешь меня вообще? – Син помахал ладонью у него перед глазами. - А? Да конечно, продолжай, - Мин не особо беспокоился об убедительности своей интонации, чем и вызвал недоверчивый взгляд сузившихся глаз. - У тебя что-то случилось? - и это звучало больше как утверждение, нежели вопрос. - Нет, всё хорошо, - вышло не очень правдоподобно. - Син, а вот … - Мин замялся, не зная, как правильно сформулировать, - … ну если бы, например, тебе понравился человек, который совсем не должен тебе нравиться, что бы ты стал делать? Исин начал, было, серьёзно задумываться над ответом, но потом его явно кое-что смутило, и он всё-таки спросил: - Подожди, а почему этот человек не должен нравиться? - Ну…потому что… - Мин, опустив голову, ковырял пальцем облупившийся лак на столе, потом он взглянул на ожидающего ответа Исина и понял, что не готов в таком признаваться. – Ай, ладно, забудь. И как он не старался отвлечь себя, ни черта у него не выходило, он думал только о Лухане, и, наверное, стоило уже пойти домой. Когда они вышли из кафешки уже начало темнеть, но Мин упорно игнорировал общественный транспорт, правда, очень скоро, пожалел об этом, потому что ближе к вечеру похолодало, и он, вышедший утром из дома в лёгкой кофте, слегка продрог. Потоптавшись в нерешительности у порога собственной квартиры, он поковырялся в замочной скважине и медленно распахнул дверь, понадеявшись, что Лухан уже спит, и ему не придётся подыскивать нужные слова и вообще говорить, о чем-либо. Но провидение явно было против, потому что гость возник тут же, будто всё это время сидел и ждал его в прихожей. Твёрдые намерения Минсока спросить его об отъезде напрямую тут же превратились в сомнения, а когда Лухан заговорил, то и вовсе выветрились окончательно. На вопрос, где же он так задержался, Мин, неприятно поразившись себе, выдумал поездку к родителям. Вот вроде бы и домой пришёл, а будто потерялся где-то и мозг свой заодно потерял - зачем он соврал? Можно же было сказать правду. Минсок, молча пыхтя, разувался, а Лухан – так же молча – стоял по струнке, как солдатик, и откровенно не понимал в чём дело. Он видел, что с Мином что-то не то. Но что? Неужели он уже успел пожалеть о вчерашнем? Весь день Лухан провёл в мучительном ожидании, от тоски принялся даже читать какую-то книгу. Правда, она показалась ему ужасно скучной – там были такие художественные завихрения, что Лухан не понял – стыдно признаться – и половины, хотя бы потому, что и слов-то таких на корейском не знал. Даже Мин забросил её – закладка в виде картонного календарика не первой свежести стояла где-то между 18 и 19 страницей. И Лухан сильно сомневался, что Минсоку удалось зайти дальше. Кое-как скоротав время до предположительного возвращения Мина, он принялся шататься, как скучающий зомби, из комнаты на кухню, задерживаясь ненадолго в прихожей и прислушиваясь к шорохам на лестничной площадке, но Минсока не было. Не вернулся он и спустя час, и даже два. Раньше за такую кучу свободного времени Лухан, не задумываясь, лишил бы кого-нибудь жизни, а теперь он тупо сидел в чужой прихожей – не желая потратить это самое время на что-нибудь более стоящее – теребил в руках свой новенький телефон и гипнотизировал нужный контакт в своём скудном списке. Мина всё не было и не было, и Лухан пару раз порывался позвонить ему и хотя бы убедиться, что всё в порядке, и никто не съел его доброго и заботливого доктора по дороге домой, но побоявшись показаться навязчивым, откладывал смартфон в сторону. За стеной послышались тихие шаги, тяжкий вздох и дверь распахнулась. Подскочив, Лухан хотел, было, кинуться обнимать долгожданного Минсока, ведь он практически мечтал об этом весь день, но что-то во взгляде Мина подсказало ему, что лучше этого не делать. Да, вот так взять и выяснить всё – это Мин точно погорячился, и надо же было себя так переоценить. Нет, не будет он ничего спрашивать – ну не его это дело, не его. Излишняя стеснительность и неуверенность в себе всегда мешали ему расставить весь внутримозговой хлам по полочкам, и, похоже, до того, чтобы перебороть это, он ещё не дорос. - Ты ужинал? – спросил Мин, когда их взаимно беззвучное состояние начало казаться совсем невыносимым. - Нет, я ждал, когда ты придёшь, - как-то тихо ответил Лухан. Тут совестливого Минсока пребольно кольнуло чувство вины – всё-таки Лухан болел, а он оставил его одного и шарахался неизвестно где. Надо было хотя бы позвонить и предупредить. Мин ничего не сказал и просто повёл Лухана на кухню. Чтобы напряжённая тишина не давила на нервы – хотя для них это уже было не в новинку – а стук ложек о стекло тарелки не отдавался эхом в голове, Мин пытался рассказать, что он делал на работе. Полноценного разговора, правда, всё равно не получалось, потому что фразы Мина, прорезающие тяжёлый воздух, получались какими-то редкими, скомканными и отрывочными, Лухан вяло копошился в тарелке, молча кивал и весь его вид в целом говорил о том, что он расстроен. - Мин, что-то не так? – Лухан, наконец, поднял голову. - Нет, - быстро ответил Мин, - положить ещё? – переводя тему, спросил он, кивнув на тарелку. Задумавшись, и вряд ли над предложением Мина, Лухан медленно помотал головой и нахмурился. Человек, которого совсем не колышет, что чувствует Минсок, как ведёт себя и о чем говорит, не стал бы расстраиваться. Настолько, что обычно вполне себе весёлое состояние Лухана как-то посерело, сникло и уныло ковырялось в тарелке вместе с безмолвным хозяином. Крис явно чего-то недопонял – Лухан никуда не собирался, и Минсок всеми силами попытался забыть, то, что ему сегодня наболтал Ифань. Да, он лучше будет верить, что всё хорошо, и ошибётся, чем испортит всё прямо сейчас. Очень глупо. - Всё в порядке, - Мин протянул руку и погладил его по тыльной стороне ладони, сжимая пальцы, - Лухан… С этой секунды настроение Лухана будто бы прибавило пару десятков баллов, словно, где-то глубоко внутри у него был спрятан выключатель, а Мин знал хитрый способ его включения. После ужина заметно повеселевший больной даже вызвался помыть посуду. Видел бы Ифань такое – с ума бы сошёл от несправедливости. Лухан, делающий что-нибудь по дому – редкое зрелище. Но свой дом и дом Минсока – вещи разные, и на вопрос Ифаня, а почему это, собственно, разные, Лухан уверен, пришлось бы долго распинаться на тему того, как важно соблюдать чистоту и порядок на территории чужих людей хотя бы частично. А то, что эти люди вовсе и не чужие уже, да и дело-то далеко не в чистоте, Фаню знать совсем не обязательно. Покончив с тарелками, Лухан прогуливался до комнаты со стаканом апельсинового сока и вдруг встал, как вкопанный, у приоткрытой двери ванной. Причиной его внезапной остановки стал переодевающий футболку Минсок, за силуэт которого совершенно случайно зацепились любопытные глаза. Лухан хотел уйти, правда, но ноги будто приросли к полу. Мин стоял, отвернувшись лицом к зеркалу, поэтому Лухан видел только, как перекатываются мышцы за бледной кожей, как гуляют лопатки от движений рук, как выпирают позвонки и как изгибается в талии спина, прячась за поясом чёрных джинсов. Минсок сшиб локтем какой-то бутылёк, и он полетел на пол, гремя и стукаясь о полки. Лухан испуганно дёрнулся и чуть не расплескал сок. Это лёгкое замешательство его отрезвило, и он, тряхнув обросшей головой, скрылся с места преступления в гостиную. То, что увидел Лухан, очень его взволновало. В последнее время всё так ненормально, так странно, что, может быть, пора уже без зазрения совести опустить неадекватность своих желаний? Лухану представлялось, как его ладони скользят по гладкой коже чужой спины. Как приятно ощущается пальцами каждая выпуклость, Мин прижимается к нему всё ближе, глубоко дышит, а руки Лухана тем временем пробираются за пояс тех самых джинсов… Дальше в своих фантазиях он зайти не решался. Мин поливал свою душистую зелёную флору на подоконнике и подумывал о том, что было бы неплохо поработать за компьютером, потому что он не успел сделать светокоррекцию для целых двух фотосессий, и это несмотря на то, что Крис отсутствовал и не сбивал его с рабочего лада, как вчера. Но Мин – не Мин, если бы бардак на кровати дал бы ему спокойно сесть за стол, и он решил создать хотя бы лёгкую видимость порядка. Лухан, устроивший бардак у него в душе и голове, творил тот же балаган и у него дома, но не то чтобы Мин был сильно против. Он подобрал валяющиеся на полу блистеры из-под таблеток, книжку, которую Лухан не удосужился поставить обратно на полку, а сумку, в которой был фарш из вещей, он задвинул под кровать – сам разберётся, вряд ли Лухану понравится, если Минсок будет копаться у него в трусах, носках и прочих персональных мелочах. Занавеска тянулась от окна и в страстных объятиях переплеталась с покрывалом, и если бы кому-нибудь пришло в голову с дури плюхнуться на кровать, то штора выдралась бы из стены к чертям собачьим вместе с гардиной. И пока Мин поправлял одеяло, он, видимо, как-то задел чувствительные сенсоры тачпада на ноутбуке, валявшемся на кровати. Скринсейвер свернулся, и Мину радостно подмигнула весёлая заставка рабочего стола. Он был не особо любопытным, плюс уважал чужое пространство и хотел уже пойти заняться, наконец, своими делами – невольно отметив лишь, что на рабочем столе был такой же срач из ярлыков, как очевидно и везде у Лухана – однако кое-что привлекло его внимание. Мину показалось, что он узрел свои фотографии, (которые Лухан удалил вообще-то, да, но удалил-то в корзину, откуда их можно было легко и просто восстановить – идеальное преступление) с того раза, когда заскучавший Крис насилу уговорил его встать к фону и попозировать немного. Разве может такое быть? Откуда? Мин качественно проморгался, но картинка не изменилась. У Лухана, совершенно загадочным для Мина образом, оказались его фотографии. И это могло значить...Что? А то, что Лухан хранил эти снимки и втихомолку любовался Минсоком, смотрящим на него с экрана ноутбука – иначе, зачем ему эти фотографии? Чёрт, это было так приятно, что та новость об отъезде – которая стояла между ними словно столб, намекающий о неискренности Лухана, и мешающий Мину обнять его без задней мысли – как-то сама ушла на второй план или и того дальше. Он, сдержанно улыбаясь самому себе, отошёл от ноутбука, пока Лухан не успел вернуться из ванной и застукать его за собственным компьютером с идиотской улыбкой и светящимися глазами. Лухан заметил слегка отстранённое поведение Мина за эти полтора дня. Он, конечно, не понимал конкретную причину, но они оба находились в такой необычной ситуации, что Лухан не обижался. Только вот он не мог больше вести себя так, будто ничего не было. Это ведь не игрушки. Лухан порой поражал своих знакомых легкомысленностью и беспечностью, но к Мину относился совершенно серьёзно, потому что иначе не получалось. Вечер давно просочился сквозь крошечные щели внутрь жилых квартирок, заставляя жителей судорожно менять перегоревшие лампочки в попытке спастись от надвигающихся сумерек. Лухан, как и вчера, разобрался с посудой. Он щёлкнул выключателем и медленно потопал обратно в комнату, почему-то слегка нервничая. Там свет тоже не горел, а Мин стоял у подоконника и поправлял стопки журналов. Во всей квартире было темно и из-за этого как-то слишком загадочно. Лухан хотел подойти к Мину, но вместо этого присел на диван, а Минсок делал вид, что совсем не замечает его присутствия. - Мин, иди сюда, - Лухан позвал его. Тёмная фигура у окна ожила. Отложив книжки, Мин нерешительно подошёл, ожидая, что Лухан что-то скажет, но тот лишь потянул его за руку и Мин уселся прямо на его колени. Вокруг Мина медленно обвились руки Лухана, и от этих прикосновений стало как-то трудновато дышать. Хорошо, что в комнате не было света, разве что от фар стоящей под окнами машины, иначе Минсоку пришлось бы стыдиться за свои непривлекательно краснеющие уши и щёки. - Ну, рассказывай, - заявил, вдруг, Лухан. - Что рассказывать? - чуть ли не заикаясь, спросил Мин. Он совершенно не представлял, куда можно пристроить свои руки, и это слегка притормаживало процесс умственной деятельности. Это и чужие пальцы, греющие кожу даже через тонкую ткань футболки на пояснице. - Что в мире творится. Что я по болезни пропустил? - М-м...в мире не знаю, а вот город весь в плакатах и листовках с фотографией и надписью, что-то вроде: миллион долларов тому, кто принесёт мне его голову. И угадай, чьё лицо на всех этих бумажках? – Мин напомнил Лухану об их теплых отношениях с боссом. - Моё? - он засмеялся. - Твоё, - осмелев, Мин повернулся к нему, обнял одной рукой за плечи и стал, изучая его лицо, водить пальчиком другой руки по его лбу, носу, обводя губы. Лухан разве что не урчал, блаженно закрыв глаза, и подставляя лицо под нежные прикосновения. Он обнимал Мина за талию – буквально держал в своих руках, чувствуя тяжесть его тела, и это было очень волнительно и даже возбуждающе. Пушистый зверёк, обитающий у Мина в районе груди, яростно заколотил кулачками, требуя выпустить его наружу и продолжить самому, потому что сам хозяин просто несусветно тормозил. В совсем тусклом свете, пятнами разбросанном по комнате, Мин откровенно любовался так нравящимися ему чертами. Он обхватил ладонями лицо Лухана, поглаживая большими пальцами щёки. Лухан улыбался, и поцеловать эту улыбку хотелось так, что на ненужные мысли уже не осталось ни сил, ни желания. Мин наклонился и коснулся чужих губ, закрывая глаза и запуская пальцы в светлую шевелюру. Мин привык к девичьим длинным волосам, а короткие патлы Лухана – как ещё одна странность в копилке их отношений, в который раз не поддающаяся привычным для него ощущениям и установкам. Лухан тянулся за Мином, лаская его тёплыми, мягкими губами. Как бы неправильно это ни было, ему отчаянно хотелось большего – в конце концов, они же не маленькие дети. Надеясь, что Мин согласится попробовать шагнуть немного дальше, он провел языком по сухим губкам, и, к его радости, Мин приоткрыл их, обхватывая мягкий язык. Лухан испытал целый коктейль чувств, ему показалось, что от переизбытка оных он даже издал какой-то неприличный скулёж прямо в поцелуй. Его ладони проникнув Мину под футболку гладили бока и прогибающуюся спину. Мин гулял пальцами в его волосах, лохматил их и прижимался к Лухану сильнее, вдавливая его в диван. Что-то кипело у него внутри, хотелось ещё больше электрических прикосновений к голой коже. Но где-то на задворках сознания звенел колокольчик, предупреждающий о том, что нужно срочно, просто немедленно остановиться, пока не стало совсем жарко. Насилу оторвавшись от таких нежных и горячих губ и снова обняв Лухана за плечи, Мин прислонился лбом к спинке дивана и пытался отдышаться, слыша справа такое же тяжелое дыхание. Это чистое сумасшествие. Минсок повернул голову, посмотрел Лухану в глаза и засмеялся – давно ему не было так хорошо и легко. Лухан, не выдержав, тоже захихикал. - Пойдём спать? – предложил Мин, и, встав с его колен, улыбнулся, взял Лухана за запястья и потянул к кровати.