Клетка для мотылька

— Что происходит? Где я? — Голова кружится и болит? — Мино ответил вопросом на вопрос. — Наверняка из-за снотворного, но не переживай, скоро все пройдет. — Что ты наделал? — Я все еще держалась за раскалывающуюся голову из-за боли и с опаской смотрела на парня. — А что я наделал? Выкрал жену кузена? Да. Отобрал хотя бы одну его ценность? Да! Наследная принцесса моя, и в свете последних событий тебе быть королевой. У меня есть власть над ним. — И Фань точно убьет тебя, а Сын Хен поможет, — прошептала я, — и мне не под силу уже будет остановить их. — А кто тебя просит-то останавливать?! — Мино подскочил с места, перевернув стул и, замахнувшись бутылкой в мою сторону, из-за чего я зажмурилась, буквально сжавшись, опрокинул ее, залпом допивая остатки. — Я, может, хочу, чтобы меня поймали. Тебе откуда знать? Он пугал меня. Его загадочный взгляд, эти пьяные разговоры, — все в нем. Я не знала, чего можно было ожидать, поэтому не хотела, чтобы Мино приближался ко мне еще хоть на миллиметр, и покорно замолчала, больше не задавая никаких вопросов. Я мечтала закрыться в своей комнате у родителей, спрятаться под одеялом, как в детстве, чтобы никакие монстры не могли причинить мне вред, но ситуация была такова, что один из монстров, каким мне казался Мино в данную минуту, был рядом. И я не могла никуда от него сбежать. — Не делай глупостей, не делай… — я шептала совсем не слышно, одними губами, стараясь не смотреть на все еще стоящего с пустой бутылкой в руках парня. Он шатнулся немного и сделал шаг назад, залихватски развернувшись, чуть не упав. — Спи. Я устал сегодня. Комната погрузилась в темноту, когда лампочка потухла. Блеклый свет из так называемого окна под потолком не освещал ровным счетом ничего, а тикающие в практически абсолютной тишине часы больно давили на слух. Было слышно, как колотится мое сердце, и с ним я ничего не могла поделать. Я боялась. И даже не за себя, а за И Фаня, ведь он, не оправившись от потери, был весьма уязвим, поэтому мог наломать дров и навредить себе. Пролежав почти до утра в позе эмбриона, я смогла пошевелиться, когда в комнату начал проникать солнечный свет. Стало светлее, и мои глаза вновь обрели способность видеть. Я осмотрелась, потирая глаза, которые болели от бессонной ночи. Мино наверняка знал мою проблему, да и с ногой не все еще разрешилось, так что полноценно ходить я еще не могла даже по светлому, и лишь сейчас у меня получилось оценить всю ситуацию. И я оказалась, мягко говоря, в затруднительном положении: дверь плотно закрывалась с той стороны, свет выключался и включался там же, и в комнате кроме кровати и поваленного вчера стула ничего из мебели не было. Кто-то постучал, и я села, вытирая подступившие слезы. — Поешь, ты, должно быть, напугана. Я не собираюсь с тобой ничего делать. — Не голодна, спасибо. — Наби, не глупи, — Мино закатил глаза, — ты себе сделаешь хуже. — Зачем я тебе? Из вчерашнего монолога я поняла лишь то, что ты хотел насолить И Фаню. Ты же понимаешь, что меня найдут и тебе будет плохо? — Пусть. — Смерти ищешь? — А нельзя? — Странный ты, — заключила я, отсаживаясь к стене. — Не будешь есть? — Я посмотрела на сомнительного вида кашу и мясо, поняла, что меня до безумия мутит и сейчас вырвет, поэтому отрицательно мотнула головой и отвернулась. Голова все еще болела. — В туалет можно? Мино задумался, осматривая комнату, но все же кивнул и вышел, а вернулся уже с подобием шарфа. — Если завяжешь мне глаза, будет хуже. Я, как ты видишь, не смогу убежать, — указав на пульсирующую от боли ногу с нарывом, я прикрыла ее юбкой помятого платья. — Аптечку бы еще. Не без труда я все же выбралась из своей тюрьмы, допрыгав на одной ноге до двери. Так же по коридорчику, окна которого выходили в сад, добралась до его угла и свернула туда, куда указал Мино, а после смогла попасть в заветную комнату. Где я находилась, сложно было определить, потому что из всего, что могло мне помочь это сделать, я видела лишь сад, а потом опять узкая щель под потолком, дарующая дневной свет месту моего заточения. Мино же оказался вовсе не бесчувственным и принес бокс с лекарствами, внимательно следя, чтобы я не схватила лишнего и ничего с собой не сделала. А это уже был знак — с ним можно разговаривать. Язык, как известно, может завести очень далеко. Но парень не особенно хотел общаться. Первые несколько дней он приносил мне завтрак, обед и ужин, а на все вопросы угрюмо смотрел на меня и молчал. Он ждал чего-то, и мне оставалось лишь гадать, ищет он прощения или же наоборот наказания. На пятый день он все же заговорил. — Ты так и будешь продолжать игнорировать пищу?! — Мино пришел вечером, зажег свет и сел на свой стул, отпив пиво из бутылки в руке. За эти дни я ослабла, сил не было особенно суетиться и шевелиться, я даже спала несколько ночей, вздрагивая от каждого шороха и укрываясь принесенным одеялом, потому что мне было до одури холодно. Но и есть я не могла. Организм отвергал все, что приносил парень, даже если я пыталась проглотить хоть ложку странного варева. — Ты не умеешь готовить, — я усмехнулась, ощутив, как онемевшие губы неприятно лопнули в нескольких местах. — А ты шутить. Наби, ты решила здесь помереть от голода? — Мино, — я, кажется, впервые обращалась к нему здесь вслух по имени, — зачем все это? — Честно? — Я кивнула. — Надеюсь, что меня найдут и поймают. Хочу посмотреть в перепуганное лицо своего братца. — Зачем? Мино помолчал, сделав еще два глотка. — У него было все и всегда, — начал шепотом парень, — а у меня — ничего. Джи Ен любил его больше, сделал наследным принцем, хотя Фань бастард. Ему все дозволялось с малолетства, а я жил в ограничениях и запретах. До его появления король Вон любил меня, как сына, а потом отослал к матери… — Ты думаешь, у него легкая жизнь и все слишком просто достается? — Я зажмурилась, когда очередная волна тошноты подкатила к горлу. — Ты ошибаешься. — И в чем же? Просвети, — парень указал на меня рукой, — ну же! — И Фань скучает по матери. Он хотел бы вернуться к ней в Китай, потому что матушка слаба и стара. Она до сих пор зовет сына детским именем. И Фань очень скучает по отцу. Он сказал, что ему было дозволено немного больше, потому что у короля уже был наследник — Джи Ен. И Фань мечтал помогать брату править, и хотел хотя бы половину его обязанностей переложить на свои плечи. И Фань до сих пор уважает покинувшую его наследную принцессу и благодарен ей за сына. Он был в ужасном состоянии, когда Джи Ен умер. И он говорил разные вещи… А еще он расстроен, что не смог защитить Со Ен. — Со Ен? — Мино, смотревший до этого куда-то сквозь меня, сфокусировал взгляд. — Что с ней? — Ты не знаешь? — Я удивилась, ведь наследный принц приписывал и это преступление Мино. — Нет. — Ее… убили. Накануне смерти Джи Ена. И Фань свято верит, что в этом тоже виноват ты. — Тоже. Он думает, что это я… с Джи Еном так, да? — Это догадка. Не суди его, если это не так. Я подумала, что Мино тоже до сих пор находится в шоке от известий о смерти любимого и уважаемого кузена, поэтому не понимает, что натворил, а если и понимает, то не признает. В таком случае нужно было поддержать его, чтобы расшатавшаяся психика не сыграла злую шутку. Жить все-таки хотелось. — Я очень любил Джи Ена. Он воспитывал меня, подсказывал, что делать в трудных ситуациях, даже когда дядя отослал меня. Он никогда не говорил, что я лишний, и давал понять, что я часть семьи. Я не хотел, чтобы с ним случилось такое… — Ты… говоришь так, будто причастен. — Я поежилась от болезненного ощущения внизу живота. Пару дней непонятная резь мешала спать, наверное, еще из-за этого я выглядела так, будто решила свести счеты с жизнью, устроив голодовку. — Хочу пить. Мино поставил бутылку на пол, молча вышел из комнаты и вернулся со стаканом и графином с водой. Он присел на край кровати, протягивая мне налитое питье. Я же только пить и могла, больше ничего не получалось впихнуть в себя, хоть есть иногда и хотелось. — Ты слишком понимающая и добрая, — выдал парень, наблюдая, как я трясущимися руками держала стакан, — он не достоин такой жены. — А Гун? — Что Гун? — Я уже поняла, что ты ненавидишь И Фаня, но племянника так же недолюбливаешь? Он не достоин быть счастливым? Знаешь, он назвал меня мамой… Я нужна ему, а он мне. Мино поставил на пол графин и вернулся на свое место, взяв бутылку и снова отпив из нее. — Мне особенно не давали с ним видеться, поэтому я не знаю, что из себя представляет этот ребенок. — Этот ребенок, как ты выразился, очень умный не по годам. Он уважал короля, хотя, казалось бы, что мальчуган в его возрасте может понимать? Он сказал мне, что ты пугаешь, ты плохой. Как думаешь, он прав? — Что ты хочешь этим сказать? — Отпусти меня. — Ложись спать. Уже поздно. И завтра, пожалуйста, обязательно поешь. Завтра наступило, но исполнить просьбу парня я так и не смогла, — меня вырвало при нем на пол желчью и водой, стоило только попытаться поднести ко рту палочки с лапшой. Мино решил накормить меня раменом, вместо попыток приготовить что-либо самому, однако ничего не получилось. Резь в животе меньше не стала, а когда я попыталась встать на ноги, чтобы выйти в туалет, то чуть не упала. В итоге Мино отнес меня туда на руках. Но и выйти сама я не смогла, правда по другой причине. — Наби, у тебя все в порядке? — Парень постучал в дверь, а я не могла с уверенностью утверждать, что все хорошо. — У меня возникла одна проблема. По-женски. Не думаю, что ты мне сможешь помочь. Это, правда, было странным, когда через некоторое время дверь в туалет приоткрылась, заставив меня испугаться, и показалась рука Мино с протянутыми… прокладками. — Это моей младшей сестры. Думаю, ты об этом говорила. Неловкость всей ситуации сложно было оценить, ведь я была невольницей в каком-то доме, где Мино достал средство личной гигиены своей сестры, о которой я ничего никогда не слышала. А ведь меня заставили изучать фамильное древо не так давно. Когда я, смущаясь, все же смогла выбраться в коридор, парень без лишних слов подхватил меня на руки и отнес обратно в комнату, уложив на кровать. Он укрыл меня одеялом и сел рядом. — Спасибо. Я не знала, что у тебя есть сестра. — Она на год младше меня. Ее всегда прятали от чрезмерного внимания и оберегали, как зеницу ока. Когда отец скоропостижно скончался от рака, мать забрала ее с собой, оставив меня при дворе, поэтому мы долгое время не виделись. — Ты знал, что у Джи Ена есть сын? — Что? — Мино явно удивился. — Сын? Как? Я слышал, что у них проблемы. — Джевон дружит с Гуном с недавнего времени, — я зевнула. — То есть… они прятали его? — Ага. Дети все-таки драгоценность, особенно для тех, кто долгое время не мог получить ее. — Наби, ты слишком бледная. Если сварить просто бульон, ты сможешь его выпить? — Я не знаю. Я хочу домой, отпусти меня. Пожалуйста. Я видела, что Мино начал колебаться, но ничего не ответил, а просто встал и вышел, снова оставив меня в одиночестве. Трудно понять, зачем все-таки парень держал меня здесь. Причинить боль И Фаню? Но тот скорее взбесится и, найдя меня в итоге, просто прибьет родственника, потому что остановить его уже будет некому. Принц слушал лишь Джи Ена. Мино же сказал, что ничего не сделает со мной, но видя мое состояние (а я уверена, что выглядела еще хуже, чем чувствовала себя), все равно не отпускал. Тупая боль в желудке немного утихла, когда Мино принес теплый куриный бульон и дал его мне выпить. Я на несколько часов провалилась в сон из-за этого, а проснулась уже при свете лампочки. Сидя рядом на стуле, Мино смотрел на меня и, упираясь локтями в колени, поставив на сомкнутые ладони подбородок, о чем-то думал. Проснулась же я в холодном поту: во сне я видела Гуна, И Фаня, Джи Ена. Последний, держа за руки, уводил их от меня, немощной, ведь я не могла подняться — ноги были будто перебиты. Боль была реальной, правда в одной ноге, и я, откинув с нее одеяло, взвыла, повалившись обратно на кровать. Мино подскочил ко мне, как ошпаренный. — Наби, что случилось? Тебе больно? — Он дотронулся до кожи на лодыжке, и пульсация в ране отдалась где-то в горле тошнотой. Говорить не получалось, — язык не слушался, поэтому я кивнула, еле двинув головой. — Да ты горишь! — Парень переместился выше, положив ладонь на мой лоб, и ужас, отразившийся на его лице, напугал меня. Все вокруг было словно в тумане. Я лежала на кровати, свернувшись калачиком и из-за боли в животе прижимая подушку к себе, Мино что-то делал с моей ногой, выйдя и вернувшись с аптечкой и телефоном. Я видела, что он что-то читал на экране и с опаской посматривал на меня. — И Фань, — получилось выдавить из себя шепотом. — Что? — Домой. Живот. Мино сдвинул одеяло, видимо решив посмотреть, на что я жаловалась, и сразу же схватился за телефон, набирая чей-то номер, смотря на свою дрожащую окровавленную руку. — И Фань. Фань! Наби… Она истекает кровью! Я ничего не сделал ей, я не делал…