Помочь жить

Я сидел в гримёрке, недовольно обводя взглядом место вчерашнего совокупления двух гитаристов. Было крайне неприятно. А Рейту это, похоже, забавляло. - Хватит смеяться! – приказала визажистка, пытающаяся сделать ему макияж. Надо сказать, что я был ей благодарен. Рейта утих, но всякий раз, когда он искоса поглядывал на мою физиономию, его вновь и вновь пробивало на ржач. Козёл. Расправившись с басистом, девушка переместилась поближе ко мне. Каждый раз, когда она наклонялась, я мог разглядывать её увесистую грудь, никак не сочетавшуюся с хрупкой конституцией всего остального тела. Я был уверен, что Акиру рассмешит то, как я ломаю глаза, пытаясь увидеть как можно больше подробностей, но с его стороны не поступало ни единого звука. Он там случайно не задохнулся под слоем косметики? Чтобы развеять эти опасения, я слегка повернул голову в его сторону. Рейта сидел на стуле, тихо барабаня пальцами по столу, на котором громоздились «средства обретения сказочной красоты». На меня он даже не смотрел. - Что-то некомфортно мне здесь… - сказал я, напоминая о своей недовольной роже, которая так забавляла басиста. - Да… Что-то мне тоже, - отрешённо ответил тот и вышел из гримёрки. Я остался один на один с визажисткой и её грудью. Но смотреть на неё мне уже почему-то не хотелось. Моё первое выступление с группой. Дебют. Судя по шуму, доносящемуся из зала, народу пришло много. Да и клуб-то не маленький. Вообще-то кроме нас сегодня будут выступать ещё три группы. Но посмотреть пришли именно на нас, да. Как самонадеянно, надо же. Глубоко вдохнув и резко выдохнув, я вышел на сцену вместе с остальными участниками группы. Мы выступали первыми, а значит, разогревать зал тоже предстояло именно нам. Ребята подключали инструменты, а я тем временем импровизированно поприветствовал людей в микрофон. Зал тоже ответил приветствием. Это хороший знак. Зазвучала музыка. Я начал петь… Ничто не сможет вычеркнуть из моей памяти этот вечер. Я надеюсь, что в будущем у нас будет ещё много таких вечеров, и возможно, они смешаются в единый ком, отзываясь хором аплодисментов и эхом адреналина, будоражащего кровь… Но самое первое выступление – незабываемо. Я сохраню его в памяти на всю жизнь… Когда мы ушли со сцены, публика ещё долго аплодировала нам в след. Получилось. Чувствую себя студентом, сдавшим сессию. Сколько эмоций, сколько чувств!.. - Ты домой? – Рейта стоял рядом, убирая свою гитару в чехол. Остальные стояли в стороне и о чём-то оживлённо болтали. - Да… Ночь ведь уже давно. Нужно хоть чуть-чуть поспать, завтра снова на репетицию. - Всем пока! Руки, ты талант! – улыбаясь, сказал Кай и ушёл вместе с Урухой и Аоем, оставив нас с Рейтой наедине. - А ты не с ними? – спросил я басиста. - Да нет, им в другую сторону. Ну, в другую, так в другую. Пойдём вместе, вдвоём веселее. Мы шли по ночной улице. Город, как всегда, не спал. То тут, то там мелькали люди. - Надоели… - внезапно произнёс Рейта, - Люди надоели. Давай свернём туда? Ну, давай. Свернули в тёмный переулок, где не было ни души. Идём, молчим. Воздух пахнет сырой землёй. Пытаясь найти источник этого аромата, я нащупал взглядом недавно вскопанные клумбы. - Ты так и не сказал, почему решил стать вокалистом. - Это… сложно… - Думаю, что пойму. Но если ты считаешь меня дураком, то можешь не рассказывать. Отлично. Ну, и как после такого не рассказать? - Ты говорил, что хочешь славы, но не для себя. Что это значит? – не унимал любопытства Рейта. - О чём мои стихи, Акира? - Эммм… Ты пишешь их от первого лица, но мне кажется, что не все они повествуют о тебе самом. Ты пишешь и о других людях, об их проблемах, трагедиях, переживаниях… О счастье, мечтах, впечатлениях… Твои тексты охватывают все стороны жизни. Они зовут к жизни, зовут к свету, прочь от тьмы и… - И? - …и суицида. Наверное. Ну, я так увидел. - Правильно ты всё увидел. - Но ты ответишь на мой вопрос? - Ты только что сам на него ответил. Я остановился, подняв глаза к небу. Звёзды уходили вглубь его черноты. Рейта остановился не сразу. - Руки, ты чего? - Смотри… Он подошёл ближе и тоже посмотрел вверх. - Я никогда раньше… не видел… это потрясающе... Сотни раз смотрел на небо, но такое… вижу впервые… - Это потому, что ты видел только глазами, - я посмотрел на басиста. Тот непонимающе уставился на меня, - А сейчас ты увидел душой, почувствовал сердцем. Попробуй пропускать впечатления через себя, и ты научишься видеть чудо в каждом моменте своей жизни. Я пошёл дальше. Рейта стоял. Я чувствовал его взгляд на своей спине. Через несколько секунд он догнал меня. - Руки, ты… Ты только что открыл мне какую-то новую сторону жизни. Я ощущаю это всем телом, даже мурашки по коже. - Завтра перестанешь ощущать. И снова втянешься в привычную жизнь. Чтобы ощутить это раз и навсегда, нужна сильная встряска. Ну… или ожидание смерти, например. Не дав Рейте ответить, я продолжил. - Ты где живёшь-то, кстати? - Эээ… А мы, кстати, пришли, вот мой дом, - он указал на довольно мрачную высотку, - Вот. Я тут живу. Один, кстати. Хочешь зайти? - Не сегодня. Нужно всё-таки поспать, - да, отличная отмазка, великолепная просто. - Тогда… можно я тебя провожу? Ты далеко живёшь? - В квартале отсюда. - Недалеко, значит. Странно, а я тебя раньше не видел. - Я неприметный малый, - усмехнулся я, - Да и живу не так уж долго, год всего. - За год всё равно могли бы где-нибудь столкнуться. А до этого где жил? - В соседнем городе. - Понятно. Один живёшь? - Да. - А родители? Ты к ним ездишь? - Акира… - Прости, прости… Много вопросов, не красиво вышло… Остальной путь мы провели в молчании. Пару раз Рейта открывал рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрывал, видимо, опасаясь снова залезть не туда. - Вот мой дом. Хочешь зайти? – это была просто вежливость. Приглашение в ответ на приглашение. Не более того. - Да, - неожиданно ответил Рейта. Чёрт… А я ведь правда поспать намеревался. - Пошли, - я достал ключи от квартиры, и мы вошли в подъезд. - А какой этаж? - Двадцать первый, - я нажал на кнопку в лифте. - Круто. А я на двадцатом живу. Поздравляю, что тут ещё сказать. Двери лифта разъехались, я направился открывать дверь. - Чай? Кофе? – я распахнул входную дверь перед гостем. Тот вошёл, оглядывая прихожую. - Чай… Зелёный есть? Конечно, есть. И чай, и икра, и омары. У Вас нет аллергии на улиток? - Есть. Сейчас заварю, - я скинул обувь и пошёл на кухню. Рейта проследовал за мной и встал возле окна, прислонившись задом к подоконнику. Заварив чай, я налил его в чашки и поставил на стол. - Ну, садись, чего стоишь. - А сахар есть? – так ты ещё и сладкоежка. - Да, на полке там посмотри. - Окей, - Рейта подошёл к одной из кухонных полок, - В которой из них? Вот в этой?.. А дальше время остановилось. До меня начало доходить, что басист собирается открыть ту самую полку, на которой во всей своей красе стоит пачка моих таблеток. Он ни в коем случае не должен их видеть! Ринувшись к Рейте, я не придумал ничего лучше, чем обнять его сзади. Рука Рейты, уже взявшаяся за ручку дверцы, остановилась. - Эээ… Руки? – неуверенно сказал басист, видимо, проверяя наличие моего здравого рассудка. - Прости, прости. А сахар тут, - я открыл дверцу соседней полки и достал сахарницу. Повернувшись спиной к Рейте, я поставил сахар на стол, вновь ощущая его взгляд на своей спине. Более того, он сверлил меня своим взглядом. Я обернулся, сделав вид, что ничего не произошло. - Рейта, ты чай пить будешь? - Руки… если ты… если ты хотел… - Ничего я не хотел. Я же попросил прощения. Эта была случайность. - Ааа… Бэ, блин. Даже не думай втягивать меня в эту вашу бисексуальную сексу. Чёрт, по степени недовольства я скоро перерасту самого Аоя Великого. Рейта сел и начал молча потягивать чай. А сахар так и не взял. Было видно, что ему неловко. Нужно срочно разрядить ситуацию. - Ты знаешь, я тут видел… - У тебя есть что-нибудь с той визажисткой? – ох, ну конечно, извините, что я говорю, когда вы перебиваете. - Нууу, у неё прикольные сиськи, - попытался отшутиться я. - Так есть или нет? – пытливый взгляд Рейты сбивал меня с толку. - Нет, - ну, правда же нет, зачем я врать-то буду. - Это хорошо, - ответ прозвучал куда-то в сторону. Я решил не узнавать, почему это хорошо, а то ещё выяснится, что она – это вовсе не она, а он, да ещё и бисексуал. - Ладно, я это… пойду, короче. Куда он пойдёт-то? Ночь на дворе. - Оставайся. А то буду за тебя волноваться, - о, эта моя неугомонная вежливость. Естественно, уговаривать долго не пришлось. Рейта пол минуты поломался для приличия и согласился. - Значит так, вот тебе кровать, - провёл я экспресс-экскурсию по своей спальне. - О, двуспальная… - Ага, двуспальная. И сегодня вся твоя. А я на полу буду дрыхнуть.