Помочь жить

В 15 лет у меня случился первый приступ эпилепсии. Ну, просто… генетическая предрасположенность была… Отец отвёл меня к врачам, а те, не долго думая, предложили запихнуть меня в психушку. Вернее, это была не совсем психушка. Что-то вроде школы для детей с психическими отклонениями. Интернат. Конечно, отец согласился… У него ведь было ещё двое сыновей. Здоровых сыновей. А меня он предал… Я видел его отношение к себе. Я был ему не нужен… такой… Собирая вещи, я всеми фибрами души чувствовал, что от меня просто избавляются. Я сидел в машине и смотрел из её окна на Солнце, пробивающееся сквозь зелёные кроны. Деревья уходили назад, а Солнце, наоборот, будто сопровождало нас всю дорогу. Да, я знаю, это просто так кажется, но для меня это был знак. Знак, что я не должен забывать этот тёплый жизнерадостный свет. Что бы ни случилось. «Школа» была похожа на тюрьму: серые стены, решётки на окнах. И психи. Кругом были психи. Но к большинству из них хотя бы приходили родители по выходным. Меня поселили в небольшой комнате с каким-то парнем, страдающим маниакальными наклонностями. К нему тоже никто не приходил, отчего он становился ещё агрессивнее. Вокруг него крутилась его «банда», которую он заставлял делать всё, что ему в голову взбредёт. А те просто его боялись, поэтому позволяли собой манипулировать. Конечно, меня он сразу не взлюбил. По указанию этого психа меня избили на второй день пребывания в «школе». Угораздило остаться в душе одному… Спустя час или полтора меня нашла уборщица и дотащила до больничного крыла. После этого мы с ней часто разговаривали. Она была очень хорошей женщиной, доброй и отзывчивой. А ещё очень вкусно готовила пирожки и даже мне приносила. Жаль, что наше общение длилось не долго: через четыре месяца она уволилась из-за маленькой зарплаты. Друзей у меня там не было. Да какие к чёрту друзья могут быть в этих стенах?! Но однажды… Из конца коридора доносились крики. Это были крики ужаса. Причём кричала девчонка. Я испугался: думал, что и её бьют эти психованные отморозки, поэтому сразу же побежал к ней. - ОНИ УБЬЮТ МЕНЯ! УБЬЮТ! – кричала она, пока санитары из больничного крыла пытались вколоть ей успокоительное. Через пару минут девушка уже спала. - Ну, а тебе чего? – спросил один из людей в белом, когда увидел меня. - Что… с ней? - Ничего. Обычные галлюцинации. Иногда ей кажется, что кто-то хочет её убить. Ещё минут пять я смотрел на неё. Не очень высокая, но выше меня. На худом теле отчётливо проступали очертания рельефных мышц. Светлые волосы доходили до пояса. Они были крашеные, но отросли и выдавали у корней натуральный чёрный цвет. Эта девчонка оказалась классной. На следующий день я первый к ней подошёл, и мы сразу подружились. Теперь мы вместе, а не поодиночке противостояли банде моего соседа по комнате. Получалось неплохо. Но эти приступы… И мои, и её… Причём мы оба потом не помнили, что происходило в момент этих приступов… - Я боюсь себя… Я ведь совсем не понимаю, что творю, когда начинаются галлюцинации… - она плакала. А я, как мог, пытался её утешить. И это был единственный раз, когда я видел её слёзы. Мы были… как брат и сестра, наверное. Неразлучны… Кровь брызнула на стену. Кажется, мне сломали нос. Удар в живот. С размаху. Я согнулся. - Не трогайте его! – она била их и прорывалась ко мне. А у меня уже не было сил драться. Болело всё тело. Но самое главное, что я защитил её и перевёл всё внимание психов на себя. Её они сейчас не трогали. Удар по спине. Я упал на колени. А они смеются… смеются и продолжают меня избивать! Вдруг крик. Дикий крик. Её кто-то убивает! Нет, нет, это снова галлюцинации! У неё приступ! Они перестали меня бить и ринулись к окну. Я поднял голову. Серые стены. Одна лампа на потолке не работает. Решётки на окнах. Но одно окно… было открыто. Я с трудом встал на ноги и побежал к ним. Или пошёл… Не знаю… Время остановилось. Начал их расталкивать, а они сами отходили, уступая мне дорогу. Они молчали. В их глазах застыл ужас. Взгляд вниз. Она лежит в луже своей крови. Как всегда, прекрасная. Но мёртвая. Длинные светлые волосы беспорядочно разбросаны по асфальту. Судорога. Боль. Огонь жёг мышцы изнутри, превращая их в камень. Тьма… Девушка-воин – так я в шутку её называл. А она смеялась и отмахивалась от этого прозвища. Но её глаза всегда горели мужественным огоньком, что только прибавляло уважения с моей стороны. Сидя в её комнате на пустой кровати, я ещё раз понял, что нельзя сдаваться. Ни в коем случае. И я донесу эту мысль до других людей, которым тоже тяжело, которым в сотню раз тяжелее, чем мне. Обещаю, я сделаю это. В общей сложности я пробыл в этом злосчастном заведении два с половиной года. Это же всё-таки школа, там не держат насильно после её окончания. Поступать в университет с моей особенностью было безумием. Всё, чем я обладал – это голос и тексты, стопка которых не прекращала расти. Никто из моих школьных друзей (из предыдущей школы) не знал, куда я подевался. Поэтому, конечно, они были рады снова меня увидеть. Своё отсутствие я списал на отъезд в другой город. Нужно было где-то жить. Домой я, естественно, не вернулся. Я начал мотаться по друзьям, пока и они не узнали о моей болезни. От меня отворачивались многие из тех, кого я знал. А другие смотрели на меня с жалостью. Отвратительно… Вернее, те, кто узнал, так поступали, а от тех, кто узнать ещё не успел, отвернулся я сам. Они всё равно поступили бы так же, как и все. Я начал снимать квартиру… Год назад переехал в этот город, чтобы не встречать никого знакомого. Я хотел умереть для них. Хотел, чтобы они забыли о моём существовании. Такая вот история. - А об этой… школе ты никому так и не рассказал? – Акира впервые за время моего рассказа вставил слово. - Нет, конечно, - ну, это же само собой разумеется. Рейта сидел, сверля взглядом дырку в полу. Он переваривал услышанное. Сейчас возьмёт все свои слова обратно и уйдёт. В любом другом случае мне было бы всё равно, но сейчас я боюсь этого больше всего на свете. - А ты… всё равно улыбаешься. Даже после всего пережитого. - А с чего бы мне не улыбаться? Я ведь живу, а разве это не повод быть счастливым? - Руки, это ведь ничего не меняет. Ну, в плане моего отношения к тебе. Наоборот, ты ещё больше вырос в моих глазах. Ты столько всего перенёс, а теперь хочешь помогать другим людям. Помогать им жить, бороться, воспитывать силу духа… Он обнял меня за плечи. И как я мог сомневаться в этом человеке?.. *** Группа в интервью журналу «J-Rock Magazine». 10 месяцев спустя. Корреспондент: «Насколько мне известно, эпилепсия у него началась давно. Ложился ли он на лечение в какую-нибудь клинику?» Рейта: «Нет. Никогда»