"Будь собой!"

– Да она дура набитая, что ты от нее хочешь! – кричала Светка Павлова, и щеки ее от крика становились красными. – Что она понимает?       Перед ней на безопасном расстоянии сидела ее одноклассница Машка Подгорнова.       Обсуждался щекотливый момент.       Сегодня в школе на уроке литературы говорили о повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба». Решался сложный вопрос – осуждать или нет сына Тараса Бульбы, Андрия, ради любви предавшего своих.       Тема вызвала живейший интерес, даже Светка высказала свое решительное мнение о том, что ради любви можно и не на такую жертву пойти. При этом она выразительно косилась в сторону       Кольки Решеткина, но тот увлеченно играл в «морской бой», безжалостно отправляя на дно корабли соседа по парте.       Кроме Кольки, все остальные понимающе качали головами.       Но тут встала отличница Юлька Мартьянова и, как Ленин на очередном съезде партии, прочитала короткую лекцию о том, что Павлова ничего не понимает в литературе, что Андрий последняя сволочь, а Тараса Бульбу жалко. Под конец Юлька не только своим взглядом прожгла Светку насквозь, но и снова добавила, что к литературе нельзя подходить с мещанских позиций «нравится – не нравится», «как в жизни – не как в жизни».       У Павловой было сильное желание запустить в зазнавшуюся Мартьянову чем-нибудь тяжелым, например партой. Но ее вовремя остановила соседка Машка Подгорнова. Надо ли говорить, что с остальных уроков Светка ушла. С ней за компанию сбежала Машка. Вдвоем они сидели и спорили. Предметом спора была Юлька Мартьянова, несгибаемая отличница класса. – У нее в голове ни одной своей мысли! Все из книжек, – бушевала Павлова. Машка в ответ молча кивала головой. – Зубрилка она! – забивала последний гвоздь в гроб Мартьяновой Светка. –       Спросишь сверх программы – не ответит.       Себя Павлова причисляла к людям сообразительным, кто не гонится за общеизвестными фактами, а обо всем имеет свое мнение. – Подумаешь, человек пятерки получает! – пожимала плечами Машка Подгорнова. – Я тоже пятерку получить могу! – Но это несправедливо! – крикнула Светка так громко, что воробьи сорвались с куста и с возмущенным чириканьем умчались прочь. – Да пусть эта школа горит синим пламенем! – уже с хрипотцой в голосе бушевала Светка. – Тоже мне, нашли зоопарк. Раньше люди без всякой школы обходились! И ничего, не помирали. – Пойду я. – Подгорнова встала. – Узнаю, что сегодня задали. Вечером ты здесь?       Светка грустно кивнула. Ее опять никто не понял. – Ну, ты, Павлова, совсем того!       От звука этого голоса Светка вздрогнула.       На противоположном конце площадки, засунув руки в карманы и нахохлившись, стоял Колька Решеткин. – Ты чего ушла-то? – А чего, я буду с этой козой бодаться? – в тон Кольке ответила Светка. – Мартьянова у нас умная, все знает, с ней и разговаривайте. – И чего? – Колька пожал плечами. – Уходить-то зачем? К нам потом литератор приходил, тебя искал. И это… говорил, что у каждого должно быть это… свое мнение. – Да? – Светка растерялась. Она не ожидала, что Колька, который ее никогда не замечал, станет вдруг защищать. – А я… это… – Даже Жеребцова сказала, что из-за… Ну, любви и не такое совершить можно. А литератор стал какие-то примеры приводить, я не запомнил. – А Мартьянова? – мрачно спросила Светка. – А чего Мартьянова? – Колька покосился в сторону школы, как будто оттуда сейчас должен прибежать полк Мартьяновых и поколотить его. – Литератор ведь сказал, что мнения могут быть разные. Только… это… надо время учитывать. – Какое время? – насторожилась Светка, глянув на ручные часы. – Это… историческое. – Для Кольки произнести столько слов – явный подвиг. – Ну, когда этот Бульба жил, так не поступали. Вроде плохо. А сейчас ничего.       Сказав это, Колька побрел дальше. – Коль, – еле слышно произнесла Светка. – Ты… это… – Решеткин даже головы не повернул. – Приходи, что ли, в школу. А то Нинель Петровна жаловаться на тебя собралась. – А ты… – Светка очень хотела услышать, что видеть ее в школе хочет именно Колька, что без нее он скучает, страстно влюблен и готов ради нее пойти если не на предательство, так хоть на подвиг.       Но всего этого Колька не сказал. Он побрел прочь и вскоре исчез за гаражами.