Ты не сошёл с ума, ты просто меня не видишь!

- Я так и не понял, почему свет отрубился, - утром музыканты стояли в коридоре, надевая обувь. Ночь выдалась тяжёлой и бессонной: пришлось избавлять квартиру от вонючего дыма и ждать, пока починят электричество. - Ну ты что, это же всё тот знаменитый прибор, который отгоняет привидений, - объяснил Руки, - А ещё убивает крыс, мышей, тараканов и жарит тосты. Кё говорил, что собирается его усовершенствовать. - Усовершенствовать, говоришь? Типа апгрейд до вафельницы? И где он его приобрёл? – усмехнулся Уруха. - Да сам собрал по схеме из интернета. И… - Хррр… - из гостиной донёсся храп Аоя. Гитарист сидел на диване, запрокинув голову назад. Рейта на цыпочках прокрался в комнату. - СДАВАЙТЕСЬ, ВЫ ОКРУЖЕНЫ! – заорал Рейта на ухо Широяме. Тот подскочил от неожиданности и слетел с дивана. - Чё?.. - Хорошая погода, говорю, - пояснил басист. - А… - Юу пришёл в себя и поднялся с пола. - Вы там где? – спросил Руки, заглянув в комнату, - Нас в студии уже ждут. Музыканты вышли из квартиры. Я проскользнул в дверь, когда Уруха уже собирался её закрывать. Да, сегодня я иду с ними. Не всё же время мне дома сидеть. Повезло, что звукозаписывающая студия находится не далеко от дома Аоя. Потому что я просто не знаю, куда бы себя дел, если бы они поехали на машине. Мы шли по тротуару вдоль проезжей части. Впереди о чём-то весело болтали Руки и Рейта, за ними – Уруха и Аой, а мы с Каем шли сзади. Я мог наблюдать, как барабанщик строчит в своём Твиттере «Хочу пожить, как кот: только есть и спать, есть и спать». Я был бы удивлён, если бы он написал «…только трахаться и барабанить, трахаться и барабанить». А так ничего необычного. Кай вообще производит впечатление некого тихони, из которого каждое полнолуние вырывается дикий зверь. Не знаю, почему у меня такое впечатление. Но что-то в этом тихом омуте всё же водится. Завернув за угол, мы очутились возле массивных тёмных дверей нашего пункта назначения. Студия была шикарной и просторной. Ну, то есть не была, конечно. Она и есть шикарная и просторная. Звукорежиссёр ездил на стуле от одного конца микшерного пульта к другому. А напротив пульта стоял огромный диван, обтянутый чёрной кожей. - Вы опоздали на 3 минуты и 28 секунд, - сообщил звукорежиссёр музыкантам, - Если я сегодня планирую заниматься только вами, это ещё не значит, что мой план не расписан по минутам. А, ну значит, они сегодня целый день тут будут. Я так и думал. Но я вместе с ними торчать в студии не намерен. Сейчас самое время пойти в какой-нибудь супермаркет и сделать стыбзинг чего-нибудь съедобного. Да, пожалуй, так и сделаю. Дверь была открыта, поэтому я легко вышел из помещения, где находились музыканты, прошёл по длинному коридору и вышел на улицу. Прекрасный день. Зелёный и солнечный. Пройдя вдоль нескольких зданий, я натолкнулся на внушительных размеров супермаркет с огромной яркой вывеской. Стеклянные двери разъехались передо мной автоматически, чем вызвали искреннее удивление у стоящего возле входа охранника. Так, надо подумать. Если умыкнуть еду прямо с витрины – это может кто-то заметить и поднять шум. Поэтому я… поэтому я знаю, что я сейчас сделаю. Мой гениальный план привёл меня в большое подсобное помещение, в котором хранилось всё то, что потом пойдёт на витрины супермаркета. Иными словами, склад. На бесконечных полках, уходящих бесконечно вдаль, лежало бесконечное множество всякого рода еды. Воистину, если рай есть, то он тут. Я вытащил коробку с молочным шоколадом и начал разворачивать плитки и вгрызаться в сей волшебный продукт. Ужравшись до помутнения рассудка, я аккуратно поставил коробку с пустыми шоколадными обёртками обратно и пошёл прочь из магазина. - Да что ж такое-то?! – воскликнул охранник, когда передо мной снова разъехались стеклянные двери. С тех пор, как я ушёл из студии, прошёл примерно час. А мне ещё до вечера где-то болтаться… Причём надо умудриться не проворонить Аоя и Уруху, когда они будут возвращаться домой. Попасть-то в квартиру мне ж надо же ж как-то же ж. Пошёл в парк. Сижу в парке. Хожу по парку. Стою в парке. Сижу в парке. Ушёл из парка. Скучно. Как там говорят обычно в таких случаях… Смеркалось. Смеркалось, смеркалось и вконец смерклось. Я сидел возле подъезда и ждал возвращения Аоя и Урухи. Теоретически, ни в какие клубы они сегодня пойти не могли, особенно если учитывать сонное состояние Широямы. Да где они, а?! Во, идут. Нет, встали. Нет, снова идут. О чём-то разговаривают. Ох, да они ругаются! - Не ожидал от тебя, Юу, не ожидал! – гневно говорил Кою, приближаясь к подъезду. - Да ты всё неправильно понял! Я ни в чём не виноват, Кай первый начал ко мне клеиться! А вот и черти в тихом омуте всплыли. Кстати, скоро же вроде полнолуние… - Неужели? – Уруха повернулся к Аою, - А вот он мне, знаешь ли, сказал, что всё было с точностью до наоборот! Широяма пытался оправдываться, как умел. Но кажется, он этого вообще не умел. - Подумай над своим поведением! А я пошёл, - сказав это, Кою развернулся на 180 градусов и ушёл прочь. - Ой, ну и пожалуйста! – кричал ему вслед Юу, активно жестикулируя, - Ишь, какие мы гордые! Как-будто я без Вас одну ночь не протяну! А вот и протяну! И даже не одну! Ещё минуты две гитарист постоял на месте, наверное, ожидая возвращения друга. Убедившись, что друг сегодня уже возвращаться не собирается, Аой достал ключи и вошёл в подъезд. Я, естественно, пошёл за ним. Широяма долго возился с дверным замком, потому что его руки буквально ходили ходуном от негодования. Наконец одолев замок, он открыл дверь. Я дома. Какая наглость. Но тем не менее, пока что это и мой дом тоже, да. Аой скинул обувь, прошёл в спальню и с размаху завалился на кровать, раскинув ноги и руки в стороны. - Ну почему, а?.. – бормотал он, глядя в потолок, - Кай струсил, а свидетелей его домоганий не было. Кому поверит Уруха? Мне или тихоне-барабанщику? Я думал, что мне… Юу приподнялся, дотянулся до прикроватной тумбочки и достал из её недр бутылку коньяка. - Уруха меня за это по голове не погладит, - рассуждал гитарист, рассматривая коньяк, - Но… пускай ему будет стыдно. Пускай увидит, до чего меня довёл. Аой открыл бутылку и залпом выдул существенную её часть. Поморщившись, он поставил коньяк на тумбочку. Ещё некоторое время он периодически прикладывался к горлышку бутылки, пока вконец не опьянел. И вот тут-то всё и началось…