Стреляй!

      Зимина не стала переодеваться, быстро схватила ключи от машины и выбежала из квартиры, по дороге застёгивая шубу. По дороге она ехала, нарушая все правила дорожного движения, так как надеялась на то, что парни допрашивают нужного человека. Забежав в подвал, она увидела Ткачёва и он, конечно же, заметил не очень прекрасный вид начальницы: припухшее лицо, морщины на лбу, влажные глаза. - Я сама с ним поговорю, – уверенно произнесла Ирина Сергеевна.       Она показала Ткачёву, чтобы он снял мешок с головы задержанного мужчины. Мужчина был лысый, запуганный и трясся от страха. - Встань! – крикнула Зимина, но мужчина стал говорить о том, что никого не похищал и ничего не делал и не знает. Ирина сглотнула, лицо её было напряжённым до предела. – Я тебе сказала: встань!       Ткачёв поднял мужика на ноги и продолжал держать его за предплечье. Зимина всматривалась в лицо лысого мужчины и не верила его словам, точнее сказать: не хотела верить его словам. - Одень мешок, – приказала Ирина. – Это будет последнее, что ты видел. - Ну что, сейчас ты по звуку определишь, что мы будем с тобой делать? – спросила Зимина, посмотрев на Ткачёва, который держал в руке электрошокер.       Мужчина вновь закричал, что ничего не знает и ничего не делал, эти слова проникали глубоко в голову и заполоняли все мысли. «А если, правда, ничего не делал?» – задалась вопросом Ирина, но только на долю секунды. - Где мой сын? Где мой сын, я тебя спрашиваю? – закричала полковник, тяжело дыша. Она дала знак лишь глазами, давая Паше возможность применить шокер. – Саша где? Сын мой где? - Где мой сын и где вы его держите? – с надрывом прокричала Ирина, лицо её в конец побледнело, не хотелось верить в то, что взяли не того человека. Она мимолётно посмотрела на руку Ткачёва, схватила электрошокер и с яростью ткнула им в живот мужчины.       Зимина выбежала из подвала и сжала виски руками. За весь день она столько переживала, что итогом была ужасная головная боль и бешено колотящиеся сердце. Опера поинтересовались состоянием начальницы, но она отмахнулась, мол придёт в себя и переживать за неё не нужно. Мужчину затолкнули в машину Зиминой на заднее сидение и заставили лечь и не высовываться, пока того не разрешит Ирина Сергеевна.       Подъехав к нелюдному месту, Ирина разрешила мужику нормально сесть и снять мешок. - Это всё? – спросил он, посмотрев в глаза женщины, которые отражались в зеркале дальнего вида, что было в машине. - Хочешь, чтобы я извинилась? – с усмешкой спросила Ирина. Это была своего рода – защитная реакция, чтобы не расплакаться и не показывать свою слабость. – Я извиняюсь… Но лучше за меня, наверное, это сделает вот это? – она кинула на заднее сидение пачку денег, которых было вполне достаточно, чтобы существовать безбедно около года, а может и двух. – Что, хочешь меня избить?       Мужчина молчал, прекрасно понимая состояние женщины. Да, она поступила по отношению к нему несправедливо, избила не за что, но у неё похитили сына, а дети для любой матери самое дорогое и важное, что есть в жизни. Поэтому он просто вышел из машины. А Ирина перестала сжимать в руке пистолет, так как не была настроена прощаться со своим здоровьем и жизнью.       Она выдохнула, завела мотор и поехала домой, где вновь умылась холодной водой, посмотрела на своё отражение и устало села на бортик ванной. Она вспомнила то, как разговаривала с Сашей о похитителях, как он уверял, что с ним ничего не случиться, что будет осторожен. Вспомнила, как раньше, когда Саша был ещё маленьким, она проводила с ним намного больше времени, как он обнимал её вечером, когда уставшая Зимина приходила с работы и просто валилась с ног.       Ночь была проведена на ногах, всматриваясь то в экран телефона, то ноутбука, ожидая сообщения или звонка. Но ни того, ни другого не было. Ирине подумалось, что отношения с Евгением не слишком хороши, раз он так и не позвонил, хотя прошёл уже весь день и половина ночи.       Утром, задолго до начала рабочего дня, к Зиминой приехала Измайлова. Они вместе позавтракали, хотя в горло Ирине и кусок не лез, она лишь сделала несколько глотков горячего кофе, так как организму ужасно хотелось спать, но разум не позволял этого сделать, пока не убедиться в том, что сын жив и здоров. - Ир, только час остался, – проговорила Лена, после того, как посмотрела на часы. – Надо принимать решение. - Что тут принимать? – тихо ответила Ирина. – Надо платить.       Лена предложила помощь в переводе денег, но Зимина отказалась, сказав, что с этим она справится сама. - Хочешь, я уйду? – спросила Лена, наблюдая состояние подруги. Было видно, что ей плохо, но не понятно нужно ли быть с ней или лучше оставить её одну. - Нет… – мотнула головой Зимина. – Не надо. Останься. Вдруг они деньги возьмут, – горько усмехнулась она. – А Сашку не вернут. - Даже думать не смей так, – сказала Лена, хотя сама была склонна думать о таком развитии событий. - Спасибо вам большое, Лен, – проговорила Ирина. – Всем, за поддержку. - Мы всегда рядом.