Эстетика поведения

- Все готово, Босс. – Японка улыбнулась, сверкнув кривыми зубками. - Вы уже переоделись? - Ещё пятнадцать минут назад. – Я бросил на землю окурок и растоптал его ногой. - Это заняло несколько больше времени, чем мы предполагали. – Она на мгновение замолчала, рыская в карманах. – Ваша спутница ждет вас около машины. Поторопитесь, пожалуйста. Женщина протянула мне связку ключей, лежавшую в маленьком кармашке её пиджачка и, склонившись, как делают это все настоящие японцы, ушла. Я немного помедлил, а затем, едва шевеля ногами, поплелся к маленькой красной машине. Авто было поистине женским и выглядело весьма жалко и потрепанно, хотя и было отдраено до блеска. Мне никогда не нравился подобный транспорт (наверное, в этом виновато мое мужское самолюбие), но выбирать было не из чего. Я подошел к машине и отпер её. Моя мадам, сменившая свои чулки и короткую юбку на новые джинсы, потопталась на месте в надежде, что я открою перед ней дверь в стиле услужливого шофера с накрахмаленной рубашкой. Но джентльмен, так же как и обслуга, умер во мне ещё в детстве, когда я начал дергать за косички маленьких нимфеток. Она фыркнула, понимая, что я не стану предпринимать никаких действий, чтобы хоть немного усладить её самолюбие, и села в машину. Я поправил зеркало в салоне, прикурил и завел мотор. Не успели мы тронуться с места, как моя спутница поспешила завести со мной задушевную беседу, попутно громко чавкая жевательной резинкой. - Почему ты занимаешься этим? – Она с любопытством уставилась на меня. - Ты хочешь услышать от меня задушевный рассказ о тяжелом детстве? – Я растянул рот в усмешке. Меня забавлял её странный способ находить себе пищу для размышлений, при условии, что хотя бы одна мысль смогла проскользнуть в высветленной головке, прорвавшись через паутину бессмысленных телесериалов, нескольких недочитанных книг Паоло Коэльо и глубокомысленных цитат. Ну, либо она очень хотела показаться мне тонкой и крайне исключительной натурой, которую мужчины, если верить любовным романам и псевдоисторическим фильмам, могли не только хотеть, но ещё и любить. В последнее время быть особенным стало модно, и бездумная масса, сама собой быть не желающая, тут же бросилась на свободу, цепляясь за свою собственную исключительность. Но вся суть бездумной массы в том, что ни один новомодный фильм и ни один бестселлер, если они не были поняты хотя бы на какую-то сотую долю, не смогут сделать из её представителей хотя бы нечто похожее на личность. Но вернемся к нашему разговору. - Да. – Она закинула ногу на ногу и выжидающе посмотрела на меня. - Зачем? – Я сделал затяжку, а затем стряхнул пепел в приоткрытое окошко. - Хочу узнать, как становятся такими классными и самодостаточными мужчинами. – Она вынула изо рта жвачку и, выбросив её в окно, приблизилась ко мне. На моих губах появилась самодовольная улыбка. Все-таки, какой бы милой и забавной не была блондинка, она все равно оставалась шлюхой. Я сделал затяжку и выпустил дым ей в рот. Одной рукой она опиралась на сидение, а другой расстёгивала ширинку моих штанов. Должен признать, что говорила она хуже, чем работала губами, когда подобное было нужно. Благодаря этому моя симпатия к ней с каждой секундой становилась всё больше и больше. Я откинулся назад с довольно глупым выражением удовольствия на лице, не отрывая глаз от дороги. Мы были на месте уже через полчаса. Я аккуратно припарковался на залитой бетоном стоянке прямо у каменной лестницы, ведущей в гору, и вышел из машины, в то время как моя спутница поправляла помаду на пухленьких губках. Нам предстояло доставить наверх четыре сумки с героином, естественно брались они с расчетом: две для меня и две для моей дамы, - но хоть мой внутренний джентльмен и мертв, но некоторое понимание о физической разнице полов все ещё сохранилось. Я водрузил на плечи походный рюкзак и взял две спортивных сумки в обе руки, о чем, кстати, пожалел через несколько минут. Девушка несколько помедлила с этим делом, но особо противиться и жаловаться не стала, понимая всю серьезность ситуации. Я запер машину, и мы двинулись по потрескавшимся каменным ступенькам к ограждению, за которым находился старый рёкан, будто нарочно разместившийся на самой вершине горы. - Как меня зовут? – Снова завела разговор моя «женушка». - Грейс. – Произнес я немного надрывистым голосом, всё-таки брать три сумки было плохой идей. - А тебя? – Видимо блондинка решила пройтись по сюжету, который её светлая голова оказалась не в состоянии запомнить с первого раза. - Стив, мы американцы, приехали из Южной Каролины. Ты продавщица, а я адвокат в малоизвестной конторе. - Зачем? - Ну, чтобы провести вместе наш отпуск. – Меня начали несколько раздражать бессмысленные вопросы. - Нет, зачем ты это придумал? – Она захлопала глазками, не понимая моего недовольства. - Во-первых, это придумал не я, во-вторых, тебе лучше не загружать свою маленькую головку подобными мыслями. Просто следуй сценарию и не лезь, куда не надо, целее будешь. Блонди промолчала, поджав губы. Сумки были доставлены к самому входу в рёкан достаточно быстро (только благодаря мне). Моя спутница остановилась на полпути, решив лишний раз взглянуть в маленькое зеркальце, украшенное розовыми стразами, поэтому сильно отставала от меня. Мне удалось передохнуть несколько минут, прежде чем женщина нагнала меня нарочито медленным мерным шагом. - Ты мог бы и помочь мне, дорогой. – Пробормотала она с укором и едва различимой нежностью, как делают это когда-то горячо любимые жены. Все-таки в большинстве проституток умирают весьма талантливые актрисы, правда, здесь не стоит путать «девочек» из элитных агентств и уличных путан. В корне разницы-то и нет, но путаны идут торговать собой не от хорошей жизни, а «девочки» как раз поэтому. - Я думаю, что ты и сама отлично справилась, дорогая. – Я едко улыбнулся, снова вернув рюкзак на плечи, а сумки - в руки. Двухэтажное здание было достаточно большим даже для не самого дорогого традиционно японского отеля, как, впрочем, и его территория. Я не буду детально описывать то, что увидел, но могу сказать, что ему бы очень подошло русское слово длинный. Мы вошли в здание и, сбросив ботинки, переобулись в разноцветные резиновые тапочки. Нас встретила улыбчивая дама, которой едва стукнул пятый десяток и несколько её юных спутниц. Я достаточно хорошо помнил в лицо каждую из них, кроме одной. Вероятно, она была «новенькой» и появилась относительно недавно. Я с интересом взглянул на милое создание, которое сильно выделялось на фоне миловидных ускоглазых девчонок разных возрастных категорий. Хоть её черты лица были поистине японскими, но раскосые глаза без привычных для этой национальности нависших век, достаточно высокий рост, необычайная слаженность для столь юного возраста и непослушные кудри редких волос, похожих на мочалку, выдавали её. Она не была красавицей, хоть природа и не обделила её симпатичной мордашкой, чего не скажешь о здоровом виде. Измученная и посеревшая она бы ни за что не врезалась мне в память, увидь я её на какой-нибудь оживленной улице, но стоило мне только встретиться с ней взглядом, как она сама вцепилась в меня с поистине взрослым холоднокровием. Две большие подтаявшие ледышки не были глазами ещё совсем юной девушки, это были глаза, повидавшие несоизмеримо много, пробирающие до дрожи скрытой в них обозленностью. По моей спине пробежали едва ощутимые мурашки. Я изобразил нечто похожее на дружелюбную улыбку, как делают это взрослые тёти и дяди, чтобы заслужить расположение ребенка. Однако она с насмешкой скривила пухлый рот, больно укусив меня своей клыкастой пастью под самое ребро. Я незаметно встрепенулся, и несколько смутившись, посмотрел на старушку, которая что-то втирала моей жене. - Каждый вечер в шесть часов на втором этаже проходят уроки каллиграфии. – Пролепетала она мягким дрожащим голосом. - О, это чудесно! – Моя «супруга» просияла от возбуждения и бесконечного желания попробовать как можно больше всякой всячины, которой японцы заманивают туристов. – Стиви, дорогой, мы обязательно должны это попробовать. - Это наверняка очень дорого, милая. – Я постарался произнести свою реплику как можно убедительнее, надеясь, что во мне всё-таки когда-то умер гениальный актер. - Сугияма-сан сказала, что сделает нам скидку. – Блондинка повисла у меня на плече. – Ну, пожалуйста, Стиви, мы не настолько ограничены в средствах. - Я не думаю… - Я снова взглянул на бледную девчонку, которая смотрела на меня холодными и совершенно непробиваемыми глазами, как толстый зимний лёд, покрытый снежным порошком. Я почувствовал, как по моей спине пронеслась прозрачная солоноватая капелька. - Стиви, ты обещал мне! – Вылупив глазки, немного повысила голос «Грейс», уже готовая обидеться на меня из-за ещё одного отказа. Я не смог выдержать её щенячьего взгляда, поэтому недовольно фыркнув, несколько грубовато произнес: - Ладно, сколько стоит эта чушь? - Три тысячи йен. – Старушка улыбнулась, прищурив маленькие темные глазки. - Хорошо. – Я выдохнул с преувеличенной усталостью, получив мягкий поцелуй в щёку от моей новоиспеченной женушки. «Чёртова хрычовка» - пронеслось в моей голове в какое-то мгновение. - Стиви, ты просто золото. – Взвизгнула блондинка. - Славно. – Прохрипела старуха и, развернувшись к девчонкам, стоящим позади неё, произнесла. – Дзюнко, проводи, пожалуйста, наших гостей в комнату. Эта самая Дзюнко, худощавая низкорослая японка с широкими плечами и выкрашенными в огненно-рыжий цвет волосами, сделала шаг вперед, приветливо склонившись. - Прошу за мной, господа. – Чуть слышно произнесла она мягким женским голоском и, развернувшись, двинулась по направлению к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Мы с моей новой женой последовали за ней. На это раз все сумки взял я.