Run Boy Run

И по собственному дому Я иду, как по чужому, И меня боятся зеркала. А. Ахматова

      Малфой понятия не имел, почему его в очередной раз так задело недоверие Поттера. Это было стандартное распределение ролей. В конце концов, они были чужими друг для друга. Но в горле всё равно стоял ком – было по-человечески обидно.       Не глядя на гриффиндорца, он подошёл к двери дома и тихо прошептал пароль. Дверь открылась с лёгким щелчком, и Драко зашёл внутрь. В доме было прохладно, из-за сквозняка легонько хлопали ставни, но от этого не было неуютно. Драко глубоко вдохнул в себя запах дерева и лаванды и подумал, что для него это запах дома. Гарри, всё ещё стоявший в дверном проёме, кажется, был в шоке. И Драко мог его понять, вспомнив, как он оказался здесь впервые. Даже несмотря на дневники Регулуса – он оставался для Малфоя кем-то иллюзорным, не вполне реальным, как будто персонажем увлекательной книги. Было поразительно увидеть его дом – место, где он жил, чему-то радовался или огорчался, писал в своих дневниках или переписывался с друзьями, тренировался колдовать и варить зелья. Это сделало его реальным человеком и ещё больше приблизило к нему.       – Знаешь, не думал, что здесь всё будет так по-домашнему, – сказал Гарри отчего-то шёпотом, будто боясь нарушить тишину и спокойствие момента.       – Поттер, ты же не думаешь, что все слизеринцы живут исключительно в роскошных поместьях, больше похожих на музей, чем на дом? – с усмешкой ответил Драко. Поттер тут же покраснел, Малфой явно попал в точку со своим вопросом.       – Ты не представляешь, как долго мне пришлось трудиться, чтобы фамильный дом Блэков перестал быть похожим на музейный склад и отдел антиквариата, – буркнул он.       – Отчего же, вполне могу представить, дражайшая бабушка обожала подобную дрянь, – с улыбкой ответил Малфой, – ты даже не представляешь, как в детстве мне не нравилось наносить ей визиты.       В ответ Гарри неловко улыбнулся, удивлённый неожиданной искренностью. Перепады малфоевского настроения его смущали и заставляли быть настороже – совершенно непонятно было, чего ждать от него. Он, наконец, отошёл от двери, и она тихо захлопнулась за ним, погружая холл в полумрак.       – Люмос! – опомнившись, пробормотал Драко и сделал пару пасов палочкой в направлении ламп, помещение тут же заполнил мягкий и тёплый свет. Гарри начался осматриваться – в небольшой прихожей стояли резной шкаф из тёмного дерева с причудливым узором, подставка для зонтов и тростей, в которой разместились чёрный зонт и несколько квиддичных бит. Под ногами был пушистый ковёр песочного цвета, а стены покрывали узорные красно-коричневые обои. Чувствовалось, что этот дом любят, и от этого в нём было ещё уютнее.       Малфой поставил метлу у входа и отправился вперёд по узкому коридору, Гарри поспешил за ним, не переставая глазеть по сторонам, и смотреть было на что – вдоль стен располагались живые картины, только на полотнах были изображены не люди, а драконы, величественно перелетающие из одной картины на другую. На картинах обычно оживали только люди, и то не всегда, очень многое зависело от художника, но существа – с таким Поттер ещё не сталкивался.       – Чему удивляешься, Поттер, драконы – магические существа, которые гораздо старше, мудрее и могущественнее людей, - проговорил Малфой, заметив изумление гриффиндорца.       – Знаешь, я ведь так и не видел их вживую после… – Гарри замялся.       – После того, как вы как самые настоящие идиоты ограбили Гринготтс и свистнули оттуда дракона? – ехидно закончил за него Малфой.       – Ну да, что-то вроде того, - с улыбкой ответил Поттер. Думать о войне всё ещё было тяжело – зелёные вспышки Авады, остекленевшие глаза близких, руины замка. Особенно больно было вспоминать выражение лица Джорджа, когда он понял, что Фред больше не вернётся. Казалось, что 2 мая 1998 года его сердце остановилось, от весёлых и солнечных братьев-близнецов остался один, и то больше похожий на тень, чем на человека. Гарри всё ещё чувствовал невероятную вину перед ним и боялся смотреть ему в глаза. Он знал, что Джордж не считает его ответственным за случившееся, но сам он себя просить не смог, и вряд ли сможет. Однако, несмотря на всю невыносимую боль, живущую в нём и ежедневно напоминающую о себе, светлых воспоминаний тоже было немало.       Они прошли в большую гостиную, оформленную в тёплых коричневых тонах, взмахом волшебной палочки Малфой разжёг огонь в камине, дрова начали уютно потрескивать, постепенно согревая помещение. Драко растерянно посмотрел на Поттера. Он сам позвал его сюда, в дом, который так много для него значил, куда он с неохотой пускал только бывшую жену и сына – и то редко, и теперь не знал, что делать с гостем. О чём им говорить, есть ли возможность стать не друзьями, но хотя бы приятелями после всего, что выпало на долю обоих?       – Чаю? – наконец спросил он. Гарри улыбнулся, присел на краешек дивана и ответил:       – Было бы чудесно.       В доме не было эльфов, не хотелось тратить на них и так скудные после войны средства Малфоев – большая часть денег уходила на то, что бы содержать поместье, которое теперь делили чета старших Малфоев и Астория со Скорпиусом, всё остальное Драко откладывал на будущее сына. Поэтому он, помедлив, оставил Поттера в гостиной и отправился на кухню – заваривать чай. После детства, проведённого в роскоши, совершенно простые бытовые вещи, будь то готовка или заваривание чая, казались необыкновенной магией, чем-то успокаивающим и возможностью побыть наедине с собой – для Драко это навсегда стала ассоциироваться с первыми несмелыми шагами во взрослой жизни, где единственный, кто отвечал за него и мог о нём позаботиться – он сам. Открыв кухонный шкафчик, он задумчиво оглядел ряды банок с травами и чаем, затем достал черный чай, чабрец, листья смородины и мяту. Пробормотав уже ставшее привычным бытовое заклинание под нос, он развёл огонь на плите и поставил туда пузатый чайник со свистком.       – Знаешь, сегодня ты не перестаёшь меня удивлять, – услышал Малфой на удивление мягкий голос за спиной и невольно напрягся.       – И где ты так научился подкрадываться, помнится, в школе и мантия-невидимка не делала тебя незаметным, – проворчал Драко и обернулся, неловко опершись руками о кухонный стол. Поттер стоял в проёме двери, неловко застыв, и смущённо смотрел на него.       – Не знал, что ты был в курсе, – наконец произнёс он и зашёл на кухню. На секунду Малфой почувствовал неловкость за то, что кухня такая простая и неказистая: старые и потёртые шкафчики, когда-то казавшиеся великолепным антиквариатом, теперь, скорее, обычным старьём; плита, слишком современная и напоминающая магловскую; сушащиеся повсюду связки трав и цветов – для готовки, чая и зелий. Посреди кухни стоял вручную сколоченный стол, возникший в первые после школы годы из-за спора с Терри, который уверял, что белоручка Малфой не сможет сделать что-то без помощи магии. Гораздо позднее Драко понял, что таким образом друг хотел прочистить ему мозги и чем-то его занять. Рейвенкловцы тоже были способны на хитрые слизеринские планы.       – Мне всё больше нравится этот дом, – с улыбкой сказал Поттер, как будто заметив смущение Малфоя, – к нему действительно подходит это слово – дом, - немного криво закончил он и Драко закатил глаза – некоторые вещи действительно не менялись.       – Твой дом не такой? – неожиданно даже для себя спросил он, отсутствие очевидных тем для разговоров заставляли говорить о личном.       – Иногда мне кажется, что он всё ещё проклят, – грустно усмехнулся Гарри, – он как будто оживает, когда по нему носятся мои сорванцы, но Джинни часто увозит их в Нору, – он запнулся на секунду, – это дом Молли и Артура Уизли.       – Понятно, – ответил Драко, получивший слишком много личной информации в ответе на один единственный вопрос. К счастью, чайник закипел и начал недовольно свистеть, Малфой быстро отвернулся и стал заваривать чай с травами, стараясь не смотреть на Гарри.       – Подожду в гостиной, – в конце концов ответил Поттер и так же тихо ушёл. Драко глубоко вдохнул и в очередной раз задался вопросом: что он, чёрт побери, делает?